отъ горячихъ выдѣленій добраго Пантагрюэля.
Но чтобы вы знали, какъ онъ излѣчился отъ своей главной болѣзни, сообщу вамъ здѣсь, что онъ принялъ, какъ смягчительное средство, четыре центнера канифольной скаммоніи, шестью двадцать и восемнадцать возовъ кассіи и одиннадцать тысячъ девятьсотъ фунтовъ ревеню, не считая другихъ лѣкарствъ. Надо вамъ сказать, что, по совѣту медиковъ, рѣшено было очистить его желудокъ отъ того, что ему причиняло боль. Съ этою цѣлью изготовили семнадцать большихъ мѣдныхъ шаровъ, большаго объема, чѣмъ тотъ, что увѣнчиваетъ собою обелискъ Виргилія въ Римѣ; шары раскрывались и закрывались посредствомъ пружины. Въ одинъ шаръ вошелъ человѣкъ съ фонаремъ и зажженнымъ факеломъ. И его проглотилъ Пантагрюэль, какъ пилюльку. Въ пятеро другихъ вошло трое мужиковъ, и у каждаго на вороту висѣла лопата. Въ семеро другихъ шаровъ вошло семеро золотарей съ корзиной у ворота. И всѣ эти шары были проглочены, какъ пилюли. Когда всѣ эти люди очутились въ желудкѣ, они раскрыли шары посредствомъ пружины и вышли изъ нихъ; и первымъ тотъ, который несъ фонарь, и такимъ образомъ шли полъ-мили по страшной безднѣ, болѣе грязной и зловонной, чѣмъ Мефитисъ или Каморинскія болота, или вонючее Сорбонское озеро, о которомъ сообщаетъ Страбонъ. И если бы они заранѣе не подкрѣпили себѣ сердце и желудокъ и винную бочку, именуемую головой, то они непремѣнно задохлись бы отъ этой ужасной вони. О, какой запахъ! О, какія зловонныя испаренія, отъ которыхъ покраснѣли бы фальшивые носы юныхъ галлонъ! Ощупью подобрались они къ каловымъ массамъ и нашли цѣлую гору нечистотъ; тогда піонеры стали рыть ихъ, а другіе лопатами нагружать въ корзины, и когда все было хорошо очищено, каждый удалился въ свой шаръ.
Послѣ того Пантагрюэль постарался, чтобы его вырвало, и выбросилъ ихъ всѣхъ изъ себя вонъ, и они легче поднялись изъ его горла, чѣмъ у васъ поднимается отрыжка, и весело выскочили изъ своихъ пилюль. Эго мнѣ напомнило то, какъ греки вышли изъ Троянской лошади. И этимъ средствомъ Пантагрюэль былъ излѣченъ и выздоровѣлъ. И одну изъ этихъ мѣдныхъ пилюль вы имѣете въ Орлеанѣ, на одной колокольнѣ.
от горячих выделений доброго Пантагрюэля.
Но чтобы вы знали, как он излечился от своей главной болезни, сообщу вам здесь, что он принял, как смягчительное средство, четыре центнера канифольной скаммонии, шестью двадцать и восемнадцать возов кассии и одиннадцать тысяч девятьсот фунтов ревеню, не считая других лекарств. Надо вам сказать, что, по совету медиков, решено было очистить его желудок от того, что ему причиняло боль. С этою целью изготовили семнадцать больших медных шаров, большего объема, чем тот, что увенчивает собою обелиск Вергилия в Риме; шары раскрывались и закрывались посредством пружины. В один шар вошел человек с фонарем и зажженным факелом. И его проглотил Пантагрюэль, как пилюльку. В пятеро других вошло трое мужиков, и у каждого на вороту висела лопата. В семеро других шаров вошло семеро золотарей с корзиной у ворота. И все эти шары были проглочены, как пилюли. Когда все эти люди очутились в желудке, они раскрыли шары посредством пружины и вышли из них; и первым тот, который нес фонарь, и таким образом шли пол-мили по страшной бездне, более грязной и зловонной, чем Мефитис или Каморинские болота, или вонючее Сорбонское озеро, о котором сообщает Страбон. И если бы они заранее не подкрепили себе сердце и желудок и винную бочку, именуемую головой, то они непременно задохлись бы от этой ужасной вони. О, какой запах! О, какие зловонные испарения, от которых покраснели бы фальшивые носы юных галлон! Ощупью подобрались они к каловым массам и нашли целую гору нечистот; тогда пионеры стали рыть их, а другие лопатами нагружать в корзины, и когда всё было хорошо очищено, каждый удалился в свой шар.
После того Пантагрюэль постарался, чтобы его вырвало, и выбросил их всех из себя вон, и они легче поднялись из его горла, чем у вас поднимается отрыжка, и весело выскочили из своих пилюль. Эго мне напомнило то, как греки вышли из Троянской лошади. И этим средством Пантагрюэль был излечен и выздоровел. И одну из этих медных пилюль вы имеете в Орлеане, на одной колокольне.
О, господа, вы слышали начало необычайной исторіи моего господина и повелителя Пантагрюэля. Здѣсь я кончаю первую книгу: голова у меня немного болитъ; и я чувствую, что записи въ моемъ мозгу немного спутаны, благодаря сентябрьской похлебкѣ (вино). Вы получите продолженіе этой исторіи на одной изъ тѣхъ Франкфуртскихъ ярмарокъ, имѣющихъ наступить въ скоромъ времени, и тогда узнаете, какъ Панурга женили и какъ онъ сталъ рогоносцемъ уже съ перваго мѣсяца своей свадьбы, и какъ Пантагрюэль нашелъ философскій камень; узнаете и способъ, какъ его открывать, и то, какъ Пантагрюэль перебрался черезъ Каспійскія горы; какъ онъ переплылъ Атлантическій океанъ, разбилъ каннибаловъ и завоевалъ Перласкіе острова; и какъ онъ женился на дочери индійскаго короля, по имени Престанъ; и какъ онъ сражался съ чертями и сжегъ пять палатъ въ аду, опустошилъ большой, темный карцеръ и бросилъ Прозерпину въ огонь, а Люциферу выбилъ четыре зуба и сломалъ хвостъ; и какъ онъ побывалъ на лунѣ, чтобы узнать, правда ли, что она не цѣла, но что три четверти ея находятся въ головахъ у женщинъ, и тысячу другихъ веселыхъ и достовѣрныхъ вещей. Все это правда истинная. Покойной ночи, господа. Perdonnate mi и отпустите мнѣ мои вины, какъ вы отпускаете себѣ свои.
Если вы скажете: «Милостивый государь, сдается намъ, что съ вашей стороны не особенно разумно писать намъ
О, господа, вы слышали начало необычайной истории моего господина и повелителя Пантагрюэля. Здесь я кончаю первую книгу: голова у меня немного болит; и я чувствую, что записи в моем мозгу немного спутаны, благодаря сентябрьской похлебке (вино). Вы получите продолжение этой истории на одной из тех Франкфуртских ярмарок, имеющих наступить в скором времени, и тогда узнаете, как Панурга женили и как он стал рогоносцем уже с первого месяца своей свадьбы, и как Пантагрюэль нашел философский камень; узнаете и способ, как его открывать, и то, как Пантагрюэль перебрался через Каспийские горы; как он переплыл Атлантический океан, разбил каннибалов и завоевал Перлаские острова; и как он женился на дочери индийского короля, по имени Престан; и как он сражался с чертями и сжег пять палат в аду, опустошил большой, темный карцер и бросил Прозерпину в огонь, а Люциферу выбил четыре зуба и сломал хвост; и как он побывал на луне, чтобы узнать, правда ли, что она не цела, но что три четверти её находятся в головах у женщин, и тысячу других веселых и достоверных вещей. Всё это правда истинная. Покойной ночи, господа. Perdonnate mi и отпустите мне мои вины, как вы отпускаете себе свои.
Если вы скажете: «Милостивый государь, сдается нам, что с вашей стороны не особенно разумно писать нам
