Москва. — Как и в остальную Московскую Русь, приезд евреев в М. запрещался великими князьями, а позже государями (см. Иоанн, Евр. Энц, VIII, 749); кратковременное пребывание врача Леона Жидовина составляет исключение. В годы царствования Алексея Михайловича (1645—1676) приезд евреев-купцов не встречал, по-видимому, больших препятствий. В М. тогда находились также евреи-пленники, приведенные войсками из Могилева, Витебска и Быхова. Некоторые из них, как Мордух из Витебска и некий Даниил, скончались в М. Англичанин Коллинз утверждает в своем сочинении о тогдашнем состоянии России (1667), что «евреи с недавнего времени размножились в М. и при дворе». Они нашли, по-видимому, покровителя в лице придворного врача Стефана фон Газена (см. Евр. Энц, VI, 1) еврейского происхождения. По словам Соловьева, польские евреи выхлопотали у царя Алексея Михайловича особые грамоты, согласно которым они приезжали в М. с сукнами, жемчугом и другими товарами и получали комиссии от Двора. Шкловские евреи Самуил Яковлев с товарищами были отпущены в 1672 г. из М. за границу для покупки венгерского вина. При царе Феодоре приезд еврейских купцов в М. был запрещен: «Которые Евреяны, — гласит указ 12 сентября 1676, — впредь приедут с товары утайкою к М. и учнут являться и товары свои записывать в московской Большой Таможне, и тех Евреян из приказу Большого Прихода присылать в Посольский приказ, и товаров их в таможне не записывать для того, что по указу великого государя Евреян с товары и без товаров из Смоленска пропускать не велено» (П. П. С. З., т. II, № 662). В 1717 г. некоторые значительные еврейские торговые дома в Германии заявили Петру Великому через русского агента в Бреславле, Резе, о готовности внести в компанию персидской торговли 300000 рейхсталеров, если нескольким еврейским семействам разрешено будет основать свободные конторы в М., Петербурге и Архангельске и пользоваться при этом свободой богослужения в синагогах. Мемория Резе, представленная государю бароном Шафировым, была одобрена Петром. Но потом евреи потребовали от правительства, чтобы оно гарантировало им безопасность торговли с Персией; на это предложение Резе не последовало ответа. В 1728 г. в М. находились евреи, приехавшие из Малороссии жаловаться на обиды со стороны «Шептаковского смотрителя». Некий Мовша, приехавший в М. взыскать долги (1728), получил паспорт для свободного проезда от Глуховской ратуши. Несмотря на запрет, отдельные евреи проживали в М. Смоленский откупщик Борох Лейбов сблизился здесь с отставным капитан-лейтенантом флота Александром Возницыным (см. Анна Иоанновна, Евр. Энц., т. II). — Ср.: Регесты и надписи, Ι и II; Katz, Le Korot ha-Jehudim be-Russia, Polen we-Lita, 1899, указатель.

М. В.5.

Москва в новое время. — Евреи стали водворяться в М. вскоре по присоединении в 1772 г. к России белорусского края, густо населенного ими; это были преимущественно выходцы из Шклова, крупного в то время торгового центра; тогда же стали приезжать в М. и иностранные евреи. Существующее среди московских евреев предание, что в конце XVIII в. число евреев в М. было значительно и что имелись еврейские лавки в «Панском ряду», не лишено основания. Некоторые евреи, записавшись в здешнее купечество, завели крупную торговлю; среди них особенно выделялся известный общественный деятель Нота Хаимович Ноткин (см.), который вел торговлю совместно с двумя русскими московскими купцами; другие же евреи занимались продажей заграничных товаров на своих квартирах или постоялых дворах, а также в разнос по домам, что в ту пору было вообще запрещено. Уступая товары по более низким ценам, евреи навлекли на себя недовольство группы московских купцов, которые и выступили в 1790 г. с ходатайством о запрещении евреям не только торговать, но и проживать в М., так как продажей товара по домам они наносят местной торговле «весьма чувствительный вред и помешательство»; при этом купцы подчеркнули, что они жалуются на евреев, заботясь об одних только торговых интересах, а «отнюдь не из какого-либо к ним, в рассуждении религии, отвращения или ненависти». Евреи пытались защитить свои права, но Совет государыни нашел, что от допущения евреев в М. «не усматривается никакой пользы», и вследствие этого последовал Высочайший указ 23 декабря 1791 г. о недозволении евреям записываться в купечество внутренних губерний (см. Жительство, Евр. Энц, VII, 590). С этого времени евреи могли приезжать в М. лишь на известные сроки по торговым делам; оседлое же еврейское население начало образовываться только тогда, когда сюда стали присылать евреев-солдат (привлечение евреев к воинской повинности последовало в 1827 г.); солдаты обзаводились семьями — сюда приезжали девушки из черты еврейской оседлости, и таким путем здесь образовалась община. Местопребыванием приезжих евреев служило преимущественно так называемое «Глебовское подворье», находившееся в Китай-городе (городской части), вблизи гостиного двора, в центре торговых рядов; так, в 1827 г. из общего числа 72 приезжих евреев здесь остановились 56 человек. И это-то подворье было вскоре превращено в еврейское гетто при следующих обстоятельствах. В 1826 г. московская торговая депутация обратилась к генерал-губернатору с жалобой на то, что евреи, вопреки существующим о них постановлениям, приезжают часто в М. и продают привозимые ими иностранные товары иногородним купцам и торгующим крестьянам, а также покупают у них русские товары и отправляют их из Москвы «без всякого сношения с московскими купцами к явному их подрыву и стеснению». Однако запрещение евреям вывозить из М. товары нарушило бы интересы московских фабрикантов, которые потеряли бы покупателей на миллионы рублей, как это видно из прилагаемой таблицы (в рублях), относящейся к ближайшим годам:

Евреями были отправлены
моск. фабрикаты в:
1828 г. 1829 г. 1830 г. 1831г. 1832 г.
Австрию 2.000.000 1.000.400 500.000 520.000 50.000
Ц. Польское 2.050.000 1.731.696 874.500 330.000 1.043.500
Губернии:
Волынскую 5.200.000 3.758.260 3.385.500 2.012.000 2.012.000
Виленскую 3.400.000 2.946.000 1.683.350 2.445.000 3.076.000
Витебскую 1.800.000 907.630 520.000 775.000 648.500
Гродненскую 1.700.000 733.350 575.000 895.000 1.175.000
Киевскую 150.000 140.000 150.000
Курляндскую 2.100.000 700.000 700.000 800.000 24.000
Подольскую 600.000 160.000 151.000 189.000 40.000
Минскую 2.350.000 1.582.500 1.050.800 807.000 1.608.500
Могилевскую 3.150.000 2.238.000 1.468.700 2.318.700 1.883.220
Херсонскую 1.600.000 1.150.000 350.000 405.000 368.000
Черниговскую 15.000 15.000 20.000
Белосток. обл. 1.000.000 638.000 576.150 506.000 85.000
Бессараб. обл. 45.000 392.000
Всего отправлено
на сумму
26.950.000 17.960.436 12.000.000 12.187.700 12.575.720

Узнав о домогательстве купцов, фабриканты выступили с протестом, и вследствие этого торговая депутация, сообща с видными фабрикантами, выработала правила о проживании евреев в М., которые должны были удовлетворить обе стороны; предоставив купцам 1-й и 2-й гильдий оставаться в М. в течение двух месяцев, а 3-й гильдии — в течение одного (с правом вернуться после трехмесячного отсутствия), купцы настояли на том, чтобы евреям было разрешено производить свои торговые дела только в двух домах: на Глебовском подворье и в другом, который будет специально предназначен для этой цели. Последняя мера была продиктована желанием купцов и фабрикантов иметь надзор за деятельностью евреев. Вновь выработанные правила были сообщены в Петербург для утверждения, а вскоре (17 апреля 1828 г.) последовало Высочайшее повеление, чтобы купцам 1-й и 2-й гильдий был разрешен приезд на один месяц, с тем чтобы они не имели при себе жен и детей, сами не торговали и не заводили лавок и чтобы за ними был установлен строгий надзор; таким образом, в отношении М. были нарушены правила 1827 г., в силу которых губернское начальство вне черты оседлости имело право разрешать евреям шестимесячное пребывание. Предложение купечества о сосредоточении евреев в двух домах не было утверждено центральным правительством, но требование о надзоре дало генерал-губернатору повод «поместить всех евреев без исключения на жительство в одно место», так как другого способа осуществить высочайшую волю он не нашел; а чтобы подобная мера не оказалась стеснительной для евреев, как гласил один официальный документ, для них было назначено Глебовское подворье, так как евреи издавна здесь останавливались; кроме них, здесь не было других постояльцев; к тому же на кухне готовили еврейские повара. Обер-полицмейстеру было предписано объявлять приезжающим евреям, что они могут останавливаться только на Глебовском подворье, куда их и отправляли с заставы в сопровождении конвойных. Если официальной причиной учреждения гетто являлся полицейский надзор, то фактически и возникновение, и многолетнее существование гетто было обязано тем материальным выгодам, которые, как это было позже удостоверено, извлекались из Глебовского подворья московской администрацией; подворье по завещанию поступило в собственность казны, дабы на доходы содержалась глазная больница, и управление подворьем перешло в руки местной власти. Евреи подвергались в подворье всяческим стеснениям; с вечера до утра ворота были закрыты и постояльцы к известному часу должны были быть налицо; когда скоплялось много приезжих, они страдали от тесноты; домовая администрация обращалась с ними грубо; жизнь в гетто обходилась очень дорого. Когда в 1832 г. губернским правлениям было предоставлено разрешать евреям, в случае нужды, проживание вне черты оседлости в течение десяти месяцев, московские приезжие евреи возбудили ходатайство о распространении на них этого права, но им было отказано. Однако они продолжали свои домогательства, и генерал-губернатор исходатайствовал разрешение купцам 1-й и 2-й гильдий проживать в М. в течение шести месяцев; вместе с тем, он добился того, что их освободили от необходимости испрашивать в каждом отдельном случае разрешения губернского правления, как это требовалось общими правилами, так как право разрешать или запрещать тем или другим евреям оставаться в Москве открывало простор для вымогательств. Вскоре затем было разъяснено, что и купцы третьей гильдии могут временно проживать в Москве. Благодаря этим постановлениям число евреев, останавливавшихся в подворье, постепенно все увеличивалось, достигая 250 ежегодно, причем это были все люди более или менее состоятельные, привыкшие к известным удобствам; между тем тягостные порядки, водворившиеся в гетто при его возникновении, продолжали существовать. В течение почти двадцати лет евреи молча переносили всяческие стеснения и обиды, пока поверенный шкловских евреев, Лазарь Зельцер (см.), ходатайствовавший о даровании еврейскому населению различных прав, не подал в 1847 г. министру внутренних дел записку «о претерпеваемом приезжающими в Москву евреями крайнем стеснении в том, что они обязываются останавливаться на квартире в особо отведенном для них доме». Вследствие этой жалобы в М. был командирован ревизор. Приезд петербургского чиновника вызвал гнев московского генерал-губернатора, тем не менее тринадцать купцов не побоялись заявить протест против требования останавливаться в подворье, причем они ознакомили ревизора со всеми незаконными действиями администрации; так, например, оказалось, что евреев принуждали покупать в подворье все предметы, необходимые для отправки товаров, пользоваться услугами рабочих, состоявших при подворье и проч., хотя все это обходилось чрезвычайно дорого. Ознакомившись с жизнью евреев в подворье, ревизор донес министру внутренних дел, что «угнетения, ими претерпеваемые, превышают всякое вероятие; обязанные жить там поневоле, согнанные туда, как на скотный двор, они подчиняются не только смотрителю, которого называют не иначе как своим барином, но даже дворнику, коридорщику»; не дороговизна, не поборы побудили евреев жаловаться, они привыкли к налогам и стеснениям, но «презрение, им оказываемое, отсутствие всякого человеческого к ним чувства наиболее заставило евреев принести жалобу»; что касается тайных доходов с подворья, то ревизор достаточно ясно намекнул, в чьи руки они попадали, заявив, что вряд ли высшая администрация сохранила бы подворье с целью доставлять огромные выгоды одному лишь какому-нибудь частному приставу. В это время пост генерал-губернатора занял весьма влиятельный граф Закревский; он заявил, что евреи должны по-прежнему жить в подворье, так как иначе глазная больница не будет иметь доходов, и в угоду Закревскому гетто было сохранено. Однако Еврейский комитет, проводивший общую реформу в еврейской жизни, не мог примириться с существованием подворья; но когда он предложил Закревскому изыскать другой источник для поддержания больницы, генерал-губернатор ответил, что подворье нужно для полицейского надзора за евреями; при этом, чтобы несколько смягчить недовольство обитателей гетто, генерал-губернатор дозволил им избирать из своей среды, с его утверждения, пять старшин, которым было предоставлено доводить до сведения генерал-губернатора о нуждах приезжающих евреев и испрашивать его «защиты и покровительства». Следует отметить, что даже тех евреев, которые заезжали в М. только для того, чтобы отправиться по железной дороге в Петербург, заставляли останавливаться в подворье. Борьба между петербургской и московской властью из-за подворья продолжалась и в дальнейшем, и только с воцарением императора Александра II оно было упразднено (Высочайше утвержденное 5 июня 1856 г. мнение Комитета об устройстве евреев), и евреи получили возможность занимать квартиры по своему выбору. — В ближайшие годы оседлое еврейское население стало возрастать, благодаря тому что некоторые группы еврейского населения получили право повсеместного жительства, в частности и в М.; только предоставленное в 1867 г. евреям-врачам право поступать на медицинские должности по министерству внутренних дел во всех местностях Империи не было распространено на М. (и Петербург с их губерниями). На основании коэффициента рождаемости и смертности еврейское московское население исчисляется в 1871 г. приблизительно в восемь тысяч душ, в 1879 г. — тринадцать тысяч, в 1880 г. — шестнадцать тысяч. По официальным же данным, в последний год в М. было лишь 8025 душ (каковая цифра, вероятно, ниже действительности, так как ввиду стеснений в жительстве многие евреи избегали регистрации); по своему составу население распадалось на следующие категории:

1880 г. По само-
стоят.
праву
Члены семейств Присл., конторщ.,
приказч. с семьями
мужч. жен. мужч. жен.
Имеющие ученую степень 5 7 6 3 4
Кончившие высш. учебн. заведения 29 10 17
Фармацевты, зубн. врачи, фельдш. 76 7 15
Повивальные бабки 10
Изучающие фармацию, фельдшерское
и повивальное искусство
29
Купцы первой гильдии 87 163 194 651 398
Механики, винокуры и ремеслен. 2092 932 1745
Молодые люди обуч. мастерству 111
Отставные и бессрочно отпускные нижние
чины, приписанные к обществам
293 390 551
Те же, проживающ. по паспортам 49 48 78
Иностранные купцы 1-ой гильдии 11 8 6
Всего 2792 1565 2612 654 402

Еврейское купечество занимало видное положение в московском торговом мире, и когда после погромов 1881 года московская администрация стала стеснять евреев в жительстве, многочисленная группа московских торговых фирм обратилась (1882 г.) к министру финансов с запиской, в которой указывалась важная роль евреев в московской торговле: вообще розничная торговля в черте оседлости находится в руках евреев, которые и являются покупателями у местных оптовых торговцев, клиентов московских фирм; с другой стороны, московские евреи служат посредниками между московской промышленностью и западными и южными губерниями; московские евреи выступают или агентами местных купцов, или их компаньонами, или комиссионерами, принимающими на себя ручательство перед московскими фирмами за своих комитентов; с того времени, как евреям был облегчен доступ в М., торговые сношения М. с западными и южными губерниями получили широкое развитие; вот почему удаление евреев из М., стеснение их в жительстве вредно отзовутся на ходе московской торговли. Стеснительные меры в отношении евреев, проживавших вне черты оседлости, были вскоре отменены, и еврейское население М. продолжало увеличиваться в ближайшие годы; наибольшей численности оно достигло в 1889 году, когда насчитывалось около двадцати шести тысяч душ, составлявших три процента общего населения. В 1891 г. еврейское население стало сильно редеть, и уже в следующем году оказалось столько евреев, сколько было двадцать лет назад — не более десяти тысяч, а перепись 1897 г. зарегистрировала 8095 евреев (и 216 караимов). Уменьшение еврейского населения явилось следствием исключительных обстоятельств. Когда генерал-губернатор князь Долгоруков, отличавшийся терпимостью, был смещен, московская администрация коренным образом изменила свое отношение к евреям; наступил период всяческих репрессий. Начался разгром общины. При генерал-губернаторе великом князе Сергии Александровиче для евреев Μ. и московской губернии были изданы особые ограничительные законы (см. ниже). Согласно закону 28 марта 1891 г., последовало выселение мастеров, ремесленников и др., а по Высочайшему повелению 15 октября 1892 г. — отставных нижних чинов, не приписанных к обществам. Изгнание в короткий срок почти двадцати тысяч человек состоялось при самых тяжелых условиях. Многие из числа изгнанных родились здесь или жили в течение десятилетий и совершенно не знали той «родины», куда их высылали. Лиц неимущих или не успевших продать к сроку свое имущество направляли в пересыльную тюрьму для отправки по этапу; в тюрьме им надевали деревянные наручники и вообще обращались с ними как с преступниками; немало было таких, которые кончили здесь свою жизнь. Чтобы избегнуть тюрьмы, евреи проводили морозные ночи на кладбище. Администрация отправляла на вокзал больных и рожениц. Когда 30-градусные морозы побудили генерал-губернатора дать некоторым евреям отсрочку, администрация объявила об этой льготе post factum. В «Ведомостях московской городской полиции» помещались объявления о повышенных денежных наградах за поимку незаконно проживающего еврея; обер-полицмейстер Власовский, обнаруживший исключительное рвение в изгнании евреев, назначил одинаковое вознаграждение за поимку одного еврея или двух грабителей (22 октября 1897 г.). В 1893 г. представители крупных русских купеческих и фабричных фирм возбудили ходатайство о смягчении репрессивных мер против евреев, так как от этого страдают интересы христиан; между прочим было указано, что кустарный промысел шелкового производства в Богородском уезде сократился на сто миллионов — главными покупателями являлись изгнанные евреи; удаление евреев-ремесленников отразилось на средних хозяйствах. Но репрессии продолжались. Изо дня в день полиция задерживала встречавшихся на улице евреев и требовала предъявления доказательства, что они имеют право на пребывание в М.; не имевших при себе документов арестовывали. — В это же время московскую общину лишили синагоги. В 1891 г. раввин С. Минор испросил у полицеймейстера разрешения перевести старую молельню из частного помещения в собственное здание (синагога была построена по плану, утвержденному губернским правлением, когда же постройка была закончена, пришлось, по требованию администрации, снять купол в течение нескольких дней; но потом полицеймейстер отказался от своих слов, и тогда синагогу, как незаконно открытую, запечатали (23 июня 1892 г.). Большинство прихожан решило примириться с этим фактом, но Минор и староста Шнейдер подали прошение об открытии синагоги; в ответ на эту просьбу последовало Высочайшее повеление от 23 сентября 1892 г. выслать Минора и Шнейдера из М., а «московскому еврейскому молитвенному обществу объявить, что к 1-му января 1893 г. оно обязано синагогу продать или обратить под благотворительное заведение; в противном случае здание будет продано с публичных торгов губернским правлением». Было решено перевести в здание синагоги ремесленное училище, основанное в память двадцатипятилетия царствования императора Александра II, наименованное, с Высочайшего разрешения, «Александровским»; здание несколько раз перестраивалось с этой целью по планам губернского правления, но правительственная комиссия не санкционировала правильности этой постройки. Наконец 27 мая 1895 г. было объявлено, что министр внутренних дел, по соглашению с московским генерал-губернатором, признал необходимым упразднить Александровское училище. Тогда было предположено перевести в здание синагоги существовавшее на благотворительные средства двухклассное еврейское училище (талмуд-тора), о котором в упомянутом объявлении было оговорено, что на него запрет не распространяется; опять началась перестройка по плану, утвержденному губернским правлением и генерал-губернатором. В это время община возбудила ходатайство об открытии синагоги ввиду коронационных торжеств (1896), но еврейскому населению было объявлено, что подобная просьба — дерзкое нарушение высочайшей воли. Когда здание синагоги было, наконец, приспособлено к школе, администрация признала, что это училище (существовавшее с 1871 г., удостоившееся похвальных отзывов городского училищного присутствия) не имеет надлежащего разрешения; но законность существования школы была вскоре доказана; тогда администрация выслала из М. заведующего школой, а затем (28 октября 1897 г.) последовало распоряжение о закрытии училища ввиду незначительного числа учеников; при этом хозяйственное правление синагоги было предупреждено, что если оно в течение двух месяцев не приспособит здания к благотворительному учреждению или больнице, бывшая синагога будет продана с публичных торгов; опять начались беспрерывные перестройки для приспособления здания к разным благотворительным учреждениям, которые потом признавались администрацией ненужными. Одновременно с синагогой были закрыты девять молелен; остались только пять, открытые в разное время при князе Долгорукове; в них могли вместиться около 800 человек, между тем одних солдат приходило по праздникам до тысячи; перевести молельни в более просторные помещения администрация не разрешала. Ввиду этого набожные евреи устраивали тайные молитвенные собрания, а более состоятельные уезжали на праздники в другие города; когда Л. С. Поляков допустил посторонних в свою молельню, полиция прервала богомоление. Только 1-го июня 1906 г. синагога была вновь открыта. — Однодневная перепись населения М. в 1902 г. (М., 1906, вып. 2-й и 3-й) отметила следующие данные о евреях:

Признали родным языком: Москва без
пригор.
Пригороды
Москвы
Всего
мужч. женщ. мужч. женщ.
Еврейский 2802 1634 142 73 4651
Великорусский 2312 1909 30 41 4292
Малорусский 1 1
Польский 19 14 33
Немецкий 131 101 4 2 238
Английский 2 1 3
Французский 6 6 12
Персидский и курдск. 19 3 22
Картвельск. группа. 3 4 7
Неизвестн. происх. 38 39 1 2 80
Итого 5333 3711[1] 177 118 9339

Из общественных учреждений должны быть упомянуты «Общество распространения правильных сведений о евреях» и отделение Общества распространения просвещения среди евреев. — Широкое участие в общественных делах принимал В. О. Гаркави (умер в 1911 г.). — Ср.: Шугуров, История евреев в России, Русский Архив, 1894; Леванда, Хронологический сборник законов о евреях; П. Марек, К истории евреев в Москве, Восход, 1893 г., кн. II—III, VI; его же, Московское гетто, Восход 1895 г., кн. IX, 1896 г., кн. X; С. Вермель, Статистические данные о движении еврейского населения в Москве, Восход, 1893 г., кн. VI; О. Гольдовский, Евреи в Москве, Былое, 1907 г., кн. IX; А. Каценельсон, Из мартиролога московской общины, Еврейская Старина, 1909 г., вып. II; Русские люди о евреях (анонимно), стр. 322 и сл.; Ю. Гессен, Евреи в России, стр. 354 и сл.; его же, Московское гетто, сборник «Пережитое», т. I; Рукописные материалы.

Ю. Гессен.8.

— Особые ограничения прав евреев в Москве и Московской губернии по действующему законодательству. С 1891 г. начинается ряд законодательных актов, направленных к уменьшению еврейского населения М. и к ограждению последней от нового наплыва евреев. 28 марта 1891 г. состоялось Высочайшее повеление о выселении из М. и М. губернии всех евреев-ремесленников, хотя бы и законно там проживающих, в черту оседлости, и о воспрещении евреям-ремесленникам вновь селиться в М. и М. губернии, независимо от того, проживали ли они до того в черте оседлости или вне ее (Прим. 2 к ст. 17 прил. к ст. 68 Уст. о пасп. изд. 1903 г.). 15 октября 1892 г. состоялось Высочайшее повеление об удалении из М. и М. губернии всех отставных нижних чинов рекрутских наборов и членов их семейств, кроме тех, которые приписались до издания этого закона к мещанским обществам или вечным ремесленным цехам города М. или других городов губернии. Приписка вновь этих лиц к обществам или цехам М. и М. губернии воспрещена. Воспрещено также жительство в этих местах отставным нижним чинам и членам их семейств, хотя бы приписанным к обществам внутренних губерний; им дозволены лишь временные приезды по правилам 157 ст. Уст. о пасп. изд. 1890 г. (Прим. 2 к ст. 15 прил. к ст. 68 Уст. о пасп. изд. 1903 г.). Право жительства в М. и М. губернии, приписка вновь к обществам города Μ. и Μ. губернии, а также (по разъяснениям Сената) право повсеместного производства в этих местах торговли и промыслов на общем основании сохранили лишь те из отставных нижних чинов и членов их семейств, которые приписались к обществам или цехам М. или М. губернии до 15 октября 1892 г. Высочайшим повелением от 13 ноября 1897 г. воспрещено селиться в М. и М. губернии евреям, изучающим фармацию, фельдшерское и повивальное искусство (прим. 2 к ст. 68 Уст. о пасп.). Наконец, 22 января 1899 г. Высочайше утвержденное положение комитета министров ограничило дальнейшую приписку евреев к первогильдейскому купечеству города М. и других городов М. губернии предварительным разрешением министра финансов по соглашению с московским генерал-губернатором. Евреи, приписавшиеся к московскому купечеству на основании такого разрешения, могут проживать в М. лишь со своими женами, несовершеннолетними сыновьями и незамужними дочерьми, тогда как в других городах вне черты оседлости евреи-купцы первой гильдии могут проживать со всеми членами купеческой семьи, внесенными в сословное свидетельство, в том числе совершеннолетними сыновьями, братьями и т. д. Сыновья купцов-евреев, приписавшихся к купечеству М. или М. губернии после 22 января 1899 г., по достижении совершеннолетия подлежат выселению в черту оседлости, если не получат разрешения министра финансов на приписку к московскому купечеству. Приказчиков и слуг из единоверцев евреи, приписавшиеся к купечеству М. или М. губернии после 22 января 1899 г., могут иметь при себе на тех же основаниях, как в других городах империи. Другое существенное ограничение, установленное для купцов-евреев, приписавшихся после 22 января 1899 г., заключается в том, что состояние в первогильдейском купечестве в течение 10 лет не дает им права дальнейшего жительства в Μ. и Μ. губернии, если они прекратят выборку промысловых и сословных свидетельств по первой гильдии. Наконец, евреи, приписавшиеся к купечеству М. или М. губернии после 22 января 1899 г., не допускаются к участию в избирательных собраниях и в собраниях выборных купеческого сословия, а также к занятию должностей сословного управления. Все эти ограничения не распространяются на евреев, приписавшихся к купечеству города М. или М. губернии до обнародования закона 22 января 1899 г. (Прим. к ст. 12 прил. к ст. 68 Уст. о пасп. изд. 1903 г. по прод. 1906 г. и ст. 806 т. IX Св. Зак. о сост. изд. 1899 г. по прод. 1906 г.). Закон 22 января 1899 г. истолкован в том смысле, что евреи, приписанные к первогильдейскому купечеству вне черты оседлости, не вправе водворяться в М. и М. губернии на постоянное жительство и могут приезжать туда лишь на время по правилам ст. 20 Прил. к ст. 68 Уст. о пасп. изд. 1903 г. Однако ввиду того что в М. и М. губернии уже водворились купцы, приписанные к другим городам вне черты оседлости, 22 августа 1909 г. состоялось Высочайше утвержденное положение комитета министров об оставлении в путях Монаршего милосердия на дальнейшее жительство этих купцов в М. и М. губернии без испрошения особого разрешения министра финансов, но с соблюдением всех прочих условий, установленных законом 22 января 1899 г. Министерства финансов и внутренних дел не признавали права на приписку к купечеству второй гильдии и к мещанским обществам М. и М. губернии и за членами семейств евреев, приписавшихся к московскому купечеству и пробывших в нем 10 лет до издания закона 22 января 1899 г., но Сенат указом от 17 февраля 1911 г. разъяснил, что закон этот не препятствует новой приписке к обществам М. или М. губернии евреев, приобретших право постоянного жительства в этих местах до издания сего закона в силу действовавших ранее узаконений. Таким образом, в настоящее время в М. и М. губернии имеют право жительства лишь следующие категории евреев: 1) окончившие курс высших учебных заведений; 2) аптекарские помощники, зубные врачи, дантисты, фельдшеры и повивальные бабки; 3) отставные нижние чины рекрутских наборов и члены их семейств, приписавшиеся к обществам и цехам М. или М. губернии до 15 октября 1892 г.; 4) приписанные к первогильдейскому купечеству города Москвы или других городов М. губернии; 5) приписанные к первогильдейскому купечеству в городах других губерний вне черты оседлости, если они водворились в М. или М. губернии до обнародования закона 22 августа 1909 г.; 6) члены семейства купца первой гильдии, приписанного к купечеству М. или М. губернии до 22 января 1899 г., внесенные в одно с ним сословное свидетельство; 7) жены, незамужние дочери и несовершеннолетние сыновья купцов, приписавшихся к первогильдейскому купечеству М. или М. губернии после 22 января 1899 г. или оставленных на дальнейшее жительство в М. или М. губернии на основании закона 22 августа 1909 г.; 8) приписавшиеся к первогильдейскому купечеству М. или других городов М. губернии до издания закона 22 января 1899 г. и пробывшие в этом купечестве 10 лет, а также члены их семейств, записанные в одном с ними сословном свидетельстве, хотя бы прекратили дальнейшую выборку промысловых и сословных свидетельств по первой гильдии и приписались к купечеству 2-й гильдии или мещанским обществам М. и М. губернии. Некоторые новые льготы, предоставленные евреям законом 11 августа 1904 г., не распространяются на М. и М. губернию ввиду 11 п. этого закона, изъявшего от действия новых правил те местности империи, в коих установлены особые ограничительные правила относительно евреев. Поэтому не признано право жительства в М. и М. губернии, например, за воинскими чинами, получившими отличия в войне с Японией.

Гр. Вольтке.8.



  1. В переписи отмечено, что 4 еврейки объявили родным язык северно-угорской группы (зырянский, вотяцкий и др.); это, очевидно, опечатка.