Въ сіяніи мѣсячныхъ лучей,
Стоитъ малютка у дверей;
Блѣдна, глядитъ не смѣло. 10 Подходитъ къ ней старикъ-пасторъ:
«Кто ты и здѣсь съ которыхъ поръ?
Ты вся похолодѣла!»
«Пустите, дѣдушка, меня!
Объ этомъ мамѣ знать нельзя! 15 Она и такъ все плачетъ».
«Тебѣ не сдѣлаю я зла,
Но ты зачѣмъ сюда пришла?
Кровь на рукѣ, что значитъ?»
«Ахъ, много слезъ я пролила! 20 Но въ чемъ къ спасенью путь нашла—
Сказать рѣшусь едвали…
За долгъ отецъ въ тюрьмѣ сгніетъ,
Весь скарбъ нашъ взятъ, псалтырь—и тотъ
За бѣдность нашу взяли.
25 О бѣдныхъ дѣтяхъ плачетъ мать,
Имъ корки хлѣба негдѣ взять…
Тамъ дома, тяжко, тяжко…»
«Не стой же тутъ, мое дитя!
Что за письмо ты отъ меня 30 Стремишься скрыть, бѣдняжка?
Дай мнѣ его! Мнѣ жаль тебя.
Что-жь это? Кровь на немъ твоя?
Что тутъ ты начертала?»
«О, не сердитесь! Знаю я, 35 Что дѣлать этого нельзя,
Но мама такъ рыдала!
Она сказала: только Богъ
Въ несчастьи намъ помочь-бы могъ!
Въ его рукахъ спасенье! 40 Но помощь къ намъ не шла,—тогда
Я ожидать пришла сюда
Полночи наступленья.
Разрѣзавъ руку въ кровь свою,
Я этимъ душу продаю 45 Не духу зла, а Богу…
Богъ любитъ дѣтокъ,—Онъ возьметъ
Меня къ себѣ, а самъ придетъ
Къ намъ, въ домъ нашъ на подмогу.
Но мамѣ знать о томъ не слѣдъ, 50 У ней и такъ ужъ много бѣдъ,
А новыхъ слезъ не надо…»
Старикъ ей крѣпко руку жметъ:
«Дитя, Господь тебя спасетъ
И дастъ тебѣ отраду!..»