| 1035 | АРМ | БОГОСЛОВСКАЯ | АРМ | 1036 |
дывать Единаго и того же Христа, имѣющаго два естественныхъ хотѣнія — божеское и человѣческое, не противорѣчащія одно другому, а напротивъ человѣческое хотѣніе послѣдующее божественному хотѣнію; 3) должны произносить Трисвятое безъ словъ: «распныйся за ны» и безъ союза и; 4) должны праздновать праздники вмѣстѣ съ греками — именно Благовѣщеніе 25 марта, Рождество 25 декабря, Обрѣзаніе въ осьмой день по Рождествѣ, т. е. 1 января, Крещеніе 6 января, Стрѣтеніе 2 февраля и, вообще, всѣ господскіе праздники, равно какъ и праздники Пресв. Богородицы и Предтечи и св. апостоловъ; 5) божественное пріобщеніе должны совершать съ кваснымъ хлѣбомъ, равно какъ съ виномъ и водою[1]; 6) святое мѵропомазаніе должны совершать оливковымъ масломъ[2]; 7) всѣ христіане должны стоять внутри церкви, когда совершается божественная литургія, кромѣ тѣхъ, которымъ это запрещено бож. канонами, равно какъ и въ другія церковныя службы[3]; 8) должны признать семь вселенскихъ соборовъ; 9) должны принимать католикоса по назначенію греческаго императора. Въ этихъ требованіяхъ, какъ видно изъ самаго ихъ содержанія, заключаются рядомъ съ существенно догматическими предметами второстепенные, имѣющіе лишь церковный, обрядовый и мѣстный характеръ, и потому самыя требованія при различныхъ сношеніяхъ разнообразились въ формѣ; но при этомъ они никогда не отступали отъ существеннѣйшаго пункта раздѣленія между церквами, и православные богословы, и пастыри, дѣлая тѣ или другія уступки и снисхожденія, въ то же время постоянно и неизмѣнно требовали со стороны армянской церкви признанія Халкидонскаго собора вмѣстѣ съ каноническимъ посланіемъ папы Льва I и принятія ученія о двойствѣ естествъ, воли и дѣйствій въ Христѣ. Это требованіе со стороны православныхъ богослововъ всегда выставлялось какъ непремѣнное условіе самой возможности возсоединенія, и въ настойчивомъ предъявленіи его въ замѣчательной степени проявились какъ послѣдовательность православной церкви въ своихъ сношеніяхъ съ отдѣлившимися отъ нея общинами, такъ и ея твердое вѣроисповѣдное самосознаніе. — Какъ же относилась къ этимъ требованіямъ армянская церковь? Эти требованія, какъ и естественно, послужили пробнымъ камнемъ ея догматической устойчивости и послѣдовательности, и тутъ оказалось, что ни устойчивостью, ни послѣдовательностью она не обладала. Сначала она, конечно, рѣшительно отвергла всякую мысль о подчиненіи этимъ требованіямъ и ея богословы рѣзко отзывались о православныхъ какъ о діофизитахъ и анаѳематствовали Халкидонскій соборъ, обличая его въ томъ, что онъ будто бы тайно принялъ ученіе Несторія. Поэтому всякій разъ, какъ возникалъ вопросъ о возсоединеніи съ православною церковью, строгіе представители армянской церкви рѣзко возставали противъ этого, такъ какъ-де греческая церковь уже болѣе не православна, а заражена несторіанствомъ. Но эти крайніе представители армянства составляли только одну партію, — правда, вліятельную, опиравшуюся на массу народа, но все-таки только партію, рядомъ съ которой стояла другая, державшаяся иныхъ воззрѣній. Эта послѣдняя партія считала отпаденіе армянской церкви отъ православной великимъ бѣдствіемъ и, не считая причинъ разрыва достаточными для раздѣленія, всячески старалась о томъ, чтобы какъ-нибудь загладить историческую ошибку и опять возстановить добрый союзъ дочери съ ея матерью. Во главѣ этой партіи стояли всегда наиболѣе образованные люди, филэллины, представители либеральнаго богословія, не придававшіе особеннаго значенія внѣшнимъ формамъ и выраженіямъ
