Обѣденный часъ приближался, но, какъ это ни покажется страннымъ, мысль о парадномъ обѣдѣ почти уже не страшила Тома и вызывала у него развѣ лишь самую легкую тѣнь неудовольствія. Успѣшное выполненіе королевской роли утромъ значительно улучшило его самочувствіе и довѣріе къ собственнымъ силамъ. Пробывъ четыре дня въ позолоченной своей клѣткѣ, мальчикъ съ Мусорнаго двора приспособился къ ней за это время несравненно больше, чѣмъ это оказалось бы возможнымъ для взрослаго человѣка въ цѣлый мѣсяцъ. Фактъ этотъ являлся самъ по себѣ блестящимъ доказательствомъ способности дѣтей легко пріурочиваться къ измѣнившимся условіямъ обстановки.
Въ качествѣ лицъ, пользующихся особыми правами и преимуществами, мы можемъ войти въ парадную обѣденную залу и осмотрѣться тамъ въ отсутствіе Тома, котораго еще наряжаютъ и подготовляютъ къ торжественному обѣду. Это обширная зала съ позолоченными колоннами и пилястрами. Стѣны и потолокъ украшены живописью альфреско. У дверей стоятъ неподвижно, какъ статуи, рослые гвардейцы, въ богатыхъ нарядныхъ костюмахъ, вооруженные бердышами. На хорахъ, идущихъ вокругъ всей обѣденной залы, помѣщаются: оркестръ музыки и множество гражданъ обоего пола, разодѣтыхъ, какъ говорится, въ пухъ и прахъ. Посерединѣ залы стоитъ на возвышенной эстрадѣ столъ, за которымъ надлежитъ обѣдать Тому. Предоставимъ теперь слово старинному лѣтописцу.
«Въ залу входитъ джентльменъ съ жезломъ въ рукѣ. Рядомъ съ нимъ идетъ другой джентльмэнъ со скатертью. Трижды преклонивъ колѣни, оба они съ величайшимъ благоговѣніемъ накрываютъ столъ скатертью, а затѣмъ удаляются. Потомъ входятъ два другихъ джентльмэна, одинъ тоже съ жезломъ, а другой съ солонкой, тарелкою и хлѣбомъ. Совершивъ установленное колѣнопреклоненіе, они уходятъ тѣмъ же порядкомъ, какъ и предшествовавшіе, поставивъ, разумѣется, принесенныя ими вещи на столъ. Подъ конецъ входятъ, въ богатыхъ одеждахъ, двое вельможъ у одного изъ которыхъ имѣется ножъ для разрѣзанія хлѣба. Изящно совершивъ троекратное колѣнопреклоненіе, они подходятъ къ столу и обтираютъ его хлѣбомъ и солью съ такимъ же благоговѣйнымъ почтеніемъ, какъ если бы находились въ присутствіи короля».
Этимъ заканчивается торжественный предварительный церемоніалъ. Издали по гулкимъ корридорамъ доносятся уже звуки сигнальнаго рожка и неясные еще возгласы: «Мѣсто королю! Дорогу его превосходительнѣйшему величеству королю! Безпрерывно повторяясь, эти звуки и отголоски становятся все громче и явственнѣе по мѣрѣ своего приближенія. Наконецъ чуть не вплоть къ намъ раздается рѣзкій воинственный сигналъ рожка и громовой возгласъ: «Дорогу королю!» Въ это мгновеніе появляется у дверей и проходитъ сквозь нихъ размѣреннымъ шагомъ блестящая торжественная процессія. Предоставимъ опять говоритъ хроникеру.
«Сперва идутъ джентльмэны, бароны, графы и кавалеры ордена Подвязки въ богатыхъ костюмахъ и съ непокрытыми головами. За ними слѣдуетъ государственный канцлеръ между двумя сановниками, изъ которыхъ одинъ несетъ королевскій скипетръ, а другой государственный мечъ въ красныхъ бархатныхъ ножнахъ, усѣянныхъ золотыми лиліями. Мечъ этотъ онъ держитъ остріемъ вверхъ. За ними шествуетъ самъ король, котораго встрѣчаютъ при входѣ въ залъ громкимъ привѣтственнымъ тушемъ двѣнадцать трубачей и множество барабанщиковъ. Всѣ находящіеся на хорахъ встаютъ съ мѣстъ и кричатъ: «Боже, спаси короля!» За королемъ идутъ вельможи собственнаго его двора, а по правую и лѣвую руку конвоируетъ его почетная стража изъ пятидесяти дворянъ съ вызолоченными боевыми сѣкирами».
Все это казалось Тому очень забавнымъ и пріятнымъ. Пульсъ его бился нѣсколько учащенно, а глаза свѣтились весельемъ и радостью. Мальчикъ держалъ себя съ истинно-царственнымъ изяществомъ и непринужденностью, тѣмъ болѣе естественными, что онъ вовсе не думалъ о томъ, какъ ему слѣдуетъ себя держать, до такой степени былъ онъ занятъ и очарованъ окружавшей его блестящей обстановкой, музыкой и привѣтственными возгласами. Кромѣ того, каждый будетъ казаться изящнымъ и красивымъ, если его одѣть въ великолѣпный костюмъ, сшитый какъ разъ по его мѣркѣ, особенно если счастливый обладатель такого костюма занять въ данную минуту мыслями о чемъ-нибудь иномъ. Сообразуясь съ полученными инструкціями, Томъ отвѣтилъ на привѣтственные возгласы легкимъ наклоненіемъ головы, накрытой шапочкой со страусовыми перьями пурпуроваго цвѣта, и вѣжливо проговорилъ:
— Благодарю васъ, вѣрноподданные!
Онъ усѣлся за столъ, не снимая шапки, и не ощутилъ при этомъ ни малѣйшаго затрудненія или смущенія. Дѣло въ томъ, что Канти и англійскіе короли въ одинаковой степени усвоили себѣ царственный обычай вкушать пищу, не снимая шапокъ. Этимъ и ограничивалось взаимное ихъ сходство въ навыкахъ, но, по отношенію къ ѣдѣ въ шапкахъ, ни одна сторона не могла похвастать болѣе старинной и прочнѣе установившейся привычкой. Королевская свита, войдя въ залу, расположилась тамъ живописными группами, при чемъ всѣ, кромѣ короля, оставались, съ непокрытыми головами.
Но вотъ при звукахъ веселой музыки входятъ въ обѣденный залъ ійомены королевской лейбъ-гвардіи, «самые рослые и сильные люди въ Англіи, тщательно выбранные именно въ виду этихъ качествъ». Пусть продолжаетъ лѣтописецъ:
«Ійомены королевской лейбъ-гвардіи вошли съ непокрытыми головами, въ красныхъ мундирахъ еъ вышитыми на спинахъ золотыми розами. Они входили и уходили, принося каждый разъ перемѣну блюдъ, сервированныхъ на серебрѣ. Особо назначенный для того джентльмэнъ принималъ эти блюда въ томъ самомъ порядкѣ, въ какомъ ихъ приносили, и ставилъ ихъ на столъ. Лордъ-испытатель яствъ заставлялъ каждаго ійомена отвѣдать отъ принесеннаго имъ блюда въ доказательство, что тамъ нѣтъ отравы».
Томъ пообѣдалъ съ аппетитомъ, несмотря на сознаніе, что сотни глазъ слѣдили за каждымъ кускомъ, который онъ подносилъ ко рту, и наблюдали за тѣмъ, какъ онъ ѣлъ этотъ кусокъ съ такимъ же интересомъ, какъ если бы тамъ заключалось смертоносное взрывчатое вещество, которое могло въ любую минуту разнести короля на куски по всему парадному залу. Томъ въ свою очередь наблюдалъ за тѣмъ, чтобы ѣсть не спѣша и не дѣлать самому ничего такого, что могли сдѣлать за него другіе, а выжидать, пока надлежащее должностное лицо станетъ передъ нимъ на колѣни и выполнитъ требуемую процедуру. Въ продолженіе всего обѣда онъ не сдѣлалъ ни единаго промаха и не на шутку гордился столь полнымъ и драгоцѣннымъ успѣхомъ.
Обѣдъ, наконецъ, кончился, и Томъ вышелъ изъ залы въ торжественной процессіи, окруженный блестящей своей свитой. Въ честь его опять гремѣли трубы, били барабаны, и зала потрясалась громкими привѣтственными возгласами, ласкавшими его ухо. Мальчику казалось, что если публичный королевскій обѣдъ не осложняется ничѣмъ худшимъ, то можно было бы, пожалуй, подвергаться такому испытанію хотя бы даже и нѣсколько разъ въ день, если бы только это дозволяло откупиться отъ выполненія нѣкоторыхъ другихъ болѣе страшныхъ и тягостныхъ обязанностей королевскаго званія.