превышала стоимость послѣдняго, въ видахъ уравновѣшенія тѣхъ убытковъ, которые могутъ произойти отъ излишней нагрузки; поэтому такая необычайно значительная затрата капитала не могла пройти незамѣченной на денежномъ рынкѣ. Хотя тѣ 700 милліоновъ, которые представляли излишекъ вывоза передъ ввозомъ и должны были вернуться изъ за-границы въ видѣ римессъ, но, такъ какъ французское торговоес ословіе обыкновенно даетъ своимъ за-граничнымъ покупщикамъ шестимѣсячный кредитъ, то на нѣкоторое время естественнымъ образомъ долженъ былъ ощутиться нѣкоторый недостатокъ оборотнаго капитала и этотъ недостатокъ прежде всего сказался на денежномъ рынкѣ. Еще въ началѣ іюня 1863 г. дисконтъ французскаго національнаго банка стоялъ на 3½ процентахъ, но за тѣмъ онъ сталъ быстро подниматься до 4, 5, 6 процентовъ и къ 12 ноября 1863 г. дошелъ до 7%, а къ маю 1864 г. — до 8%. Этотъ фактъ побудилъ многихъ купцовъ обратиться въ министерство торговли съ заявленіемъ, въ которомъ высказывалось опасеніе, чтобы это постоянное повышеніе дисконта не задерживало дальнѣйшаго развитія коммерческой дѣятельности. Повышеніе это уже вызвало затрудненіе въ деньгахъ, или, какъ выражались петиціонеры, денежный кризисъ. Они были того мнѣнія, что образъ дѣйствій французскаго банка не оправдывался обстоятельствами, такъ какъ стѣсненіе происходило, по ихъ мнѣнію, болѣе отъ спекуляціи на благородные металлы, чѣмъ отъ поведенія промышленности производительной. Въ подтвержденіе своего взгляда они приводили то обстоятельство, что оффиціальные списки пошлинъ показываютъ за послѣдніе 5 мѣсяцевъ 1864 г. въ движеніи благородныхъ металловъ разность въ 34 милліона въ пользу ввоза, а въ движеніи товаровъ разность 337 милліоновъ въ пользу вывоза. Изъ этого можно видѣть, какое смутное понятіе имѣли петиціонеры о сущности торговли, такъ какъ, если Франція не хотѣла одарить другія страны сотнями милліоновъ франковъ, она должна была получить обратно полную стоимость вывозимыхъ ею товаровъ, со включеніемъ расходовъ на перевозку и слѣдующей прибыли; ввозъ, какъ уже было замѣчено выше, долженъ превосходить вывозъ. Мы предполагаемъ, что за этотъ излишекъ товаровъ, который былъ вывезенъ, были получены, если и не деньги, то цѣнныя бумаги, въ видѣ ли государственныхъ фондовъ, или же въ видѣ промышленныхъ акцій и облигацій.
Петиціонеры утверждали, правда, что французская торговля отличается черезмѣрною даже осмотрительностью и что ея операціи по закупкѣ сыраго матеріала стояли въ надлежащемъ соотношеніи съ развитіемъ торговой и промышленной дѣятельности; но этому увѣренію противорѣчатъ списки вывезенныхъ товаровъ. Впрочемъ и сами негоціанты приписывали въ концѣ концовъ возникшее затрудненіе излишествамъ спекуляцій, въ которыхъ торговое сословіе было ни при чемъ, и неосторожности французскаго банка. „Эта неосторожность“ заключалась ни въ чемъ иномъ, какъ въ своевременномъ повышеніи
превышала стоимость последнего, в видах уравновешения тех убытков, которые могут произойти от излишней нагрузки; поэтому такая необычайно значительная затрата капитала не могла пройти незамеченной на денежном рынке. Хотя те 700 миллионов, которые представляли излишек вывоза перед ввозом и должны были вернуться из-за границы в виде римесс, но так как французское торговое сословие обыкновенно дает своим заграничным покупщикам шестимесячный кредит, то на некоторое время естественным образом должен был ощутиться некоторый недостаток оборотного капитала и этот недостаток прежде всего сказался на денежном рынке. Еще в начале июня 1863 г. дисконт французского национального банка стоял на 3,5 процентах, но затем он стал быстро подниматься до 4, 5, 6 процентов и к 12 ноября 1863 г. дошел до 7%, а к маю 1864 г. — до 8%. Этот факт побудил многих купцов обратиться в министерство торговли с заявлением, в котором высказывалось опасение, чтобы это постоянное повышение дисконта не задерживало дальнейшего развития коммерческой деятельности. Повышение это уже вызвало затруднение в деньгах или, как выражались петиционеры, денежный кризис. Они были того мнения, что образ действий французского банка не оправдывался обстоятельствами, так как стеснение происходило, по их мнению, более от спекуляции на благородные металлы, чем от поведения промышленности производительной. В подтверждение своего взгляда они приводили то обстоятельство, что официальные списки пошлин показывают за последние пять месяцев 1864 г. в движении благородных металлов разность в 34 миллиона в пользу ввоза, а в движении товаров разность 337 миллионов в пользу вывоза. Из этого можно видеть, какое смутное понятие имели петиционеры о сущности торговли, так как, если Франция не хотела одарить другие страны сотнями миллионов франков, она должна была получить обратно полную стоимость вывозимых ею товаров со включением расходов на перевозку и следующей прибыли; ввоз, как уже было замечено выше, должен превосходить вывоз. Мы предполагаем, что за этот излишек товаров, который был вывезен, были получены, если и не деньги, то ценные бумаги в виде ли государственных фондов или же в виде промышленных акций и облигаций.
Петиционеры утверждали, правда, что французская торговля отличается чрезмерною даже осмотрительностью и что ее операции по закупке сырого материала стояли в надлежащем соотношении с развитием торговой и промышленной деятельности; но этому уверению противоречат списки вывезенных товаров. Впрочем, и сами негоцианты приписывали в конце концов возникшее затруднение излишествам спекуляций, в которых торговое сословие было не при чем, и неосторожности французского банка. «Эта неосторожность» заключалась не в чем ином, как в своевременном повышении
