Немного времени спустя добрый Пантагрюэль заболѣлъ и такъ сильно засорилъ желудокъ, что не могъ ни пить, ни ѣсть, а такъ какъ бѣда одна не приходитъ, то онъ заболѣлъ горячкой, которая мучила его сильнѣе, чѣмъ вы думаете. Но доктора удачно излѣчили его и посредствомъ слабительныхъ и мочегонныхъ снадобій выгнали вонъ изъ него болѣзнь. Выдѣленія его были такъ горячи, что еще съ тѣхъ поръ не охладились. И они у васъ имѣются, во Франціи, въ различныхъ мѣстахъ, гдѣ слывутъ подъ названіемъ теплыхъ водъ, какъ-то:
въ Коттре,
въ Лиможѣ,
въ Дастѣ,
въ Баллерюкѣ,
въ Нерикѣ,
въ Бурбонепси и въ другихъ мѣстахъ.
Въ Италіи:
въ Монгро,
въ Антонѣ,
въ Санто-Педро ди-Падуа,
_p._73.png)
въ Св. Еленѣ,
въ Казановѣ,
въ Санто-Бартоломео.
Въ Болонскомъ графствѣ:
въ Пореттѣ и тысячи другихъ мѣстъ.
И я очень удивляюсь толпѣ глупыхъ философовъ и медиковъ, которые тратятъ время на споры о томъ, отчего происходитъ горячность этихъ источниковъ: не отъ буры ли, или отъ сѣры, или отъ квасцовъ, или отъ селитры, находящихся въ почвѣ; все это ихъ фантазіи, и лучше бы они мухъ давили, чѣмъ спорить о томъ, чего сами не знаютъ. Рѣшеніе же этого вопроса очень просто, и названные источники отъ того горячи, что произошли отъ горячихъ выдѣленій добраго Пантагрюэля.
Но чтобы вы знали, какъ онъ излѣчился отъ своей главной болѣзни, сообщу вамъ здѣсь, что онъ принялъ, какъ смягчительное средство, четыре центнера канифольной скаммоніи, шестью двадцать и восемнадцать возовъ кассіи и одиннадцать тысячъ девятьсотъ фунтовъ ревеню, не считая другихъ лѣкарствъ. Надо вамъ сказать, что, по совѣту медиковъ, рѣшено было очистить его желудокъ отъ того, что ему причиняло боль. Съ этою цѣлью изготовили семнадцать большихъ мѣдныхъ шаровъ, большаго объема, чѣмъ тотъ, что увѣнчиваетъ собою обелискъ Виргилія въ Римѣ; шары раскрывались и закрывались посредствомъ пружины. Въ одинъ шаръ вошелъ человѣкъ съ фонаремъ и зажженнымъ факеломъ. И его проглотилъ Пантагрюэль, какъ пилюльку. Въ пятеро другихъ вошло трое мужиковъ, и у каждаго на вороту висѣла лопата. Въ семеро другихъ шаровъ вошло семеро золотарей съ корзиной у ворота. И всѣ эти шары были проглочены, какъ пилюли. Когда всѣ эти люди очутились въ желудкѣ, они раскрыли шары посредствомъ пружины и вышли изъ нихъ; и первымъ тотъ, который несъ фонарь, и такимъ образомъ шли полъ-мили по страшной безднѣ, болѣе грязной и зловонной, чѣмъ Мефитисъ или Каморинскія болота, или вонючее Сорбонское озеро, о которомъ сообщаетъ Страбонъ. И если бы они заранѣе не подкрѣпили себѣ сердце и желудокъ и винную бочку, именуемую головой, то они непремѣнно задохлись бы отъ этой ужасной вони. О, какой запахъ! О, какія зловонныя испаренія, отъ которыхъ покраснѣли бы фальшивые носы юныхъ галлонъ! Ощупью подобрались они къ каловымъ массамъ и нашли цѣлую гору нечистотъ; тогда піонеры стали рыть ихъ, а другіе лопатами нагружать въ корзины, и когда все было хорошо очищено, каждый удалился въ свой шаръ.
Послѣ того Пантагрюэль постарался, чтобы его вырвало, и выбросилъ ихъ всѣхъ изъ себя вонъ, и они легче поднялись изъ его горла, чѣмъ у васъ поднимается отрыжка, и весело выскочили изъ своихъ пилюль. Эго мнѣ напомнило то, какъ греки вышли изъ Троянской лошади. И этимъ средствомъ Пантагрюэль былъ излѣченъ и выздоровѣлъ. И одну изъ этихъ мѣдныхъ пилюль вы имѣете въ Орлеанѣ, на одной колокольнѣ.