Государь Император при приеме московского дворянства и городского общества в Георгиевской зале Кремлевского дворца в Москве 29 октября 1876 г. изволил сказать следующее:
«Благодарю вас, господа, за чувства, которые вы желали мне выразить по поводу настоящих политических обстоятельств. Они теперь более разъяснились и потому я готов принять ваш адрес с удовольствием.
Вам уже известно, что Турция покорилась моим требованиям о немедленном заключении перемирия, чтобы положить конец бесполезной резне в Сербии и Черногории. Черногорцы показали себя в этой неравной борьбе, как всегда, истинными героями. К сожалению нельзя того сказать про Сербов, несмотря на присутствие в их рядах наших добровольцев, из которых многие поплатились кровью за славянское дело.
Я знаю, что вся Россия вместе со мною принимает живейшее участие в страданиях наших братий по вере и по происхождению; но для меня истинные интересы России дороже всего и я желал бы до крайности щадить дорогую русскую кровь.
Вот почему Я старался и продолжаю стараться достигнуть мирным путем действительного улучшения быта всех христиан, населяющих Балканский полуостров. На днях должны состояться совещания в Константинополе между представителями шести великих держав, для определения мирных условий.
Желаю весьма, чтобы Мы могли придти к общему соглашению; если же оно не состоится и Я увижу, что мы не добьемся таких гарантий, которые обеспечивали бы исполнение того, что мы вправе требовать от Порты, то Я имею твердое намерение действовать самостоятельно и уверен, что в таком случае вся Россия отзовется на мой призыв, когда Я сочту это нужным и честь России того потребует; уверен также, что Москва, как всегда, подаст в том пример. Да поможет нам Бог исполнить наше святое призвание».
Всеподданнейшие адресы, уже поднесенные Государю Императору в древней и новой столице, выражали готовность на жертвы, если война действительно начнется.
Ввиду прямо и ясно поставленного вопроса о войне, некоторые из заграничных капиталистов сделали России предложение о внешнем займе. Но эти предложения были отвергнуты министром финансов, как несогласные с достоинством кредита такой стороны, как Россия.
Общее мнение было вообще такое, что деньги для ведения войны найдутся внутри России.
