Когда один из верных отойдёт, 5 Что в эту ночь душа его свершает?»
Ему Агурамазда отвечал:
«Близ головы его она садится,
Песнь напевая: «Счастлив человек…»
И возглашает счастье: «Да, он счастлив, 10 Кому осуществил Агурамазда,
Сполна, свершенье всех его желаний».
В ту ночь его душа вкушает столько
Блаженства, сколько может мир живущий
Его вкусить.» — «А на вторую ночь?»
15 Агурамазда отвечал: «Садится
Она опять у головы его,
И вновь поёт о счастьи: «Счастлив, счастлив…»
И вновь она вкушает наслажденье,
Как только может мир его вкушать».
20 «А где душа с приходом третьей ночи?»
Агурамазда отвечал: «Всё то же.
Она поёт о счастьи. Дышит счастье.
Так много счастья, как возможно вынесть».
За третьей ночью, чуть заря зажжётся, 25 Является душе того, кто верен,
Что вот, кругом цветы и ароматы:
Как будто ветер нежно веет с Юга,
Благоуханный ветер, благовонней,
Чем ветры всех иных пределов мира. 30 И кажется душе: она вдыхает
Тот ветер, и как будто в человеке
Вопрос: «Откуда веет этот ветер?
Нежнее он всего, что я вдыхал!»
И кажется ему тогда, что совесть
35 Его — к нему идёт в том нежном ветре,
Во образе красивой светлой девы,
Прекрасной, стройной, сильной, белорукой,
Высокой, полногрудой, с нежным телом,
Той девушке пятнадцать лет, она 40 Из рода благородного, и чары
Той красоты красивее всего.
Он скажет ей: «О, девушка, кто ты?
Меж дев тебя красивей я не видел».
Его же совесть тут ему ответит: 45 «Ты, мыслей добрых, добрых слов и дел,
Ты, доброй веры, совесть я твоя.
Ты каждым был любим за то величье,
За доброту, красивость, благовонность,
За силу и свободу от печали, 50 В которых предстаёшь ты предо мной;
И потому, ты, слов и мыслей добрых,
Ты, добрых дел и доброй веры, любишь
Меня за то величье, доброту,
И красоту и вольность от печали, 55 В которых предстаю я пред тобой.
Когда бы увидал ты человека,
Которому что свято, то смешно,
Или того, кто бедного отгонит,
И с бранью перед ним затворит дверь, 60 Тогда бы ты сидел и пел молитвы,
Молясь святыне Вод, Огню живому,
И верных веселя, к тебе идущих.
Красива я была, меня ты сделал
Красивее ещё; была нежна я, 65 Ещё нежнее сделал ты меня;
Была желанной, я вдвойне желанна;
Была на первом месте, ты меня
На самом первом месте быть заставил,
Чрез мысль благую, чрез благое слово,
70 Через благое деланье твоё;
И вот меня отныне почитают,
За долгодневность жертв моих, за мой
Глубокий разговор с Агурамаздой.
Чуть верная душа ступила шаг, 75 Она вступила вдруг в Рай Доброй Мысли;
Чуть шаг второй, в Рай Добрых Слов вступила;
Через третий шаг — в Рай Доброго Деянья;
Через четвёртый — в бесконечность Светов».
Тогда один из верных, отошедших 80 Пред ним, его вопросит, говоря:
«О, человек святой, как ты покинул
Ту жизнь? Как ты пришёл сюда из мест,
Где столько стад, желаний и восторгов?
Оттуда, где любовь тебе смеялась? 85 Из мира вещества в духовный мир?
Из мира тленья в этот мир нетленный?
Как долго длилось счастие твоё?»
Ответствует ему Агурамазда:
«Не спрашивай его, что вопрошаешь, 90 Он только что прошёл жестокий путь,
Исполненный и страха и тревоги,
Путь, где душа должна расстаться с телом.
Пусть вкусит он от принесённой пищи,
От лучших яств блистательной Весны: 95 То пища для того, чьи мысли добры,
Чьи добры вера, дело, и слова,
Когда он отойдёт от этой жизни,
Когда он отойдёт от жизни той».
2
Спросил Агурамазду Заратустра:
«Агурамазда, Дух Благотворитель!
Когда один из злых окончит жизнь,
Где в эту ночь душа его, и что с ней?»
5 Ответствовал ему Агурамазда:
«Взметнувшись устремляется она,
Близ мёртвой головы сидит, и с воплем
Поёт: «Куда пойти теперь? Куда?
Куда идти мне, о, Агурамазда? 10 Кому молиться мне? Кого просить?»
В ту ночь его душа вкушает столько
Страданья, сколько может мир вкусить».
«А на вторую ночь — что с той душою?»
Агурамазда отвечал: «Взметнётся, 15 И сядет вновь близ мёртвой головы,
И вновь поёт, о, Заратустра, с воплем:
«Куда идти? В какой я край пойду?»
И снова боль, которой бы хватило
На целый мир. — И то же в третью ночь. 20 Тоска и боль». «Куда пойти? Куда же?»
По окончаньи этой третьей ночи,
Взойдёт заря, и будет злой душе —
Как будто бы в снегу она, средь вони,
Как будто вихрь от Севера летит, 25 Из северных пределов, столь зловонный,
Что он зловонней в мире всех ветров.
И кажется тут злому человеку,
Что у него в ноздрях тот душный воздух,
Он думает: «Откуда этот ветер? 30 Я никогда подобным не дышал!»
И вот ему навстречу — злая ведьма,
Ужасная старуха, это — совесть,
Лик всех его деяний, мыслей, слов,
Распутная, нагая, и гнилая, 35 С раскрытым ртом, с уродством ног кривых,
Худые ляжки пятнами покрыты,
Пятно к пятну, она из пятен вся,
Нечистая. И сдавлен весь, он молвит:
«Кто ты? Я безобразнее не видел 40 Меж грязных всех оборышей Земли!»
Ответ скрипящий: «Я твои деянья,
Я помыслы твои, твои слова!
Твоею волей так я безобразна,
Твоею волей мерзость я и гниль, 45 Несчастная твоей, твоею волей.
Когда ты видел тех, в ком свет сиял.
Объятого молитвенной мечтою,
Того, кто почитал Огонь и Воду,
Зверей, деревья, травы, всё живое, 50 Ты Дьявольскую волю исполнял,
Кощунственные замышлял деянья.
И видя тех, кто был гостеприимен,
Кто дальнего и близкого встречал
Равно своей радушною улыбкой, 55 Ты жаден был, дверь замыкал свою.
И если я была и нечестива, —
Верней, меня считали таковой, —
Через тебя я нечестива вдвое;
И если я уродлива, ужасна, 60 В уродство, в ужас ты поверг меня;
Хоть с Демонами я в пределах льдяных,
На самый Север вдвинул ты меня;
В делах, в словах и в мыслях ты был злобным,
Я проклята, давно, Злой Дух со мной!»
65 Шаг первый — и душа в Аду Злой Мысли;
Второй — она во Аде Злого Слова;
Шаг третий — и разъят Ад Злого Дела;
Четвёртый шаг — и Вечность Темноты.
Один из злых, пред этим отошедших, 70 Уж тут, и говорит: «Как ты погиб?
Несчастный человек, несчастный дьявол,
Как ты пришёл? Как долог был твой путь?»
Лежачий, Анграмайни, тут промолвит:
«Что говорить с ним? Дай ему поесть, 75 Зловонный яд готов, шипит отрава,
Накормят пусть того, кто трижды зол».
Придёт заря, и чуть заря займётся,
Тут птица Пародарс, Карэто-Дасу,
Что слышит голос Пламени всегда, 80 Всплеснёт крылами и поднимет голос:
«Восстаньте люди! Женщины и дети,
Восстаньте, препояшьтесь, и омойтесь,
И спойте пять молений Заратустры!»
Но вражий долгорукий Бушияста 85 Взметнётся вдруг из Северных пределов,
Воскликнет так, солжёт опять он так:
«О, спите, люди! Тот, в ком грех, спи крепче!
Спи, спи, и продолжай жить во грехе!»
См. также одноимённые страницы.