Жития святых по изложению свт. Димитрия Ростовского/Март/Воскресение Христово

Жития святых по изложению свт. Димитрия Ростовского — Приложения: Воскресение Христово

Источник: Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней св. Димитрия Ростовского (репринт). — Киев: Свято-Успенская Киево-Печерская Лавра, 2004. — Т. VII. Месяц март. — С. 738—748.

ВОСКРЕСЕНИЕ ХРИСТОВО

Восшед на высоту, пленил плен и дал дары человекам. А «восшел» что означает, как не то, что Он и нисходил прежде в преисподние места земли? Нисшедший Он же есть и восшедший превыше всех небес, дабы наполнить всё (Посл. к Ефес., 4, 8—10).

Если Христос не воскрес, то вера ваша тщетна (1 Посл. к Коринф., 15, 17)

‎астала «великая и благословенная суббота»: Единородный Сын Божий, смиривший Себя до крестной смерти^[1] и предавший дух Свой в руки Отца^[2], «субботствовав плотию, почил от всех дел Своих»^[3]. Недавно видели Его уничиженным, а ныне покой Его — честь.

Но не было покоя в Иерусалиме: одних его лишала злоба, а других — тяжелая, гнетущая скорбь.

Враги не переставали преследовать распятую Истину даже во гробе, «куда низвели ее неправды человеческие и правый суд Божий»; руки, убившие Спасителя, утвердили гроб Его печатью; ожесточенная ненависть и неверие оградили целость её стражею^[4].

А в это время ученики Господа с Пречистою Его Матерью предавались великой скорби. Все Апостолы, кроме возлюбленного ученика^[5], оставили своего Учителя, и теперь они от других узнают о последних днях Его жизни — как Он терпел поругания, как страдал, как взывал среди ужасных крестных мучений к Отцу Своему: Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил^[6]? Эти рассказы раздирали их душу тоскливыми недоумениями: «Кто же был Он? Мы видели Его дивные, говорившие о божественном всемогуществе, чудеса; слышали Его, исполненное неведомой силой и неизъяснимой любовию, слово, — и вот, Его победили враги и даже Бог, Которого Он называл Своим Отцом, Его оставил! Он умер позорною смертью на кресте, а мы надеялись, было, что Он есть Тот, Который должен избавить Израиля^[7]. Горько плакал Апостол Петр, отрекшийся от Того, Кого обещал любить до смерти^[8]. Но несравненно более горькие слезы проливала Матерь Господа: душу Её прошло острое оружие^[9], и из переполненного скорбию сердца вырывались неутешные сетования: «Где, Сын и Бог Мой, благовещение, сказанное Мне Гавриилом? Он называл Тебя Царем, Сыном и Богом вышним, и теперь Я вижу Тебя, сладкий Мой свет, обнаженным и изъязвленным мертвецом». «Вот, свет Мой, надежда, жизнь и Бог Мой угас на кресте. Отныне радость никогда не прикоснется ко Мне, — зашли во гроб Моя радость и свет; но не оставлю Его…, — здесь же умру и погребусь с Ним!» Внимая воплям и стенаниям Своей Матери, Богочеловек таинственно вещал Её сердцу из гроба: «О, как утаилась от Тебя бездна щедрот?! Ибо, хотя спасти Мою тварь, Я изволил умереть, но, как Бог Неба и земли, Я воскресну и Тебя возвеличу»^[10].

Так одни с тоскою, а другие с злорадством взирали на молчаливый, запечатанный и окруженный стражею гроб Искупителя. Но от мира сокрыто было, что происходило в это время за дверями Живоносного Гроба. Здесь покоилось только Пречистое Тело Господа; обоженною душею Своею Он сошел в бездну^[11], в самую твердыню исконного человекоубийцы^[12], где от века томились души земнородных, лишенных за грех прародительский райского блаженства. «Христос, — говорит святый Апостол Петр, — чтобы привести нас к Богу, однажды пострадал за грехи наши, праведник за неправедных, быв умерщвлен по плоти, но ожил духом, которым Он и находящимся в темнице духам, сошед, проповедал^[13]. «Обоженная душа Христова нисходит в ад для того, чтобы как живущим на земле воссияло Солнце правды, так и для сидящих под землею во тьме и сени смертной воссиял свет, — чтобы как находящимся на земле, так и сущим во аде, Христос благовествовал мир, пленным освобождение, слепым прозрение, и для уверовавших был виновником вечного спасения, а для неверующих — обличителем в неверии» (Св. Иоанн Дамаскин).

Настал день Христов (Иоан. 8, 56) для тех, которые издалека, отделенные тысячелетиями и веками, только провидели его в тени прообразов и пророчеств. И вот с проповедию Евангелия (св. Климент Александрийский) и отпущения грехов (св. Ириней) сходит Господь во ад. С восторгом неизъяснимой радости встретил Господа Иисуса сонм праотцев и пророков. Здесь, за мрачными затворами «унылого ада» (св. Григорий Богослов) Спаситель «видит Адама, обливающегося слезами; видит Авеля, покрытого кровию, как багряницею; видит Ноя, украшенного праведностию; видит Сима и Иафета, украшенных почтительностию к отцу: видит Авраама, увенчанного всякими добродетелями: видит Лота, подвизавшегося в гостеприимстве; видит Исаака, цветущего постоянством; видит Иакова, сияющего терпением: видит Иова, подобного борцу, уготовавшемуся на ратоборство; видит Финееса, вооруженного копьем; видит Моисея, посвященного Божиими перстами. Приходит к Навину, и он окружен воинством; подходит к Самуилу, и он блистает помазанием царей; идет к Давиду, и он погребен со Псалтирью; приступает к Елисею, и он облечен в милоть. Исаия с радостию показывает главу, отделенную у него пилою. Иона славится спасением ниневитян. Иеремия умащен тиною из рва. Светозарны очи Иезекиилевы от страшных видений. На ногах Данииловых свежи еще лобзания львов. Тела бывших в пещи искрятся огнем. Дружина Маккавеев окружена орудиями мучений. Глава Крестителева сияет усекновением. Видит и святых жен, которые ни в чём не уступили мужам: видит Сарру, сияющую Авраамскою верою; видит Ревекку, процветающую благотворным напоением из водоноса; видит Рахиль, в браке сияющую целомудрием; видит матерь противоборных мучителю оплотов, осененную семью сынами; видит всякого праведника, взирает на всякого пророка — и проповедует: «се Аз!» (св. Ефрем Сирин).

Ад «вострепетал при встрече»^[14] со вторым Адамом^[15], язвы Которого являли всемогущество, «и погиб от грозного взора»^[16]. Сокрушились «вечные вереи» ада^[17]. Кончилось владычество смерти и диавола^[18]: Святый и Истинный, имеющий ключ Давидов^[19], открыл для верующих заключенные грехами прародителей двери Рая и в сопровождении сонма искупленных вошел в самое Небо^[20]. «Искуплены все праведные, которых поглотила смерть, и после сего каждый из праведников сказал: «Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа^[21]? Нас искупил Победодавец». (Св. Кирилл Иерусалимский).

Прошло двое суток со дня смерти Господа Иисуса на Голгофе… Сильнее зашевелилось чувство беспокойной злобы в душах Богоубийц, твердо помнивших предсказание Спасителя о воскресении в третий день^[22]; в душах же учеников Христовых заря его зажигала луч смутной надежды на явление силы Божественного всемогущества над их умершим и погребенным Учителем^[23]. Но равнодушно, чуждые злобы и надежд, стояли воины на страже у гроба, где была погребена Надежда всей твари^[24].

В безмолвии глубокого утра, среди общего покоя природы, воссияла Истина от земли^[25], Богочеловек воскрес «из запечатанного гроба» (св. Исидор Пелусиот), когда на нём «лежали печати и камень» (св. Иоанн Златоуст). Не было свидетелей этого величайшего, еще не виданного миром чуда, — они и не были нужны: вся последующая история Церкви Христовой — непререкаемый и немолчный свидетель истины Воскресения.

Воины, охранявшие гроб, были очевидцами событий, уже последовавших за Воскресением Господа, которое Ему угодно было облечь священною тайною. Спокойно стояли они под сенью оливковых деревьев, внимательно всматриваясь в окружавшую их предутреннюю мглу. Вдруг они почувствовали, что земля заколебалась, и, подобно молнии, рассекая воздух, заблистал необычайный свет, — то Ангел Божий, сошедший с Неба, приступил ко гробу, отвалив от него камень, и сел на нем^[26]. Так «печать, положенная неверием на холодном гробе Господа, растаяла от огня Божества, в нём таившегося; тяжелый камень соблазна, покрывавший его, упал и только поразил иудейскую жестоковыйность и еллинское высокоумие» (Митрополит московский Филарет). Светом своего явления Ангел привел в ужас воинов: от страха они пришли в трепет и стали как мертвые^[27]. Земная стража у гроба воскресшего Господа окончилась, уступив место небесной, — светоносным вестникам всерадостного воскресения.

Христос воскрес! — и для всего мироздания началась истинная весна, светлое, радостное утро новой жизни. Воскресение Господа Иисуса — первая действительная победа жизни над смертью; если ранее они и были, то — неполные, временные, после которых смерть снова утверждала свое действительное владычество над жизнью. Со смертью боролась природа, вызывая, по заповеди Божией^[28], на место угаснувших жизней новые. Но для чего? Чтобы они опять исчезли, сменились другими, которые, в свою очередь, заменятся третьими и т. д. Жизнь природы, поэтому, не более как пестрый, яркий покров на непрестанно разлагающемся трупе, сотканный из множества мимолетных смертных жизней. Боролись со смертью и герои человеческой мысли, великие мудрецы Востока и Запада, но они не победили её: их уделом, как и всех других людей, была смерть, после которой они не воскресли. Бессильны пред смертью были и люди великой нравственной мощи, — например, ветхозаветные праведники: наравне со злодеями смерть сводила их в мрачный шеол, или преисподнюю.

Окончательная победа над смертью и не могла быть одержана, доколе не был уничтожен источник её в мире — грех, внесший в него раздвоение. Грех связал страстями дух человека и тем нарушил правильное взаимоотношение между ним и телом: последнее из послушного орудия для деятельности богоподобного человеческого духа превратилось, благодаря греху, в неодолимое препятствие на пути к нравственному совершенству. Борьба с грехом без Христа не возможна для человека, она только приводит его к сознанию своего бессилия, исторгая из души его скорбный вопль: бедный я человек! Кто избавит меня от сего тела смерти^[29]?

И вот, в побежденный грехом и неразрывно связанной с ним смертью^[30] мир, когда пришла полнота времени^[31], явился для его спасения Богочеловек Иисус Христос, всецело осуществивший в Своей жизни волю Божию. Вся земная жизнь Его была свободный и произвольный подвиг самоуничижения, предпринятый для совершения порученного Ему Отцом дела^[32]. Подвигоположник нашего спасения был подобно нам искушен во всём, кроме греха^[33]. Поэтому смерть, как и князь её, не имели в Нём для себя ничего^[34]; Он победил их. Они были бессильны пред беспредельною нравственно свободною духовною силою во Христе, и Господь Иисус воскрес как дух, навеки воплощенный, соединивший с полнотою внутреннего душевного существа и все положительные стороны бытия телесного без его внешних ограничений. Смерть не имела власти не только над духом, но и над телом Христовым, — плоть Его не видела истления^[35]. «Душею Бога разрушена держава смерти, совершено и благовествовано душам воскресение из ада, а телом Христовым в бездействие приведено тление и явлено из гроба нетление» (Св. Афанасий Александрийский). — Как Сын Человеческий, послушный Своему Отцу до крестной смерти, Господь Иисус Христос воскрес славою Отца^[36], действием Его всемогущества^[37], и как Сын Божий, превечное Слово, Сам возвратил обо́женную душу Свою в прославленное тело^[38].

Воскресение, венчая жизнь Господа Иисуса как Богочеловека, венчает и подвиг Его как Мессии — Спасителя мира.

Оно переродило Апостолов, превратив боязливых рыбарей в самоотверженных проповедников Христовых, пронесших слово благовестия, по заповеди Учителя, от Иерусалима до края земли^[39]. При взятии Господа в саду Гефсиманском посланными от первосвященников и старейшин народа ученики разбежались; как овцы без пастыря^[40] они рассеялись в отчаянии и ужасе, и даже камень веры — св. Ап. Петр^[41] — поколебался «от ничего не значущего слова рабыни, как лист от ветра» (Филарет, митроп. Москов.). Они ожидали, что Мессия видимо откроет Свое славное царство израильское на земле. Но крест разрушил эти надежды, разбил их теократические мечты. В глазах учеников Христовых, как и всех людей того времени, крест был самым ужасным и позорным из всего, что мог только испытать человек в своей жизни; он был знаком столь страшного проклятия, что Сам Учитель их тосковал и скорбел перед ним до кровавого пота. Голгофа с её мучениями затмила в душах Апостолов веру во Христа как Мессию, оставив им веру в Него как Пророка, Который был сильный в деле и слове пред Богом и всем народом^[42]. Но воскрес Христос, — и Крест засиял в их очах светом неувядаемой славы; язвы явили божественное всемогущество и Гроб стал колыбелью неразрушимой веры: что смерть побеждена, что есть жизнь вечная. С проповедию о Христе распятом и воскресшем выходят они в мир, терпя гонения и лишения. Как поистине тернист был путь благовестников Христовых в мире, описывает Апостол языков: «я, — говорит он, — (был) в трудах, безмерно в ранах, более в темницах и многократно при смерти. От иудеев пять раз дано мне было по сорока (ударов) без одного. Три раза меня били палками, однажды камнями побивали, три раза я терпел кораблекрушение, ночь и день пробыл во глубине (морской). Много раз (был) в путешествиях, в опасностях на реках, в опасностях от разбойников, в опасностях от единоплеменников, в опасностях от язычников. В труде и в изнурении, часто в бдении, голоде и жажде, часто в посте, на стуже и в наготе^[43]». Что же поддерживало их при таких испытаниях, превращая самые скорби в радость, поношение в честь^[44]? Они жили верою, что Воскресивший Господа Иисуса воскресит чрез Иисуса и^[45] их. И силою этой веры они победили мир, привели к подножию креста тех, которым слово о кресте^[46] казалось соблазном и безумием^[47].

Они поняли, что только в воскресшем Христе могут найти удовлетворение глубочайшим запросам человеческого духа. Люди изнурены грехом и алчут правды, — но Христос и был предан за грехи наши и воскрес для оправдания нашего^[48]. Люди томятся под безотрадным игом Закона и жаждут благодатной свободы, — умертвив своею смертию порождение Закона — грех^[49] и победив Его Своим воскресением^[50], Господь Иисус Христос открыл Своим последователям путь к истинной свободе^[51] и заменил тяжелое, невыносимое иго сурового Закона благим и легким бременем Своего учения^[52]. Люди страшатся смерти, но Христос воскрес из мертвых, первенец из умерших^[53]. Своим воскресением Господь Иисус Христос открывает для человека двери столь желанного бессмертия. Для него теперь уже не может быть страшна смерть, если он верует во Христа, усвояет верою Его праведность, Его вечную жизнь, Его дух^[54]; если он живет во Христе, то и жить будет с Ним^[55], сохраняя не только душу, но и тело. Христос в воскресении Своем приобрел прославление Своему человечеству, а вместе с тем приобрел надежду прославления и нашему всеродному человечеству. Туда, где от века пребывал Он и пребывает как Бог, Он вошел как Богочеловек с душею и телом. В воскресении Богочеловека имеем поэтому неложное свидетельство, что и мы воскреснем и притом с телом непременно. Не будем спрашивать, как это произойдет? Если Господь Иисус веру Свою, в самом Лице Его низринутую во гроб и низведенную в ад, воскресил, возвел, воцарил, то не можем сомневаться, что и нашу веру во воскресение чрез Него он оправдает. Иначе христиане были бы несчастнейшими из людей на земле^[56]; христианин — временный гость, странник и пришлец на земле, которого неизбежно сопровождают злоба и ненависть со стороны большинства окружающих. Страдания так же неизбежны в его жизни, как и в жизни Спасителя^[57]. Но Христос воскрес и через это основал нашу надежду глубже настоящего мира и воздвиг ее выше земли: если Дух Того, Кто воскресил из мертвых Иисуса, живет в вас, то воскресивший Христа из мертвых оживит и ваши смертные тела Духом Своим, живущим в вас^[58].

Не один человек обременен грехом и жаждет бессмертия: смутное и неясное тяготение к избавлению от зла и стремление к бессмертию заложено и во всю природу; она, сведенная с настоящего пути развития грехопадением человека, страдает и томится^[59], ожидая того великого дня, когда как последний враг — истребится смерть^[60], когда воскресший Сын Человеческий и Сам покорится Покорившему всё Ему, да будет Бог всё во всем^[61]. Тогда наступит царство славы, доступ в которое Христос со славою открыл всему миру.

---

1. Посл. к Филипп., гл. 2, ст. 8.
2. Еванг. от Луки, гл. 23, ст. 46.
3. Служба Вел. Суббот., утр. кан., п. 4, троп. 1, стихиры на хвалитех, 2 слава.
4. Еванг. от Матф., гл. 27, ст. 62—66.
5. Еванг. от Иоан., гл. 19, ст. 26.
6. Еванг. от Матф., гл. 27, ст. 46.
7. Еванг. от Луки, гл. 24, ст. 1.
8. Еванг. от Марка, гл. 14, ст. 27; 29—31; 66—72.
9. Еванг. от Луки, гл. 2, ст. 35.
10. Служба Велик. Пятка, повеч., канон., п. 7, троп. 1; п. 3, и ныне; п. 5, троп. 1; кан. п. 9, слава.
11. Посл. к Рим., гл. 10, ст. 7.
12. Еванг. от Иоан., гл. 8, ст. 44.
13. 1 Соб. посл. Петр., гл. 3, ст. 18—19.
14. Служба Вел. Субб., утр. кан. п. 4, троп. 3.
15. 1 Посл. к Коринф., гл. 15, ст. 45, 47—48.
16. Служба Вел. Субб., утр. кан. п. 4, троп. 3.
17. Служба св. Пасхи, утр. кан. п. 6, ирмос.
18. Посл. к Евр., гл. 2, ст. 14.
19. Апок., гл. 3, ст. 7.
20. Посл. к Евр., гл. 9, от. 24.
21. 1 Посл. к Коринф., гл. 15, ст. 55.
22. Еванг. от Матф., гл. 27, ст. 63.
23. Еванг. от Лук., гл. 24. ст. 24.
24. Посл. к Римл., гл. 8, ст. 19.
25. Псал. 84, ст. 12.
26. Еванг. от Матф., гл. 28, ст. 2—3.
27. Еванг. от Матф., гл. 28, ст. 4.
28. Кн. Быт., гл. 1, ст. 22.
29. Посл. к Римл., гл. 7, ст. 7—24.
30. 1 Посл. к Коринф., гл. 15, ст. 56.
31. Посл. к Гал., гл. 4, ст. 4.
32. Еванг. от Иоан., гл. 17, ст. 4.
33. Посл. к Евр., гл. 4, ст. 15.
34. Еванг. от Иоан., гл. 14, ст. 30.
35. Псал. 15, ст. 10; Деян., гл. 2, ст. 31.
36. Посл. к Римл., гл. 6, ст. 4.
37. Деян., гл. 2, ст. 24; гл. 4, ст. 15. Посл. к Римл., гл. 8, ст. 11. 2 Посл. к Кор., гл. 13, ст. 4.
38. Еванг. от Иоанна, гл. 10, ст. 17—18.
39. Деян., гл. 1, ст. 8.
40. Еванг. от Марк., гл. 14, ст. 27.
41. Еванг. от Матф., гл. 16, ст. 18.
42. Еванг. от Луки, гл. 24, ст. 19.
43. 2 Посл. к Кор., гл. 11. ст. 23—27.
44. Деян., гл. 5, ст. 10—41.
45. 1 Посл. к Кор., гл. 4, ст. 14.
46. 1 Посл. к Кор., гл. 1, ст. 18.
47. 1 Посл. к Кор., гл. 1, ст. 23.
48. Посл. к Римл., гл. 4. ст. 25.
49. Посл. к Рим., гл. 7, ст. 9.
50. 1 Посл. к Кор., гл. 15, ст. 26.
51. Еванг. от Иоанна, гл. 8, ст. 36.
52. Еванг. от Матф., гл. 11, ст. 30.
53. 1 Посл. к Кор., гл. 15, ст. 20.
54. Посл. к Римл., гл. 8, ст. 9—11. Посл. к Гал., гл. 6, ст. 8.
55. Еванг. от Иоан., гл. 14, ст. 19.
56. 1 Посл. к Кор., гл. 15, ст. 19.
57. 1 Посл. Петр., гл. 2, ст. 21.
58. Посл. к Римл., гл. 8, ст. 11. Пребывание Христа телом во гробе, сошествие душою во ад, пребывание на Престоле со Отцем и Духом Церковь воспоминает в Великую Субботу. Проливая слезы любви и благодарности к Положившему жизнь Свою за друзей и врагов Своих, телом почившему во гробе, Церковь призывает всех и всё к святейшему и драгоценнейшему гробу — чаянию всех языков, созывает к нему и Небо и землю, и Ангелов и человеков; окружает его святым облаком древних свидетелей, за тысячелетия его провидевших, и собором новозаветных провозвестников здесь, пред Распятым, как бы дающих отчет в своей всемирной проповеди об искупительных Его кресте, смерти и воскресении. Всё Богослужение Великой Субботы представляет чудное сочетание самых противоположных чувствований — скорби и отрады, горя и радости, слез и светлого ликования. На утрени совершается погребальное пение над Божественным Мертвецем. Оно состоит из пророчески предъизображающей страдальческую жизнь Спасителя на земле 17-й кафизмы (118 псалом), именуемой непорочны и разделенной на 3 статии (или стояния). К каждому стиху кафизмы прибавляются кроткие песнопения, или похвалы, умершему и погребенному Господу. В предвестие имеющего восстать из гроба Невечернего Света верующие стоят с возженными свечами. После великого славословия совершается шествие с плащаницею вокруг храма, живо и наглядно переносящее наши мысли и чувства к тому времени, когда Иосиф и Никодим, забыв всякий страх пред сонмищем иудейским, с заботливой любовью, с несокрушимой преданностию воздавали последнюю честь Распятому, Его Пречистое тело «плащаницею чистою обвив» и «во гробе нове» положив. Литургия (Василия Великого) является завершением страстных служений и непосредственным предпразднеством, или предначатием, Пасхи. После Малого Входа читаются 15 паремий, в которых собраны почти все главные пророчества и прообразы, относящиеся к Лицу Иисуса Христа, увенчавшему великое дело искупления преславным Своим воскресением. После чтения Апостола, при пении «Воскресни, Боже» меняются темные одежды Престола и священнослужителей на светлые, и диакон, наподобие светлого Ангела, первого свидетеля и вестника воскресения Христова, возвещает это всерадостное Евангельское благовествование. От Ангела первую весть о воскресении услышали св. жены-мироносицы. Подобно им, встретившим воскресшего Господа вне Иерусалима, совершаем и мы крестный ход пред пасхальной утреней вокруг храма. В начале канона и каждой его песни священник с крестом и свечами совершает каждение всей церкви в знаменование неоднократных явлений Господа по воскресении. Радостное пасхальное приветствие напоминает нам то состояние Апостолов (Лук., 24, 14, 34), в котором они, когда внезапно пронеслась весть о воскресении Христовом, с радостным восторгом спрашивали один у другого: «Христос воскресе!» и отвечали один другому: «Воистину воскресе». Взаимное лобзание есть выражение любви и примирения друг с другом, в память всеобщего прощения и примирения нашего с Богом смертию и воскресением Иисуса Христа. Красное яйцо служит символом воскресения Христова и нашего возрождения в жизнь будущую. Как из яйца, из-под мертвой скорлупы рождается жизнь, которая была совершенно сокрыта, так и Христос, лежавший во гробе как мертвец, восстал из этого жилища смерти и тления. Как из яйца рождается живое существо и начинает жить полною жизнию, когда освобождается от скорлупы, заключающей в себе его зародыш, так при Втором Пришествии Христа на землю и мы, отбросив всё тленное здесь, где имеем уже зародыш и начало вечного бытия, силою воскресения Христова возродимся и воскреснем для другой жизни. Окрашенное красною краскою яйцо напоминает нам о том, что наша новая жизнь приобретена пречистою кровию Иисуса Христа. Обычай взаимного обмена яиц обязан своим началом св. Марии Магдалине, которая, представши императору Тиверию, поднесла ему красное яйцо с приветствием «Христос воскресе». Всё пасхальное Богослужение и церковные обряды особенно торжественны, проникнуты одним чувством радости и являют верующему всё, что в христианстве есть таинственного, высокого и спасительного для души, светлого, отрадного и утешительного для сердца.
59. Посл. к Рим., гл. 8, ст. 20—22.
60. 1 Посл. к Кор., гл. 15, ст. 26.
61. 1 Посл. к Кор., гл. 15, ст. 28.