Лидія, жена Никострато, любитъ Пирра, который, въ доказательство любви, требуетъ отъ нея исполненія трехъ желаній; она исполняетъ ихъ. Затѣмъ въ присутствіи Никострато они отдаются нѣжнымъ ласкамъ и она убѣждаетъ Никострато, что видѣнное имъ не происходило въ дѣйствительности.
Разсказъ Неифиле такъ поправился всей компаніи, что слушавшіе не могли удержаться отъ смѣха и толковъ о немъ. Король нѣсколько разъ просилъ всѣхъ замолчать, приказывая Памфило начать слѣдующую новеллу. Когда, наконецъ, воцарилось молчаніе, Памфило заговорилъ:
— Милѣйшія слушательницы! Не думаю, чтобы на свѣтѣ нашлось что-нибудь, передъ чѣмъ остановился бы горячо любящій человѣкъ. Хотя это ясно изъ многихъ разсказовъ, тѣмъ не менѣе я желаю дать вамъ въ моей новеллѣ еще болѣе разительный примѣръ смѣлости влюбленныхъ. Вы услышите о женщинѣ, которой помогло скорѣе счастье, чѣмъ разумъ; потому не совѣтую ни одной изъ васъ слѣдовать ея примѣру. Вѣдь не всегда счастье благоволитъ къ намъ и не всѣ мужчины одинаково слѣпы и легковѣрны.
Въ Аргосѣ, стариннѣйшемъ городѣ Ахайи, не особенно большомъ, но прославившемся своими древними правителями, жилъ одинъ человѣкъ благороднаго происхожденія, но имени Никострато. Онъ былъ уже немолодъ, когда судьба дала ему въ жены красивую Лидію. Молодая женщина отличалась красотой и большой смѣлостью. У богатаго знатнаго Никострато было множество прислуги, лошадей, собакъ и соколовъ, такъ какъ онъ страстно увлекался охотой. Въ числѣ его слугъ находился красивый молодой человѣкъ съ благородной осанкой, по имени Пирръ; онъ отличался веселымъ характеромъ, способностями и ловкостью. Никострато особенно сильно любилъ его и довѣрялъ ему больше, чѣмъ кому бы то ни было изъ остальныхъ своихъ слугъ. Лидія страстно влюбилась въ этого юношу и день и ночь все думала о немъ. Однако, Пирръ или не замѣчалъ любви красавицы, или не желалъ видѣть ея: онъ не обращалъ никакого вниманія на молодую женщину. Равнодушіе Пирра глубоко огорчало Лидію, и она рѣшила заставить юношу замѣтить, что она любитъ его. Для этого красавица позвала свою довѣренную служанку и сказала ей:
— Луска, ты получила отъ меня столько благодѣяній, что, конечно, будешь мнѣ служить вѣрой и правдой. Я увѣрена, что ты хорошо исполнишь мое порученіе и никому не разскажешь моей тайны, кромѣ человѣка, къ которому я тебя пошлю. Ты видишь, Луска, что я молода и хороша, что у меня есть все, чего можетъ пожелать женщина. Въ моей жизни есть только одинъ недостатокъ: мужъ мой слишкомъ старъ въ сравненіи со мной. Я по справедливости могу пожаловаться на судьбу, давшую мнѣ такого немолодого мужа, и поэтому рѣшила не быть врагомъ себѣ и добиться того счастья, котораго рокъ лишилъ меня. Мнѣ представляется, что въ объятіяхъ Пирра я найду блаженство; этотъ юноша кажется мнѣ достойнымъ моей любви. Я же такъ люблю его, что чувствую себя совсѣмъ несчастной, когда не могу видѣть его или думать о немъ. Если мнѣ не удастся въ скоромъ времени встрѣтиться съ нимъ наединѣ, я, безъ сомнѣнія, умру. Поэтому, если ты любишь меня и дорожишь моей жизнью, тѣмъ или другимъ способомъ дай ему понять, что я его страстно люблю. Затѣмъ попроси Пирра отъ моего имени придти ко мнѣ, когда я позову его черезъ тебя.
Служанка обѣщалась, выбравъ удобную минуту, тайно разсказать молодому человѣку о чувствахъ и намѣреніяхъ своей госпожи. Когда Пирро услышалъ то, что̀ ему передала Луска, онъ страшно удивился, такъ какъ дѣйствительно не замѣчалъ до сихъ поръ страсти Лидіи; въ немъ даже зародилось подозрѣніе, не старается ли Луска просто испытать его. Онъ быстро и сердито отвѣтилъ дѣвушкѣ:
— Луска, я не могу повѣрить, чтобы наша госпожа велѣла передать мнѣ все это; если же она и дѣйствительно приказала тебѣ такимъ образомъ говорить со мной, то, конечно, наша госпожа только желала испытать меня. Однако, если бы она и дѣйствительно любила меня, какъ ты говоришь, я все же, даже ради спасенія моей жизни, не рѣшился бы нанести такое оскорбленіе моему господину, который любитъ меня не по заслугамъ. Теперь довольно объ этомъ. Не смѣй больше приходить ко мнѣ съ подобными порученіями!
Суровыя рѣчи молодого человѣка не испугали Луски, и она сказала:
— Я буду приходить къ тебѣ, если моя госпожа велитъ мнѣ это; по ея приказанію, я буду говорить съ тобой о томъ или другомъ, не обращая вниманія, понравятся ли тебѣ мои разговоры или нѣтъ. Теперь же я прибавлю только одно: ты дуракъ!
Луска разсердилась на Пирра; недовольная его отвѣтомъ, вернулась она къ своей госпожѣ и передала ей слова молодого человѣка. Лидія слушала разсказъ служанки, и ей казалось, что она готова умереть отъ отчаянія. Черезъ нѣсколько дней красавица снова заговорила со своей служанкой о томъ же самомъ.
— Луска, — начала Лидія, — ты вѣдь знаешь, что дубъ не можетъ упасть отъ одного удара, поэтому сходи опять къ человѣку, который, на мое несчастіе, желаетъ поступать слишкомъ честно. Воспользуйся первымъ удобнымъ предлогомъ, чтобы разсказать ему о моей страсти; постарайся убѣдить его. Если ты не сходишь къ нему еще разъ, онъ сочтетъ, что я его обманула, возненавидитъ меня (когда я только и жажду его любви), а въ такомъ случаѣ мнѣ останется только одно — умереть съ горя!
Луска успокоила Лидію, какъ умѣла, и снова пошла къ Пирру. Въ этотъ день молодой человѣкъ былъ въ очень хорошемъ, веселомъ настроеніи.
— Нѣсколько дней тому назадъ, Пирръ, — начала Луска, — я сказала тебѣ, что моя и твоя госпожа горячо любитъ тебя. Теперь я снова повторяю, что если ты останешься жестокъ и непреклоненъ къ ея мольбамъ — она умретъ. Успокой же ее, утѣшь, или я принуждена буду назвать тебя дуракомъ, хотя до сихъ поръ считала человѣкомъ разумнымъ. Ты долженъ былъ бы гордиться, что тебя любитъ такая красивая, знатная дама. Ты долженъ бы благодарить судьбу, которая даетъ тебѣ въ руки счастье и вмѣстѣ съ тѣмъ доставляетъ возможность пользоваться помощью, избавляющею тебя отъ нужды. Кто можетъ ожидать большаго счастья и наслажденія, чѣмъ ты, если ты будешь разуменъ? У кого будетъ больше оружія, лошадей, золота, платья, какъ не у тебя, если ты согласишься ее любить? Запомни же мои слова и обдумай ихъ; но знай, что только разъ въ жизни счастье улыбается намъ и само идетъ намъ навстрѣчу. Человѣкъ, не схватившій его во-время, дѣлается жалкимъ несчастливцемъ и тогда ему приходится пенять не на судьбу, а на самого себя. Кромѣ того, на слугѣ какого-нибудь человѣка не лежитъ такого святого долга, какъ на родственникахъ и друзьяхъ этого же человѣка. Слуги обязаны только вѣрно служить своимъ господамъ и поступать со своими повелителями такъ же, какъ тѣ поступаютъ съ ними. Неужели ты воображаешь, что, если бы у тебя была красивая мать, сестра, дочь или жена, которая нравилась бы Никострато, онъ повелъ бы себя съ нею такъ же, какъ ты ведешь себя съ его женой? Глупъ ты, если думаешь это. Повѣрь мнѣ, если бы онъ при помощи просьбъ не добился своего, то не стѣснился бы прибѣгнуть къ силѣ, даже не помышляя о тебѣ. Итакъ, будемъ поступать съ господами такъ, какъ они поступаютъ съ нами. Воспользуйся благоволеніемъ судьбы и не отвращайся отъ счастья; можетъ быть, оно никогда больше не придетъ къ тебѣ. Подумай также о томъ, какое горе ты доставишь твоей госпожѣ и какъ будешь каяться, когда она умретъ.
Уже послѣ перваго свиданія съ Луской Пирръ много думалъ о томъ, что она ему сказала; онъ даже въ душѣ рѣшилъ исполнить желаніе Лидіи, если она снова пришлетъ къ нему свою камеристку. Молодой человѣкъ желалъ только убѣдиться, что его не просто испытываютъ, и потому отвѣтилъ:
— Ты говоришь правду, Луска; но я знаю, что мой господинъ очень уменъ и проницателенъ. Онъ безусловно довѣрялъ мнѣ до сихъ поръ, а потому я боюсь, что Лидія съ его вѣдома и согласія просто хочетъ испытать мою вѣрность. Если она исполнитъ три мои желанія и тѣмъ докажетъ свою искренность, я соглашусь на все, чего она отъ меня потребуетъ и буду немедленно повиноваться каждому ея приказанію. Вотъ что мнѣ нужно отъ нея: во-первыхъ, въ присутствіи мужа она должна убить его любимаго сокола; во-вторыхъ, прислать мнѣ прядь изъ мужниной бороды и, въ-третьихъ, одинъ изъ его лучшихъ зубовъ.
Луска нашла такія условія крайне тяжелыми; еще болѣе затруднительными показались они Лидіи. Однако, богъ любви, этотъ великій учитель и совѣтникъ, внушилъ ей мудрость и силу воли; молодая женщина тотчасъ послала Луску къ Пирру и велѣла своей служанкѣ сказать молодому человѣку, что она исполнитъ все, чего онъ потребовалъ отъ нея. Кромѣ того, молодая женщина приказала Лускѣ передать Пирру слѣдующее: такъ какъ онъ считаетъ Никострато такимъ умнымъ и проницательнымъ, она при мужѣ осыплетъ Пирра страстными ласками, а потомъ увѣритъ Никострато, что ничего этого въ дѣйствительности не было. Пирръ съ нетерпѣніемъ ждалъ исполненія обѣщаній красавицы. Вскорѣ Никострато, часто задававшій великолѣпные пиры, устроилъ роскошный обѣдъ и пригласилъ на него множество знатныхъ сосѣдей. Когда обѣдъ уже окончился, Лидія въ прекрасномъ уборѣ, въ зеленомъ охотничьемъ платьѣ, вышла изъ своей комнаты въ столовую. Молодая женщина при всѣхъ подошла къ жерди, на которой сидѣлъ любимый охотничій соколъ ея мужа и, сдѣлавъ видъ, будто собирается ѣхать на охоту, внезапно схватила птицу за лапки, ударила о стѣну головой и убила ее.
— Что ты сдѣлала, жена? — вскрикнулъ Никострато.
— Ничего, — отвѣтила Лидія и, обратившись къ гостямъ своего мужа, прибавила: — господа, если бы какой-нибудь король дурно поступилъ со мной, я отомстила бы ему, тѣмъ болѣе должна была я наказать птицу. Знайте же, что мужъ мой отдалъ убитому мной соколу все то время, которое честный человѣкъ долженъ посвящать своей женѣ: какъ только начиналъ брежжить день, Никострато вскакивалъ съ постели, садился на лошадь, бралъ своего сокола и уѣзжалъ на охоту; я же оставалась одна, съ печалью на душѣ. Вотъ что заставило меня рѣшиться умертвить эту птицу; я хотѣла только сдѣлать это въ присутствіи людей, которые могли бы правильно взглянуть на мой поступокъ!
Гости Никострато вообразили, что одна любовь къ мужу заставила молодую женщину поступить такимъ образомъ и съ улыбкой обратились къ взволнованному и разсерженному Никострато, говоря ему:
— Жена твоя имѣла право отплатить соколу, убивъ его.
Молодая женщина ушла, и гости ея мужа все еще продолжали шутить съ Никострато, по поводу ея поступка. Наконецъ и мужъ Лидіи пересталъ сердиться; его раздраженіе смѣнилось смѣхомъ.
Пирръ же думалъ: «Начало удалось ей; дай-то Богъ, чтобы и дальше все шло такъ же хорошо».
Прошло нѣсколько дней, Лидія была съ Никострато въ своей комнатѣ. Они стали въ шутку ссориться между собой. Никострато потянулъ ее за волосы; Лидія тотчасъ воспользовалась этимъ обстоятельствомъ, чтобы попробовать выполнить второе желаніе Пирра; она со смѣхомъ схватила Никострато за бороду и съ такой силой дернула за нее, что вырвала небольшую прядку волосъ, Никострато разсердился, но Лидія сказала:
— Ты, кажется, вздумалъ состроить сердитое лицо? Изъ-за того, что я вырвала у тебя пять-шесть волосковъ? А между тѣмъ, ты даже не подумалъ, какъ мнѣ было больно, когда ты схватилъ меня за волосы!
Лидія шутила и болтала съ мужемъ, а сама незамѣтно спрятала вырванные изъ его бороды волосы; въ тотъ же день она послала ихъ Пирру. Третья задача казалась Лидіи затруднительнѣе двухъ остальныхъ; но молодая женщина была умна отъ природы, да къ тому же богъ любви прибавилъ ей хитрости; поэтому она въ концѣ концовъ придумала средство исполнить послѣднее требованіе своего друга. У Никострато жили два отрока дворянскаго происхожденія; родители этихъ мальчиковъ отдали ихъ къ нему въ домъ для того, чтобы, живя у него, они пріобрѣли хорошія манеры и научились вести себя какъ слѣдуетъ. Когда Никострато сидѣлъ за столомъ, одинъ изъ мальчиковъ клалъ кушанье на его тарелку, другой наливалъ ему вина. Лидія призвала къ себѣ мальчиковъ, увѣрила, что у нихъ обоихъ дурно пахнетъ изо рта и посовѣтовала имъ какъ можно сильнѣе отворачиваться отъ Никострато, когда они прислуживаютъ ему. Въ заключеніе, она запретила имъ говорить объ этомъ съ кѣмъ бы то ни было. Мальчики повѣрили Лидіи и послѣдовали ея совѣту. Такъ прошло нѣсколько времени; наконецъ, Лидія спросила у своего мужа:
— Замѣтилъ ли ты, какъ мальчики держатся, прислуживая тебѣ?
— Да, — отвѣтилъ Никострато. — Я даже хотѣлъ спросить ихъ, почему они отворачиваются отъ меня.
— Я тебѣ сама объясню все это, — проговорила Лидія. — Я давно ужь хотѣла поговорить съ тобой по этому поводу, только не рѣшалась, боясь доставить тебѣ неудовольствіе. Видя же, что и другіе начинаютъ замѣчать то, что мнѣ было давно извѣстно, я не стану долѣе молчать. Просто у тебя страшно сильно пахнетъ изо рта, и я не понимаю почему; прежде твое дыханіе было чисто. Тебѣ часто приходится встрѣчаться съ высокопоставленными людьми, и поэтому крайне досадно, что ты началъ страдать такимъ недостаткомъ. Надо бы попытаться избавиться отъ него.
— Отчего бы это могло случиться? Вѣрно у меня есть гнилой зубъ, — сказалъ на это Никострато.
— Весьма возможно, — проговорила Лидія и, подведя мужа къ окну, попросила его открыть ротъ. Осмотрѣвъ всѣ зубы мужа, она сказала: — Какъ могъ ты такъ долго терпѣть! Вотъ съ этой стороны у тебя совершенно испорченный зубъ. Если ты не велишь его выдернуть, онъ заразитъ зубы, которые сидятъ рядомъ съ нимъ. Совѣтую тебѣ, какъ можно скорѣе вырвать его.
— Если ты думаешь, — замѣтилъ Никострато, — что его нужно вырвать, я согласенъ; пошли же немедленно за зубнымъ врачемъ.
— Нѣтъ, нѣтъ, — сказала Лидія, — ради Бога не зови зубного врача; мнѣ кажется, я и сама сумѣю вытащить этотъ зубъ. Зубные врачи такъ безжалостны, а мнѣ было бы страшно тяжело видѣть, какъ ты страдаешь. Кромѣ того, если тебѣ будетъ ужь слишкомъ больно, я оставлю твой зубъ въ покоѣ, а никакой врачъ ни за что на это не согласится.
Лидія послала за инструментами и велѣла уйти изъ комнаты всѣмъ, кромѣ Луски. Молодая женщина заперлась изнутри и посовѣтовала Никострато лечь на столъ. Луска крѣпко держала мужа Лидіи; молодая женщина захватила щиппами одинъ изъ лучшихъ зубовъ Никострато и, не обращая вниманія на крикъ мужа, исполнила задуманное дѣло. Лидія быстро спрятала вырванный зубъ мужа, показала совершенно измученному Никострато другой, испорченный, который Луска заранѣе приготовила для нея, и сказала:
— Смотри-ка, какой дурной зубъ ты столько времени оставлялъ у себя во рту.
Никострато повѣрилъ женѣ. Перенеся страшную боль, онъ теперь чувствовалъ себя совершенно здоровымъ; принявъ нѣсколько успокоивающихъ лекарствъ, онъ вышелъ изъ комнаты. Молодая женщина тотчасъ отослала зубъ мужа любимому человѣку. Пирръ вполнѣ повѣрилъ любви Лидіи и уже готовъ былъ исполнить всѣ ея желанія. Однако, молодая женщина рѣшила дать ему еще большее доказательство своей страсти, желая въ то же время показать, что можно сдѣлать при помощи любви. Лидія притворилась больной, и когда послѣ обѣда къ ней пришелъ Никострато въ сопровожденіи Пирра, попросила мужа отвести ее въ садъ. Никострато и Пирръ, поддерживая молодую женщину съ двухъ сторонъ, отвели ее въ садъ и усадили на мягкую траву подъ грушевое дерево. Отдохнувъ немного, Лидія, заранѣе успѣвшая предупредить Пирра обо всемъ, что ему слѣдовало дѣлать, сказала:
— Пирръ, мнѣ очень хочется плодовъ, влѣзь на дерево и брось мнѣ оттуда нѣсколько грушъ.
Пирръ быстро взобрался на дерево и сталъ оттуда бросать плоды; вдругъ онъ закричалъ:
— Что вы дѣлаете, господинъ мой? А вы-то, госпожа! Неужели вамъ не стыдно дозволять себѣ такія вещи въ моемъ присутствіи. Можетъ быть, вы думаете, что я ослѣпъ? Вы только-что были больны, а ужь теперь поправились!.. Вѣдь у васъ столько прекрасныхъ комнатъ, зачѣмъ вы не ушли домой. Было бы лучше и приличнѣе уйти, чѣмъ вести себя такимъ образомъ при мнѣ!
— Что говорилъ Пирръ? Потерялъ онъ разсудокъ, что ли? — спросила Лидія мужа.
— Нѣтъ, госпожа моя, нѣтъ, я въ здравомъ умѣ, — отвѣтилъ Пирръ, — но вамъ-то вѣрно кажется, что я ничего не вижу!
— Право, Пирръ, мнѣ кажется, ты спишь и бредишь, — сказалъ удивленный Никострато.
— Я не сплю, господинъ мой, — возразилъ Пирръ, — да и вы не спите.
— Что же это такое? — проговорила Лидія, — Неужели онъ дѣйствительно видитъ что-то особенное. Клянусь, если бы я была здорова, я поднялась бы на дерево, чтобы посмотрѣть, какія чудеса представляются ему.
Пирръ продолжалъ говорить все то же; накопецъ, Никострато велѣлъ ему слѣзть, и Пирръ повиновался.
— Что же ты видѣлъ оттуда? — спросилъ его Никострато.
— Можетъ быть, вы меня сочтете глупцомъ или безумцемъ, — проговорилъ Пирръ, — но, такъ какъ вамъ угодно все знать, я разскажу то, что̀, казалось мнѣ, происходило передъ моими глазами. Я видѣлъ, что вы обнимаете вашу супругу и отдаетесь полному наслажденію любви; потомъ, когда я сошелъ съ дерева, мнѣ почудилось, что вы отдалились отъ госпожи Лидіи и сѣли туда, гдѣ сидите теперь.
— Что ты говоришь! — произнесъ Никострато. — Съ той минуты, какъ ты влѣзъ на дерево, ни я, ни жена моя, не двигались съ мѣста.
— Не будемъ спорить объ этомъ, — возразилъ ІІирръ. — Я видѣлъ все собственными глазами; зачѣмъ же вы хотите обманывать меня!
Никострато удивлялся все больше и больше; наконецъ, онъ сказалъ:
— Хорошо же, я самъ хочу убѣдиться, правда ли, что это дерево очарованное и всякій, поднимающійся на него, видитъ такія чудеса.
Онъ влѣзъ на дерево и, очутившись на самой его вершинѣ, увидѣлъ свою жену въ объятіяхъ Пирра. Никострато закричалъ:
— Ахъ, ты, безсовѣстная женщина, что же ты дѣлаешь? И ты, Пирръ! Я вѣдь вѣрилъ тебѣ больше, чѣмъ кому бы то ни было!
Съ этими словами, Никострато сталъ спускаться. Лидія и Пирръ снова сѣли на прежнія мѣста.
— Мы все время не двигались, — совершенно спокойно проговорили они. Однако, Никострато принялся осыпать ихъ оскорбительной бранью. На это Пирръ сказалъ:
— Мнѣ теперь ясно, что я видѣлъ съ дерева то, чего не было въ дѣйствительности, какъ вы, господинъ мой, и увѣряли меня; вы убѣдили меня, потому что и съ самими вами только-что произошло нѣчто подобное. Подумайте, господинъ мой Никострато, нѣтъ женщины честнѣе и разумнѣе вашей супруги; неужели, если бы госпожа моя Лидія была способна рѣшиться нанести вамъ такое оскорбленіе, она сдѣлала бы это на вашихъ глазахъ? Что же касается меня, то я скорѣе согласился бы на то, чтобы меня четвертовали, нежели допустилъ бы самую мысль о подобномъ недостойномъ поступкѣ въ вашемъ присутствіи. Очевидно, въ этомъ деревѣ кроются чары. Я совершенно ясно видѣлъ, что вы держите вашу супругу въ объятіяхъ и ни за что на свѣтѣ не повѣрилъ бы, что этого не было въ дѣйствительности, если бы не слышалъ отъ васъ, господинъ мой, что вамъ самимъ почудились такія вещи, о которыхъ я никогда не могъ бы осмѣлиться подумать.
Лидія представилась страшно оскорбленной.
— Проклинаю тотъ часъ, — произнесла она, вставая, — въ который ты счелъ меня безсовѣстной и безумной, вообразивъ, будто я могла совершить подобное низкое преступленіе на твоихъ глазахъ. Если бы я могла забыться до такой степени, то, повѣрь, я не стала бы выставлять тебѣ напоказъ свою вину, а скрыла бы ее такъ, что ты никогда бы не узналъ о ней.
Никострато повѣрилъ Ппрру и Лидіи; онъ убѣдился, что они не могли бы рѣшиться на такой поступокъ въ его присутствіи; переставъ упрекать ихъ, онъ сталъ разсуждать объ удивительныхъ волшебныхъ свойствахъ грушеваго дерева, съ верхушки котораго каждому представлялись странныя видѣнія. Лидія же дѣлала видъ, будто она продолжаетъ сердиться на мужа за его мнѣніе о ней, и сказала:
— Ни на меня, ни на другую женщину это дерево не навлечетъ больше подобнаго позора! Пирръ, бѣги домой, принеси топоръ, сруби грушевое дерево и тѣмъ сразу отомсти за себя и за меня. Можетъ быть, слѣдовало бы ударить топоромъ Никострато, который такъ легко вдался въ ослѣпленіе и повѣрилъ тому, чему, какъ умный человѣкъ, не долженъ бы вѣрить, даже видя это собственными глазами.
Пирро поспѣшилъ за топоромъ и, вернувшись, срубилъ грушевое дерево. Когда оно упало, Лидія обратилась къ Никострато со словами:
— Теперь врагъ моей чести упалъ, и я больше не сержусь на тебя.
Она простила своего мужа, просившаго извинить его, но сказала, чтобы онъ никогда не смѣлъ оскорблять ее подобными подозрѣніями.
Обманутый и осмѣянный мужъ вернулся въ замокъ вмѣстѣ со своей женой и ея возлюбленнымъ. Еще не разъ Лидія и Пирръ устраивали свиданія и были счастливы. Небо, избавь насъ отъ чего-либо подобнаго!