Журналист, Читатель и Писатель (Лермонтов)/ПСС 1989 (ВТ:Ё)
| ← Есть речи — значенье... | Журналист, Читатель и Писатель | Воздушный корабль. Из Цедлица → |
| См. Стихотворения 1840. Дата создания: 1840, опубл.: 1840[1]. Источник: Лермонтов М. Ю. Полное собрание стихотворений в 2 томах. — Л.: Советский писатель. Ленинградское отделение, 1989. — Т. 2. Стихотворения и поэмы. 1837—1841. — С. 43. • Стихотворение № 384 (ПСС 1989) |
Les poètes ressemblent aux ours,
qui se nourrissent en suçant leur
patte.
Inédit.[2]
Я очень рад, что вы больны:
В заботах жизни, в шуме света
Теряет скоро ум поэта
Свои божественные сны.
Среди различных впечатлений
На мелочь душу разменяв,
Он гибнет жертвой общих мнений.
Когда ему в пылу забав
Обдумать зрелое творенье?..
10 Зато какая благодать,
Коль небо вздумает послать
Ему изгнанье, заточенье
Иль даже долгую болезнь:
Тотчас в его уединенье
Раздастся сладостная песнь!
Порой влюбляется он страстно
В свою нарядную печаль…
Ну, что́ вы пишете? Нельзя ль
Узнать?
Да ничего…
Напрасно!
20 О чём писать? Восток и юг
Давно описаны, воспеты;
Толпу ругали все поэты,
Хвалили все семейный круг;
Все в небеса неслись душою,
Взывали, с тайною мольбою,
К N. N., неведомой красе, —
И страшно надоели все.
И я скажу — нужна отвага,
Чтобы открыть… хоть ваш журнал
30 (Он мне уж руки обломал):
Во-первых, серая бумага,
Она, быть может, и чиста,
Да как-то страшно без перчаток…
Читаешь — сотни опечаток!
Стихи — такая пустота:
Слова без смысла, чувства нету,
Натянут каждый оборот;
Притом — сказать ли по секрету?
И в рифмах часто недочёт.
40 Возьмёшь ли прозу? — перевод.
А если вам и попадутся
Рассказы на родимый лад —
То, верно, над Москвой смеются
Или чиновников бранят.
С кого они портреты пишут?
Где разговоры эти слышат?
А если и случалось им,
Так мы их слышать не хотим…
Когда же на Руси бесплодной,
50 Расставшись с ложной мишурой,
Мысль обретет язык простой
И страсти голос благородный?
Я точно то же говорю.
Как вы, открыто негодуя,
На музу русскую смотрю я.
Прочтите критику мою.
Читал я. Мелкие нападки
На шрифт, виньетки, опечатки,
Намеки тонкие на то,
60 Чего не ведает никто.
Хотя б забавно было свету!..
В чернилах ваших, господа,
И желчи едкой даже нету —
А просто грязная вода.
И с этим надо согласиться.
Но верьте мне, душевно рад
Я был бы вовсе не браниться —
Да как же быть?.. Меня бранят!
Войдите в наше положенье!
70 Читает нас и низший круг:
Нагая резкость выраженья
Не всякий оскорбляет слух;
Приличье, вкус — всё так условно;
А деньги все ведь платят ровно!
Поверьте мне: судьбою несть
Даны нам тяжкие вериги.
Скажите, каково прочесть
Весь этот вздор, все эти книги, —
И всё зачем? — Чтоб вам сказать,
80 Что их не надобно читать!..
Зато какое наслажденье,
Как отдыхает ум и грудь,
Коль попадется как-нибудь
Живое, свежее творенье!
Вот, например, приятель мой:
Владеет он изрядным слогом,
И чувств и мыслей полнотой
Он одарен Всевышним Богом.
Всё это так, да вот беда:
90 Не пишут эти господа.
О чём писать?.. Бывает время,
Когда забот спадает бремя,
Дни вдохновенного труда,
Когда и ум и сердце полны
И рифмы дружные, как волны,
Журча, одна вослед другой
Несутся вольной чередой.
Восходит чудное светило
В душе проснувшейся едва;
100 На мысли, дышащие силой,
Как жемчуг нижутся слова…
Тогда с отвагою свободной
Поэт на будущность глядит
И мир мечтою благородной
Пред ним очищен и обмыт.
Но эти странные творенья
Читает дома он один,
И ими после без зазренья
Он затопляет свой камин.
110 Ужель ребяческие чувства,
Воздушный, безотчетный бред
Достойны строгого искусства?
Их осмеет, забудет свет…
Бывают тягостные ночи:
Без сна, горят и плачут очи,
На сердце — жадная тоска;
Дрожа, холодная рука
Подушку жаркую объемлет;
Невольный страх власы подъемлет;
120 Болезненный, безумный крик
Из груди рвется — и язык
Лепечет громко, без сознанья
Давно забытые названья;
Давно забытые черты
В сиянье прежней красоты
Рисует память своевольно:
В очах любовь, в устах обман —
И веришь снова им невольно,
И как-то весело и больно
130 Тревожить язвы старых ран…
Тогда пишу. Диктует совесть,
Пером сердитый водит ум:
То соблазнительная повесть
Сокрытых дел и тайных дум;
Картины хладные разврата,
Преданья глупых юных дней,
Давно без пользы и возврата
Погибших в омуте страстей,
Средь битв незримых, но упорных,
140 Среди обманщиц и невежд,
Среди сомнений ложно-черных
И ложно-радужных надежд.
Судья безвестный и случайный,
Не дорожа чужою тайной,
Приличьем скрашенный порок
Я смело предаю позору;
Неумолим я и жесток…
Но, право, этих горьких строк
Неприготовленному взору
150 Я не решуся показать…
Скажите ж мне, о чем писать?..
К чему толпы неблагодарной
Мне злость и ненависть навлечь,
Чтоб бранью на́звали коварной
Мою пророческую речь?
Чтоб тайный яд страницы знойной
Смутил ребёнка сон покойный
И сердце слабое увлёк
В свой необузданный поток?
160 О нет! преступною мечтою
Не ослепляя мысль мою,
Такой тяжелою ценою
Я вашей славы не куплю.
20 марта 1840
Другие редакции и варианты
править156—158
копия Соллогуба
Чтоб яд пылающей страницы
Нарушил сон отроковицы
И сердце юноши увлёк.
Журналист, читатель и писатель.
Иллюстрированное полное собрание сочинений М. Ю. Лермонтова / Редакция В. В. Каллаша — М.: Печатникъ, 1914. — Т. III. (РГБ)
Примечания
правитьПеч. по «Отечественным запискам», с исправлением ст. 84 по автографу ПД, тетр. 15. Копия (рукою В. А. Соллогуба) — ПД, с датой: 20 марта 1840 г. Написано, когда Лермонтов находился под арестом на Арсенальской гауптвахте за дуэль с Э. де Барантом. Эпиграф — прозаический перевод двустишия из «Sprüche in Reimen» («Изречений в стихах») Гёте с иронической надписью Лермонтова: «Неизданное». «Журналист, Читатель и Писатель» создан накануне выхода в свет «Героя нашего времени». Аналогичное по жанру ст-ние в 1824 г. написал Пушкин, сопроводив им первую главу «Евгения Онегина» («Разговор книгопродавца с поэтом»).
- ↑ Впервые — в журнале «Отечественные записки», 1840, том IX, № 4, отд. III, с. 307—310 с опечаткой в ст. 84. Также в сборнике Стихотворения М. Лермонтова. — СПб.: Типография Ильи Глазунова и комп., 1840. — С. 93—102..
- ↑ Поэты похожи на медведей, которые кормятся тем, что сосут свою лапу. Неизданное (фр.). — Ред.