Начиная новую войну противъ Россіи, наслѣдникъ персидскаго престола, Аббасъ-Мирза, старался использовать всѣ средства своей страны для увеличенія созданной имъ регулярной арміи. Армія эта, какъ и въ предыдущую войну съ Россіей, не имѣла регулярной кавалеріи и послѣднюю должна была замѣнить иррегулярная, набранная среди воинственныхъ племенъ тюрко-татарскаго, луррійскаго, арабскаго и курдскаго происхожденія, которыхъ въ предѣлахъ Персіи того времени насчитывалось до 440 тысячъ семействъ; изъ нихъ однихъ курдовъ, безспорно принадлежавшихъ Персіи[1], было около 80—100 тысячъ семействъ. Каждыя 5 семействъ должны были, по требованію Аббаса, выставить одного вооруженнаго всадника; сдѣдовательно, общая масса иррегулярной кавалеріи могла бы достигнуть 88 тысячъ всадниковъ, въ числѣ которыхъ курдовъ должно было быть не менѣе 16—20 тысячъ. Опредѣлить въ настоящее время, хотя-бы приблизительно, какія племена откликнулись болѣе охотно на призывъ Аббаса-Мирзы и какое количество воиновъ выставили они для дѣйствій противъ насъ, по неполнотѣ свѣдѣній, довольно трудно. Однако, не подлежитъ сомнѣнію, что: 1) ни разу, во все время этой кампаніи, Аббасъ-Мирза не имѣлъ въ своемъ распоряженіи даже четвертой части указаннаго числа всадниковъ, подлежавшихъ призыву подъ знамена, т. е. выставленный курдами въ эту войну контингентъ былъ значительно меньше контингента, выставленнаго ими въ войну 1804—1813 годовъ (по даннымъ Гаспара Друвиля до 30 тысячъ); 2) въ эту войну курды шли уже весьма неохотно въ армію Аббаса-Мирзы и большинство курдскихъ племенъ избѣгало встрѣчи какъ съ русскими, такъ и съ персидскими войсками; только курды Эриванскаго и, отчасти, Макинскаго ханствъ и Адербейджана приняли въ этой войнѣ дѣятельное участіе.
Причинами такого охлажденія курдовъ къ военнымъ дѣйствіямъ были слѣдующія обстоятельства: 1) постоянныя пораженія, испытанныя персидскими полчищами во время войны 1804—1813 годовъ, значительно подорвали престижъ персидскаго правительства и самого Аббаса-Мирзы среди подвластныхъ имъ народовъ, въ томъ числѣ и курдовъ; 2) курды воочію увидѣли, что война съ русскими не похожа на войну съ турками и съ другими азіатскими народами, съ которыми до сихъ поръ приходилось воевать Персіи; въ войнѣ съ русскими не было надежды на безнаказанную поживу во время бѣгства разбитаго противника, т. к. бѣгущими и разбитыми оказывались всегда персіане; вторженіе на русскую территорію никогда не проходило даромъ, а всегда было жестоко отомщено; вообще курды увидѣли, что въ войнѣ съ русскими для каждаго курда риску своей жизнью было слишкомъ много, а выгоды, изъ-за которой стоило-бы рисковать, не было рѣшительно никакой; разъ же не было главнаго и единственнаго двигателя, способнаго увлечь курда, т. е. не было надежды на грабежъ, то трудно было заставить курдовъ сражаться за Персію, къ судьбамъ которой они были совершенно равнодушны.
Вообще, ко времени этой войны, отношенія курдовъ къ персидскому правительству, видимо, ухудшились и вліяніе Персіи на нихъ стало замѣтно падать.
Передъ этой войной Аббасу-Мирзѣ пришлось даже силою оружія приводить въ покорность нѣкоторыя курдскія племена, какъ напр. Бильбасовъ[2]. Въ 1817 — 1818 годахъ они открыто возстали противъ Персіи и отложились отъ нея, отказавшись исполнять распоряженія не только Аббаса-Мирзы, но и самого Фетъ-Али-Шаха. Главнокомандующій на Кавказѣ, генералъ Ермоловъ, интересовался[3] этимъ возстаніемъ и поручилъ чиновнику Алиханову, отправленному въ Тегеранъ, собрать о ходѣ возстанія подробныя свѣдѣнія[4]. По свѣдѣніямъ, собраннымъ Алихановымъ[5], оказалось, что „войска шахъ-заде Аббаса-Мирзы, ходившія противъ курдовъ Бильбасскихъ, дрались весьма упорно; потеря была большая съ обѣихъ сторонъ; но когда курды, увидя, что превозмочь ихъ не могутъ, отступили въ свои неприступныя и укрѣпленныя мѣста съ семействами и имуществомъ, то войска Аббаса-Мирзы возвратились назадъ въ Тавризъ, не покоривъ Бильбасцевъ и не получивъ никакого успѣха, кромѣ большихъ потерь въ людяхъ“.
Въ 1825 году, т. е. непосредственно передъ войной съ Россіей, противъ Персіи возмутались курдскія племена, кочевавшія возлѣ Сулейманіе (въ пограничной съ Турціей полосѣ); они напали на небольшое персидское укрѣпленіе и вырѣзали 80 чел. сарбазовъ; тогда возстаніе стало распространяться повсюду, вслѣдствіе чего Аббасу-Мирзѣ пришлось отправить изъ Адербейджана для подавленія возстанія 3 т. сарбазовъ[6].
Утратила Персія, ко времени этой войны, значительную часть своего вліянія и среди турецкихъ курдовъ; послѣ войны съ Турціей (1821—1823 гг.), во время которой Аббасъ-Мираа блокировалъ Баязетъ[7]. всѣ курды племени Гайдеранлы признали власть Порты[8].
Нѣкоторыя пограничныя съ Россіей племена ходатайствовали передъ русскими властями о разрѣшеніи переселиться въ Россію и принять русское подданство; такъ напр., родоначальникъ челабіанскихъ курдовъ, обитавшихъ въ Карадагѣ выше Худоаферинскаго моста, просилъ разрѣшенія переселиться съ подвластными ему 1000 семействъ. Строго соблюдая условія Гюлистанскаго трактата, генералъ Ермоловъ долженъ былъ отклонить, подъ благовидными предлогами, это намѣреніе челабіанскихъ курдовъ, приказавъ отвѣтить ихъ родоначальнику, что „Россійское правительство будетъ имѣть всегда въ виду таковое его расположеніе и не приминетъ благопріятствовать оному, коль скоро обстоятельства позволятъ, но что теперь еще не время сего исполнить“.[9]
Изъ приведенныхъ историческихъ данныхъ вполнѣ ясно, что въ эту войну Персія не могла разсчитывать на большую помощь отъ подвластныхъ ей курдовъ.
Политика персидскаго правительства по отношенію къ курдамъ не перемѣнилась; по прежнему существовалъ Курдистанскій вали и близко стоялъ къ шахскому престолу въ числѣ самыхъ знатныхъ сановнивовъ[10], по прежнему правительство смотрѣло сквозь пальцы на своеволіе курдовъ, прибѣгая къ силѣ оружія лишь въ исключительныхъ случаяхъ, — но все это не вызвало благодарности и привязанности курдовъ къ правительству Персіи и къ Аббасу-Мирзѣ.
Тѣмъ не менѣе, послѣднему все-таки удалось сформировать изъ нѣкоторыхъ курдскихъ племенъ нѣсколько кавалерійскихъ полковъ (не болѣе 4—5 тыс. всадниковъ), но они „ознаменовали себя на полѣ битвы — бѣгствомъ, а въ походахъ — грабежемъ[11]“. Вообще, дѣйствія курдовъ въ составѣ арміи, предводительствуемой самимъ Аббасомъ, окончательно разрушили ихъ прежнюю репутацію (значительно подорванную уже въ войну 1804—1813 гг.), какъ необыкновенно храбрыхъ и искусныхъ воиновъ; оказалось, что таковыми они были лишь тогда, когда являлась возможность ограбить слабаго, но со стойкимъ противникомъ они „всегда рѣшительно избѣгали боевыхъ столкновеній“[12].
Но если въ составѣ арміи, предводительствуемой Аббасомъ, курды своими дѣйствіями принесли ему мало пользы, то за то курдская кавалерія, набранная изъ племенъ, кочевавшихъ въ Эриванскомъ ханствѣ, и входившая въ составъ отрядовъ, предводительствуемыхъ Эриванскимъ сардаремъ, причинила намъ въ началѣ войны не мало бѣдъ[13].
Еще въ 1826 году, въ то время когда Аббасъ-Мирза приступалъ къ осадѣ Шуши, Эриванскій сардаръ, предводительствуя сильными партіями мѣстныхъ курдовъ, неоднократно производилъ набѣги въ наши предѣлы[14] и даже разорилъ нѣмецкую колонію Екатериненфельдъ, находящуюся всего въ 60 верстахъ отъ Тифлиса. Наши малочисленные отряды, разбросанные на постахъ вдоль границы, несмотря на геройское сопротивленіе, неоднократно должны были отступать, неся большія потери.
Въ началѣ сентября 1826 года 3 тысячи курдовъ вторглись въ Лорійскую степь и начали грабить и разорять селенія, но тремъ ротамъ, высланнымъ изъ Джелалъ-оглы, удалось нанести курдамъ большія потери и даже преслѣдовать ихъ до границы.
Въ 1827 году курдская конница продолжала вѣрно служить Эриванскому сардару и всѣми силами помогала ему противъ насъ. Главной побудительной причиной такого враждебнаго отношенія къ намъ курдовъ была справедливая увѣренность ихъ въ томъ, что, съ водвореніемъ въ Эриванскомъ ханствѣ твердой русской власти, наступитъ конецъ ихъ дикой свободѣ, своеволію и грабежамъ.
Въ 1827 году военныя дѣйствія открылись въ апрѣлѣ вступленіемъ въ Эриванское ханство отряда Бенкендорфа и занятіемъ Эчміадзина; при этомъ оказалось, что все населеніе ханства по пути слѣдованія отряда Бенкендорфа, отъ русской границы до Эчміадзина, было угнано курдами за Араксъ и вся мѣстность обратилась въ безлюдную пустыню, что крайне затруднило продовольствіе отряда. Массы курдской кавалеріи сосредоточились на равнинѣ между Сардаръ-абадомъ, Эриванью и Эчміадзиномъ. Предводителемъ курдовъ былъ братъ Эриванскаго сардара, Гассанъ-ханъ, отбившій въ 1808 году штурмъ крѣпости Эривани (графа Гудовича), что покрыло Гассанъ-хана славою среди мѣстнаго мусульманскаго населенія.
Курдская кавалерія въ началѣ этой войны почему-то считалась нашими войсками непобѣдимой[15] и первое въ этомъ году боевое столкновеніе нашихъ казаковъ съ курдами, у сел. Ай-Гланлу, какъ-будто подтвердило справедливость мнѣнія о превосходствѣ курдской кавалеріи надъ нашей казачьей.
Дѣло при сел. Ай-Гланлу. Терпя полный недостатокъ въ продовольствіи[16], генералъ-адъют. Бенкендорфъ 14 апрѣля узналъ отъ Эчміадзинскихъ монаховъ, что въ селеніяхъ верхнемъ и нижнемъ Ай-Гланлу находятся значительные запасы зернового хлѣба, зарытые въ землѣ, почему и направилъ въ эти селенія двѣ роты Ширванскаго полка.
Смежныя селенія Ай-Гланлу, построенныя въ садахъ, были окружены земляными стѣнками, изъ-за которыхъ персидская пѣхота открыла сильный ружейный огонь, остановившій наступленіе ширванцевъ; тогда изъ Эчміадзина были высланы подкрѣпленія (½ бат., 2 ор. и 1 сотня казаковъ), которыя двинулись въ атаку, имѣя на лѣвомъ флангѣ сотню казаковъ, но изъ-за селеній на казаковъ бросилисъ 500 курдскихъ всадниковъ и наша сотня не выдержала этого натиска и только огонь артиллеріи заставилъ курдовъ отступить. Этоть эпизодъ укрѣпилъ за курдами репутацію непобѣдимыхъ; въ донесеніи отъ 15 апр. ген.-адъют. Бенкендорфъ писалъ: „....къ сожаленію дѣло сіе доказало, что донскіе казаки не могутъ противостоять пылкости куртинскихъ наѣздниковъ“. Но уже 16 апрѣля эта репутація курдовъ была ими потеряна, и при томъ навсегда[17].
Дѣло при Карасу-Баши. Утромъ 16 апрѣля ген.-ад. Бенкендорфъ выступилъ изъ Эчміадзина къ крѣпости Сардарѣ-абаду. Дабы отвлечь вниманіе курдской кавалеріи, онъ послалъ по дорогѣ къ Эривани три роты ширванцевъ; дѣйствительно, часть курдовъ была отвлечена съ сардаръ-абадской дороги и окружила эти роты, но послѣднія, построившись въ карре, въ теченіе двухъ часовъ отражали всѣ атаки курдовъ, медленно отступая, и черезъ два дня возвратились въ Эчміадзинъ.
Между тѣмъ отрядъ Бенкендорфа продалжалъ наступленіе по сардаръ-абадской дорогѣ и въ 10 верстахъ не доходя до Сардаръ-абада, близь урочища Карасу-Баши, былъ встрѣченъ 1000 курдовъ, подъ предводительствомъ Гассанъ-хана. Мѣстность у Карасу-Баши была покрыта крупными камнями, почему Гассанъ-ханъ и ожидалъ здѣсь русскихъ, надѣясь, что, на грунтѣ гибельномъ для кавалеріи, легкія и пылкія курдскія лошади возьмутъ верхъ надъ казачьими, изнуренными труднымъ походомъ и тяжело навьюченными.
Пять сотенъ казаковъ, имѣя въ резервѣ двѣ роты Тифлисскаго полка съ однимъ орудіемъ, шли въ авангардѣ отряда Бенкендорфа. Не ожидая атаки курдовъ, казаки авангарда бросились на центръ непріятеля, „горя желаніемъ смыть пятно, понесенное въ послѣднемъ дѣлѣ при Ай-Гланлу“,[18] опрокинули его и гнали на протяженіи двухъ верстъ до каменистыхъ высотъ. Въ то-же время пѣхота наша опрокинула правый флангъ непріятеля, но Измаилъ-ханъ Айрюмскій собралъ разсѣянныя толпы и возстановилъ бой; тогда казаки снова повели атаку и преслѣдовали курдовъ на протяженіи семи верстъ до самаго Сардаръ-абада. Въ этой стычкѣ курды потеряли убитыми и ранеными около 100 человѣкъ.
Во всеподданнѣйшемъ донесеніи Дибича про это дѣло было сказано: „сіе отличное кавадерійское дѣло.... будетъ имѣть счастливѣйшее вліяніе, ибо доказало казакамъ, что они могутъ побѣждать куртинцевъ, до нынѣ ими непобѣжденныхъ....“, а въ рапортѣ Бенкендорфа отъ 20 апр. къ гр. Паскевичу: „конница куртинская уже не показывается; сраженіе при Карасу-Баши уничтожило самонадѣянность сихъ отличныхъ всадниковъ“.
Изъ этихъ донесеній видно, что въ эту войну, въ противоположность кампаніи 1804—1813 гг., мы очень считались съ курдами, ставили ихъ высоко и вначалѣ терпѣли отъ нихъ не мало. Это пораженіе курдовъ, все еще считаемыхъ персіанами непобѣдимыми, произвело на послѣднихъ сильное впечатлѣніе: видъ бѣгущихъ курдовъ, съ знаменитымъ Гассаномъ во главѣ, крайне поразилъ ихъ.
Для характеристики и правильной оцѣнки курдовъ, какъ воиновъ, необходимо обратить вниманіе на то обстоятельство, что достаточно было одного пораженія при Карасу-Баши, чтобы у нихъ сразу пропала охота близко сходиться въ бою съ нашими войсками; дальнѣйшія дѣйствія курдовъ въ эту войну отличаются уже робостъю и нерѣшительностью. Такъ напримѣръ:
1) 24 апрѣля двѣ роты Грузинскаго полка атаковали 500 спѣшенныхъ курдовъ, засѣвшихъ въ селеніи, и быстро выбили ихъ штыками, а массы конныхъ курдовъ, занимавшія высоты по дорогѣ къ Нахичевани и видѣвшія пораженіе своихъ, такъ и не рѣшились вступить въ дѣло;
2) 25 апрѣля курдская кавалерія Гассанъ-хана тоже только наблюдала съ высотъ, окружающихъ Эривань, за боемъ подъ Эриванью, но атаковать русскій отрядъ не рѣшилась;
3) затѣмъ, въ маѣ, кавалерія Гассанъ-хана хотя и находилась постоянно въ окрестностяхъ Эривани, осажденной генераломъ Бенкендорфомъ, но всегда избѣгала сколько нибудь серьезныхъ столкновеній съ нашими казаками; не разъ генералъ Бенкендорфъ умышленно старался завязать съ курдами дѣло, но Гассанъ-ханъ всегда поспѣшно отступалъ;
4) наконецъ, 7 мая, Гассанъ-ханъ съ 4 тысячами курдовъ сталъ лагеремъ у устья р. Занги, упираясь правымъ флангомъ въ р. Араксъ и имѣя въ тылу р. Аборань; въ тотъ же день вечеромъ ген.-ад. Бенкендорфъ выступилъ изъ лагеря съ 1200 казаковъ, 2 ротами и 1 орудіемъ, съ цѣлью заставить Гассанъ-хана принять бой; къ утру нашъ отрядъ подошелъ къ устью р. Занги, за которой и стояли курды; полыя весеннія воды Занги заставили ген. Бенкендорфа, двигаясь по лѣвому берегу рѣки на виду у непріятеля, искать брода; перейдя рѣчку вбродъ, ген. Бенкендорфъ двинулся на лѣвый флангъ непріятеля, но Гассанъ-ханъ немедленно началъ отступать за р. Аборань, однако былъ застигнутъ смѣлою атакой донцевъ и черноморцевъ; натискъ былъ до того быстръ и рѣшителенъ, что отрядъ Гассанъ-хана, не успѣвъ выстроиться и застигнутый врасплохъ, бѣжалъ вверхъ по лѣвому берегу Аракса; преслѣдованіе продолжалось на протяженіи 25 верстъ до Сардаръ-абада, причемъ непріятель потерялъ 300 ч. убитыми и ранеными и 54 ч. плѣнными.
Послѣ этого пораженія курдовъ на р. Аборани ген.-ад. Бенкендорфъ возвратился въ лагерь подъ Эриванью, а Гассанъ-ханъ расположился за Араксомъ у Бейбулаха; здѣсь его отрядъ усилился, съ прибытіемъ Макинскихъ и Урумійскихъ курдовъ, до 5 тысячъ, но, тѣмъ не менѣе, Гассанъ-ханъ не рѣшался перейти на лѣвый берегь Аракса и вся его дѣятельность выразилась лишь въ воспрепятствованіи кочевникамъ Эриванскаго ханства, насильно угнаннымъ курдами на правый берегъ Аракса, возвращаться на лѣвый для изъявленія покорности русскимъ войскамъ.
Далѣе, до конца кампаніи, какъ курдская, такъ и вообще вся кавалерія Аббаса-Мирзы не ознаменовала себя никакими подвигами, хотя на одного русскаго кавалериста приходилось болѣе десяти персидскихъ.
Приведенный краткій историческій очеркъ даетъ возможность остановиться на слѣдующихъ главнѣйшихъ заключеніяхъ:
1) Хотя персидскіе курды, въ общей массѣ, принимали въ эту кампанію значительно меньшее участіе въ совмѣстныхъ съ персіанами дѣйствіяхъ противъ насъ, нежели въ войну 1804—1813 годовъ, но за то Эриванскіе курды, въ противоположность поведенія ихъ въ предыдущую войну, теперь уже не бездѣйствовали, а по мѣрѣ своихъ силъ вѣрно служили Эриванскимъ сардарамъ. Такое поведеніе Эриванскихъ курдовъ можетъ быть объяснено, по нашему мнѣнію, двумя обстоятельствами: во первыхъ — недостаточнымъ развитіемъ со стороны русскихъ генераловъ предварительныхъ сношеній съ Эриванскими курдами въ противоположность весьма дѣятельнымъ сношеніямъ и переговорамъ предыдущей кампаніи 1804—1813 годовъ, и во вторыхъ — Эриванскіе курды, живя вблизи нашихъ владѣній, были, конечно, вполнѣ освѣдомлены о постепенномъ и неуклонномъ развитіи и утвержденіи твердой русской власти въ присоединенныхъ къ Россіи мусульманскихъ областяхъ; они видѣли постепенное ограниченіе произвола и власти прежнихъ владѣльцевъ этихъ областей, видѣли неуклонное введеніе въ эти области гражданскаго быта, понимали прекрасно, что тоже будетъ и съ Эриванскимъ ханствомъ, если оно будетъ завоевано русскими, и что въ этомъ случаѣ наступитъ конецъ ихъ дикой и необузданной свободѣ и, вмѣсто фиктивной власти слабыхъ Эриванскихъ хановъ, они подпадутъ подъ несокрушимую и могущественную власть русскихъ, которая, какъ они знали это изъ жестокаго прошлаго, не будетъ особенно церемониться съ ними и потворствовать ихъ грабежамъ и насиліямъ; теперь, видя близкое паденіе Эривани, курды защищали не Эриванскихъ сардаровъ, а свою собственную свободу и свои собственные очаги.
2) И эта кампанія показываетъ, что курдамъ мало дѣла до судьбы государства, въ предѣлахъ котораго они живутъ; курды узнали изъ опыта предыдущей войны, что въ войнѣ съ русскими имъ мало надежды на безнаказанный грабежъ, а потому, тѣ изъ нихъ, которымъ непосредственно не угрожала опасность ограниченія русскими ихъ дикой свободы, оставались вполнѣ равнодушными зрителями погрома персидскихъ войскъ.
3) Курдская кавалерія, даже тогда, когда она дралась за свою собственную свободу, какъ это было у Эриванскихъ курдовъ, не представляла собой опаснаго противника для нашихъ войскъ и во всѣхъ отношеніяхъ уступала въ бою нашимъ казакамъ; достаточно было одного пораженія, чтобы у нее пропала всякая охота сходиться съ нашими войснами въ рукопашномъ бою; мало опасные для вашихъ войскъ въ самомъ бою, курды, однако, были очень опасны, въ періодъ сосредоточенія войскъ, своими набѣгами на мирное населеніе пограничной полосы.
Примѣчанія
править- ↑ Многія курдскія племена, кочевавшія въ приграничной полосѣ, турки считали своими подданными, что постоянно вело къ пограничнымъ интригамъ и недоразумѣніямъ между Турціей и Персіей.
- ↑ Эти племена кочуютъ въ настоящее время къ югу отъ озера Урміи на пространствѣ отъ Пишъ-дере до Соучъ-булака и отъ Ушнуе до Серъ-дешта; эти наиболѣе безпокойныя и рачбойничьи племена въ началѣ XIX вѣка кочевали даже до сѣвервыхъ предѣловъ Адербейджана и грабили мѣстное населеніе; они не признавали ничьей власти и враждовали и съ шіитскимъ населеніемъ Адербейджана, и съ турками, и съ турецкими курдами племени Равендузъ, живущаго въ Турціи по сосѣдству съ персидскими Бильбасами; всею персидскихъ Бильбасовъ около 7 тыс. семействъ, т. е. не менѣе 40—50 т. душъ обоего пола.
- ↑ Предписаніе ген.-лейт. Велъяминова губ. секр. Алиханову, отъ 17 окт. 1818 г., за № 154. (Стр. 207 второй части тома VI автовъ археографич. комиссіи).
- ↑ Записка Алиханова. (Тамъ-же).
- ↑ Рапортъ ген.-лейт. Вельяминова генералу Ермолову, отъ 24 іюня 1818 г., за № 41. (Стр. 91 второй части тома VI актовъ археографич. комиссіи).
Отношеніе генерала Ермолова къ графу Нессельроде, отъ 10 авг. 1818 г. (Стр. 201 второй части тома VI актовъ археографической комиссіи).
- ↑ Рапортъ ген.-маіора князя Мадатова, отъ 17 мая 1825 г. № 361, (Стр. 317 второй части тома VI актовъ археографич. комиссіи).
- ↑ Въ 1821 году Аббасъ-Мирза блокировалъ Баязетъ два мѣсяца и только тогда успѣлъ склонить жителей къ контрибуціи, когда Діадинъ и Топрахъ-Кале сдались персидскимъ войскахъ. Баязетскій Балюль-паша, происходившій изъ курдской знатной фамиліи и имѣвшій огромное вліяніе среди мѣстныхъ курдовъ, былъ отведенъ плѣнникомъ въ Хой, и сарбазы, подъ начальствомъ Макинскаго хана, заняли городъ. (Ушаковъ. Исторія военныхъ дѣйствій въ Азіатской Турціи въ 1828—29 годахъ. Стр. 90, часть 1-ая).
- ↑ Донесеніе Амбургера генералу Ермолову, отъ 5 авг. 1823 года, за № 112. (Стр. 282 второй части тома VI актовъ археографич. комиссіи).
- ↑ Предписаніе генерала Ермолова полковнику Ладинскому, отъ 15 ноября 1816 года, за № 3. (Стр. 834 первой части тома VI актовъ археографич. комиссіи).
- ↑ Курдистанскимъ вали былъ въ это время Аманъ-Улахъ-ханъ; онъ участвовалъ съ 3 тысячами конныхъ курдовъ въ церемоніалѣ встрѣчи персіанами генерала Ермолова во время поѣздки послѣдняго въ Персію въ 1817 году. (Изъ церемоніала въѣзда генерала Ермолова изъ Саманъ-архи въ Султаніе 26 іюля 1817 года. Стр. 155 второй части тома VI актовъ археографической комиссіи).
- ↑ Кн. Щербатовъ. Генералъ-фельдмаршалъ кн. Паскевичъ. Томъ III, стр. 7-ая.
- ↑ Тамъ же.
- ↑ Всѣ источники даютъ сравнительно подробныя свѣдѣнія только о дѣйствіяхъ курдовъ въ Эриванскомъ ханствѣ.
- ↑ Въ Бамбакскую и Казахскую дистанціи (нынѣ Борчалинскій уѣздъ Тифлисской губерніи и западная часть Казахскаго уѣзда Елизаветпольской губерніи).
- ↑ Кн. Щербатовъ. Генералъ-фельдмаршалъ князь Паскевичъ. Томъ II, стр. 244.
- ↑ Курды выгнали все населеніе изъ деревень и уничтожили запасы фуража и продовольствія.
- ↑ Во всѣ слѣдующія войны наши съ Турцей курды цѣнились очень не высоко нашими войсками, какъ это будетъ видно ниже изъ описанія дѣйствій курдовъ въ турецкія войны.
- ↑ Изъ рапорта ген.-ад. Бенкендорфа къ ген. Паскевичу, отъ 20 апр. 1827 года.