Написавши так, игемон отправил хартию к Аскалону. Мученик же, прочитав написанное, помолился Богу — и тотчас лодка с игемоном двинулась и достигла берега.
Вошед в город, игемон сел на судилищном месте и, когда поставили перед него мученика, сказал ему:
— Ты всю свою колдовскую силу богоненавистную воздвигнул против меня, чтобы удержать меня на реке, а я на суше явлю над тобой всю силу власти моей.
И тотчас повелел обнажить мученика, повесить его на дереве и жечь ребра и живот его, пока не растопится всё его тело.
Святый же, опаляемый, молчал.
И сказал ему Арриан:
— Как вижу, ты уже умер, Аскалон.
Отвечал святый:
— Если я и умру, тем не менее опять жить буду.
И сказал игемон своим слугам:
— Только утруждаем себя, муча его; я вижу, он скорее умрет, нежели отступит от своей веры. Однако мы сделаем еще, что можем.
Сказав это, игемон приказал привязать к ногам святаго большой камень и велел бросить святаго в глубину реки. Воины, взяв святаго, повели его к реке. И шло вслед за ним много народа, среди которого было немало христиан, пришедших видеть кончину мученика. Христиане, захватив с собою хлеба, умоляли святаго вкусить от него. Он же не хотел, говоря:
— Не буду вкушать ничего из этой тленной пищи сего мира, потому что я приготовился идти и принять то, что ѻ҆́ко не ви́дѣ, и҆ ᲂу҆́хо не слы́ша, и҆ на се́рдце человѣ́кꙋ не взыдо́ша[1]. Старайтесь же и вы, братия, получить блага, уготованные святым Божиим.
Когда святый говорил так, воины посадили его в лодку и, отплыв от берега, начали привязывать к ногам его большой камень. А он, обратившись к стоявшим на берегу христианам, сказал:
— Дети мои, не пренебрегите моим погребением, однако сегодня и на следующий день не ищите тела моего; на третий же день придите в северную часть города и там найдете тело
