[238]
VIII. НА ВЕРШИНѢ.


Я въ горы ушелъ до разсвѣта:—
Все выше, туда, къ ледникамъ,
Гдѣ ласка горячаго лѣта
Лишь снится предвѣчнымъ снѣгамъ,—

Туда, гдѣ холодныя волны
Еще нерожденныхъ ключей
Блѣднѣютъ, кристально-безмолвны,
И грезятъ о чарахъ лучей,—

Гдѣ бѣлые призраки дремлютъ,
10 Гдѣ Время сдержало полетъ,
И вѣтру звенящему внемлютъ
Лишь звѣзды, да тучи, да ледъ.

Я зналъ, что вѣка пролетѣли,
Для сердца Земля умерла.
15 Давно возвѣстили мятели
О гибели Блага и Зла.

Еще малодушные люди
Цѣпей не хотѣли стряхнуть.
Но съ думой о сказочномъ чудѣ
20 Я къ Небу направилъ свой путь.


[239]

И топотъ шаговъ неустанныхъ
Окрестное эхо будилъ,
И въ откликахъ звучныхъ и странныхъ
Я грезамъ отвѣтъ находилъ.

25 И слышалъ я сагу сѣдую,
Пропѣтую Геніемъ горъ,
Я видѣлъ Звѣзду Золотую,
Съ безмолвіемъ велъ разговоръ.

Достигъ высочайшей вершины,
30 И вдругъ мнѣ послышался гулъ:—
Домчавшійся вѣтеръ долины
Печальную пѣсню шепнулъ.

Онъ пѣлъ мнѣ: „Безумный! безумный!
„Я—вѣтеръ долинъ и полей,
35 „Тамъ праздникъ, веселый и шумный,
„Тамъ воздухъ нѣжнѣй и теплѣй“.

Онъ пѣлъ мнѣ: „Ты ищешь Лазури?
„Какъ тучка растаешь во мглѣ!
„И вѣчно небесныя бури
40 „Стремятся къ зеленой Землѣ“.

„Прощай!“ говорилъ онъ. „Хочу я
„Къ долинамъ уйти съ высоты,—
„Тамъ ждутъ моего поцѣлуя,
„Тамъ дышутъ живые цвѣты.

45 „У каждаго домъ есть уютный,
„Открытый дневному лучу.


[240]

„Прощай, пилигримъ безпріютный,
„Спѣшу… Убѣгаю… Лечу!“

Все смолкло. Снѣга холодѣли
50 Въ мерцаньи вечернихъ лучей.
И крупныя звѣзды блестѣли
Печалью нездѣшнихъ очей.

Далекое Небо вздымалось,
Ревнивую тайну храня.
55 И что-то въ душѣ оборвалось,
И льды усыпили меня.

Мнѣ чудилось: Колоколъ дальній
Съ лазурнаго Неба гудѣлъ,
Все тише, нѣжнѣй и печальнѣй,—
60 Онъ что-то напомнить хотѣлъ.

И, видя хребты ледяные,
Я понялъ въ тотъ призрачный мигъ,
Что, бросивъ обманы земные,
Я правды Небесъ не достигъ.