ЕСЛИ Солнце заходитъ, если Море грознѣй,
Я пою на порогѣ передъ дверью моей.
Въ оны дни пѣлъ я звонко, пѣлъ всю юность мою,
Дни прошли, вотъ и старость, я пою и пою. 5 Я пою днемъ и ночью, для меня нѣтъ—доколь,
И, однако, я горе, и, однако, я боль,
Коль главой поникаю, коль страданіе я,
Есть на это причина, то не прихоть моя.
Тутъ не то, чтобы страхъ былъ, разъ убьютъ, суждено, 10 Тутъ не то, чтобы страхъ былъ, жить мнѣ было дано.
Разъ меня ты не ищешь, ты меня обрѣтешь,
А когда меня ищешь, ты меня не найдешь.
Что случится,—неважно. Рокъ сужденъ,—онъ съ тобой.
Умереть нужно трижды, лишь за этимъ—покой.
Я тихонько въ могилѣ спалъ и спалъ, мгла росла,
Вдругъ въ безмолвіи ночи я услышалъ Орла.
Всѣхъ орлятъ созывалъ онъ, всѣхъ кто быстръ въ небесахъ,
Говорилъ: Поднимайтесь на своихъ двухъ крылахъ! 5 Не для мяса гнилого псовъ, овецъ, стройтесь въ рядъ,
Христіанскаго тѣла наши клювы хотятъ.
— Воронъ моря, повѣдай, у тебя что въ когтяхъ?
— Голова полководца, въ красныхъ вроюсь глазахъ,
У него вырывалъ я глаза потому, 10 Что твои онъ исторгнулъ, погрузивъ тебя въ тьму.
— Ты, лисица, отвѣтствуй, что тамъ держишь, скажи?
— Я держу его сердце,—какъ мое, сердце лжи.
Потому это сердце я держу, что оно
Смерть твою поманило, и ты умеръ давно. 15 — Ты мнѣ, жаба, промолви, ты во рту у него
Почему притаилась?—Поджидаю его.
Какъ душа его будетъ проходить, тутъ въ меня
И войдетъ, и замкнется до послѣдняго дня.
То—возмездье за злое, что надъ Бардомъ свершилъ, 20 Онъ межъ Рок’хъ и Порзгвеномъ не живетъ, тамъ, гдѣ жилъ.
