Жительство и передвижение евреев по русскому законодательству — из народностей, входящих в состав русского государства, одни евреи ограничены в естественном праве располагать свободой избрания места жительства.
Черта оседлости. — В отличие от прочего населения евреям предоставлено право селиться и жить не по всей территории государства, а лишь в особо указанных губерниях, составляющих так называемую "черту постоянной еврейской оседлости". В своих важнейших явлениях еврейская жизнь в России беспрерывно протекала в условиях, созданных чертой оседлости; последней в значительной мере определилась форма и содержание евр. жизни. Как в культурном, духовно-нравственном, так и в особенности в экономическом отношении жизнь евреев складывалась в тисках черты оседлости. Давя еврейск. массу экономически, черта отстранила ее от свободного общения с окружающим населением, сгустила вокруг еврейского населения национально-религиозную атмосферу. Только отдельные группы еврейского населения пользуются правом Ж. — одни постоянным, другие временным — за пределами черты и опять-таки не повсюду, а с разными исключениями. Но и в пределах черты не все пространство открыто для жизни и деятельности еврейского населения: вся площадь, лежащая вне городских и местечковых поселений, недоступна большинству евреев. Даже некоторые города в черте открыты для поселения лишь немногих привилегированных категорий. Вместе с тем в пределах черты до 1903 г. стеснялось проживание евреев в пограничной полосе (см.). — Когда в 1780 году еврейское население перешедших от Польши белорусских губерний (Полоцкой, нынешней Витебской и Могилевской) было уравнено в правах и обязанностях с русским торгово-промышленным классом, русское городское население было прикреплено к месту приписки. Ни купцы, ни мещане не пользовались свободой переселения; допускались лишь кратковременные отлучки. Такому порядку должно было подчиниться белорусское население, в частности и еврейское. Но ввиду особых местных условий и из финансовых соображений для Белоруссии было сделано исключение, и местное купечество было оставлено при прежней свободе переселения в пределах Белоруссии. Местное еврейское купечество получило даже большее право — записываться в смоленское и московское купечество. Но в 1790 г. московские купцы выступили с жалобой на евр. купцов, проживавших в Москве, обвиняя их в подрыве торговли. "Совет Государыни" нашел, что евреи не имеют права записываться в купеческие российские города и порты и что от допущения их к тому не усматривается никакой пользы; что они могут, однако, пользоваться правом гражданства и мещанства в Белоруссии, каковое право полезно распространить на наместничество Екатеринославское и Таврическую область (ныне Екатериносл., Таврическую и Херсонскую губ.). Это было санкционировано Екатериною II указом 23 декабря 1791 г., чем и было положено начало черты оседлости, хотя и не преднамеренно. При условиях тогдашнего общественно-государственного строя вообще и евр. жизни в частности правительство не могло иметь в виду создать для евреев особое стеснительное положение, ввести для них исключительные законы в смысле ограничения права жительства. По обстоятельствам того времени этот указ не заключал в себе ничего такого, что ставило бы евреев в этом отношении в менее благоприятное положение сравнительно с христианами. Вековой порядок, прикреплявший обывателей к месту, все еще продолжал держаться в общественной жизни, несмотря на Городовое положение 1785 г., давшее свободу передвижения купеческому сословию. Мещане, напр., не могли переходить из одной губернии в другую, и следовательно, евреи, записавшиеся преимущественно в мещанство, не могли бы переселяться из губернии в губернию, если бы указ 1791 г. не подтвердил, что евреи пользуются свободой переселения в белорусск. губерниях. Таким образом, указ 1791 года не внес какого-либо ограничения в права евреев в отношении жительства, не создавал специально "черты", не отгораживал евреев от христиан: перед евреями были открыты новые области, в которые по общему правилу нельзя было переселяться. Да и обстоятельства, вызвавшие указ, не дают основания предполагать, будто имелись какие-либо причины принять исключительные край сулит государству выгоду — общее стеснение свободы переселения отвергается на данный случай, и евреям предоставляют доступ в новый край. То же меры в отношении евреев как таковых. Религиозный мотив или опасение за вредное влияние на христиан решительно не играли в этот момент какой-либо роли. Вопрос заключался лишь в том, что полезно. Торговая деятельность евреев во внутренних городах, по мнению Совета, не приносит пользы, поэтому прежняя льгота, дарованная евреям, уничтожается. Переселение евреев в новый самое было три года спустя, когда указ 1794 г. подтвердил, что евреи пользуются правом отправлять купеческие и мещанские промыслы в губерниях, перечисленных в указе 1791 г., равно как во вновь перешедших от Польши к России: Минской, Изяславской и Брацлавской губерниях (нынешние Минская, Волынская, Подольская); вместе с тем для них были открыты губернии Черниговская, Киевская и Новгород-Северская (Полтавская). Центр тяжести указа 1791 г. не в том, что то были евреи, а в том, что то были торговые люди; вопрос рассматривался не с точки зрения национальной или религиозной, а лишь с точки зрения полезности. Тем не менее, именно с указа 1791 г. ведет свое начало черта оседлости. Указ дал основание для того толкования, что, независимо от положения соответствующих христианских классов, евреи пользуются правом оседлого жительства (т. е. правом приписки, с коим было связано право гражданства отправления купеческих и мещанских промыслов в месте приписки) только в определенных губерниях. Черта оседлости — хотя этого выражения тогда еще не существовало — была признана установленной. — С третьим разделом Польши в состав черты вошли губернии: Виленская и Литовская (Гродненская). В 1799 г. право гражданства было распространено на Курляндскую губ. Положение 1804 г. присоединило к губерниям, открытым для евреев, Астраханскую и Кавказскую губернии. В 1818 г. черта расширилась Бессарабской областью. В дальнейшем площадь черты оседлости была постепенно несколько урезана; были выключены: в 1829 г. Курляндия (право проживания сохранилось там лишь за теми евреями, которые были занесены в определенные ревизские сказки); в 1835 г. — Астраханская (см.) и Кавказская губернии; в 1887 г. — Таганрогское градоначальство и Ростовский уезд (см. Донского Войска Область). — Фактически существует и другая параллельная "черта", хотя и не получившая в официальных актах подобного наименования, это — десять губерний Царства Польского (см. ниже). Долгое время обе части были изолированы друг от друга: евреи из черты не могли переселяться в Царство Польское и, наоборот, для евреев Ц. Польского черта оседлости была недоступна для поселения (см. Гелейт-Цолль). Лишь в 1868 г. последовала отмена этого ограничения, и переход из черты в Ц. Польское и обратно стал свободным. В настоящее время территорию евр. оседлости составляют, кроме Царства Польского (губ.: Варшавская, Калишская, Келецкая, Ломжинская, Люблинская, Петроковская, Плоцкая, Радомская, Сувалкская и Седлецкая) губернии: Бессарабская, Виленская, Витебская, Волынская, Гродненская, Екатеринославская, Киевская, Ковенская, Минская, Могилевская, Подольская, Полтавская, Таврическая, Херсонская и Черниговская.
Ограничения в черте оседлости выражаются, с одной стороны, в запрещении водворяться в селах и деревнях, а с другой — в стеснениях, существующих в некоторых городах. Стремление к удалению евреев из уездов с целью сосредоточить их в городах возникло уже вскоре по переходе Белоруссии к России; оно держало евр. население в тревоге почти вплоть до Отечественной войны (см. Аренда), но в конце концов правительство должно было отказаться от такого намерения как противоречившего веками сложившемуся в бывших польских губерниях государственно-экономическому укладу. В дальнейшем удалению из уездов евреи подверглись лишь в отдельных местностях (см. Выселение). "Временные правила" 3 мая 1882 г. придали стремлению освободить уезды от евреев новую форму: прежнее выселение было заменено воспрещением евреям вновь водворяться в селах и деревнях. Начиная с 1903 г., несколькими указами 291 ceление были изъяты из действия "Временн. правил", а в 1904 г. это ограничение было отменено в отношении групп, пользующихся правом жительства вне черты (см. Временные правила).
Ограничения в городах. — Вопрос о проживании евреев в городах разрешался во время польского господства в каждом отдельном случае; с одной стороны, короли за известное вознаграждение давали евреям право жить в городе, — с другой стороны, города, чтобы избавиться от евреев-конкурентов, вступали в разнообразные соглашения с королем и получали от него "привилегию" на изгнание евреев и на недопущение их вновь селиться. Эту тенденцию некоторые бывшие польские города обнаружили и по переходе под русское господство. Первое такое ходатайство принадлежит Ковне (1797); местные христиане, как выразился ген.-губернатор, "следовали только застарелой их легкомысленной и, так сказать, несмысленной к евреям зависти"; они хотели таким путем избавиться от конкурентов в торговле, конфисковать в свою пользу еврейские товары, воспользоваться суммами, которые были выданы евреями под залог домов. Но имп. Павел I повелел, "дабы поселившиеся в Ковне евреи оставлены были в спокойном собственностью их владении, невозбранно отправляли ремесла и производили бы торговые дела беспрепятственно". A еще ранее Павел I запретил высылать евреев из Каменец-Подольска. Этими указами был, как казалось, нанесен удар привилегиям, охранявшим города от поселения евреев. Однако в 1801 г. киевский магистрат, ссылаясь на привилегию 1619 года, возбудил ходатайство о выселении из города всех евреев, но оно было отвергнуто государем. В 1803 году с подобным же ходатайством вторично выступила Ковна. Несколько лет спустя киевский магистрат вновь стал добиваться восстановления в силе старинной привилегии, но безуспешно. Но уже в 1827 г. ему удалось исходатайствовать повеление о выселении евреев из города — местное начальство высказалось в 1833 г. против выселения евреев: "нельзя не предпочесть пользы жителей личным выгодам, ожидаемым христианским купечеством от удаления евреев". — Лишь в царствование Александра II евреи получили доступ в Киев: одни — для постоянного, другие — для временного пребывания (см. Киев). Опираясь на древнюю привилегию, выступил против евреев в 30-х гг. и Каменец-Подольск, но его домогательство не было удовлетворено. Во всех этих случаях роль играли корыстные вожделения христианского торгово-промышленного класса. По другим, именно "военным", мотивам последовало в 1829 г. повеление о выдворении евреев из Николаева и Севастополя; лишь значительно позже сделано было исключение для некоторых категорий евреев (см. Николаев, Севастополь). По совершенно исключительным соображениям закон 1893 г. подверг некоторые категории евреев выселению из Ялты и запрещению вновь селиться: в то время в Ялте в летние месяцы проживала царская семья, а между тем обнаружилось, что "усилившийся за последнее время наплыв и прогрессивное умножение числа евреев в г. Ялте в связи с заметным среди них стремлением к приобретению недвижимой собственности грозит этому лечебному месту обратиться в чисто еврейский город". — Исключение нескольких городов из черты оседлости не было последним шагом в деле сужения "черты". В отдельных случаях даже в пределах самого города устанавливалась "черта" (см. Гетто в России).
Вне черты оседлости. — Некоторые категории евреев пользуются правом так назыв. "повсеместного" жительства — постоянного или временного, — но в действительности права повсеместного жительства никогда не существовало и теперь не существует: всегда были и ныне имеются части государства, в которых ни один еврей не мог или не может вновь приобрести оседлость. Таким образом и для привилегированных групп имеются территориальные ограничения. Правом жительства вне черты евреи пользуются по купеческому и образовательному цензам, по ремеслу и по военной службе. Некогда для евреев вовсе не существовало права постоянного повсеместн. жительства; разрешалось лишь временное пребывание во внутренн. губерниях и в столицах "для доправления старых долгов, хождения по тяжебным делам и для общественных их нужд", причем властям вменялось следить за тем, чтобы евреи там "жительством не водворялись". Положение 1804 г. несколько расширило это право, предоставив временное пребывание (с семьями) вне черты "фабрикантам, ремесленникам, художникам и купцам". В 1819 г. евреев допустили к винокурению в великоросс. губерниях впредь до того времени, когда этому искусству научатся русские (см. Винокуры). В 30-х годах в кавказск. губерниях было предоставлено жительство евр. ремесленникам. В 1844 году ремесленники получили право проживать в укреплениях Черного моря, на восточном берегу. Но и тогда уже вне черты порою предпринимались ограничения. Так, в 1825 г. последовало распоряжение о том, чтобы "из уездов, в коих находится секта субботников, или иудейская, и соседственных им уездов выслать всех евреев без исключения, где бы они ни находились, и впредь ни под каким предлогом пребывания там им не дозволять". Наряду с этим вырабатывались меры, дабы евреи не устраивались на постоянное жительство в столицах и других городах вне черты: велась регистрация отправлявшихся за черту по торговым делам, устанавливался надзор за тем, чтобы пребывание евреев продолжалось не более 10 месяцев и проч. Только со времен имп. Александра II вопрос о проживании вне черты получил новое направление. В целях слияния евреев с христианским населением, а также ввиду общегосударственных интересов право жительства вне черты оседлости получили следующие категории евреев: 1) В 1859 году купцы первой гильдии (см. Купцы; закон 1904 г. предоставил повсем. жительство также коммерции и мануфактур-советникам). 2) В 1861 г. лица с высшим образованием (см. Высшее образование), а также (с 1879 г.) аптекарские помощники, дантисты, фельдшера, повив. бабки и изучающие фармацевтич., фельдш. и повивальное искусство (см. Медицинские профессии). 3) Лица, прошедшие военную службу на основании рекрутского устава. Это право было предоставлено в 1860 г. нижним чинам, служившим в гвардии, а в 1867 г. — всем отставным и бессрочноотпускным нижним чинам с женами и детьми; таковое право сохраняется и теперь за их потомками, приписанными к обществам вне черты оседлости. Указанное право было распространено законом 1904 г. и на нижних чинов, участвовавших в действиях на Д. Востоке, пожалованных знаком отличия или вообще беспорочно служивших в действующих войсках. 4) Лица, занимающиеся цеховыми и нецеховыми ремеслами, — по закону 1865 г., разрешившему евреям-механикам, винокурам, пивоварам и вообще мастерам и ремесленникам проживать повсеместно, имея при себе членов своей семьи. Перечисленным группам дозволено постоянное повсеместное жительство (в отношении ремесленников и некоторых других групп разъяснительная практика сената допускает жительство лишь под условием занятия своей профессией). Что касается права временного, срочного проживания вне черты, то оно предоставлено купцам (см.). Остальные евреи могут покидать черту оседлости лишь на срок до шести недель и с отсрочкой до восьми недель для отыскания законных прав в судебных и правительственных учреждениях, для принятия наследства, для торговых дел и для торгов на подряды и поставки, имеющие совершаться в черте оседлости. Окончившие среднеучебные заведения могут проживать вне черты для получения образования в высших учебных заведениях и в академиях. Приезд во все места империи предоставлен еще молодым людям, не достигшим 18 лет, для обучения ремеслу на срок их контракта с мастером, который их обучает. — Привилегированные группы не всюду пользуются своим правом в одинаковом объеме. В Финляндии (см.) никто из евреев, кроме местных, не имеет права на постоянное жительство. В Области Войска Донского (с 1880 г.), в областях Кубанской и Терской (с 1892 г.) могут жить только евреи с высшим образованием (см. Донск. Войска Область; Кубанск. и Терск. области). В Сибири почти совершенно преграждено водворение евреев. Исключительные стеснения встречают евреи в Москве (см.) и Московской губернии. — С другой стороны, существуют местности, где, помимо привилегированных категорий, могут жить и другие группы евреев, удовлетворяющие не общим требованиям по образовательному цензу, ремеслу и проч., а особым условиям. В мест. Шлоке Лифл. губ. постоянное жительство разрешается всем с потомством евреям, которые были там записаны по ревизии 1835 г. В Риге право жительства сохранено за теми, кто был приписан к городу до 1841 г. В Кубанской и Терской области могут жить евреи, приписанные до 1892 г. к тамошним обществам, но в одном лишь месте приписки. На Кавказе вправе жить евреи, именующиеся "горскими", жившие там среди прочего населения при покорении края русскими; они пользуются правами горцев. Некоторые группы пользуются привилегией жительства в Ставропольской губ. и в Закавказье. В Туркестане правом жительства пользуются евреи, предки которых водворились там с незапамятных времен и даже позже, но до занятия края русскими войсками.
Евреи, незаконно проживающие в данной местности, высылаются мерами полиции в место приписки и привлекаются там к судебной ответственности. (О проектах отменить ограничения в жительстве — см. Александр II; Дума Государственная). См. также Вид на жительство, Вдовы, Дети, Жены, Иностранные евреи.
В Царстве Польском существовали особые ограничения в праве жительства и передвижения. В королевском декрете 19 ноября 1808 г., коим было воспрещено евреям приобретать имения, не было сказано, чтобы евреи не могли проживать вне городов; напротив, постановлением наместника 4 февраля 1823 г. им было разрешено заниматься земледелием не только в колониях, но также в казенных, духовных и частных имениях. Однако, опираясь на декрет 30 октября 1812 г., запретивший евреям иметь касательство к выделке и прοдаже питей, Совет управления в 1843 и 1853 гг. сделал постановления против проживания евреев в деревнях; в 1851 г. евреям было также запрещено водворяться в деревнях, лежащих в 21-верстной пограничной полосе вдоль Австрии и Пруссии; в 1856 г. было предписано удалить евреев, не занимающихся земледельческим трудом, из имений, принадлежащих горному ведомству. Что касается стеснений в городах, то инициативу в этом отношении проявило правительство герцогства Варшавского (см.): оно стало побуждать города к установлению у себя такого порядка, какой существовал в Варшаве (см.), где евреи не могли жить на всех улицах. К тому же австрийское правительство дало право городам воспользоваться старыми привилегиями "De non tolerandis judaeis", если только таковые действительно имеются, вследствие чего в момент образования Царства Польского (1815 г.) было 83 города, имевших права не принимать евреев на жительство. В 20-х годах с санкции наместника прибавилось около 30 таких городов. В 1856 г. из числа 453 городов края только в 246 городах евреи пользовались свободой водворения и жительства; в 31 городе существовали отдельные кварталы, вне которых могли жить лишь привилегированные евреи, отвечавшие особым материальным или культурным условиям; в 90 городах евреи или вовсе не могли жить, или только в отдельных частях; в 111 городах, лежащих в пограничной полосе, не могли водворяться евреи из внутри края (некоторые города одновременно принадлежали к двум категориям). Все эти ограничения были отменены законом 1862 года — Ср.: Мыш, "Руководство к русск. законам"; Фриде, "Законы о праве жительства евреев"; Материалы комиссии по устр. быта евреев (по Царству Польскому); Григорий Вольтке, "Право торговли и промышленности в России в историческом развитии"; его же, "Законы о пограничных жителях и пограничных сношениях"; его же, "Право на труд и черта оседлости" ("Вопросы общественной жизни 1904 г.", №№ 2 и 3). Ю. Гессен, "О жизни евреев в России"; его же, "Гетто в России", "Еврейский мир", 1910, №№ 11 и 13; Рукописные материалы.
Ю. Гессен.8.
Жительство на льготном основании — особый вид временного жительства евреев вне черты еврейской оседлости, основанного не на законе, а на особых распоряжениях правительства, отчасти санкционированных Верховной Властью. Гонимые нуждою, евреи проникали в запретные для них местности государства и там поселялись, несмотря на отсутствие законного к тому основания, и местная полиция и администрация по личным соображениям относились к этому снисходительно. Шестидесятые годы 19 в., когда отдельные группы евр. населения стали получать доступ во внутренние губернии, были годами усиленной эмиграции евреев за пределы черты. В ожидании отмены законов о черте оседлости местные власти не спешили с выселением. A позже ввиду предполагавшегося пересмотра законов о жительстве евреев министр внутр. дел циркуляром от 3 апр. 1880 г. даже предписал губернаторам не выселять евреев, не имеющих право на жительство вне черты оседлости, но все же поселившихся там до 3 апр. 1880 г. Однако уже вскоре за погромами 1881 г. последовали массовые высылки евреев из внутренних губерний в только что разгромленные города и местечки черты; эта мера приняла настолько бедственный характер, что министр внутренн. дел гр. Толстой вынужден был напомнить о циркуляре 1880 года. При этом, однако, было подтверждено, что губернаторы обязаны принять все меры к тому, чтобы отнюдь не позволялось жительство тем вновь прибывшим евреям, которые на это по закону не имеют права (циркуляр 21 июня 1882 года). Циркуляром от 14 января 1893 г. министр внутренних дел отменил приведенные выше циркуляры 1880 г. и 1882 г. и предложил губернаторам выселить всех евреев, противозаконно поселившихся. Это распоряжение вызвало массу ходатайств не только со стороны евреев, но и христиан, которые в течение долгого времени вступали с евреями в правовые, имущественные и личные отношения, и тогда были установлены некоторые облегчения (Выс. повел. 21 июля 1893 г.), в особенности для евреев в губерниях Лифляндской и Курляндской. В случаях исключительных губернаторам было предоставлено ходатайствовать об оставлении евреев на месте "до особого распоряжения центральной власти, имеющего последовать по рассмотрении в законодательном порядке общего вопроса о евреях" (срок выселения, назначенный на 1 июня 1894 г., мог быть продолжен на один год по ходатайствам губернаторов).
Таким образом циркуляр 1880 г. перестал действовать. По отношению же к евреям в Лифляндской и Курляндской губ. циркуляр 1880 г. сохранил свою силу. Что касается евреев, поселившихся здесь после 3 апр. 1880 г., то в отношении их допущены льготы: в уважительных случаях губернатор может ходатайствовать об оставлении евреев, когда они по своей деятельности признаются особо полезными для местной торговли или промышленности. Хотя в льготных законах подтверждалось, что дальнейшее поселение евреев не должно быть допускаемо, тем не менее, евреи экономическими требованиями вынуждались и впредь селиться в недозволенных местах, в связи с чем происходило беспрестанное выселение. Во время войны с Японией было приостановлено циркуляром 6 марта 1904 г. выселение ввиду того, что в числе чинов запаса, призываемых на действительную службу, могли находиться и члены выселяемых еврейских семейств; согласно этому циркуляру льготу надо было применять лишь к тем евреям, которые, поселившись вне черты оседлости на законном основании, впоследствии утратили право жительства, или к тем, которые проживают там уже продолжительное время, имея семью и домообзаводство, если эти евреи не вызывают неудовольствия со стороны окружающего населения. По окончании войны с Японией некоторые губернаторы вновь приступили к выселению, но министр внутренн. дел продолжил действие циркуляра 1904 г. на евреев, незаконно поселившихся вне черты оседлости до 1 августа 1906 г., при условиях, указанных в том циркуляре. Местная администрация, однако, продолжала массовые выселения. Тогда министр внутренних дел с одобрения совета министров издал новый циркуляр от 22 мая 1907 года, где подробно объясняются мотивы, побудившие к принятию этой меры: невозможно порвать весьма сложные экономические отношения, создавшиеся между евреями и лицами других исповеданий, без значительного потрясения имущественных интересов обеих сторон; заслуживают внимания и заявления выселяемых евреев о грозящем им разорении и о крайней затруднительности приискания занятий и средств к жизни в черте постоянной оседлости вследствие скученности и бедности населения в городах и местечках черты; давность незаконного поселения не может создавать для евреев никакого права, однако, необходимо считаться с последствиями этого закона, который есть явление жизненное, реальное, как и считалось с ними правительство и ранее, с 1880 г.; озабочиваясь устранением всего, что может нарушить нормальное течение внутренней жизни империи и вызывать во многих случаях неудовольствие целых групп населения, необходимо приостановить, впредь до пересмотра в законодательном порядке общего вопроса о праве жительства евреев, выселение тех евреев, которые проживают в недозволенных для них местностях, если они поселились там до 1 августа 1906 г., имеют семью и домообзаводство или же утратили право жительства после законного поселения вне черты оседлости, если к тому же местная администрация уверена, что данный еврей, оставляемый на жительстве, не вреден для общественного порядка и не вызывает неудовольствия со стороны того населения, среди которого проживает. Циркуляр 22 мая 1907 г. был издан в то время, когда предполагалось осуществление основных начал манифеста 17 окт. 1905 г. и в том числе уравнение евреев с прочим населением во всех правах. С наступлением реакции Государственной Думе третьего созыва был сделан запрос о незакономерности циркуляра министра внутр. дел П. А. Столыпина от 22 мая 1907 г., а Сенату представителями нескольких ультранационалистических организаций подана была жалоба на министра за издание упомянутого циркуляра как противоречащего закону. При обсуждении этого вопроса в Сенате произошло разногласие, и дело поступило в Государственный совет. Но еще до решения вопроса о закономерности циркуляра министерство отказалось от дальнейшего применения его, и повсюду возобновились массовые выселения евреев (1910).
Гр. Вольтке.8.