_-_%D0%B7%D0%B0%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%B2%D0%BA%D0%B0_7.png)
_-_%D0%B1%D1%83%D0%BA%D0%B2%D0%B8%D1%86%D0%B0_%D0%92.png){kind=small}
царствование Нумериана[1] игемон Феодор воздвиг гонение на Церковь Божию в городе Эгее[2] и предавал различному роду смерти верных рабов Христовых. В это время был взят мучителями и христианский юноша, по имени Фалалей, прекрасный лицом и телосложением, с белокурыми волосами, лет восемнадцати от роду, по занятию врач, безмездно лечивший всякие болезни. Юноша был поставлен пред нечестивым судилищем в храме Адриана[3]. Посмотрев на него и удивившись красоте его, игемон сказал окружающим:
— Где взяли вы сего прекрасного юношу?
Те же отвечали:
— Идя в город Аназар[4], мы увидели его впереди нас; он же, заметив нас, быстро скрылся в дубраве. Мы начали старательно отыскивать его и едва нашли его, сидящего под дикою маслиною; затем мы взяли его и привели к тебе на суд.
_-_%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%BD%D0%B0_09201_%D0%A4%D0%B0%D0%BB%D0%B0%D0%BB%D0%B5%D0%B9.png)
Сказал игемон святому:
— Скажи нам, юноша: какой ты веры, из какого города, кто твои родители и как тебя зовут?
Отвечал святый:
— Я — христианин, имя мое — Фалалей, родом из Ливана[5], отец мой, по имени Берукий, был воеводой; мать мою зовут Ромилия; имею еще и брата, состоящего в церковном причте, в сане иподиакона; научился я врачебному искусству от врача Макария. Когда все христиане, жившие в Ливане, бежали в горы и пустыни по причине гонения от язычников, я был взят и приведен к Едесскому[6] игемону Тиверию; будучи от него мучим, я исповедал имя Отца, и Сына, и Святаго Духа, — Бога Истинного и Всеблагого, Создателя всех, и помощию Господа моего был избавлен из рук мучителей и бежал: ныне же, будучи взят опять, нахожусь в твоей власти. Делай со мной, что хочешь, ибо подобает мне умереть за Христа, небесного Бога, Спасителя моего.
Сказал игемон:
— Надеешься ли ты, окаянный, избежать рук моих, как избежал рук Тивериевых?
Отвечал святый:
— Не хочу уже больше бежать, ибо верую в Господа моего Иисуса Христа и надеюсь на Него, что Он не попустит мне быть посрамленным, но поможет мне претерпеть муки до конца.
Вблизи святаго стояли два палача, Александр и Астерий; игемон приказал им, чтобы они, провертев сверлом голени мученика и продев в отверстие веревку, повесили бы его. Но у них, по устроению Божию, отверзлись душевные очи и они, вместо святаго, просверлили и повесили дерево. Один же из верующих, ученик святаго Фалалея, по имени Тимофей, стоявший там и видевший всё, что происходило, кивнул святому головой, сказав:
— Видишь ли, что они делают?
Отвечал ему святый:
— Молчи, брат; со мною Христос, помогающий мне.
Игемон же, взглянув, увидел не мученика, а дерево висящее и сказал палачам:
— Что это вы сделали? Я велел вам повесить человека, а вы повесили дерево?
И, разгневавшись, игемон, думая, что они насмехаются над ним, повелел обоих бить без милосердия. Они же, подвергаясь ударам, говорили:
— Да будет благословенно Имя Господне, потому что отныне и мы становимся христианами, ибо веруем в Господа Иисуса Христа и страдаем за Него!
Услышав такие слова, игемон тотчас повелел усечь их мечом, и они, скончавшись страдальчески, получили венцы у Христа Бога вместе с прочими святыми мучениками.
Святому же Фалалею игемон сказал:
— Принеси жертву богам и будешь жив, и вкусишь блага мира сего.
Отвечал мученик:
— Не убедишь раба Христова принести жертву бесам.
Игемон же, исполнившись ярости, захотел сам просверлить святому голени, но в ту минуту, когда хотел встать с своего места, почувствовал, что силы его ослабли, и он не мог подняться с места. И все язычники, которые находились в Адриановом храме, видя происшедшее, громогласно воскликнули, говоря:
— Велик Бог христианский, творящий таковые чудеса!
Игемон же, преисполнившись стыда, начал просить мученика, говоря:
— Помолись обо мне Богу твоему, Фалалей, чтобы я мог встать с своего места, потому что воистину велик Бог твой.
Когда святый помолился, игемон встал, но, видя в этом не божественную силу, а волшебство Фалалея, сильно разгневался на святаго, скрежеща зубами своими. Тогда, схватив бурав, начал сам сверлить ноги мученика, но тотчас у него отсохли руки. Игемон снова воззвал к мученику, говоря:
— Опять прошу тебя, Фалалей, помолись обо мне, чтобы исцелели руки мои.
Святый своей молитвой дал исцеление его рукам. Тогда игемон сказал окружающим:
— Возьмите с глаз моих этого волхва и утопите его в глубине морской, дабы погиб он.
И сказал ему святый:
— Ты начал следствие обо мне; поэтому ты должен его и докончить.
Отвечал игемон:
— Уйди от меня, волхв, и погибни в ином месте; ибо я еще не сделал тебе никакого зла, а ты уже столько зол причинил мне своим волшебством!
Сказал святый:
— Не думай, мучитель, чтобы я испугался твоей угрозы и отвергся от Бога моего; знай же, что я ни в каком случае не принесу жертвы твоим богам; не поклонюсь бесам, которым ты служишь.
При этих словах взяли святаго слуги игемоновы и, посадив его в ладью, поехали с ним на самую средину морской пучины и там его утопили. Будучи же утопляем, святый сотворил такую молитву к Богу:
«Господи Боже мой! Не дай мне ныне умереть, потому что я хочу еще пострадать за Твое святое Имя, дабы, совершив еще больший подвиг мученичества, восприиму от Тебя нетленный венец в жизни вечной».
Возвратившиеся после утопления мученика слуги, сказали игемону:
— Мы сделали то, что ты повелел нам: мы кинули Фалалея в море, и он погрузился на наших глазах.
Но пока еще слуги говорили это игемону, пришел святый Фалалей, одетый в белую одежду. Игемон и все, бывшие с ним, увидев святаго, весьма изумились. И сказал игемон святому:
— Вот, твое волшебство одолело и море!
Отвечал ему святый:
— Где ныне сила и могущество твоих богов? Где ваша гордость? Вот, Господь мой, Иисус Христос, разрушил ваши замыслы и не дал мне умереть, чтобы я еще победил диавола, отца вашего.
Разгневался игемон и сказал находящимся около него:
— Смотрите, как волхв сей и море околдовал, и нас поносит; если мы его отпустим так, то он погубит всех нас своим колдовством.
Был же при игемоне один волхв, по имени Урвикий; тот дал совет игемону, говоря:
— Повели, властитель, отдать его на съедение зверям.
И тотчас игемон, призвав стража, кормившего зверей, приказал ему приготовить место для зрелища, а святому сказал:
— Фалалей, принесешь ли ты жертву богам, или хочешь, чтобы тело твое стало пищею зверям?
Огвечал на это святый мученик:
— Неужели ты еще не познал силы и величия Господа и Бога моего Иисуса Христа? Я же объявлю тебе словами пророческими: не ᲂу҆мрꙋ̀, но жи́въ бꙋ́дꙋ, и҆ повѣ́мъ дѣла̀ гдⷭ҇нѧ: десни́ца гдⷭ҇нѧ вознесе́ мѧ, десни́ца гдⷭ҇нѧ сотворѝ си́лꙋ[7].
Затем повели святаго на площадь и отдали на растерзание зверям. Но звери не тронули святаго. К нему подошла одна лютая медведица, легла у ног его и начала лизать их. Видя это, игемон заскрежетал своими зубами и зарычал, как лев, от ярости. Затем он приказал выпустить на него голодного льва, а также львицу, но и те, приблизившись, припали к ногам мученика и лизали их. Игемон же от ярости разорвал на себе одежды свои, а народ начал громогласно кричать, говоря:
— Велик Бог христианский! Бог Фалалея, помилуй нас!
Схвативши же Урвикия волхва, бросили его зверям, и тотчас тот был растерзан и съеден ими. Игемон, встав с своего места, приказал мученика убить мечом.
И приведен был святый мученик для усекновения на одно нарочито приготовленное место, называемое Едесса, и после молитвы принял кончину, месяца мая в двадцатый день[8], в честь и славу Господа нашего Иисуса Христа, прославляемого со Отцем и Святым Духом, ныне и всегда и во веки веков. Аминь.
Мч҃нкѡмъ сострада́лецъ ꙗ҆́вльсѧ и҆ ѻ҆рꙋ́жникъ, во́инъ и҆зрѧ́дный цр҃ѧ̀ сла́вы бы́лъ є҆сѝ, и҆скꙋше́ньми и҆ мꙋ́кою возвыше́нїе і҆дѡлослꙋжи́телей попра́лъ є҆сѝ: сегѡ̀ ра́ди чⷭ҇тнꙋ́ю твою̀ пое́мъ па́мѧть, мꙋ́дре ѳалале́е.
_-_%D1%80%D0%B0%D0%B7%D0%B4%D0%B5%D0%BB%D0%B8%D1%82%D0%B5%D0%BB%D1%8C_1.png)
_-_%D0%B1%D1%83%D0%BA%D0%B2%D0%B8%D1%86%D0%B0_%D0%9A.png){kind=small}
огда игемон Арриан направлялся из города Ермополя[9] в город Антиною[10], то был приведен к нему на пути один из христиан, по имени Аскалон. Увидав его, игемон сказал:
— Кто это?
Один же из советников игемона, по имени Аполлонид, сказал:
— Я думаю, что это христианин.
Сказал игемон Аполлониду:
— Спроси его, кто он.
Аполлонид спросил святаго:
— Кто ты?
Отвечал святый:
— Я — христианин.
Сказал ему игемон:
— Слышал ли ты о царских указах, разосланных по всем странам, которые обязывают христиан приносить богам жертвы?
Отвечал святый Аскалон:
— Да, я слышал о тех нечестивых указах, изданных на соблазн многим.
Сказал игемон:
— Как смеешь ты так поносить царей, называя соблазном их священные и спасительные указы?
Отвечал святый:
— Делай со мною, что хочешь, ибо я не имею тех указов, так как они незаконно издаются не на пользу, но на погибель людям; потому что разве может быть польза от тех указов, которые призывают к поклонению идолам?
Сказал игемон:
— Тебе мало поносить царей наших: ты и богов наших называешь идолами. Клянусь тебе самими богами, что, если ты не поклонишься им и не принесешь им жертв, то будешь предан мукам, приготовленным ослушникам.
Отвечал святый:
— Я не боюсь твоей угрозы, а боюсь Того, Кто сказал: не ᲂу҆бо́йтесѧ ѿ ᲂу҆бива́ющихъ тѣ́ло, дꙋши́ же не могꙋ́щихъ ᲂу҆би́ти: ᲂу҆бо́йтесѧ же па́че могꙋ́щагѡ и҆ дꙋ́шꙋ и҆ тѣ́ло погꙋби́ти въ гее́ннѣ[11]. Поэтому надобно бояться Бога, Который может вечно мучить всего человека, а не вас, которые мучите только одно тело, и то не вечно, а на короткое время.
Игемон сказал:
— Послушай меня и принеси жертву бессмертным богам; потому что, если ты не послушаешь, то уже приготовлено и место для мучения, и мучители.
Отвечал святый:
— Увидим, кто из нас явится более сильным: ты ли мучениями убедишь меня, чтобы я назвал идолов богами, или я тебя убежду признать Христа Господа моего Истинным Богом и Создателем всего.
Разгневанный игемон повелел бить мученика обнаженного и повешенного на дереве и строгать его железными орудиями. Святый же, когда немилостиво мучили и терзали тело его, так что части его падали на землю, молчал, не издавая стона болезненного и не произнося ни единого звука.
Игемон же сказал ему:
— Не смягчилось ли сердце твое, чтобы принести жертву богам?
_-_%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%BD%D0%B0_09202_%D0%90%D1%81%D0%BA%D0%B0%D0%BB%D0%BE%D0%BD.png)
Один же ритор[12], по имени Визамон, стоявший тут же, сказал:
— Уже смерть приблизилась к нему, и он впал в умоисступление.
Тотчас святый сказал ему бодро:
— Я не нахожусь в умоисступлении, и от Бога, Создателя моего, не отступлю никогда.
Сказал Арриан:
— Опять ты ожесточаешься сердцем. Однако место это на пути, недостаточно удобно для того, чтобы ты был достойно мучим; отправимся же в город, и там ты получишь за свое неповиновение достойные тебя мучения.
Сказав это, игемон приказал тотчас развязать мученика и вести его вместе с собою. На пути близ города протекала великая река, по имени Нил. Святый мученик Аскалон был уже привезен в город Антиной, потому что игемон, не спеша, шел позади. Антинойские граждане, вышедшие навстречу игемону, обступили святаго, нагого и в ранах лежащего на земле, на берегу реки (ибо от ран он не мог ни стоять, ни сидеть), и соболезновали ему, и тут же, увидев игемона, дошедшего до реки и садящегося в лодку, приготовлялись встретить и приветствовать его. А святый мученик, услышав говоривших, что игемон переправляется в лодке, собрался с силою, встал с земли и, подняв руки к Небу, воззвал к Господу, говоря:
— Боже мой, Иисусе Христе, ради Которого я терплю эти муки и ради любви к Которому стою нагим на позор всем! Услышь меня ныне для прославления Святаго Имени Твоего и распростри всемогущую руку Твою: удержи лодку эту, в которой сидит нечестивый судья, посреди реки и не дай ему достигнуть сего берега, пока не исповедает он Тебя единым Истинным Богом, Создателем и Владыкою всего, и пред всем народом не прославит Твое Святое Имя, Которое он ненавидит.
Когда святый так помолился, внезапно лодка, в которой сидел игемон, остановилась посреди реки и совершенно не могла сдвинуться с места. Видя это, Арриан удивлялся и, вспомнив слова мученика, обещавшего привести его к признанию Христа Бога, сказал своим слугам:
— Как вы думаете о том, что ладья остановилась на море? Не случилось ли это по волшебству того христианина?
Сказав это, игемон приказал привести другую лодку и сел в нее, — и та лодка, из которой игемон вышел, тотчас сошла с своего места; та же, в которую он сел, стала, будто на суше, и никак не могла сдвинуться, хотя и гребцов было много, и паруса были распущены, и ветер был благоприятный. Игемон, видя это, послал сказать мученику:
— Так как ты убоялся мучений, которыми я грозил тебе, то по причине этого ты своим колдовством сделал то, что я не могу переплыть реки и войти в город.
Отвечал мученик посланному:
— Жив Господь Бог мой, и не сдвинется лодка, в которой находится Арриан, до тех пор пока не исповедает он Имени Господа моего Иисуса Христа, как я и прежде сказал ему.
Посланный же сказал ему:
— Если даже и исповедует игемон Имя Бога твоего, находясь посреди реки, как ты этого хочешь, то как ты, сидя на берегу, услышишь его голос, ибо река, как видишь, очень широка?
Сказал ему мученик:
— Пусть напишет он исповедание Господа моего на хартии и пришлет ее ко мне, и в ту же минуту лодка сдвинется с своего места и пристанет к берегу.
Возвратившись, посланный объявил игемону слова мученика. Игемон же тотчас, взяв хартию, написал собственноручно следующие слова:
«Один есть Истинный Бог, Коего почитает Аскалон, и нет другого, кроме Него. Он Создатель и Владыка всего».
Написавши так, игемон отправил хартию к Аскалону. Мученик же, прочитав написанное, помолился Богу — и тотчас лодка с игемоном двинулась и достигла берега.
Вошед в город, игемон сел на судилищном месте и, когда поставили перед него мученика, сказал ему:
— Ты всю свою колдовскую силу богоненавистную воздвигнул против меня, чтобы удержать меня на реке, а я на суше явлю над тобой всю силу власти моей.
И тотчас повелел обнажить мученика, повесить его на дереве и жечь ребра и живот его, пока не растопится всё его тело.
Святый же, опаляемый, молчал.
И сказал ему Арриан:
— Как вижу, ты уже умер, Аскалон.
Отвечал святый:
— Если я и умру, тем не менее опять жить буду.
И сказал игемон своим слугам:
— Только утруждаем себя, муча его; я вижу, он скорее умрет, нежели отступит от своей веры. Однако мы сделаем еще, что можем.
Сказав это, игемон приказал привязать к ногам святаго большой камень и велел бросить святаго в глубину реки. Воины, взяв святаго, повели его к реке. И шло вслед за ним много народа, среди которого было немало христиан, пришедших видеть кончину мученика. Христиане, захватив с собою хлеба, умоляли святаго вкусить от него. Он же не хотел, говоря:
— Не буду вкушать ничего из этой тленной пищи сего мира, потому что я приготовился идти и принять то, что ѻ҆́ко не ви́дѣ, и҆ ᲂу҆́хо не слы́ша, и҆ на се́рдце человѣ́кꙋ не взыдо́ша[13]. Старайтесь же и вы, братия, получить блага, уготованные святым Божиим.
Когда святый говорил так, воины посадили его в лодку и, отплыв от берега, начали привязывать к ногам его большой камень. А он, обратившись к стоявшим на берегу христианам, сказал:
— Дети мои, не пренебрегите моим погребением, однако сегодня и на следующий день не ищите тела моего; на третий же день придите в северную часть города и там найдете тело мое с привязанным камнем на берегу; похороните меня вместе с тем камнем.
И всё было так. На третий день после потопления мученика христиане нашли его святое тело так, как он сказал им, — с камнем, к нему привязанным, — и похоронили его с честию[14], прославляя Господа нашего Иисуса Христа, Которому воссылается честь и поклонение с Отцем и Святым Духом ныне и всегда и во веки веков. Аминь.
о дни благочестивого Великого Князя Василия Васильевича[15], самодержца всероссийского, после того, как прошло около 60 лет со дня кончины святаго Алексия, дивный во святых Своих и прославляющий их всеблагий Бог таким образом открыл бесценное сокровище, то есть, многоцелебные мощи сего святаго великого святителя — митрополита Алексия.
Так как первый храм, построенный в сей обители[16] самим святым Алексием во имя святаго Архистратига Михаила, в память бывшего чуда его в Хонех[17], был деревянный, то случилось, что крыша этого храма, пришедшая от долгого времени в ветхость, обрушилась во время совершения Божественной Литургии, причем, по устроению Божию, все, бывшие в это время в храме, остались невредимыми. Тогда Великий Князь повелел построить каменный храм, и когда внутри прежнего, деревянного храма стали копать рвы для фундамента нового храма, то нашли мощи великого святителя святаго Алексия неповрежденными и даже одежды на нем неистлевшими. Вскоре после сего был выстроен каменный храм во имя святаго Архистратига Михаила с приделом на южной стороне в честь Благовещения Пресвятыя Богородицы. Храм этот имел три ступени вверх от земли, но был меньше прежнего деревянного храма, который хотя был и обширнее, но устроен был в одну ступень, и пол в нем был положен прямо на землю. Когда новоустроенный храм был подобающим образом украшен и освящен, то в него внесли многоцелебные мощи святаго Алексия и положили в приделе Благовещения Пресвятыя Богородицы.
После сего прошло много лет, и в княжение Великого князя Иоанна Васильевича[18] при преосвященном митрополите Геронтии[19] стараниями архимандрита этой обители Геннадия стал строиться новый храм с трапезою во имя святаго митрополита Алексия, но этот храм не был тогда окончен, так как архимандрит Геннадий поставлен был архиепископом в Великий Новгород[20]. Чрез несколько времени после сего, когда, благодаря усердию того же архиепископа Геннадия, храм и трапеза, а также и другие здания были закончены и храм был украшен и освящен, то честны́е мощи святаго Алексия были перенесены из придела Благовещения Пресвятыя Богородицы и положены у стены на южной стороне в созданном во имя его храме. В 1534 году Великий Князь Василий Иоаннович[21] повелел сделать для мощей чудотворца Алексия серебряную раку, на верхней доске ее устроить из серебра образ самого святаго Алексия и украсить ее золотом, камнями и бисером. Рака была окончена уже после смерти Великого Князя, в 1535 году, и тело святаго Алексия было положено в нее при сыне его, Великом Князе Иоанне Васильевиче[22], в день кончины святителя, в 12 день февраля месяца с четверга на пятницу первой седмицы Великого Поста.
Рака с мощами святаго Алексия стояла на указанном месте около двухсот лет, до 1686 года. Так как храм и трапеза, построенные новгородским архиепископом Геннадием, пришли в ветхость, то в 1683 году по повелению благочестивого царя и Великого Князя Феодора Алексиевича[23], самодержца всероссийского, и по благословению Иоакима, Святейшего Патриарха Московского и всея России, старанием и усердием бывшего в то время настоятеля обители архимандрита Адриана, — который вскоре после сего был митрополитом царственного города Казани[24], а впоследствии по благоволению Божию возведен был в сан Святейшего Патриарха царствующего великого города Москвы и всея России[25], — была построена на новом месте новая большая трапеза. Она почти вся вынесена была за пределы обители и только незначительною частию своею и одною северною стеною вошла в обитель вместе с храмами, из коих первый — в честь Благовещения Пресвятыя Богородицы, бывший прежде придельным в храме святаго Архистратига Михаила, а второй — рядом с первым, как мы уже и видели, — во имя святаго митрополита Алексия и при них два притвора, или трапезы, устроенные для помещения тех, кто приходил к чудотворным мощам, чтобы поклониться им, помолиться и выслушать церковное Богослужение. На том же основании между этими двумя храмами был выстроен новый храм во имя святаго Апостола Андрея Первозванного для иноков обители, чтобы они всегда и особенно в зимнее время могли слушать различные церковные службы отдельно от сторонних посетителей монастырских храмов. Кроме сего на западной стороне всех этих зданий была устроена другая трапеза для принятия иноками пищи, чтобы они во всем были отделены от приходящих в обитель — суетных мирских людей, думали об одном только Боге и заботились о своем спасении, ревностно упражняясь в молитве, посте и рукоделии, так как в этом и заключается вся жизнь иноческая. Для этого же были устроены и разные входы в храм со вне обители: для мужчин — особый вход в храм святаго Алексия, а для женщин — также особый в храм Благовещения Пресвятыя Богородицы, чтобы приходящие к многоцелебным мощам святителя входили в эти храмы со вне монастыря и стояли в них, не смешиваясь, каждый пол в особом храме — мужчины отдельно и женщины отдельно. Для иноков же, живших в этой обители, были устроены в эти храмы и трапезы другие входы извнутри монастыря. Это — для того, чтобы иноки могли проводить безмолвную, чуждую суеты жизнь, а также для того, чтобы по преданию святых отцов и по уставу обители иметь монастырские ворота всегда закрытыми и этим воспрепятствовать мирянам безвременно входить в обитель, а инокам во всякое время выходить из нее. Ибо в прежнее время был такой устав обители, чтобы в течение трех дней на неделе, а именно в понедельник, среду и пятницу иноки отнюдь не были отпускаемы за стены обители, в остальные же четыре дня они уходили в случае какой-либо необходимой нужды, да и то не самовольно, а отпросившись предварительно у настоятеля или того, кто управлял обителью.
Когда храмы и трапезы были совершенно окончены и украшены подобающим благолепием, то руками самих благочестивых царей и Великих Князей Иоанна Алексиевича и Петра Алексиевича, всей Великой, Малой и Белой России самодержцев, и их царских сановников в сопровождении Святейшего Всероссийского Патриарха Иоакима, находившихся тогда в Москве епископов, всего духовенства и множества народа многоцелебные мощи великого святителя митрополита Алексия с каждением и ароматами были перенесены из старого трапезного храма в новопостроенный и положены на приготовленном месте между двумя храмами — Благовещения Пресвятыя Богородицы и святителя Алексия. Это произошло в 20 день месяца мая 1686 года. Храм в честь святаго митрополита Алексия был освящен самим Святейшим Патриархом Иоакимом соборне во славу Единого Бога, в Троице прославляемого, — Отца, и Сына, и Святаго Духа.
А҆пⷭ҇льскихъ прее́мникѡвъ а҆рхїере́євъ сопресто́льниче, рѡссі́и всеѧ̀ па́стырю и҆ ᲂу҆чи́телю, всебл҃же́нне ѻ҆́тче а҆леѯі́е, влⷣцѣ всѣ́хъ моли́сѧ, ми́ръ па́ствѣ твое́й дарова́ти, и҆ сп҃се́нїе дꙋша́мъ, и҆ ве́лїю млⷭ҇ть.
Ꙗ҆́кѡ сокро́вище пребога́тое, многолѣ́тнѡ въ землѝ сокрове́нное, чⷭ҇тны̑ѧ мо́щи твоѧ̑ ѡ҆брѣто́шасѧ чꙋдоточа́щыѧ, всебл҃же́нне ѻ҆́тче ст҃и́телю а҆леѯі́е: ѿ ни́хже врачевство̀ прїе́млюще ѡ҆богаща́емсѧ, и҆ хрⷭ҇та̀ славосло́вимъ глаго́люще: сла́ва прославлѧ́ющемꙋ ст҃ы̑ѧ своѧ̑.
Ꙗ҆́кѡ со́лнце незаходи́мое ѿ гро́ба возсїѧ̀ на́мъ ѿ мнѡ́гъ лѣ́тъ сокровє́ны чⷭ҇тны̑ѧ твоѧ̑ мо́щи нетлѣ̑нны, ст҃и́телю а҆леѯі́е, тобо́ю бл҃года́ть прїе́млемъ. всю́ бо странꙋ̀ сїю̀ и҆ всѧ̑ ны̀ чꙋдесы̀ и҆ добро́тою ѡ҆богаща́еши дѣ́йствомъ бл҃года́ти, да пое́мъ тѝ: ра́дꙋйсѧ ѻ҆́тче, свѣти́ло рѡссі́и.
В тот же день преставление святаго Довмонта-Тимофея, князя Псковского, в 1299 году.
_-_%D0%BA%D0%BE%D0%BD%D1%86%D0%BE%D0%B2%D0%BA%D0%B0_17.png)
- ↑ Император Римский Нумериан царствовал с 283 г. по 284 г.
- ↑ Эгея, или Эг, — приморский город в Киликии — малоазийской области. С именем Аяскала он сохранился и до настоящего времени.
- ↑ Т. е. в храме, построенном в честь императора Адриана (царствовал с 117 г. по 138 г.). Следует заметить, что древние римляне имели обычай строить в честь своих императоров храмы, а также ставить их статуи в храмах и на площадях.
- ↑ Город Аназар находился в Киликии.
- ↑ Ливан — гора в Сирии; принадлежит к той горной системе, которая начинается Синаем, тянется к северу через Аравию, Палестину и Сирию параллельно восточному берегу Средиземного моря и примыкает к Тавру. Ливан образует среднюю, высшую часть этой горной системы.
- ↑ Едесса — город в Македонии.
- ↑ Псал. 117, ст. 16 и 17.
- ↑ Кончина святаго Фалалея последовала в 284 году.
- ↑ С именем Ермополя в Египте известно два города: один (Ермополь Малый) находился в Нижнем Египте, другой (Ермополь Великий) находился в Среднем Египте. В данном случае разумеется последний.
- ↑ Город Антиноя находился в Среднем Египте, лежал напротив Ермополя Великого на противоположном ему берегу реки Нила.
- ↑ Еванг. от Матф., гл. 10, ст. 28.
- ↑ Ритор — учитель красноречия.
- ↑ 1 Посл. к Коринф., гл. 2, ст. 9.
- ↑ Кончина святаго мученика Аскалона последовала около 287 года.
- ↑ Здесь разумеется Великий Князь Василий Васильевич Темный. Он княжил с 1425 до 1462 года.
- ↑ Под сею обителью разумеется Чудов монастырь, устроенный в 1365 году святым митрополитом Алексием в Кремле, на месте, которое подарила ему исцеленная им татарская царица Тайдула. Назван Чудовым в память чудесного исцеления святителем последней от слепоты.
- ↑ Воспоминание сего чуда совершается Церковию 6 сентября.
- ↑ Иоанн III Васильевич был великим князем московским с 1462 до 1505 года.
- ↑ Митрополит Геронтий занимал московскую кафедру с 1473 до 1489 года.
- ↑ Это произошло 12 декабря 1484 года. Архиепископ Геннадий принимал деятельное участие в борьбе с ересью жидовствующих. В июне 1504 года «ради немощи своея» он отказался от управления епархиею, поселился в Чудовом монастыре и 4 декабря 1505 года здесь же скончался.
- ↑ Василий IV Иоаннович, преемник Иоанна III, был великим князем московским с 1505 до 1533 года. Следовательно год, когда князем была заказана рака для мощей святителя, указан в прологе ошибочно.
- ↑ Иоанн IV Васильевич Грозный был царем Московским с 1533 до 1584 года.
- ↑ Феодор III Алексиевич царствовал с 1676 до 1682 года.
- ↑ Казань названа царственным городом, надо думать, потому, что была некогда столицею Казанского татарского царства.
- ↑ Патриарх Адриан, последний из всероссийских патриархов, управлял Русскою Церковию с 1690 до 1700 года.