АРМЕНИЯ, — страна, простирающаяся от Черного до Каспийского моря, и от Кавказа до Тавра, разделяется Евфратом на Большую Армению к востоку, и Малую Армению к западу. Это наиболее возвышенная часть западной Азии. Страна эта по преданию была второю колыбелью человеческого рода, когда ковчег Ноев остановился на горе Арарате (Быт. 8, 4), на каковое событие доселе указывают названия различных мест, как Эривань — «явление», — место, где Ной впервые увидел землю; Акорри — «насаждение виноградной лозы», — место где Ной впервые посадил виноградную лозу, лежащее на горе Арарате, но до крайности разрушенное землетрясением 1840 года; Маранд «место матери», — где находится гробница жены Ноевой; Аррнойотн, — «при ногах Ноя», — где погребен Ной, и проч. В Библии об этой стране упоминается под различными названиями, которые, однако, по-видимому прилагаются к различным частям её. Так, вероятно, название Арарат (Быт. 8, 4; 4 Цар. 19, 37; Ис. 37, 38; Иерем. 51, 27) указывает на восточную часть, владение наиболее древних правителей; туземцы употребляют это название только в приложении к одной из пятнадцати провинций Великой Армении, и знаменитые горы они называют Мазис. Далее к западу, непосредственно на Евфрате, и к юго-востоку от Каппадокии, лежала Форагма (Быт. 10, 3; 1 Пар. 1, 6; Иезек. 27, 14, 38, 6); и еще далее к западу, в Северной Фригии, Аскеназ (Быт. 10, 3; Иерем. 51, 27). Греки и римляне знали эту страну только под названием Армении, каковое слово они производили от Армени или Армения, который иногда изображается в качестве одного из спутников Иасона; но сами туземцы называют себя гаиками, по имени правнука Иафета, или торгомийцами, по имени отца Гаика, и свою историю ведут от Ноя, производя любопытную смесь мифических сказаний с библейскими повествованиями. После последовательного подчинения её Ассирии, Вавилонии, Мидии и Персии, страна была завоевана Александром Великим, и после его смерти находилась под управлением македонских и селевкийских правителей, пока в половине II столетия до Р. Хр. парфянскому королю, Арсаку Великому, не удалось утвердить в ней царем своего брата. Династия Арсакидов царствовала до начала V века после Р. Хр., когда она иссякла, и затем в течение столетий из-за обладания этой страной боролись византийские императоры и персидские цари, пока, в половине IX века, опять не восстановлены были мир и национальная независимость Пагратидской династией, происшедшей от одного еврейского семейства, к которому армяне относят данное Господом Аврааму обетование (Быт. 17, 16). После падения Пагратидской династии (1045 г.), власть над страной захвачена была другою ветвью того же рода, Рубенианами или Рупенианами; но после нашествия мамелюков в 1375 г. народ опять был рассеян, и страна была поделена; в настоящее время она поделена между Россией, Турцией и Персией. Главным источником истории Армении служит Моисей Хоренский: История Армении, изд. на армянском и латинском языках Вистонием в Лондоне, 1736 г.
I. Армянская церковь. — Предание относит начало христианства в Армении ко времени земной жизни И. Христа (переписка между Иисусом Христом и Авгарем) и апостолов Фаддея, Варфоломея, Симона Кананита и Иуды Леввея; во всяком случае христианство там было введено очень рано. Несомненные следы его можно находить уже во II веке, а в IV страна сделалась вполне христианской и была первым христианским государством. Апостолом Армении был Григорий Просветитель. Поддерживаемый царем Тиридатом, он обратил в христианство всю страну. Приглашены были греческие и сирийские священники, построены церкви, основаны епископии, и он сам посвящен был в сан патриарха Армении Леонтием, архиепископом кесарийским. В течение долгого времени патриархат оставался в его роде. Нерсес Великий был его внуком. В 361 году Нерсес созвал собор в Аштистате, на котором установлены были правила касательно браков между родственниками, ограничен обычай чрезмерного оплакивания умерших и основаны первые монастыри, первые приюты для вдов, сирот и больных, и первый караван-серай для путешественников; и в 366 г. другой собор, созванный в Аларшапате, определил власть патриарха, или католикоса, — как он стал называться теперь, — и постановил, чтобы в будущем он был избираем и посвящаем самими армянскими епископами, а не архиепископом кесарийским. При Сагаке, сыне и преемнике Нерсеса, переведена была Библия, и составлены были устав, служебник и литургия, а также выработан календарь. Однако, окончательное установление армянского календаря, как он употребляется доселе, произошло не раньше 551 г., именно на соборе, созванном в Двине католикосом Моисеем II: тогда установлена была новая эра, начинавшаяся с 11 июля 552 года, так что наш 1900 год соответствует 1348 году армянской эры. В конце VI века возник ожесточенный спор, который повел к разрыву между греческой и армянской церквами, и произвел много разделения внутри самой армянской церкви. Так как собор халкидонский (451) состоялся во время страшных гонений на христиан со стороны Иездежерда II, то постановления его никогда вполне не доходили до сведения Армении, и в 491 году, на соборе в Аларшапате, армянские епископы подписали енотикон императора Зенона, в котором заключалось осуждение собора халкидонского. Через столетие после этого Кирион, католикос Грузии, человек хорошо знакомый с греческим, армянским и персидским языками и литературами, принял собор халкидонский; но когда армянский католикос Авраам, посетивший его, услышал об этом, то, укорив его за это, потребовал, чтобы он отказался, и, наконец, подверг его отлучению. Кирион принес жалобу императору Маврикию; в 597 г. в Константинополе созван был собор, на котором, однако, не достигнуто было соглашение. Одна часть армянской церкви продолжала отвергать собор халкидонский, и вполне отделилась от греческой церкви; а из другой партии, принявшей собор халкидонский, только одна фракция соединилась с греческой церковью, при чём остальные распались на множество меньших подразделений. Впоследствии делались большие усилия с греческой и армянской стороны, чтобы достигнуть воссоединения. В 1166 г. император Мануил Комнен и Михаил, патриарх константинопольский, посылали греческого богослова Феориана в Армению; при этом происходили продолжительные прения, не имевшие однако никаких результатов. В 1179 г. собор румклайский, на котором присутствовало 333 армянских епископа и множество священников и монахов, высказал готовность принять греческие воззрения по различным важным пунктам учения, но козни римской церкви помешали осуществиться этому делу воссоединения. Григорий Палавуни был первый армянский католикос, который вошел в более тесные сношения с папской кафедрой. По приглашению папы Иннокентия II, он присутствовал на соборе антиохийском (в 1141 г.), и впоследствии сопровождал папского легата в Иерусалим. Папа послал ему посох и покрывало, символы патриаршего достоинства; и вскоре представился благоприятный случай придать всем этим любезностям практическое значение. Лев XII, армянский правитель Киликии, хотел добиться от латинян царской короны, почему обратился по этому делу к папе Целестину III и императору Генриху VI. Как папа, так и император, готовы были удовлетворить его желание под тем условием, чтобы он справлял церковные праздники в те же дни, как римская церковь, и прослушал мессу в церкви вместе с другими богомольцами. Это сближение между армянскою и римскою церквами еще более отчуждило первую от греческой церкви. Попытка Иоанна керрнийского, в 1330 г., сразу преобразовать всю армянскую церковь по римскому образцу, потерпела, конечно, полную неудачу; но меры, принятые папами с этою целью, оказались более успешными, потому что были более предусмотрительны. Пий IV дал армянам одну церковь в Риме, в 1562 г., и открыл армянскую типографию, из которой вышла Псалтырь в 1567 г., а позже и другие армянские книги. Григорий XIV даже замышлял основать в Риме школу для воспитания молодых армян, но умер, не приведя в исполнение своего плана. Такое заведение, однако, с успехом было основано в 1717 г., когда на острове св. Лазаря в Венеции поселились мехитаристы (см. это слово). Теперь до 100,000 армян принадлежат к римской церкви. Но между ними началось также и преобразовательное движение в протестантском направлении. В 1813 г. британским и иностранным библейским обществом была издана Библия на армянском языке, и в 1817 г. русским библейским обществом.
2. Отношение армянской церкви к православной. Главное и существенное отличие армянской церкви от православной состоит в отвержении ею 4-го Халкидонского и всех следовавших за ним вселенских соборов. По-видимому этот факт так важен и имеет такое глубокое значение, что после этого едва ли и можно говорить о взаимоотношении между этими церквами. Раз церковь не признает целых четырех вселенских соборов, выработавших глубоко важные догматические определения, сделавшиеся неотъемлемою частью православной догматики, значит она чужда православию, церковь — еретическая и между ними не может быть никакого общения, как не может быть общения между светом и тьмою. Так именно и смотрели как греческие, так и наши русские полемисты на армянскую церковь в старое время. Достаточно привесть в этом отношении отзыв митрополита Киприана (1376—1406), который в своих канонических ответах игумену Афанасию писал: «армянская же ересь гнуснейше паче всех ересей; сего ради не достоит православному крестьянину ни едино же общение имети с ними, ниже в праздничные дни». Конечно этот отзыв есть лишь прямой отголосок греческой полемики, имевшей свои основания для жестоких слов по отношению к армянам; но во всяком случае самая напряженность этого тона показывает, что в то время отношения между двумя церквами были далеко не дружественны. И тем не менее эти отношения никогда не доходили до такой степени разрыва, чтобы отнимать всякую почву для мысли о воссоединении, и напротив история свидетельствует, что мысль эта никогда в сущности не погасала совершенно и при всяком удобном случае заявляла о себе и в творениях частных богословов, и на целых соборах. Очевидно внутреннее сродство церквей брало перевес над внешними разногласиями и этот факт не потерял своего значения до настоящего времени.
Православная греческая церковь, как мать церкви армянской, конечно не могла не интересоваться судьбой своей дочери и после отпадения её от единения с нею, и потому мы видим, что она постоянно занимается её судьбою, старается поближе узнать её воззрения и верования, и этот интерес проявлялся не только у отдельных лиц, но и у всей церкви, находя себе выражение в формальных сношениях по вопросу о возможности воссоединения. Наиболее важные в этом смысле сношения происходили при императоре Мануиле Комнене и между прочим в качестве основы для воссоединения выставлены были все требования со стороны православной церкви в следующих девяти пунктах, определяющих вместе с тем и заблуждения армянской церкви: 1) армяне должны анафемствовать Евтихия, Диоскора, Севера и Тимофея Элура и всех их единомышленников, говорящих, что И. Христос — едино естество; 2) должны исповедывать Господа нашего Иисуса Христа Единым Сыном, Единым Лицом, Единою Ипостасью из двух совершенных естеств, соединенных во Едину Ипостась неразлучно, нераздельно, неизменно, не слитно, не так, чтобы один был Сын Божий, а другой сын человеческий, (а так, что) два естества, (но) Един Бог и человек: и во двух естествах исповедывать Единого и того же Христа, имеющего два естественных хотения — божеское и человеческое, не противоречащие одно другому, а напротив человеческое хотение последующее божественному хотению; 3) должны произносить Трисвятое без слов: «распныйся за ны» и без союза и; 4) должны праздновать праздники вместе с греками — именно Благовещение 25 марта, Рождество 25 декабря, Обрезание в осьмой день по Рождестве, т. е. 1 января, Крещение 6 января, Стретение 2 февраля и, вообще, все господские праздники, равно как и праздники Пресв. Богородицы и Предтечи и св. апостолов; 5) божественное приобщение должны совершать с квасным хлебом, равно как с вином и водою[1]; 6) святое миропомазание должны совершать оливковым маслом[2]; 7) все христиане должны стоять внутри церкви, когда совершается божественная литургия, кроме тех, которым это запрещено бож. канонами, равно как и в другие церковные службы[3]; 8) должны признать семь вселенских соборов; 9) должны принимать католикоса по назначению греческого императора. В этих требованиях, как видно из самого их содержания, заключаются рядом с существенно догматическими предметами второстепенные, имеющие лишь церковный, обрядовый и местный характер, и потому самые требования при различных сношениях разнообразились в форме; но при этом они никогда не отступали от существеннейшего пункта разделения между церквами, и православные богословы, и пастыри, делая те или другие уступки и снисхождения, в то же время постоянно и неизменно требовали со стороны армянской церкви признания Халкидонского собора вместе с каноническим посланием папы Льва I и принятия учения о двойстве естеств, воли и действий в Христе. Это требование со стороны православных богословов всегда выставлялось как непременное условие самой возможности воссоединения, и в настойчивом предъявлении его в замечательной степени проявились как последовательность православной церкви в своих сношениях с отделившимися от неё общинами, так и её твердое вероисповедное самосознание. — Как же относилась к этим требованиям армянская церковь? Эти требования, как и естественно, послужили пробным камнем её догматической устойчивости и последовательности, и тут оказалось, что ни устойчивостью, ни последовательностью она не обладала. Сначала она, конечно, решительно отвергла всякую мысль о подчинении этим требованиям и её богословы резко отзывались о православных как о диофизитах и анафематствовали Халкидонский собор, обличая его в том, что он будто бы тайно принял учение Нестория. Поэтому всякий раз, как возникал вопрос о воссоединении с православною церковью, строгие представители армянской церкви резко восставали против этого, так как-де греческая церковь уже более не православна, а заражена несторианством. Но эти крайние представители армянства составляли только одну партию, — правда, влиятельную, опиравшуюся на массу народа, но всё-таки только партию, рядом с которой стояла другая, державшаяся иных воззрений. Эта последняя партия считала отпадение армянской церкви от православной великим бедствием и, не считая причин разрыва достаточными для разделения, всячески старалась о том, чтобы как-нибудь загладить историческую ошибку и опять восстановить добрый союз дочери с её матерью. Во главе этой партии стояли всегда наиболее образованные люди, филэллины, представители либерального богословия, не придававшие особенного значения внешним формам и выражениям церковной жизни и богословской мысли. Они находили, что разница между разделившимися церквами не касается существа дела, и стоит только взглянуть ближе на известные исторические факты, посвободнее истолковать известные обряды и предания — и все препятствия к воссоединению падут сами собою. Одним из виднейших представителей этой партии был, между прочим, католикос Нерзес Благодатный (1165—1173), оставивший в своем известном «Изложении веры церкви армянской» достойный памятник и широты своего богословского образования, и благородства своих стремлений. — Эти партии, как являющиеся выражением совершенно противоположных воззрений и стремлений, неизбежно должны были придти в столкновение между собою, и действительно вся история армянской церкви в сущности складывается из борьбы этих партий, тянущих в совершенно противоположные стороны, причем попеременно брала перевес то та, то другая партия, смотря по обстоятельствам. Не смотря на консервативное упорство строгих армян, либеральная партия по временам получала такой перевес, что самое воссоединение с греческою церковию казалось делом вполне осуществимым. Так на румклайском соборе 1179 года, под влиянием блестящей речи архиепископа Нерзеса Лампронского в пользу воссоединения, последнее было принято собором, и оставалось дать решению фактическое осуществление, чтобы вековой разрыв между церквами отошел в вечность; но это решение до крайности встревожило старо-армянскую партию и она, чтобы помешать делу воссоединения, не остановилась даже пред расколом в самой армянской церкви и, отложившись от униональной партии, избрала себе нового католикоса из среды своих единомышленников. Борьба партий до крайности вследствие этого ожесточилась и не мало содействовала самому падению царства армянского. Эта внутренняя раздвоенность продолжается в армянской церкви и доселе и ею именно объясняется, почему вопрос о воссоединении с греческою православною церковью, несмотря на то, что он возбуждается нередко, всякий раз разрешается ничем, встречая сильный отпор для положительного своего решения со стороны консервативной партии. Но в таком случае не безнадежны ли все эти порывы к воссоедииению? Решение этого вопроса зависит от уяснения того, насколько тверда почва под ногами сторонников воссоединения. Старо-армянская консервативная партия тем и сильна, что она твердо стоит на вероисповедных началах армянской церкви, как самоопределившейся после разрыва с греческою, и эти начала, уже сильно укрепившиеся в сознании массы народа, она и выдвигает с успехом всякий раз, когда поднимается вопрос о воссоединении, в условиях которого она естественно видит посягательство на неприкосновенность этих начал. Начала эти так соответствуют и самому национальному характеру армянской церкви, что даже сторонники воссоединения никогда не осмеливались открыто их устранять, а при всякой попытке к воссоединению старались лишь смягчать и сглаживать их посредством разных компромиссов и умолчаний. Таким характером отличается даже и румклайский собор 1179 года, отцы которого особенно хлопотали о воссоединении и даже «предавались неописанной горести о том, что начатое ими благое начинание не успело совершиться» по случаю смерти императора Мануила. В виду этого можно бы усомниться и вообще в возможности успеха партии воссоединения, если бы она не имела за себя ничего другого, кроме благих намерений. К счастью, это не так: эта партия также имеет под собою почву и может действовать, опираясь на серьезные данные. Дело в том, что армянская церковь, оторвавшись от своей матери — церкви вселенской еще в тот период, когда и последняя не завершила своего догматического развития, осталась как бы недоноском, не имевшим полноты вероисповедного самосознания. Эта неполнота ясно чувствовалась и в жизни и потому в удовлетворение потребности в завершении своего вероисповедного содержания армянская церковь вынуждена была, так сказать, украдкой заимствовать кое-что у своей вселенской матери — церкви и после печального разрыва с ней. Вот почему мы встречаемся в армянской церкви с странными — на первый взгляд — противоречиями: то она решительно отвергает Халкидонский собор, как извративший православие, то, как бы забыв о разрыве, — требует признания всех семи вселенских соборов и признает и чтит в числе святых мужей греков и даже русских (например св. князей Бориса и Глеба, хотя они жили уже после халкидонского собора). Так в чине хиротонии армянских епископов на вопрос патриарха: «приемлешь ли ты святый Никейский собор и прочие все последующие и православно-составленные соборы, сиречь седмь св. соборов, которые изложением кафолической веры всех еретиков осудили»? — хиротонисуемый отвечает: «приемлю и учение их лобзаю». Если так, то значит формальное исповедание армянской церкви не совпадает с действительным и последнее несознательно приближается к православному.
В этом приближении действительного исповедания армянской церкви к православному и заключается исходный пункт всех движений к воссоединению, и тем богословам, которые разрабатывают преимущественно эту сторону армянского вероисповедания, нельзя отказать в праве предаваться более или менее радужным надеждам на возможность воссоединения. Но тем не менее — от возможности к действительности переход еще не всегда легкий и он возможен будет только тогда, если армянским сторонникам воссоединения удастся возвести эти полусознательные, так сказать, пункты соприкосновения их церкви с церковью православною на степень вполне сознательных, так чтобы они вошли в состав их формального, ясно сознаваемого и официально признаваемого исповедания веры. И когда армянское богословие вступит в эту фазу своего догматического развития, то и вопрос о воссоединении разрешится сам собою. Теперь еще армянская церковь не достигла этой ступени своего догматического развития, и мы можем только пожелать ей — серьезно поработать в этом направлении.
3) Армянская литература. — Армянская литература вполне христианская, и по преимуществу богословская. Только у Моисея Хоренского сохранилось несколько извлечений из языческих армянских писателей и несколько древних народных песен; кроме богословия, только еще в истории армянская литература произвела нечто более или менее значительное. Её золотой период падает на V век, и начался трудами Месроба и Саака. До этого времени армяне писали на своем языке греческими, сирийскими или персидскими буквами; но этот способ воспроизведения армянского языка в письме оказался крайне недостаточным, и служил большим препятствием для литературного успеха. Месробу принадлежит честь изобретения, или по крайней мере завершения и распространения употребляемого теперь армянами алфавита. Сначала он был приложен к переводу Библии. Саак перевел Ветхий Завет, Месроб — Новый; но так как все греческие книги были уничтожены, и были запрещены персами, то перевод был сделан с сирского перевода, а не с подлинного текста. Два раза, однако, армяне отправляли ученых людей в Едессу, Александрию, Афины и Константинополь для изучения греческого языка и исследования подлинных списков Св. Писания, и результатом этих больших трудов был, поистине, превосходный перевод. Первое печатное издание армянской Библии, сделанное епископом Осконом в Амстердаме 1666 г., сделано с кодекса, интерполированного с Вульгаты. Критическое издание явилось не раньше 1805 г., когда оно сделано было мехитаристами. Не смотря на неблагоприятное положение политических и общественных дел в Армении в это время, в течение первых сорока лет после перевода Библии переведено было более 600 греческих и сирских сочинений, и так как во многих случаях подлинники погибли, а сохранились только переводы, то вся эта литературная деятельность имеет большую важность. Среди творений, которые таким образом дошли до нас‚ находятся несколько сочинений Филона александрийского о Промысле, о Разуме, комментарии, и проч.; Хроника Евсевия, почти полная; Послания св. Игнатия, переведенные с сирского текста; 15 бесед Севериана; экзегетические творения Ефрема Сирина, дотоле совершенно неизвестные‚ — об исторических книгах Ветхого Завета, синоптических Евангелиях, притчах Иисуса Христа, и 14 Посланиях ап. Павла; Шестоднев Василия Великого; Катихизис Кирилла иерусалимского; много бесед Златоуста, и проч. Период этот, однако, ознаменовался не одними только переводами. Некоторые ученики Месроба и Саака оставили после себя и оригинальные сочинения. Есник написал четыре книги против еретиков, напечатанные в Венеции в 1826 г. и переведенные на французский язык Флоривалем, Париж, 1853. Изданы были также жизнеописание Месроба, написанное Кориуном, беседы Мамбреса, и различные сочинения философа Давида; творения Моисея Хоренского, изданные в Венеции в 1842 г.‚ и затем в 1864 г., приобрели широкую известность: его история Армении была переведена на латинский, французский, итальянский и русский языки. Другой цветущий период падает на XII век, на время царствования династии Рубениан. Нерсес клайненский и Нерсес ламброненский принадлежат к этому периоду; также Игнатий, комментарий которого на Евангелие св. Луки появился в Константинополе‚ в 1735 и 1824 г.; Саргис Шнорали, комментарий которого на соборные послания был издан в Константинополе в 1743, и опять в 1826 г.; Матфей едесский, история которого, обнимающая период с 952 по 1132 г. и продолженная Григорием Священником до 1163 г.‚ содержит много интересных сведений касательно крестовых походов; Самуил аниенский, летописец, Михаил Сирянин, история которого была издана с французским переводом в Париже 1864. Мехитар Кош, 190 басен которого вышли в свет‚ в Венеции, в 1780 и 1812 гг. Наиболее сильный толчок к своему развитию армянская литература получила в XVIII веке вследствие основания мехитаристского монастыря в Венеции, из типографии которого сокровища армянской литературы распространились по всей Европе, и к которым присоединены были и новые сочинения, в объяснение и дополнение старых. Армянская литургия была издана в 1826 г.‚ каноник в 1845, служебник в 1831.
Обстоятельное исследование об армянской церкви проф. И. Е. Троицкого: «Изложение веры церкви армянской» Спб. 1875 г. (докт. диссертация), где указана и вся важнейшая литература.