Однажды—это былъ проступокъ необычный—
По Лувру проходя, среди красотъ античной
Скульптуры, я мечтой причудливой моей
Унесся далеко. Покинутый музей 5 Въ палящій лѣтній жаръ исполненъ былъ прохлады,
Дышали мраморы божественной Эллады
Неувядаемой, чудесной красотой,
И забывался міръ—тревожный и пустой.
Передъ Полимніей, въ іюльскій вечеръ знойный, 10 Я увидалъ ее; она рукой спокойной
Чертила, занося въ подержанный альбомъ
Эскизъ. Бѣдняжка! Съ ней остались мы вдвоемъ;
Неловко примостясь на узкомъ табуретѣ,
Она работала, и въ скромномъ туалетѣ 15 Виднѣлись бѣдности знакомыя черты:
Поношенный манто̀, убогіе цвѣты
На шляпкѣ,—все объ ней твердило очевидно.
Но блѣдное лицо казалось миловидно
Съ роскошной рамкою каштановыхъ волосъ, 20 И, имъ любуяся, я не рѣшилъ вопросъ—
Что̀ было въ ней вполнѣ классически прекрасно?
Глубокіе глаза глядѣли дѣтски ясно,
Сіяя творчества священнаго огнемъ;
Встрѣчая этотъ взоръ, угадывалъ я въ немъ 25 Всю повѣсть краткую судьбы ея смиренной.
Отецъ, конечно, былъ какой нибудь военный
Въ отставкѣ, матери лишилася она,
А потому всегда бывала здѣсь одна.
Вначалѣ дѣвушка не сознавала чувства 30 Античной красоты, но скоро міръ искусства
Раскрылся передъ ней, и прежній тяжкій трудъ
Ей много даровалъ счастливѣйшихъ минутъ.
Весь отдаваяся какой-то смутной грезѣ,
Я представлялъ себя въ поношенной варёзѣ 35 Художника. Въ виду Полимній и Діанъ
Завязывался здѣсь наивный нашъ романъ.
Рисунокъ послужилъ предлогомъ для сближенья…
О, взгляды, полные восторга и смущенья!
Ихъ часто прерывалъ непрошенный приходъ 40 Какихъ-то зрителей; но время шло впередъ,
И мы сближалися (ее пугалъ вначалѣ
Нашъ сторожъ, на скамьѣ всегда дремавшій въ залѣ).
Все улыбалось намъ—надежды и труды…
Порою, съ красками я приносилъ плоды 45 Въ рабочемъ ящикѣ (они немного мялись),
Но, раздѣляя ихъ, мы весело смѣялись
Подъ покровительствомъ классическихъ боговъ—
Свидѣтелей давно исчезнувшихъ вѣковъ!
Они улыбкой насъ, казалось, поощряли, 50 Мечтая о любви наивной пасторали…
