Обряд ночи (Брюсов)/Пути и Перепутья, 1909 (ДО)
| ← La belle Dame sans merci | Обряд ночи | Возвращение → |
Изъ цикла «Эротика: Сонаты», сб. «Все напевы». Источникъ:  В. Я. Брюсов Пути и Перепутья. Собрание стихов. — М.: Скорпион, 1909. — Т. 3. |
Словно въ огненномъ дымѣ и лица и вещи…
Какъ хорошъ, при огняхъ, ограненный хрусталь!..
За плечомъ у тебя вѣетъ призракъ зловѣщій…
Ты — мечта и любовь! ты — укоръ и печаль!..
Словно въ огненномъ дымѣ земныя видѣнья…
А со дна подымаются искры вина,
Умираютъ, вздохнувъ и блеснувъ на мгновенье!..
Ты прекрасна, какъ смерть! ты, какъ счастье, блѣдна!
Слышу говоръ, и хохотъ, и звоны стакановъ.
Это дьяволы вышли, подъ мѣсяцъ, на лугъ?
Но мы двое стоимъ въ колыханьи тумановъ,
Насъ отъ духовъ спасетъ зачарованный кругъ.
Ты мнѣ шепчешь. Что шепчешь? Не знаю, не надо.
Умираетъ, смѣясь, золотое вино…
О тоска твоего утомленнаго взгляда!
Этотъ мигъ безнадежный мнѣ снился давно!
Брызнули радостно
Звуки крикливые.
Кто-то возникшій
Машетъ рукой.
Плакать такъ сладостно,
Плачу счастливый я.
Рядомъ — поникшій
Ликъ дорогой!
Гвозди желѣзные
Въ руки вонзаются,
Счастье распятья
Душитъ меня,
Падаю въ бездны я.
Тѣсно сжимаются
Руки, объятья,
Кольца огня.
Скрипка визгливая,
Арфа пѣвучая.
Кто-то возникшій
Машетъ рукой.
Плачу счастливый я…
Сладкая, жгучая
Нѣжность къ поникшей.
Къ ней, къ дорогой!
О святые хороводы, на таинственной полянѣ, близъ
звенящихъ тихо струй,
Праздникъ ночи и природы, послѣ сладкихъ ожиданій,
возвращенный поцѣлуй!
О незнанье! о невинность! робость радостнаго взгляда,
перекрестный бой сердецъ!
И сліянье въ сказкѣ длинной, тамъ, гдѣ боль уже —
услада, гдѣ блаженство и конецъ!
И сквозь сумрачныя сѣти, что сплели высоко буки,
проходящій лучъ луны,
И въ его волшебномъ свѣтѣ чьи-то груди, чьи то руки
беззащитно сплетены!
Но почему темно? Горятъ безсильно свѣчи.
Пустой, громадный залъ чуть озаренъ. Тѣхъ нѣтъ.
Ихъ смолкли хохоты, ихъ отзвучали рѣчи.
Но насъ съ тобой связалъ мучительный обѣтъ.
Идемъ творить обрядъ! Не въ сладкой, дѣтской дрожи,
Но съ ужасомъ въ зрачкахъ, — извивы губъ сливать,
И стынуть, чуть дыша, на нежеланномъ ложѣ,
И ждать, что страсть придетъ, незваная, какъ тать.
Какъ милостыню, я приму покорно тѣло.
Вручаемое мнѣ, какъ жертва палачу.
Я всѣхъ святынь коснусь безжалостно и смѣло,
Въ отвѣтъ запретныхъ словъ спрошу, — и получу.
Но жертва кто изъ насъ? Ты брошена на плахѣ?
Иль осужденный — я, по правому суду?
Не знаю. Все равно. Чу! красныхъ крыльевъ взмахи!
Голгоѳа кончилась. Свершилось. Мы въ аду.