ныхъ школахъ. Сначала его привлекло манихейство, и съ 373—383 онъ былъ однимъ изъ «слушателей,» или оглашенныхъ, въ этой сектѣ. Но безнравственность «избранныхъ», которые считались у манихеевъ святыми, и замѣченная имъ поверхностность системы, повергли его на нѣкоторое время въ скептицизмъ, отъ котораго, однако, его спасъ неоплатонизмъ. Между тѣмъ онъ преподавалъ риторику въ Тагастѣ и въ Карѳагенѣ, гдѣ издалъ въ 380 г. свое первое сочиненіе: «О дѣльномъ и прекрасномъ», — и въ Римѣ. Какъ учитель, онъ не имѣлъ особеннаго успѣха, и ему не удавалось ни поддерживать надлежащего порядка среди учениковъ, ни заработывать денегъ; и, однако, онъ настолько обнаружилъ свои преподавательскія способности, что Симмахъ, префектъ римскій, нашелъ возможнымъ отправить его въ Медіоланъ, когда у него попросили рекомендовать кого нибудь въ преподаватели риторики. Тамъ онъ познакомился съ св. Амвросіемъ, и подъ его вліяніемъ обратился въ христіанство (въ сентябрѣ 386 г.), будучи 32-хъ лѣтъ отъ рода, и былъ крещенъ въ Медіоланѣ наканунѣ Пасхи, 25 апрѣля 387 г. На пути домой Моника умерла, въ Остіи; и скорбь, причиненная ему этимъ, трогательно изливается въ его «Исповѣди». Раздавъ все, что осталось ему отъ матери, онъ по возвращеніи въ Тагастъ предался аскетической жизни; но съ 391 г. былъ избранъ священникомъ къ церкви въ Иппонѣ-Регій, и въ 395 г. сдѣлался помощникомъ епископа Валерія, а вскорѣ затѣмъ и епископомъ. Если первый періодъ его жизни ознаменовался разными приключеніями, свидетельствовавшими о смутномъ исканіи истины, то въ послѣднемъ періодѣ ея онъ выступаетъ предъ нами какъ великій учитель церкви. Изъ своего діоцеза онъ велъ неустанную борьбу противъ разныхъ ересей. Подъ его ударами пали манихеяне и донатисты, пелагіане и полупелагіане; и творенія, составленныя имъ въ разгарѣ этихъ споровъ, доставили ему безсмертіе, и дали тонъ и направленіе всему послѣдующему богословію Западной церкви. Особенно замѣчательны два его творенія: «Исповѣдь», въ которой онъ въ высшей степени смиренно и откровенно, съ полнымъ признаніемъ всѣхъ своихъ грѣховныхъ увлеченій, обозрѣваетъ свою жизнь до самаго времени своего обращенія; такъ что эта книга въ одно и то же время представляетъ собою и источникъ глубокаго религіознаго назиданія, и самую надежную автобіографію, — и «О градѣ Божіемъ», въ которомъ онъ показалъ, что Церковь Христова должна пережить разрушеніе Рима, и такимъ образомъ далъ утѣшеніе тѣмъ, кто, вмѣстѣ съ бл. Іеронимомъ, скорбно восклицалъ: «Кто спасется, когда падетъ Римъ»? Послѣдніе годы жизни Августина были крайне тревожны. Онъ видѣлъ, какъ вандалы наводнили Сѣверную Африку, и ему пришлось руководить отчаянной обороной Иппона. Но Богъ, по Своей милости, взялъ его къ Себѣ, прежде чѣмъ палъ городъ, и, такимъ образомъ, избавилъ его отъ величайшей скорби. Въ началѣ XVI вѣка его останки были перенесены изъ Иппона въ Сардинію; въ началѣ XVIII в. Ліутпрандъ, король ломбардскій, похоронилъ ихъ въ церкви св. Петра въ Павіи, гдѣ они оставались до 12 октября 1841 г., когда епископъ павійскій формально передалъ ихъ епископу алжирскому, который перенесъ ихъ въ Иппонъ, находящійся близъ теперешней Боны, и похоронилъ ихъ тамъ въ посвященной его памяти церкви, 30 октября 1841 г.
Бл. Августинъ самъ есть источникъ всѣхъ нашихъ свѣдѣній о его грѣховной жизни до обращенія въ христіанство. Будучи шестнадцати лѣтъ, онъ вступилъ въ компанію распущенной молодежи (Исповѣдь, 2, 4, 9); и, не имѣя еще девятнадцати лѣтъ, былъ уже отцемъ сына Адіодата (Богоданнаго) отъ своей наложницы (4, 2, 2). Въ теченіе двѣнадцати лѣтъ они жили вмѣстѣ, будучи вѣрны другъ другу; и Августинъ говоритъ, что его сердце «терзалось, было уязвлено, и истекало кровью», когда ему пришлось отправить ее обратно въ Африку, потому что она была помѣхой для вступленія его въ законный бракъ (Исп. 6, 15,25;
