I.
Она увѣрена, что тяжко ожиданье,
И знаетъ, что клялась явиться на свиданье,
Что онъ уже давно мученьями томимъ.
Въ уборной розовой предъ зеркаломъ своимъ
Она съ прическою немножко запоздала.
Теперь огорчена прелестница не мало,
Что, разодѣтая, собравшяся въ путь,
Не можетъ второпяхъ перчатку застегнуть.
И какъ мила возня ручонки суетливой!
Какъ милъ суровый взглядъ и жестъ нетерпѣливый!
И, разсерженная, въ порывѣ молодомъ,
Стучитъ она въ паркетъ капризнымъ каблучкомъ.
II.
Вчерашнюю мятель морозецъ придавилъ.
Вся крыша, ворота я столбики перилъ,
Бесѣдка и балконъ, скамейка и заборы
Одѣлись въ ватные пушистые уборы.
Подъ небомъ сѣренькимъ въ безлиственныхъ садахъ
Бѣлѣетъ изморозь на спутанныхъ вѣтвяхъ.
Но, стойте: вотъ закатъ. Ничто не шевелится.
Багряной полосой край неба золотится,
Синѣетъ снѣжный долъ подъ сумракомъ сквознымъ,
Отъ кровель низменныхъ идетъ лиловый дымъ;
На вѣтви зимнія ложится отблескъ алый —
И превращаетъ ихъ въ волшебные кораллы.
III.
Училище. Въ углу распятіе съ цвѣтами.
Скамейки черныя межъ бѣлыми стѣнами.
Подъ чистымъ чепчикомъ, румяна и свѣжа,
Сестра-наставница, усердно сторожа
Пятнадцать дѣвочекъ, даетъ имъ объясненья.
На ласковомъ лицѣ не видно утомленья,
Когда предъ ней твердятъ въ несчетные разы
Давно извѣстные и скучные азы, —
И, добродушная, она не помѣшаетъ,
Когда десятокъ глазъ пытливо наблюдаетъ
На бѣломъ лоскуткѣ тетраднаго листка
Движенья робкія плѣненнаго жука.
IV.
Какъ часто вечеркомъ, у краснаго огня,
О птичкѣ маленькой задумываюсь я,
Погибшей гдѣ-нибудь въ лѣсу непроходимомъ.
Въ дыханьи холода, при вѣтрѣ нестерпимомъ,
Подъ вѣчнымъ сумракомъ на мертвыхъ небесахъ
Ряды пустынныхъ гнѣздъ качаются въ вѣтвяхъ.
Какъ много вымерло хозяюшекъ зимою!
А между тѣмъ, когда весеннею порою
Фіалки собирать въ долину мы пойдемъ,
Скелетовъ тоненькихъ въ кустахъ ужъ не найдемъ.
И спрашиваю я, отвѣта не встрѣчая:
Куда же прячутся всѣ птички, умирая?
V.
Вчера мнѣ встрѣтились въ пути глухонѣмые.
Попарно двигались питомцы молодые,
Серьезный разговоръ у нихъ происходилъ,
И каждый пальцами свободно говорилъ.
На лица странныя взглянулъ я мимоходомъ:
По полю свѣжему, подъ ярко-синимъ сводомъ,
Они сокрылись въ даль, подошвами стуча.
Остался я одинъ. Мелодіей звуча,
Пронесся вѣтерокъ въ березахъ серебристыхъ,
Звенѣли ласточки въ кустарникахъ росистыхъ,
Кузнечикъ стрекоталъ въ гвоздикахъ полевыхъ:
Мнѣ будетъ памятна судьба глухонѣмыхъ.
