[28]
ПОЛЬСКОЙ ДѢВУШКѢ.
Въ ней есть что-то лебединое,
Лебединое, змѣиное,
И поетъ мечта несмѣлая:—
Ты ужалишь, лебедь бѣлая?Б.***
1.
Мнѣ нравятся нѣжные лепеты сказки,
И юность, и флейты, и ласки, и пляски,
И чуть на тебя я взгляну,—я ликую,
Какъ будто съ тобой я мазурку танцую.
[29]
2.
Я люблю изъ женщинъ тѣхъ,
Въ чьихъ глазахъ сверкаетъ смѣхъ
Оттого и безъ огня
Зажигаешь ты меня.
3.
Я люблю. И развѣ грѣхъ,
Что въ тебѣ люблю я смѣхъ?
Утро можно ль не любить?
Солнце можно ли забыть?
4.
Ты вся мнѣ воздушно-желанна,
Ты вся такъ расцвѣтно-нѣжна.
Ты—май. Неужели же странно,
Что весь предъ тобой я—весна.
5.
Ты вся мнѣ воздушно-желанна,
Такъ какъ же тебя не любить?
Ты нѣжная польская панна,
Такъ какъ же мнѣ нѣжнымъ не быть?
6.
Люди скрываютъ въ себѣ боязливо
Нѣжное слово—люблю.
Глупые. Ежели сердце счастливо,
Развѣ я счастьемъ своимъ оскорблю!
[30]
7.
Въ душѣ моей были упреки, ошибки,
Но ты предо мной, улыбаясь, предстала,—
И вдругъ я услышалъ пѣвучія скрипки,
И мы закружились въ веселіи бала.
8.
Въ душѣ моей темное что-то боролось,
Въ душѣ моей было угрюмо, пустынно.
Но я услыхалъ твой дѣвическій голосъ,
И понялъ, какъ можетъ быть сердце невинно.
9.
Отчего душа проснулась?
Я спросилъ, тревожный, знойный,
Ты безмолвно усмѣхнулась,
И умчалъ насъ танецъ стройный.
10.
Это счастіе откуда?
Но опять, одной улыбкой,
Ты сказала: „Радость чуда“.
И помчалъ насъ танецъ зыбкій.
11.
Душа полна растроганности кроткой,
Я въ садъ вошелъ, и осчастливленъ былъ
Нежданно-нѣжною находкой:
Вдругъ вижу, вотъ, я полюбилъ.
[31]
12.
Я нашелъ, весь пронзенный лучами, цвѣтокъ,
И какъ тучка на небѣ, я медлю и таю,
Такъ желаненъ мнѣ каждый его лепестокъ,
Что, смотря на расцвѣтъ, я и самъ расцвѣтаю.
13.
Въ тебѣ музыкальные сны,
Зеркальность безтрепетныхъ взоровъ,
Сверканье пѣвучей струны,
Согласье манящихъ узоровъ.
14.
Ты вся—свѣтловодный ручей,
Бѣгущій средь мягкихъ излучинъ,
Твой взоръ—чарованье лучей,
Твой смѣхъ упоительно-звученъ.
15.
Ты свѣтъ примирительный льешь,
Но вдругъ, словно въ ткани узорной,
Ты прячешься, дразнишь, зовешь,
И смотришь лукаво-задорной.
16.
Будь вѣчно такою счастливой,
Что, если узнаешь ты горе,
Лишь легкой плакучею ивой
Оно бъ отразилось во взорѣ.
[32]
17.
Когда ты въ зеркальности чистой
Допустишь хоть трепетъ случайный,
Въ душѣ моей ликъ твой лучистый
Все жь будетъ безтрепетной тайной.
18.
Я тебя сохраню невозбранно,
И мечты, что плѣнительно-юны,
О, воздушная польская панна,
Я вложу въ золотистыя струны.
19.
Когда ты узнаешь смущенность,
О, вспомни, что, нѣжно тоскуя,
Тебѣ отдавая бездонность,
Въ отвѣтъ ничего не прошу я.
20.
Нѣжное золото въ сердцѣ зажглось.
Если кто любитъ блистающій свѣтъ,
Какъ же онъ Солнцу поставитъ вопросъ?
Въ самой любви есть отвѣтъ.
21.
О, Польша! Я съ дѣтства тебя полюбилъ,
Во мнѣ непремѣнно есть польская кровь:—
Я вкрадчивъ, я полонъ утонченныхъ силъ,
Люблю, и влюбленъ я въ любовь.
[33]
22.
Твой нѣжный румянецъ,
И нѣжные двадцать два года—
Какъ будто бы танецъ
Красиваго въ пляскахъ народа!
К. Д. Бальмонтъ. Полное собраніе стиховъ. Томъ пятый. Изданіе второе — М.: Изд. Скорпіонъ, 1911