Король Лир (Шекспир; Слепцов)/ДО

Король Лир
авторъ Уильям Шекспир, пер. Александр Александрович Слепцов

Оригинал: англ. The Tragedy of King Lear, опубл.: 1608. — Перевод опубл.: 1899. Источникъ: az.lib.ru

В. ШЕКСПИРЪ.

КОРОЛЬ ЛИРЪ.

Трагедія въ 5-ти дѣйствіяхъ Съ рисунками. С-ПЕТЕРБУРГЪ.

1899.

1. Что такое театръ.

Въ каждомъ значительномъ городѣ найдется театръ — особое зданіе, въ которомъ даютъ «театральныя» представленія.

Внутри театръ состоитъ изъ двухъ частей: 1) изъ шатра на высокомъ помостѣ, въ которомъ происходитъ представленіе, и 2) изъ помѣщенія передъ помостомъ. Въ этомъ помѣщеніи устроены мѣста для зрителей, или — какъ говорятъ по иностранному — для «публики».

Шатеръ на помостѣ называютъ — «сцена». Сцену устраиваютъ на возвышеніи для того, чтобы представленіе было видно всѣмъ зрителямъ — и тѣмъ, которые сидятъ по-ближе, и тѣмъ, которые по-дальше.

Передъ началомъ представленія сцена обыкновенно завѣшана. Сцена открывается зрителямъ только, когда занавѣсъ поднимаютъ или раздвигаютъ.

Задняя стѣна сцены и обѣ боковыя стѣны заняты какъ бы огромными картинами. Зовутъ эти картины — «декораціи». Декораціи изображаютъ что требуется для представленія: то внутренность жилья (избы, дома, дворца), то поля, луга, то лѣсъ, то скалы и море…

За сценой на помостѣ оставляютъ проходъ. Въ этомъ проходѣ представляющіе (какъ говорятъ — «актеры, и актрисы») ждутъ своей очереди выходить на сцену; туда же они уходятъ со сцены. За тѣмъ, чтобы актеры и актрисы выходили во время, чтобы представленіе вообще шло порядкомъ, наблюдаетъ особый распорядитель — «режисеръ».

*

На сценѣ стараются представить какое-либо событіе изъ жизни людской во-очію — совсѣмъ такъ же, какъ бы оно происходило передъ зрителемъ въ дѣйствительности.

Въ повѣствованіи, въ разсказѣ писатель (авторъ) обыкновенно описываетъ — гдѣ дѣйствіе происходитъ. Пишетъ онъ, напримѣръ:

«На пригоркѣ, на берегу рѣчки, стояла одиноко небольшая хата съ садочкомъ»…

или

«Дремучій лѣсъ покоился, весь окутанный снѣгомъ»…

или

«Сидѣла семья въ небольшой, но уютной комнатѣ за самоваромъ. На столѣ горѣла лампа»…

А при театральномъ представленіи мѣста, гдѣ происходитъ дѣйствіе («мѣста дѣйствія»), описывать не приходится. Поднимутъ занавѣсъ, и гляди: передъ тобою избушка-ли съ зеленымъ садочкомъ на высокомъ берегу, лѣсъ-ли дремучій, засыпанный снѣгомъ, уютная-ли комната… Тутъ же и столъ стоитъ, на немъ самоваръ, приборъ чайный, лампа… И семья собралась…

*

Въ разсказѣ опишутъ мѣсто, принимаются людей, «дѣйствующія лица», описывать. Въ театрѣ и лицъ описывать не приходится. Сидитъ-ли кто на сценѣ, вошелъ-ли кто — гляди на него, каковъ онъ есть.

«Актеры и актрисы» не только одѣты, какъ слѣдуетъ быть одѣтымъ людямъ, которыхъ они изображаютъ, а самыя лица стараются подмазать, подладить, чтобы походить на кого требуется.

Выходятъ актеры на сцену и каждый говоритъ не отъ себя, а свою «роль», то есть то, что полагается говорить человѣку, котораго онъ изображаетъ.

Каждаго отдѣльнаго человѣка изображаетъ отдѣльный актеръ.

*

Такъ передъ зрителемъ и мѣсто дѣйствія нарисовано, и люди живьемъ стоятъ…

Не станутъ въ театрѣ, какъ въ повѣсти, разсказывать:

«Встрѣтились Иванъ съ Петромъ на московскомъ перекресткѣ. Поздоровались, спросили другъ друга о здоровьѣ, о дѣлахъ поговорили…»

А прямо и московскій перекрестокъ нарисуютъ, и на сцену двухъ «актеровъ» выпустятъ: одинъ Ивана изображаетъ, другой Петра. Глядите — какъ они здороваются; слушайте, что у нихъ за разговоры, за дѣла такія… и воображайте, что передъ вами въ самомъ дѣлѣ живьемъ стоятъ Иванъ да Петръ.

*

И показываютъ на сценѣ не только близкія страны, и выводятъ на сцену не только людей нашего времени, а любое мѣсто, любое время, любыхъ людей… Сидишь въ Москвѣ, а передъ тобой широкая южная степь, страны жаркія, или Кіевъ, да еще Кіевъ не нынѣшній, а старый Кіевъ, какимъ онъ былъ лѣтъ 800 тому назадъ, и люди одѣты въ одежды стараго покроя, и рѣчь ведутъ о дѣлахъ давно минувшихъ…

*

Сочиненія, въ которыхъ мѣста, люди описываются. въ которыхъ о всякихъ событіяхъ разсказывается, повѣствуется, называются произведеніями описательными, повѣствовательными; сочиненія же. написанныя для представленія ихъ на сценѣ въ живомъ движеньи, въ разговорахъ, называются произведеніями сценическими, или — того чаще — произведеніями драматическими.

2. Комедія, драма, трагедія.

Какъ разсказы, такъ и драматическія произведенія бываютъ очень различны:

Въ однихъ изображается будничная, повседневная суета: изображаются людскія слабости; изобличаются мелкіе людишки, что гонятся только за наживой да грубой потѣхой, лицемѣры, ханжи, пустозвоны… Такія драматическія произведенія называются комедіями.

Въ другихъ, напротивъ, выводятъ человѣка въ борьбѣ съ житейскими невзгодами: семейный разладъ, тяжкія неудачи, несчастія въ привязанностяхъ… Люди обыкновенные, не обладающіе сильною душой, крѣпкою волей, отъ такихъ невзгодъ страдаютъ; не умѣютъ ни примириться съ бѣдой, ни выйти изъ нея, и часто погибаютъ: спиваются, заболѣваютъ, даже кончаютъ самоубійствомъ… И не особенно тяжелы положенія, и выходы есть, да силенки у человѣка мало; ума или сердца сильнаго, воли крѣпкой не хватаетъ: борьба ведется вяло. Такія положенія выводятся въ обыкновенной драмѣ.

Но иногда судьба сталкивается съ людьми сильными духомъ, съ людьми сильнаго закала, которые невзгодамъ сразу не поддаются; не хотятъ покоряться судьбѣ, а сами стремятся повелѣвать ей. Такіе люди смѣло, стойко, крѣпко бьются съ обстоятельствами; стараются сокрушить все, что становится имъ поперекъ пути; нерѣдко выходятъ побѣдителями, а если и гибнутъ, такъ гибнутъ доблестно, вызывая невольное уваженіе къ своей силѣ и стойкости. Вокругъ такихъ людей слышатся не вздохи, не оханье, не слезы, какъ въ драмѣ, а мощныя рѣчи; такіе люди не гнутся, а сами ломятъ; не поддаются горю, а оказываютъ ему могучее сопротивленіе. Такая борьба называется трагической, выводится въ трагедіи.

Потому обыкновенно въ драматическихъ произведеніяхъ различаютъ комедіи, драмы и трагедіи.

3. Шекспиръ.

Триста лѣтъ тому назадъ жилъ въ Англіи писатель, котораго и земляки его, англичане, и образованные люди всего міра въ одинъ голосъ признаютъ самымъ великимъ изъ писателей, когда-либо жившихъ на землѣ. Писатель этотъ Вильямъ Шекспиръ. Онъ умеръ 23 апрѣля 1616 года, пятидесяти двухъ лѣтъ отъ роду.

Особенно прославился онъ своими произведеніями, написанными для театра, т. е. произведеніями драматическими: трагедіями и комедіями.

Одною изъ лучшихъ трагедій его признается трагедія о Королѣ Лирѣ.

4. Лица, которыя выводятся на сцену въ трагедіи Шекспира «Король Лиръ».

Есть преданіе, будто лѣтъ за 800 до Рождества Христова (то есть около 2700 лѣтъ тому назадъ) въ Британіи (въ нынѣшней Англіи) правилъ Король Лиръ; будто правилъ онъ лѣтъ сорокъ и заслужилъ общее уваженіе, любовь своихъ подданныхъ, такъ какъ при немъ Британія наслаждалась благоденствіемъ. Изъ того, что разсказывается въ преданіи о послѣднихъ годахъ жизни этого короля, Шекспиръ и составилъ свою трагедію.

Вотъ какія лица, «дѣйствующія лица», встрѣчаются въ этой трагедіи:

1) Король-Лиръ — величавый старецъ. Онъ благополучно правилъ страною сорокъ лѣтъ. Онъ избалованъ уланами, привычкой къ власти, привычкой видѣть со всѣхъ сторонъ повиновеніе своимъ малѣйшимъ желаніямъ, даже прихотямъ; потому подъ старость сталъ скоръ на рѣшенія, легко поддается всякому порыву, не позволяетъ возражать себѣ, не умѣетъ сдержаться Онъ не допускаетъ самой мысли, чтобы кто-нибудь дерзнулъ обмануть его, и поддается лести: не умѣетъ выслушивать правды, льстивымъ рѣчамъ вѣритъ; вѣритъ, что угождать ему каждый считаетъ за счастье. Потому Лиръ не умѣетъ различать, цѣнить людей. Мы увидимъ, однако, какъ, передъ смертью, несчастія просвѣтили умъ и сердце короля, научили его не довѣрять лести, доискиваться правды, различать людей.

У короля три дочери:

2) старшая — Гонерилла,

3) средняя — Регана,

4) младшая — Корделія.

5) Старшая, Гонерилла, за мужемъ за герцогомъ албанскимъ,

6) Средняя, Регана, — за герцогомъ корнуэлльскимъ.

Герцогъ собственно значитъ «военачальникъ». Встарь короли постоянныхъ войскъ не держали. Они раздавали знатнымъ лицамъ земли въ полное, наслѣдственное владѣніе. Изъ такихъ землевладѣльцевъ болѣе важные назывались герцогами, менѣе важные — графами, баронами. Они обязаны были: 1) оказывать почетъ королю да 2) являться съ вооруженными людьми на помощь королю по первому его требованію.

Изъ такихъ ополченій составлялись войска короля въ случаѣ войны. Еще лѣтъ пятьсотъ тому назадъ постоянныхъ войскъ не было нигдѣ.

Герцоги, въ свою очередь, раздавали земли во владѣніе своимъ приближеннымъ (которые тоже титуловались графами, баронами), и также требовали себѣ почета и вооруженной помощи въ случаѣ надобности.

Въ трагедіи мы видимъ двухъ герцоговъ: албанскаго (мужа Гонериллы) и корнуэлльскаго (мужа Реганы). Ихъ, проще, зовутъ, по ихъ владѣніямъ, одного «Альбани», другого — «Корнуэлль».

Встрѣчаемъ въ трагедіи и двухъ графовъ:

7) Графа кентскаго.

8) Графа глостерскаго.

Проще называютъ перваго — «Кентъ», втораго — «Глостеръ».

Младшая дочь Лира, Корделія, еще не замужемъ. За нее сватаются

9) Король французскій и

10) Герцогъ бургундскій.

Встрѣчаются въ трагедіи и два сына графа Глостера — Эдгаръ и Эдмундъ.

11) Эдгаръ — старшій сынъ графа, отъ законнаго брака.

12) Эдмундъ — младшій сынъ его, прижитый имъ внѣ брака. Графъ долго скрывалъ, что у него есть побочный сынъ, держалъ его вдали отъ себя, но потомъ рѣшился приблизить къ себѣ. Графъ любитъ его чуть ли не болѣе, чѣмъ Эдгара, и заботится о немъ такъ же, какъ объ Эдгарѣ.

13) Вездѣ почти со старымъ королемъ Лиромъ появляется его шутъ.

Встарь у знатныхъ лицъ велось держать при себѣ потѣшниковъ, шутовъ, «дураковъ». Шуты эти забавляли господъ своихъ всякими шутками-прибаутками, а иной шутъ — любимецъ, баловень господскій — позволялъ себѣ подъ часъ, какъ бы шутя, дѣлать намеки и на серьезныя дѣла, — намеки, на которые и знатные придворные не рѣшились бы. Шуту-«дураку» сходило съ рукъ многое, за что другому умному, того гляди, пришлось бы худо.

Надо полагать, что Лиръ со своимъ шутомъ всегда обращался ласково. О шутѣ въ трагедіи говорится, какъ о «баловнѣ» короля. За то и шутъ всей душой преданъ своему старому королю и любитъ его беззавѣтно.

Всѣ эти лица (короля, его дочерей, мужей днухъ старшихъ дочерей королевскихъ, шута королевскаго, графовъ Кента и Глостера, сыновей Глостера) необходимо запомнить и различать. Менѣе важны женихи младшей дочери Лира, Корделіи: король французскій и герцогъ бургундскій.

Еще упоминаются въ трагедіи:

14) Освальдъ, дворецкій Гонериллы,

15) приближенные короля Лира,

16) двое изъ слугъ Глостера, и

17) нищій.

Трагедія Шекспира «Король Лиръ» дѣлится на пять большихъ частей, или (какъ принято говорить, когда рѣчь идетъ о драматическихъ произведеніяхъ) на «пять дѣйствій» е по иностранному — на пять «актовъ»). Дѣйствія раздѣлены на «сцены», «явленія»…

Чтобы читателю, мало привычному читать сценическія произведенія, легче было вникнуть въ ходъ трагедіи, рѣшились мы въ началѣ каждаго дѣйствія разсказывать его содержаніе.

Кому пересказы наши покажутся ненужными, тотъ можетъ пропустить ихъ, и прямо читать самую трагедію.

Содержаніе перваго дѣйствія трагедіи «Король Лиръ».

1.

Зала во дворцѣ Лира. На лѣво стоитъ возвышенное сѣдалище -- «тронъ».

Залы, украшенныя трономъ («тронныя» залы), назначаются во дворцахъ для торжественныхъ пріемовъ.

Входятъ графъ Кентъ, графъ Глостеръ. Съ Глостеромъ его пріемышъ — Эдмундъ.

Они ожидаютъ короля. Глостеръ представляетъ своего пріемыша Кенту…

Входятъ Лиръ, его три дочери (Гонерилла, Регана, Корделія); супругъ Гонериллы — герцогъ Альбанскій (Альбани), и супругъ Реганы — герцогъ Корнуэлльскій (Корнуэллъ). Съ ними вельможи, почетная стража.

Король садится на тронь и держитъ торжественную рѣчь: Онъ объясняетъ, что усталъ отъ дѣлъ правленія, да и боится — какъ бы, по смерти его, изъ-за дѣлежа его наслѣдства, не произошло раздоровъ; потому рѣшился еще при жизни раздѣлить владѣнія свои между дочерьми. Онъ задумалъ было отдать каждой дочери треть королевства, а самъ жить до могилы при младшей дочери, Корделіи. Она ему болѣе по сердцу, чѣмъ старшія дочери.

Но вздумалось старику прежде спросить у дочерей: «На сколько каждая изъ нихъ его любить?»

И вотъ, Гонерилла и Регана разсыпаются въ пышныхъ словахъ; увѣряютъ, что жизнь бы отдали за отца; что никто, кромѣ отца, имъ не милъ на свѣтѣ…

Корделія слушаетъ и чувствуетъ, что говорятъ, онѣ не отъ искренняго сердца. Когда приходитъ ея чередъ отвѣтить отцу, она смущена.

— Вы мой родитель — говоритъ она — и я, конечно, васъ люблю и почитаю. Но не могу увѣрять, что кромѣ васъ никого не люблю. Я собираюсь за-мужъ, и мужа своего буду любить…

Она — кстати — почти невѣста. У Лира гостятъ король французскій и герцогъ бургундскій. Оба они пріѣхали сватать Корделію, и только ждутъ — котораго изъ нихъ она выбереть?

Простая, чистосердечная рѣчь младшей дочери не нравится Лиру. Не сльннить онъ отъ нея громкихъ увѣреній въ любви, и ему кажется, что она мало любитъ. Онъ за это проклинаетъ Корделію…

Вѣрный Кентъ хочетъ остановить его, умоляетъ его одуматься, но старый Лиръ себя не помнитъ отъ гнѣва. Корделію онъ лишаетъ наслѣдства, ея долю тутъ же отдаетъ старшимъ дочерямъ. И вѣкъ свой онъ рѣшается доживать не при Корделіи, какъ намѣревался было, а у старшихъ дочерей. Онъ оставляетъ при себѣ сто самыхъ близкихъ слугъ и съ ними будетъ гостить по-очередно у Гонериллы и Реганы; мѣсяцъ у одной, мѣсяцъ у другой.

— Я — думается старцу — отдалъ имъ все свое королевство. Онѣ, конечно, изъ благодарности не потяготятся содержать меня съ моею свитой.

Кентъ опять предостерегаетъ его… Но Лиръ не хочетъ слушать никакихъ предостереженій. Онъ обзываетъ Кента «крамольникомъ», удаляетъ его отъ себя, изъ королевства… въ изгнаніе!

*

Въ это время входятъ король французскій и герцогъ бургундскій. Король, еще до начала своей рѣчи о раздѣлѣ царства, послалъ за ними Глостера. Король обѣщалъ сегодня же объявить — которому изъ двухъ отдастъ младшую дочь и какое за нею дастъ приданое. Онъ объявляетъ, что любой изъ нихъ можетъ взять Корделію… безъ приданаго, какъ нелюбимую дочь его.

Герцогъ бургундскій отъ невѣсты безъ приданаго отказывается; король французскій, напротивъ, беретъ ее съ радостью. Для него она «богата душою», и это богатство онъ цѣнитъ выше всего.

*

Лиръ со свитою уходитъ, уходитъ и король французскій съ Корделіей. Гонерилла и Реіана остаются однѣ. Изъ разговора ихъ тотчасъ обнаруживается — на сколько онѣ были искренни, когда громкими словами увѣряли отца въ своей горячей любви къ нему.

— Очень ужъ отецъ сталъ своенравенъ подъ старость — говоритъ одна сестра. — Будетъ онъ жить у насъ, надоѣсть своими причудами.

— Подумаемъ, какъ обуздать его — предлагаетъ другая.

II.

Пока все это свершается въ семьѣ Лира, вотъ что происходитъ въ домѣ графа Глостера:

У графа Глостера — помните — два сына. Одинъ, Эдгаръ, прижитъ въ бракѣ, другой, Эдмундъ, внѣ брака; но и этого «незаконнаго» сына графъ принялъ въ домъ свой, и любитъ даже болѣе, чѣмъ Эдгара.

Да и какъ не любитъ его: Эдгаръ — прекрасный молодой человѣкъ, но Эдмундъ — и красивѣе, и даровитѣе. Онъ — обворожителенъ и по наружности, и по уму, и по силѣ характера… Но онъ не любитъ ни отца, ни брата. Онъ озлобленъ тѣмъ, что Эдгару — и менѣе даровитому, и менѣе любимому — оказываютъ болѣе почета; что къ Эдгару должна перейти большая часть отцовскаго достоянія; что къ Эдгару, а не къ нему перейдетъ графство Глостеръ…

Эдмундъ готовъ сгубить и брата, и отца, лишь бы отвоевать себѣ и почетъ, и богатство.

Онъ началъ съ того, что написалъ, поддѣлываясь подъ руку брата, письмо къ себѣ, въ которомъ будто бы Эдгаръ уговариваетъ его убить отца, чтобы скорѣе завладѣть наслѣдствомъ. Затѣмъ Эдмундъ старается, чтобы письмо это, будто случайно, попало въ руки стараго Глостера.

Хитрость удается: Входитъ Глостеръ, Эдмундъ какъ бы спѣшить спрятать отъ него бумагу, которую держитъ въ рукахъ. Глостеръ спрашиваетъ: «Что это за бумага?»… заставляетъ Эдмунда показать ее… и съ ужасомъ читаетъ — какіе замыслы питаетъ противъ него родной сынъ!.. Онъ уходитъ, проклиная Эдгара.

*

А Эдмундъ уже спѣшитъ къ Эдгару, и, притворяясь другомъ, предупреждаетъ брата, что отецъ на него «почему-то» сердится, совѣтуетъ брату избѣгать отца, не выходить безъ оружія, пока все не разъяснится.

— Когда же я узнаю въ чемъ дѣло? — спрашиваетъ Эдгаръ.

— Положись на меня — успокаиваетъ его Эдмундъ.

*

Такъ онъ заронилъ въ сердце отца гнѣвъ противъ Эдгара, Эдгара удалилъ отъ отца… и убѣдился, что обмануть ихъ легко:

Отецъ довѣрчивъ, братъ простосердеченъ.

Душа его такъ далека отъ зла,

Что зла ни въ комъ и не подозрѣваетъ.

Надъ этой глупой честностью нетрудно

Торжествовать. Мнѣ ясно: не рожденьемъ,

Такъ хитростью пріобрѣту и земли,

И все, чего бы я ни пожелалъ.

Такъ — на ряду съ трагедіей въ семьѣ Лира, зарождается и трагедія въ семьѣ Глостера. Въ основѣ обѣихъ — неблагодарность дитей къ рооителямъ. Обѣ онѣ потомъ — какъ увидимъ — сплетаются въ одну.

III.

У Гонериллы. Въ ея дворцѣ.

Лиръ, вѣрный слову, переѣхалъ жить къ Гонериллѣ.

Взялъ онъ съ собою сто вѣрныхъ слугъ.

Здѣсь тотчасъ начинаются для него непріятности. Кто-то изъ челяди Гонериллы посмѣялся надъ любимымъ шутомъ короля. Король ударилъ обидчика.

Узнала объ этомъ Гонерилла и приказываетъ дворецкому своему, Освальду, распорядиться, чтобы королю и его свитѣ поблажки не давали.

Подлый лакей радъ позволенію быть грубымъ и пользуется имъ при первой же встрѣчѣ съ Лиромъ.

Лиръ хочетъ спросить его о чемъ-то, подзываетъ его… а Освальдъ и ухомъ не ведетъ.

При королѣ какъ разъ вновь нанятый имъ слуга… Этотъ слуга — Кентъ.

Кентъ зналъ Гонериллу и Регану, сразу понялъ, что король, отдавая имъ и власть, и королевство, навлекаетъ на себя большія бѣды, старался — какъ мы видѣли — предостеречь его… и подвергся изгнанію. Но графъ не рѣшился покинуть старика. Онъ переодѣлся, постарался измѣнить свое лицо, голосъ… и пришелъ къ Лиру наниматься въ услуженіе. Лиръ не узналъ его, и принялъ къ себѣ на службу.

Въ его-то присутствіи, дворецкій Гонериллы, Освальдъ, какъ разъ и нагрубилъ королю. Кентъ тотчасъ же проучилъ негодяя.

Освальдъ пожаловался Гонериллѣ. Гонерилла приходить объясняться съ Лиромъ.

Она объявляетъ, что не позволитъ его прислугѣ «безчинствовать» въ своемъ домѣ. Но Лиръ знаетъ, что оставилъ при себѣ лучшихъ слугъ, что виноваты не его люди.

— Ты лжешь — возражаетъ онъ дочери. — При мнѣ

Отборные, достойнѣйшіе слуги.

Они свои обязанности знаютъ

И честь ихъ не запятнана ничѣмъ.

Онъ оскорбленъ, онъ бѣжитъ отъ неблагодарной дочери. У него есть другая дочь — Регана. Онъ ѣдетъ къ ней; онъ увѣренъ, что Регана не одобритъ поведенія сестры, не позволить обижать отца.

Онъ посылаетъ Кента предупредить Регану о своемъ пріѣздѣ. Но въ то же время и Гонеридла отправляетъ Освальда гонцомъ къ сестрѣ. И сама она собирается къ Регапѣ вслѣдъ за отцомъ. Она надѣется найти въ сестрѣ помощницу своимъ замысламъ противъ Лира

Добродушный супругъ Гонериллы, Альбани, — человѣкъ слабой воли. Онъ предоставилъ женѣ всю власть въ домѣ. Онъ ничего не знаетъ о ея распоряженіяхъ. Видитъ онъ гнѣвъ Лира, и не понимаетъ, въ чемъ дѣло… Онъ старается успокоить старца, однако напрасно… Лиръ едва слушаетъ его… и уѣзжаетъ къ Реганѣ.

Какъ встрѣтитъ Лира Регана, увидимъ по второмъ дѣйствіи.

КОРОЛЬ ЛИРЪ.

Трагедія въ пяти дѣйствіяхъ В. Шекспира.

Дѣйствіе первое.

I.

Тронная зала во дворци Лира.

I.

Входятъ Кентъ; Глостеръ, съ нимъ Эдмундъ.

Кентъ. Мнѣ думалось, король болѣе расположенъ къ герцогу Албанскому, чѣмъ къ герцогу Корнуэлльскому.

Глостеръ. Всѣмъ такъ думалось; однако, если судить по тому, какъ онъ подѣлилъ королевство, надо полагать, что оба зятя ему равно дороги.

Кентъ (Указывая Глостеру на Эдмунда). Это вашъ сынъ, графъ?

Глостеръ. Мой пріемышъ. Прежде я краснѣлъ, говоря о немъ, теперь привыкъ къ своему положенію…

Кентъ. Не понимаю.

Глостеръ. Я былъ близокъ съ его матерью, и у насъ родился ребенокъ. Она была такъ хороша! Есть у меня и другой сынъ постарше, рожденный въ бракѣ, но я равно люблю обоихъ. Знаешь ты этого вельможу, Эдмундъ?

Эдмундъ. Нѣтъ, милордъ^[1].

Глостеръ. Запомни же имя графа Кента, какъ имя моего почтеннаго друга.

Эдмундъ (Кенту). Я всегда готовъ къ услугамъ вашимъ, графъ.

Кентъ. Искренно желаю познакомиться съ вами поближе и полюбить васъ.

Эдмундъ. Постараюсь заслужить ваше расположеніе.

Глостеръ (указывая на Эдмунда). Его девять лѣтъ не было на родинѣ, и скоро онъ опять уѣдетъ… (За сценой слышны трубы)… Король идетъ!

2

Входятъ Лиръ, герцогъ Албанскій, герцогъ Корнуэлльскій, дочери Лира: Гонерилла, Регана, Корделія, вельможи. Лиръ садится на тронъ.

Лиръ. Глостеръ, пригласи сюда короля французскаго и герцога бургундскаго!

Глостеръ. Иду, государь. (Уходить).

Лиръ. А мы пока объявимъ волю нашу.

Подайте планъ владѣній нашихъ. (Ему подаютъ карту королевства). Знайте,

Что мы ихъ на три доли подѣлили.

Желаемъ съ плечъ усталыхъ сбросить бремя

Правленія и, силамъ молодымъ

Его вручивъ, ждать смерти безъ заботы.

Любезный сынъ нашъ, Корнуэлль, и ты

Не менѣе намъ милый сынъ, Альбани!..

(Герцоги и супруги ихъ подходятъ къ трону).

Чтобъ въ будущемъ предотвратить раздоры,

Теперь же мы объявимъ, что рѣшили

Въ приданое дать старшимъ дочерямъ.

Еще у насъ давно гостять король

Французскій и бургундскій герцогъ. Каждый

Склонить къ себѣ желаетъ сердце младшей

Изъ нашихъ дочерей. Имъ также нынѣ

Ладимъ отвѣтъ… Но, дочери, отъ власти

И отъ земель отречься собираясь,

Хочу я знать — которая изъ васъ

Меня сильнѣе любитъ, и воздать,

Какъ надлежитъ, за большую любовь

И большею наградой. Гонерилла,

Рѣчь за тобой, какъ старшей.

Гонерилла. Государь,

Любовь мою не выразить словами.

Вы для меня дороже глазъ, дыханья.

Свободы… Нѣтъ на свѣтѣ ничего,

Что я бы такъ цѣнила. Не дороже

Мнѣ жизнь, здоровье, слава, красота…

Сильнѣй, чѣмъ я люблю васъ, никогда

Дитя отца родного не любило!..

Я чувствъ своихъ къ вамъ высказать не въ силахъ.

Корделія (про себя). Что дѣлать мнѣ? Любить безъ громкихъ словъ…

Лиръ (указывая на планъ). Весь этотъ край — отсюда и досюда,

Съ тѣнистымъ лѣсомъ, съ пышными лугами,

Съ обильемъ рѣкъ и пажитей, тебѣ

И твоему потомству отдаемъ.

Что скажешь ты, вторая дочь, Регана?

Регана. Во мнѣ съ сестрой — кровь та же, государь.

Меня по ней цѣните. Рѣчь ея

Мнѣ откликомъ моей души казалась.

Прибавила бы только: Для меня

Ничтожны всѣ земныя наслажденья,

Все счастье — въ васъ.

Корделія (про себя). О какъ бѣдна словами

Корделія! За то любовь моя

Цѣннѣе словъ.

Лиръ (Реганѣ, указывая на планъ): Тебѣ съ дѣтьми твоими

Принадлежитъ отнынѣ эта треть

Владѣній нашихъ. Въ ней земли, угодій

Не менѣе, тѣмъ въ части Гонериллы.

(Корделіи): Теперь ты, радость наша, дочь меньшая,

Отнюдь не менѣе любимая,

Ты, чьей руки явились домогаться

Бургундія и Франція, — что скажешь,

Чтобъ заслужить часть лучшую, чѣмъ сестры?

Корделія. Ничего, государь.

Лиръ. Ничего!

Корделія. Ничего.

Лиръ. Изъ ничего ничто и выйдетъ. Что ты хотѣла сказать?

Корделія. Къ несчастью чувствъ словами не умѣю

Высказывать. Люблю васъ, государь,

Какъ долгъ велитъ — не больше и не меньше.

Лиръ. Какъ, какъ, Корделія? Да ты смягчи

Свои слова. Не навлекай бѣды!

Корделія. Вамъ, государь, я жизнью, воспитаньемъ

Обязана; меня любили вы.

Какъ должно — вамъ за то я повинуюсь,

Я васъ люблю, глубоко почитаю…

Зачѣмъ же сестры за мужъ шли, коль вамъ

Вся ихъ любовь принадлежитъ? Когда

Я замужъ выйду, мужу половину

Любви, заботъ отдамъ. Я никогда

Не вышла бы и замужъ, если бъ только

Васъ одного любила.

Лиръ. Это все

Ты говоришь отъ искренняго сердца?

Корделія. Да, государь мой добрый.

Лиръ. Въ эти годы

Такъ безсердечна!

Корделія. Нѣтъ; правдива я.

Лиръ. Ну, будь по твоему! И пусть правдивость

Тебѣ приданымъ служитъ. Свѣтомъ солнца

Клянусь я, жизнью, смертью — что отнынѣ

Заботь моихъ отцовскихъ не увидишь.

Отнынѣ ты не кровь моя, не дочь

Ты мнѣ, ты сердцу моему — чужая!

Кентъ. О добрый государь…

Лиръ. Ни слова, Кентъ!

Не подходи къ змѣѣ разсвирѣпѣлой!

(Указывая на Корделію): Ее любилъ я, думалъ поручить

Остатокъ дней ея заботамъ нѣжнымъ!..

(Корделіи): Прочь съ глазъ моихъ! Какъ изъ сырой могилы

Не встать мнѣ, такъ же не воскреснуть въ сердцѣ

Моей любви отцовской. (Придворнымъ): Пригласите

Монарха Франціи!.. Что стали?.. Также

И герцога!.. (Зятьямъ): Корнуэллъ, Альбани!

Къ приданому, которое мы дали

За вашими супругами, и эту

Прибавьте треть. (Указываетъ на Корделію): Въ приданое за ней

Достаточно ея гордыни или

«Правдивости» — какъ говоритъ она.

Передаю вамъ также власть свою,

И первенство, и всѣ права монаршьи.

Я при себѣ рѣшилъ оставить только

Сто человѣкъ. По мѣсяцу я съ ними

У каждаго изъ васъ поочередно

Гостить намѣренъ. Вы и содержать

Насъ обязуетесь. Я сохраню

Санъ короля, почетъ, съ нимъ нераздѣльный…

Правленье же, доходы, судъ, расправу

Предоставляю вамъ. И, въ подтвержденье

Рѣчей моихъ, примите мой вѣнецъ. (Хочетъ снять вѣнецъ съ головы).

Кентъ (останавливай его): Великій Лиръ! Всегда я чтилъ тебя,

Какъ короля, и какъ отца, любилъ.

Всегда тебѣ былъ, какъ владыкѣ, вѣренъ,

Всегда тебя въ молитвахъ поминалъ…

Лиръ. Натянуть лукъ! Не стой передъ стрѣлою!

Кентъ. Спускай ее! И пусть пронзитъ мнѣ сердце!

Не можетъ Кентъ покорнымъ быть, когда

Безуменъ Лиръ. Что дѣлаешь ты, старецъ?

Иль думаешь, что, долгъ свой забывая,

Смолчу, когда ты поддаешься лести!

Мнѣ честь велитъ правдивымъ быть, когда

Король безумствуетъ. Молю, исправь

Свой приговоръ поспѣшный. Головой

Ручаюсь: дочь тебя меньшая любить

Не менѣе, чѣмъ сестры. Скромность рѣчи

Безъ словъ пустыхъ — не признакъ безсердечья.

Лиръ. Ни слова, Кентъ! Молчи, коль жизнь ты цѣнишь!

Кентъ. Я жизнь свою привыкъ цѣнить, по скольку

Она нужна въ борьбѣ съ врагами Лира,

И для его спасенія, готовъ

Разстаться съ ней.

Лиръ. Прочь съ глазъ моихъ!

Кентъ. Король,

Опомнись, выслушай…

Лиръ (Хватается за мѣчъ): О рабъ, измѣнникъ!

Альбани и Корнуэлль. Сдержитесь, государь!

Кентъ. Рази, убей!

Убей врача, и мрачному недугу

Поддайся!.. Вѣрь мнѣ, отмѣни рѣшенье.

Пока дышу, твердить не перестану:

Ты поступилъ несправедливо!

Лиръ. Слушай,

Крамольникъ! Насъ ты дерзко призывалъ

Отъ слова, нами даннаго, отречься

(Чего мы никогда не дѣлали!)

Осмѣлился ты гордо намъ перечить

(Чего нашъ нравъ, нашъ санъ снести не могутъ!).

Достойное ты примешь наказанье.

Пять дней даемъ тебѣ, чтобы уладить

Дѣла, и жизнь въ изгнаньи обезпечить;

Въ шестой же день къ границамъ нашихъ странъ

Направишься. А если въ день десятый,

Измѣнникъ, ты еще въ предѣлахъ нашихъ

Окажешься… конецъ тебѣ!

Кентъ. Прощай!

'Ты такъ дѣла устроилъ, что, пожалуй,

Здѣсь жить труднѣй, чѣмъ на чужбинѣ станетъ.

(Корделіи): Пусть небеса хранятъ тебя, дитя,

Правдивое и въ помыслахъ, и въ словѣ.

(Гонериллѣ и Реганѣ): А вамъ желаю — пышныя слова

На дѣлѣ оправдать; пусть добрый плодъ

Произростегъ отъ вашихъ увѣреній…

Прощайте, сильные земли! Уйду,

Но и въ дали себѣ останусь вѣренъ. (Уходитъ).

3.

Входитъ Глостеръ съ королемъ французскимъ и съ герцогомъ бургундскимъ.

Глостеръ (Входя, докладываетъ Лиру): Король французскій и бургундскій герцогъ!

Лиръ. Къ вамъ первому мы обратимся, герцог/,.

Вы и король пріѣхали искать

Руки Корделіи. А что бы вы

Желали взять за ней по меньшей мѣрѣ?

Г. бургундскій. Не больше, чѣмъ вы сами назначали…

А меньшаго вы дать не захотите.

Лиръ. Мы дорого ее цѣнили, герцогъ.

Теперь же ей цѣна упала.

(Указываетъ на Корделію). Если

Вамъ это миловидное созданье

По вкусу, — вотъ оно; а съ нимъ въ придачу

Немилость наша вамъ принадлежитъ.

Г. бургундскій. Я не пойму…

Лиръ. Берете ли ее

Со всѣмъ, что въ ней недобраго гнѣздится,

Намъ чуждую, отвергнутую нами?

Нашъ гнѣвъ въ приданое дастся ей

Съ проклятіемъ…

Г. бургундскій. Простите, государь,

Въ условіяхъ такихъ немыслимъ бракъ…

Лиръ. Такъ бросьте же ее! Клянуся небомъ,

Исчислилъ я вамъ всѣ ея богатства.

(Королю): Вамъ, государь великій, не рѣшаюсь

И предложить предметъ, мнѣ ненавистный.

Любовь свою достойнѣйшей отдайте,

Не этому созданью, что позоромъ

Природѣ служитъ.

К. французскій. Странно! Какъ она,

Которую до сихъ поръ вы всегда

Сокровищемъ, своей опорой звали,

Которою гордились, какъ милѣйшей,

Любимой дочерью, внезапно такъ

Въ глазахъ отца упала? Государь,

Ея вина должна быть чрезвычайна,

Чудовищна, коль заглушить могла

Въ васъ прежнюю, горячую любовь.

Но разумъ мой не можетъ допустить

Такой вины въ Корделіи… Иль чудо

Свершилося?

Корделія (Лиру): Позвольте, Государь…

Я, сознаюсь, не обладаю вовсе

Искусствомъ въ. громкой, маслянистой рѣчи

Высказывать чего на сердцѣ нѣтъ;

Словамъ всегда предпочитаю дѣло.

Но заявить благоволите, что

Лишилась я и милости, и ласки

Отъ васъ не за безчестныя дѣянья,

Не за убійство, низость, иль безстыдство,

А именно за то, что не умѣю

Глядѣть на васъ просящими глазами,

Словами льстить… И этого умѣнья

Пріобрѣсти я не желаю, даже

Подъ страхомъ гнѣва вашего.

Лиръ. Ты лучше бъ

Не родилась, чѣмъ мнѣ на горе жить!

К. французскій. И это все? Естественная скромность,

Не склонная впередъ провозглашать

Свои намѣренья? (Герцогу бургундскому): Бургундскій герцогъ,

Что скажете невѣстѣ? Нѣтъ любви,

Тамъ, гдѣ корысть примѣшана. Берете

Ее иль нѣтъ? Въ самой въ ней — цѣнный кладъ.

Г. бургундскій (Лиру) Великій Лиръ! Дай, что предполагалъ,

И герцогинею бургундской станетъ

Корделія.

Лиръ. Не дамъ я ничего.

Я поклялся, и въ клятвѣ твердъ!

Г. бургундскій. Принцесса,

Мнѣ жаль васъ. Вы лишаетесь за разъ

Отца и мужа.

Корделія. Успокойтесь, герцогъ.

Разъ вы въ любви корыстны, я за васъ

И не пойду.

К. французскій. Корделія, ты въ бѣдности — богаче,

Въ несчастій — прекраснѣй, въ униженьи —

Любви достойнѣе. Тебя съ богатствомъ

Души твоей беру. Позволь поднять,

Что брошено другими. Ихъ презрѣньемъ

Любовь моя сильной воспламенилась.

(Лиру): Такъ, государь, предъ вами королева

Прекрасной Франціи. (Корделіи): Пойдемъ со мною

Корделія. Простись съ родней суровой,

Въ дали найдешь ты лучшую судьбу.

Лиръ. Она твоя, король. Такая дочь

Намъ не нужна, и никогда ее

Не захотимъ мы видѣть. Пусть уходитъ

Безъ ласкъ прощальныхъ, безъ благословенья!…

(Герцогу бургундскому): Пойдемте, герцогъ…

(Лиръ, герцогъ бургундскій, Альбани, Корнуэллъ, свита уходятъ, остаются на сценѣ: король французскій, Корделія, Гонерилла, Регана).

К. французскій (Корлеліи): Съ сестрами простись.

Корделія. Сокровища родителя, въ слезахъ

Я покидаю васъ, и — какъ сестрѣ —

Поступокъ вашъ по имени назвать

Мнѣ тяжело. Любите же отца,

Слова свои заботами о немъ

Съумѣйте оправдать… Ахъ, если бъ мнѣ

Довѣрился онъ, лучшій бы ему

Пріютъ нашла я… Ну, прощайте, сестры!..

Регана. Прошу безъ наставленій!

Гонерилла. Поучись-ка

Ты лучше, какъ супругу угодить,

Что взялъ тебя изъ милости. Достойно

Наказана ты за свою строптивость!

Корделія. Что хитрость скрыла, то раскроетъ время.

Когда нибудь неправда посрамится.

Желаю счастія.

К. французскій. Пойдемъ, голубка.

(Король и Корделія уходятъ).

Гонерилла. Сестра, хотѣлось бы мнѣ поговорить съ тобою обо многомъ, что насъ обѣихъ касается. Отецъ, кажется, сегодня же собирается выѣхать.

Регана. Да, къ тебѣ. А на слѣдующій мѣсяцъ онъ переѣдетъ къ намъ.

Гонерилла. Какъ онъ подъ старость сталъ раздражителенъ, перемѣнчивъ! Сейчасъ пришлось намъ повидать не мало. Сестру онъ любилъ больше насъ обѣихъ, и изъ-за какого пустяка оттолкнулъ ее отъ себя! Это поразительно.

Регана. Конечно, тутъ отчасти виною его годы, но вѣдь и прежде онъ собою владѣть не умѣлъ.

Гонерилла. Да, и въ лучшіе, прежніе годы онъ бывалъ раздражителенъ. Что же будетъ если своеволіе его съ годами будетъ еще усиливаться?

Регана. Да, пожалуй, наглядимся еще на причуды, вродѣ сегодняшняго изгнанія Кента…

Гонерилла. Или вродѣ прощанія съ королемъ французскимъ! Если при такомъ настроеніи отца сохранить за нимъ прежнее положеніе, не великъ окажется для насъ прокъ отъ сегодняшней передачи его власти и владѣній.

Регана. Объ этомъ необходимо подумать.

Гонерилла. И что-нибудь предпринять поскорѣе…

(Уходятъ).

II.

Зала въ замкѣ графа Глостера.

I.

Входитъ Эдмундъ съ письмомъ въ рукѣ.

Эдмундъ. Родился я немного позже брата.

Родился я внѣ брака… Что же? Или

Поэтому и уступать мнѣ брату,

Поэтому мнѣ и терпѣть обиды?..

Красивъ я, строенъ, смѣлъ, уменъ, силенъ,

Отецъ меня не меньше брата любитъ…

За что же весь почетъ, всѣ земли брату

Достанутся?.. Нѣтъ, этому не быть!

Удайся мнѣ мой замыселъ съ письмомъ,

Подашься ты, законное дитя,

Передо мной, пріемышемъ презрѣннымъ.

Я подымусь, я выросту!.. О небо,

Пріемышу яви свою защиту!

2.

Входитъ Глостеръ въ раздумьи.

Глостеръ. Въ изгнаньи Кентъ, король французскій

Разгнѣванный уѣхалъ; нашъ король

Какъ бы въ тѣни, — безвластенъ, безпріютенъ…

И какъ-то вдругъ!.. Что новаго, Эдмундъ?

Эдмундъ. (Какъ бы въ смущеніи, прячетъ письмо). Ничего..

Глостеръ. Что за бумагу ты тамъ прячешь?

Эдмундъ. Новаго ничего нѣтъ, увѣряю васъ.

Глостеръ. Я спрашиваю: что ты читалъ, когда я вошелъ?

Эдмундъ. Пустякъ.

Глостеръ. Пустякъ? Зачѣмъ же ты въ такомъ смущеніи спѣшилъ его запрятать? Пустяки незачѣмъ скрывать. Подай сюда.

Эдмундъ. Простите. Это письмо отъ брата, которое я еще не все прочелъ… Но, на сколько я успѣлъ прочесть его… его вамъ читать не слѣдуетъ.

Глостеръ. Дай его сюда.

Эдмундъ. Дать его вамъ или не дать — все не къ добру. За такое письмо, на сколько понимаю, брата похвалить нельзя…

Глостеръ. Покажи, покажи!

Эдмундъ. (Подаетъ письмо отцу). Надо полагать, брать писалъ его только, чтобы испытать меня.

Глостеръ. (Читаетъ). "Обычное уваженіе къ старцамъ отравляетъ лучшіе годы нашей жизни, лишаетъ насъ достоянія до возраста, въ которомъ жизнью уже нельзя пользоваться. Подчиняться старикамъ, которые сильны не собственною властью, а единственно нашимъ терпѣніемъ, представляется мнѣ скучнымъ, глупымъ раболѣпіемъ. Зайди ко мнѣ переговорить объ этомъ подробнѣе. Если бы отецъ уснулъ и не просыпался, пока я не разбужу его, тебѣ досталась бы половина его богатства, и ты остался бы навсегда дорогимъ мнѣ братомъ.

Эдгаръ".

Что это? Заговоръ?.. (Перечитываетъ): «Если бы отецъ уснулъ и не просыпался, пока я не разбужу его»?.. «Тебѣ досталась бы половина его богатства»… Сынъ мой… Эдгаръ!.. Его рука могла написать такія строки? Въ его головѣ, на его сердцѣ такія мысли?.. Кто принесъ письмо?.. Когда ты получилъ его?

Эдмундъ. Его мнѣ не принесли. Мнѣ бросили его въ окно.

Глостеръ. Ты узнаешь руку брата?

Эдмундъ. Будь письмо иного содержанія, я бы поклялся, что оно написано братомъ, но не хочу допустить и мысли, чтобы писалъ его братъ.

Глостеръ. Рука — его!

Эдмундъ. Рука — его… Но сердце его, надѣюсь, непричастно тому, что написано.

Глостеръ. Не намекалъ онъ тебѣ на свои умыслы прежде?

Эдмундъ. Никогда! Говаривалъ онъ, правда, что когда отцы дряхлѣютъ, а дѣти ихъ уже въ лѣтахъ, отцамъ слѣдовало бы поступать подъ опеку сыновей и сдавать имѣнія въ распоряженіе сыновьямъ…

Глостеръ. Негодяй!.. Таковъ и смыслъ письма!.. Бездѣльникъ, звѣрь!.. Онъ хуже звѣря!.. Ступай, найди его… Я велю задержать его!.. Гдѣ онъ?

Эдмундъ. Не знаю. Но, прошу васъ, не гнѣвайтесь, пока ваши догадки о намѣреніяхъ брата не подтвердятся, Поступите круто, а потомъ окажется, что вы ошиблись… и вамъ стыдно будетъ, и брата ожесточите противъ себя. Жизнью ручаюсь — онъ писалъ безъ злого умысла: хотѣлъ, должно быть, испытать мою преданность вамъ.

Глостеръ. Ты думаешь?

Эдмундъ. Если позволите, я скрою васъ въ удобномъ мѣстѣ. Оттуда вы услышите нашъ разговоръ и узнаете, чего держаться. Устроить это можно сегодня же вечеромъ.

Глостеръ. Да не можетъ онъ быть такимъ чудовищемъ!..

Эдмундъ. Увѣренъ, что онъ не чудовище.

Глостеръ. Итти противъ отца, который любилъ его такъ нѣжно, такъ глубоко! Эдмундъ, разыщи его, разспроси его… Дѣйствуй, какъ знаешь… Ничего не пожалѣю, чтобы дознаться правды!

Эдмундъ. Сейчасъ узнаю, что смогу, и сообщу вамъ все, что узнаю.

Глостеръ. Не даромъ затмѣвалось солнце, затмѣвалась луна! Что ни говори — не къ добру были эти знаменія!^[2] Исчезаетъ на свѣтѣ любовь, дружба, братъ возстаетъ на брата, въ городахъ и весяхъ смуты, раздоры, во дворцахъ — измѣна… Порваны узы между отцами и чадами: мой сынъ поднимаетъ руку на меня, король отвергъ свое дѣтище… Минуло доброе время! Въ гробъ провожаютъ насъ коварство, безсердечіе, измѣна… Сыщи, сыши изверга, Эдмундъ; займись этимъ дѣломъ. Въ проигрышѣ не останешься!.. И благородный, правдивый Кентъ въ изгнаніи! Вся вина его — въ его честности… Странныя дѣла дѣлаются! (Уходитъ).

Эдмундъ. Вотъ людская глупость! Чуть случилась бѣда (случилась по нашей же винѣ), сей-часъ ищемъ причины ей въ солнцѣ, лунѣ… не вѣсть въ чемъ. Видятъ мошенника, говорятъ — судьба его такова; дурака — такъ небесамъ угодно; плута, вора, пьяницу — онъ подъ несчастной звѣздой родился! Прекрасное оправданіе всякому негодяю — сваливать вину на какую то судьбу, на звѣзды!.. А, вотъ и Эдгаръ! Очень кстати… (Насмѣшливо): О, виною нашихъ раздоровъ — затменіе!^[3]

3.

(Входить Эдгаръ).

Эдгаръ. Какъ поживаешь, братъ? О чемъ ты задумался?

Эдмундъ. Не выходятъ у меня изъ головы разныя предсказанія по поводу недавнихъ затменій.

Эдгаръ. Давно-ли ты предсказаніями занимаешься?

Эдмундъ. Да вотъ оправдываются они! Предсказывали разладъ между родителями и дѣтьми, раздоры въ государствѣ, изгнаніе друзей… Все сбывается… Давно ты видѣлъ отца?

Эдгаръ. Вчера вечеромъ.

Эдмундъ. Говорилъ ты съ нимъ?

Эдгаръ. Часа два говорилъ.

Эдмундъ. И вы разстались дружески? Не примѣтилъ ты въ его словахъ, въ лицѣ его неудовольствія?

Эдгаръ. Нисколько.

Эдмундъ. Припомни — не оскорбилъ ли его чѣмъ?.. Послушай, берегись попадаться ему на глаза, пока гнѣвъ его не остынетъ. Теперь отецъ такъ раздраженъ противъ тебя, что разтерзай тебя кто — онъ не пожалѣетъ!

Эдгаръ. Какой нибудь негодяй наговорилъ ему обо мнѣ вздору.

Эдмундъ. Пожалуй. Только, прошу тебя, до поры, до времени, избѣгай встрѣчи съ нимъ. Дай ему сколько нибудь успокоиться. Пройди въ мои комнаты; я тебя тамъ спрячу и дамъ тебѣ случай послушать, что отецъ говоритъ о тебѣ. Вотъ мой ключъ. А если рѣшишься выйти, выходи при оружіи.

Эдгаръ. При оружіи?

Эдмундъ. Да, безъ оружія не выходи. Таковъ мой добрый совѣтъ. Будь я плутомъ, если противъ тебя не замышляютъ недобраго. Я только намекнулъ тебѣ на то, что видѣлъ и слышалъ, а далеко не разсказалъ всей ужасной правды. Ступай, ступай скорѣе!

Эдгаръ. Но ты мнѣ пояснишь — въ чемъ дѣло?

Эдмундъ. Положись на меня. (Эдгаръ уходитъ).

Эдмундъ. Отецъ довѣрчивъ, брать простосердеченъ.

Душа его такъ далека отъ зла,

Что зла ни въ комъ и не подозрѣваетъ.

Надъ этой глупой честностью нетрудно

Торжествовать. Мнѣ ясно: не рожденьемъ,

Такъ хитростью пріобрѣту и земли,

И все, чего бы я ни пожелалъ! (Уходитъ).

III.

У Гонериллы. Комната во дворцѣ ея. Входятъ Гонерилла и ея дворецкій — Освальдъ.

Гонерилла. Правда ли, что король ударилъ моего слугу за насмѣшку надъ королевскимъ шутомъ?

Дворецкій. Правда, государыня.

Гонерилла. Ни днемъ, ни ночью не даетъ покоя!

Дня не пройдетъ, чтобъ выходкой нелѣпой

Не досадилъ мнѣ. Лопнуло терпѣнье!

Приспѣшники его до-нельзя дерзки,

Самъ изъ-за каждой мелочи бранится…

Я не хочу его сегодня видѣть.

Когда съ охоты онъ вернется, скажешь.

Что я больна. Да не трудись впередъ

И угождать ему, а коль придется

Отвѣтъ держать, отвѣчу я. (За сценой трубятъ въ охотничій рогъ).

Дворецкій. Вотъ онъ.

Гонерилла. Не обращай ты на него вниманья,

И нашимъ слугамъ то же прикажи.

Давно хочу съ нимъ объясниться. Если

Ему у насъ не нравится, пускай

Попробуетъ, къ сестрѣ переберется.

Однихъ мы взглядовъ съ ней на это дѣло;

Взять въ руки насъ обѣихъ не легко.

Старикъ безумный! передалъ намъ власть

А властвовать по прежнему желаетъ…

Да, старики — что малые ребята:

Когда добромъ не поддаются, надо

Острастку дать имъ!.. Мой приказъ запомни.

Дворецкій. Исполню все.

Гонерилла. Да и къ его прислугѣ

Вниманія поменьше! Что бъ ни вышло,

Я не взыщу. Необходимъ мнѣ поводъ

Потолковать съ отцомъ. Пишу сестрѣ:

Пусть такъ же держится!.. Готовь обѣдать. (Уходить).

2.

Входитъ Кентъ, переодѣтый слугою, съ измѣненнымъ лицомъ.

Кентъ. Теперь бы только голосъ измѣнить!

И, можетъ быть, достигну доброй цѣли,

Изъ-за которой такъ преобразился.

Ну, Кентъ-изгнанникъ, коль судьба поможетъ

Тебѣ въ странѣ запретной удержаться,

Опять найдетъ твой дорогой властитель

Въ тебѣ неутомимаго слугу.

(Входитъ Лиръ со свитой и слугами).

Лиръ. Чтобы мнѣ не ждать обѣда ни минуты.

(Одному изъ слугъ своихъ): Распорядись. (Кенту): Ты кто?

Кентъ. Человѣкъ.

Лиръ. Чѣмъ занимаешься? Чего отъ насъ желаешь?

Кентъ. Стараюсь быть чѣмъ кажусь; кто мнѣ довѣряетъ, тому служу вѣрой и правдой; честныхъ людей люблю; люблю жить съ людьми умными, не болтливыми, когда надо драться — дерусь…

Лиръ. Да кто ты?

Кентъ. Честный малый; бѣдный, какъ король.

Лиръ. Если ты такъ же бѣденъ для подданнаго, какъ король для короля — не богатъ ты, нечего сказать! Что тебѣ надобно?

Кентъ. Службы ищу.

Лиръ. Къ кому же хочешь поступить въ услуженіе?

Кентъ. Къ вамъ.

Лиръ. Да знаешь-ли кто я?

Кентъ. Нѣтъ, не знаю, но что-то въ васъ располагаетъ служить вамъ.

Лиръ. Что же именно?

Кентъ. Величіе въ васъ есть.

Лиръ. Что дѣлать умѣешь?

Кентъ. Умѣю молчать, когда слѣдуетъ; съѣздить, сбѣгать куда велятъ; кое-какъ разсказать забавную сказку; исправно выполнить что поручатъ… Короче — годенъ на все, что можно требовать отъ немудренаго человѣка… А главное — я старательный малый.

Лиръ. Сколько тебѣ лѣтъ?

Кентъ. Сорокъ восемь.

Лиръ. Ну, оставайся при мнѣ… Обѣдать!.. Эй, обѣдать!.. Гдѣ мой шутъ? (Слугамъ): Кто нибудь, позовите моего шута! (Одинъ изъ слугъ уходитъ. Входитъ дворецкій Гонериллы. Лиръ обращается къ нему): Ты!.. Какъ тебя!.. Гдѣ дочь?

Дворецкій. Прошу извиненія… (Уходить).

Лиръ. Что онъ сказалъ? Позовите сюда этого урода! (Одинъ изъ слугъ Лира уходитъ)… Да гдѣ же мой шутъ?.. Заснули всѣ что-ли! (Слуга возвращается) Ну, гдѣ же этотъ негодяй?

Слуга. Онъ, государь, говоритъ — ваша дочь нездорова.

Лиръ. Отчего онъ не вернулся, когда я звалъ его?

Слуга. Онъ, ваше величество, на отрѣзъ заявилъ, что не хочетъ вернуться.

Лиръ. Не хочетъ?

Слуга. Не понимаю, государь, что тутъ происходитъ… Но мнѣ кажется, будто вашему величеству не оказываютъ почтительнаго вниманія, какъ прежде.. Не только прислуга, но и герцогъ, и герцогиня становятся небрежны въ обращеніи съ вами.

Лиръ. А!.. Тебѣ такъ кажется?

Слуга. Простите, государь; я, быть можетъ, ошибаюсь. Но долгъ не позволяетъ мнѣ молчать, когда ваше величество оскорбляютъ.

Лиръ. Ты только подтверждаешь то, что я самъ чувствую. Я съ нѣкоторыхъ поръ самъ замѣчаю какое-то холодное къ себѣ пренебреженіе, но думалъ не ошибаюсь ли по мелочной подозрительности. Мнѣ не хотѣлось предполагать умышленную грубость. Надо приглядѣться… Да гдѣ же мой дуракъ? Я его два дня не видѣлъ.

Слуга. Съ отъѣздомъ младшей принцессы во Францію, онъ совсѣмъ затосковалъ.

Лиръ. Объ этомъ ни слова. (Одному слугѣ): Поди, скажи дочери, что я желаю ее видѣть. (Другому слугѣ): А ты, позови сюда шута.

(Входитъ дворецкій).

А, пріятель! Поди-ка, поди-ка сюда поближе. Кто я?

Дворецкій. Отецъ герцогини.

Лиръ. Отецъ герцогини?.. Подлый холопъ!

Дворецкій. Никогда я подлымъ не былъ, извините!

Лиръ. Да какъ ты на меня смотришь, собака! (Бьетъ его).

Дворецкій. Я бить себя не позволю!

Кентъ. (Сбиваетъ дворецкаго съ ногъ подножкой). А къ ногамъ королю бросить тебя позволишь, скоморохъ проклятый?

Лиръ. Спасибо, пріятель. Ты понимаешь службу, ты мнѣ придешься по сердцу.

Кентъ. (Дворецкому): Вставай! Я тебя научу разбирать людей… И пошелъ вонъ, или еще разъ растянешься… Слышалъ?.. Вонь! (Выталкиваетъ дворецкаго). Вотъ такъ!

Лиръ. Ну, спасибо, вѣрный слуга. Получи на первый разъ. (Даетъ Кенту деньги).

(Входитъ Шутъ. Входя, онъ видѣлъ расправу Кента съ дворецкимъ).

Шутъ. Дай-ка и я его найму! (Подаетъ Кенту свой колпакъ). Вотъ тебѣ мой колпакъ дурацкій^[4].

Лиръ. А, плутишка! Гдѣ пропадалъ?

Шутъ. (Кенту). Слушай, пріятель. Ты напрасно моего колпака не берешь.

Кентъ. Къ чему онъ мнѣ, дуракъ?

Шутъ. Дурацкій-то колпакъ зачѣмъ? Какъ тебѣ не ходить въ дурацкомъ колпакѣ, коли ты къ опальнымъ льнешь, не но вѣтру носъ держишь!.. Смотри, какъ разъ насморкъ наживешь! Бери, бери колпакъ! (Указываетъ на Лира). Этотъ дяденька двухъ дочерей прогналъ, а третью, самъ того не подозрѣвая, благословилъ… Если думаешь ему служить, нельзя тебѣ безъ моего колпака! (Лиру). Ну, какъ поживаешь, куманекъ? Ахъ, если бы мнѣ два колпака да двѣ дочери!..

Лиръ. Что онѣ тебѣ понадобились?

Шутъ. Отдалъ бы я все добро свое дочерямъ, колпаки бы у меня остались… Выпроси-ка и ты себѣ колпакъ у дочерей, куманекъ.

Лиръ. Берегись ты… Хлыстъ знаешь?

Шутъ. Такъ! Правду, видно, что добраго сторожевого пса, то и знай хлыстомъ въ конуру загоняютъ. А вотъ комнатная собаченка, у которой одно дѣло — къ хозяевамъ ластиться, лежи себѣ у камелька, да потягивайся! Хочешь, дядя, я спою тебѣ пѣсенку?

Лиръ. Спой.

Шутъ. Смекай-ка:

Безъ расчета не трать,

Научись не болтать,

Денегъ въ долгъ не давать,

Въ грязь съ коня не слѣзать,

Осторожнѣй играть,

Въ ротъ хмѣльного не брать, —

Можешь много собрать,

Мирно вѣкъ доживать!

Лиръ. Пустая это пѣсня, шутъ.

Шутъ. Пуста она, какъ на судѣ рѣчь защитника, который защиту ведетъ безплатно^[5]. Вѣдь ты, дяденька, мнѣ за мою пѣсню ничего не заплатилъ. А изъ ничего что же можетъ выйти?

Лиръ. Съ ничего, братъ, ничего не получишь!

Шутъ (Кенту). Скажи ему, пожалуйста, что онъ ровно столько же теперь со своихъ земель получаетъ. Сказалъ бы я это ему самъ, да онъ дураку не повѣритъ.

Лиръ. Золъ ты, дуракъ!

Шутъ. Что злой дуракъ, что простодушный дурень — одного поля ягода. Знавалъ я простака, который въ ненастье своего осла черезъ грязь на плечахъ перетаскивалъ!.. Это-ли не дурень!.. Эхъ, куманекъ, не много было толку въ твоей лысой маковкѣ, когда ты снялъ съ нея золотую шапку. Для дураковъ насталъ тяжелый годъ, всѣ умники дурачиться пустились! Дядя, найми мнѣ лгуна въ учители. Охота мнѣ лгать научиться.

Лиръ. За ложь, братецъ ты мой, бьютъ!

Шутъ. Ого! Ты грозишься побить за ложь; дочки твои сбираются меня за правду бить; достается мнѣ иной разъ и за то, что молчу. Плохое житье дураку!.. А на твое, куманекъ, я его все-таки не промѣняю… Смотри, вонъ дочка твоя идетъ.

(Входитъ Гонерилла).

3.

Лиръ. Что это, Гонерилла, ты опять хмуришься? Тебѣ послѣднее время все будто не по себѣ.

Шутъ. Лихой ты малый былъ, когда не разбиралъ — хмурится она или нѣтъ. А нынче ты — что нуль безъ цифры — ничто! Нынче я больше тебя сталъ. Я хоть шутъ, а ты совсѣмъ ничто!.. (Гонериллѣ): Молчу, молчу, сударыня! Ничего вы мнѣ не говорите, да очи ваши молчать повелѣваютъ… Мм… мм… Тому жить горько, у кого ни корки! (Указываетъ на Лира): Вылущенный стручокъ!

Гонерилла (Лиру). Не только вашъ балованный дуракъ,

Вся челядь ваша то и дѣло буйства

И ссоры затѣваетъ. Мочи нѣтъ!

Вамъ это я замѣтила однажды,

Надѣясь, что немедленно затѣмъ

Все перемѣнится. Однако вижу

Изъ вашихъ словъ и дѣлъ, что вы безчинствамъ

Мирволите. Придется мнѣ вмѣшаться

И строгостью порядокъ водворить.

Вамъ обижаться этимъ было-бь странно:

Мнѣ долгъ велитъ предохранять свой домъ

Отъ грязи и позора…

Шутъ. Слышалъ, дядя:

Синичка кукушку въ гнѣздѣ выкормила,

Кукушка синичку изъ гнѣзда выкинула…

Да, погасилъ свѣчу, въ потемкахъ сиди!

Лиръ. (Гонериллѣ): Ты дочь моя иль нѣтъ?

Гонерилла. Полно вамъ чудить!..

Лиръ. Добрые люди, знаетъ меня кто-нибудь изъ васъ? Сдается мнѣ — я не Лиръ! Или глаза меня обманывають; или разсудокъ мой помрачается… Или я во снѣ все это вижу? — Скажите — кто я?

Шутъ. Тѣнь Лира!

Лиръ. Хотѣлось бы мнѣ знать — кто я? Вѣдь если сознаніе меня не обманываетъ, если я дѣйствительно король, — у меня были дочери…

Шутъ. Которыя обратили тебя въ послушнаго папашу.

Лиръ. (Гонериллѣ съ насмѣшливой любезностью): Позвольте, сударыня, узнать какъ ваше имя?

Гонерилла. Оставьте неумѣстныя выходки! Поймите меня, какъ слѣдуетъ. Вы — человѣкъ старый, почтенный, будьте и человѣкомъ разумнымъ…

Вы держите сто человѣкъ прислуги —

Распутниковъ, дворецъ нашъ обратившихъ

Въ притонъ какой-то. Домъ свой оградить

Отъ грязи я желаю. Потому

Прошу… Хотя могла бы я, конечно,

И не спросясь, сама распорядиться,

Но я прошу васъ: распустите часть

Своей прислуги. При себѣ оставьте

Людей, которые — по нраву, лѣтамъ —

Подходятъ къ вамъ, себя вести умѣютъ,

И вашу честь блюсти…

Лиръ. О мракъ и адъ!

Сѣдлать коней, созвать моихъ людей!

Нѣтъ нужды намъ стѣснять тебя, отродье.

Еще у насъ осталась дочь!

(Входитъ Альбани).

Гонерилла. Вы бьете

Моихъ людей, безстыжая ватага

Слугъ вашихъ здѣсь хозяйничаетъ нагло.

Лиръ. О горе тѣмъ, кто кается, да поздно!

(Герцогу албанскому): А, герцогъ, вы!.. Вы съ нею за одно?..

Отвѣтьте же!.. Сѣдлать моихъ коней!

Неблагодарность — бѣсъ съ гранитнымъ сердцемъ!

Когда въ дѣтей вселишься, ты мерзѣе

Чудовища морского…

Альбани. Успокойтесь.

Лиръ (Гонериллѣ): Ты лжешь, свирѣпый коршунъ!.. Лжешь!.. При мнѣ

Отборные, достойнѣйшіе слуги.

Они свои обязанности знаютъ

И честь ихъ не запятнана ничѣмъ!..

Какъ могъ мнѣ вздоръ какой-то показаться

Въ Корделіи ужаснымъ преступленьемъ,

Природу извратить: любовь, какъ рычагомъ,

Изъ сердца отчаго исторгнуть, желчью

Его по край наполнить!.. Лиръ, Лиръ, Лиръ,

(Бьеть себя по лбу): Разбей ты дверь, которою безумье

Впустилъ, а разумъ выпустилъ!.. Скорѣе

Прочь, прочь отсюда! (Уходитъ).

Альбани (Гонериллѣ): Что случилось?

Гонерилла. Полно,

Не хлопочи, пускай себѣ дуритъ!

(Лиръ возвращается).

Лиръ. Какъ! Изъ моей прислуги половина

Осталась только?..

Альбани. Не пойму въ чемъ дѣло?

Лиръ. Я разскажу въ чемъ дѣло!.. (Гонериллѣ): Стыдно мнѣ,

Что предъ тобой я плачу, что не въ силахъ

Слезъ одолѣть!.. Сугубо отольются

Онѣ тебѣ! Проклятіе отца,

Какъ громъ, разитъ… Вы, старые глаза,

Довольно! Коль изъ-за нея еще

Одну слезу пророните, я вырву

И брошу васъ!.. Вотъ до чего дошло!

Пусть будетъ такъ! Вѣдь у меня еще

Есть дочь. Она, увѣренъ я, отца

Съ любовью и съ привѣтомъ нѣжнымъ встрѣтить.

Она, узнавъ, что было здѣсь, въ лицо

Тебѣ ногтями вцѣпится, волчица!

Я, думаешь, совсѣмъ ничтоженъ сталъ?..

Нѣтъ, мощь свою я покажу еще…

Ручаюсь, покажу! (Уходитъ. За нимъ Кентъ, шутъ, свита).

Гонерилла. Ты слышалъ, герцогъ?

Альбани. Пристрастнымъ я не буду, Гонерилла,

Какъ ни люблю тебя…

Гонерилла. Да перестань!..

Сообразилъ старикъ не дурно: Сотню

Вооруженныхъ слугъ держать желаетъ!

Куда умно и осторожно было-бъ

Мнѣ допустить, чтобы въ его рукахъ

Всегда была такая сила; чтобы

На эту силу могъ онъ опереться

При всякой вспышкѣ, жалобѣ, причудѣ;

Чтобъ угрожалъ онъ самой жизни нашей…

Освальдъ, сюда!

(Подходитъ Освальдъ. Гонерилла тихо даетъ ему какое-то приказаніе^[6]. Освальдъ уходитъ.)

Альбани. Твой страхъ преувеличенъ.

Гонерилла. Излишняя довѣрчивость опасна.

Позволь же мнѣ предупредить бѣду.

Предосторожностей не бойся. Знаю

Отца насквозь, и объ всемъ, что здѣсь

Онъ говорилъ, сестру я извѣщаю

Письмомъ. Еще увидимъ, согласится-ль

Она принять орду его къ себѣ.

Освальдъ! (Входить дворецкій.) Написано письмо?

Освальдъ. Готово.

(Подаетъ Гонериллѣ письмо. Она просматриваетъ его, и отдаетъ обратно Освальду).

Гонерилла. Возьми людей, и въ путь, къ сестрѣ, проворнѣй!

Ей разъясни, чего я опасаюсь,

И отъ себя добавишь, что придется,

Чтобъ убѣдить ее. Спѣши, не мѣшкай!

И возвратись скорѣе! (Освальдъ уходитъ).

(Къ Альбани): Нѣтъ, мой другъ,

За мягкій нравъ тебя я не корю,

Но — извини — полезнѣе подъ часъ

Разсудокъ твердый, чѣмъ телячья кротость.

Альбани. Ты можетъ быть и дальновидна, но

Нерѣдко отъ добра добра искать

Опасно…

Гонерилла. Значить…

Альбани. Поглядимъ что будетъ!

(Уходятъ). ----- Дворъ передъ дворцомъ Гонериллы. Входятъ Лиръ, Кентъ, Шутъ.

Лиръ (Кенту): Скачи съ этимъ письмомъ къ Реганѣ. Не разсказывай самъ ничего о томъ, что здѣсь видѣлъ; но если она что спрашивать будетъ, когда прочтетъ письмо, на все отвѣчай. Спѣши, чтобы я не пріѣхалъ раньше тебя.

Кентъ. Не засну прежде, чѣмъ не доставлю вашего письма, государь.

(Уходитъ).

Шутъ. А вотъ посмотримъ: какъ-то тебя вторая дочка встрѣтитъ. Я кое-что смекаю.

Лиръ. Что же ты смекаешь?

Шутъ. Похожи онѣ одна на другую какъ кислое яблоко на кислое яблоко… Знаешь-ли, дядя, зачѣмъ носъ между глазъ поставленъ?

Лиръ. Не знаю.

Шутъ. А затѣмъ, чтобы глаза разглядывали, чего носъ не разчухаетъ!

Лиръ (про себя). Неправъ я передъ нею!^[7]

Шутъ. А знаешь-ли, дядя, какъ улитка свою раковину дѣлаетъ?

Лиръ. Не знаю.

Шутъ. И я не знаю. За то знаю зачѣмъ ей эта раковина нужна. Чтобы было куда ей спрятаться. Она раковины дочерямъ не отдастъ, безъ крова не останется.

Лиръ (въ задумчивости). Такъ обидѣть любящаго отца!.. О, я еще съ тобою расплачусь, неблагодарное чудовище!..^[8] О небо, дай мнѣ терпѣнія… Не попусти съ ума сойти!..

(Входитъ слуга).

Готовы лошади?..

Слуга. Готовы, государь

Лиръ (шуту). Ѣдемъ, ѣдемъ! (Уходятъ).

Содержаніе второго дѣйствія.

Во второмъ дѣйствіи узнаемъ, какъ встрѣтила Лира вторая дочь, Регана; а также — какъ удаются ковы Эдмунда противъ Эдгара.

Второе дѣйствіе почти все происходитъ въ замкѣ Глостера.

При раздѣлѣ королевства графство Глостеръ, очевидно, вошло въ долю Реганы, и старый графъ оказался подъ властью герцога Корнуэлльскаго.

I.

Дворъ въ замкѣ Глостера.

Вечерѣетъ. Входятъ съ одной стороны Эдмундъ съ другой — одинъ изъ придворныхъ герцога. Онъ прибылъ къ Глостеру, чтобы предупредить, что, слѣдомъ за нимъ, къ графу должны прибыть герцогъ и герцогиня Регана. Встрѣтивъ Эдмунда, онъ разсказываетъ объ этомъ и ему.

Эдмундъ не знаетъ — чѣмъ объяснить такое посѣщеніе, но радъ ему.

— Герцогъ — разсчитываетъ онъ про-себя — застанетъ старика Глостера и весь домъ въ тревогѣ. Обманутый подложнымъ письмомъ, графъ велѣлъ схватить, связать Эдгара. Эдгара ищутъ всюду. Не успѣетъ герцогъ пріѣхать, ему доложатъ объ ужасномъ замыслѣ сына противъ отца. Герцогъ скоръ на рѣшенія… Онъ, конечно, приказъ о поимкѣ и казни злодѣя разошлетъ по всему герцогству…

*

Между тѣмъ довѣрчивый Эдгаръ — мы знаемъ — спрятанъ въ покояхъ Эдмунда. Эдмундъ призываетъ его и еще запугиваетъ новыми уловками:

— Не замышлялъ-ли ты чего противъ герцога Корнуэлльскаго? спрашиваетъ онъ. — Герцогъ сейчасъ зачѣмъ-то прибудетъ сюда. Тебя подозрѣваютъ въ важномъ преступленіи. Ищутъ всюду. Не сдобровать тебѣ!.. Бѣги, бѣги скорѣе!

Въ это время слышатся голоса… Эдмундъ будто испуганъ, онъ будто боится — какъ бы, заставъ его съ Эдгаромъ, старый графъ не счелъ его сообщникомъ брата.

— Какъ бы и мнѣ изъ-за тебя не досталось! — восклицаетъ онъ. Обнажи свой мечъ. Бейся со мною! Пусть думаютъ, что я тебя преслѣдовалъ, а ты защищался!

Эдгаръ и Эдмундъ выхватываютъ мечи. При этомъ Эдмундъ кричитъ, призываетъ на помощь, а самъ шепчетъ Эдгару: «Бѣги теперь, бѣги скорѣе!»

Эдгаръ убѣгаетъ. Коварный Эдмундъ слегка ранить себѣ руку…

*

Вбѣгаетъ Глостеръ; за нимъ люди съ факелами.

— Что случилось? — спрашиваетъ графъ.

— Сейчасъ братъ былъ здѣсь — съ ужасомъ разсказываетъ Эдмундъ. — Онъ склонялъ меня убить васъ.

Я сталъ было увѣщевать его, а онъ выхватилъ мечъ и бросился на меня; вотъ слегка ранилъ мнѣ руку; но я успѣлъ тоже обнажить мечъ, закричалъ… Увидалъ онъ, что я готовъ биться съ нимъ, испугался крика… и убѣжалъ!

— Догнать, догнать его! — приказываетъ Глостеръ.

Слуги бросаются въ погоню за бѣглецомъ. Глостеръ обѣщаетъ вознаградить пріемыша своего за любовь и вѣрность.

*

Въ этой-то суматохѣ и застаютъ домъ графа герцогъ Корнуэлльскій съ Реганой. Герцогу уже доложили о «гнусномъ замыслѣ Эдгара». И герцогъ, и герцогиня выражаютъ сочувствіе горю Глостера.

— Послана-ли погоня? — спрашиваетъ герцогъ. —

Лишь только бы его схватили, вѣрьте —

Вредить онъ больше никому не станетъ!

Герцогь готовитъ казнь «преступному сыну», Эдмунда же, за его вѣрность старому отцу, береть къ своему двору.

Затѣмъ Регана объясняетъ Глостеру — что заставило ее пріѣхать къ нему:

— Отъ отца и отъ сестры мы получили вѣсти объ ихъ раздорахъ. Дайте намъ совѣтъ: какъ поступить?

Глостеръ приглашаетъ высокихъ гостей въ свои покои. Всѣ уходятъ.

*

Регана, конечно, говорила съ Глостеромъ не искренно. Она давно рѣшила — какъ поступить. Она прибыла въ замокъ Глостера не за совѣтомъ.

Получила Регана письмо отъ отца и сестры, и рѣшилась поддержать сестру, даже не принимать къ себѣ стараго короля до условленнаго срока — пока онъ не выживетъ мѣсяца у Гонериллы. А чтобы легче отказать ему въ пріютѣ, она, вмѣстѣ съ мужемъ, задумала уѣхать на время изъ своего дворца и встрѣтить отца въ чужомъ домѣ, у Глостера. Принять его и людей его въ чужомъ домѣ она не можетъ.

*

Посланнымъ отца и сестры она велѣла слѣдовать за собою. И вотъ, едва герцогъ, герцогиня, Глостеръ, Эдмундъ вошли въ замокъ, на дворъ замка входятъ съ одной стороны Кентъ, съ другой Освальдъ.

Кентъ не можетъ спокойно видѣть Освальда. Вѣрный служитель Лира — онъ, мы видѣли, уже проучилъ разъ грубаго дворецкаго Генериллы за непочтительное отношеніе къ старому королю. У Реганы онъ опять встрѣтился съ Освальдомъ.

Вотъ какъ Кентъ разсказываетъ объ этой встрѣчѣ

"Когда письмо отъ короля привезъ я герцогинѣ

И подавалъ его, колѣно преклонивъ,

Другой гонецъ явился, задыхаясь,

Въ пыли, въ поту. Поспѣшно произнесъ

Привѣтъ отъ госпожи своей, и тоже

Вручилъ письмо. Едва его прочли,

Призвали слугъ, коней сѣдлать велѣіи,

А мнѣ, съ небрежнымъ взглядомъ, приказали

За ними слѣдовать, и ждать отвѣта.

Кентъ понимаетъ, что Освальдъ поддерживаетъ въ Реганѣ недобрыя чувства къ старому отцу. Онъ полонъ негодованія…

Едва завидѣвъ Освальда во дворѣ Глостера, Кенгъ требуетъ, чтобы Освальдъ бился съ нимъ:

— Вынимай мечъ, мерзавецъ! Ты привезъ письмо противъ короля. Ты смѣешь сѣять раздоръ между отцомъ и дочерью!.. Рубись, бездѣльникъ!

Таковъ встарину былъ обычай въ западныхъ странахъ. Напасть съ мечемъ на безоружнаго человѣка считалось и тогда разбоемъ, но вполнѣ честнымъ и доблестнымъ признавалось вызвать обидчика на бой.

Въ такомъ бою видѣли «Божій судъ»; думали: «Богъ дастъ побѣду правому».

Кентъ вызываетъ Освальда на бой; но Освальдъ — подлая, лакейская душа. Онъ грубъ тамъ, гдѣ можетъ грубить безнаказанно; но гдѣ есть малѣйшая опасность — онъ жмется и труситъ. При вызовѣ Кента онъ вопитъ о помощи:

— Разбой, разбой!.. Помогите!

*

На эти крики выходятъ изъ замка Герцогъ, Регана, старикъ Глостеръ, Эдмундъ, слуги.

— Въ чемъ дѣло? — спрашиваютъ герцогъ, Глостеръ…

Освальдъ объясняетъ:

Недавно господинъ его, король,

Меня ударить вздумалъ; онъ же тотчасъ,

Поддѣлаться желая къ государю,

Меня подножкой сшибъ, и надо мною

Сталъ издѣваться. За такую доблесть —

За то, что билъ лежачаго, награды

Онъ удостоился. А ныньче вспомнилъ

Свой подвигъ и задумалъ повторить.

Герцогъ велитъ заковать Кента въ колодки:

— Заковать его! И пусть остается въ колодкахъ всю ночь, до полудня.

— Нђтъ, до слѣдующей ночи, и еще ночь! — прибавляетъ Регана.

Напрасно Глостеръ напоминаетъ герцогу, что а въ колодки принято сажать только за кражу, за самые низкіе поступки, что, если посланный короля виноватъ, надо о винѣ его разсказать господину его — королю, и предоставить наказаніе самому королю; что самовольная обида гонцу Лира — обида самому Лиру.

— Я за все отвѣчаю! — коротко прерываетъ герцогъ стараго графа.

Такъ Кентъ и остается въ колодкахъ.

II.

Читатель предчувствуетъ, какая встрѣча готовится Лиру. Да его прихода Шекспиръ знакомитъ насъ съ судьбой Эдгара Мы видимъ его

Въ пустой степи.

Эдгара всюду ищутъ. По распоряженію герцога Корнуэлльскаго въ гаваняхъ осматриваютъ каждый выходящій корабль. Какъ спастись отъ погони?.. Эдгаръ прячется сначала въ какомъ-то дуплѣ, потомъ рѣшается

Юродивымъ прикинуться, принять

Скотоподобный видъ, лицо запачкать,

Взъерошить волосы космами и бродить

Полунагимъ подъ бурею и вѣтромъ,

питаться подаяніемъ. Кто въ этомъ видѣ узнаетъ сына графа Глостера!..

Мы его скоро (въ третьемъ дѣйствіи) и встрѣтимъ подъ именемъ «юродиваго, бѣсноватаго Тома».

III.

Возвратимся во — Дворъ передъ замкомъ графа Глостера.

Прошла ночь, приближается и вечеръ слѣдующаго дня… Кентъ все еще сидитъ въ колодкахъ. Входить Лиръ. Съ нимъ одинъ изъ его приближенныхъ и шутъ.

Лиръ держалъ было путь ко дворцу герцогини, но узналъ, что она уѣхала къ Глостеру… и самъ поѣхалъ слѣдомъ за нею. Но онъ не можетъ понять, какъ Регана не предупредила его о своемъ переѣздѣ, не послала ему на встрѣчу хотя бы его же гонца?

И вдругъ видитъ этого гонца… въ колодкахъ! Онъ спѣшить въ замокъ, къ дочери… Его не принимаютъ. Корнуэлль и Регана высылаютъ Глостера сказать ему, что они «ѣхали всю ночь, устали, больны»…

Лиръ въ негодованіи. Онъ посылаетъ сказать герцогу и герцогинѣ, чтобы они пришли тотчасъ же:

Не придутъ, — въ дверь ихъ спальни прикажу

Стучать какъ въ барабанъ, пока не выйдутъ!

*

Корнуэлль, Регана являются. За ними Глостеръ, слуги. Съ Кента снимаютъ колодки.

Лиръ говорить съ Реганой уже не такъ, какъ говорилъ съ Гонериллой.

Шекспиръ мастерски слѣдитъ за тѣмъ, какъ сердце Лира просвѣтляется въ страданіи, какъ его необузданное своеволіе переходитъ въ мягкость къ людямъ…

Когда съ нимъ обращались небрежно у Гонериллы, онъ долго даже не замѣчалъ этого. Ему долго въ голову не могло притти, чтобы кто-нибудь осмѣлился отнестись къ нему небрежно. Когда же, наконецъ, Гонерилла подвергаетъ его грубости подлыхъ слугъ, и вступается за этихъ слугъ; когда она позволяетъ себѣ открыто быть непочтительной съ отцомъ, угрожать ему — старикъ сразу приходитъ въ ярость.

Первый разъ въ жизни онъ встрѣтилъ оскорбленіе, и отъ кого же? Отъ дочери; отъ дочери, которой только что отдалъ и власть, и земли… Гнѣвъ его не знаетъ границъ… Страданіе еще ново для него, онъ еще не испытывалъ его… И онъ сейчасъ же велитъ сѣдлать коней, не хочетъ долѣе ни минуты оставаться у Гонериллы, проклинаетъ ее; онъ увѣренъ, что еще «покажетъ ей свое величіе!»

Но — разъ коснувшись Лира — страданіе начинаетъ просвѣтлять его сердце. Онъ невольно вспоминаетъ о Корделіи: «Я ее обидѣлъ»!.. На пути къ Реганѣ онъ уже подумалъ обо многомъ, что прежде ему и въ голову не приходило. Передъ нимъ рядъ дурныхъ предзнаменованій: Регана не только не встрѣтила его въ своемъ дворцѣ, она уѣхала изъ лому… Она не послала предупредить отца о своемъ выѣздѣ… Она посадила его гонца въ колодки, она «не можетъ принять отца»…

Ясно — и здѣсь «любящей, нѣжной» дочери у Лира нѣтъ. Но онъ не даетъ воли своимъ мрачнымъ предчувствіямъ, своимъ подозрѣніямъ, онъ силится сдержать свой гнѣвъ, онъ винитъ себя за крутой нравъ… Онъ старается не видѣть, что Регана еще болѣе жестка сердцемъ, чѣмъ Гонерилла. Въ своихъ объясненіяхъ съ Реганой «старикъ тихъ, долготерпѣливъ, почти угодливъ»…

*

Но обманываться долго старику нельзя. Еще не окончился разговоръ Лира съ Реганой, прибыла и Гонерилла.

Регана открыто, рѣшительно принимаетъ сторону сестры. Она не соглашается принять короля, пока онъ не выживетъ мѣсяца у сестры. Затѣмъ обѣ дочери требуютъ, чтобы Лиръ распустилъ своихъ людей, чтобы довольствовался прислугой, которую онѣ приставятъ къ нему…

Лиру ясно — у него нѣтъ дочерей, передъ нимъ двѣ «злыя вѣдьмы». Онъ въ ужасѣ. Онъ проситъ небеса дать ему силы, чтобы снести такое горе… и не показать слабости, не заплакать.

— Я съ ума сойду! — говорилъ онъ шуту, и уходитъ…

Куда? Куда глаза глядятъ! Вѣдь ему итти некуда, если онъ не хочетъ покориться Гонериллѣ и Реганѣ.

Съ нимъ уходятъ шутъ, Кентъ…

Глостеръ идетъ за ними. Его смущаетъ: «Куда же дѣнется король»?

*

Ночь на дворѣ, надвигается сильная гроза…

— Его одного, безъ свиты я бы, пожалуй, приняла; а куда дѣнешь его людей! говоритъ Регана.

— Конечно! — поддерживаетъ ее Гонерилла.

Возвращается Глостеръ.

— Куда же король поѣхалъ? — спрашиваетъ Корнуэлль.

— Велѣлъ всей свитѣ садиться на коней, и поѣхалъ… куда — не знаю?

— Пусть ѣдетъ куда хочетъ! — рѣшаетъ герцогъ.

Пытается Глостеръ напомнить;

— Ночь на дворѣ, бушуетъ рѣзкій вѣтеръ,

Въ степи куста нѣтъ! —

Но Регана находитъ, что «упрямому урокъ полезенъ», и велитъ запереть ворота.

А буря разыгрывается все сильнѣе, сильнѣе!..

Дѣйствіе второе.

I.

Дворъ въ замкѣ графа Глостера.

I.

Встрѣчаются Эдмундъ и придворный герцога Кориуэлльскаго.

Эдмундъ. Здравствуйте. Откуда вы?

Придворный. Здравствуйте. Я отъ вашего отца. Спѣшилъ предупредить его, что сейчасъ прибудутъ сюда герцогъ и герцогиня Регана.

Эдмундъ. По какому случаю?

Придворный. Не знаю… До свиданія. (Уходитъ)

Эдмундъ. Здѣсь герцогъ будетъ къ ночи?.. Превосходно!

Сплетается само собою дѣло:

Отецъ велѣлъ схватить Эдгара. Надо

Вершить, что началъ. Выручайте — смѣлость

И счастье!.. (Обратясь къ одному изъ оконъ замка^:)

Братъ, сойди на пару словъ!

(Входить Эдгаръ).

Эдмундъ. Бѣги! Отецъ провѣдалъ, гдѣ ты скрылся!

Авось тебя прикроетъ ночь!.. Скажи —

Не отзывался-ль ты неосторожно

О герцогѣ Корнуэлльскомъ? Онъ

Сюда спѣшитъ зачѣмъ-то, съ нимъ — Регана.

Эдгаръ. Ни слова я не говорилъ о немъ.

Эдмундъ. Идетъ отецъ — я слышу! Извини,

Прикинуться я долженъ, что съ тобою

Дерусь!.. Мечь выхвати… и бейся! (Бьются мечами) Такъ!

(Громко) Сдавайся! (Тихо Эдгару) Ну, теперь бѣги скорѣе!

(Громко) Сюда! Огня! (Тихо) Бѣги, бѣги!.. Прощай!

(Эдгаръ убѣгаетъ).

Немного крови скраситъ дѣло… Скажутъ —

Я былъ въ опасности. (Слегка ранитъ себѣ руку). Видалъ я пьяницъ,

Которые царапали себя

Сильнѣй потѣхи ради (Громко): Стой!.. Держите!

Отецъ!.. Сюда!.. На помощь!

3.

Глостеръ (входить поспѣшно. За нимъ слуги съ факелами).

Гдѣ бездѣльникъ?

Эдмундъ. Здѣсь былъ онъ тотчасъ.

Глостеръ. Да куда онъ скрылся?

Что это?

Эдмундъ. Раненъ я…

Глостеръ. Эдмундъ, гдѣ онъ?

Эдмундъ. Бѣжалъ туда (Указываетъ въ ладь). Напрасно онъ склонялъ…

Глостеръ. (Слугамъ). За нимъ, за нимъ!.. (Эдмунду). Склонялъ кого? къ чему?

Эдмундъ. Напрасно онъ склонялъ меня убить васъ.

Сталъ говорить ему я: «Небеса

Сошлютъ всѣ громы въ казнь отцеубійцѣ!»

Напоминалъ, какъ велики, священны

Отцовъ съ дѣтьми связующія узы…

Увѣрясь, что чудовищнаго дѣла

Гнушаюсь я, онъ на меня съ мечомъ

Неистово рванулся… и задѣлъ

Мнѣ руку; но сознанье правоты

Рѣшимость мнѣ внушило: быстро я

Мечъ выхватилъ для обороны. Тутъ…

Да, можетъ быть, испуганный и крикомъ

Моимъ о помощи, — онъ убѣжалъ.

Глостеръ. И пусть бѣжитъ подальше! Въ этомъ краѣ

Ему не сдобровать: попался — казнь!

Сейчасъ сюда пожалуетъ нашъ герцогъ —

Властитель и защитникъ. Разрѣшитъ,

Увѣренъ я, онъ именемъ своимъ

Оповѣстить награду тѣмъ, кто схватитъ

И приведетъ злодѣя на расправу;

Смерть — каждому, кто скрыть его посмѣетъ.

Эдмундъ. Когда его я отклонить старался

Отъ злого умысла, а онъ упорно

Твердилъ: «убьемъ!» я, въ гнѣвѣ, пригрозилъ

Раскрыть все дѣло. — «Ты, пріемышъ нищій», —

Воскликнулъ онъ. — «Ты думаешь, повѣрятъ

Правдивости твоихъ доносовъ?.. Нѣтъ,

Сказать мнѣ стоитъ: „Лжетъ онъ!“ и разрушу

Доносъ твой въ прахъ, хотя бы ты представилъ

Въ свидѣтельство письмо моей руки.

Слова твои признаютъ клеветой,

Письмо — коварнымъ, адскимъ измышленьемъ.

Иль думаешь — такъ поглупѣли люди,

Что не поймутъ, какъ выгодно тебѣ

Меня сгубить; какъ выгода способна

Толкнуть на зло…»

Глостеръ. О негодяй безстыдный

И отъ руки своей готовъ отречься!

Не сынъ онъ мнѣ! (Слышатся трубы).

Чу!.. Герцогь!.. И зачѣмъ

Пріѣхалъ онъ?.. Нѣтъ, не уйти злодѣю! ¹)

Выглядывать его на всѣхъ заставахъ

Прикажетъ герцогъ; я же разошлю

Его портреты всюду, чтобы каждый

Признать его свободно могъ. Тебя же

Эдмундъ, мой вѣрный сынъ, повѣрь — сумѣю

Наслѣдникомъ своихъ земель оставить.

¹) Мысли несчастнаго старика раздвояются. Его смущаетъ неожиданное посѣщеніе герцога, но подавляющая мысль о злодѣйствѣ сына не даетъ ему остановиться на догадкахъ по поводу пріѣзда герцога и Реганы. Слова: «И зачѣмъ пріѣхалъ онъ?» относятся къ герцогу; со словами: «Нѣтъ не уйти злодѣю!» Глостеръ возвращается къ сыну.

4.

Входятъ Корнуэлль, Регана, придворные.

Корнуэлль. (Глостеру) Здорово, честный другъ. Едва успѣлъ

Ступить въ вашъ домъ, меня встрѣчаютъ вѣсти

Недобрыя.

Регана. Уже-ли это правда?

Всѣхъ казней мало за такой поступокъ.

А какъ здоровье?

Глостеръ. Сердцу тяжко, тяжко!

Регана. Какъ, вашъ Эдгаръ?..

Глостеръ. Сознаться стыдно, — онъ!

Регана. Да съ шайкою безпутною отца

Онъ не водился-ли?

Глостеръ. Не знаю!.. Горько!

Эдмундъ. Онъ въ свитѣ короля былъ, герцогиня

Регана. Такъ нечего злодѣйству и дивиться!

Конечно, тамъ его и подстрекали

Къ убійству, чтобы промотать скорѣе

Его добро. Сегодня получила

Я отъ сестры пространное письмо.

Въ немъ слугъ она отцовскихъ описала

Мнѣ такъ, что я рѣшилась прочь изъ дому

Бѣжать, когда они въ мой домъ прибудутъ.

Корнуэллъ. Я точно такъ же. (Эдмунду). Ты, Эдмундъ, я слышалъ,

Отцу, какъ сынъ достойный, послужилъ.

Эдмундъ. Я только долгъ исполнилъ свой.

Глостеръ. Открылъ

Онъ замыселъ злодѣя; раненъ былъ,

Когда хотѣлъ схватить его…

Корнуэллъ. Погоня

За нимъ, конечно, послана?

Глостеръ . Да, герцогъ.

Корнуэллъ. Лишь только бы его схватили, вѣрьте —

Вредить онъ больше никому не станетъ!

Графъ, въ этомъ дѣлѣ именемъ моимъ

Распоряжайтесь, какъ сочтете нужнымъ.

А ты, Эдмундъ, за преданность отцу

Поступишь въ нашу герцогскую службу.

Намъ слугъ испытанныхъ и вѣрныхъ нужно.

Эдмундъ. Служить вамъ буду вѣрою и правдой.

Глостеръ. Я за него благодарю васъ, герцогъ.

Корнуэллъ. Теперь скажу, что привело насъ къ вамъ..

Регана. (Перебивая герцога, продолжаетъ за него)-

Не во время, въ такую ночь глухую.

Причины есть на это не пустыя.

Нуждаемся въ совѣтѣ вашемъ, графъ.

Отецъ намъ пишетъ, пишетъ и сестра…

Возникли между ними несогласья.

Отсюда имъ я предпочла отвѣтить,

Не изъ дому. Ихъ посланнымъ велѣла

Я здѣсь отвѣта ждать. Вы, старый другъ,

Поуспокойтесь, и совѣтомъ добрымъ

Намъ въ неотложномъ дѣлѣ помогите.

Глостеръ. Я вашъ слуга. Привѣтствовать васъ счастливъ.

(Всѣ уходятъ въ замокъ)

II.

Дѣйствіе происходитъ на томъ же дворѣ Глостера. Входятъ съ одной стороны Освальдъ (посланный Гонериллы), съ другой Кентъ (посланный Лира).

Освальдъ. Здравствуй, пріятель. Ты здѣшній?

Кентъ. Здѣшній.

Освальдъ. Куда бы лошадей поставить?

Кентъ. Въ лужу.

Освальдъ. Скажи, пожалуйста, будь другомъ.

Кентъ. Какой я тебѣ другъ!

Освальдъ. Ну, и безъ тебя обойдемся.

Кентъ. Охъ, обошелся бы я съ тобою по своему!

Освальдъ. Чего ты на меня взъѣлся? Я тебя и не знаю.

Кентъ. Да я-то тебя знаю.

Освальдъ. Знаешь? Ну, кто же я такой?

Кентъ. Каналья, негодяй, лизоблюдъ, подлая тварь, которую я исколочу до смерти, если…

Освальдъ. Да что ты въ самомъ дѣлѣ лаешься на человѣка, котораго не знаешь, который тебя съ роду не видывалъ.

Кентъ. Не видывалъ ты меня, безстыжая рожа! Двухъ дней не прошло — какъ я тебя училъ королю въ ноги кланяться!.. Мечъ на голо, мерзавецъ! (Кентъ выхватываетъ мечъ изъ ноженъ).

Освальдъ. Пошелъ ты! Не хочу я съ тобою вожжаться.

Кентъ. Говорятъ тебѣ: «мечъ на голо»! Ты развозишь письма противъ короля, ты поддерживаешь раздоры между отцомъ и дочерью. Я искрошу тебя… Защищайся!.. Ну!

Освальдъ. Разбой, разбой! Помогите!

Кентъ. Вынимай мечъ, подлый трусъ!.. Защищайся!.. (Бьетъ его). Защищайся!

Освальдъ. Помогите! Разбой!.. рѣжутъ!

* Выбѣгаетъ Эдмундъ.

Эдмундъ. Что это? Въ чемъ тутъ дѣло?

Кентъ. (Эдмунду). Сунься, сунься только, молокососъ! Достанется и тебѣ!

Входитъ Глостеръ.

Глостеръ. Что за шумъ?.. Мечи на голо?.. Что случилось?

Входятъ Корнуэлль, Регана, слуги.

Герцогъ. Стой! Смерть тому, кто еще мечъ подыметъ! Въ чемъ дѣло?

Регана. Это — гонецъ сестры, тотъ — гонецъ короля.

Герцогъ. Изъ-за чего вы подрались?

Освальдъ. Духа перевести не могу!

Герцогъ. Я спрашиваю — изъ-за чего вы поссорились?

Освальдъ. Вотъ этотъ буянъ, котораго я пошалилъ ради его сѣдой бороды…

Кентъ. Ты меня пощадилъ?.. Дайте волю, герцогъ. Я его въ порошокъ истолку!.. Онъ меня пошалилъ!

Герцогъ (Кенту). Молчать! Ты, грубіанъ, забываешь передъ кѣмъ говоришь.

Кентъ. Забудешься, когда злость возьметъ!

Герцогъ. Изъ-за чего же ты разозлился?

Кентъ. Да злитъ меня, когда холопъ негодный

Мечъ носить, а въ душѣ не носитъ чести.

Что крыса онъ, священнѣйшія узы,

Которыхъ развязать не могутъ люди,

Радъ перегрызть; всегда готовъ польстить

Страстямъ господъ своихъ, въ огонь лить масло,

Туда же, гдѣ уже холодность вкралась,

Подсыпать льда; готовъ на каждый спросъ

И «да», и «нѣтъ» отвѣтить безразлично,

И вертится по вѣтру, какъ флюгарка;

Потворствуетъ любой господской блажи;

Какъ песъ, всегда бѣжитъ за господами

(Освальду). Чего смѣешься, харя? Непонятны

Тебѣ слова мои? Такому гусю,

Какъ ты, въ хлѣву бы жить.

Герцогъ. Ты, старый хрычъ,

Съ ума сошелъ!

Глостеръ. Изъ-за чего дрались вы?

Кентъ. Мнѣ видъ его противенъ, гадокъ…

Герцогъ. Видъ?

Того гляди — не по тебѣ придется

И мой видъ, и ея…

Кентъ. Сложилась, герцогъ,

Повадка у меня — всѣмъ правду рѣзать:

Случалось мнѣ не мало видѣть лицъ,

Получше тѣхъ, что вижу предъ собою.

Герцогъ. А! Ты, братъ, вижу я, изъ тѣхъ, которыхъ

За прямоту разъ стоить похвалить,

Чтобъ принялись затѣмъ они грубить.

Душою, видите-ль, они «правдивы»

Похвалятъ ихъ за правду — хорошо;

Бранятъ — они за правду пострадали!

Знавалъ я подъ такой личиной плутовъ,

Въ которыхъ больше хитрости скрывалось,

Чѣмъ въ двадцати низкопоклонныхъ слугахъ!

Кентъ. О — говорю безъ лести — государь,

Блистаете вы ярче звѣздъ и солнца!

Вы совершеннѣе…

Герцогъ. Что говоришь ты?

Кентъ. Я, герцогъ, стараюсь отвыкнуть отъ рѣчей, которыя вамъ не по вкусу, стараюсь говорить иначе…

Герцогъ. (Освальду). Чѣмъ ты его обидѣлъ?

Освальдъ. Я?.. Ничѣмъ.

Недавно господинъ его, король.

Меня ударить вздумалъ; онъ же тотчасъ,

Поддѣлаться желая къ государю,

Меня подножкой сшибъ, и надо мною

Сталъ издѣваться. За такую доблесть

За то, что билъ лежачаго, награды

Онъ удостоился. А нынче вспомнилъ

Свой подвигъ и задумалъ повторить.

Кенту. — Послушаешь — какихъ онъ честныхъ правилъ

Какъ доблестенъ!

Герцогъ. Подать сюда колодки!

Тебя, хвастунъ, я проучу.

Кентъ. Не поздно-ль

Меня учить! Колодки-то бы лучше

Вамъ отмѣнить. Служу я королю.

Сюда гонцомъ я прибылъ отъ него.

Проявите вы мало уваженья

Къ его особѣ, если закуете

Его гонца въ колодки.

Герцогъ (Слугамъ). Я велѣлъ

Подать сюда колодки!.. (Кенту) И, клянусь,

Въ нихъ просидишь до завтра, до полудня.

Регана. Нѣтъ до ночи, затѣмъ еще всю ночь.

Кентъ. Будь я собакой вашего отца,

Такъ поступать со мною, герцогиня,

Не слѣдовало бы.

Регана. А вотъ съ тобою

Такъ поступать необходимо.

Герцогъ. Онъ

Изъ молодцовъ, съ которыми сестра

Знакомитъ насъ въ своемъ письмѣ. Колодки!

Глостеръ. (Герцогу). Позвольте мнѣ просить васъ: Отмѣните

Свой приговоръ. Онъ виноватъ, конечно;

Съ него король, его властитель, взыщетъ.

Колодкамъ, вамъ извѣстно, подвергаютъ

Лишь самыхъ низкихъ и презрѣнныхъ плутовъ

Неуваженіе къ себѣ увидитъ

Король въ такомъ постыдномъ наказаньи

Его гонцу.

Герцогъ. За это я отвѣчу.

Регана. Сестра скорѣе можетъ оскорбиться,

Узнавъ, что посланный ея обиженъ,

Побитъ былъ здѣсь за службу ей. Надѣть,

Надѣть колодки! (Герцогу) И пойдемте, герцогъ.

(Регана, Герцогъ возвращаются въ замокъ. Кенту надѣваютъ колодки).

Глостеръ (Кенту). Мнѣ жаль тебя, пріятель. Но перечить

Я герцогу не смѣю Постараюсь

При случаѣ замолвить…

Кентъ. Не трудитесь,

Достойный графъ. Въ дорогѣ я не спалъ,

И утомленъ. Теперь засну, а тамъ…

Хоть посвищу. Къ намъ, честнымъ людямъ, счастье

Непостоянно… Доброй ночи, графъ!

Глостеръ. Неправъ, неправъ нашъ герцогъ. Не похвалитъ

Его никто.

Кентъ. Ну, дорогой король,

Изъ-подъ дождя ты попадаешь въ воду!

III.

Дикая степь.

Эдгаръ. Меня преслѣдуютъ. Съ трудомъ въ дуплѣ

Я отъ погони спасся. Заперты

Всѣ гавани, меня повсюду ищутъ.

Придется мнѣ, пока я не попался,

Юродивымъ прикинутся, принять

Скотоподобный видъ; лицо запачкать,

Да волосы взъерошить, и бродить

Полунагимъ подъ бурею и вѣтромъ.

Такихъ бродягъ здѣсь шляется не мало

По деревнямъ. Прикинется безумнымъ.

Веригъ нацѣпитъ, въ тѣло понатычетъ

Гвоздей, колючекъ, вопитъ, и подачку

Гдѣ вымолитъ, гдѣ выбросить заставить,

Чтобъ отвязался только. Ремесло —

Печальное! А за него приняться

Приходится. Юродивымъ еще

Могу я жить, Эдгара же не стало!

(Уходитъ).

IV.

Опять дворъ передъ замкомъ Глостера. (На другой день послѣ того, какъ заковали Кента).

I.

Кентъ въ колодкахъ. Входятъ Лиръ, съ шутомъ и слугою.

Лиръ. Мнѣ странно — какъ уѣхали они

И моего гонца не отослали!

Слуга. Да, слышно, государь, еще вчера

О выѣздѣ никто не помышлялъ.

Кентъ. Привѣтъ тебѣ, король великій!

Лиръ. Что?

Для смѣха ты срамишь себя.

Кентъ. О нѣтъ!

Шутъ. Ха, ха, ха! Жестки твои подвязки, пріятель! Отчего это лошадей вяжутъ за голову, собакъ за шею, быка за рога, а человѣка за ноги? Прытокъ очень ты оказался, должно быть, вотъ тебѣ и надѣли деревянные чулки!

Лиръ. Кто же это забылъ, что ты мой слуга? Кто осмѣлился такъ поступить съ тобою.

Кентъ. Оба — онъ и она. Вашъ сынокъ названый, ваша дочка.

Лиръ. Нѣтъ!

Кентъ. Да!

Лиръ. Нѣтъ! — говорю.

Кентъ. А я говорю — да!

Лиръ. Клянусь, ты лжешь.

Кентъ. Клянусь — не лгу!

Лиръ. Не смѣли, не могли они такъ нагло

Попрать нашъ санъ высокій. Легче смерть

Перенести, чѣмъ это посрамленье!

Открой же мнѣ скорѣе безъ утайки —

Чѣмъ заслужилъ такой позоръ? Вѣдь знали

Они, что отъ меня ты присланъ?

Кентъ. Знали.

Когда письмо привезъ я герцогинѣ

И подавалъ, колѣно преклонивъ,

Другой гонецъ явился, задыхаясь,

Въ пыли, въ поту. Поспѣшно произнесъ

Привѣтствіе отъ госпожи своей,

Отъ вашей старшей дочери; и тоже

Вручилъ письмо. Едва его прочли,

Призвали слугъ, коней сѣдлать велѣли,

А мнѣ, съ небрежнымъ взглядомъ, приказали

За ними ѣхать вслѣдъ и ждать отвѣта.

Здѣсь я опять гонца того же встрѣтилъ,

Который такъ испортилъ дѣло. Это

Тотъ самый плутъ, который вамъ недавно

Смѣлъ нагрубить. Тутъ, каюсь, осторожность

Я позабылъ и волю сердцу далъ:

Я вынулъ мечъ, и звалъ гонца на бой,

Но онъ, какъ трусъ, крикъ поднялъ. Домъ сбѣжался:

И вотъ, вашъ зять и ваша дочь меня,

Какъ видите — къ позору присудили.

Шутъ. Э! видно зима-то еще не прошла: гуси все въ ту же сторону тянутъ!

У отца въ лохмотьяхъ

Дочка — что змѣя,

Гдѣ отецъ богаче —

Ласкова семья!

Счастье о богатыхъ,

Ревностно хлопочетъ;

Тѣхъ, кто побѣднѣе,

Вовсе знать не хочетъ!

Еще накладутъ тебѣ дочки клажи на горбъ, куманекъ!

Лиръ. (Хватается за грудь). И какъ подступило къ сердцу!.. Гдѣ дочь?

Кентъ. Въ замкѣ графа.

Лиръ. (Шуту и слугѣ). Останьтесь здѣсь. Одинъ пойду я.

(Уходитъ).

Королевскій слуга. (Кенту). Не напроказилъ ли ты еще чего, пріятель?

Кентъ. Все я сказалъ королю. (Шуту). Отчего при королѣ такъ мало слугъ?

Шутъ. Если тебя за такой вопросъ въ колодки посадили, по дѣломъ тебѣ.

Кентъ. Что такъ?

Шутъ. Хоть бы ты у муравья поучился! И тотъ знаетъ что зимой работать не стоитъ. И на что у тебя носъ, коли разобрать не умѣешь, гдѣ лучше пахнетъ. Не хватайся за колесо, когда оно внизъ повертывается, — шею сломишь! Цѣпляйся за него, когда оно вверхъ идетъ, самъ на верху будешь.

Кентъ. Гдѣ ты, дуракъ, такой мудрости набрался?

Шутъ. Не въ колодкахъ сидючи, пріятель!

2.

(Возвращается Лиръ, за нимъ Глостеръ).

Лиръ. Меня принять не могутъ? Нездоровы?

Устали, ночь въ дорогѣ провели?

Все это вздоръ, уловки, непокорность,

Ступай, переспроси.

Глостеръ. О, государь мой,

Вы знаете, нашъ герцогъ вспыльчивъ; твердо

Стоитъ на томъ, что разъ сказалъ.

Лиръ. Проклятье!

Онъ вспыльчивъ? Герцогъ вспыльчивъ!.. Слышалъ, Глостеръ,

Я герцога и герцогиню видѣть

Желаю.

Глостеръ. Такъ и доложилъ я имъ.

Лиръ. Ты доложилъ… Да самъ-то понялъ ты

Что доложить я приказалъ?

Глостеръ. Конечно

Лиръ. Ты имъ сказалъ, что съ герцогомъ король

Желаетъ видѣться; отецъ родной

Дочь видѣть хочетъ, требуетъ къ себѣ

Сказалъ?.. Забыть я не могу: «Онъ вспыльчивъ»!

Поди, скажи ты вспыльчивому… Нѣтъ!

Быть можетъ онъ и въ самомъ дѣлѣ боленъ,

И я неправъ? Болѣзнь подъ часъ заставить

И долгъ забыть. Когда страдаетъ тѣло,

Съ нимъ за одно нерѣдко духъ подавленъ.

Я подожду. Больной блажитъ, съ него

Взыскать нельзя, какъ съ здраваго!.. (Смотритъ на Кента). Однако,

Зачѣмъ онъ скованъ! Нѣтъ, мнѣ ясно: Герцогъ

И съ нимъ жена хитрятъ!.. (Глостеру) Колодки снять!

Поди, скажи: И герцога, и дочь

Хочу я видѣть тотчасъ же, не медля.

Не придутъ — въ дверь ихъ спальни прикажу

Стучать, какъ въ барабанъ, пока не выйдутъ!

Глостеръ. О если бы все сладилось у васъ! (Уходить).

Лиръ. Какъ бьется сердце!.. Тише, тише, сердце!..

Шутъ. Кухарка рыбу потрошила. Рыба билась, а кухарка приговаривала: «Тише, тише, рыбка»!

3.

Входятъ Корнуэлль, Регана, Глостеръ, слуги. Съ Кента снимаютъ колодки.

Лиръ. День добрый вамъ!

Корнуэлль. Привѣть вамъ, государь!

Регана. Я счастлива, что вижу васъ.

Лиръ. Я вѣрю

И не могу не вѣрить — ты мнѣ дочь.

(Увидавъ Кента): Свободенъ ты! Такъ рѣчь объ этомъ послѣ!

(Реганѣ): Сестра меня обидѣла, Регана.

Сюда она мнѣ къ сердцу (указываетъ на сердце) привязала,

Какъ коршуна, свою неблагодарность.

И поминать мнѣ тяжко! Не повѣришь

Съ какою лютой злостью… О Регана!..

Регана. Поговоримъ спокойно. Мнѣ сдается,

Скорѣе вы сестры не оцѣнили,

Чѣмъ васъ она обидѣла.

Лиръ. Какъ такъ?

Регана. Не вѣрится, чтобы сестра забыла

Свой долгъ. Она, быть можетъ, попыталась

Сдержать безпутство вашихъ челядинцевъ.

Въ такомъ поступкѣ, въ этой цѣли доброй

Худого нѣтъ.

Лиръ. Проклятье на нее!

Регана. О государь, вы стары, вы стоите

На рубежѣ могилы: вами надо

Руководить, забота вамъ нужна

Людей, которые васъ знаютъ лучше,

Чѣмъ сами вы. Прошу васъ, возвратитесь

Опять къ сестрѣ, въ своей винѣ сознайтесь.

Лиръ. Просить ея прощенія?.. Скажи,

Ты думаешь пристало мнѣ молить: (Становится на колѣни)

«Дитя мое, я сознаюсь — я дряхлъ,

Я ни на что не годенъ. На колѣняхъ

Прошу тебя: дай уголокъ, дай хлѣба!..»

Регана. Довольно, государь, такія шутки

Вамъ не къ лицу. Вернитесь.

Лиръ. (Подымаясь). Никогда!

Моихъ людей она разогнала

На половину. Взглядъ ея суровъ

И рѣчь язвитъ, змѣею сердце жалитъ.

Пускай всѣ кары неба разразятся

Надъ головой ея неблагодарной!

Пускай ее зараза искалѣчитъ…

Корнуэллъ. Да полноте!

Лиръ. Пусть гордые глаза

Ей молнія огнемъ слѣпящимъ выжжетъ!..

Регана. О небо! И меня въ часъ гнѣва такъ же

Клясть будете…

Лиръ. Зачѣмъ Регана? Нѣтъ.

Ты моего проклятья не услышишь.

Добра ты нравомъ; сердце не позволитъ

Тебѣ быть злобной. Взоръ ея палитъ,

А твой ласкаетъ, нѣжитъ. Ты не станешь

Ворчаньемъ отравлять мои потѣхи,

Ты слугъ моихъ не станешь разгонять,

Урѣзывать что выговорилъ я

И, наконецъ, на цѣпи да замки

Передо мной ворота не запрешь.

Почтеніе отцу и благодарность —

Священный долгъ, возложенный природой, —

Ты помнишь; ты, увѣренъ, не забыла,

Что я тебѣ полцарства подарилъ.

Регана. Скажите — въ чемъ же дѣло?

Лиръ. Кто колодки

Велѣлъ надѣть на моего слугу? (За сценой слышатся трубы).

Корнуэлль. Трубять? (Входитъ Освальдъ).

Регана. Я слышу. Это — Гонерилла.

Она писала мнѣ, что къ намъ на дняхъ

Сбирается. (Освальду) Ты съ госпожею прибылъ.

Лиръ. Вотъ подлый рабъ, что наглости набрался,

Благодаря поблажкѣ мимолетной

Своихъ господъ. Прочь съ глазъ моихъ, мерзавецъ!

Корнуэлль. Позвольте, государь… Что это значитъ?

Лиръ. Слуга мой кѣмъ закованъ былъ? Регана,

Объ этомъ ты, надѣюсь, и не знала? (Входить Гонерилла).

Кто это?.. Боги! Если къ старцамъ вы

Благоволите, если вамъ угодно

Признаніе благихъ законовъ вашихъ, —

Меня примите подъ свою защиту. ¹)

(Гонериллѣ). Ужель тебѣ на сѣдины мои

Глядѣть не стыдно? (Реганѣ) Неужли, Регана,

Ты руку ей подашь?

¹) «Боги, если вамъ угодно признаніе благихъ законовъ вашихъ»… «Боги»… Лиръ говорить о богахъ, а не о единомъ Богѣ. По преданію Лиръ жилъ за 800 лѣтъ до Рождества Христова (см. стр. 9). Тогда Британія коснѣла въ язычествѣ, исповѣдовала многобожіе. Однако и у язычниковъ уваженіе дѣтей къ родителямъ (которому у насъ учитъ заповѣдь «Чти отца твоего и матерь твою») признавалось чувствомъ естественнымъ, какъ бы установленнымъ богами. Лиръ говоритъ: «Боги, если вамъ угодно, чтобы эти благіе законы признавались людьми, защитите меня». Тутъ рѣчь идетъ именно о законѣ, установляющемъ связь родителей съ дѣтьми. Нарушая почтеніе къ отцу, дочери Лира нарушили «благой законъ» боговъ о почитаніи родителей.

Гонерилла. А почему же

И не подать? Чѣмъ провинилась я?

Не все порокъ въ чемъ сумасброды видятъ

Порокъ, и что глупцы зовутъ порокомъ.

Лиръ. Выносчиво ты сердце, даже это

Ты вынесло!.. Кто-жь сего слугу

Смѣлъ заковать?

Корнуэлль. Я, государь. Но строже

Съ него взыскать бы слѣдовало…

Лиръ. Ты?

Регана. Отецъ, вы слабы, и держитесь такъ,

Какъ подобаетъ слабымъ. Возвратитесь

Къ сестрѣ, и мѣсяцъ этотъ доживите

При ней; число своихъ людей убавьте

На половину. Срокъ придетъ -ко мнѣ

Пожалуйте. Теперь же я не дома,

И содержать васъ съ свитой мнѣ здѣсь нечѣмъ.

Лиръ. Вернуться къ ней? На половину сбавить

Число людей?.. Нѣтъ, лучше я безъ крова

Остануся, во власти буйныхъ вѣтровъ,

Въ лѣсу съ совой, съ волками поселюсь.

Нужда всему научитъ!.. Къ ней вернуться?

Да не упасть ли въ ноги королю,

Что безъ приданаго меньшую дочь

Взялъ за себя? Ужъ не его-ль молить,

Какъ нищему, о хлѣбѣ на колѣняхъ?..

Вернуться къ ней? Потребуй лучше прямо,

Чтобъ я рабомъ сталъ, вьючною скотиной

Вотъ этого мерзавца! (Показываетъ на Освальда).

Гонерилла. Коль угодно!..

Лиръ. Дочь! Не своди съ ума! Обременять

Тебя собой не стану я. Прощай!

Не встрѣтимся, не свидимся мы больше.

Но все-таки ты плоть, ты кровь моя…

Вѣрнѣе — недугъ, что гнететъ мнѣ тѣло,

Вѣрнѣе — язва, что признать своею

Я вынужденъ. А потому не стану

Тебя корить; на голову твою

Позора звать не буду; пусть прилетъ,

Когда придетъ; я громовъ на тебя

У неба правосуднаго не буду

Вымаливать… Тебя прошу.^- подумай

Что дѣлаешь, исправься, если можешь.

Я потерплю. Могу пожить съ Реганой,

Мнѣ съ сотней слугъ пристанище она,

Конечно, дастъ.

Регана. Исполнить это трудно.

Васъ не ждала я, васъ теперь принять

Мнѣ негдѣ. Вамъ бы лучше, государь,

Послушаться сестры. Кто приглядится

Къ причинамъ гнѣва вашего, не можетъ

Не увидать, что гнѣваетесь вы

По старости, сестра же твердо знаетъ

Что дѣлаетъ.

Лиръ. Ты говоришь отъ сердца?

Регана. И повторю. Пятидесяти слугъ

Вамъ, слышу, мало? Да куда ихъ больше?

И столькихъ-то зачѣмъ держать? И это

Опасно, тягостно. Огромной дворнѣ

При двухъ хозяевахъ, подъ общей кровлей

Ужиться трудно, прямо — невозможно!

Гонерилла. Не проще-ль вамъ довольствоваться нашей —

Моей да сестриной — прислугой.

Регана. Да,

Конечно, государь. А если вамъ

Не угодятъ чѣмъ, мы съ виновныхъ взыщемъ.

Когда ко мнѣ пріѣдете, прошу васъ

Слугъ двадцать пять съ собой возьмите. Больше

Ихъ допустить я не могу къ себѣ

Лиръ. Я вамъ все отдалъ.

Регана. Время подошло.

Лиръ. Я и себя вамъ отдалъ подъ опеку

Съ условіемъ, однако, чтобъ вы

Сто слугъ моихъ всегда кормили Ты же

Желаешь, чтобы двадцатью пятью

Я ограничился. Ты такъ сказала?

Регана. И вновь скажу я тоже.

Лиръ. Злая тварь

Предъ тварью злѣйшей кажется намъ доброй.

Не худшей быть — уже заслуга. (Гонериллі) Такъ

Я при тебѣ останусь, Гонерилла.

Полсотни болѣе, чѣмъ двадцать пять…

Гонерилла. На что вамъ двадцать пять, на что вамъ десять.

Пять слугъ своихъ, когда у насъ найдете

Слугъ множество.

Регана. Нужды нѣтъ и въ одномъ.

Лиръ. Ты говоришь: «Нужды нѣтъ»? Лишній грошъ

У нищаго найдется иногда!

Лай людямъ только что по естеству

Необходимо, — между человѣкомъ

И звѣремъ разница исчезнетъ. Если

Тепло едва намъ нужно; для чего же

Богатые наряды? И тепла-то

Отъ нихъ немного!.. О, въ одномъ нуждаюсь

Дѣйствительно: терпѣнья дайте, боги,

Терпѣнія! Вдвойнѣ несчастный старецъ —

И годами, и горемъ удрученный,

Васъ молить. Если вы такую злобу

У дочерей къ отцу зажгли, такъ дайте

И силы мнѣ, чтобъ не ослабнуть духомъ;

Чтобъ женское орудіе — слеза

Моей щеки мужской не посрамила…

Нѣтъ, вѣдьмы, вамъ я страшно отомщу.

Не знаю самъ, что сдѣлаю, но только…

Такъ отомщу, что содрогнется свѣтъ!

Вы думали заплачу я? Напрасно,

Нѣтъ, плакать я не стану…

Есть мнѣ о чемъ заплакать, но скорѣе,

Я на куски дамъ разорваться сердцу,

Чѣмъ пророню одну слезу… О шуть,

Схожу съ ума!

(Уходятъ Лиръ, шутъ, Кентъ. За ними Глостеръ).

Корнуэлль. Уйдемте со двора,

Гроза близка.

Регана. Домъ не великъ; отца

И слугъ его здѣсь негдѣ помѣстить.

Гонерилла. Самъ виноватъ, самъ убѣжалъ изъ дома

Такъ пусть теперь поплатится за дурь.

Регана. Его бы я и приняла, пожалуй,

Но ни души изъ слугъ его.

Гонерилла. Конечно.

А гдѣ же Глостеръ?

Корнуэлль. Вслѣдъ за старикомъ

Пошелъ. (Возвращается Глостеръ) Вотъ онъ.

Глостеръ. Король въ жестокомъ гнѣвѣ!

Корнуэлль. Куда собрался онъ?

Глостеръ. Сѣдлать коней

Велѣлъ; куда направитъ путь — не знаю.

Корнуэлль. Пусть дѣлаетъ что хочетъ.

Гонерилла. Графъ, его

Удерживать не вздумайте, прошу васъ.

Глостеръ. Ночь на дворѣ, бушуетъ рѣзкій вѣтеръ,

Въ степи куста нѣтъ…

Регана. Самодуръ въ бѣдѣ.

Его упрямствомъ вызванной, найдетъ

Урокъ полезный. Запереть ворота!

У короля отчаянные слуги,

Того гляди, его «добру» научатъ!

Увлечь его не трудно. Осторожность —

Не лишнее.

Корнуэлль. Да, запереть ворота!

Совѣтуетъ моя Регана дѣло…

Уйдемъ, пока не грянула гроза.

(Уходятъ).

Содержаніе третьяго дѣйствія.

I.

Лихая степь. Буря, дождь, громъ, молнія.

Лиръ, выгнанный дочерьми изъ замка Глостера, въ бурную ночь очутился въ дикой степи. Люди его частью бросили нищаго короля, разбѣжались, частью разбрелись, чтобы пріискать себѣ гдѣ-нибудь пріютъ на ночь. Для короля пріюта ищетъ Кентъ. При Лирѣ остался только его вѣрный шутъ. Кентъ, при поискахъ за пріютомъ, повстрѣчалъ достойнаго человѣка, который — онъ знаетъ — глубоко преданъ королю. Кентъ разсказываетъ ему, что вѣсти о тяжеломъ житьѣ Лира дошли до Корделіи. Она выпросила у мужа — французскаго короля — войско для защиты отца, и съ этимъ войскомъ высадилась на британскій берегъ въ городѣ Доверѣ. Кентъ поручаетъ встрѣчному оповѣстить Корделію, что, наконецъ, сестры ея совсѣмъ оставили короля безъ крова, а также, что многіе изъ прежнихъ подданныхъ Лира готовы присоединиться къ французскимъ войскамъ на его защиту.

II.

Между тѣмъ —

Въ другой части той же степи

Лиръ въ ужасномъ положеніи. Онъ весь промокъ, продрогъ; разсудокъ его начинаетъ туманиться… Но сила духа его не падаетъ. И въ эти тяжелые часы онъ, по мощи, остается «королемъ съ головы до пятокъ». Онъ какъ бы радъ бурѣ; она — подъ стать его душевной тревогѣ. Къ тому же буря «отвлекаетъ его отъ тяжкихъ думъ».

На ряду съ мыслью о собственномъ горѣ, въ головѣ Лира начинаютъ толпиться мысли, которыя прежде, въ дни могущества, не посѣщали его. Онъ стоялъ далеко отъ бѣдъ житейскихъ, и не могъ легко представить себѣ, что значитъ быть безъ пріюта, безъ хлѣба… Онъ впервые понимаетъ, что для иного даже охапка соломы подъ шалашомъ — радостный пріютъ, кровъ.

— Нужда — сила чудная — разсуждаетъ онъ. — Пустой предметъ она дѣлаетъ драгоцѣннымъ!..

Прежде онъ повелѣвалъ, мало заботился о томъ, легко-ли исполнять его прихоти… Теперь онъ ощущаетъ сочувствіе къ чужому горю, онъ чувствуетъ въ сердцѣ жалость къ страдающимъ.

— Мой вѣрный другъ, — говоритъ онъ своему шуту, — и для тебя есть уголокъ въ моемъ сердцѣ.

Вспоминаетъ Лиръ и о бездомныхъ бѣднякахъ;

Вы, одежды

И крова неимущіе скитальцы,

Гдѣ-бъ ни засталъ васъ этотъ ураганъ, —

Какъ вамъ его перенести въ лахмотьяхъ,

Съ пустымъ желудкомъ, подъ открытымъ небомъ?..

Какъ мало я объ этомъ прежде думалъ!

Учись, богачъ! Переживи хоть разъ

Что бѣднота переживаетъ; — съ нею

Избыткомъ ты научишься дѣлиться!..

III.

Пока Лиръ такъ скитается подъ бурей съ вѣрнымъ своимъ шутомъ, пока Кентъ ищетъ ему пріюта, не можетъ успокоиться и Глостеръ. Этотъ разъ онъ уже страдаетъ не своимъ горемъ: его до глубины души возмутила жестокость дочерей Лира; онъ думаетъ — какъ бы помочь королю… Вѣдь этому королю онъ вѣрно служилъ сорокъ лѣтъ! Онъ не можетъ теперь измѣнить старику для безсердечнаго, глуповатаго герцога и Реганы. Передъ нами

Комната въ замкѣ Глостера.

Глостеръ повѣряетъ свои тревоги Эдмунду:

— Мнѣ не дали пріютить короля въ собственномъ моемъ домѣ; мнѣ, подъ угрозою вѣчной немилости, запретили говорить о немъ, пособить ему чѣмъ бы то ни было!.. Но я этого выполнить не могу. Не могу я оставить безъ помощи своего стараго государя. Пойду разыщу его и гдѣ-нибудь дамъ ему пріютъ.

— Впрочемъ — прибавляетъ онъ — преслѣдованію старца-короля скоро наступитъ конецъ. Въ Доверѣ высадилось французское войско на его защиту. Я получилъ письмо объ этомъ. Оно заперто въ моей комнатѣ. Намъ съ тобою долгъ велитъ стать за короля. Готовься…

Глостеръ уходить разыскивать Лира, а Эдмундъ… спѣшитъ захватить письмо въ комнатѣ отца и отнести его къ герцогу Корнуэлльскому!.. Онъ безжалостно выдаетъ отца жестокому герцогу въ надеждѣ «за преданность» получить отъ герцога отцовскія помѣстья и титулъ «графа Глостера».

---

Такова, можно сказать, первая половина третьяго дѣйствія.

Во второй половинѣ увидимъ —

чѣмъ кончились заботы Кента и Глостера о пріютѣ королю?

чѣмъ завершилась гнусная измѣна Эдгара старому отцу?

IV.

Передъ нами еще

Новая частъ дикой степи съ шалашомъ.

Кентъ набрелъ было на какую-то хижину, но — сколько ни стучался въ нее — его не впустили. Затѣмъ нашелъ онъ въ степи шалашъ и привелъ къ нему короля.

Но королю не до покоя — «Буря заглушаетъ его страданія»… Онъ посылаетъ въ шалашъ Кента, шута…

— Я же — говоритъ онъ — помолюсь и лягу спать послѣ.

Шутъ пробирается въ шалашъ, но тотчасъ же выскакиваетъ изъ него:

— Злой духъ, злой духъ! — вопитъ онъ.

А вслѣдъ за шутомъ выходитъ изъ шалаша и грязный, всклокоченный безумецъ. Лохмотья едва прикрываютъ его наготу. Шалашъ — его жилище. Его-то и испугался шутъ.

Безумный голякъ этотъ — Эдгаръ, сынъ Глостера. Онъ — помните — убѣгая отъ погони, прикинулся полоумнымъ, юродивымъ. Онъ притворяется, будто ему мерещатся бѣсы; будто они мучаютъ, преслѣдуютъ его… Въ округѣ онъ сталъ извѣстенъ подъ именемъ Тома — «бѣднаго Тома», «бѣсноватаго Тома».

Такъ сошлись подъ бурей въ степи оклеветанный сынъ графа Глостера, вынужденный прикидываться помѣшаннымъ, бѣсноватымъ, и старецъ-король, выгнанный дочерьми, у котораго отъ горя, отъ тяжкихъ потрясеній начинаетъ путаться разсудокъ.

*

Ихъ застаетъ въ бесѣдѣ старикъ Глостеръ. Онъ разыскивалъ короля, радъ, что нашелъ его, и зоветъ къ себѣ:

Мой государь,

Со мной пойдемте. Я не въ силахъ больше

Повиноваться вашимъ дочерямъ.

Приказано мнѣ запереть ворота

И бросить васъ на жертву ночи бурной.

Я этого исполнить не могу —

Готовы вамъ пріютъ, тепло и ужинъ.

Лиръ требуетъ, чтобы съ нимъ пріютили и Тома.

V.

Вотъ и

Комната у одного изъ арендаторовъ графа Глостера. Сюда графъ Глостеръ привелъ Лира, шута его, Кента, Тома (Эдгара).

Уже не остается сомнѣнія, что «король повредился въ разсудкѣ».

Въ безумныхъ рѣчахъ его ясно слышится — чѣмъ онъ былъ особенно потрясенъ, что свело его съ ума.

Глостеръ, давъ пріютъ Лиру, уходитъ хлопотать — какъ, съ кѣмъ отправить старика въ Доверъ, къ Корделіи, къ войскамъ, которыя она привела для зашиты отца. Пора позаботиться объ этомъ. Чтобы отдѣлаться отъ Лира, старшія дочери уже задумали убить его.

*

Уладилъ все Глостеръ, и возвращается. Стараго короля онъ застаетъ спящимъ. Будить измученнаго страдальца не рѣшаются въ надеждѣ, что сонъ успокоитъ его. Соннымъ уносятъ Лира по дорогѣ въ Доверъ…

VI.

Дорого поплатился, однако, Глостеръ за довѣріе къ пріемышу Эдмунду, за помощь своему государю!

Комната въ замкѣ Глостера.

Герцогъ Корнуэлльскій, Регана, Гонерилла узнали отъ Эдмунда о высадкѣ войскъ Корделіи въ Доверѣ; о помощи, оказанной Глостеромъ королю, объ отправкѣ короля въ Доверъ… Глостера приказано схватить. Ему предстоить ужасная казнь.

А пока Корнуэлль спѣшить собрать войска, Регана торопится отправить гостью свою, Гонериллу, обратно къ мужу, герцогу Албанскому, чтобы и онъ снаряжалъ войска противъ Корделіи и французовъ. Провожать Гонериллу поручаютъ Эдмунду. Кстати — его удалить необходимо. Ему неудобно присутствовать при казни преданнаго имъ отца.

*

Не успѣли Гонерилла и Эдмундъ выѣхать изъ замка, какъ старика Глостера, связаннаго, приводить къ герцогу Корнуэлльскому. Герцогъ велитъ привязать его къ столбу; затѣмъ и герцогъ, и Регана злобно допрашиваютъ его:

— Какія ты велъ дѣла съ врагами, что высадились въ наши земли?

— А короля безумнаго въ чьи руки ты отдалъ? Зачѣмъ отправилъ въ Доверъ?

— А затѣмъ — отвѣчаетъ Глостеръ Реганѣ — Чтобъ не видать, злодѣйка, какъ отцу

Ты старые глаза царапать будешь;

Чтобъ не видать, какъ въ царственное тѣло

Твоя сестра вонзить клыки кабаньи!..

— Да я еще увижу, какъ на тебя съ сестрою нагрянетъ отплата — прибавляеть Глостеръ.

— Нѣтъ, не видать тебѣ этого! — въ бѣшенствѣ восклицаетъ Корнуэлль, кидается на привязаннаго Глостера и выкалываетъ ему глазъ…

— Помогите, помогите! — вопитъ Глостеръ.

А волчица-Регана въ бѣшенствѣ кричитъ:

— И тотъ глазъ вонъ!

Корнуэлль готовъ уже исполнить это звѣрское желаніе Реганы… но одинъ изъ слугъ кидается къ нему останавливаетъ его:

— Опомнитесь, герцогъ!

Гдѣ жестокому, тупому звѣрю опомниться! И герцогъ, и Регана совсѣмъ освирѣпѣли…

— Собака! — кричитъ на слугу Регана…

Герцогъ кидается на него съ мечомъ… Но и слуга — человѣкъ рѣшительный. И онъ обнажаетъ мечъ. Герцогъ раненъ… Регана выхватываетъ мечъ у другаго слуги, кидается сзади на противника герцога, и убиваетъ его…

— Убитъ я, графъ! — кричитъ Глостеру умирающій слуга. — Но и мучитель вашъ погибъ, наказанъ! Поглядите!

— Нѣтъ, онъ не поглядитъ! — восклицаетъ Корнуэллъ.

И, собравъ послѣднія силы, кидается къ Глостеру, выкалываетъ ему другой глазъ!

— Эдмундъ, Эдмундъ! — призываетъ несчастный. — Отомсти за меня!

— Напрасно надѣешься на него! — съ злою радостью говоритъ Регана. — Эдмундъ врядъ-ли о тебѣ пожалѣетъ! Онъ-то тебя и предалъ…

Тутъ Глостеру сразу становится яснымъ все дѣло:

— Горе, горе! — восклицаетъ онъ —

Безумецъ я, и мой Эдгаръ невиненъ!

Пошлите счастіе ему, о боги!

Простите-ль вы меня?…

Рана, нанесенная герцогу, оказывается смертельною.

Регана уводитъ его, уже полуживаго. Слуги спѣшатъ отвязать Глостера, помочь ему; обмыть, перевязать его изуродованные глаза…

— За такое злодѣйство небеса должны страшно покарать эти чудовища! — разсуждаютъ они при этомъ о герцогѣ и герцогинѣ.

Надъ герцогомъ кара вскорѣ свершилась… Онъ умеръ отъ тяжелой раны. Что станется съ Реганой — увидимъ дальше.

Дѣйствіе третье.

1.

Дикая степь. Буря, дождь, громъ, молнія. Входитъ Кентъ. Ему встрѣчается одинъ изъ приближенныхъ Лира.

Кентъ. Кто въ эту бурю бродить?

Встрѣчный. Человѣкъ,

Въ душѣ котораго такая-жъ буря.

Кентъ. Ахъ, это вы! А гдѣ король?

Встрѣчный. Съ грозою

И съ буйнымъ вѣтромъ борется упорно.

То молитъ вихрь сдуть землю въ океанъ,

То океанъ — чтобъ затопилъ онъ землю,

Чтобъ міръ погибъ иль измѣнился; рветъ

Свои сѣдины; вѣтеръ разъяренный

По степи ихъ безслѣдно развѣваетъ.

Противостать питается старикъ

И ливню, и бушующему вѣтру.

Онъ въ эту ночь, когда медвѣдь голодный

И тощій волкъ скрываются, гдѣ могутъ,

Съ открытой головой по степи бродитъ

И свѣтъ клянетъ!

Кентъ. А есть съ нимъ кто-нибудь?

Встрѣчный. Одинъ съ нимъ шутъ, который отшутить

Тоску его старается.

Кентъ. Васъ знаю,

Вамъ довѣряю, потому рѣшаюсь

Вѣсть важную вамъ сообщить: Войска

Французскія въ нашъ раздробленный край

Вступили, и, благодаря небрежной

Охранѣ береговъ, занять успѣли

Важнѣйшіе изъ портовъ нашихъ. Вскорѣ

Война открыто вспыхнетъ. Дочь меньшая

За короля вступиться порѣшила.

Скорѣе отправляйтесь въ Доверъ, тамъ

Явитесь къ ней, правдиво разскажите

Какимъ невѣроятнымъ испытаньямъ

Король подвергся.

(Передаетъ собесѣднику перстень)

Этотъ перстень вы

Представите Корделіи. Она

Вамъ скажетъ — кто я.

Встрѣчный. Вѣрю вамъ, и вотъ

Моя рука — исполню все…

Кентъ. Теперь

Пойдемъ искать — гдѣ нашъ король? Ступайте

Въ ту сторону, а я сюда пойлу.

Кто первый встрѣтитъ короля, другому

Пусть знакъ подастъ… (Уходятъ въ разныя стороны).

II.

Другая часть той же степи. Буря продолжается.

Лиръ, съ нимъ шутъ.

Лиръ. Вой вѣтеръ, злись! Нахлыньте ураганы,

И бѣшеной волною захлесните

Всю землю, башни, и вершины башенъ!

Огни небесъ, быстрѣйшіе чѣмъ мысль,

Дубовъ крушители, обрушьтесь всѣ

На голову мою сѣдую! Громъ,

Ты все разящій, шаръ земной расплюсни,

Основы естества разбей, исторгни

Съ земли все, все, что можетъ породить

Людей неблагодарныхъ!

Шутъ. Тьфу, дяденька, помирился бы ты лучше съ дочерьми!.. Какая ночь: ни умныхъ, ни дураковъ не щадитъ.

Лиръ. Бушуй, какъ знаешь! Жги огнемъ, лей ливнемъ…

Дождь, вѣтеръ, громъ — не дочери вы мнѣ,

Въ жестокости насъ упрекать не стану,

Вамъ царства я не отдавалъ, дѣтьми

Я васъ не звалъ, вы не подвластны мнѣ.

О тѣшьтесь, тѣшьтесь надо мной! Я рабъ вашъ,

Несчастный, слабый, нищій старикашка.

Одно скажу: Вы — низкіе клевреты,

Угодники двухъ злобныхъ дочерей…

Такую мощь обрушить на хилую,

Сѣдую голову… Какой позоръ!

Шутъ. Не глупъ — кто себѣ на эту ночь кровъ припасъ!

(Входитъ Кентъ).

Лиръ. Нѣтъ, ни слова больше. Буду терпѣливъ, совсѣмъ терпѣливъ.

Кентъ. Кто тутъ?

Шутъ. И большая штука и совсѣмъ ничто… Мудрецъ и дуракъ.

Кентъ. Вы, государь? И тѣ, кому съ руки

Глухая ночь, такой боятся ночи.

Бродяга въ ночь такую не покинетъ

Своей трущобы. На своемъ вѣку

Видалъ я виды, но такой грозы,

Такого ливня, грома — не запомню!

Невольно страхъ одолѣваетъ…

Лиръ. Боги, —

Вы въ чьихъ рукахъ мощь грозная, — теперь

Враговъ своихъ разите. Трепещи,

Злодѣй, сумѣвшій тайное злодѣйство

Скрыть отъ суда; ты, руки обагрившій

Убійствомъ; ты клятвопреступникъ гнусный;

Развратникъ; лицемѣръ, изподтишка

Людей губившій — всѣ въ своихъ грѣхахъ

Покайтесь и молите громовержцевъ

Васъ пощадить!.. Передо мною люди

Грѣшнѣй, чѣмъ я былъ грѣшенъ передъ ними.

Кентъ. Онъ съ головой открытой!.. Государь,

Вблизи шалашъ есть; хоть бы въ немъ пока

Укрылись вы. А я пойду, еще

Попробую въ томъ ломѣ постучаться,

Гдѣ предо мной дверь заперли, когда

Васъ пріютить просилъ я. Жестче камней

Его стѣны сердца его хозяевъ.

На этотъ разъ смягчиться ихъ заставлю

Хоть силою.

Лиръ. Мутиться начинаетъ

Разсудокъ мой. (Шуту) Пойдемъ, пріятель; "вижу

Продрогъ ты! Да, озябъ и я!.. (Кенту) Ну гдѣ же

Шалашъ твой? О, нужда подъ часъ чудныя

Дѣла творитъ: Дрянную вещь заставить

Цѣнить высоко. (Шуту) Бѣдный другъ, ступай

И ты со мной. Я чувствую — здѣсь въ сердцѣ

И для тебя есть уголокъ!.. Идемъ. (Уходятъ).

III.

Комната въ замкѣ Глостера. Входятъ Глостеръ и Эдмундъ.

Глостеръ. Эдмундъ, не по душѣ мнѣ пріемъ оказанный королю. Я просилъ разрѣшенія пожалѣть его, но мнѣ пригрозили вѣчной немилостью, если я дамъ ему пріютъ въ своемъ домѣ; мнѣ запретили просить за него, говорить о немъ, запретили всякую заботу о немъ!

Эдмундъ. Чудовищная жестокость!

Глостеръ. Но… Сообщу тебѣ подъ великой тайной. Сейчасъ я получилъ письмо… Объ этомъ и говорить опасно… Письмо это я заперъ у себя въ комнатѣ. Крѣпко поплатятся они за оскорбленіе короля. Младшая дочь короля выпросила у мужа войско на защиту старика. Часть французскаго войска уже высадилась на британскій берегъ. Мы съ тобой обязаны стать на сторону короля. Я разыщу его и помогу ему, чѣмъ могу, а ты поди къ герцогу и займи его разговорами, чтобы онъ меня не хватился. А спроситъ обо мнѣ, скажи — я нездоровъ, прилегъ. Мнѣ угрожали смертью, если я помогу королю… Но я не могу не помочь своему старому государю… Поразительныя событія!.. Будь осмотрителенъ, Эдмундъ. Прошу тебя, держись на сторожѣ. (Уходитъ).

Эдмундъ. О преданности этой доложу

Сейчасъ же герцогу, письмо представлю

И, кажется, тѣмъ службу сослужу

Ему не малую. Вознаградить

Меня онъ долженъ, предоставить мнѣ

Владѣнія отцовскія. Старье,

Съ дороги прочь, дорогу молодежи! (Уходитъ)

IV.

Еще часть степи съ шалашомъ. Буря продолжается. Входятъ Лиръ, Шутъ, Кентъ.

Кентъ. Вотъ и шалашъ. Войдите, государь.

Такую ночь безъ крова провести

Не станетъ силъ.

Лиръ. Оставь меня!

Кентъ. Войдите.

Лиръ. Разбить мнѣ сердце хочешь?

Кентъ. Легче мнѣ

Свое разбить.

Лиръ. Ты думаешь, промокнуть —

Бѣда большая! Для тебя — пожалуй.

Но гдѣ великій недугъ водворился,

Тамъ меньшій нечувствителенъ. Представь —

Бѣжалъ ты отъ медвѣдя и наткнулся

На море разъяренное… Къ медвѣдю

Обратно кинешься!.. Коль духъ спокоенъ

И тѣло нѣжится. За бурей въ сердцѣ

Я ко всему иному равнодушенъ,

Она одна, одна меня терзаетъ.

Неблагодарность въ дѣтяхъ! Что же это.

Какъ бы уста, терзающія руку,

Что кормитъ ихъ!.. О, тяжко накажу ихъ!..

Не стану больше плакать!.. Въ ночь такую

Не дать мнѣ крова?.. Лей! Снесу я все!

Въ такую ночь? Регана, Гонерилла!..

Отца, который въ добротѣ сердечной

Все отдалъ вамъ!.. О нѣтъ, объ этомъ думать —

Съ ума сойдешь!.. Нельзя объ этомъ думать!

Кентъ. Мой государь, войдите. —

Лиръ. Самъ войди.

Прошу тебя, заботься о себѣ.

Мнѣ буря не даетъ остановиться

На тяжкихъ помыслахъ… (Кентъ и шутъ стараются

подвести его къ шалашу). Иду! иду!

(Шуту) Ступай впередъ, пріятель!.. Вы, скитальцы

Бездомные… (Шуту) Ступай, ступай! И я

Вотъ помолюсь, да лягу… (Шутъ входитъ въ шалашъ)

Вы, одежды

И крова не имущіе бѣдняги,

Гдѣ бъ ни засталъ васъ этотъ ураганъ, —

Какъ вамъ его перенести въ лахмотьяхъ,

Съ пустымъ желудкомъ, подъ открытымъ небомъ?..

Какъ мало я объ этомъ прежде думалъ!

Учись, богачъ! Переживи хоть разъ

Что бѣднота переживаетъ: — съ нею

Избыткомъ ты научишься дѣлиться,

Спасая вѣру въ справедливость неба!

Эдгаръ. (Въ шалашѣ). Ого, то!.. Бѣдный Томъ!

Шутъ. (Выбѣгая изъ шалаша). Не входи, дяденька!.

Злой духъ тамъ!

Кентъ. Дай руку… (Обращается къ шалашу): Кто тамъ?

Шутъ. Злой духъ, злой духъ! Онъ себя называетъ бѣднягой Томомъ.

Кентъ. (Заглядывая въ шалашъ). Эй, кто тамъ на соломѣ. Выходи сюда!

(Эдгаръ запачканый, полунагой, въ лахмотьяхъ, въ видѣ юродиваго, бѣсноватаго).

Эдгаръ. Прочь! За мной злые духи гонятся!.. О-го-го, какой холодъ!

Лиръ. Какъ ты дошелъ до такой нищеты? Или отдалъ все имущество дочерямъ?

Эдгаръ. Подайте что-нибудь бѣднягѣ Тому… Его злые духи сквозь огонь гоняютъ, черезъ пучины, по топямъ; они ему ножи въ изголовье кладутъ, въ ѣду ему отравы подсыпаютъ. — Ого, го, го, го! (Дрожитъ и ежится отъ холода). Подайте милостынку бѣдному Тому.. Бѣднаго Тома бѣсъ мучаетъ!

Лиръ. До чего его дочери-то довели! Или ты для себя ничего не приберегъ, все отдалъ?

Кентъ. У него, государь, нѣтъ дочерей.

Лиръ. Измѣнникъ, лжешь! Кто, кромѣ дочерей

Неблагодарныхъ, могъ бы естество

До этой степени унизитъ! Ныньче всюду

Отцовъ гоняютъ дѣти… По дѣломъ!

Зачѣмъ такихъ чудовищъ породили!

Эдгаръ. О-го, го, го, го!

Лиръ. Насъ эта ночь всѣхъ съ ума сведетъ!

Эдгаръ. Берегись злого духа, родителямъ повинуйся, слову не измѣняй, носу не подымай!.. Холодно бѣдному Тому!

Лиръ. Лучше бы тебѣ въ могилѣ лежать, чѣмъ нагишемъ бродить въ такую бурю!.. А подумаешь — вѣдь это-то и есть настоящій человѣкъ? Вглядитесь въ него! Ни толкомъ отъ червя, ни шерстью отъ овцы онъ не позаимствовался, и мѣха звѣринаго на немъ нѣтъ!.. Какъ есть человѣкъ безъ всякой прибавки, безъ всякой передѣлки — двуногое животное!.. Прочь и съ меня все чужое! (Шуту). Разстегни здѣсь! (Рветъ на себѣ одежды).

Шутъ. Дяденька, дяденька, не раздѣвайся! Здѣсь купаться негдѣ. Теперь бы у огонька посидѣть. Стой, стой!.. Это что? Какъ будто и впрямь огонекъ сюда приближается?..

Эдгаръ. Это злой духъ бродитъ! Я его знаю!… Сгинь, сгинь, окаянный!

(Входитъ Глостеръ съ фонаремъ).

Кентъ. Что съ вами, государь?

Лиръ. Кто это?

Кентъ. Кто тутъ? Кого ты ищешь?

Глостеръ. Что вы за люди?

Эдгаръ. Я — бѣдный Томъ, что ѣстъ крысъ да ящерицъ… бѣдный Томъ, котораго бѣсы мучаютъ! Ой, берегитесь бѣсовъ!

Глостеръ. Какъ, государь, вы здѣсь съ чтимъ юродивымъ?

Со мной пойдемте. Я не въ силахъ больше

Повиноваться вашимъ дочерямъ.

Приказано мнѣ запереть ворота,

И бросить васъ на жертву ночи бурной.

Я этого исполнить не могу,

Готовы вамъ пріютъ, тепло и ужинъ.

Лиръ. Постой, постой! Дай съ чтимъ мудрецомъ

Поговорить. (Эдгару). Откуда громъ — ты знаешь?

Кентъ. Мой добрый государь, пойдемте, кровъ

Намъ предлагаютъ.

Лиръ. Не слыхали вы,

Что съ этимъ мудрецомъ я говорить

Желаю. (Эдгару) Въ чемъ, скажи, твоя наука?

Эдгаръ. Бить гадовъ разныхъ, бѣсовъ гнать умѣю.

Лиръ. Такъ надо мнѣ тебя спросить тихонько…

(Притягиваетъ къ себѣ Эдгара и говорить ему что-то на ухо).

Кентъ. (Глостеру). Настойчивѣй его зовите, графъ.

Мѣшается въ немъ разумъ.

Глостеръ. Мудрено-ли!

Его кончины дочери желаютъ…

Мой добрый Кентъ, изгнанникъ бѣдный! Все

Ты предсказалъ!.. «Мѣшается въ немъ разумъ» —

Сказалъ ты. Самъ къ тому же близокъ я.

Имѣлъ я сына; онъ отвергнуть мною.

На жизнь мою на-дняхъ онъ покусился…

На-дняхъ еще! А дорогъ, ахъ какъ дорогъ

Онъ былъ мнѣ. Нѣтъ отца, который

Любилъ бы сына больше. Говорю:

Съ ума схожу отъ горя… Что за ночь!…

(Лиру). Прошу васъ, государь…

Лиръ. Что? виноватъ…

(Эдгару). Пожалуйте и вы, мудрецъ почтенный.

Эдгаръ. Озябъ Томъ.

Глостеръ. Что жъ, иди въ шалашъ, согрѣйся!

Лиръ. И мы за нимъ.

Кентъ. Нѣтъ, мы сюда…

Лиръ. Я съ нимъ,

Я съ мудрецомъ останусь.

Кентъ. (Глостеру). Уступите,

Убогаго съ собой возьмите, графъ.

Глостеръ. Пожалуй.

Кентъ. Ну иди за нами.

Лиръ. Да,

Иди, мудрецъ.

Глостеръ. Идемте… да безъ шума.

(Уходятъ).

V.

Въ хижинѣ одного изъ арендаторовъ Глостера, вблизи замка. Входятъ Глостеръ, Кентъ.

Глостеръ. Пока побудьте здѣсь. Здѣсь все-таки лучше, чѣмъ подъ открытымъ небомъ. Постараюсь доставить сюда, что нужно, чтобы помѣстить короля поудобнѣе. Сейчасъ вернусь къ вамъ.

Кентъ. Да воздадутъ вамъ боги за доброе дѣло.

(Глостеръ уходитъ. Входятъ Лиръ, Шутъ его, Эдгаръ).

Эдгаръ. Бѣсы зовутъ меня, хотятъ удить рыбу въ черномъ озерѣ. (Шуту.) Помолись за меня, простая душа, да берегись злого духа.

Шутъ. (Лиру). А какъ по твоему, дядя, злой духъ изъ дворянъ или разночинецъ?

Лиръ. Король онъ, король!

Шутъ. Нѣтъ, дядя. Онъ — мѣщанинъ, да сынка своего въ дворяне вывелъ. Вотъ и мается. Бѣда дѣтокъ выше себя посадить!

Лиръ. Нарядимъ судъ. Я ихъ зову къ отвѣту.

(Эдгару). Садись сюда, премудрый мой судья.

(Шутъ). Ученый, здѣсь садись. Къ суду, волчицы!

Кентъ. Что съ вами, государь. Не стойте такъ,

Задумавшись. Прилягте, отдохните!

Лиръ. Нѣтъ, дай суду свершиться. Призовите

Свидѣтелей… (Эдгару и Шуту). Прошу вниманья, судьи!

(Кенту). А ты присяжный? Сядь и ты на мѣсто.

Вызываю первую подсудимую… Гонерилла! Свидѣтельствую передъ честнымъ судилищемъ: она своего отца, стараго короля, пинками изъ-дому вытолкала.

Шутъ. Пожалуйте, сударыня. Ваше имя — Гонерилла?

Лиръ. Этого она отрицать не можетъ.

Шутъ. Извините, я васъ принялъ было за скамейку.

Лиръ. А вотъ еще одна. По взгляду видно,

Что сердце у нея сурово… Стой, держите!

Къ оружію! Щитъ, мечъ!.. Нашъ судъ подкупленъ!

Зачѣмъ отсюда выпустилъ ее

Судья невѣрный!

Эдгаръ. Да хранятъ васъ боги!

Кентъ. О горе! Государь, да гдѣ жъ терпѣнье,

Которое вы сохранить клялись?

Эдгаръ. (Про себя). Невольно къ горлу подступаютъ слезы.

Боюсь — себя я выдамъ.

Лиръ. Почему

Такъ лаютъ на меня собаки?

Эдгаръ. Томъ

Сейчасъ уйметъ ихъ… Прочь вы, дрянь!

Лиръ. Такъ, хорошо!.. Теперь вскройте грудь Реганы. Посмотрите — что у нея такое около сердца? Нѣтъ-ли естественной причины ея жестокости? (Эдгару). Вы, сударь, изъ сотни моихъ слугъ? Мнѣ вашъ нарядъ не нравится. Вы будете увѣрять меня, что это — персидскій нарядъ. Все равно, перемѣните его!

Кентъ. Государь, прилягте сюда, отдохните.

Лиръ. (Ложится на кровать). Тише, тише! Спустите занавѣски!.. Такъ, такъ! Ужинать я буду завтра поутру. — Такъ!

Шутъ. А я въ полдень спать залягу.

(Возвращается Глостеръ.)

Глостеръ. (Кенту). Ты здѣсь, мой другъ? Что съ нашимъ государемъ?

Кентъ. Вотъ онъ. Его не троньте. Онъ совсѣмъ

Помѣшанъ.

Глостеръ. Надо вынести его.

Я заговоръ подслушалъ: короля

Убить рѣшили. Я припасъ носилки.

Укладывай его, и отправляйтесь въ Доверъ.

Тамъ встрѣтятъ васъ привѣтомъ и любовью.

Скорѣе! Полъ-часа промедлишь, — онъ,

И ты, и всѣ, кто королю служилъ,

Погибли неминуемо.. Спѣши!

Я приготовилъ вамъ проводниковъ.

Кентъ. (Смотритъ на спящаго Лира).

Свое взяла усталость. Онъ заснулъ.

Спокойствіе могло бы возвратить

Ему здоровье, но въ такой тревогѣ

Куда поправиться! (Шуту). Ты, помоги

Поднять его. Отъ насъ ты врядъ-ли

Отстать захочешь.

Глостеръ. Живо, живо, въ путь!

(Кентъ, Глостеръ, Шутъ уносятъ Лира.)

Эдгаръ. Когда на лучшихъ рушится страданье,

Свои печали намъ едва замѣтны.

Когда самъ-другъ съ бѣдой живешь, вокругъ

Встрѣчая радость, тяжело на сердцѣ.

Но много горя можно перенесть,

Когда найдутся братья по страданью!

Мое несчастье кажется мнѣ сноснымъ,

Съ тѣхъ поръ, какъ вижу что подобнымъ горемъ

Сраженъ и Лиръ великій: Дочерей

Лишился онъ, а я — отца лишился.

Бодрѣе, Томъ! Прислушивайся къ бурямъ

Житейскимъ, и, когда настанетъ время

Изобличить клеветника, ты въ люди

Вернешься примиреннымъ… Какъ-то

Минуетъ ночь? Спасется-ли король? (Уходить).

VI.

Комната въ замкѣ Глостера. Входятъ Корнуэлль, Регана, Гонерилла, Эдмундъ, слуги.

Корнуэлль (Гонериллѣ). Вамъ, Гонерилла, необходимо скорѣе ѣхать къ мужу. Покажите ему это письмо, которое благородный Эдмундъ принесъ изъ покоевъ отца. Французы высадились на британскій берегъ! (Слугамъ). Розыскать злодѣя Глостера.

(Нѣсколько слугъ уходятъ).

Регана. Повѣсить его безъ разговоровъ!

Гонерилла. Ослѣпите его.

Корнуэлль. Предоставьте его моему гнѣву. Эдмундъ, ты проводишь сестру^[9]. Тебѣ неудобно присутствовать здѣсь при расправѣ съ измѣнникомъ-отцомъ. Убѣди герцога Албанскаго, что необходимо вооружиться немедленно. И мы этимъ дѣломъ не замедлимъ. На дняхъ же къ нему прибудутъ наши посланные — переговорить, какъ двинуться на врага общими силами. Прощайте, сестра; прощайте, графъ Глостеръ… Отнынѣ, знайте, и земли стараго графа, и титулъ его — принадлежатъ вамъ. (Входитъ Освальдъ).

Корнуэлль. Ну? гдѣ же король?

Освальдъ. Его отсюда выпроводилъ графъ.

Вокругъ него опять собралось тридцать

Иль тридцать пять изъ слугъ его; не мало

Пристало къ нимъ и графскихъ челядинцевъ.

По слухамъ, двинулись они на Доверъ,

И хвастали, что тамъ вооруженныхъ

Друзей найдутъ.

Корнуэлль. Коней для герцогини!

Гонерилла. Прощай, сестра… Прощайте, милый герцогъ.

Корнуэлль. Эдмундъ, прощай! (Гонерилла, Эдмундъ, Освальдъ уходятъ).

(Слугамъ.) Измѣнника найти,

Связать, какъ вора, и сюда представить. (Слуги уходятъ).

Казнить его намъ-безъ суда нельзя.

Но гнѣву можемъ волю дать; пускай

Потомъ ворчитъ, кто хочетъ, а вмѣшаться

Въ свои дѣла мы не позволимъ. (Слуги вводятъ Глостера). А,

Ты, извергъ!

Регана. Онъ! Онъ — подлая лисица!

Корнуэлль. Связать его велѣлъ я!

Глостеръ. Что вы, герцогъ?

Вы у меня въ гостяхъ; одумайтесь, что съ вами?

Корнуэлль. Связать! (Глостера вяжутъ).

Регана. Да крѣпче, крѣпче! А, измѣнникъ!

Глостеръ. Измѣнникомъ я не былъ никогда,

Тварь безсердечная!

Корнуэлль. Эй, привязать его

Сюда къ столбу! Вотъ погоди, увидишь…

(Регана хватаетъ Глостера за бороду).

Глостеръ. Зову боговъ въ свидѣтели; позоренъ

Поступокъ твой!

Регана. (Теребитъ со злостью бороду Глостера).

Вѣдь сѣдъ, а измѣняетъ!

Глостеръ. Злодѣйка, къ небу вопіютъ сѣдины,

Которыя ты вырвала. Въ гостяхъ

Вы у меня; разбойникъ не подыметъ

Рукъ на того, кто далъ ему пріютъ.

Корнуэлль. А что тебѣ изъ Франціи писали?

Регана. Намъ все извѣстно; правду говори!

Корнуэлль. Какія ты дѣла ведешь съ врагомъ,

Что вторгся къ намъ въ Британію?

Регана. Кому

Сдалъ короля безумнаго?

Глостеръ. Письмо

Я получилъ съ догадками, не больше,

Не отъ врага, а отъ лица совсѣмъ

Отъ дѣлъ далекаго.

Корнуэлль. Уловки!

Регана. Лжешь!

Корнуэлль. Куда ты короля спровадилъ?

Глостеръ. Въ Доверъ.

Регана. Зачѣмъ же въ Доверъ? Сказано тебѣ…

Корнуэлль. Пусть объяснитъ сперва — зачѣмъ же въ Доверъ?

Глостеръ. Привязанъ я къ столбу; грызитесь вволю!

Регана. Зачѣмъ же въ Доверъ?

Глостеръ. Чтобъ не видать, злодѣйка, какъ отцу

Ты старые глаза царапать будешь;

Чтобъ не видать, какъ въ царственное тѣло

Сестра твоя вонзитъ клыки кабаньи ¹)!

Въ такую ночь, когда до звѣздъ небесныхъ

Вздымало море бурную волну,

Онъ съ головой, открытой непогодѣ,

Бродилъ въ степи, съ своимъ убитымъ сердцемъ,

И слезы лилъ, мѣшая ихъ съ дождемъ!

Когда бы волкъ, въ такую ночь къ воротамъ

Пришелъ, и съ воемъ сталъ просить о кровѣ,

Должна бы ты приказъ отдать: «Откройте

Ему ворота!» И свирѣпый долженъ

Въ такую ночь смягчиться Но мы скоро

Увидимъ, какъ крылатая расплата

Настигнетъ, васъ.

¹) Въ концѣ третьяго дѣйствія нѣсколько стиховъ заимствовано изъ переводовъ А. В. Дружинина и А. Л. Соколовскаго.

Корнуэлль. Нѣтъ, этого тебѣ

Не видѣть! Эй, держать его покрѣпче!

(Глостера держатъ. Герцогъ бросается на него и выкалываетъ ему глазъ).

Глостеръ. О помоги, кто думаетъ дожить

До старости!.. Злодѣй!.. О боги, боги!

Регана. Коли другой! Чтобъ не обидно было!

Корнуэлль. Ты хочешь мстить…

Одинъ изъ слугъ. Остановитесь, герцогъ,!

Вамъ съ малыхъ лѣтъ служу я, но услуги

Вамъ лучшей оказать не могъ, какъ нынче,

Когда молю: «сдержитесь»!

Регана. Что, собака?..

Слуга. (Реганѣ). Будь съ бородой ты, въ бороду тебѣ

Вцѣпился бы!

Корнуэлль. Какъ ты, холопъ… (Выхватываетъ мечъ и бросается на слугу).

Слуга. Ну, если

На то пошло, — посмотримъ, чья возьметъ!

(Тоже выхватываетъ мечъ и бросается на Корнуэлля. Корнуэллъ тяжело раненъ).

Регана. (Выхватываетъ мечъ у другого слуги).

Давай твой мечъ!.. Холопы возстаютъ!

(Кидается на слугу, который бьется съ Корнуэллемъ, и убиваетъ этого слугу сзади).

Слуга. Убитъ, я! Графъ, еще у васъ есть глазъ —

Глядите — месть свершилась!

Корнуэлль. (Опять бросается на Глостера и выкалываетъ ему другой глазъ).

Ничего

Онъ не увидитъ больше!

Глостеръ. О! темно!

Мнѣ страшно! Гдѣ Эдмундъ? Мой сынъ, Эдмундъ,

Всѣ молніи зажги во отомщенье

Злодѣйству этому!

Регана. Измѣнникъ, знай

Взываешь ты къ тому, кто ненавидитъ

Тебя глубоко. Онъ твою измѣну

Раскрылъ намъ; онъ тебя не пожалѣетъ!

Глостеръ. Безумецъ я! Эдгаръ, мой сынъ, невиненъ!

Простите мнѣ о боги, а ему

Пошлите счастья.

Регана. (Слугамъ). Выбросьте его

За ворота и пусть чутьемъ находитъ

Дорогу въ Доверъ. (Герцогу). Что, мой другъ, себя

Какъ чувствуешь?

Корнуэлль. Я раненъ тяжело.

(Указываетъ на дверь). Пройдемъ туда!.. (Слугамъ,

указывая на Глостера). Прочь эту тварь слѣпую!

(Указывая на мертваго слугу).

А этого — въ навозъ!.. Я много крови

Теряю. Охъ, не во время я раненъ.

Дай руку. (Уходятъ Регана и Корнуэлль, опираясь на Регану).

Слуги освобождаютъ Глостера и выводятъ его.

Первый слуга. Нѣтъ, коль этого злодѣя

Не покараетъ небо, безъ оглядки

Грѣшить начну!

Второй слуга. Да и она — не лучше!

Коль ей вѣкъ долгій небо дастъ, въ чудовищъ

Всѣ женщины преобразятся.

Первый слуга. Надо

Кого-нибудь изъ нищихъ въ вожаки

Для графа приспособить. Всѣ дороги

Извѣстны имъ.

Второй слуга. Иди же, хлопочи,

А я пока къ глазамъ окровавленнымъ

Бѣлковъ яичныхъ съ паклей приложу…

Да сохранятъ страдальца небеса!

Содержаніе Четвертаго дѣйствія.

Вспомнимъ, гдѣ, въ какомъ положеніи оставлены при концѣ третьяго дѣйствія Лиръ, старикъ Глостеръ, Гонерилла, Регана, Корделія? Какъ выполняются замыслы Эдмунда?

Корделія во Доверѣ. Она явилась съ французскимъ войскомъ заступиться за отца. Къ ней вѣрные слуги и понесли стараго короля. Въ ея лагерь поплелся и ослѣпленный Глостеръ.

Между тѣмъ Реганѣ и Гонериллѣ приходится готовить войска для борьбы съ младшей сестрой.

Для этого Гонериллѣ, которая гостила у Реганы, приходится вернуться къ мужу- Провожаетъ ее Эдмундъ. Ослѣпленія Глостера, смерти герцога Корнуэлльскаго она не видала…

---

Въ четвертомъ дѣйствіи передъ нами сначала опять

I.

Степь, прилегающая къ замку Глостера,

Идетъ слѣпой Глостеръ. Его ведетъ очень старый крестьянинъ, который родился и лѣтъ восемьдесятъ прожилъ на земляхъ графа. Онъ взялся провести графа до Довера, но Глостеръ боится, какъ бы добрый человѣкъ не поплатился за такую заботливость о немъ.

Крестьянинъ, однако, рѣшается покинуть слѣпого только, когда повстрѣчалъ «бѣднаго Тома». Эдгаръ спѣшитъ предложить себя отцу въ проводники. Крестьянинъ даетъ «бѣдному Тому» приличную одежду.

Мы вскорѣ встрѣтимъ и несчастнаго слѣпца, и вожака его — Эдгара у Довера.

II.

Пока обратимся къ Гонериллѣ. Она съ Эдмундомъ прибыла къ своему дому. Вотъ они

Передъ дворцомъ герцога Албанскаго.

Гонерилла удивляется, что мужъ, Альбани, не встрѣчаетъ ея. Дворецкій объясняетъ ей въ чемъ дѣло:

Альбани — человѣкъ слабый, нерѣшительный, онъ не умѣетъ заступиться за Лира, но онъ — человѣкъ добрый и правдивый. Его возмущаетъ поведеніе жены, Реганы, герцога Корнуэлльскаго. Онъ въ душѣ стоитъ на сторонѣ Корделіи; онъ расположенъ во французахъ видѣть не враговъ, а союзниковъ, друзей, которые вступились за правое дѣло.

Услыхала объ этомъ Гонерилла и приглашаетъ Эдмунда не входить въ домъ герцога. Она понимаетъ, что герцогъ новаго «графа Глостера» встрѣтитъ очень недружелюбно, особенно, когда узнаетъ — какимъ гнуснымъ предательствомъ онъ возвысился.

А подвергать Эдмунда непріятностямъ она не желаетъ. Эдмундъ ей дорогъ.

Регана, Гонерилла мужей своихъ не любятъ. Мужъ Реганы, Корнуэллъ, человѣкъ грубый и глуповатый, мужъ Гонериллы, Альбани, правдивъ, добръ, но вялъ, нерѣшителенъ.

Встрѣтили сестры статнаго, красиваго, смѣлаго до дерзости, умнаго Эдмунда и обѣ увлекаются имъ.

Онъ при всемъ умѣ, при всей силѣ воли своей не можетъ нравиться женщинамъ достойнымъ, нравственнымъ, потому что не знаетъ чести, способенъ на самое гнусное злодѣйство, на предательство. Но Регана, Гонерилла — сами жестоки, лицемѣрны, лживы. Ихъ безнравственность Эдмунда не пугаетъ; онѣ видятъ только его красоту, силу, умъ, смѣлость.

Оставшись на-единѣ съ Эдмундомъ, Гонерилла открылась ему, высказала даже готовность выйти за него замужъ, если онъ какъ-нибудь изведеть Альбани, т. е. убьетъ его. подошлетъ къ нему убійцъ…

Однимъ злодѣйствомъ больше, однимъ меньше — не все-ли равно для такихъ людей, какъ Гонерилла и Эдмундъ!

И Эдмундъ, конечно, передъ новымъ злодѣйствомъ не останавливается. Вѣдь, со смертью Альбани, онъ возьметъ за Гонериллой половину Британіи… А тамъ?.. Можно изъ-за чего-нибудь затѣять ссору съ герцогомъ Корнуэлльскимъ… Одна побѣда — и вся Британія въ рукахъ Эдмунда!.. Ему, пріемышу Глостера, уже мерещится, пожалуй, въ дали королевская корона!

На признаніе Гонериллы онъ, конечно, отвѣчаетъ горячими увѣреніями въ любви:

— Я твой до гроба!

Съ этими клятвами въ любви Гонериллѣ онъ и уѣзжаетъ обратно къ Реганѣ…

Вѣдь онъ еще не знаетъ, что Регана овдовѣла. Не то, быть можетъ, онъ и повременилъ бы клятвами Гонериллѣ.

*

Является Альбани. При самой встрѣчѣ его съ Гонериллой ясно, что между ними полный разладъ. Альбани прямо называютъ жену «злодѣйкою», «чудовищемъ», она же его — «глупцомъ» «трусомъ»…

*

Эту ссору прерываетъ гонецъ. Онъ выѣхалъ почти слѣдомъ за Гонериллой, а привезъ изъ замка Глостера нежданныя вѣсти: «Герцогь Корнуэлльскій убитъ, Глостеръ ослѣпленъ и выгнанъ изъ своего замка».

Альбани въ ужасѣ. Непріятно поразили эти вѣсти и Гонериллу:

— Сестра овдовѣла… Она свободна… Эдмунду прямой расчетъ жениться на ней. Тутъ, чтобы захватить половину Британіи, ему не нужно никого устранять съ своей дороги!

Она спѣшитъ написать Эдмунду, напомнить ему о своей любви, о его клятвахъ. Письмо свое она, конечно, поручаетъ Освальду.

III.

Что же между тѣмъ дѣлается

Во французскомъ лагерѣ подъ Доверомъ?

Кентъ благополучно доставилъ туда короля. Розыскалъ онъ и служителя, котораго посылалъ изъ степи къ Корделіи съ извѣстіями о Лирѣ (см. стр. 97).

Служитель этотъ разсказываетъ Кенту, какъ Корделія приняла вѣсть о несчастіяхъ отца:

— Сначала — говоритъ онъ — прелестная королева старалась оставаться твердою, не поддаваться горю, но, наконецъ, не выдержала, зарыдала, и ушла въ свои покои, «чтобы остаться на-единѣ съ печалью».

Въ свою очередь и Кентъ разсказываетъ, что король все еще безуменъ, хотя минутами приходитъ въ себя. Въ эти минуты его упрашиваютъ итти къ Корделіи. Онъ не рѣшается. Его гложетъ совѣсть, онъ будто не смѣетъ глядѣть въ глаза дочери, которую лишилъ благословенія, отдалъ безъ приданаго въ дальній, чужой край, у которой отнялъ наслѣдство…

IV.

Между тѣмъ Корделія

Въ своей палаткѣ.

ждетъ отца, велитъ непремѣнно разыскать страдальца

— Его, — говорить королева —

Встрѣчаютъ въ полѣ

Безумнымъ, буйнымъ, словно море; громко

Поетъ онъ; голову вѣнкомъ убралъ

Изъ васильковъ, крапивы, повилики, —

Изъ сорныхъ травъ, что хлѣбъ глушатъ… Послать

Сто человѣкъ, пусть всѣ поля обыщутъ

И приведутъ его сюда.

Съ Корделіей и врачъ, который надѣется, что при покоѣ, при хорошемъ снѣ Лиръ еще можетъ оправиться, что разсудокъ его возвратится.

V.

А что дѣлаетъ въ то-же время Регана?

Она все еще

Въ замкѣ Глостера.

Мужа схоронила. Эдмундъ вернулся къ ней и, узнавъ о смерти Корнуэлля, раздумываетъ — не выгоднѣе-ли, не легче-ли взять за себя Регану, чѣмъ Гонериллу? Все, что было у него съ Гонериллой, онъ отъ Реганы, конечно, скрываетъ… и вѣрно служитъ ей: Регана слышала, что, куда ни покажется ослѣпленный Глостеръ, всюду народъ жалѣетъ о немъ, клянетъ покойнаго герцога и герцогиню, вспоминаетъ о Лирѣ.

— Такъ, пожалуй, весь народъ подымется противъ меня? — думается Реганѣ… и она поручаетъ Эдмунду «какъ-нибудь покончить съ Глостеромъ».

Эдмундъ принялъ на себя это порученіе и уѣхалъ къ Доверу, гдѣ, слышно, скитается Глостеръ.

*

Не успѣлъ онъ уѣхать, является въ замокъ Освальдъ съ письмомъ къ нему отъ Гонериллы.

Регана догадывается, что между сестрой и Эдмундомъ что-то есть?.. Она ревнуетъ. Она обѣщаетъ Освальду большую награду, чтобы онъ выдалъ ей письмо сестры, чтобы только даль прочесть его.

Но Освальдъ вѣрно служитъ своей госпожѣ, и письма не отдаетъ…

— Ну такъ передай же сестрѣ, что мужъ мой умеръ и я Эдмунда ей не уступлю! — говоритъ Регана рѣшительно.

— Да, кстати, — прибавляетъ она, — если встрѣтишь «слѣпого измѣнника» Глостера, помни, что за голову его назначена хорошая награда!

Освальдъ направляется къ Доверу въ надеждѣ встрѣтить тамъ и слѣпого Глостера, и Эдмунда.

VI.

Вотъ передъ нами Поле близъ Довера.

Входятъ Глостеръ и Эдгаръ, одѣтый въ приличное крестьянское платье.

Старый Глостеръ упалъ духомъ, и рѣшилъ покончить съ собою. Онъ помнитъ, что близъ Довера есть утесъ, который высится надъ пропастью. Онъ даетъ вожаку своему кошелекъ, полный денегъ.

— Поставь меня на край утеса, — проситъ онъ при этомъ — и отойди подальше.

Эдгаръ ставитъ слѣпого отца на гладкое мѣсто, но увѣряетъ, что поставилъ его на край утеса, съ котораго внизъ взглянуть страшно: люди кажутся величиною съ мышь, корабль — съ лодку, лодка — съ поплавокъ!

Глостеръ прощается съ проводникомъ, прыгаетъ… и падаетъ на томъ же мѣстѣ, на которомъ стоялъ!

Но Эдгаръ подбѣгаетъ къ нему, прикидывается совсѣмъ незнакомымъ, новымъ человѣкомъ, встрѣчнымъ, который, будто случайно, проходя, увидѣлъ, какъ старикъ бросился со скалы и упалъ невредимымъ.

— Что живъ, ты, мертвъ? — спрашиваетъ онъ у старика, измѣняя голосъ:

Да изъ чего ты сотворенъ? Изъ пуха,

Изъ воздуха, осенней паутины?

Какъ могъ слетѣть ты съ этой высоты

И не разбиться?

Это можно объяснить только чудомъ, — прибавляетъ Эдгаръ — только милостью боговъ къ тебѣ, счастливый старецъ. Въ благости своей боги не попустили тебя покончить жизнь самоубійствомъ, умереть прежде срока, назначеннаго ихъ верховною волей. А толкалъ тебя на самоубійство злой духъ. Я видѣлъ кто подвелъ тебя на край утеса. Это былъ не человѣкъ, это несомнѣнно былъ злой духъ — рогатый, носатый, глаза у него, что двѣ луны…

Эдгаръ знаетъ, что старикъ Глостеръ суевѣренъ, и пользуется этимъ, чтобы отстранить отъ старика мысль о самоубійствѣ.

Хитрость вполнѣ удается. Глостеръ кается въ своемъ грѣхѣ, въ своей непокорности волѣ боговъ и даетъ себѣ слово не поддаваться отчаянію, терпѣливо ждать естественнаго конца своей жизни.

*

Бесѣду Глостера съ Эдгаромъ прерываетъ безумный старикъ, причудливо убранный цвѣтами. Это, — Лиръ! Онъ бѣгаетъ по окрестности именно въ томъ видѣ, какъ его описывали Корделіи (стр. 121). Его рѣчи безумны, но въ нихъ не мало и глубокой правды… Глостеръ потрясенъ его несчастіемъ.

*

Въ это время входятъ люди, которыхъ Корделія отправила разыскивать отца… Они спѣшатъ схватить несчастнаго короля и отвести его въ палатку Корделіи.

*

Глостеръ и Эдгаръ опять одни въ полѣ.

— Не удалось мнѣ помереть помимо вашей воли, о боги; — молитъ Глостеръ — смилуйтесь же надо мною: пошлите мнѣ смерть скорѣе!

И боги будто услышали его молитву. Входитъ Освальдъ.

— Вотъ моя награда! — радостно восклицаетъ онъ, завидѣвъ старика Глостера, и бросается на него съ мечемъ. Эдгаръ вступается за слѣпца. Освальдъ убитъ.

— Убитъ я! — едва успѣваетъ проговорить онъ, умирая: — Ты, возьми мой кошелекъ, но не брось тѣла моего здѣсь, похорони честно. На мнѣ найдешь письма. Если хочешь награды, отвези ихъ тотчасъ въ британскій лагерь, Эдмунду Глостеру…

Эдгаръ обшариваетъ карманы мертвеца и находитъ письмо Гонериллы къ Эдмунду:

«Вспомни свою клятву. Удобныхъ случаевъ покончить съ мужемъ найдешь сколько угодно. Кончай же скорѣе и займи его мѣсто».

"Твоя… хотѣла бы я сказать «твоя жена!..» но пока только

Преданная тебѣ
Гонерилла.

Такъ раскрывается преступный замыселъ Гонериллы и Эдмунда на жизнь Альбани.

VII.

Послѣдняя сцена четвертаго дѣйствія происходитъ Во французскомъ лагерѣ, въ палаткѣ Корделіи.

Лиръ спитъ. Врачъ, чтобы успокоить короля, даль ему снотворнаго лѣкарства, и несчастный заснулъ. Корделія, Кентъ, врачъ стоятъ у постели короля. Корделія благодаритъ Кента за службу отцу, за безкорыстныя заботы о немъ… Наконецъ, когда пришло время, врачъ рѣшается разбудить Лира, призываетъ музыкантовъ и велитъ имъ играть. Корделія цѣлуетъ отца… и онъ просыпается. Лиръ не понимаетъ сначала — гдѣ онъ? Видя себя на постели, близъ любимой дочери, онъ не вѣритъ своимъ глазамъ…

— Вотъ эти руки, кажется, мои?..

Я чувствую, что колется булавка —

И все не вѣрю! —

--говоритъ онъ.

Затѣмъ узнаетъ Корделію, узнаетъ Кента… И все еще не вѣритъ своему счастію. Онъ становится передъ Корделіей на колѣни, проситъ у нея прощенія. Она ласкаетъ, успокаиваетъ старика…

Передъ нами — минута полнаго счастія!.. Но — увы — только минута: входить гонецъ съ извѣстіемъ, что британскія войска подходятъ. Ихъ ведетъ Эдмундъ Глостеръ…

— Будетъ бой, и тяжкій! — предчувствуютъ всѣ.

Чѣмъ-то онъ кончится?

Дѣйствіе четвертое.

I.

Пустая степь. (Входитъ Эдгаръ).

Эдгаръ. Да, лучше знать, что презираютъ насъ,

Чѣмъ жить въ презрѣньи, окруженнымъ лестью.

Надеждою на лучшее утѣшенъ

Послѣдній горемыка. Онъ безъ страха

Ждетъ перемѣнъ. Вѣдь тяжекъ переходъ

Отъ счастья къ горю, а бѣда улыбкой

Смѣниться только можетъ. Я извѣдалъ

Всю глубину напастей! Мнѣ-ль еще

Житейскихъ бурь бояться! Пусть бушуютъ,

Какъ знаютъ!.. Кто тамъ?

Входитъ слѣпой Глостеръ. Его ведетъ старикъ-крестьянинъ.

Эдгаръ. Какъ? отецъ? Его

Ведутъ, какъ нищаго?.. Свѣтъ, свѣтъ… о свѣтъ!

Такъ все въ тебѣ непрочно, что и жизнь

Становится намъ ненавистной!

Старикъ. Графъ,

Я восемьдесятъ лѣтъ на земляхъ вашихъ

Живу; отца я вашего знавалъ…

Глостеръ. Ступай, мой другъ. Оставь меня. Помочь

Ты мнѣ не можешь, а, того гляди,

Самъ попадешь въ бѣду.

Старикъ. Да какъ же вы

Дорогу-то найдете?

Глостеръ. Всѣ дороги

Мнѣ безразличны, потому и глазъ

Не нужно мнѣ. И зрячимъ я споткнулся…

Нерѣдко намъ тяжелыя страданья,

Лишенія на пользу! Мой Эдгаръ,

Мой бѣдный сынъ! Обманутый отецъ

Тебя сгубилъ! О, еслибъ мнѣ дожить

Хоть до того, чтобы обнять тебя,

Со слѣпотой я помирюсь! ¹)

¹) «Я зрячимъ споткнулся»… Глостеръ, очевидно, вспоминаетъ здѣсь о своемъ довѣріи къ Эдмунду. Онъ «споткнулся», ошибся, слишкомъ легко повѣривъ разсказу о замыслахъ Эдгара. Ошибка выяснилась Глостеру, когда онъ самъ пострадалъ за довѣріе къ Эдмунду; оттого онъ и говоритъ: «страданія намъ иногда на пользу».

Старикъ. Эй, кто тутъ?

Послушай!

Эдгаръ (про себя). Боги! Кто же утверждать

Рѣшится «Я несчастнѣй всѣхъ на свѣтѣ»!

Вотъ я еще несчастнѣй сталъ, чѣмъ былъ.

Старикъ. Да это бѣдный Томъ!

Эдгаръ (продолжаетъ про себя). Пока живешь.

Нельзя конца предвидѣть бѣдамъ! ¹)

¹) Въ началѣ дѣйствія Эдгаръ разсуждалъ, что бѣдъ ему болѣе опасаться нечего, что для него могутъ быть только «перемѣны къ лучшему». Но не успѣлъ онъ высказать это, какъ увидѣлъ ослѣпленнаго отца… и созналъ свою ошибку. Ему приходится сознаться, что нѣтъ предѣла бѣдамъ, что никто не въ правѣ сказать: «Нѣтъ человѣка несчастнѣе меня на свѣтѣ»! Велики были печали Эдгара: онъ — сынъ могущественнаго графа, чтобы жить, вынужденъ прикидываться юродивымъ, нищимъ; его невинно преслѣдуютъ и отецъ, и герцогъ. За поимку его назначена награда. Какъ только его схватятъ, его казнятъ… Какихъ, еще несчастій ждать ему? И все-таки «сталъ онъ еще несчастнѣе».

Старикъ. Томъ,

Куда бредешь, пріятель?

Глостеръ (старику). Нищій онъ?

Старикъ. И нищій, и безумный.

Глостеръ. Еще въ немъ есть разсудокъ, если можетъ

Заботиться о хлѣбѣ. Вотъ вчера

Такого въ бурю встрѣтилъ я бѣднягу,

Что человѣкъ червемъ мнѣ показался!

О сынѣ вспомнилъ. А вчера я сына

Еще врагомъ считалъ. Съ тѣхъ поръ такъ много

Успѣлъ узнать я! Мучаютъ насъ боги,

Какъ мухъ ребята мучаютъ, играя.

Эдгаръ (про себя). Какъ быть? Иль дурня корчить предъ страдальцемъ

И людямъ, и себѣ въ досаду?.. (Громко). Небо

Да сохранитъ насъ, добрый господинъ.

Глостеръ. Кто это? тотъ голякъ несчастный?

Старикъ. Да.

Глостеръ (старику). Коль такъ, иди, мой другъ. А насъ нагонишь

Ты на дорогѣ въ Доверъ. Изъ любви

Ко мнѣ — прошу, добудь бѣднягѣ платье,

Онъ поведетъ меня.

Старикъ. Онъ сумасшедшій.

Глостеръ. Таковъ сталъ свѣтъ: слѣпыхъ ведутъ безумцы.

Исполни же, что я просилъ… иль дѣлай,

Что знаешь, только уходи!

Старикъ. Одежду

Отдамъ ему, какая есть получше,

И будь что будетъ! (Уходить).

Глостеръ. (Эдгару). Слушай ты, пріятель!

Эдгаръ. Ой, Томъ озябъ! (Про себя). Нѣтъ силы притворяться!

Глостеръ. Поди сюда.

Эдгаръ (про себя). А притворяться надо.

(Громко). Твои глаза въ крови. Да ниспошлютъ

Имъ облегченье боги.

Глостеръ. Ты дорогу

На Доверъ знаешь?

Эдгаръ. Хорошо знаю: и проѣзжія дороги, и тропочки. Вѣдь у Тома прежде разсудокъ былъ, да бѣсы отняли. Пять бѣсовъ меня мучаютъ!.. Да хранитъ тебя небо, добрый человѣкъ!

Глостеръ. Вотъ кошелекъ; возьми его себѣ,

Бѣднякъ, убитый небомъ! Можетъ статься,

Онъ облегчитъ судьбу твою. О, боги,

Пусть вашу мощь почувствуютъ глубоко

Живущіе въ излишествахъ и нѣгѣ,

Слѣпые къ неиспытаннымъ страданьямъ,

Подѣлятся избыткомъ съ неимущимъ,

И — нищеты не станетъ!.. Доверъ знаешь?

Эдгаръ. Хорошо знаю.

Глостеръ. Есть тамъ утесъ высокій. Онъ вершиной

Нависъ безстрашно надъ морскою бездной.

Взведи меня на самый край утеса.

Тамъ щедрую получишь ты награду…

Вести меня ужъ дальше не придется!

Эдгаръ. Дай руку. Томъ тебя туда доставитъ. (Уходятъ)

II.

Входъ во дворецъ герцога Албанскаго.

I.

Входятъ Гонерилла, Эдмундъ.

Гонерилла. Добро пожаловать. Дивлюсь, что мужъ мой

На встрѣчу намъ не вышелъ. (Входитъ Освальдъ).

Гдѣ же герцогъ?

Дворецкій. Онъ дома. Очень герцогъ измѣнился.

Я разсказалъ о высадкѣ французовъ,

Онъ улыбнулся; доложилъ, что вы

Пріѣдете, отвѣтилъ онъ: «Тѣмъ хуже!»

О Глостерѣ-измѣнникѣ, о томъ,

Какъ, вѣрный службѣ, сынъ его меньшой

Открылъ измѣну- все я разсказалъ.

Глупцомъ меня за это назвалъ герцогъ,

Прибавивъ: «Все на выворотъ ты видишь!»

Что всѣхъ печалитъ, то его какъ разъ

И радуетъ, а что для всѣхъ страда,

Ему печаль.

Гонерилла (Эдмунду). Такъ не идите дальше.

Я узнаю его пугливый умъ.

Онъ предпринять не смѣетъ ничего,

Обидъ не чувствуетъ. (Ласково): желанья наши,

Которыми дорогой мы дѣлились,

Осуществиться могутъ. Поѣзжайте

Вы къ герцогу Корнуэлльскому, и тамъ

Войска стяните. Станьте во главѣ ихъ.

Здѣсь съ мужемъ я трудами помѣняюсь:

Ему отдамъ веретено. Вотъ этотъ (указываетъ на Освальда)

Слуга надежный будетъ между нами

Посредникомъ. Надуюсь я услышать

Что вы, себѣ на пользу, порѣшили

Желаніе возлюбленной исполнить. (Даетъ ему ленту).

Носите это… Тише!.. Наклонитесь!

(Цѣлуетъ Эдмунда).

О если этотъ поцѣлуй поймешь ты,

Онъ вознесетъ, онъ окрылитъ твой духъ!..

Пойми меня. Прощай!

Эдмундъ. Я твой до гроба! (Уходитъ).

Гонерилла. О милый Глостеръ! Вовсе другъ на друга

Мужчины не похожи. Какъ его

Не полюбить, а мной владѣетъ дурень!

Освальдъ. Вотъ, государыня, и герцогъ.

2.

(Входить Альбани).

Альбани. Гонерилла,

Ты праха стоишь-ли, который вѣтеръ

Тебѣ въ лицо кидаетъ! Страшно мнѣ

Подумать — чѣмъ ты стала. Кто способенъ

Попрать свое начало, самъ не проченъ.

Сучокъ, сломясь отъ дерева родного,

Не можетъ жить…

Гонерилла. Довольно. Поученья

Мнѣ приторны.

Альбани. Негодному, конечно,

Все доброе и мудрое негодно.

Грязь къ грязи липнетъ. Что вы натворили,

Не дочери — волчицы? О позоръ!

Съ ума свели отца… отца родного,

Благого старца. И медвѣдь ему

Съ почтеніемъ лизалъ бы руку!.. Стыдъ!

Какъ братъ могъ это допустить? Вѣдь онъ

Такъ королю обязанъ? Если боги

Не разразятся явной карой, люди

Чудовищъ хищныхъ въ злобѣ превзойдутъ!

Гонерилла. Не кровь въ тебѣ, а молоко течетъ,

Коль подставляешь голову обидамъ,

А щеки оплеухамъ; различить

Не можешь, гдѣ почетъ, гдѣ поруганье!..

Простакъ! Жалѣетъ, что связали руки

Злодѣю прежде, чѣмъ онъ зла надѣлалъ!

Готовься къ бою Въ нашъ спокойный край

Французы вторглись. Надо дать отпоръ,

А онъ, правдивый дурень, разсуждаетъ:

«Зачѣмъ враги явились»?

Альбани. Ты бы, вѣдьма,

Себѣ въ лицо взглянула! Въ бѣсѣ злоба

Не такъ гадка, какъ въ женщинѣ!..

Входитъ гонецъ.

Что скажешь?

Гонецъ. Скончался герцогъ Корнуэлльскій. На смерть

Слугой онъ раненъ былъ, когда второй

Глазъ выколоть у Глостера сбирался.

Альбани. Какъ, глазъ у Глостера?

Гонецъ. Слуга, что съ дѣтства

При графѣ жилъ, негодованья полонъ,

Мечъ обнажилъ на герцога. Слугу

Убили тутъ-же, но и герцогъ тяжко

Былъ раненъ и скончался вскорѣ.

Альбани. Есть

Верховный судъ небесный! Онъ злодѣевъ

Караетъ быстро!.. И несчастный Глостеръ

Обоихъ глазъ лишился?

Гонецъ. Да, обоихъ.

(Гонериллѣ, подавая ей письмо):

Отъ герцогини вамъ письмо, и просятъ

Скорѣйшаго отвѣта.

Гонерилла (про себя). Вѣсти эти

Не всѣ мнѣ по сердцу. Сестра свободна.

Эдмундъ при ней. Мои надежды кончить

Съ своей постылой жизнью могутъ сразу

Погибнуть!.. Но до времени смущаться

Нѣтъ повода. (Громко) Сейчасъ прочту письмо

И дамъ отвѣтъ. (Уходить).

Альбани (гонцу). А гдѣ же былъ Эдмундъ,

Когда отца терзали?

Гонецъ. Провожалъ

Супругу вашу.

Альбани. Какъ? Его здѣсь нѣтъ.

Гонецъ. Его я на пути обратномъ встрѣтилъ.

Альбани. Онъ о злодѣйствѣ знаетъ?

Гонецъ. Отца онъ предалъ и покинулъ домъ

Умышленно, чтобъ казни не мѣшать.

Альбани. О Глостеръ, живъ я, чтобъ вознаградить

Твою любовь къ страдальцу королю

И за твои мстить бѣдные глаза!

(Гонцу). Пойдемъ; еще поразскажи, что знаешь.

(Уходятъ).

III.

Французскій лагерь подъ Доверомъ. Входятъ Кентъ и служитель Лира, котораго Кентъ посылалъ съ письмомъ къ Корделіи ¹). ¹) См. дѣйствіе III, сцену первую. Стр. 96 и 97.

Кентъ. Королева очень была огорчена вѣстями, которыя вы ей передали?

Служитель. При мнѣ сама прочла она письмо

И тихо, тихо за слезой слеза

По нѣжному лицу катилась Съ горемъ

Боролася достойно королева,

Хотя оно и рвалося мятежно

Ее осилить.

Кентъ. Тронута она?

Служитель. Да тронута, но сдержана. Печаль

И твердость духа въ ней боролись явно.

Какъ въ день весенній дождь съ сіяньемъ солнца,

Въ ея лицѣ улыбка со слезой

Чередовались. Въ ясную улыбку

Уста слагались, будто и не знали,

Что по сосѣдству изъ прелестныхъ глазъ

Катятся слезы жемчугомъ. Короче —

Будь грусть всегда такою, мы искать

Вы стали, гдѣ полюбоваться грустью.

Кентъ. Съ разспросами она къ намъ обращалась?

Служитель. Да, раза два произнесла «отецъ»,

Со вздохомъ тяжкимъ, будто съ сердца бремя

Снимая; восклицала: «Сестры, сестры!

Скажите женщинъ вы! О Кентъ! И ночью!

Въ такую бурю? Гдѣ же жалость»!.. Вдругъ

Святая влага хлынула ручьемъ

Изъ глазъ лазурныхъ, и она, рыдая,

Поспѣшно удалилась, чтобъ съ печалью

Одной остаться.

Кентъ. Какъ въ одной семьѣ

Бываютъ такъ различны дѣти! — Больше

Вамъ говорить съ ней не пришлося?

Служитель. Нѣтъ.

Кентъ. Страдалецъ Лиръ здѣсь въ городѣ. Порою

Ему какъ будто лучше; вспоминаетъ

Зачѣмъ сюда попалъ, но ни за что

Не хочетъ видѣть дочери.

Служитель. Какъ такъ?

Кентъ. Онъ глубоко стыдится, что жестоко

Ей отказалъ въ своемъ благословеньи,

Забросилъ въ край чужой, ея наслѣдство

Двумъ сестрамъ отдалъ съ песьими сердцами.

Его все это гложетъ, показаться

Корделіи не хочетъ онъ…

Служитель. Несчастный!

Кентъ. А что войска британскія?

Служитель. Вполнѣ

Собрались.

Кентъ. Ну, пойдемте къ королю.

Оставлю васъ при немъ. Пока еще

Скрываться мнѣ приходится. Когда

Узнаете, кто я, тогда, повѣрьте,

Вы каяться въ довѣріи ко мнѣ

Не станете. Идемъ. (Уходитъ.)

IV.

Палатка Корделіи во французскомъ лагерѣ подъ Доверомъ. Входятъ Корделія, врачъ, нѣсколько офицеровъ.

Корделія. Ахъ, это — онъ! Его встрѣчаютъ въ полѣ

Безумнымъ, буйнымъ, словно море; громко

Поетъ онъ; голову вѣнкомъ убралъ

Изъ васильковъ, крапивы, повилики, —

Изъ сорныхъ травъ, что хлѣбъ глушатъ. Послать

Сто человѣкъ, пусть всѣ поля обыщутъ

И приведутъ его сюда. (Одинъ офицеръ уходитъ. Врачу). Скажи,

Возможно-ли вернуть ему разсудокъ?

Поможешь, я тебя озолочу.

Врачъ. Какъ не помочь! Цѣлебной силы сна

Король лишенъ; а намъ извѣстны травы,

Настой которыхъ можетъ усыпить

Отчаянье.

Корделія. О еслибъ оказались

Въ слезахъ моихъ невѣдомыя силы,

Цѣлебныя… Найдите мнѣ его,

Пока въ тоскѣ безумной не растратилъ

Онъ силъ послѣднихъ. (Входить гонецъ).

Гонецъ. Съ важной вѣстью я.

Британскія войска подходятъ.

Корделія. Встрѣтить

Мы ихъ готовы. Дорогой родитель!

Я за тебя иду врагамъ на встрѣчу.

Я для тебя съ горючими слезами

У короля о помощи молила.

Не съ гордостью тщеславной, изъ любви —

Любви къ отцу, въ защиту правъ его

Оружіе мы подняли. Скорѣе

Вы услыхать мнѣ, увидать его! (Уходятъ всѣ).

V.

Комната въ замкѣ Глостера. Входятъ Регана и Освальдъ, дворецкій Гонериллы.

Регана. Выступили войска брата?

Освальдъ. Выступили, герцогиня.

Регана. Герцогъ самъ ведетъ ихъ?

Освальдъ. Очень неохотно. Лучшій воинъ въ войскахъ — ваша сестра.

Регана. Графъ Эдмундъ не говорилъ съ герцогомъ когда былъ у васъ?

Освальдъ. Ни слова.

Регана. О чемъ сестра можетъ писать ему?

Освальдъ. Не знаю, государыня.

Регана. Отправился отсюда онъ по дѣлу.

Безумно было Глостера слѣпого

Въ живыхъ оставить. Гдѣ бы ни явился,

Онъ противъ насъ сердца возстановляетъ.

Эдмундъ рѣшился кажется съ отцомъ,

Изъ состраданія, покончить; кстати

О силахъ непріятеля развѣдать.

Освальдъ. Мнѣ вслѣдъ за нимъ съ письмомъ придется ѣхать.

Регана. И наше войско выступаетъ завтра.

Останься здѣсь. Пути не безопасны.

Освальдъ. Не смѣю. Мнѣ приказано спѣшить.

Регана. О чемъ она Эдмунду пишетъ? Можешь

Ты на словахъ, что надо, передать.

Пожалуй… И не знаю… Я тебя

Бы наградила… Дай письмо прочесть.

Освальдъ. Нѣтъ, лучше…

Регана. Знаю, госпожа твоя

Не любитъ мужа, а когда гостила

У насъ, она глядѣла на Эдмунда

Такъ странно, такъ безстыдно… Посвященъ

Ты въ тайны эти…

Освальдъ. Герцогиня, я?

Регана. Не запирайся! Знаю я прекрасно

Что говорю, а потому запомни:

Вдова я, мы съ Эдмундомъ столковались.

Ему со мной въ супружество вступить

Пристойнѣе, чѣмъ съ нею. Это ты

Сообрази. И вотъ при встрѣчѣ съ графомъ

Отдай ему (подаетъ Освальду кольцо). Когда же госпожѣ

Разсказывать объ этомъ станешь, ей

Совѣтъ дай — быть разумною. Прощай

Да помни: коль измѣнника слѣпого

Случится встрѣтить, наградимъ мы щедро

За смерть его.

Освальдъ. Хотѣлось бы его

Мнѣ повстрѣчать — я показать сумѣю

Кого держусь.

Регана. Ну, добраго пути! (Уходитъ).

VI.

Въ окрестностяхъ Довера. Входить Глостеръ. Его ведетъ Эдгаръ въ опрятной крестьянской одеждѣ.

Глостеръ. А скоро мы наверхъ взберемся?

Эдгаръ. Тотчасъ.

Какъ крутъ подъемъ! Вы чувствуете?

Глостеръ. Нѣтъ.

Путь будто ровенъ?

Эдгаръ. Крутъ, ужасно крутъ.

А слышите вы море?

Глостеръ. Нѣтъ, не слышу.

Эдгаръ. Страданье глазъ должно быть притупило

Въ васъ и другія чувства.

Глостеръ. Можетъ статься!

Мнѣ кажется — твой голосъ измѣнился,

И лучше ты, складнѣе говоришь.

Эдгаръ. Вы очень ошибаетесь. Одно

Во мнѣ перемѣнилось — платье.

Глостеръ. Странно.

А рѣчь твоя мнѣ глаже показалась.

Эдгаръ. Мы на утесѣ. Смирно стойте. Жутко

Внизъ поглядѣть. Мутится голова!

Вороны, чайки кажутся съ жуковъ.

Вонъ кто-то тамъ какъ бы повисъ надъ бездной

И травы рветъ. Ужасное занятье!

Величиной онъ съ голову отсюда —

Не болѣе. У моря рыбаки,

Что мыши. Вонъ на якорѣ стоитъ

Корабль. Онъ — съ лодку, лодка — съ поплавокъ,

Едва замѣтна глазу. Плескъ волны,

Что бьетъ о камни, вовсе и не слышенъ..*

Нѣтъ не хочу я больше внизъ глядѣть!

Кружиться стала голова, слетишь

Того гляди!

Глостеръ. Туда, гдѣ ты стоишь,

Меня поставь.

Эдгаръ. Давайте руку. Вотъ

Вы на краю. За всѣ богатства міра

Отсюда спрыгнуть я бы не рѣшился!

Глостеръ. Оставь же руку. Вотъ, возьми мой кошелекъ.

Въ немъ камень есть большой цѣны. Будь счастливъ,

Прощай, мой другъ. Ты отойди подальше..

Чтобъ слышалъ я какъ отойдешь…

Эдгаръ. Прощайте,

Мой добрый господинъ. (Про себя). Авось обманемъ

Я исцѣлю отчаянье его!

Глостеръ. Прощаюсь съ міромъ. Боги, я свергаю

Съ себя отъ васъ ниспосланныя муки!

О если бы я въ силахъ былъ нести

Безропотно такое бремя, я

Спокойно далъ бы жизни догорѣть!

Коль живъ Эдгаръ, его благословите!..

Ступай ты прочь, пріятель.

Эдгаръ. Ухожу.

Къ чему самоубійство, коли жизнь

И безъ того- дорога къ вѣрной смерти!

(Отходитъ далеко въ сторону. Глостеръ прыгаетъ… и падаетъ на то же мѣсто, гдѣ стоялъ. Эдгаръ подбѣгаетъ къ нему и говорить, измѣнивъ голосъ, представляясь уже не «бѣднымъ Томомъ», а совершенно инымъ человѣкомъ, какъ бы встрѣчнымъ который видѣлъ паденіе старика съ утеса и подбѣжалъ взглянуть — какъ онъ расшибся).

Что, живъ ты?.. Умеръ?.. Слушай!.. Отвѣчай!

Нѣть, живъ! Да, надо полагать, расшибся!..

Ты кто?!

Глостеръ. Оставь, дай умереть, поди!

Эдгаръ. Да изъ чего ты створенъ? Изъ пуха,

Изъ воздуха, осенней паутины?

Какъ могъ слетѣть ты съ этой высоты

И не разбиться! Дышешь ты… нигдѣ

Не видно крови… говорить?.. Ты цѣлъ!

До высоты, съ которой ты свалился,

Хоть десять мачтъ свяжи, — не доберешься!

И живъ.. Ну, чудеса!.. Еще хоть слово

Проговори.

Глостеръ. Да падалъ я иль нѣтъ?

Эдгаръ. Какъ падалъ-ли? Стремглавъ упалъ съ той кручи.

Взгляни наверхъ. Коль жаворонокъ съ пѣсней

Въ такую высь взовьется, здѣсь его

Не видно и не слышно!.. Погляди!

Глостеръ. Увы, я слѣпъ… Неужели и въ смерти

Спасенья нѣтъ отъ бѣдствій? Въ ней одной

Всегда страдальцамъ было утѣшенье —

Убѣжище отъ самовластья неба!

Эдгаръ. Дай руку.. Встань!.. Встать можешь?.. Держатъ ноги?

Глостеръ. Охъ держать, держать!

Эдгаръ. Это прямо — чудо!

А кто съ тобой стоялъ тамъ на утесѣ

И отошелъ?

Глостеръ. Одинъ бѣднякъ несчастный.

Эдгаръ. А снизу мнѣ казалось, что глаза

Его свѣтились, будто двѣ луны.

Онъ нѣсколько носовъ имѣлъ, волною

Рога его вились и колебались.

То былъ злой духъ! Тебя, счастливый старецъ,

Спасли, конечно, благостные боги.

Они, себѣ во славу, совершаютъ

Что невозможно людямъ.

Глостеръ. Все я понялъ,

И впредь клянусь сносить свою печаль,

Пока конецъ назначенный придетъ.

То былъ злой духъ. Я принималъ его

За человѣка. Часто поминалъ онъ:

«Злой духъ, злой духъ»! и велъ меня къ утесу¹).

¹) Просимъ читателя вспомнить, что старый Глостеръ — человѣкъ суевѣрный. Уже въ первомъ дѣйствіи мы могли подмѣтить въ немъ суевѣріе (см. его разговоръ съ Эдмундомъ, стр. 36). Въ примѣчаніи пояснено, что въ давнія времена, къ которымъ относится дѣйствіе Лира, суевѣрныхъ людей встрѣчалось еще много болѣе, чѣмъ теперь. Эдгаръ умѣло воспользовался настроеніемъ отца. Старый графъ, пожалуй, усумнился бы, что упалъ съ высокаго утеса и остался невредимымъ. Но разъ онъ увѣрился, что его съ утеса толкалъ «злой духъ», а отъ козней «злого духа» спасали «боги», онъ свое счастливое паденіе находитъ правдоподобнымъ.

Эдгаръ. Теперь ты успокойся… Это кто?

2.

(Входитъ Лиръ; голова его причудливо убрана полевыми травами, цвѣтами).

Эдгаръ. Человѣкъ въ здравомъ умѣ такого наряда не надѣлъ бы…

Лиръ. Чеканить монету я въ-правѣ; я — король!

Эдгаръ. Видъ его разрываетъ сердце!

Лиръ. Этотъ малый оружія въ рукахъ держать не умѣетъ!.. Смотрите, смотрите — мышь!.. Тсс!.. Мы ее подманимъ кусочкомъ сыру… Подайте бердыши!.. Какъ славно летаетъ эта птичка!.. Въ цѣль, прямо въ цѣль!

Глостеръ. Этотъ голосъ я знаю.

Лиръ. А, Гонерилла! Съ бѣлой бородой! Онѣ ласкали меня, какъ собаку; увѣряли, что волосы въ моей бородѣ были сначала сѣды, потомъ почернѣли; отвѣчали «да» и «нѣтъ» на все, чтобы я ни сказалъ… И «да», и «нѣтъ» въ одно время! А вотъ какъ меня разъ дождь промочилъ, да вѣтеръ продулъ, да какъ громъ не замолкъ по моему приказанію — понялъ я на сколько имъ вѣрить можно! Онѣ говорили — я «все» могу… Это ложь, я вотъ и лихорадки одолѣть не могу.

Глостеръ. Хорошо помню этотъ голосъ. Это — король.

Лиръ. Король съ головы до ногъ! Только поглядѣлъ пристально и всѣ дрожатъ. Этого человѣка я прощаю!.. Аптекарь, поправь мои мозги.. Вотъ тебѣ деньги.

Глостеръ. О дай мнѣ поцѣловать эту руку!

Лиръ. Надо ее сперва вытереть… Тлѣномъ пахнетъ!

Глостеръ. О развалина былого величія! Такъ весь великій міръ когда-нибудь обратится въ ничто! Знаешь-ли ты меня?

Лиръ. Помню хорошо твои глаза. Да ты не косись на меня. Прочти-ка, что тутъ написано. Обрати вниманіе на почеркъ.

Глостеръ. Если бы каждая буква тутъ свѣтилась, какъ солнце, я не могъ бы видѣть ее.

Эдгаръ. Не хотѣлъ вѣрить тому, что разсказываютъ о королѣ, а выходитъ — все правда.

Лиръ. (Глостеру). Читай… Видишь, какъ все идетъ на свѣтѣ.

Глостеръ. Не вижу, да чувствую.

Лиръ. Да, чтобы понять, какъ все идетъ на свѣтѣ, и глазъ не надо. Вотъ судья глумится надъ воришкой. Скажу я тебѣ на ухо: Если перемѣстить ихъ — не разгадаешь: который изъ двухъ воръ? Видалъ ты, какъ собака на нищаго лаетъ?

Глостеръ. Видалъ, государь.

Лиръ. И нищій бѣжитъ отъ собаки. Собаки онъ долженъ слушаться; она — власть!.. Стой! Какъ ты смѣешь бить женщину за развратъ… Вѣдь ты самъ развратникъ! Ростовщикъ повѣсилъ обманщика. Сквозь лохмотья всякую мелкую продѣлку видно, богатая одежда все скроетъ! Облеки преступленіе въ золото, и крѣпкое копье правосудія о него сломится; одѣнь его въ рубище — соломенной его насквозь пронзишь. Нѣтъ виноватыхъ! — говорю тебѣ. Всѣхъ защищу! Всѣмъ обвинителямъ уста зажму. Добудь себѣ очки и, какъ дрянной политикъ, дѣлай видъ, будто что-то видишь, когда ничего не видишь!.. Проворнѣй — снять съ меня сапоги!

Эдгаръ. Какъ въ его рѣчахъ вздорь мѣшается съ правдивыми мыслями, здравый смыслъ съ безуміемъ!

Лиръ. Если хочешь оплакивать мою судьбу, возьми мои глаза. Я знаю тебя. Ты — Глостеръ. Надо быть терпѣливымъ. Съ плачемъ явились мы на свѣтъ… Едва почуяли воздухъ, уже пищимъ, кричимъ!.. Скажу тебѣ проповѣдь. Слушай!

Глостеръ. О боги!

Лиръ. Едва родимся, плачемъ. Горько намъ

Къ комедіи житейской подступаться!.. ¹)

А, вотъ такъ шляпа!.. Штуку я придумалъ

Прехитрую: я конному отряду

Велю копыта войлокомъ подбить.

Подкрадусь съ нимъ къ зятьямъ и… бей, бей, бей!

¹) Жизнь человѣческую часто называютъ «комедіей», «драмой», «трагедіей» (см. стр. 7—8). Этимъ хотятъ сказать, что въ дѣйствительной жизни встрѣчается все, что выводится въ комедіяхъ, драмахъ, трагедіяхъ: и обыденныя, и чрезвычайныя событія; при столкновеніяхъ съ чрезвычайными событіями слабые духомъ гнутся, гибнуть, сильные же вступаютъ въ борьбу съ обстоятельствами. Что же мудренаго въ томъ, что жизнь сходна съ комедіей, драмой, трагедіей! Вѣдь иначе и быть не можетъ: Хорошія комедіи, драмы, трагедіи и пишутся съ жизни; тѣмъ и хороши, что правдиво воспроизводятъ жизнь.

Не даромъ принято характеры, положенія пошлыя называть «комическими» (т. е. годными для воспроизведенія въ комедіи). Когда печальныя обстоятельства обрушиваются на заурядныхъ людей, которые не въ силахъ бороться съ ними, получаются положенія «драматическія» (т. е. годныя для воспроизведенія въ драмѣ) Борьба людей могучихъ духомъ съ лютыми невзгодами даетъ положенія «трагическія» (т. е. годныя для воспроизведенія въ трагедіи).

Иногда называютъ жизнь и «траги-комедіей». Этимъ хотятъ сказать, что въ ней всего найдется: и обыденной пошлости, и борьбы; и слабости, и силы. Обыденнаго, конечно, больше, чѣмъ чрезвычайнаго, и людей слабыхъ, больше, чѣмъ людей сильныхъ, но, тѣмъ не менѣе, жизнь представляетъ собою непрерывный рядъ явленій комическихъ, драматическихъ, трагическихъ. Всѣ они сплетаются, спутываются. Произведенія хорошихъ писателей учатъ насъ вглядываться въ нихъ, разбираться въ нихъ, и тѣмъ приносятъ большую пользу. Они намъ уясняютъ жизнь.

(Входитъ посланный Корделіи съ людьми).

Посланный. Вотъ, вотъ онъ, здѣсь!.. Берите-же его.

Васъ, государь, дочь ваша ожидаетъ.

Лиръ. Спасенья нѣтъ! Что? Я въ плѣну? Судьба

Играетъ мной. Со мною обращайтесь

Получше. Выкупъ будетъ… Врачъ мнѣ нуженъ;

Я раненъ въ мозгъ.

Посланный. Сейчасъ вамъ все доставятъ.

Лиръ. Нѣтъ помощи! Одинъ остался я.

Хоть землю поливай слезами!

Посланный. Вѣрьте…

Лиръ. Умру я бодро; смерти, какъ женихъ,

Пойду на встрѣчу. Весело впередъ!

Вѣдь я король. Вы знаете-ли это?

Посланный. Вы государь нашъ, всѣ мы — слуги ваши.

Лиръ. Такъ дѣло еще не потеряно! Хотите на своемъ поставить, такъ сначала побѣгайте! Ха, ха, ха, ха!

(Убѣгаетъ; посланные за нимъ).

Глостеръ. Мнѣ, боги милосердые, скорѣе

Пошлите смерть, чтобъ снова злому духу

Не поддался я, и не сталъ до срока

Искать кончины непокорно.

Эдгаръ. Старецъ,

Честна твоя молитва.

Глостеръ. Кто же ты?

Эдгаръ. Я человѣкъ, ударами судьбы

Смиренный. Самъ не мало испыталъ я

И сострадать несчастнымъ научился.

Дай руку мнѣ. Поищемъ крова.

Глостеръ. Небо

Воздастъ тебѣ сторицею! Спасибо.

3.

Входитъ Освальдъ.

Освальдъ. (Увидя Глостера). Моя награда! Вотъ удача! Ты,

Безглазый, вижу, мнѣ на счастье созданъ.

Припоминай грѣхи свои проворнѣй,

Мой мечъ тебя сразить готовъ!

Глостеръ. Рази,

Кончай, будь другомъ.

(Эдгаръ становится между Глостеромъ и Освальдомъ).

Освальдъ. Ты куда суешься?

Не знаешь, онъ — объявленный измѣнникъ. ¹)

Тебя съ собой въ бѣду онъ втянетъ… Прочь!

¹) «Объявленный» т. е. о которомъ было объявлено во всеуслышаніе. Тому, кто убьетъ или доставить «измѣнника Глостера» объявлена была отъ Реганы награда (см. стр. 140).

Эдгаръ. Нѣтъ, сударь, это для насъ не причина, чтобы людей въ обиду давать.

Освальдъ. Говорить тебѣ, холопъ: прочь пошелъ!.. Не то убью.

Эдгаръ. А вы бы лучше шли своей дорогой и людей въ покоѣ оставили. Къ старику не подходите. Не то, смотрите — какъ бы я не попробовалъ, что крѣпче — ваша голова или моя дубинка. Слышали?

Освальдъ. Ахъ ты, куча навозная!

Эдгаръ. Приходится вамъ зубы пересчитать!.. Боюсь я вашего меча!

(Бьются. Эдгаръ сбиваетъ противника съ ногъ и наносить ему сильный ударъ).

Освальдъ (умирая). Убилъ, негодный!.. Здѣсь мой кошелекъ.

За то не брось, похорони… А письма,

Которыя при мнѣ, отдай скорѣе

Эдмунду, графу Глостеру. Найдешь

Его въ британскомъ лагерѣ. Охъ, смерть

Не во время!

(Умираетъ. Элгаръ наклоняется надъ нимъ, осматриваетъ его карманы).

Эдгаръ. Я узнаю тебя,

Лакейская душенка! Ты, потатчикъ

Всѣмъ гнусностямъ своихъ господъ.

Глостеръ. Онъ умеръ?

Эдгаръ. Присядь, старикъ, да отдохни вотъ тутъ.

Карманы я обшарю. Пригодятся,

Пожалуй, письма.

Глостеръ. Умеръ?

Эдгаръ. Жаль что, мнѣ

Пришлось быть палачомъ. (Достаетъ письмо). Печать взломаемъ…

Чтобы замыслы врага узнать, и сердце

Ему пронзить рѣшаются подъ часъ,

Не только что письмо его прочесть.

(Читаетъ):

«Вспомни о нашихъ клятвахъ. Удобныхъ случаевъ покончить съ мужемъ найдешь сколько угодно. Кончай скорѣе и займи его мѣсто».

"Твоя… хотѣла бы я сказать — «твоя жена»!.. но пока только

Преданная тебѣ,
Гонерилла".

О прихоть женская! Ей добрый мужъ

Не по сердцу, Эдмунда хочетъ взять!

Зарою я тебя въ песокъ, приспѣшникъ!

А герцогу позорное письмо

Отдамъ я въ руки. Счастіе его,

Что ты погибъ и заговоръ открылся!

(Уходитъ и волочитъ тѣло Освальда съ собою за сцену).

Глостеръ. Съ ума сошелъ король, а мой разсудокъ

Все держится. Я съ болью сознаю

Свой жребій тяжкій. Лучше бъ помѣшался!

Отъ бѣдъ своихъ я оторвался-бъ мыслью,

Сознаніе померкло бы въ бреду!

(Возвращается Эдгаръ. Слышатся въ дали барабаны).

Эдгаръ. Чу, барабанъ вдали. Старикъ, дай руку

Къ пріятелю сведу тебя. Пойдемъ.

VII.

Палатка Корделіи во французскомъ лагерѣ. Входятъ Корделія, Кентъ.

Корделія. Кентъ дорогой, за всѣ твои услуги

Вознаградитъ тебя достойно — жизни

И средствъ моихъ не хватитъ.

Кентъ. Королева,

Достаточно я награжденъ и тѣмъ,

Что вы за мной заслуги признаете.

Я только долгъ исполнилъ свой, не больше.

Корделія. Перемѣни одежду- Въ этомъ платьѣ

Ты грустные напоминаешь дни.

Сними его.

Кентъ. Нѣтъ, королева, рано;

Боюсь я тѣмъ испортить, что затѣялъ.

Прошу васъ- даже узнавать меня

Повремените.

Корделія. Поступай, какъ знаешь.

(Входятъ врачъ и офицеръ, который нашелъ Лира^[10]).

А что король?

Врачъ. Все спитъ еще.

Корделія. О боги,

Цѣленіе пошлите тяжкимъ ранамъ.

Ребенкомъ сталъ онъ. Возродите въ немъ

Душевныхъ силъ утраченную стройность.

Врачъ. Не разбудить-ли короля? Довольно

Онъ почивалъ.

Корделія. Какъ знаешь, такъ и дѣлай

Одѣть онъ?

Офицеръ. Да. Въ глубокомъ снѣ его

Переодѣли.

(Врачъ тихо даетъ офицеру приказаніе. Офицеръ уходятъ).

Врачъ (Корделіи) Васъ просилъ бы я

При немъ стоять, когда его разбудимъ.

Спокойно онъ проснется.

Корделія. Хорошо.

(Офицеръ и слуги вносятъ на постели спящаго Лира, и ставятъ постель къ сторонѣ. Входятъ нѣсколько музыкантовъ. Врачъ разставляетъ ихъ у входа въ палатку).

Врачъ (Корделіи). Поближе станьте… Здѣсь. (Музыкантамъ). Играйте!.. (Тихая музыка). Громче! (Музыка немного болѣе громкая).

Корделія. Отецъ, отецъ! О, если бъ поцѣлуй мой

Смягчить могъ скорбь, которую тебѣ

На склонѣ жизни сестры причинили!

Кентъ (про себя). О добрая, благая королева!

Корделія. Да если бы и не бытъ ты отцомъ ихъ,

Какъ сѣдины твоей не пожалѣть!

Какъ старца беззащитнаго отдать

На произволъ бушующимъ стихіямъ?

Ему-ль бороться съ рокотомъ громовъ

И съ молніей сверкающей!.. Собаку —

Хоть бы она меня кусала, я

Въ такую ночь не выгоню… А ты.

Отецъ мой бѣдный, на гнилой соломѣ

Съ бродягами, со свиньями едва

Пріютъ нашелъ. О боги, боги!.. Чудо

И то, что жизнь съ разсудкомъ не погасла.

(Врачу). Проснулся онъ. Поговори съ нимъ.

Врачъ. Лучше

Вы, государыня, поговорите.

Корделія (Лиру). Какъ вашему величеству спалось?

Какъ государь мой чувствуетъ себя?

Лиръ. Зачѣмъ меня изъ мертвыхъ воскресили?

(Корделіи) Ты — свѣтлый духъ? Давно ты умерла?

Корделія. Нѣтъ, все еще онъ не въ своемъ умѣ!

Врачъ. Въ просонкахъ онъ. Опомнится.

Лиръ. Да гдѣ же

Я былъ, и гдѣ теперь? Свѣтло, какъ днемъ…

Иль это все обманъ?.. Случись мнѣ встрѣтить

Кого-нибудь въ подобномъ положеньи,

Какъ я о немъ бы пожалѣлъ!.. Не знаю

Что и подумать… Утверждать не смѣю,

Что эти руки мнѣ принадлежатъ.

Вотъ посмотрю… (Колетъ себя булавкой). Да, чувствую уколъ…

И все не вѣрю!

Корделія. Государь, взгляните

Вы на меня. Съ благословеньемъ руки

Надъ головой моей соедините.

(Лиръ вглядывается въ лицо Корделіи и опускается передъ нею на колѣни).

Корделія. Что вы? зачѣмъ?.. зачѣмъ вы на колѣняхъ?

Лиръ. Молю тебя, не смѣйся надо мной.

Безпомощный я, слабый старичишка.

За восемьдесятъ мнѣ. Сознаюсь прямо:

Пожалуй мой разсудокъ не въ порядкѣ.

Тебя я будто знаю… (Смотритъ ни Кента) И его!..

Да сомнѣваюсь. Не могу понять —

Гдѣ я? Припомнить не могу — откуда

Взялась одежда эта? Гдѣ провелъ

Я эту ночь. Не смѣйтесь надо мной!

Коль живъ я, вѣрить долженъ я, что это —

Дитя мое… Корделія!

Корделія. Я, я!

Лиръ (Ощупываетъ голову Корделіи) Да, мокры эти слезы… ¹) О, не плачь!

Коль ты мнѣ ядъ преподнесешь, — я выпью.

Не любишь ты меня! На сколько помню —

Я оскорбленъ былъ сестрами твоими.

Имъ повода меня обидѣть я

Не подавалъ, тебѣ же есть причина…

¹) «Да, мокры эти слезы!..» Лиръ ощупываетъ лицо Корделіи опасаясь — не во снѣ-ли ее видитъ? не видѣніе-ли какое передъ нимъ?… Безплотнаго видѣнія не ощупаешь; мокрыя слезы — дѣйствительныя слезы. Ихъ не только видитъ глазъ, а осязаетъ рука.

Корделія. Нѣтъ, нѣтъ причины!

Лиръ. Гдѣ же я, скажите?

Во Франціи.

Корделія. Нѣтъ, въ вашемъ королевствѣ.

Лиръ. Обманывать меня грѣшно.

Врачъ (Корделіи). Теперь

Утѣшьтесь, государыня. Порывъ

Безумія, какъ видите, прошелъ.

Пока ему опасно объяснять,

Что было съ нимъ за это время. Дайте

Опомниться.

Корделія (Лиру) Пройтись вы, государь,

Желаете?

Лиръ. Со мной терпѣнье нужно!..

Прости, забудь!.. Прости — я старъ, безуменъ!

(Уходятъ всѣ, кромѣ Кента и офицера)

Офицеръ. Правда, что герцогъ Корнуэлльскій убитъ… и убить именно такъ, какъ разсказываютъ?

Кентъ. Несомнѣнная правда.

Офицеръ. Кто же ведетъ его войска?

Кентъ. Говорятъ — пріемышъ Глостера.

Офицеръ. А Эдгаръ, изгнанный сынъ Глостера, — слышно — въ Германіи, съ графомъ Кентскимъ?

Кентъ. Слухи ходятъ объ этомъ разные… Пойдемте къ войску; британскія силы подходятъ.

Офицеръ. Да, будетъ тяжкій бой! (Уходитъ).

Кентъ. Теперь ужъ ждать не долго… Счастья или новыхъ бѣдъ — рѣшить битва! (Уходить).

Содержаніе пятаго дѣйствія.

I.

Передъ нами

Британскій лагерь у Ловера.

Сейчасъ долженъ начаться бой. Герцогъ Албанскій дѣйствуетъ нерѣшительно. Подчиняясь женѣ, онъ привелъ войска противъ французовъ, но совѣсть запрещаетъ ему видѣть въ нихъ враговъ. Онъ знаетъ, что пришли они не для завоеваній, что пришли только защитить стараго короля… Очень многіе изъ британцевъ присоединились къ нимъ, такъ же какъ Глостеръ, какъ Кенгъ… Регана свои войска поручила Эдмунду…

Альбани, Эдмундъ сошлись на послѣднее совѣщаніе передъ боемъ. Гонерилла и Регана съ ними.

Но сестеръ занимаетъ не столько предстоящій бой, сколько вопросъ — которой изъ нихъ удастся выйти за Эдмунда? Изъ-за него онѣ возненавидѣли одна другую. Понимая, что Реганѣ, какъ вдовѣ, легче поставить на своемъ, Гонерилла рѣшается отравить ее…

Эдмундъ же разсуждаетъ такъ:

— Которую изъ нихъ взять?.. Которую бы я ни взялъ, другая не уступитъ.. Во всякомъ случаѣ пока, до боя, Альбани еще нуженъ. Если его войска не вступятъ въ бой, французовъ не одолѣть. А тамъ — посмотримъ! Если одержимъ побѣду, если захватимъ Лира и Корделію, надо прежде всего покончить съ ними. Альбани, конечно, пожелаетъ помиловать ихъ.. Этого я не допущу.

Расчетъ -Эдмунда ясенъ: На которой бы изъ сестеръ онъ ни женился, съ войсками одной онъ уничтожитъ войска другой и… — если на свѣтѣ не будетъ ни Лира, ни Корделіи — вся Британія можетъ оказаться въ его рукахъ!

*

Такъ, кажется, въ случаѣ побѣды, должно наступить полное торжество Эдмунда.

Но вотъ, передъ самымъ началомъ боя, къ Альбани является Эдгаръ, по прежнему — переодѣтый крестьяниномъ. Онъ вручаетъ Альбани письмо, которое перехватилъ у Освальда.

— Герцогъ — говоритъ онъ — прочтите эти строки… И, когда вы пожелаете доказательствъ тому, что написано, найдутся люди, готовые дать эти доказательства въ честномъ бою.

*

Припомните, что говорилось при передачѣ содержанія второго дѣйствія (стр. 57) о старинномъ «судѣ Божіемъ»:

«Напасть съ мечемъ на безоружнаго человѣка и встарь считалось разбоемъ», — говорили мы — "но вполнѣ честнымъ и доблестнымъ признавалось вызвать обидчика на бой. Въ такомъ бою видѣли «Божій судъ», думали: «Богъ дастъ побѣду правому».

Точно также — обвинять человѣка въ измѣнѣ, въ злодѣйствѣ безъ доказательствъ считалось безчестнымъ, но каждый могъ позволить себѣ обвиненіе, если соглашался поддержать его въ честномъ бою, «судомъ Божіимъ».

Съ другой стороны и обвиняемый имѣлъ право заявить, что готовъ "судомъ Божіимъя доказать свою правоту. При большомъ собраніи приказывали глашатаю («герольду») провозгласить съ трубнымъ звукомъ:

— Такой-то призываетъ на честный бой всякаго, кто позволитъ себѣ обвинить его!

Обвинитель дрался съ обвиняемымъ и побѣда рѣшала — кто изъ нихъ правъ. Если обвинитель или обвиняемый самъ почему нибудь драться не могъ, за него могъ выйти и другой боецъ. Такъ нерѣдко доблестные воины выходили биться въ оправданіе напрасно-обвиняемой женщины.

*

Ввиду непріятеля заниматься поединкомъ, однако, некогда… Бой съ французами уже завязывается. Бьютъ барабаны, слышатся боевые крики…

II.

Вотъ

Поле неподалеку отъ мѣста сраженія.

Эдгаръ приводитъ старика Глостера, сажаетъ его подъ дерево, поручаетъ ему молиться за «правое дѣло», и спѣшитъ принять участіе въ битвѣ.

Но вскорѣ онъ уже и возвращается съ ужасной вѣстью:

— Французы разбиты. Стараго короля и Корделію Эдмундъ захватилъ въ плѣнъ!

III.

Дѣйствительно передъ нами опить

Британскій лагерь.

Эдмундъ входитъ съ торжествомъ: съ барабаннымъ боемъ, съ развернутыми знаменами, окруженный офицерами. За нимъ вводятъ Лира и Корделію.

Корделія мужественно покоряется судьбѣ. Старикъ Лиръ не чувствуетъ всего ужаса своего положенія. Онъ боится только, чтобы его не разлучили съ Корделіей… А съ нею ему и тюрьма кажется раемъ!

— Уведите ихъ и держите подъ крѣпкою стражей! — приказываетъ Эдмундъ, и подзываетъ къ себѣ самого надежнаго изъ своихъ офицеровъ — человѣка, въ которомъ вполнѣ увѣренъ.

— Я тебя не разъ отличалъ — говоритъ онъ этому офицеру — и еще отличу, если въ точности, не медля исполнишь, что здѣсь написано.

И съ этими словами передаетъ ему бумагу.

— Помни — прибавляетъ Эдмундъ — все должно быть исполнено не медля и въ точности.

*

Едва ушелъ офицеръ, входятъ Альбани, Гонерилла, Регана. Впереди нихъ трубачи, позади почетная стража.

Эдмундъ разсказываетъ Альбани, что приказалъ запереть Лира и Корделію въ ближній замокъ, «чтобы они не возбуждали къ себѣ жалости и тѣмъ не мутили народъ»…

Альбани напоминаетъ Эдмунду, что онъ напрасно распоряжается такъ самостоятельно, такъ какъ, если ему и поручено было начальство надъ Корнуэлльскими войсками, то все таки онъ герцогу Альбани — не ровня, онъ подчиненный, отнюдь не братъ герцога.

— Объ этомъ мнѣ судить! — перебиваетъ его Регана. — Я поручила ему свои войска, а теперь объявляю, что беру его себѣ въ супруги.

— Соберите войска и объявите громко о нашемъ предстоящемъ бракѣ, графъ! — обращается она къ Глостеру.

— Этому не бывать! — восклицаетъ Гонерилла… Да, не бывать — подтверждаетъ Альбани. — Но и тебѣ онъ не достанется, Гонерилла.

— Объявляю графа измѣнникомъ прибавляетъ онъ. — А съ нимъ и эту змѣю, жену мою. Глостеръ, ты при оружіи. Я велю трубить и, если, по третьему зову никто не явится подтвердить мои слова честнымъ боемъ, я самъ выйду биться съ тобою!

Выступаетъ глашатай и выкликаетъ:

— Если человѣкъ одного званія съ графомъ Эдмундомъ Глостеромъ желаетъ подтвердить честнымъ боемъ, что Эдмундъ Глостеръ — измѣнникъ, пусть выходитъ на бой по третьему трубному призыву!^[11].

*

Не успѣлъ еще раздаться третій призывъ къ поединку съ Эдмундомъ, какъ Регана почувствовала себя очень не хорошо.

— Мой ядъ дѣйствуетъ! — замѣчаетъ про себя Гонерилла.

Регану уносятъ.

*

Вотъ третій призывъ. Выступаетъ воинъ съ опущеннымъ забраломъ^[12]… Это — Эдгаръ.

— Я такой же дворянинъ, какъ и мой противникъ! — заявляетъ онъ.

— По повадкѣ и рѣчи вижу, — отвѣчаетъ Эдмундъ.

Противники дерутся. Эдмундъ раненъ, падаетъ…

— Спасите его! — восклицаетъ Гонерилла.

— Молчи! — останавливаетъ ее Альбани.

— Гляди на это письмо! — говоритъ онъ Эдмунду, развертывая передъ нимъ письмо Гонериллы, взятое съ Освальда — и признавайся.

— И ты письмо это знаешь? обращается онъ затѣмъ къ женѣ.

— Стану я тебѣ отвѣчать! — съ негодованіемъ восклицаетъ Гонерилла… и уходитъ.

— Виновать я, — сознается Эдмундъ. — И многое еще я натворилъ недобраго въ жизни…

— Кто ты? — спрашиваетъ онъ у Эдгара.

Эдгаръ поднимаетъ забрало и называетъ себя…

— Колесо свершило полный кругъ: я поднялся было высоко, но снова низвергнутъ во прахъ! — восклицаетъ умирающій…

*

Въ то же время вбѣгаетъ офицеръ съ вѣстью:

«Гонерилла зарѣзалась! Умирая, она созналась, что отравила сестру»…

Что обѣщала ей жизнь? Мужа она ненавидѣла, Эдмундъ убитъ, на совѣсти у нея лежала смерть сестры… Она порѣшила съ собою.

*

Эдгаръ разсказываетъ, какъ былъ вожакомъ отца, какъ старикъ Глостеръ радостно скончался, когда, наконецъ, узналъ его!

Входитъ и Кентъ… И уже не переодѣтымъ, а въ настоящемъ видѣ своемъ.

Эдмундъ чувствуетъ, что настала развязка.

— Хочу, вопреки собственной природѣ, при послѣднемъ вздохѣ сдѣлать доброе дѣло — восклицаетъ онъ. — Скорѣе пошлите въ замокъ остановить казнь Лира и Корделіи. Мы съ Гонериллой рѣшили повѣсить Корделію и объявить, что она повѣсилась съ отчаянія…

Эдгаръ бросается къ замку…

*

Но уже поздно! Вотъ выбѣгаетъ Лирь съ Корделіей на рукахъ. Корделію успѣли повѣсить; Лиръ уцѣлѣлъ, потому только, что убилъ палача, который вѣшалъ дочь. Всѣ окружаютъ несчастную… Думаютъ — нельзя-ли еще спасти ее?.. Напрасно. Она мертва.

Лиръ въ отчаяньи… Разсудокъ его опять помрачается… Вопли его ужасны… Горе душитъ его. — Онъ умираетъ у трупа Корделіи.

Дѣйствіе пятое.

1.

Британскій лагерь подъ Доверомъ. Входятъ Эдмундъ, Регана, офицеръ.

Эдмундъ. (Офицеру). Ступай, спроси: свое рѣшенье герцогъ

Перемѣнить не думаетъ? Пожалуй

Опять себя далъ съ толку сбить. Измѣнчивъ,

Колеблется онъ. Все узнай точнѣе.

Регана. А съ посланнымъ сестры чего худого

Не сталось-ли?

Эдмундъ. Мнѣ думается то же.

Регана. Ну, милый графъ, извѣстно вамъ, какъ мнѣ

Вы дороги, скажите же — по правдѣ,

По истинѣ — вы любите сестру?

Эдмундъ. Почтительно.

Регана. Не больше?

Эдмундъ. Ни на шагъ.

Регана. Мнѣ кажется — вы очень близки съ нею?

Эдмундъ. Напрасно.

Регана. Я ее не выношу.

Мой дорогой, не довѣряйтесь ей!..

Эдмундъ. Не безпокойтесь… Вотъ она и герцогъ.

2.

Входятъ Альбани, Гонерилла.

Гонерилла (Про себя). Хоть битву проиграемъ, не позволю

Ей разлучить насъ.

Альбани. Здравствуйте, сестра.

Король при дочери, я слышалъ. Къ нимъ

Пристало нашихъ подданныхъ не мало,

Суровостью правленья недовольныхъ.

Гдѣ не могу быть честнымъ, тамъ и храбрымъ

Быть не могу. Французовъ оттѣснить,

Которые въ предѣлы наши вторглись,

Я выступилъ, но не могу въ упрекъ

Поставить имъ защиту короля.

Эдмундъ. Вы честно говорите.

Регана. Но — къ чему?

Гонерилла. Столкуйтесь лучше, какъ вамъ обшей силой

Врага сразить, а о домашнихъ дрязгахъ

Рядить не мѣсто.

Альбани. Такъ сообразимъ

Въ совѣтѣ общемъ — какъ намъ наступать.

Эдмундъ. Сейчасъ явлюсь въ палатку вашу.

Регана. (Гонериллѣ). Съ нами,

Сестра, идешь?

Гонерилла. Нѣтъ.

Регана. А пристойнѣй было-бъ

Тебѣ итти.

Гонерилла. (Про себя). Насквозь тебя я вижу!

(Громко). Иду.

3.

Входитъ Эдгаръ, по прежнему — въ одеждѣ крестьянина.

Эдгаръ. (Подходить къ Альбани). Коль съ бѣднякомъ сказать два слова

Вамъ не обидно, герцогъ, удостойте

Вниманія…

Альбани (Эдмунду). Сейчасъ приду! (Эдмундъ, Регана, Гонерилла уходятъ).

(Эдгару). Въ чемъ дѣло?

Эдгаръ. Вы передъ тѣмъ, какъ бой начать, прочтите

Записку эту. Если побейте,

Того, кто вамъ ее прислалъ, трубою

Велите вызвать. Я ничтоженъ съ виду,

Но выставлю достойнаго бойца,

Который честнымъ боемъ подтвердить

Все, что здѣсь сказано ¹). А суждено

Вамъ проиграть сраженіе, для васъ

Съ нимъ кончатся и козни, и заботы.

Прощайте, будьте счастливы.

¹) См. объясненіе на стр. 158.

Альбани. Постой,

Пока прочту письмо.

Эдгаръ. Не приказали

Мнѣ ожидать. Придетъ пора — велите

Герольду вызовъ крикнуть. Я явлюсь.

Альбани. Коль такъ, прощай. Записку я прочту.

(Эдгаръ уходитъ). (Возвращается Эдмундъ).

Эдмундъ. Враги въ виду. Разставьте ваше войско.

Вотъ списокъ силъ французскихъ по новѣйшимъ

Извѣстіямъ. Васъ просятъ торопиться.

Альбани. Не опоздаемъ. (Уходитъ).

Эдмундъ. Я обѣимъ сестрамъ

Клялся въ любви. Онѣ одна другую

Не терпятъ, какъ ужаленный — змѣю.

Которую же взять?.. Обѣихъ?.. Нѣтъ,

Коль обѣ живы будутъ, ни съ одной

Житья никакъ не сладить. Предположимъ —

Вдову возьму… Озлится Гонерилла!

А въ ней, пока живъ герцогъ, проку мало.

Пока я имъ воспользуюсь для битвы,

А тамъ пусть та, которой онъ помѣха,

Придумаетъ — какъ сбыть его скорѣй!

Ну, что до короля касается

Съ Корделіей, — напрасно ихъ щадить

Задумалъ герцогъ… Только бы попались,

Пощады имъ не будетъ!.. Мнѣ теперь

Не разсуждать, а дѣло дѣлать надо. (Уходятъ).

II.

Поле, неподалеку отъ мѣста сраженія. За сценой крики. Черезъ сцену проходятъ съ развернутыми знаменами французскія войска, Лиръ и Корделія. Слѣдомъ за ними выходятъ Глостеръ и Эдгаръ.

Эдгаръ. Сюда, мой другъ. Подъ дерево сядь, въ тѣнь.

Моли боговъ дать правому побѣду.

Коль я вернусь, вернусь я съ доброй вѣстью…

Глостеръ. Да сохранитъ тебя благое небо! (Эдгаръ поспѣшно уходитъ. За сценой шумъ битвы. Спустя нѣкоторое время Эдгаръ вбѣгаетъ обратно на сцену).

Эдгаръ. Скорѣй, скорѣй! Дай руку. Уходи…

Проигранъ бой. Лиръ съ дочерью въ плѣну.

Давай же руку!

Глостеръ. Не пойду я дальше.

И здѣсь сгнить можно!

Эдгаръ. Снова поддался

Унынію. Кончины, какъ рожденья,

Съ терпѣніемъ ждать надобно. Дозрѣть

Плодъ каждый долженъ.

Глостеръ (Встаетъ). Правда это, правда! (Уходятъ).

III

Британскій лагерь подъ Доверомъ. Входитъ торжественно Эдмундъ. За нимъ отрядъ войскъ съ развернутыми знаменами. Бьютъ барабаны. Лира и Корделію вводятъ подъ стражею.

1.

Эдмундъ (офицеру). Ихъ увести и содержать подъ стражей,

Пока надъ ними судъ произнесетъ,

Кто властенъ ихъ судить.

Корделія (Лиру). Не мы одни,

Къ добру стремясь, подпали горькой долѣ.

Я о тебѣ, родимый, сокрушаюсь;

Не то бы на глумленія судьбы

Съ презрѣніемъ глядѣла я. Увидимъ

Мы что-ли этихъ дочерей… сестеръ?

Лиръ. Нѣтъ, нѣтъ, нѣтъ, нѣтъ! Идемъ скорѣй въ тюрьму!

Тамъ распѣвать, какъ птицы въ клѣткѣ, будемъ.

Попросишь ты благословенья, я

Паду передъ тобою на колѣни

Съ мольбой: «Прости меня»! Такъ станемъ жить,

Молиться, пѣть, другъ друга сказкой тѣшить,

И бабочкамъ наряднымъ улыбаться.

Услышимъ толки бѣдняковъ о томъ,

Что при дворѣ творится, будемъ тоже

Судить-рядить кто вверхъ, кто внизъ идетъ,

Кто въ милости, надъ кѣмъ стряслась опала…

Разсмотримъ сокровенныя пружины

Всего, что дѣется, какъ бы отъ неба

Поставлены мы были наблюдать

Дѣла земныя . Такъ въ стѣнахъ тюремныхъ

Переживемъ приливы и отливы

Всѣхъ козней, всѣхъ раздоровъ сильныхъ міра..

Эдмундъ. Убрать ихъ!

Лиръ. Боги предъ такою жертвой,

Корделія, воскурятъ ѳиміамъ!

Вѣдь ты со мной! О, чтобъ насъ разлучить,

Огонь съ небесъ похитить надо, дымомъ

Насъ выкурить изъ нашего пріюта,

Какъ изъ норы лисицу… Оботри

Глаза свои… Скорѣе ихъ проказа

Сожретъ съ костьми и кожей, чѣмъ увидятъ

Слезу въ моихъ глазахъ; скорѣе сдохнутъ

Отъ голоду…

Эдмундъ (подзываетъ къ себѣ офицера) Ты, капитанъ сюда!

И слушай. Вотъ записка. Съ ней поди

Въ тюрьму за ними. Я тебя повысилъ,

А если все исполнишь, что въ запискѣ

Приказано, передъ тобой дорога

Широкая откроется. Пойми:

По времени и люди. При мечѣ

Не кстати сердце мягкое. Исполнить

Ты долженъ это порученье твердо,

Безъ колебаній. Отвѣчай: «исполню»

Иль счастія инымъ путемъ ищи!

Офицеръ. Исполню, графъ.

Эдмундъ. Такъ, къ дѣлу! И, какъ только

Оно свершится, счастливъ будешь. Помни

Сейчасъ исполнить все, какъ написалъ я.

Офицеръ. Все сдѣлаю, что въ силахъ человѣка. (Уходить).

2.

Гремятъ трубы. Входятъ Альбани, Гонерилла, Регана, офицеры…

Альбани (Эдмунду). Графъ, доблестно себя держали вы

И счастье вамъ благопріятно было.

Виновники борьбы у васъ въ плѣну.

Мы требуемъ ихъ выдачи. Мы съ ними

Поступимъ, какъ велитъ намъ справедливость

И безопасность наша

Эдмундъ. Герцогъ, я

Не лишнимъ счелъ хилого короля

Отдать подъ стражу вѣрную. Лѣта

И санъ его, какъ чары, привлекаютъ

Къ нему сердца простыхъ людей; къ нему,

Пожалуй, обратятъ и войско наше.

По этой же причинѣ съ нимъ отправилъ

Я королеву. Завтра или позже,

Когда назначите, они предстанутъ

Предъ судъ вашъ. Но пока еще мы всѣ

Въ поту, въ крови, друзей считаемъ падшихъ…

И при побѣдѣ чувствуетъ утраты

Тотъ, кто понесъ ихъ!.. Время-ли теперь

Корделіей и Лиромъ заниматься.

Альбани. Позвольте, графъ!.. Какъ подданный нашъ, въ битвѣ

Участіе вы принимали. Мнѣ

Не братъ вы.

Регана. Но мы возвести его

Постановили въ этотъ санъ въ награду

За доблести его. Вамъ, герцогъ, прежде,

Чѣмъ высказать упрекъ свой, не мѣшало бы

Сообразить, что нашимъ войскомъ графъ

Начальствовалъ, что нашей властью онъ

Былъ облеченъ, и это все его

Равняетъ съ вами. Право онъ имѣетъ

Назваться братомъ вашимъ…

Гонерилла. Что такое!

Возвысился онъ доблестью, никакъ

Не милостью твоею.

Регана. Мною онъ

Былъ облеченъ правами, я его

Сравняла саномъ съ высшими…

Гонерилла. Сравняла?

Для этого по крайней мѣрѣ надо

Тебѣ за графа за-мужъ выйти!

Регана. Шутишь,

А, глядь, и напророчишь.

Гонерилла. Сомнѣваюсь!

Регана. Сумѣла бы тебѣ отвѣтить я,

Да нездоровится мнѣ что-то. Глостеръ,

Возьми войска и плѣнниковъ моихъ,

Владѣнія, — распоряжайся всѣмъ,

И мной самой. Тебя предъ цѣлымъ свѣтомъ

Владыкою и мужемъ признаю.

Гонерилла. Ты — думаешь — его женою станешь.

Альбани (Гонериллѣ). Ты этому не властна помѣшать.

Эдмундъ. На это, герцогъ, и у васъ нѣтъ власти.

Альбани. Неправда, есть, бездѣльникъ полукровный!

Регана. (Эдмунду) Вели войскамъ собраться, докажи,

Что власть свою тебѣ я отдала.

Альбани. Не торопитесь. (Эдмунду). Я тебя подъ стражу

Беру и объявляю громогласно

Измѣнникомъ, да за одно и эту (показываетъ на Гонериллу)

Змѣю блестящую. (Реганѣ). А васъ, сестрица,

Предупредить я долженъ: опоздали

Вы сватовствомъ. Коль хочется вамъ за-мужъ,

Ужъ за меня не выйти-ль вамъ? жена

Сговорена за графа.

Гонерилла. Что онъ мелетъ!

Альбани. (Эдмунду). Вооруженъ ты? Протрубите вызовъ!..

И, коль никто не явится тебя

На поединкѣ честномъ обличить

Въ измѣнѣ гнусной, самъ на бой я выйду

И докажу мечемъ, что ты злодѣй.

Регана. Охъ, худо мнѣ!

Гонерилла. (Про себя). А, дѣйствуетъ мой ядъ!

Эдмундъ. Я принимаю вызовъ. Утверждаю:

Бездѣльникъ, лжецъ, кто смѣлъ меня назвать

Измѣнникомъ! Трубите. (Герцогу). Кто бъ ни вышелъ

Со мною биться — ты, другой — любому

Я докажу, что нѣтъ на мнѣ пятна.

Альбани. Герольдъ!

Эдмундъ. Герольдъ!

Регана. Какая боль! Нѣтъ силы!

Альбани. (Офицеру). Пусть отведутъ ее въ мою палатку.

(Регану уводятъ. Входитъ Герольдъ).

3.

Альбани. (Герольду). Сюда! Вели трубить. Прочтешь вотъ это.

(Раздаются трубы).

Герольдъ. (Читаетъ громко): «Если есть кто-либо, готовый честнымъ боемъ поддержать обвиненіе въ измѣнѣ Эдмунда, именующаго себя графомъ Глостеромъ, и по званію равный обвиненному, — пусть явится по третьему трубному призыву. Обвиненный готовъ защищать себя».

Герольдъ. (Трубачу). Труби! (Раздается трубный вызовъ)

Еще! (Второй вызовъ).

Еще!

(Третій вызовъ. Входитъ Эдгаръ въ датахъ, со спущеннымъ забраломъ на шлемѣ).

Альбани. (Герольду). Спроси зачѣмъ

Явился онъ на вызовъ?

Герольдъ. Ваше званье?

И почему явились вы на вызовъ?

Эдгаръ. Измѣна острымъ зубомъ сгрызла имя,

Которое носилъ я, но я родомъ

Противнику не уступлю.

Альбани. А кто,

Отвѣть, противникъ твой?

Эдгаръ. Эдмундъ, графъ Глостеръ.

Эдмундъ. Что скажешь мнѣ? Я Глостеръ.

Эдгаръ. Вынь свой мечъ.

Я честнымъ боемъ подтвердить готовъ:

Ты правдѣ измѣнилъ, отцу и брату;

Злоумышлялъ на герцога. Ты съ ногъ

До головы измѣнникъ самый низкій.

Коль скажешь: «нѣтъ», я докажу мечемъ,

Что ты солгалъ.

Эдмундъ. Имѣю право я

Настаивать, чтобы себя ты назвалъ,

Но видомъ ты и рѣчью дворянинъ,

И этого съ меня довольно. Все,

Что на меня ты взводишь, я обратно

Тебѣ кидаю, называю ложью,

И докажу слова свои мечомъ.

Гремите трубы! (Трубы. Эдгаръ и Эдмундъ дерутся. Эдмундъ раненъ, падаетъ).

Альбани. (Эдгару) Пощади его!

Гонерилла. Все это заговоръ. Обманутъ Глостеръ,

Не долженъ былъ онъ драться съ неизвѣстнымъ!

Альбани. (Гонериллѣ). А ты, молчи! Не то бумагой этой.

Тебѣ я ротъ заткну.

(Показываетъ ей ея письмо къ Эдмунду, потомъ показываетъ то же письмо Эдмунду).

Читай, бездѣльникъ!

(Гонерилла хочетъ вырвать у него письмо).

Зачѣмъ, зачѣмъ! Бумага эта, вижу.

Тебѣ знакома.

Гонерилла. Если и знакома,

Судить меня здѣсь некому.

Альбани. Такъ знаешь

Бумагу эту ты, чудовище?

Гонерилла. Тебѣ

И отвѣчать не стану! (Уходить)

Альбани. (Офицеру). Ты, ступай,

Гляди за ней. Она себя не помнитъ

(Офицеръ уходить слѣдомъ за Гонериллой).

Эдмундъ. Во всемъ, въ чемъ здѣсь меня ты обвинялъ,

Я виноватъ… и въ большемъ, много большемъ!

Но это все минуло, да и я

Кончаюсь. Кто же ты, мой побѣдитель?

Эдгаръ. (Снимаетъ шлемъ). Сынъ графа Глостера. Эдгаръ, твой братъ.

Эдмундъ. Свершило кругъ свой полный колесо,

И я опять во прахѣ оказался.

Альбани. Высокій санъ по всей твоей повадкѣ

Я угадалъ. Другъ, обними меня,

Всегда тебя и твоего отца

Любилъ я.

Эдгаръ. Это мнѣ извѣстно, герцогъ.

Альбани. Гдѣ ты скрывался? О судьбѣ отца

Гдѣ ты узналъ?

Эдгаръ. Все время я ему

Служилъ вожатымъ. Чтобы ускользнуть

Отъ злой погони… (Дорога намъ жизнь,

И умереть труднѣе, чѣмъ влачить

За днями дни въ мученьѣ непрерывномъ!..)

Чтобъ отъ погони ускользнуть, безумнымъ

Прикинулся я, рубище надѣлъ…

Въ немъ и отца слѣпого встрѣтилъ. Сталь я

Проводникомъ его; пріюта, пиши

Искалъ ему, старался ободрить…

Но — горькая ошибка! — не посмѣлъ

Ему открыться сразу. Полчаса

Тому назадъ, уже вооруженный,

Идя на бой, рѣшился, наконецъ,

Я испросить его благословенья

И разсказать всю правду о себѣ.

Увы, его истерзанное сердце

Не вынесло борьбы блаженства съ горемъ

Разорвалось! Съ улыбкой на устахъ

Отецъ и умеръ.

Эдмундъ. Тронулъ ты меня!

И тѣмъ, пожалуй, пользу ты принесъ…

Но, вижу, ты еще сбирался что-то

Повѣдать намъ.

Эдгаръ. Да… Я стоналъ надъ тѣломъ,

Когда меня увидѣлъ человѣкъ,

Который прежде грязнымъ и безумнымъ

Меня встрѣчалъ. Тутъ онъ меня узналъ,

Мнѣ бросился на шею, обнялъ крѣпко

И зарыдалъ. Потомъ на трупъ отца

Упалъ и съ плачемъ разсказалъ о Лирѣ

И о себѣ… О, болѣе печальной,

Увѣренъ я, нѣтъ повѣсти на свѣтѣ!..

Онъ говорилъ и скорбь его росла…

Казалось онъ не вынесетъ страданья…

Но тутъ труба вторично прозвучала,

И я его оставить долженъ былъ

Почти безъ чувствъ.

Альбани. Да кто же это былъ?

Эдгаръ. Изгнанникъ Кентъ. Переодѣлся онъ

И къ королю, изгнавшему его,

Слугой нанялся, и служилъ ему,

Какъ рабъ простой служить не согласится!

(Вбѣгаетъ офицеръ, посланный съ Гонериллой. У него въ рукѣ окровавленный кожъ).

Офицеръ (вбѣгая). На помощь!

Эдгаръ. Что такое?

Альбани. Говори!

Эдгаръ. Ножъ у тебя въ крови…

Офицеръ. Еще онъ тепелъ,

Сейчасъ изъ сердца вынуть!.. Умерла!

Альбани. Кто умеръ? Толкомъ говори!

Офицеръ. Супруга,

Супруга ваша герцогъ!.. Отравила

Она сестру… Сама созналась въ этомъ

И тутъ же ножъ себѣ вонзила въ грудь!

Эдгаръ. Обѣимъ слово далъ я… Всѣмъ намъ свадьбы

Недолго ждать!

Альбани. Несите ихъ сюда

Живыхъ иль мертвыхъ! Предъ судомъ небеснымъ

Нельзя не содрогнуться, но жалѣть

О гибели ихъ не могу!.. (Входить Кентъ).

Эдгаръ. Вотъ Кентъ!

Альбани. Да, это онъ! Въ такой тревогѣ, графъ,

Достойно васъ привѣтствовать не можемъ…

Кентъ. Владыкѣ своему и королю

Я пожелать пришелъ спокойной ночи.

Онъ здѣсь?

Альбани. О главномъ мы и позабыли!

Эдмундъ, гдѣ Лиръ, Корделія?..

(Вносятъ и ставятъ рядовъ тѣло Гонерилли и Реганы).

(Кенту). Гляди!

Кентъ. О небо! Что же это?

Эдмундъ. Да, любили

Онѣ Эдмунда!.. Отравить сестру,

Затѣмъ съ собой покончить Гонерилла

Изъ-за меня рѣшилась.

Альбани. Лица ихъ

Закройте… Такъ!

Эдмундъ. Едва дышу!.. Хочу

Добро я сдѣлать, вопреки природѣ.

Пошлите въ замокъ… Я велѣлъ убить

Корделію и Лира… Торопитесь!

Альбани (Эдгару) Бѣги!

Эдгаръ. Къ кому?

Альбани. Кому ты далъ приказъ?

Эдгаръ. Дай знакъ отмѣны.

Эдмундъ. Спохватился кстати!

Возьми мой мечъ… Предъявишь капитану!..

Альбани. Спѣши! (Эдгаръ убѣгаетъ).

Эдмундъ. Жена твоя и я рѣшили

Корделію повѣсить, а потомъ

Слухъ распустить, что на самоубійство

Въ отчаяньи она рѣшилась…

Альбани. Небо

Храни ее!

(Слугамъ, которые принесли тѣла Реганы и Гонериллы. Указываетъ на трупъ Эдмунда).

Убрать его отсюда!

(Эдмунда уносятъ).

4.

Входитъ Лиръ съ мертвой Корделіей на рукахъ. За ними Эдгаръ, офицеры.

Лиръ. Рыдайте! о рыдайте! Иль вы — камни?..

О если-бъ столько глазъ и языковъ

Имѣлъ я, — сводъ небесный бы потрясъ

Рыданьями!.. Она скончалась! Да!

Живыхъ отъ мертвыхъ различать умѣю.

Мертва, какъ прахъ! Дать зеркало сюда!

Коль на стеклѣ дыханіе ея

Оставитъ слѣдъ, скажу она жива!

Кентъ. Что это — свѣтъ кончается?

Эдгаръ. Прообразъ

Послѣднихъ дней?

Альбани. Хоть помереть!.. Ужасно!

Лиръ (подымаетъ небольшое перо и подноситъ его къ устамъ Корделіи).

А, дрогнуло перо! Она жива!

О если такъ, всѣ скорби я забуду,

Что испыталъ.

Кентъ. Мой добрый государь…

Лиръ. Прочь, прочь поди!

Эдгаръ. Вѣдь это другъ вашъ — Кентъ

Лиръ. Проклятье вамъ, измѣнники, убійцы!

Ее спасти я могъ бы — а она…

Вотъ умерла! Корделія! Немного

Повремени!.. А! Что сказала ты?

Твой голосъ былъ такъ ласковъ, нѣженъ, тихъ..

Большая прелесть въ женщинѣ!.. Убилъ я

Того раба, что вѣшалъ…

Офицеръ. Въ самомъ дѣлѣ

Его убилъ король.

Лиръ. Убилъ! Ты видѣлъ?

О, было время — острый мечъ мой всѣхъ

Вы сокрушилъ! Но старъ сталъ, добиваетъ

Меня бѣда!.. Сталъ и глазами слабъ.

Вы кто?.. Сейчасъ скажу-- Темно!.. Ты Кентъ?

Кентъ. Да, да, слуга вашъ — Кентъ.

Лиръ. Былъ добрый малый!

Да умеръ онъ, давно истлѣлъ въ могилѣ

Кентъ. Я, государь мой добрый тотъ слуга…

Лиръ. Сейчасъ увижу

Кентъ. Тотъ слуга, который

Съ начала всѣхъ размолвокъ и утратъ

Не разлучался съ вами.

Лиръ. Очень радъ.

Кентъ. Охъ, мало радости здѣсь!.. Все печально.

Ужасною погибли смертью ваши

Двѣ дочери.

Лиръ. Мнѣ думается тоже.

Альбани. Не знаетъ самъ, что говоритъ. Напрасно

Его тревожимъ, кажется?

Эдгаръ. Конечно.

Входитъ офицеръ.

Офицеръ. Эдмундъ скончался.

Альбани. Намъ не до Эдмунда!

Друзья мои. Все сдѣлать постараюсь,

Чтобъ облегчить великую печаль.

Пока страдалецъ царственный живетъ,

Пусть будетъ онъ у власти. (Кенту и Эдгару). Вамъ обоимъ

Права всѣ возвращаемъ, и еще

Васъ наградимъ… Глядите на него! (Указываетъ на Лира).

(Лиръ припадаетъ къ тѣлу Корделіи).

Лиръ. Ты умерла, малютка!… Нѣтъ въ ней жизни!

Зачѣмъ живутъ собака, лошадь, мышь,

А ты не дышетъ?.. Не вернешься къ намъ

Во вѣкъ, во вѣкъ, во вѣкъ, во вѣкъ, во вѣкъ!..

Охъ, пуговку мнѣ отстегните здѣсь (Рветъ воротъ).

Благодарю!.. Вы видите-ли это?

Глядите на нее! Ея уста…

Сюда, сюда! (Умираетъ).

Эдгаръ. Отходитъ! Государь!..

Кентъ. О разорвись же, сердце, разорвись!

Эдгаръ. Вы, государь…

Кентъ. Да не тревожь его.

Дай отойти спокойно. Только врагъ

Его вернуть рѣшится къ пыткамъ жизни!

Эдгаръ. Скончался.

Кентъ. Какъ еще страдалецъ могъ

Такъ долго жить!

Альбани. (Указываетъ на мертвецовъ). Несите ихъ отсюда!

Пока соединимся въ общемъ горѣ,

А тамъ… (Кенту и Эдгару) Друзья, на вашу помощь я

Въ правленіи надѣюсь. Помогите.

Кентъ. Мнѣ, государь, въ путь собираться надо.

Зоветъ король, ослушаться не смѣю.

Альбани. Смиримся же предъ волею небесной

Безъ ропота. Всѣхъ больше вынесъ старецъ…

Намъ столькихъ лѣтъ и столькихъ бѣдъ не выжить!

---

1. «Милордъ». «Лордами» зовутъ англійскихъ вельможъ. «Милордъ» то же, что «мой лордъ», значить — «господинъ мой».
2. Люди невѣжественные обыкновенно суевѣрны. Въ явленіяхъ природы они нерѣдко видятъ «знаменія», «предвѣщанія». Затменіе солнца, мѣсяца, появленіе на небѣ «хвостатыхъ звѣздъ» (кометъ), «огненныхъ столповъ» (сѣвернаго сіянія, всполоховъ) — явленія самыя простыя, а еще и теперь они невѣжественнымъ людямъ кажутся необычайными, предвѣстниками бѣдъ. Мы уже указывали, что дѣйствіе трагедіи «Король Лиръ» относится къ очень давнему времени. Тогда о природѣ знали мало, наука еще не допыталась до объясненія явленій, которыя теперь знакомы даже школьникамъ. Въ то время всѣ были довольно невѣжественны, а потому суевѣрны. Не мудрено, что суевѣренъ и старикъ Глостеръ.
3. Эдмундъ — человѣкъ порочный, но чрезвычайно даровитый. Умъ его смѣлъ. Онъ можетъ быть и не умѣетъ пояснитъ — отчего происходятъ затменія, но понимаетъ, что нелѣпо предполагать связь между движеніемъ солнца, луны и поступками людей. Къ томъ, что Эдмундъ не раздѣляетъ суевѣрныхъ предразсудковъ своего времени, что онъ во всемъ отдаетъ себѣ отчетъ, не повторяя безъ толку чужихъ сужденій, сказывается лишній разъ, что Эдмундъ человѣкъ не заурядный. Онъ — сила; онъ не идетъ за людьми, а ведетъ людей за собою.
4. Дурацкій колпакъ… Шутовъ одѣвали въ шутовскіе наряды, обвѣшанные бубенчиками. На головѣ вмѣсто шапки, шуты носили колпакъ съ ослиными ушами или съ пѣтушьимъ гребешкомъ, съ погремушками. См. далѣе рисунки къ дѣйствіямъ второму и третьему.
5. «Защитникъ, который защиту ведетъ безплатно»… Когда передъ судомъ стоитъ лицо, заподозренное въ преступленіи, судъ сначала выслушиваетъ обстоятельства дѣла. Затѣмъ обвинитель (прокуроръ) указываетъ на все, что обличаетъ подсудимаго; защитникъ же (адвокатъ) — на все, что можетъ служить къ оправданію подсудимаго или смягчаетъ его вину. Защитниковъ подсудимые могутъ выбирать, и, конечно, люди состоятельные, попавъ подъ судъ, не жалѣютъ денегъ, лишь бы поручить свое дѣло адвокату толковому, лишь бы адвокатъ не полѣнился вникнуть въ дѣло, обдумалъ защиту, подыскалъ все, что можно сказать въ пользу подсудимаго. Если подсудимый — человѣкъ бѣдный, защитникъ назначается ему отъ суда безплатно. Добросовѣстный защитникъ и при такой даровой защитѣ старается вести дѣло внимательно, выискать все, что можно для облегченія участи подсудимаго. Но и между адвокатами, какъ вездѣ, есть люди недобросовѣстные. Частенько адвокаты беззаботно относятся къ дѣламъ, по которымъ не надѣются получить вознагражденія. Къ защитѣ они не готовятся, потому защитительныя рѣчи ихъ пусты, необдуманы. Съ такими пустыми рѣчами шутъ и сравниваетъ свою пустую пѣсенку.
6. Очевидно Гонерилла приказываетъ ему заготовитъ письмо Реганѣ. Объ этомъ письмѣ будетъ рѣчь нѣсколько строкъ далѣе.
7. Лиръ слушаетъ шута — какъ говорятъ — «однимъ ухомъ», а самъ весь преданъ своимъ мыслямъ. Слова шута о «глазахъ и носѣ» напомнили ему какъ онъ плохо оцѣнилъ слова Корделіи… Слова: «Неправъ я передъ нею» онъ говоритъ про себя, они относятся къ Корделіи.
8. Эти слова относятся къ Гонериллѣ.
9. Сестру… т. е. Гонериллу. Въ Англіи, сестру жены называютъ также «сестра».
10. См. стр. 148.
11. Каждый имѣлъ право отказаться отъ боя съ человѣкомъ низшаго званія.
12. Встарину знатные воины ходили въ панциряхъ, а на головѣ носили шлемъ. Къ шлему придѣлывалась спереди какъ бы желѣзная рѣшетка, которую можно было свободно поднимать и опускать на лицо. Такую рѣшетку называли «забрало».