Эпидемически господствовавшее въ средніе вѣка по всей Европѣ ухудшеніе звонкой монеты, — ухудшеніе, которому отчасти содѣйствовала чрезмѣрная многочисленность монетныхъ дворовъ, не ограничивалось однимъ правительственнымъ пониженіемъ ихъ пробы. Обрѣзываніе и фальсификація монетъ успѣли возрасти до размѣровъ общественнаго бѣдствія. Въ Великобританіи зло это тоже было такъ распространено, что парламентъ нашелся вынужденнымъ изъять плохую монету изъ обращенія. Второе мая 1696 года было назначено послѣднимъ днемъ, въ который обрѣзанныя кроны, полкроны и шиллинги будутъ приниматься въ государственное казначейство при уплатѣ податей. Повидимому, правительство не приняло достаточныхъ мѣръ, чтобы заготовить необходимыя для правильнаго хода торговыхъ дѣлъ денежные знаки въ такомъ количествѣ, которое позволило бы, по мѣрѣ изъятія старой монеты изъ обращенія, замѣнять ее новой. Къ этому присоединилось еще, какъ это обыкновенно бываетъ, то обстоятельство, что публика откладывала возвращеніе обрѣзанныхъ серебряныхъ монетъ вплоть до послѣдней минуты. Черезъ это произошелъ настоящій денежный кризисъ, продолжавшійся три мѣсяца; за этотъ періодъ стѣсненіе было такъ велико, что даже богатые люди затруднялись при уплатѣ за предметы первой жизненной необходимости; масса же народа вынуждена была прибѣгать къ отмѣткамъ на биркахъ или же возвращаться къ первобытному способу — обмѣну продуктовъ на продукты.
Государственное казначейство, разсказываетъ Маколей, съ разсвѣта и до полуночи осаждалось толпами народа, такъ что принуждены были призывать войска для поддержанія порядка. Бо̀льшая часть стараго серебра исчезла; между тѣмъ новое серебро едва начинало показываться. Въ подвалѣ казначейства лежало не болѣе четырехъ милліоновъ фунтовъ стерлинговъ въ слиткахъ и въ звонкой монетѣ, а монетный дворъ работалъ слишкомъ медленно для покрытія такой потребности. Правда, имѣлось еще нѣкоторое количество старыхъ необрѣзанныхъ кронъ и шестипенсовыхъ монетъ, но и старыхъ и новыхъ денегъ все-таки не хватало для обмѣна. Фабриканты были крайне затруднены при уплатѣ своимъ рабочимъ звонкою монетою. Между наиболѣе достаточными классами весьма многіе, повидимому, жили въ кредитъ. Даже богатый человѣкъ, говоритъ Маколей, рѣдко имѣлъ средства расплачиваться за недѣлю по счетамъ своего булочника и мясника. Но росписки такого человѣка обыкновенно охотно принимались въ томъ околоткѣ, гдѣ его знали. Росписки богатыхъ мѣнялъ Ломбардстрита обращались повсюду наравнѣ съ чистыми деньгами. Нѣкоторую помощь оказывали и билеты англійскаго банка, основаннаго всего за два года передъ тѣмъ, и помощь эта была бы, быть можетъ, еще значительнѣе, если бы незадолго до этого парламентъ не выдалъ концессіи соперничествующему учрежденію — „земельному банку“; вслѣдствіе этой концессіи довѣріе публики къ англійскому банку пошатнулось и акціи его пали со 110 на 88. Къ этому присоединился еще заговоръ золотыхъ дѣлъ мастеровъ Ломбардстрита, росписки которыхъ до этого обращались вмѣсто банковыхъ билетовъ и которые въ существованіи сказаннаго банка видѣли ущербъ своимъ интересамъ. Они позаботились стянуть къ себѣ со всѣхъ сторонъ бумаги этого учрежденія и представили ихъ въ него 4-го мая, какъ разъ въ ту минуту, когда бо̀льшая часть старыхъ денегъ была поглощена и начиналось замѣшательство вслѣдствіе недостатка новой монеты. Одинъ золотыхъ дѣлъ мастеръ представилъ требованіе на 30,000 фунт. стерл. Директоры банка однако не растерялись. Они отказались уплачивать по тѣмъ билетамъ, которые были представлены участниками этого заговора, и предоставили владѣльцамъ таковыхъ билетовъ обращаться за содѣйствіемъ къ суду, между тѣмъ какъ добросовѣстные кредиторы продолжали получать удовлетвореніе. Тогда стали появляться пасквили, въ которыхъ англійскій банкъ противупоставлялся въ самомъ невыгодномъ свѣтѣ земельному банку, но директоры нѣкоторое время храбро выдерживали поднявшуюся противъ нихъ бурю. Вскорѣ, однако же, они увидѣли себя въ невозможности уплачивать звонкою монетою даже добросовѣстнымъ кредиторамъ. Тогда они придумали новое средство выпутаться изъ бѣды. Они потребовали отъ акціонеровъ двадцати-процентнаго добавочнаго взноса и такимъ образомъ составили сумму, позволившую имъ выдавать по каждому требованію по крайней мѣрѣ 18 проц. Билеты они возвращали при этомъ кредиторамъ, съ надписью, обозначавшею размѣръ произведенной въ счетъ ихъ уплаты. Мнѣ еще показывали въ подвалахъ англійскаго банка нѣсколько такихъ билетовъ съ надписями, вмѣстѣ съ рукописнымъ билетомъ въ милліонъ фунтовъ стерлинговъ, хранящимся отъ прошлаго столѣтія. Такимъ образомъ билеты банка продолжали обращаться, но цѣнность ихъ измѣнялась со дня на день, даже съ часу на часъ, потому что публика находилась въ такомъ возбужденіи, что самая пошлая выдумка какого нибудь биржевого плута встрѣчала вѣру и была достаточна для повышенія или для пониженія курса. Въ одно время лажъ составлялъ 6, въ другое 24%. Десятифунтовый билетъ, который по утру иногда стоилъ 9 фунтовъ, къ вечеру того же дня едва могъ быть проданъ за 8 фунтовъ.
Къ этому то времени относится изобрѣтенье текущаго долга министромъ финансовъ Вильгельма Оранскаго, Монтегью. Ему удалось провести добавочную статью къ закону о земельномъ банкѣ, уполномочивавшую правительство выпускать процентныя бумаги — свидѣтельства казначейства, — которыя долженствовали быть погашены изъ налоговъ, ожидавшихся къ поступленію въ будущемъ году. Эти бумаги были ничто иное, какъ особая форма для взиманія налога впередъ. Среди всеобщей нужды и замѣшательства появились первые выпуски этихъ билетовъ казначейства, представлявшіе различные размѣры стоимости, отъ 100 до 5 фунтовъ стерлинговъ. Они оказались немалымъ пособіемъ при тогдашней всеобщей нуждѣ въ деньгахъ и одно время служили даже орудіемъ обмѣна, такъ что министерство, не взирая на клеветы приверженцевъ Іакова, рѣшилось помочь и недостатку мелкой монеты выпускомъ билетовъ въ 20 и 15 шиллинговъ для уплаты жалованья войскамъ. Но это рѣшеніе не было приведено въ исполненіе, вѣроятно потому, что недостатокъ денежныхъ знаковъ мало по малу былъ устраненъ монетнымъ дворомъ. Маколей полагаетъ, что безъ этихъ билетовъ, ходъ правительственной машины долженъ бы былъ остановиться, такъ какъ отъ состоянія валюты пострадали всѣ другіе источники доходовъ.
Между тѣмъ проектъ земельнаго банка потерпѣлъ плачевное фіаско; даже подписка на его акціи не состоялась. Не взирая на то, что король, желая подать добрый примѣръ, подписался на 5,000 фунт. стерл., изъ требовавшихся 2,600,000 фунт. отъ публики получилось только 2,100 фунт. и предпріятіе пришлось бросить.
Такимъ образомъ опять пришлось обратиться къ англійскому банку для поддержанія правительства средствами, необходимыми для его потребностей. Такъ какъ банкъ лишь съ величайшимъ трудомъ могъ натянуть тѣ 200,000 фунт. стерл., которыя понадобились для отсылки арміи во Фландрію, то рѣшились наконецъ сдѣлать энергическія усилія для ускоренія чеканки новой монеты. Въ эту то эпоху знаменитый астрономъ Ньютонъ былъ назначенъ начальникомъ монетнаго двора. Дарованія, неутомимость и строгая честность знаменитаго ученаго вскорѣ произвели, по словамъ Маколея, полнѣйшій переворотъ въ отрасли управленія, состоявшей подъ его вѣдѣніемъ. Пока обширное дѣло не было доведено до конца, онъ отвѣчалъ непреклоннымъ и почти негодующимъ отказомъ на всѣ попытки его собратовъ ученыхъ въ Англіи и на материкѣ отвлечь его отъ исполненія этой обязанности. Прежніе чиновники монетнаго двора вмѣняли себѣ въ великую заслугу, что они успѣвали вычеканивать на 15,000 фунт. стерл. серебра въ недѣлю. Когда министръ финансовъ Монтегью заговорилъ о 30—40,000 въ недѣлю, они объявили это дѣло невозможнымъ. Но молодой канцлеръ казначейства вмѣстѣ съ своимъ другомъ, начальникомъ монетнаго двора, совершилъ еще и не такія чудеса. Вскорѣ 19 новыхъ прессовъ для тисненія монетъ работали въ лондонской башнѣ, новые монетные дворы были устроены въ Бристолѣ, Іоркѣ, Норвичѣ и Честерѣ. Еженедѣльно вычеканивалось монеты на 60,000, на 80,000 и подъ конецъ даже на 100,000 и на 120,000 фунт. стерл. Машины и рабочіе встрѣчались въ городахъ, гдѣ открывались новые монетные дворы, колокольнымъ звономъ и пушечными выстрѣлами.
Но эта усиленная чеканка монеты могла не вдругъ помочь бѣдѣ. Къ тому же не вся новая серебряная монета попала въ обращеніе, такъ какъ существовала партія, требовавшая повышенія номинальной цѣны монеты, и многіе, считавшіе подобную мѣру возможной, удерживали у себя какъ можно больше денегъ въ ожиданіи этого момента. Такъ прошло три мѣсяца прежде, чѣмъ умноженіе звонкой монеты дало себя почувствовать, и кризисъ постепенно миновалъ. Раздраженіе народа во время этого кризиса еще болѣе усиливалось нелѣпымъ образомъ дѣйствія представителей администраціи, распоряженія которыхъ нерѣдко противорѣчили одно другому. Такъ, въ одномъ округѣ грозили всякому, кто откажется принимать обрѣзанную монету, а въ другомъ округѣ повелѣніе парламента строго соблюдалось. Въ одной мѣстности толпа народа, по наущенію патеровъ и приверженцевъ Іакова, осадила домъ одного вига, члена парламента, и съ шумомъ требовала, чтобы онъ обмѣнялъ имъ старыя деньги на новыя. Когда же джентльмэнъ согласился на это требованье, то во всей толпѣ нашлась только одна обрѣзанная монета въ полъ-соверэна. На неумолимаго кредитора, настаивавшаго на уплатѣ въ срокъ звонкою монетою, указывали пальцемъ и натравляли на него его же собственныхъ должниковъ.
Дѣйствіе кризиса давало себя чувствовать даже въ арміяхъ коалиціи.