Был горный путь угрюм и дик,
А менестрель уж был старик,
Но взор его печальных глаз,
Где пламень юности угас, 5 Его усталые черты —
Следы хранили красоты,
И было видимо, что он
Для лучшей доли был рождён.
Исчезло всё… Лишь арфа та, 10 Что нёс подросток-сирота —
Осталась арфой тех времён,
Когда — певец последний — он
О славе пел и о боях,
О пролетевших славных днях. 15 Друзья певца в краю родном
Заснули все последним сном,
И часто жаждал он с тоской
Сойти за ними на покой…
Теперь с зарёй и при луне 20 Не мчится он на скакуне
И за́мка жителей порой
Не тешит чудною игрой;
Замолк навек его аккорд,
Что леди слушала и лорд — 25 Исчезло всё, как дивный сон!
Престол Стюартов осквернён:
Пришлец свой празднует успех,
В его глазах искусство — грех,
И вот, счастливых дней певец, 30 По свету бродит, как беглец,
Ему, что тешил Карла слух,
Внимают пахарь и пастух! 1886 г.
