Вслѣдствіе заключенія новыхъ торговыхъ договоровъ, которыми Франція отказалась отъ запретительной системы, 1863 и 1864 гг. оказались особенно благопріятными для французской промышленности и торговли вообще. Правда, хлопчатобумажное производство, вслѣдствіе страшно высокихъ цѣнъ, до которыхъ дошелъ невыдѣланный хлопокъ во время американской войны, а также вслѣдствіе частыхъ колебаній этихъ цѣнъ, обусловленныхъ подвозомъ этого продукта изъ другихъ странъ, — находилось въ самомъ плачевномъ состояніи, — но за то шерстяное производство достигло никогда не бывалаго развитія, шелковое производство процвѣтало и вывозъ винъ дошелъ до такой цифры, какой никто и не ожидалъ.
Послѣдствіемъ этого было то, что вывозъ французскихъ продуктовъ за-границу принялъ небывалые размѣры и требовалъ соотвѣтствующаго капитала. При этомъ, уже въ 1863 г. вывозъ превзошолъ ввозъ на 680,000,000 франковъ. Между тѣмъ для правильнаго хода торговли необходимо, чтобы ввозъ и вывозъ покрывали другъ друга, и даже, чтобы стоимость перваго нѣсколько превышала стоимость послѣдняго, въ видахъ уравновѣшенія тѣхъ убытковъ, которые могутъ произойти отъ излишней нагрузки; поэтому такая необычайно значительная затрата капитала не могла пройти незамѣченной на денежномъ рынкѣ. Хотя тѣ 700 милліоновъ, которые представляли излишекъ вывоза передъ ввозомъ и должны были вернуться изъ за-границы въ видѣ римессъ, но, такъ какъ французское торговое сословіе обыкновенно даетъ своимъ за-граничнымъ покупщикамъ шестимѣсячный кредитъ, то на нѣкоторое время естественнымъ образомъ долженъ былъ ощутиться нѣкоторый недостатокъ оборотнаго капитала и этотъ недостатокъ прежде всего сказался на денежномъ рынкѣ. Еще въ началѣ іюня 1863 г. дисконтъ французскаго національнаго банка стоялъ на 3½ процентахъ, но за тѣмъ онъ сталъ быстро подниматься до 4, 5, 6 процентовъ и къ 12 ноября 1863 г. дошелъ до 7%, а къ маю 1864 г. — до 8%. Этотъ фактъ побудилъ многихъ купцовъ обратиться въ министерство торговли съ заявленіемъ, въ которомъ высказывалось опасеніе, чтобы это постоянное повышеніе дисконта не задерживало дальнѣйшаго развитія коммерческой дѣятельности. Повышеніе это уже вызвало затрудненіе въ деньгахъ, или, какъ выражались петиціонеры, денежный кризисъ. Они были того мнѣнія, что образъ дѣйствій французскаго банка не оправдывался обстоятельствами, такъ какъ стѣсненіе происходило, по ихъ мнѣнію, болѣе отъ спекуляціи на благородные металлы, чѣмъ отъ поведенія промышленности производительной. Въ подтвержденіе своего взгляда они приводили то обстоятельство, что оффиціальные списки пошлинъ показываютъ за послѣдніе 5 мѣсяцевъ 1864 г. въ движеніи благородныхъ металловъ разность въ 34 милліона въ пользу ввоза, а въ движеніи товаровъ разность 337 милліоновъ въ пользу вывоза. Изъ этого можно видѣть, какое смутное понятіе имѣли петиціонеры о сущности торговли, такъ какъ, если Франція не хотѣла одарить другія страны сотнями милліоновъ франковъ, она должна была получить обратно полную стоимость вывозимыхъ ею товаровъ, со включеніемъ расходовъ на перевозку и слѣдующей прибыли; ввозъ, какъ уже было замѣчено выше, долженъ превосходить вывозъ. Мы предполагаемъ, что за этотъ излишекъ товаровъ, который былъ вывезенъ, были получены, если и не деньги, то цѣнныя бумаги, въ видѣ ли государственныхъ фондовъ, или же въ видѣ промышленныхъ акцій и облигацій.
Петиціонеры утверждали, правда, что французская торговля отличается черезмѣрною даже осмотрительностью и что ея операціи по закупкѣ сыраго матеріала стояли въ надлежащемъ соотношеніи съ развитіемъ торговой и промышленной дѣятельности; но этому увѣренію противорѣчатъ списки вывезенныхъ товаровъ. Впрочемъ и сами негоціанты приписывали въ концѣ концовъ возникшее затрудненіе излишествамъ спекуляцій, въ которыхъ торговое сословіе было ни при чемъ, и неосторожности французскаго банка. „Эта неосторожность“ заключалась ни въ чемъ иномъ, какъ въ своевременномъ повышеніи дисконта сказаннымъ банкомъ, повышеніи, наложившемъ узду на спекуляцію. Господамъ Перейра и компаніи, которые стояли за неограниченное расширеніе кредита при дисконтѣ, не долженствовавшемъ превышать 5% и которые разсчитывали эксплуатировать общественный кредитъ въ пользу своихъ грязныхъ проэктовъ, такое освѣщеніе дѣла пришлось, конечно, очень на руку и они изо всѣхъ силъ старались поддержать заявленіе купцовъ.
Вслѣдствіе этого, когда въ 1865 г. парижскіе хозяева ткацкихъ фабрикъ и ліонскіе фабриканты обратились къ императору съ петиціей о назначеніи разслѣдованія надъ образомъ дѣйствій французскаго банка, петиція эта была тотчасъ же уважена. Списокъ вопросовъ, разосланный всѣмъ правительствамъ Европы, заключалъ въ себѣ 42 пункта, и отвѣты на него получились почти отъ всѣхъ правленій банковъ и отъ многихъ частныхъ спеціалистовъ цивилизованныхъ странъ. Въ самомъ Парижѣ втеченіе нѣсколькихъ мѣсяцевъ засѣдала коммиссія, которая собирала показанія директоровъ французскаго банка, банкировъ, финансистовъ и экономистовъ. Весь этотъ матеріалъ, собранный въ семи томахъ in folio [1], далъ выводы совершенно противоположные воззрѣніямъ петиціонеровъ, такъ какъ большинство лицъ, дававшихъ показанія, совершенно оправдали поведеніе французскаго банка и вообще признали тѣ принципы здравой практики банковаго дѣла, о которыхъ мы уже не разъ упоминали въ настоящемъ сочиненіи.
Организація французскаго банка вслѣдствіе этого не подверглась никакимъ измѣненіямъ. Къ тому же и торговля давно успѣла вернуться въ свою обычную колею.
Примѣчанія править
- ↑ Подробное извлеченіе изъ этого отчета находится у М. Вирта, Grundzüge des Nationalökonomie, т. 3. Банковое дѣло.