[337]Вечеръ XXXI.
«Заглянулъ я разъ въ маленькій городокъ!» разсказывалъ мѣсяцъ. «Было-то это еще въ прошломъ году, да все равно,—я такъ ясно помню все.» (Вчера вечеромъ я прочелъ объ этомъ въ газетахъ, но тамъ это выходило вовсе не такъ ясно.) «Вожакъ медвѣдя ужиналъ въ харчевнѣ, а Мишка стоялъ во дворѣ привязаннымъ къ полѣнницѣ дровъ. Бѣдный Мишка! Никогда и никому не сдѣлалъ онъ ни малѣйшаго зла, даромъ что смотрѣлъ такъ свирѣпо. Въ томъ же домѣ, на самомъ верху въ чердачной коморкѣ, играли при яркомъ свѣтѣ моихъ лучей трое ребятишекъ. Старшему было лѣтъ шесть, младшему не больше двухъ. «Топъ! топъ!» послышалось на лѣстницѣ. Кто бы это? Дверь распахнулась, и явился Мишка, огромный, лохматый Мишка! Онъ соскучился стоять во дворѣ одинъ и отыскалъ дорогу наверхъ. Дѣтишки струсили такого большущаго лохматаго звѣря и попрятались по угламъ; онъ, однако, скоро отыскалъ ихъ всѣхъ, обнюхалъ, но не обидѣлъ ничѣмъ! «Это, вѣрно, большая собака!» рѣшили дѣти и принялись гладить его. Онъ развалился на полу, а младшій мальчуганъ вскарабкался на него и принялся играть въ прятки, зарывая свою золотистую кудрявую головку въ густыя черныя лохмы медвѣжьей шубы. Затѣмъ, старшій мальчикъ ударилъ въ барабанъ, медвѣдь поднялся на дыбы и давай плясать! То-то веселье пошло! Всѣ мальчики взяли въ руки по деревянному ружью, Мишкѣ дали такое же, и онъ держалъ его въ лапахъ крѣпко-прекрѣпко. Товарищъ хоть куда! И вотъ всѣ зашагали по комнатѣ: «разъ-два, разъ-два!» Дверь опять отворилась, и вошла мать ребятишекъ. Поглядѣлъ бы ты на нее! Она просто окаменѣла отъ ужаса, лицо ея помертвѣло, языкъ прилипъ къ гортани… Младшій же мальчуганъ
[338]весело кивнулъ ей головкой и залепеталъ своимъ дѣтскимъ язычкомъ: «А мы въ солдатики играемъ!» Тутъ вошелъ и вожакъ медвѣдя!..»
Г. Х. Андерсенъ. Собраніе сочиненій Андерсена въ четырехъ томахъ. Томъ третій. Изданіе второе — С.-Петербургъ: Акціон. Общ. «Издатель», 1899, С.313—339