Коль смертный часъ придетъ, и ангелъ, смерть вѣща̀я,
Съ улыбкой вѣчности и крылья опустивъ,
Предстанетъ предо мной, и, муки забывая,
Я унесусь туда,—то знайте всѣ: я живъ!
5 Коль блѣдная свѣча, бросая свѣтъ печальный,
Холодное лицо лучами озаривъ,
Напомнитъ вамъ, друзья, что часъ насталъ прощальный,—
То знайте, знайте всѣ, что я не умеръ, живъ!
И если въ горести, мучительно рыдая, 10 Могильнымъ саваномъ мой хладный прахъ обвивъ,
Опустите во гробъ, слезами обливая,—
То вѣрьте, вѣрьте всѣ, что я не умеръ, живъ!
И если зазвучитъ надгробный звонъ унылый
(Нещадной смерти смѣхъ, такъ мраченъ—и игривъ!) 15 И понесутъ мой прахъ,—предъ вырытой могилой
Вы вспомните, друзья, что я не умеръ, живъ!
И если скорбные пѣвцы святого храма
Печально запоютъ свой сумрачный мотивъ,
И вознесутся вверхъ куренья ѳиміама,— 20 То знайте, знайте всѣ, что я не умеръ, живъ!
И если, надъ моей зарытою могилой
Надгробный черный крестъ печально водрузивъ,
Друзья мои уйдутъ,—то въ этотъ мигъ унылый
Вы знайте, знайте всѣ, что я не умеръ, живъ!
25 Коль буду я лежать, невѣдомый для свѣта,
И память обо мнѣ исчезнетъ безъ слѣда,
Когда забудутъ всѣ угасшаго поэта,—
То знайте, знайте всѣ: я умеръ навсегда!
Армянская муза — М: Типо-литогр. Т-ва И. Н. Кушнеревъ и Ко, 1907.