| Методъ — душа дѣла. |
| Старинная поговорка. |
Я дѣловой человѣкъ. Я методическій человѣкъ. Въ концѣ концовъ методъ важная вещь. Но я отъ всей души презираю эксцентрическихъ дураковъ, которые толкуютъ о методѣ, не понимая его, цѣпляясь за его букву и упуская изъ вида духъ. Эти молодцы всегда дѣлаютъ самыя неподходящія вещи методически, какъ они выражаются. Но это, по моему мнѣнію, положительный парадоксъ. Методъ прилагается только къ ординарному и очевидному и не можетъ быть примѣненъ къ outré. Какую опредѣленную идею можно связать съ такими выраженіями, какъ «методическій Джэкъ о’Дэнди» или «систематическій Вилли Мотылекъ?»
Быть можетъ, мои взгляды на этотъ предметъ не отличались бы такою ясностью, если бы со мной не случилось еще въ раннемъ дѣтствѣ весьма счастливое происшествіе. Однажды, когда я производилъ больше шума чѣмъ обыкновенно, добродушная старая кормилица—ирландка (я не забуду ее въ моемъ завѣщаніи) схватила меня за ноги, покружила въ воздухѣ, выбранила «проклятымъ пискленкомъ» и хватила головой о ножку кровати. Это происшествіе, говорю я, рѣшило мою будущность и создало мое благополучіе. На затылкѣ у меня разомъ вскочила шишка, которая оказалась превосходнымъ органомъ порядка. Отсюда положительная страсть къ системѣ и аккуратности, создавшая изъ меня замѣчательно дѣлового человѣка.
Если есть на землѣ что-либо ненавистное для меня, такъ это геній. Ваши геніи набитые дурни; чѣмъ больше генія, тѣмъ больше глупости, и изъ этого правила нѣтъ никакихъ исключеній. Сдѣлать изъ генія дѣлового человѣка такъ же невозможно, какъ добиться денегъ отъ жида, или мушкатныхъ орѣховъ отъ сосновой шишки. Эти созданія вѣчно сбиваются съ пути, ради какого-нибудь фантастическаго предпріятія, или смѣшной спекуляціи, совершенно расходясь съ «цѣлесообразностью вещей» и въ сущности не занимаясь никакимъ дѣдомъ, достойнымъ этого названія. Такимъ образомъ, вы можете живо опредѣлить ихъ характеры по ихъ занятіямъ. Если вы встрѣтите человѣка, который мѣтитъ въ купцы или фабриканты, или затѣваетъ торговыя операціи съ хлопкомъ и табакомъ, или другія столь же эксцентрическія предпріятія, или намѣренъ сдѣлаться бакалейщикомъ, мыловаромъ и т. п., или претендуетъ на званіе юриста, кузнеца, врача, вообще на какую-нибудь необычайную профессію, знайте, — это геній, то есть, въ силу тройнаго правила, оселъ.
Я отнюдь не геній, я аккуратный дѣловой человѣкъ. Мой Дневникъ и приходо-расходная книга доказываютъ это какъ нельзя яснѣе. Они ведутся безукоризненно, вы можете повѣрить мнѣ на слово; и въ отношеніи аккуратности и пунктуальности меня не перещеголяютъ часы. Мало того, мои занятія всегда согласовались съ обыкновенными привычками моихъ ближнихъ. Я, однако, вовсе не обязанъ этимъ моимъ крайне слабоумнымъ родителямъ, которые, безъ сомнѣнія, сдѣлали бы изъ меня генія, если бы мой ангелъ хранитель не явился своевременно ко мнѣ на выручку. Въ біографіи правда — все, а въ автобіографіи тѣмъ болѣе; и все-таки читатель, пожалуй, не повѣритъ, какъ бы я ни увѣрялъ, что мой простякъ родитель помѣстилъ меня на шестнадцатомъ году въ контору одного, какъ онъ выражался, «почтеннаго коммиссіонера и торговца желѣзнымъ товаромъ, обдѣлывавшаго важныя дѣла». Важныя благоглупости! Какъ бы то ни было, результатомъ этой безумной выходки было то, что дня черезъ три меня доставили обратно въ мою тупоголовую семью, въ сильнѣйшей горячкѣ, съ жестокими и опасными болями въ затылкѣ, въ области моего органа порядка. Чуть было совсѣмъ не пропалъ я въ то время. Но хотя мнѣ пришлось много страдать, я въ общемъ былъ благодарный мальчикъ. Я избавился отъ грозившей мнѣ участи «почтеннаго коммиссіонера и торговца желѣзнымъ товаромъ» и чувствовалъ глубокую благодарность къ опухоли, явившейся орудіемъ моего спасенія, и къ добродушной женщинѣ, снабдившей меня этимъ орудіемъ.
Большею частью мальчики покидаютъ родной домъ десяти или двѣнадцати лѣтъ, но я дождался шестнадцати. Я бы можетъ быть и тогда не ушелъ, если бы моя матушка не выразила намѣренія пустить меня по москательной части! По москательной части! какъ вамъ это нравится? Я рѣшилъ распроститься съ семьей и попытаться найти какое-нибудь приличное занятіе, которое избавило бы меня отъ старческаго своенравія моихъ родителей и отъ опасности сдѣлаться въ концѣ концовъ геніемъ. Попытка моя сразу увѣнчалась успѣхомъ и, когда мнѣ стукнуло восемнадцать лѣтъ, я занималъ важную и прибыльную должность Ходячаго Объявленія при торговомъ домѣ.
Я могъ исполнять обременительныя обязанности, связанныя съ этой профессіей, только благодаря строгой систематичности, составлявшей основную черту моего характера. Точный методъ характеризовалъ мои дѣйствія, равно какъ и мои счеты. Въ моей профессіи методъ, а не деньги, создавалъ человѣка: по крайней мѣрѣ, ту часть его, которая не была сдѣлана портнымъ (я служилъ у портного). Каждое утро, въ девять часовъ, я заходилъ къ нему за костюмомъ, предназначеннымъ для того дня. Въ десять часовъ я уже прогуливался по какому-нибудь людному бульвару. Методичность, съ которой я поворачивалъ во всѣ стороны свою пріятную особу, чтобы дать возможность публикѣ послѣдовательно осмотрѣть всѣ части костюма, приводила въ восторгъ свѣдущихъ въ этомъ дѣлѣ людей. Дня не проходило, чтобы я не привелъ кліента въ магазинъ моихъ патроновъ гг. Крой и Выкрой. Я говорю объ этомъ съ гордостью, но и со слезами на глазахъ, потому что фирма проявила самую черную неблагодарность. Ни одинъ порядочный человѣкъ, знакомый съ этой профессіей, не сочтетъ нескромнымъ небольшой счетецъ, изъ-за котораго мы поссорились и разстались. Впрочемъ, объ этомъ пунктѣ я съ гордымъ самодовольствомъ предоставляю судить самому читателю. Вотъ мой счетъ: Отъ гг. Крой и Выкрой, портныхъ, слѣдуетъ Петеру Профиту, Ходячему объявленію:
| Долл. | Пен. | ||
| Іюля | 10. — Прогулка и приводъ заказчика |
— | 25 |
11. — тоже — тоже — тоже |
— | 25 | |
12. — За одну ложь, второго разбора; подержанное черное сукно, проданное за тускло зеленое |
— | 25 | |
13. — За одну ложь, перваго разбора, высшаго качества; выдалъ дрянной полусатинъ за тонкое сукно |
— | 75 | |
| Іюля | 20. — За покупку новаго бумажнаго воротничка, чтобы сѣрый жилетъ рѣзче бросался въ глаза |
— | 2 |
| Августа | 15. — За прогулку въ короткомъ пальто на двойной подкладкѣ, (термом. 76° въ тѣни) |
— | 25 |
16. — Простоялъ три часа на одной ногѣ, чтобы показать новаго фасона штрипки, по 12½ центовъ съ ноги запасъ |
— | 37½ | |
17. — Прогулка по обыкновенію и приводъ большого (жирнаго) заказчика |
— | 50 | |
| Августа | 18. — Тоже — тоже (заказчикъ сред. велич.) |
— | 25 |
19. — Тоже — тоже (маленькій заказчикъ) |
— | 6 | |
| 2 | 96½ | ||
Разногласіе возникло главнымъ образомъ изъ-за двухъ пенни за воротничекъ. Честное слово, это не дорогая плата за воротничокъ. Я никогда не видывалъ такихъ чистенькихъ и миленькихъ воротничковъ; навѣрно, благодаря ему были проданы три сѣрыхъ жилета. Какъ бы то ни было, старшій пайщикъ фирмы согласился выдать мнѣ только пенни, да еще взялъ на себя трудъ показать мнѣ, какимъ образомъ можно вырѣзать четыре такихъ же точно воротничка изъ листка почтовой бумаги. Нужно-ли говорить, что я настаивалъ ради принципа. Дѣло есть дѣло и должно дѣлаться дѣловымъ образомъ. Не было никакой системы въ зажиливаніи у меня пенни: чистѣйшій обманъ на пятьдесятъ процентовъ, никакого метода. Я немедленно оставилъ службу у гг. Крой и Выкрой и занялся профессіей Бѣльма на Глазу, — одна изъ самыхъ прибыльныхъ, почтенныхъ и независимыхъ обыкновенныхъ профессій.
Моя безусловная честность, экономія и строгая дѣловитость снова нашли себѣ примѣненіе на этомъ поприщѣ. Дѣла мои процвѣтали и вскорѣ я пріобрѣлъ извѣстность. Дѣло въ томъ, что я никогда не затѣвалъ блестящихъ, экстравагантныхъ операцій, а придерживался старой испытанной рутины. Безъ сомнѣнія, я и понынѣ занимался бы этимъ ремесломъ, если бъ не происшествіе, помѣшавшее мнѣ привести въ исполненіе одну изъ самыхъ обыкновенныхъ операцій, связанныхъ съ нашей профессіей. Веякій разсудительный человѣкъ знаетъ, что если какому-нибудь старому скрягѣ, или расточительному наслѣднику, или корпораціи банкротовъ вздумается выстроить дворецъ, то никакія силы въ мірѣ не остановятъ ихъ. Это обстоятельство служитъ основой нашихъ операцій. Узнавъ, что постройка рѣшена и мѣсто для нея облюбовано, мы покупаемъ въ этомъ самомъ мѣстѣ или тутъ же рядомъ небольшой клочекъ земли. Затѣмъ мы дожидаемся, пока дворецъ будетъ выстроенъ на половину, нанимаемъ моднаго архитектора и поручаемъ ему соорудить лачугу поэффектнѣе и погрязнѣе какъ разъ противъ дворца: какой-нибудь общедоступный кабинетъ, или свиной хлѣвъ, или изящную фантастическую постройку въ Эскимосскомъ, Кикапусскомъ, Готтентотскомъ стилѣ. Разумѣется, продавая эту постройку, мы не можемъ взять менѣе пятисотъ процентовъ на затраченную сумму. Можемъ-ли? — спрашиваю я васъ. Спрашиваю, какъ дѣловой человѣкъ. И что же! нашлась корпорація бездѣльниковъ, которая предложила мнѣ поступитъ именно такъ, именно такъ! Разумѣется, я не отвѣчалъ на ихъ нелѣпое предложеніе, но счелъ своимъ долгомъ въ ту же самую ночь выпачкать сажей всю ихъ постройку. За это безтолковые подлецы упрятали меня въ тюрьму, а когда я вышелъ изъ нея, представители нашей профессіи не пожелали водиться со мною.
Профессія Жертвы Оскорбленія Дѣйствіемъ, за которую я принялся, оказалась не совсѣмъ подходящей къ моему деликатному сложенію; но я взялся за дѣло съ легкимъ сердцемъ, находя и здѣсь поддержку въ строгой методической аккуратности, внѣдренной въ меня восхитительной старушкой-кормилицей — по истинѣ, я былъ бы гнуснѣйшимъ изъ людей, еслибъ не упомянулъ о ней въ моемъ завѣщаніи. Соблюдая строжайшую систему въ своихъ поступкахъ и аккуратность въ веденіи книгъ, я избѣжалъ многихъ серьезныхъ затрудненій, и въ концѣ концовъ устроился весьма прилично. Немного найдется людей, какой угодно профессіи, которые обдѣлывали бы столько хорошенькихъ дѣлишекъ, какъ я. Я сейчасъ приведу страничку-другую изъ моего дневника; это избавитъ меня отъ необходимости трубить самому о своихъ успѣхахъ — вещь, достойная презрѣнія, на которую неспособенъ человѣкъ возвышеннаго ума. Ну, а Дневникъ не можетъ лгать.
«Янв. 1. Новый годъ. Встрѣтилъ Снапа на улицѣ — въ подпитіи. Зам. онъ подойдетъ. Немного погодя встрѣтилъ Груффа — пьянъ, какъ стелька. Зам. тоже годится. Записалъ обоихъ въ Приходо-Расходную Книгу, и открылъ текущій счетъ у каждаго.
«Янв. 2 Встрѣтилъ Снапа на Биржѣ, подошелъ къ нему и наступилъ на ногу. Взмахнулъ кулакомъ и сбилъ меня съ ногъ. Прекрасно! — я снова всталъ. Небольшое разногласіе съ Багомъ, моимъ адвокатомъ. Я хочу требовать тысячу за побои, онъ увѣряетъ, что за тумакъ не высудишь болѣе пятисотъ. Зам. надо, развязаться съ Багомъ — никакой системы.
«Янв. 3. Пошелъ въ театръ позондировать Груффа. Увидалъ его въ дожѣ второго яруса между двухъ дамъ: толстой и тоненькой. Смотрѣлъ на нихъ въ бинокль, пока старая леди покраснѣла и что-то шепнула Груффу. Тогда отправился къ нимъ въ ложу, и сунулъ въ нее носъ. Не захотѣлъ дернуть — не беретъ. Высморкался и попытался снова — не беретъ. Усѣлся, сталъ подмигивать тоненькой леди, и съ удовольствіемъ почувствовалъ, что онъ хватаетъ меня за шиворотъ, поднимаетъ на воздухъ и швыряетъ въ партерръ. Шея вывихнута, правая нога сломана. Вернулся домой въ восторгѣ, выпилъ бутылку шампанскаго и отмѣтилъ за Груффомъ пять тысячъ. Багъ говоритъ, — высудимъ.
«Фев. 15. Покончилъ сдѣлку съ мистеромъ Снапомъ. Получено всего пятьдесятъ центовъ см. Журналъ.
«Фев. 16. Подлецъ Груффъ уплатилъ пять долларовъ. Расходы по веденію дѣла — четыре доллара двадцать пять центовъ. Чистый барышъ — см. журналъ — семьдесятъ пять центовъ».
Изъ этого ясно, что я получилъ, въ самый короткій промежутокъ времени, не менѣе одного доллара двадцати пяти центовъ — съ однихъ только Снапа и Груффа. Честью клянусь, что эти выдержки изъ Дневника сдѣланы на удачу.
Но весьма старинная пословица говоритъ вполнѣ справедливо, что деньги вздоръ въ сравненіи съ здоровьемъ. Я убѣдился, что эта профессія слишкомъ тяжела для моего деликатнаго сложенія. Въ концѣ концовъ меня изуродовали до потери образа человѣческаго, такъ что мои знакомые перестали узнавать Петера Профита. Въ виду этого я рѣшилъ приняться за что-нибудь другое. Я занялся расчисткой грязи на улицахъ, и въ теченіе нѣсколькихъ лѣтъ оставался при этомъ занятіи.
Худшая сторона этой профессіи та, что за нее берется много народа, и такимъ образомъ создается сильная конкурренція. Всякій олухъ, у котораго не хватаетъ мозгу для профессіи ходячаго аннонса, или бѣльма на глазу, или жертвы оскорбленія дѣйствіемъ, считаетъ себя способнымъ расчищать грязь передъ прохожими. Но ничего не можетъ быть нелѣпѣе мнѣнія, будто расчистка грязи на требуетъ ума. А безъ системы и подавно ничего не добьешься въ этой профессіи. У меня дѣло пошло какъ по маслу, благодаря моей привычкѣ къ методу. Во-первыхъ, я выбралъ перекрестокъ не зря, а хорошенько осмотрѣвшись, во-вторыхъ, никогда не являлся съ метлой въ какой либо другой части города. Далѣе я завелъ маленькаго пуделя. Все это заслужило мнѣ репутацію человѣка, на котораго можно положиться; а это, позвольте вамъ сказать, половина успѣха въ нашемъ дѣлѣ. Никто не переходилъ моего перекрестка, загрязнивъ панталоны, и всякій совалъ мнѣ мѣдную монету. И такъ какъ мои дѣловыя привычки въ этомъ отношеніи были всѣмъ извѣстны, я избавился отъ понуканій. Я бы не вытерпѣлъ понуканій. Я никому не навязываюсь, пусть же и меня оставятъ въ покоѣ. Но, разумѣется, я не могъ ничего подѣлать противъ мошенничества банковъ. Ихъ крахи причиняли мнѣ много убытка. А вѣдь банки — не личности; это корпораціи, — у корпораціи же, какъ всѣмъ извѣстно, нѣть ни тѣла, которое можно оттузить, ни души, которую можно послать въ преисподнюю.
Я заработывалъ денежки этимъ ремесломъ, да какъ-то, въ несчастную минуту, вздумалъ заняться чисткой сапогъ — профессія, сходная съ предыдущей, но далеко не столь почтенная. Впрочемъ, у меня было отличное мѣстечко въ центрѣ города и превосходная вакса и щетка. Моя собачка тоже хорошо отъѣлась, ознакомилась со всѣми тонкостями профессіи и, смѣю сказать, понимала ихъ какъ нельзя лучше. Обыкновенно дѣло происходило такъ: — Помпей, вывалявшись въ грязи, садился у дверей магазина и поджидалъ какого-нибудь дэнди въ блестящихъ, какъ зеркало, сапогахъ. Затѣмъ бросался къ нему на встрѣчу и терся о его ботфорты. Дэнди изрыгалъ проклятіе и оглядывался, нѣтъ-ли по близости чистильщика сапогъ. По близости находился я съ ваксой и щетками. Все облаживалось въ одну минуту и я получалъ сикспенсъ. Въ теченіе нѣкотораго времени дѣло шло сносно. Я не жаденъ, но моя собака оказалась жадной. Я удѣлялъ ей треть доходовъ, а она требовала половину. На это я не могъ согласиться, — мы поссорились и разстались.
Я попробовалъ ходить съ шарманкой и, могу сказать, довольно успѣшно. Это простое, легкое дѣло, не требующее особенныхъ способностей. Вы можете завести шарманку съ однимъ мотивомъ, а для того, чтобы привести ее въ порядокъ, достаточно открыть механизмъ, и хорошенько ударить по немъ три-четыре раза молоткомъ. Это улучшаетъ тонъ шарманки и приспособляетъ его для дѣловыхъ цѣлей. Затѣмъ, вы надѣваете ее на спину и бродите по улицамъ. Если замѣтите, что передъ какимъ-нибудь домомъ настлана солома, а дверной молотокъ обвернутъ кожей, — остановитесь, и начинайте вертѣть ручку шарманки съ такимъ видомъ, словно вы собираетесь играть до второго пришествія. Вскорѣ отворится окно и кто-нибудь броситъ вамъ сикспенсъ съ требованіемъ: «Получи н убирайся» etc. Я знаю, что многіе шарманщики «убираются» за эту сумму, но я, съ своей стороны, затратилъ на шарманку слишкомъ значительный капиталъ, чтобы «убираться» меньше чѣмъ за шиллингъ.
Это занятіе доставляло мнѣ хорошій доходъ, но во многихъ отношеніяхъ не удовлетворяло меня, такъ что я рѣшилъ бросить его. Дѣло въ томъ, что у меня не было обезьянки, — къ тому же американскія улицы такъ грязны, демократическая чернь такъ нахальна, и несносныхъ уличныхъ мальчишекъ такая бездна.
Въ теченіе нѣсколькихъ мѣсяцевъ я оставался безъ работы и наконецъ занялся Фальшивой Почтой. Обязанности здѣсь очень просты и небезвыгодны. Напримѣръ, рано утромъ я заготовлялъ фальшивыя письма. Написавъ нѣсколько строкъ болѣе или менѣе таинственнаго содержанія, я подписывалъ «Томъ Добсонъ» или «Бобби Томкинсъ». Сложивъ, запечатавъ, наклеивъ фальшивую марку какой-нибудь отдаленной мѣстности, — Нью-Орлеанъ, Бенгалія, Ботани-Бей и т. п., — я отправлялся въ обходъ, дѣлая видъ, что страшно спѣшу. Я всегда заходилъ въ богатые дома, отдавалъ письмо и получалъ плату. Никто не откажется заплатить за письмо — люди такъ глупы, — а пока оно будетъ распечатано, я успѣю свернуть за уголъ. Самое скверное, что эта профессія требуетъ усиленной ходьбы и бѣготни. Кромѣ того, меня не на шутку мучила совѣсть. Я не выношу, когда бранятъ неповинныхъ людей, — а вскорѣ весь городъ проклиналъ Тома Добсона и Бобби Томкинса самыми страшными клятвами. Я съ отвращеніемъ умылъ руки и бросилъ это дѣло.
Моя восьмая и послѣдняя операція была Кошководство. Это занятіе оказалось пріятнымъ, доходнымъ и очень простымъ. Какъ извѣстно, кошки рѣшительно наводнили страну, такъ что въ послѣднюю достопамятную сессію законодательнаго собранія была подана петиція объ уничтоженіи этого зла, съ безчисленными и почтенными подписями. Собраніе оказалось на высотѣ своего положенія и, разсмотрѣвъ много мудрыхъ и полезныхъ проектовъ, издало Кошачій Актъ. Въ первоначальной формѣ законъ назначалъ извѣстную плату за кошачью голову (четыре пенса за штуку), но Сенатъ замѣнилъ «головы» хвостами. Разумность этой поправки была такъ очевидна, что палата приняла ее nem. con.
Какъ только губернаторъ обнародовалъ билль, я затратилъ все свое состояніе на покупку Васекъ и Машекъ. Сначала я предложилъ имъ питаться мышами (дешевая пища), но онѣ подняли такой гвалтъ, что я счелъ болѣе благоразумнымъ раскошелиться и сталъ кормить ихъ устрицами и черепахами. Теперь ихъ хвосты приносятъ мнѣ изрядный доходъ, такъ какъ я нашелъ способъ при помощи Макассароваго масла получать три выводка въ годъ. Я съ удовольствіемъ убѣдился, что животныя вскорѣ привыкли обходиться безъ хвоста. Въ виду этого я считаю себя богатымъ человѣкомъ и приторговываю дачу на рѣкѣ Гудсонъ.
