Я удержал нахлынувшие слёзы, Я твёрдым был, и лишь слегка вздохнул,
Свои глаза, как бы страшась угрозы, Я от твоих в испуге отвернул, 5 И я не знал, что ты, меня жалея,
Глядела и любила, не робея.
Согнуть себя и бешенство души, Что лишь своим питается мученьем,
Проклятья повторять в глухой тиши, 10 Томиться беспросветным заключеньем,
Да, быть в цепях, не сметь стонать в тюрьме,
От глаз чужих скрываться в душной тьме.
И ты одна, в мучительные годы, Меж тем как на тебя я не глядел, 15 Во мне лучом любви взрастила всходы, И положила тягостям предел,
И я, под блеском этого мгновенья,
От горького восстал самозабвенья.
Твои слова, в которых мир дышал, 20 Упали в сердце, как роса живая
На тот цветок, что не совсем завял; Твои уста к моим, изнемогая,
Прильнули; взор твой вспыхнул, как в огне,
И сладко убедил печаль во мне.
25 О, милая! Тоска и опасенье Ещё грозят так странно мне с тобой,
Ещё нам нужно слово утешенья; Превратности с томительной борьбой
Пусть к нам свои не обращают взгляды, 30 А то совсем не будет нам отрады.
Ты так кротка, ты так добра, мила, И я не мог бы жить на этом свете,
Когда бы ты такою не была, Когда б ты отказала мне в привете, 35 Надела б маску, — лишь в душе, на дне,
Скрывая ото всех любовь ко мне.
Это произведение перешло в общественное достояние в России согласно ст. 1281 ГК РФ, и в странах, где срок охраны авторского права действует на протяжении жизни автора плюс 70 лет или менее.
Если произведение является переводом, или иным производным произведением, или создано в соавторстве, то срок действия исключительного авторского права истёк для всех авторов оригинала и перевода.
