АНТИОХИЙСКАЯ ШКОЛА. Эта школа обнимает собою ряд выдающихся церковных писателей, которые защищали дело христианской религии против язычников, иудеев и еретиков, и выдавались научным объяснением Священного Писания. В противоположность мистически-аллегорическим стремлениям александрийцев члены этой школы отличались трезвым рассудочным направлением, ясным изложением последовательного хода развития божественного откровения и исторически-грамматическим объяснением Св. Писания и сочетанием исследования с практическим уважением к содержанию Библии. Эта школа, вследствие оказанных ею великих услуг в области экзегетики, по справедливости называется «антиохийской школой экзегетов». Своим происхождением она обязана антиохийскому пресвитеру Лукиану и его современнику Дорофею.
В начале IV века и во время борьбы против гностиков, ариан и оригенистов она получила свое высокое развитие благодаря ряду высоко одаренных и диалектически способных лиц, а в борьбе против аполлинариан и остатков ариан достигла процветания благодаря деятельности таких писателей и богословов, как авва Диодор, его ученик Иоанн Златоуст, Феодор, впоследствии епископ мопсуестский, Полихроний и, наконец, Феодорит кирский. Своего влияния школа достигла благодаря противодействию произвольно буквальному пониманию иудеев-гностиков, а также и отвержению оригеновской иносказательности. Но в ее слишком резком отделении двух естеств во Христе, чрезмерном выставлении человеческого и разумного элемента в Откровении, в слишком рабской привязанности к букве и историческому элементу, заключались и зародыши ее упадка, вследствие чего в ее именно недрах зародились несторианство и пелагианство (см. Феодор мопсуестский).
Сначала она выступает перед нами просто, как школа в широком смысле этого слова, в которой под духовным влиянием Лукиана и Дорофея следовал ряд научно образованных лиц; но со времени Диодора, впоследствии епископа тарсийского, она приняла формальный характер учебного заведения, с определенным учебным уставом и преимущественно монашеским направлением, основой и средоточием богословских наук оставалось в ней Священное Писание. Сократ свидетельствует об Иоанне 3латоусте, Феодоре и Максиме, впоследствии епископе селевкийском в Исаврии, что они посещали монастырскую школу (ἀσκητήριον) Диодора и Картерия в Антиохии. Сам Диодор имел превосходного учителя в лице антиохийского учителя Флавиана. Феодорит был товарищем Нестория в монастыре Евтропия; монастырских заведений и школ в Антиохии и на прилегающих к городу горах было несколько, и многие молодые антиохийцы искали себе умственного и нравственного образования в антиохийских школах этих благочестивых иноков. Златоуст увещевает родителей посылать своих детей в эти школы и не лишать их этого воспитания в уединении: «пусть они побольше пробудут там, даже от 10 до 20 лет, пока не достигнут духовной и нравственной зрелости и твердости характера, потому что чем более они получат школьных упражнений, тем более приобретут силы в вере, науке и добродетели». Такие школы он называет аскетериями, монастырями, диатрибами, гимназиями. Из этих свидетельств обнаруживается неосновательность того мнения, что об антиохийской школе можно говорить лишь в более широком смысле этого слова, причем она представляла собою будто бы лишь особое богословское направление без связной последовательности учащих, а не непрерывный ряд учителей с формальными заведениями. Это пожалуй еще можно сказать по отношению к первому периоду экзегетической школы, но совершенно не применимо к периоду ее процветания. До Диодора и Феодорита мы имеем непрерывный ряд учителей, стоящих как в умственной, так и внешней связи между собою, но также и устроенные по общему плану заведения и учреждения, которые, хотя и находясь в различных местностях, все однако были в Сирии и особенно в Антиохии и ее окрестностях, одушевлены были одним и тем же духом, имели одну и ту же организацию. Господствующий в сирийских школах со времени Лукиана дух был так силен, что он налагал печать антиохийского образования и метода даже и на прибывших совне[1] учителей, как, например, на Евстафия, бывшего родом из Сида в Памфилии, бывшего епископом севастийским в Армении, и таких учеников, как св. Кирилл иерусалимский. Ход развития антиохийских экзегетических школ в своих начатках совпадал с начатками развития христианских школ вообще. Распорядок наук в отдельных аскетериях и гимназиях был в общих чертах тот же самый, как и в одноименных же позднейших школах в Александрии, Едессе, Низибии и в «Виварие» Кассиодора. Чтение, письмо и размышление были средствами к усвоению библейского содержания. Лукиан, родом из Самосаты в Сирии, получил свое библейско-богословское образование в школе Макария в Едессе, где издавна процветала христианская наука, и в основанной Оригеном школе в Кесарии и вместе с тем соединил все, что давали для научной обработки Библии Сирия, Александрия и Палестина.
В истории антиохийской школы можно различать следующие периоды: 1) основание и развитие антиохийской экзегетической школы от Лукиана до Диодора (290—370 г.), когда учителями были Лукиан, пресвитер антиохийский, мученик (ум. в 311 г.); Дорофей, пресвитер антиохийский, современник Лукиана, по свидетельству Евсевия (Ц. И., 7, 82), превосходный ученый и знаток еврейского языка. К ним примыкает множество арианских и полуарианских учителей, которые считали себя учениками Лукиана; между ними были: Евсевий никомидийский, Астерий, Марий, Феогоний, Леонтий, Евномий, Феодор ираклийский во Фракии и Евсевий емесский. Из других православных учителей были: Евстафий сидский из Памфилии (с 325 г. епископ антиохийский; ум. в 360 г.), который в своем рассуждении «о пророчественном духе против Оригена» в самых резких выражениях ратовал против чрезмерной аллегории и оспаривания библейских фактов Ветхого Завета; Мелетий, с 360 г. патриарх антиохийский, учитель св. Иоанна Златоуста, и Флавиан с 381 г. учитель антиохийский, учитель Диодора и Феодора. 2) Время процветания антиохийской экзегетической школы от Диодора до Феодорита, с 370 до 450 г., с непрерывным рядом учителей, во главе которых стоял Диодор, ученик Флавиана и Сильвана тарсийского, начальник аскетерии в Антиохии, в 378 г. епископ тарсийский в Киликии. Его всестороннее образование, его аскетический образ жизни, острый ум делали его истинным основателем экзегетической школы в теснейшем смысле этого слова (см. о нем особо). Выдающимся сотрудником Диодора в антиохийской церкви был Евагрий с 373 года, великий друг и покровитель бл. Иеронима. С 388 по 392 г. он сделался на место Павлина епископом антиохийским. Иоанн, родившийся в 347 г. в Антиохии и за свое блистательное красноречие названный «Златоустым», в прекрасной гармонии соединял веру и любовь, науку и практическое христианство, разум и глубокое благочестие. Так как он исследует смысл Св. Писания всеми доступными способами и, благодаря глубокому пониманию, устанавливает в нем высшую связь, то он одинаково велик, как экзегет и как оратор, хотя в своей деятельности имел больше значения для нравственности, чем для догматики. Феодор антиохийский, сотоварищ Иоанна Златоуста по учению у ритора Ливания, у Мелетия, Картерия и Диодора, в то же время воспитанник Флавиана, с 392 г. епископ мопсуестский (ум. в конце 427 года), неустойчивый в своем характере, как и в своем призвании, отличаясь талантом и всесторонней ученостью, однако не был всесторонним учителем, а скорее красноречивым и многоглаголивым оратором. Своими догматическими заблуждениями он, одновременно со своим противником Оригеном, навлек на себя осуждение со стороны Церкви; но, как полемист против ариан, евномиан, аполлинариан и оригенистов, он не лишен важных заслуг. Он установил определенные правила касательно растяжимости буквального и прообразовательного смысла и совершенно отверг иносказательную аллегорию, полагая, что для назидания достаточно буквального смысла и духовного знания. Руководством к отысканию буквального смысла для него служит история, грамматика, текст и контекст. Несториане почитали его, как преимущественно своего «экзегета», и подвергали анафеме всякого, кто не признавал его авторитета. Его брат Полихроний, получивший подобное же образование и с 410 по 430 г. бывший епископом апомейским на Оронте, и его ученик Феодорит, с 438 г. епископ кирский в Сирии, избегли его крайностей и по своей преданности вере, благочестию и методу примыкали к Златоусту и написали самые дельные комментарии, которые одинаково чужды крайностей, как исключительно аллегорического, так и исключительно исторического истолкования. Исидор Пелусиот, пустынник и настоятель отшельников у Пелусия в Египте (ум. 434 г.), делал извлечения из творений св. Иоанна Златоуста и в своих многочисленных письмах, из которых до нас дошло более 2 тыс. в 5 книгах, свел герменевтические принципы школы к определенной форме и, как компилятор, уже свидетельствует о начавшемся упадке школы. Но своим упадком школа была обязана преимущественно Несторию, с 428 г. патриарху константинопольскому (ум. в 440 г.), который, как ученик Феодора мопсуестского, будучи более оратором, чем экзегетом, формально преподавал и твердо настаивал на учении о двух ипостасях во Христе, так что собор ефесский 431 года подверг его анафеме, как еретика. Его приверженцы, не имея себе защиты в греко-римской империи, бежали в провинции персидской монархии, где несторианство по политическим причинам пользовалось благоволением и распространялось хитростью и насилием. Знаменитая школа для образования персидских христиан и священников в Едессе в Месопотамии с 431 г. находилась под руководством несторианских учителей; когда эта школа после разных превратностей в 489 г. была разрушена императором Зеноном, то центром распространения несторианства в Персии сделалась Низибия, куда бежали еретические учителя. Эта школа обнаружила богатую литературную деятельность, систематизируя догматическое учение и библейские принципы, и процветала до позднейшего периода средних веков. 3) Третий период отмечает собою упадок антиохийской экзегетической школы вследствие несторианских споров и смут, произведенных монофизитами. Тут так же можно назвать несколько православных учителей, хотя и уступающих прежним в самобытности, глубине и производительности, каковы были: Марк, Нил (ум. ок. 450 г.), Виктор, Кассиан — все ученики Иоанна Златоуста. Посвященный Златоустом ок. 400 г., в сан диакона, Кассиан был монахом и священником в южной Галлии (ум. ок. 431 г.) и писал на латинском языке. Виктор составил комментарий на евангелие от Марка. Прокл, патриарх константинопольский (ум. ок. 447 г.), писал беседы и послания. Василий (ок. 500 г.), епископ иренопольский в Киликии, примыкает к Диодору и Феодору. Несторианин Косма, вследствие своих путешествий в Индию получивший название Индикоплевста, жил ок. 540 года и в экзегетическом и библейском богословии следовал Феодору. Другие ученики Феодора мопсуестского, многочисленные сирийские несториане экзегеты и писатели, перечислены у Ассемани. Все антиохийские экзегеты писали на греческом языке; сирийского же и еврейского или совсем не знали, или знали неудовлетворительно и пользовались экзаплами Оригена лишь для объяснения текста и то не в критическом, а только в экзегетическом интересе, как своего рода лексиконом. Только несториане в Персии стали пользоваться сирским языком, который был как церковным, так и придворным языком. Уже Ива, Кума и Проб переводили в Едессе творения Диодора и Феодора на сирский язык, на каковом еще и доселе сохранились некоторые из их творений. С упадком антиохийской экзегетической школы заканчиваются самостоятельные исследования экзегетики. Последующие поколения более или менее черпали из богатого родника — антиохийских источников, с которыми бл. Августин познакомил и латинских отцов. Труды антиохийских отцов вообще имели большое значение для разумения Св. Писания. Их строгая, историко-грамматическая экзегетика составляла прямую противоположность произвольным мистико-аллегорическим истолкованиям Оригена и его учеников. Когда Ориген находил в буквальном смысле часто невозможное, противоречивое и нечто недостойное Бога, то антиохийцы выдвигали положение, что каждое место Св. Писания прежде всего должно быть понимаемо в своем буквальном смысле. Заслуга антиохийцев в области экзегетики есть безусловна и относительна. Они постраивали экзегетическую науку, с одной стороны, на объективных принципах и фактически применяли ее с помощью надлежащих научных средств в беседах и комментариях, с другой стороны, боролись против чрезмерности и произвола оригеновского толкования, указывая непригодность и опасность этого способа. Если Ориген своим исполинским трудом — Экзаплами — и своими комментариями положил начало научной экзегетике, то он все-таки не достиг предположенной цели, потому что не исходил из правильных герменевтических принципов и правил и не делал надлежащего употребления пособий при объяснении. Этой цели суждено было достигнуть антиохийцам, которые умело воспользовались результатами предшествующего времени и пользовались толкованием по здоровым принципам. Беседы св. Иоанна Златоуста, комментарии Феодора «на 12 малых пророков и послания ап. Павла», фрагменты Полихрония «на Даниила, Иезекииля и Иова» и особенно комментарии Феодорита кирского на все времена сохранят свое образцовое значение, хотя бы некоторые из их объяснений, рассматриваемые при свете исследований нового времени и оказались несостоятельными.
См. Kihn, Die Bedeutung d. Ant. Schule, 1865; (Его же статья в Kirchenlexicon Wetzer u. Welte, 2 изд. I, 951 и сл.) Ph. Hergenröthen, Die Antioch. Schule, 1866 и др. Из русских исследований капитальный труд проф. Н. Н. Глубоковского о Федорите Кирском представляет богатый материал для изучения методов и учения Антиохийской школы.
- ↑ извне — Примечание редактора Викитеки.