АВГУСТИНЪ, Аврелій, бл., епископъ иппонскій, знаменитый учитель церкви. Сынъ язычника Патриція и благочестивѣйшей христіанки Моники, онъ род. въ Тагастѣ, въ Нумидіи, 13 ноября 353 г. и ум. въ Иппонѣ, въ Сѣверной Африкѣ, 28 августа 430 г. Отъ Моники онъ унаслѣдовалъ свою горячую, любящую натуру, и по ея молитвамъ обратился въ христіанство. Ранняя его жизнь была бурная. Когда онъ получилъ начальное воспитаніе на своей родинѣ, то его честолюбивый отецъ, польщенный его успѣхами, отправилъ его, на 16-мъ году отъ рода, въ Карѳагенъ, гдѣ онъ учился въ теченіе трехъ лѣтъ. Тамъ потерянный теперь для насъ „Гортензій“ Цицерона пробудилъ въ немъ любовь къ истинѣ, и онъ началъ изучать Библію, но скоро отказался отъ этого, потому что ему не нравился слогъ ея. Съ этого времени до самаго обращенія онъ неутомимо старался достигнуть высшаго блага, но потерпѣлъ неудачу, хотя временно находилъ удовлетвореніе въ различныхъ философскихъ и религіозныхъ школахъ. Сначала его привлекло манихейство, и съ 373—383 онъ былъ однимъ изъ «слушателей,» или оглашенныхъ, въ этой сектѣ. Но безнравственность «избранныхъ», которые считались у манихеевъ святыми, и замѣченная имъ поверхностность системы, повергли его на нѣкоторое время въ скептицизмъ, отъ котораго, однако, его спасъ неоплатонизмъ. Между тѣмъ онъ преподавалъ риторику въ Тагастѣ и въ Карѳагенѣ, гдѣ издалъ въ 380 г. свое первое сочиненіе: «О дѣльномъ и прекрасномъ», — и въ Римѣ. Какъ учитель, онъ не имѣлъ особеннаго успѣха, и ему не удавалось ни поддерживать надлежащего порядка среди учениковъ, ни заработывать денегъ; и, однако, онъ настолько обнаружилъ свои преподавательскія способности, что Симмахъ, префектъ римскій, нашелъ возможнымъ отправить его въ Медіоланъ, когда у него попросили рекомендовать кого нибудь въ преподаватели риторики. Тамъ онъ познакомился съ св. Амвросіемъ, и подъ его вліяніемъ обратился въ христіанство (въ сентябрѣ 386 г.), будучи 32-хъ лѣтъ отъ рода, и былъ крещенъ въ Медіоланѣ наканунѣ Пасхи, 25 апрѣля 387 г. На пути домой Моника умерла, въ Остіи; и скорбь, причиненная ему этимъ, трогательно изливается въ его «Исповѣди». Раздавъ все, что осталось ему отъ матери, онъ по возвращеніи въ Тагастъ предался аскетической жизни; но съ 391 г. былъ избранъ священникомъ къ церкви въ Иппонѣ-Регій, и въ 395 г. сдѣлался помощникомъ епископа Валерія, а вскорѣ затѣмъ и епископомъ. Если первый періодъ его жизни ознаменовался разными приключеніями, свидетельствовавшими о смутномъ исканіи истины, то въ послѣднемъ періодѣ ея онъ выступаетъ предъ нами какъ великій учитель церкви. Изъ своего діоцеза онъ велъ неустанную борьбу противъ разныхъ ересей. Подъ его ударами пали манихеяне и донатисты, пелагіане и полупелагіане; и творенія, составленныя имъ въ разгарѣ этихъ споровъ, доставили ему безсмертіе, и дали тонъ и направленіе всему послѣдующему богословію Западной церкви. Особенно замѣчательны два его творенія: «Исповѣдь», въ которой онъ въ высшей степени смиренно и откровенно, съ полнымъ признаніемъ всѣхъ своихъ грѣховныхъ увлеченій, обозрѣваетъ свою жизнь до самаго времени своего обращенія; такъ что эта книга въ одно и то же время представляетъ собою и источникъ глубокаго религіознаго назиданія, и самую надежную автобіографію, — и «О градѣ Божіемъ», въ которомъ онъ показалъ, что Церковь Христова должна пережить разрушеніе Рима, и такимъ образомъ далъ утѣшеніе тѣмъ, кто, вмѣстѣ съ бл. Іеронимомъ, скорбно восклицалъ: «Кто спасется, когда падетъ Римъ»? Послѣдніе годы жизни Августина были крайне тревожны. Онъ видѣлъ, какъ вандалы наводнили Сѣверную Африку, и ему пришлось руководить отчаянной обороной Иппона. Но Богъ, по Своей милости, взялъ его къ Себѣ, прежде чѣмъ палъ городъ, и, такимъ образомъ, избавилъ его отъ величайшей скорби. Въ началѣ XVI вѣка его останки были перенесены изъ Иппона въ Сардинію; въ началѣ XVIII в. Ліутпрандъ, король ломбардскій, похоронилъ ихъ въ церкви св. Петра въ Павіи, гдѣ они оставались до 12 октября 1841 г., когда епископъ павійскій формально передалъ ихъ епископу алжирскому, который перенесъ ихъ въ Иппонъ, находящійся близъ теперешней Боны, и похоронилъ ихъ тамъ въ посвященной его памяти церкви, 30 октября 1841 г.
Бл. Августинъ самъ есть источникъ всѣхъ нашихъ свѣдѣній о его грѣховной жизни до обращенія въ христіанство. Будучи шестнадцати лѣтъ, онъ вступилъ въ компанію распущенной молодежи (Исповѣдь, 2, 4, 9); и, не имѣя еще девятнадцати лѣтъ, былъ уже отцемъ сына Адіодата (Богоданнаго) отъ своей наложницы (4, 2, 2). Въ теченіе двѣнадцати лѣтъ они жили вмѣстѣ, будучи вѣрны другъ другу; и Августинъ говоритъ, что его сердце «терзалось, было уязвлено, и истекало кровью», когда ему пришлось отправить ее обратно въ Африку, потому что она была помѣхой для вступленія его въ законный бракъ (Исп. 6, 15,25; ср. 14, 23). Но его невѣстѣ не доставало двухъ лѣтъ до брачнаго возраста, и Августинъ, найдя эту отсрочку невыносимой, взялъ другую наложницу, и поддерживалъ эту новую связь до тридцати-трехъ лѣтъ, пока рука Господа Христа окончательно не освободила его отъ искушеній плоти, и свѣтъ Евангелія не озарилъ его сердце. Глубокую поучительность для христіанскаго міра имѣло то обстоятельство, что величайшій учитель Западной церкви былъ сначала рабомъ грѣха; потому что послѣ своего обращенія онъ могъ наставлять и укрѣплять своихъ братьевъ, какъ человѣкъ, познавшій изъ долгаго и горькаго опыта, что тотъ, кто грѣшитъ противъ Бога, причиняетъ зло своей собственной душѣ. Но, судя о немъ, мы должны помнить, что въ то время онъ былъ еще язычникъ, и, судя по языческому уровню нравственности, сравнительно невинный. Послѣ своего обращенія, онъ не только отказался отъ всякихъ незаконныхъ связей, но всецѣло посвятилъ себя одинокой жизни, ради царства Божія, и никогда не нарушалъ своего обѣта.
Бл. Августинъ есть одинъ изъ учителей вселенской Церкви. Его одинаково почитаютъ всѣ христіанскія исповѣданія, и особенно исповѣданія Западной церкви, гдѣ римскій католицизмъ соперничаетъ въ этомъ отношеніи съ протестантизмомъ. Это былъ въ то же время величайшій проповѣдникъ, который быстро составлялъ свои проповеди; и если многія изъ его твореній были написаны съ преднамеренною цѣлію, то еще большее число ихъ явились, какъ результатъ мгновеннаго вдохновенія, и какъ выраженіе наличной потребности. Хотя онъ не былъ ученымъ вродѣ бл. Іеронима, потому что слабо зналъ греческій языкъ, и совсѣмъ не зналъ еврейскаго, но у него было болѣе глубокое духовное пониманіе Св. Писанія, чѣмъ у кого-либо изъ западныхъ учителей церкви. При всѣхъ своихъ недостаткахъ, онъ заслуженно пользуется уваженіемъ христіанскаго міра. Рѣдко еще кто выступалъ на защиту истины съ большею рѣшимостью и безстрашіемъ; рѣдко кто отличался болѣе возвышеннымъ духомъ. Радость матери по случаю обращенія въ христіанство ея сына находила откликъ во всемъ христіанскомъ мірѣ, когда стало извѣстнымъ, что Августинъ посвятилъ свой блестящій умъ и чудесныя способности на служеніе Христу. Понять Августина, значить понять всю предшествующую исторію философіи и богословія, и въ то же время причины послѣдующихъ успѣховъ христіанства на западѣ. Такимъ образомъ, онъ является выраженіемъ раздѣлительной линіи между церковью періода гоненій и церковью временъ побѣды. Онъ закончилъ первый періодъ, и началъ новый періодъ въ ея развитіи.
Въ области богословія, бл. Августинъ завершилъ цѣлую эпоху: онъ закончилъ споры о Троицѣ и христологіи и, выдвинувъ вопросы антропологіи, открылъ новые пути для богословской мысли. Изложимъ вкратцѣ основныя черты его богословствованія, которое, нужно замѣтить, всегда отличалось болѣе критическимъ, чѣмъ теоретическимъ характеромъ. Установивъ твердое и опредѣленное ученіе о Св. Троицѣ и о Христѣ, бл. Августинъ особенно много занимался вопросами антропологическими, т. е. вопросами объ отношеніи человѣка къ Богу. Сюда входятъ прежде всего вопросы о грѣхѣ и благодати. Въ ученіи о грѣхѣ бл. Августинъ, стараясь устранить какъ манихейскую, такъ и пелагіанскую односторонность, особенно настаивалъ на причиненной человѣку грѣхомъ немощи, и, насколько возможно, ограничивалъ свободу человѣка. Зло, по нему, есть лишеніе, отрицаніе и ослабленіе всякой духовной силы, особенно воли; добро положительно, и есть плодъ дѣятельности Бога. Онъ допускаетъ лишь такую свободу выбора, какая безусловно необходима для того, чтобы отклонить отъ Бога обвиненіе въ причинѣ зла. Во время грѣхопаденія человѣкъ сдѣлалъ дурной выборъ, и послѣдствія его сдѣлались наслѣдственными. И, однако, человѣкъ имѣетъ возможность достигнуть спасенія, такъ какъ его natura сама по себѣ не преступна, а только испорчена; разумъ впалъ въ ignorantia, и воля въ infirmitas. Въ Адамѣ родъ человѣческій имѣлъ нѣкоторое предсуществованіе; и такимъ образомъ, когда онъ палъ, то палъ и весь родъ человѣческій. Грѣхъ есть постоянная наклонность въ человѣкѣ, по существу злая, стремящаяся къ отчужденію отъ Бога. Такое ученіе противоположно пелагіанской идеѣ о равновѣсіи, — о способности принимать то или другое направленіе. Грѣху, тяготѣющему на всемъ родѣ, причастна и всякая отдѣльная личность. Наказаніе и вина, поэтому, наслѣдственны. Но отъ этихъ послѣдствій грѣха человѣкъ можетъ освобождаться съ помощію благодати. Вопреки пелагіанамъ, выдвигавшимъ возможность спасенія собственными силами человѣка, бл. Августинъ настаивалъ на безусловной необходимости благодати, какъ спасительной силы. Благодать, по его ученію, безусловно необходима: а) для самаго начала спасительнаго процесса, т. е. для возбужденія въ человѣкѣ спасительной вѣры и доброй дѣятельности и б) для продолженія и окончательнаго завершенія дѣла спасенія, т. е. для продолженія и закрѣпленія въ человѣкѣ вѣры и доброй деятельности. Благодать дѣйствуетъ непреодолимо, хотя и не лишаетъ человѣка свободы самоопредѣленія. Изъ взаимодѣйствія благодати и свободы и состоитъ процессъ спасенія, цѣль котораго есть уничтоженіе въ человѣкѣ грѣха, виновности за грѣхъ и наказанія за него. Главныя условія осуществимости этого процесса: вѣра и добрыя дѣла, какъ результатъ благодатнаго исцѣленія разума и воли падшаго человѣка. Но въ основѣ этого процесса лежитъ божественное предопредѣленіе. Хотя бл. Августинъ и придавалъ большое значеніе предопредѣленію, какъ акту божественной мудрости, но этому предопредѣленію онъ не придавалъ безусловнаго значенія до исключенія всякой самодѣятельности свободы человѣческой. Въ этомъ пунктѣ ученіе бл. Августина подвергалось разнымъ кривотолкамъ, особенно со стороны реформатовъ. Но въ дѣйствительности, онъ высказываетъ лишь такое ученіе о предопредѣленіи, которое не выходитъ за предѣлы православнаго богословія, что вполнѣ ясно выступаетъ изъ сравненія его ученія съ ученіемъ «Посланія восточныхъ патріарховъ». На основаніи этого сравненія, проф. Л. Писаревъ въ своей диссертаціи о бл. Августинѣ прямо говоритъ, что «ученіе Августина можетъ быть принято какъ образецъ истиннаго православно-христіанскаго ученія» (стр. 356). Заключая свое изслѣдованіе, тотъ же ученый изслѣдователь такъ опредѣляетъ значеніе бл. Августина какъ богослова: «Развивая свое ученіе, главнымъ образомъ, въ противоположность заблужденіямъ пелагіанъ и полупелагіанъ, бл. Августинъ прежде всего оказалъ услугу христіанству въ томъ отношеніи, что онъ своимъ ученіемъ въ самомъ корнѣ подорвалъ основные принципы міровоззрѣнія своихъ противниковъ. Онъ доказалъ, что въ особенности пелагіанство скрывало въ своихъ основныхъ положеніяхъ такую ересь, которая находилась въ полномъ противорѣчіи съ основными пунктами христіанскаго ученія. Вмѣстѣ съ этой чисто отрицательной заслугой онъ оказалъ своимъ ученіемъ для христіанской науки и положительную услугу. Онъ несомнѣнно сдѣлалъ шагъ впередъ въ дѣлѣ раскрытія христіанскаго антропологическаго ученія. Дѣло въ томъ, что до него были намѣчены только основные пункты этого ученія. Оно высказывалось отцами предшествующаго времени только въ формѣ отрывочныхъ сужденій безъ всякаго, по крайней мѣрѣ видимаго, отношенія къ общей системѣ христіанскаго вѣроученія. Что же касается бл. Августина, то онъ первый въ исторіи христіанской богословской науки занялся болѣе подробнымъ выясненіемъ антропологическаго ученія и всю группу антропологическихъ воззрѣній христіанства представилъ въ формѣ цѣльнаго и стройнаго міросозерцанія. Отсюда понятно, почему именно въ антропологическомъ ученіи знаменитаго епископа иппонскаго по преимуществу заключается та громкая слава и извѣстность, которыя соединяются обыкновенно съ его именемъ. «При имени бл. Августина, — говоритъ Риттеръ, — прежде всего каждый представляетъ себѣ его споры съ пелагіанами, во время которыхъ онъ раскрылъ ученіе объ отношеніи божественной благодати къ человѣческой свободѣ». Нужно замѣтить, что заслуги бл. Августина въ этомъ отношеніи можно сопоставить съ заслугами великихъ отцевъ и учителей восточной церкви, какими были: св. Аѳанасій Александрійскій, св. Василій Великій, св. Григорій Богословъ, св. Григорій Нисскій. Какъ эти послѣдніе были представителями богословско-философскаго раскрытія истинно-христіанскаго ученія восточной церкви во время ея борьбы съ различными еретическими лжеученіями, такъ и бл. Августинъ былъ столпомъ и оплотомъ западной церкви во время ея борьбы съ лжеученіемъ пелагіанъ и полупелагіанъ. Какъ первые въ борьбѣ съ ересями создали теологическую часть христіанской догматики, такъ послѣдній въ борьбѣ съ пелагіанами и полупелагіанами создалъ антропологическую часть этой догматики“.
Бл. Августинъ не ограничивался лишь борьбою съ ересями и расколами. Онъ понималъ, что главный врагъ христіанства есть язычество, на почвѣ котораго и выростаютъ плевелы ересей и расколовъ, и потому порѣшилъ нанести рѣшительный ударъ ему, что и сдѣлалъ въ своемъ знаменитомъ сочиненіи «О градѣ Божіемъ» — De Civitate Dei. Это сочиненіе одно изъ величайшихъ апологетическихъ твореній древней церкви, и надъ нимъ бл. Августинъ трудился цѣлыхъ 14 лѣтъ — съ 413 по 426 г. Поводомъ къ его составленію послужилъ разгромъ Рима Аларихомъ въ 410 году и задачей бл. Августина было опровергнуть нареканія язычниковъ, что всѣми бѣдствіями, которыя приходилось испытывать Римской имперіи, въ это время она обязана-де была христіанамъ, изъ-за гнѣва на которыхъ боги, создавшіе величіе Рима, отняли у него свое покровительство. Положеніе было дѣйствительно ужасное. Крушеніе всемірнаго могущества Рима произвело необычайное смятеніе въ народахъ, такъ какъ съ упадкомъ Рима падалъ весь древній міръ и нарождался при невообразимыхъ мукахъ міръ новый, еще ничего опредѣленнаго не обѣщавшій и только возбудившій смутныя опасенія и слабыя надежды. Надо было такъ или иначе разобраться въ смятеніяхъ такой эпохи, и великій опытъ уясненія судебъ исторической жизни человѣчества и далъ бл. Августинъ въ указанномъ твореніи, давая успокоительное разъясненіе пережитыхъ историческихъ переворотовъ и излагая общія начала для разумѣнія путей домостроительства Божія въ исторіи. Съ этой стороны твореніе «О градѣ Божіемъ» имѣетъ философско-историческій характеръ, такъ что не безъ основанія бл. Августина называютъ «отцемъ философіи исторіи». Основная мысль творенія, что весь міръ представляетъ собою одно великое царство, правителемъ котораго является Богъ, все устрояющій по Своей великой благодати и премудрости; но это царство въ силу грѣховности человѣческой распалось на два совершенно различныхъ града — градъ земной и градъ небесный, изъ которыхъ въ первомъ преобладаетъ стремленіе къ землѣ и плоти, а во второмъ — къ небу и духовности. Между этими градами происходитъ постоянная борьба, чѣмъ и объясняются разныя историческія превратности, и по временамъ градъ земной беретъ перевѣсъ надъ градомъ небеснымъ. Но это только временное торжество, которое закончится полной побѣдой града небеснаго, и тогда на землѣ водворится полное царство Божіе. — Твореніе это вообще изобилуетъ глубокими философско-историческими мыслями, которыя дѣлаютъ изученіе его весьма плодотворнымъ не только для богослова, но и для всякаго историка.
— Память бл. Августина на Западѣ 28 авг., на Востокѣ и у насъ 15 іюня (по Филар. и Серг.). Имени его нѣтъ, однако же, ни въ Прол., ни въ Чт.-Мин. (Макар. и Дм. Рост.), ни вообще въ древнихъ славяно-рус. мѣсяцесловахъ (нѣтъ и въ Синод. М. 1891 г.). Въ греческихъ стишныхъ синаксаряхъ оно показывается подъ 15 іюня, подъ этимъ числомъ оно значится и въ Синаксаристѣ Никодима (1819 г.), съ такимъ надписаніемъ: „Μνήμη σου ἐν Ἀγίοις Πατρος ἡμῶν Ἀυγουστίνου, Επισκόπου Ἱππώνος“, приводится стихословіе (двустишіе) ему и въ примѣчаніи кратко излагается его жизнь. Изъ Синакс. Никодима преосвященн. Филаретъ и Сергій внесли имя бл. Августина въ свои Мѣсяцесловы, безъ всякихъ указаній относительно чествованія его памяти на Востокѣ.
— Творенія бл. Августина могутъ быть раздѣлены на a) автобіографическія, куда относится „Исповѣдь“, „Исправленія“, и „Письма“; b) полемическія: трактаты противъ манихеянъ, донатистовъ, пелагіанъ и полу-пелагіанъ; c) догматическія: „Энхиридіонъ“, и другіе богословскіе трактаты; d) экзегетическія: „Комментарій“ на значительную часть Библіи; е) практическія: проповѣди и нравственные трактаты. Лучшее изданіе твореній Августина есть Бенедиктинское, Парижъ, 1679—1700, въ 11 том. folio, перепечатанное Гомомъ, Парижъ, 1836—39, въ 11 том., и Минемъ, Парижъ, 1841, 10 том.; 2-е изд., 1863, 11 том. Главнѣйшія изъ его твореній переведены на русскій языкъ при Кіевской Духовной Академіи (въ восьми частяхъ 1879—1895 гг.).
„Исповѣдь“ составляешь автобіографію бл. Августина до его возвращенія въ Африку (388), а въ его „Исправленіяхъ“ (427) обозрѣвается вся его литературная жизнь. Его ученикъ, Поссидій, ок. 432, написалъ первую Vita Sancti Augustini, изданную бенедиктинцами (Tom. X, Appendix, pp. 257—280), вмѣстѣ съ его собственной біографіей (Tom. XI, pp. 1—492, у Миня Tom. I, pp. 66—578). Обстоятельное жизнеописаніе бл. Августина см. въ соч. Фаррара, „Жизнь и труды отцовъ и учителей церкви“, въ перев. А. П. Лопухина.
Касательно богословія бл. Августина см. обстоятельное изслѣдованіе A. Dorner: Augustinus, sein theologisches System und seine religions-philosophische Anschauung, Berlin, 1873, О философіи Августина см. Nourrison: La philosophie de saint Augustin, 2d ed. Paris, 1866, 2 vols.; Prof. Erneste Naville: St. Augustin, Geneva, 1872; J. Storz: Die Philosophie des heiligen Augustinus, Freiburg im Br., 1882. — Въ русской литературѣ наиболѣе извѣстныя сочиненія: Арх. Сергій. «Ученіе бл. Августина въ связи съ обстоятельствами его жизни». (Чтенія въ обществѣ люб. духовн. просвѣщ. 1887 г., стр. 431). М. Красинъ. Твореніе бл. Августина «De civitate Dei, какъ апологія христіанства въ борьбѣ съ язычествомъ», докторск. диссерт. Родниковъ Н. проф. каз. дух. акад. «Ученіе бл. Августина объ отношеніи между церковью и государствомъ сравнительно съ ученіемъ отцевъ, учителей и писателей церкви первыхъ четырехъ вѣковъ и средневѣковыхъ, т. е. критическихъ богослововъ западной церкви». Казань, 1897 г. Князя Трубецкаго, «Религіозно-нравственный идеалъ западнаго христіанства въ V вѣкѣ. Часть I. Миросозерцаніе бл. Августина. Москва. 1892. Скворцовъ, «Бл. Августинъ какъ психологъ» (Труды кіевск. дух. акад. 1870. № 4—6). Д. Гусевъ, проф. «Антропологическія воззрѣнія бл. Августина въ связи съ ученіемъ пелагіанства» (Православн. Собесѣдникъ, 1874. № 7, стр. 271—334). Л. Писаревъ, «Ученіе бл. Августина о человѣкѣ въ его отношеніи къ Богу». Казань. 1894. А. П. Лопухинъ, Пути Промысла Божія въ исторіи человѣчества. Опытъ философско-историческаго обоснованія воззрѣній бл. Августина и Боссюэта. Изд. 2-е. Спб. 1898.