Государь Императоръ при пріемѣ московскаго дворянства и городскаго общества въ Георгіевской залѣ Кремлевскаго дворца въ Москвѣ 29 октября 1876 г. изволилъ сказать слѣдующее:
«Благодарю васъ, господа, за чувства, которыя вы желали мнѣ выразить по поводу настоящихъ политическихъ обстоятельствъ. Они теперь болѣе разъяснились и потому я готовъ принять вашъ адресъ съ удовольствіемъ».
«Вамъ уже извѣстно, что Турція покорилась моимъ требованіямъ о немедленномъ заключеніи перемирія, чтобы положить конецъ безполезной рѣзнѣ въ Сербіи и Черногоріи. Черногорцы показали себя въ этой неравной борьбѣ, какъ всегда, истинными героями. Къ сожалѣнію нельзя того сказать про Сербовъ, не смотря на присутствіе въ ихъ рядахъ нашихъ добровольцевъ, изъ которыхъ многіе поплатились кровью за славянское дѣло.
«Я знаю, что вся Россія вмѣстѣ со мною принимаетъ живѣйшее участіе въ страданіяхъ нашихъ братій по вѣрѣ и по происхожденію; но для меня истинные интересы Россіи дороже всего и я желалъ бы до крайности щадить дорогую русскую кровь.
«Вотъ почему Я старался и продолжаю стараться достигнуть мирнымъ путемъ дѣйствительнаго улучшенія быта всѣхъ христіанъ, населяющихъ Балканскій полуостровъ. На дняхъ должны состояться совѣщанія въ Константинополѣ между представителями шести великихъ державъ, для опредѣленія мирныхъ условій.
«Желаю весьма, чтобы Мы могли придти къ общему соглашенію; если же оно не состоится и Я увижу, что мы не добьемся такихъ гарантій, которыя обезпечивали бы исполненіе того, что мы вправѣ требовать отъ Порты, то Я имѣю твердое намѣреніе дѣйствовать самостоятельно и увѣренъ, что въ такомъ случаѣ вся Россія отзовется на мой призывъ, когда Я сочту это нужнымъ и честь Россіи того потребуетъ; увѣренъ также, что Москва, какъ всегда, подастъ въ томъ примѣръ. Да поможетъ намъ Богъ исполнить наше святое призваніе».
Всеподданнѣйшіе адресы, уже поднесенные Государю Императору въ древней и новой столицѣ, выражали готовность на жертвы, если война дѣйствительно начнется.
Въ виду прямо и ясно поставленнаго вопроса о войнѣ, нѣкоторые изъ заграничныхъ капиталистовъ сдѣлали Россіи предложеніе о внѣшнемъ займѣ. Но эти предложенія были отвергнуты министромъ финансовъ, какъ несогласныя съ достоинствомъ кредита такой стороны, какъ Россія.
Общее мнѣніе было вообще такое, что деньги для веденія войны найдутся внутри Россіи.
Государь Император при приеме московского дворянства и городского общества в Георгиевской зале Кремлевского дворца в Москве 29 октября 1876 г. изволил сказать следующее:
«Благодарю вас, господа, за чувства, которые вы желали мне выразить по поводу настоящих политических обстоятельств. Они теперь более разъяснились и потому я готов принять ваш адрес с удовольствием.
Вам уже известно, что Турция покорилась моим требованиям о немедленном заключении перемирия, чтобы положить конец бесполезной резне в Сербии и Черногории. Черногорцы показали себя в этой неравной борьбе, как всегда, истинными героями. К сожалению нельзя того сказать про Сербов, несмотря на присутствие в их рядах наших добровольцев, из которых многие поплатились кровью за славянское дело.
Я знаю, что вся Россия вместе со мною принимает живейшее участие в страданиях наших братий по вере и по происхождению; но для меня истинные интересы России дороже всего и я желал бы до крайности щадить дорогую русскую кровь.
Вот почему Я старался и продолжаю стараться достигнуть мирным путем действительного улучшения быта всех христиан, населяющих Балканский полуостров. На днях должны состояться совещания в Константинополе между представителями шести великих держав, для определения мирных условий.
Желаю весьма, чтобы Мы могли придти к общему соглашению; если же оно не состоится и Я увижу, что мы не добьемся таких гарантий, которые обеспечивали бы исполнение того, что мы вправе требовать от Порты, то Я имею твердое намерение действовать самостоятельно и уверен, что в таком случае вся Россия отзовется на мой призыв, когда Я сочту это нужным и честь России того потребует; уверен также, что Москва, как всегда, подаст в том пример. Да поможет нам Бог исполнить наше святое призвание».
Всеподданнейшие адресы, уже поднесенные Государю Императору в древней и новой столице, выражали готовность на жертвы, если война действительно начнется.
Ввиду прямо и ясно поставленного вопроса о войне, некоторые из заграничных капиталистов сделали России предложение о внешнем займе. Но эти предложения были отвергнуты министром финансов, как несогласные с достоинством кредита такой стороны, как Россия.
Общее мнение было вообще такое, что деньги для ведения войны найдутся внутри России.
