_p._04.png)
Именитѣйшіе и храбрѣйшіе рыцари, дворяне и другіе, охотно занимающіеся возвышенными и благородными предметами, — вы всѣ давно уже зрѣли, читали и познали великую и неоцѣненную хронику объ огромномъ великанѣ Гаргантюа и повѣрили ей, какъ истинновѣрующіе вѣрятъ Библіи и Евангелію. Часто, когда у васъ не хватало темы для разговоровъ, вы пересказывали благороднымъ дамамъ и дѣвицамъ длинныя и прекрасныя исторіи изъ этой хроники и за это вы достойны большой похвалы и вѣчной памяти. И что касается моего желанія, то я хотѣлъ бы, чтобы каждый бросилъ свои собственныя занятія, отказался отъ своего ремесла и забылъ обо всѣхъ своихъ дѣлахъ и всецѣло предался изученію этой хроники, не позволяя своему уму отвлекаться отъ нея или разсѣиваться до тѣхъ поръ, пока бы не выучилъ ее наизусть. И если бы затѣмъ какъ-нибудь случайно погибли съ теченіемъ времени всѣ книги и прекратилось искусство книгопечатанія, каждый могъ бы устно передать эту хронику своимъ дѣтямъ, наслѣдникамъ и преемникамъ, какъ нѣкую тайную науку. Вѣдь въ ней больше толку, нежели это думаетъ толпа паршивыхъ хвастуновъ, которые еще меньше понимаютъ эти веселенькія исторійки, чѣмъ академикъ Ракле. Я знавалъ многихъ знатныхъ и могущественныхъ господъ, которымъ бывало очень непріятно, если они отправятся на охоту за крупнымъ звѣремъ или за утками и звѣрь ускользнетъ отъ нихъ или соколъ промахнется и упуститъ добычу; и что жъ! — имъ служило утѣшеніемъ въ такомъ случаѣ и развлеченіемъ припоминать о неоцѣненныхъ дѣяніяхъ вышеупомянутаго Гаргантюа. Другіе же, люди, — говорю это не шутя, — страдавшіе отъ сильной зубной боли и потратившіе все свое состояніе на лѣченіе безъ всякой пользы, не находили лучшаго лѣкарства, какъ положить вышеупомянутыя хроники между двумя чистыми, сильно нагрѣтыми тряпками и приложить ихъ, какъ горчичникъ къ больному мѣсту. Но что же сказать про злополучныхъ подагриковъ? О, сколько разъ мы видали ихъ послѣ того, какъ ихъ хорошенько намажутъ саломъ и различными мазями, такъ что лицо у нихъ блеститъ какъ замокъ отъ костника, а зубы стучатъ какъ клавиши органа или клавикордъ, когда на нихъ играютъ, а изо рта бѣжитъ пѣна, какъ у вепря, загнаннаго собаками! И что же они въ такихъ случаяхъ дѣлали? Единственнымъ утѣшеніемъ имъ служило прослушать чтеніе нѣсколькихъ страницъ этой книги. И сколькихъ мы видали, которые клялись всѣми чертями, что они испытывали истинное облегченіе при чтеніи этой книги, ни болѣе ни менѣе какъ женщины, мучающіяся родами, когда имъ читаютъ жизнь св. Маргариты. Развѣ это бездѣлица? Найдите мнѣ другую книгу на какомъ угодно языкѣ, трактующую о какой угодно наукѣ, которая отличалась бы такими же точно свойствами, качествами и преимуществами, и я угощу васъ на свой счетъ порціей потроховъ. Нѣтъ, господа, нѣтъ. Эта книга внѣ всякихъ сравненій и соперничества; я буду утверждать это до возведенія меня на костеръ exlusive. И тѣхъ, кто станетъ утверждать противное, считайте лгунами, обманщиками, шарлатанами и соблазнителями. Сомнѣнія нѣтъ, что въ нѣкоторыхъ книгахъ выдающагося достоинства можно найти нѣкоторыя скрытыя качества; и въ числѣ ихъ можно назвать: Fessepinte, Orlando furioso, Eobert le Diable, Fierabras, Guillaume sans peur, Huon de Bordeaux, Montevieille и Matabrune. Но онѣ не годятся въ подметки той книгѣ, про которую мы говоримъ. Міръ по опыту узналъ, какую пользу и какую выгоду приноситъ вышеупомянутая гаргантійская хроника: вѣдь ее въ два мѣсяца больше продано типографами, чѣмъ куплено Библіи въ девять лѣтъ. Ну, вотъ я, вашъ покорнѣйшій слуга, желая доставить вамъ еще новое развлеченіе, предлагаю вамъ теперь еще другую книгу, такого же сорта, съ тою разницею, что она еще справедливѣе и болѣе заслуживаетъ вѣры, чѣмъ прежняя. Не думайте, если не хотите сознательно впасть въ ошибку, что я говорю о ней такъ, какъ евреи говорятъ о законѣ. Я не подъ такой планетой родился, и мнѣ никогда еще не доводилось лгать или увѣрять въ томъ, чего не было. Я говорю объ этомъ какъ веселый Онокроталъ[1], или, вѣрнѣе сказать, какъ Протонотаріусъ мучениковъ любви или самой любви. Я повѣствую про страшныя дѣянія и геройскіе подвиги Пантагрюэля, которому я служилъ съ тѣхъ поръ, какъ вышелъ изъ дѣтскихъ лѣтъ, и по сіе время, когда получилъ отъ него отпускъ и вернулся на родину, чтобы узнать, не остался ли въ живыхъ кто изъ моихъ родственниковъ. Однако, въ заключеніе этого предисловія скажу: пусть сто тысячъ чертей завладѣютъ моей душой и тѣломъ со всѣми кишками и требухой, если я совралъ хоть одно слово во всей этой исторіи. Равно какъ пускай Антоновъ огонь васъ сожретъ, черная немочь васъ повергнетъ на землю, ракъ внѣдрится въ васъ; пускай вы истечете кровью, пускай проказа источитъ васъ и пускай огонь и сѣра поглотятъ васъ, какъ поглотили Содомъ и Гоморру, если вы не примете твердо на вѣру все, что я разскажу вамъ въ этой хроникѣ.
- ↑ Onocrotale — водяная птица, крикъ которой, до словамъ Плинія, похожъ на крикъ осла. Одни думаютъ, что это пеликанъ, другіе — выпь. Раблэ часто прибѣгаетъ къ игрѣ словъ «Un sufflegan et trois onocrotales» — что по мнѣнію комментаторовъ значитъ: одинъ суфраганъ и три протонотаріуса.