Верстахъ въ десяти отъ Яглы-Олума, по направленію къ Чату, между этимъ послѣднимъ и постомъ Томакомъ, влѣво отъ дороги начинаютъ показываться остатки какихъ-то древнихъ развалинъ, разбросанные на громадномъ пространствѣ. Глинобитныя стѣны, превратившіяся отъ времени въ груды безпорядочно набросанной земли, едва замѣтны издали и лишь по приближеніи можно опредѣлить направленіе городскихъ улицъ и характеръ построекъ, среди которыхъ—чѣмъ дальше, тѣмъ больше—встрѣчаются зданія изъ обожженныхъ четырехъугольныхъ кирпичей очень большаго размѣра. Захватывающій интересъ къ очень отдаленной эпохѣ человѣческой жизни въ этихъ мѣстахъ какъ-то невольно заставляетъ насъ свернуть въ сторону и направиться ближе къ этимъ развалинамъ. Среди нихъ все мертво, также какъ мертва окружающая ихъ, сожженная солнцемъ пустыня. Громадное кладбище человѣческой культуры тянется на десятки верстъ.
— Городъ Дашъ-Верды, какъ его называютъ здѣшнее туркмены, удовлетворилъ наше любопытство ротмистръ П. По сказаніямъ, сохранившимся въ памяти кочевниковъ, это былъ городъ чуть не съ милліоннымъ населеніемъ. По нѣкоторымъ историческимъ даннымъ можно предполагать, въ немъ городъ Задракарту, столицу Гирканіи, извѣстную по походу Александра Македонскаго. Греческій писатель Діодоръ въ своемъ описаніи его походовъ очень подробно разсказываетъ о плодородіи этихъ мѣстъ и если судить по развалинамъ, то во всякомъ случаѣ надо полагать, что городъ былъ огромный… Теперь все пришло въ разрушеніе.—Но, какъ видите, здѣсь богатое поле для работы спеціалистовъ археологовъ. Въ персидскихъ и хивинскихъ лѣтописяхъ есть кое-какія, до крайности сбивчивыя, упоминанія объ этихъ городахъ. Говорятъ, что періодомъ развитія здѣшней жизни нужно считать время Александра Македонскаго, имя котораго до настоящаго времени связывается мѣстными кочевниками со многими остатками старины…
— Это, какъ видите, указалъ онъ на развалины, очевидно были пригороды; городъ самый лежитъ гораздо дальше внутрь края. Остались еще кое-гдѣ зданія съ куполами повидимому, храмы, но къ какой религіи принадлежала жившая здѣсь народность, безъ основательныхъ изслѣдованій опредѣлить трудно. Есть данныя, основываясь на указаніяхъ знаменитаго путешественника Марко Поло предполагать, что здѣсь жили христіане. Испанецъ Гонзальго де Клавихо проѣзжавшій черезъ Персію съ посольствомъ къ Тамерлану также неоднократно въ своихъ запискахъ подтверждаетъ, что въ здѣшнихъ мѣстахъ жили народности исповѣдывавшія христіанство. Мнѣ же лично приходилось встрѣчать въ этихъ мѣстахъ склепы, вродѣ погребальныхъ, со слѣдами высѣченныхъ на стѣнахъ крестовъ… Часто попадаются также монеты Александра Македонскаго и послѣдующихъ за нимъ персидскихъ царей. Къ числу же особенно интересныхъ вещей можно причислить находимыя здѣсь серебряныя монеты съ рисункомъ широкаго четырехъ конечнаго креста; впрочемъ эти послѣднія встрѣчаются очень рѣдко. На поверхности земли какъ видите, вездѣ разбросано много черепковъ отъ разбитой посуды. Попадаются также и осколки стекла разныхъ цвѣтовъ, очень грубой выдѣлки. Много осколковъ цвѣтныхъ изразцовъ, преимущественно блѣдно-голубыхъ, хотя попадаются также и другихъ цвѣтовъ. Раскопокъ здѣсь никто никогда не дѣлалъ, поэтому трудно судить, что могло бы быть найдено подъ этими безконечными грудами щебня и глины.
— Самое же интересное здѣсь, по моему, это громадные каналы, питавшіе города и ихъ окрестности. Здѣсь цѣлая система орошенія, надъ устройствомъ которой трудились, видимо, сотни тысячъ людей въ теченіе очень долгаго періода времени. Каналы идутъ отъ Атрека, частью сверху и частью подъ землею. Послѣдніе сильно разрушены временемъ и людьми, но и до сихъ поръ мѣстами видна ихъ сводчатая облицовка изъ жженнаго кирпича изумительной прочности… Вы видѣли сами какъ течетъ Атрекъ, глубоко прорѣзавъ глинистую почву. Въ этихъ мѣстахъ воды его лежатъ саженей до 30 — 40 отъ поверхности земли и, кромѣ того, вся мѣстность имѣетъ по направленію къ его берегамъ значительный уклонъ. Много поэтому нужно было преодолѣть затрудненій, чтобы поднять его воды на такую высоту. По всему видно, что инженерное искусство стояло у этого народа на высокой степени развитія.
Мѣстное преданіе говоритъ, что одинъ изъ царей здѣшняго царства въ очень отдаленныя времена, при сліяніи рѣки Сумбара съ Атрекомъ, построилъ поперекъ Атрека свинцовую плотину, которая задерживала его воды и питала ими весь этотъ въ то время цвѣтущій край. Война съ сосѣднимъ народомъ разрушила городъ, превративъ его въ груды развалинъ. Но говорятъ при этомъ, что плотину уничтожилъ какой-то храбрецъ, съумѣвшій пробраться скрытно и развести на ея серединѣ большой костеръ. Свинцовая плотина расплавилась и воды Атрека снова потекли свободно, не сдерживаемыя никакой преградою. Поля оставшіяся безъ воды, быстро были сожжены солнцемъ, не любящимъ яркой зелени, жители же городовъ или бросили насиженныя мѣста и переселились куда либо въ другое мѣсто, или же были уведены завоевателями въ плѣнъ. И замерла жизнь въ этомъ когда то цвѣтущемъ царствѣ. По слѣдамъ же этой жизни можно предполагать, что народъ, который здѣсь жилъ, имѣлъ очень высокую культуру… Теперь же, какъ видите, все вокругъ одно сплошное кладбище, одна пустыня. Самое названіе мѣстности между Атрекомъ и Гюргеномъ—Гюргенія очень напоминаетъ Гирканію.
— Здѣсь же, махнулъ онъ влѣво по направленію къ рѣкѣ, видите ли эти бугорки — это также остатки, но уже дорогой для насъ, русскихъ, старины. Это лагерь генерала-адъютанта Лазарева, стоявшаго здѣсь довольно долго въ 1879 году. Цѣлый рядъ могилъ остался на этомъ мѣстѣ гдѣ войска потеряли огромное количество людей умершихъ отъ тифа. А тамъ, вдали, бѣлѣется нашъ постъ Чатъ, гдѣ умеръ Лазаревъ вдали отъ родины, среди сыпучихъ песковъ Закаспія. Невдалекѣ отсюда въ Атрекъ впадаетъ рѣка Сумбаръ и при впаденія ея было укрѣпленіе Чатъ, построенное Лазаревымъ. Но отъ укрѣпленія, казармъ и госпиталя почти ничего не осталось, хотя здѣсь были очень большія зданія. Мѣстность, между тѣмъ, чѣмъ дальше, тѣмъ больше, принимала какой то мрачный характеръ. Казалось, что хуже этого уголка пустыни даже нельзя найти мѣста на землѣ. Чѣмъ ближе къ Атреку, тѣмъ больше почва принимала темно-сѣрый колоритъ. Мѣстами, казалось, вся земля была изрыта и перевернута какимъ-то чудовищнымъ геологическимъ переворотомъ.
— Все это дѣлаетъ вода,—заговорилъ снова, умолкнувшій на время, ротмистръ. Почва здѣсь какая-то особенная. Во время таянія снѣговъ на горахъ, которыя видны на горизонтѣ, огромные потоки воды сбѣгаютъ по ихъ склонамъ въ долину и, быстро разрушая почву, просачиваются въ глубъ земли, образуя провалы и воронки. Можно думать, что подъ поверхностью земли здѣсь находятся огромныя пустыя пространства, въ видѣ пещеръ и подземныхъ каналовъ, куда уходитъ вода… Размывы почвы просто изумительны… Мѣстечко здѣсь дѣйствительно хуже да и нельзя. Не даромъ у туркменъ существуетъ поговорка. „Кто не видалъ Чата, тотъ не видалъ несчастья.“ И они въ этомъ глубоко правы!!.
Ближе къ подошвѣ горнаго хребта, въ двухъ верстахъ отъ Атрека, выдѣляясь на темной почвѣ своими бѣлыми стѣнами, передъ нами вырисовывается большая каменная казарма поста Чатъ. Прямо передъ нимъ, въ нѣсколькихъ десяткахъ саженей, мы увидѣли небольшой чугунный крестъ, окруженный чугунною же рѣшеткою. Христіанскій символъ, одиноко стоящій среди этой пустыни, производилъ трогательное впечатлѣніе.
— Могила генерала Лазарева и мѣсто его первоначальнаго погребенія, сообщилъ намъ ротмистръ. Не правда ли, интересно посмотрѣть… Тѣло его, похороненное здѣсь во время похода въ 1879 году перевезено нѣсколько лѣтъ тому назадъ его родными и похоронено въ фамильномъ склепѣ въ Тифлисѣ. Теперь на обязанности нашего поста лежитъ охраненіе этого историческаго памятника.
Ночная темнота, между тѣмъ, разомъ почти смѣнила день и при мерцающемъ неясномъ свѣтѣ звѣздъ, выглянувшихъ изъ темнаго фона неба, мы съ трудомъ прочли скромную надпись на металлической дощечкѣ, вдѣланной въ рѣшетку, окружающую памятникъ: „Генералъ-Адъютантъ Иванъ Давидовичъ Лазаревъ, скончался на посту Чатъ 14 Августа 1879 года, во время экспедиціи на Ахалъ-Теке.“
Какъ изъ тумана, казалось, вырисовывается суровая, массивная фигура боевого генерала. Верхомъ на конѣ, одѣтый въ бѣлую кавказскую бурку, водилъ онъ къ побѣдамъ во время Русско-Турецкой войны грозные врагамъ кавказскіе батальоны. Суровый его взглядъ, выражавшій непреклонную волю и рѣшимость, былъ хорошо знакомъ его боевымъ войскамъ. Враги трепетали этого взгляда. Дикіе іомуды Атрекской пустыни еще до сихъ поръ вспоминаютъ русскаго генерала. Кавказскимъ горцамъ и туркамъ Малой Азіи памятны его побѣды. На стѣнахъ многихъ турецкихъ крѣпостей развертывались знамена старыхъ кавказскихъ полковъ. Съ громомъ музыки, восторженно слѣдя за своимъ военачальникомъ, весело шли полки въ бой со врагомъ, всегда зная, что отступленія не будетъ и ихъ ожидаетъ побѣда. Не измѣняло военное счастье герою. Хорошо знакомый съ востокомъ, онъ по Царскому слову повелъ тѣ же войска къ новымъ побѣдамъ въ пустыни Закаспія, чтобы покорить дикія туркменскія племена, жившія на границахъ русскихъ владѣній. Преодолѣвая страшныя невзгоды съ незначительными запасами продовольствія и фуража, двинулся русскій отрядъ по при-атрекскимъ пустынямъ. Пустынная, песчаная мѣстность, палящій зной, малярія, тифъ подрывали силы людей, и отрядъ прямо таялъ, неся ежедневно огромныя потери. Рядъ могилъ длинной цѣпью тянется, начиная отъ самаго берега моря, по всему пути движенія отряда. Сотнями разбросаны эти могилы и лишь вѣтеръ, пролетая надъ ними, ласкаетъ и нашептываетъ на чужой сторонѣ храбрецамъ, что они погибли не даромъ, совершая великое Государево дѣло, и что память о нихъ будетъ вѣчно ревниво сохраняться на страницахъ исторіи Россіи и ея войска… Верблюдъ за верблюдомъ тысячами гибли, уменьшая перевозочныя средства отряда, изнемогая отъ жаровъ, изнуренныя, двигались боевыя части, ежедневно выдерживая стычки съ кочевниками, стойко оберегавшими неприкосновенность своихъ пустынь. Какъ стаи хищныхъ птицъ, налетали они на отставшихъ, убивая ихъ безъ всякаго милосердія… Но несмотря на все это, войска двигались, повинуясь волѣ своего вождя и всѣми силами стараясь выполнить возложенное на нихъ порученіе… Отбивая нападенія и въ свою очередь нападая, шли они впередъ, сметая со своей дороги скопища кочевниковъ, преодолѣвая всѣ трудности, твердо увѣренныя въ побѣдѣ. Что значитъ для дѣла смерть нѣсколькихъ десятковъ, сотенъ, тысячъ людей. Все равно, оставшіеся въ живыхъ выполнятъ задачу…
Начиная съ Чаатловъ, генералъ Лазаревъ почувствовалъ себя плохо. Общее недомоганіе сломило силы и лишь непреклонная воля поддерживала его. Незначительный нарывъ, появившійся вслѣдствіе дурной воды, превратился постепенно въ гнойный, страшный карбункулъ. Въ Яглы-Олумѣ больной почувствовалъ себя хуже.
Но нужно было идти впередъ и войска шли, предводительствуемыя своимъ угасающимъ вождемъ. Въ Чатѣ, остановившись лагеремъ, въ страшныхъ страданіяхъ умиралъ герой, скорбя лишь о томъ, что ему не удалось до конца исполнить порученное Государево дѣло....
Собравшіеся у постели больнаго врачи признали, что помощь людская для него безполезна…
Въ глубокомъ молчаніи провели эту ночь люди отряда, зная, что среди нихъ въ юртѣ, умиралъ ихъ начальникъ…
Далеко отъ всего роднаго, окруженный лишь своими боевыми товарищами, скончался грозный кавказскій орелъ.
Въ послѣдній разъ осѣнили его мертвое тѣло полотнища распущенныхъ боевыхъ знаменъ…
Громко прогремѣли прощальные залпы, звукъ которыхъ смѣшался съ безпорядочною трескотнею перестрѣлки, завязавшейся недалеко отъ его могилы. Наступали враги. И снова, грозно ощетинивши штыки, стали противъ врага старые боевые баталіоны, подъ начальствомъ генерала Ломакина, которому передъ смертью, какъ старшему, сдалъ команду надъ войсками генералъ-адъютантъ Лазаревъ.
И снова двинулся отрядъ далѣе, терпя еще большія лишенія и тая на глазахъ своего новаго начальника.
Недостатокъ продовольствія погубилъ все дѣло.
Заботливо охраняемый нижними чинами поста Чатъ возвышается одинокій крестъ надъ мѣстомъ перваго успокоенія покойнаго Ивана Давидовича, напоминая собою каждому о первомъ тяжеломъ походѣ въ пустыни Закаспія.
Вѣчная память славному вождю…
Вѣчная память герою…
Тихо проносится вѣтеръ въ жаркую лѣтнюю пору перелетая черезъ одинокую его могилу… Реветъ и злится зимняя вьюга, метя передъ собою сугробы снѣга… Уныло жалобно завываетъ осенній буранъ, сердито поднимая тучи песковъ пустыни. И въ этомъ шепотѣ вѣтра, и въ этомъ шумѣ бури слышатся одни и тѣ же слова…
Вѣчная память герою…
Вѣчная память!!