Изданіе это, предпринятое по распоряженію Ученаго Отдѣленія Морскаго Техническаго Комитета, служитъ продолженіемъ лѣтописи А. П. Соколова и содержитъ въ себѣ описаніе крушеній нашихъ военныхъ судовъ съ 1853-го по 1870-ый годъ и нѣсколько несчастныхъ случаевъ, которые хотя обошлись безъ гибели судовъ, но представляютъ собою факты, весьма поучительные въ морскомъ отношеніи.
Рѣшенія Генералъ-Аудиторіата, морскихъ судовъ, слѣдственныя дѣла и дѣла военно-судныхъ коммисій, выражая собою духъ времени и взглядъ людей компетентныхъ на морское дѣло, открываютъ множество подробностей, разъясняютъ причины бѣдствій, указывая на сдѣланныя ошибки, и такимъ образомъ придаютъ крушеніямъ характеръ поучительный, не только какъ прошлое для будущихъ поколѣній, но и какъ настоящее для насъ поэтому я старался, на сколько возможно подробнѣе, изложить дѣла слѣдственныхъ комиссій и всѣ тѣ данныя, которыя служили основаніями при рѣшеніяхъ суда.
Да не покажется страннымъ; что здѣсь въ числѣ судовъ, потерпѣвшихъ крушеніе, значатся и такія, которыя въ настоящее время опять, попрежнему, несутъ свою службу. Описывая бѣдствіе судовъ на морѣ, говорятъ, что судно терпитъ бѣдствіе, что судно терпитъ крушеніе, наконецъ, гибнетъ, идетъ ко дну; строго говоря, трудно опредѣлить въ наше время которое изъ этихъ выраженій представляетъ судно въ совершенно безнадежномъ положеніи, хотя, однако, примѣняясь нѣсколько къ формамъ общежитія, каждое изъ нихъ должно было бы выражать извѣстную степень этого положенія; но на дѣлѣ выходитъ иначе: кругозоръ человѣчества заодно съ природой измѣняется, кругъ дѣйствій тоже, смыслъ словъ, выражающихъ дѣйствія, становится шире; слова: „крушеніе“, „гибнетъ“, прежде весьма опредѣленныя, сдѣлались въ настоящее время широкими, менѣе опредѣленными; намъ удается, съ помощію нашихъ знаній, поднимать со дна морскаго суда громадныхъ размѣровъ и водоизмѣщеній. Случись эти же бѣдствія съ ними нѣсколько десятковъ лѣтъ назадъ, по недостатку средствъ, они остались бы лежать на днѣ морскомъ, были бы давно безслѣдно занесены песками или размыты волнами, канули бы въ вѣчность, какъ канули и канутъ не разъ еще имена близкихъ и дорогихъ существъ, окончившихъ жизнь въ борьбѣ и мученіяхъ.
Судостроеніе быстро шагаетъ впередъ, изобрѣтательности человѣчества не предвидится конца; паруса, ставившіе насъ прежде въ такую большую зависимость отъ безчисленныхъ случайностей неизвѣданной природы, вытѣсняются въ военныхъ флотахъ разнообразными двигателями; карты вѣтровъ и теченій и метеорологическія станціи знакомятъ насъ ближе съ природою — все это, казалось, повидимому, должно было бы обезпечивать благополучіе плаваній, уменьшать число крушеній бѣдствій, если не принять въ соображеніе другихъ возникшихъ обстоятельствъ, наоборотъ, способствующихъ къ увеличенію бѣдствій. Суда изъ чисто-парусныхъ морскихъ переобразовались въ мелкосидящія съ большимъ дрейфомъ, плохо слушающія руля, не то парусныя, не то паровыя; плавучее гибкое дерево замѣнено въ судостроеніи легко пробиваемымъ, но нелегко задѣлаемымъ, идущимъ ко дну желѣзомъ. Непроницаемыя переборки спасаютъ судно отъ затопленія, но не избавляютъ его отъ бѣдственнаго положенія; судно, хотя, можетъ быть, ко дну и не идетъ, но бѣдствіе оно терпитъ; тамъ, гдѣ деревянное судно коснулось бы слегка мели — судно желѣзное получаетъ пробоину и чрезъ нѣсколько мгновеній, если оно въ эскадрѣ, на немъ уже развивается призывный сигналъ: „терплю бѣдствіе, требую немедленной помощи“. Требованія выросли; къ намъ, морякамъ, стали взыскательнѣе, а мы, съ своей стороны, вслѣдствіе этихъ требованій, стали болѣе склонны къ риску, болѣе самонадѣянны чѣмъ прежде; не уменьшаемъ хода въ туманѣ, не боимся подвѣтреннаго берега, становимся на якорь почти въ бурунахъ, у открытаго берега, вѣря безусловно въ силу машины, въ крѣпость канатовъ и якорей, увлекаясь и забывая подчасъ, что ничего нѣтъ безусловно вѣрнаго, надежнаго, что явленія природы, густота тумановъ, неуловимость теченій, величіе стихій, съ которыми намъ приходится имѣть дѣло, остались не измѣненными, и что, слѣдовательно, и паръ и всѣ перевороты въ области судостроенія не имѣютъ и не могутъ имѣть того громаднаго вліянія на уменьшеніе несчастій на морѣ, какое приписывается имъ мнѣніемъ большинства въ слояхъ общества, малознакомаго съ морскимъ дѣломъ. Между тѣмъ, прочитывая крушенія судовъ нашихъ съ 1713 по 1853 годъ и перебирая всѣ бѣдствія военныхъ судовъ за послѣднія 17 лѣтъ, съ 1853 года, мы видимъ, что въ первомъ случаѣ при 285 крушеніяхъ за 140 лѣтъ приходится 2,03 крушеній въ годъ, что нѣсколько лѣтъ за этотъ промежутокъ времени, какъ видно изъ прилагаемой здѣсь таблицы, были чрезвычайно тягостны для насъ по числу крушеній.
| Напр. въ 1850 году 4 крушенія. |
| 1848 5 |
| 1847 5 |
| 1838 9 |
| 1830 5 |
| 1827 6 |
| 1824 10 |
За послѣднія 17 лѣтъ мы ни за одинъ годъ не испытывали такихъ потерь и, имѣя за всѣ 17 лѣтъ только 22 крушенія, приходится на каждый годъ 1,35 крушеній — менѣе сравнительно съ прошедшими годами. Причина къ уменьшенію этихъ несчастій заключается, безъ сомнѣнія, въ уменьшеніи численности флота. Было время, когда Россія имѣла подъ флагомъ своимъ 56 линейныхъ кораблей, не считая большаго количества судовъ меньшаго размѣра; это время прошло, составъ и численность флотовъ всѣхъ націй, а нашей въ особенности, измѣнился. Сознавая, съ другой стороны, дороговизну современныхъ судовъ изъ потерпѣвшихъ крушеніе, бывшихъ на днѣ, 15% изъ нихъ, благодаря развитію морскаго дѣла, благодаря неимовѣрнымъ усиліямъ, снова плаваютъ, снова готовы въ бой, снова подъ россійскимъ флагомъ скользятъ по волнамъ океановъ; между тѣмъ какъ въ прежнія времена только 7½% изъ нихъ могли снова служить государству. Факты, слѣдовательно, говорятъ сами за себя.
Источниками для настоящаго труда служили: Дѣла морскихъ судовъ въ Кронштадтѣ и Петербургѣ, дѣла Генералъ-Аудиторіата, Морской Архивъ въ Петербургѣ, „Морской Сборникъ“ и „Лѣтопись“ А. П. Соколова.[1]
Примѣчанія
править- ↑ См. Летопись крушений и пожаров судов русского флота 1713—1853. — Примѣчаніе редактора Викитеки.