Обряд ночи (Брюсов)/Пути и Перепутья, 1909 (ВТ:Ё)

Обряд ночи
автор Валерий Яковлевич Брюсов (1873—1924)
Из цикла «Эротика: Сонаты», сб. «Все напевы». Опубл.: 1909. Источник: В. Я. Брюсов Пути и Перепутья. Собрание стихов. — М.: Скорпион, 1909. — Т. 3.

[65]
1. ОБРЯД НОЧИ

Словно в огненном дыме и лица и вещи…
Как хорош, при огнях, огранённый хрусталь!..
За плечом у тебя веет призрак зловещий…
Ты — мечта и любовь! ты — укор и печаль!..

Словно в огненном дыме земные виденья…
А со дна подымаются искры вина,
Умирают, вздохнув и блеснув на мгновенье!..
Ты прекрасна, как смерть! ты, как счастье, бледна!

Слышу говор, и хохот, и звоны стаканов.
Это дьяволы вышли, под месяц, на луг?
Но мы двое стоим в колыханьи туманов,
Нас от духов спасёт зачарованный круг.

Ты мне шепчешь. Что шепчешь? Не знаю, не надо.
Умирает, смеясь, золотое вино…
О тоска твоего утомлённого взгляда!
Этот миг безнадёжный мне снился давно!

[66]
*

Брызнули радостно
Звуки крикливые.
Кто-то возникший
Машет рукой.
Плакать так сладостно,
Плачу счастливый я.
Рядом — поникший
Лик дорогой!

Гвозди железные
В руки вонзаются,
Счастье распятья
Душит меня,
Падаю в бездны я.
Тесно сжимаются
Руки, объятья,
Кольца огня.

Скрипка визгливая,
Арфа певучая.
Кто-то возникший
Машет рукой.
Плачу счастливый я…
Сладкая, жгучая
Нежность к поникшей.
К ней, к дорогой!

[67]
*

О святые хороводы, на таинственной поляне, близ
звенящих тихо струй,
Праздник ночи и природы, после сладких ожиданий,
возвращённый поцелуй!

О незнанье! о невинность! робость радостного взгляда,
перекрёстный бой сердец!
И слиянье в сказке длинной, там, где боль уже —
услада, где блаженство и конец!

И сквозь сумрачные сети, что сплели высоко буки,
проходящий луч луны,
И в его волшебном свете чьи-то груди, чьи то руки
беззащитно сплетены!

*

Но почему темно? Горят бессильно свечи.
Пустой, громадный зал чуть озарён. Тех нет.
Их смолкли хохоты, их отзвучали речи.
Но нас с тобой связал мучительный обет.

Идём творить обряд! Не в сладкой, детской дрожи,
Но с ужасом в зрачках, — извивы губ сливать,
И стынуть, чуть дыша, на нежеланном ложе,
И ждать, что страсть придёт, незваная, как тать.

[68]


Как милостыню, я приму покорно тело.
Вручаемое мне, как жертва палачу.
Я всех святынь коснусь безжалостно и смело,
В ответ запретных слов спрошу, — и получу.

Но жертва кто из нас? Ты брошена на плахе?
Иль осуждённый — я, по правому суду?
Не знаю. Всё равно. Чу! красных крыльев взмахи!
Голгофа кончилась. Свершилось. Мы в аду.