Целые две недели не заглядывал ко мне месяц, но вот, наконец, я вновь увидел его круглый светлый лик над медленно плывущими облаками. Послушайте же, что он рассказал мне.
«Из одного Феццанского[1] города вышел караван; я долго следил за ним. Он остановился на ночь среди блестящей, словно покрытой льдом, солончаковатой площадки; лишь небольшая часть её была покрыта наносным песком. У старшины каравана был привязан к поясу мех с водой; изголовьем ему служил мешок с пресными лепёшками. Поутру он начертил на песке своим посохом четырёхугольник, вписал в него несколько слов из Корана, и весь караван прошёл через это освящённое место. На белом горячем коне задумчиво ехал молодой купец, сын знойной пустыни; об этом говорили и глаза его и прекрасные формы тела, точно вылитого из бронзы. О чём он задумался? Не о молодой ли красавице-жене? Всего два дня тому назад разубранный дорогими мехами и шалями верблюд обнёс его прекрасную невесту вокруг городских стен. Гремела музыка, раздавалось пение женщин и приветственная пальба. Громче, чаще всех палил сам счастливый жених. А теперь… теперь он ехал с караваном по пустыне. Много ночей следил я за ними, видел, как они располагались на отдых у колодцев, в жалкой тени чахлых пальм, видел, как вонзали ножи в грудь верблюда и жарили его мясо на угольях костра. Лучи мои охлаждали раскалённый солнцем песок и показывали путникам чёрные обломки скал, мёртвые острова в безграничном море песков. Странствие было из счастливых: не пришлось каравану пострадать ни от нападения вражьих племён, ни от бича пустыни — смерча. Дома молилась за мужа и отца красавица-новобрачная. «Живы ли они?» — спрашивала она мой двурогий серп. «Живы ли они?» — спрашивала она мой сияющий круглый диск. Теперь они уже миновали пустыню и сегодня вечером расположились на ночлег под высокими пальмами; над ними кружатся длиннокрылые журавли, из-за ветвей мимоз глядят пеликаны. Слон мнёт неуклюжими ногами пышную траву и кусты; подходит караван негров; они возвращаются с ярмарки из глубины страны. На чёрных волосах женщин, одетых в синие бумажные юбки, сияют медные бляхи. Женщины гонят нагруженных быков; на спинах их спят нагие чёрные ребятишки. Один из негров ведёт на верёвке купленного им на ярмарке львёнка. Вот они подходят к каравану. Молодой купец сидит неподвижно, весь погружённый в мечты о своей молодой жене. В стране чёрных он мечтает об оставленном им по ту сторону пустыни белоснежном душистом цветке! Вот он поднял голову..!»
Тут месяц заволокло облаком, потом другим, третьим… Так я ничего больше и не услышал от него в этот вечер.