Виндзорские проказницы (Шекспир; Соколовский)/ДО

Виндзорские проказницы
авторъ Уильям Шекспир, пер. Александр Лукич Соколовский

Оригинал: англ. The Merry Wives of Windsor, опубл.: 1623. — Перевод опубл.: 1894. Источникъ: Сочинения Вильяма Шекспира в переводе и объяснении А. Л. Соколовского. В 12 т.: с портр. Шекспира, вступ. ст. «Шекспир и его значении в литературе», с прил. ист.-крит. этюдов о каждой пьесе и ок. 3000 объясн. примеч. — 2-е изд., пересм. и доп.. —  СПб.: издание т-ва А. Ф. Маркс, [1913]. — Т. 11.; az.lib.ru

ВИНДЗОРСКІЯ ПРОКАЗНИЦЫ.

Комедія «Виндзорскія проказницы» (буквально: веселыя Виндзорскія женщины) появилась въ первый разъ въ печати въ 1602 году, въ форматѣ in quarto, подъ слѣдующимъ пространнымъ заглавіемъ: «А most pleasant and excellent conceited comedie, of sir John Falstaff and the merrie Wiues of Windsor. Entermixed with sundrie variable and pleasing humours of Syr Hugh the Welch knight. Justice Shallow and his wise Cousin М. Slender. With the swaggering veine of Ancient Pistoll and Corporal Nym. By William Shakespeare. As it hath bene diuers times Acted by the right Honorable my Lord Chamberlains servants Both before her Maiestie and eise where», т.-е. «Забавная и превосходная комедія о сэрѣ Джонѣ Фальстафѣ и Виндзорскихъ веселыхъ женщинахъ, съ присовокупленіемъ разнообразныхъ забавныхъ выходокъ сэра Гуга, уэльскаго рыцаря, судьи Шяллоу и его мудраго родственника Слендера. Съ тщеславнымъ хвастовствомъ прапорщика Пистоля и капрала Нима. Сочинено Вильямомъ Шекспиромъ. Въ томъ видѣ, какъ пьеса неоднократно представлялась слугами достопочтеннаго лорда Камергера, въ присутствіи ея величества». — Изданіе это было перепечатано въ 1619 году, т.-е. уже послѣ смерти автора, и затѣмъ комедія вошла въ первое полное собраніе сочиненій Шекспира in folio 3 623 года, гдѣ напечатана третьей по счету пьесой въ отдѣлѣ комедій. Сличеніе текста in folio съ текстомъ двухъ первыхъ in quarto обнаружило очень большую между ними разницу не только въ отдѣльныхъ выраженіяхъ, но еще болѣе въ самомъ объемѣ пьесы и расположеніи сценъ, вслѣдствіе чего о происхожденіи этихъ текстовъ возникли точно такіе же вопросы, какіе уже разсматривались въ предыдущихъ статьяхъ по поводу нѣкоторыхъ другихъ Шекспировыхъ пьесъ, дошедшихъ до насъ также въ двухъ очень различныхъ редакціяхъ. Мнѣнія комментаторовъ сводились въ настоящемъ случаѣ точно къ такимъ же предположеніямъ, какъ и прежде, а именно: нѣкоторые полагали, что комедія была написана Шекспиромъ въ томъ видѣ, какъ она напечатана въ in folio, и что первыя два изданія in quarto должны считаться перепечаткою, сдѣланной безъ разрѣшенія автора, при чемъ издатели сократили и исказили подлинный текстъ. Другіе же критики держались и держатся мнѣнія, что первый текстъ принадлежитъ также Шекспиру, но что позднѣе онъ передѣлалъ и исправилъ свою комедію самъ. Документальныхъ доказательствъ того или другого предположенія не существуетъ, но болѣе вѣроятнымъ представляется первое, т.-е., что изданія in quarto были хищнической перепечаткой. Дѣйствительно, если мы примемъ мнѣніе, что Шекспиръ обработалъ свою комедію два раза самъ, то должны признать, что вторичная обработка не могла быть имъ сдѣлана позднѣе 1616 года (годъ смерти поэта), а между тѣмъ второе, искаженное изданіе in quarto появилось въ 1619 году. При этомъ, понятно, рождается вопросъ: съ какой стати стали бы законные владѣльцы пьесы перепечатывать старый текстъ, ковда существовалъ другой, исправленный самимъ авторомъ? Если же предположить, что первое изданіе in quarto 1602 года было книгопродавческой спекуляціей, сдѣланной невѣжественнымъ издателемъ безъ согласія автора, съ искаженіемъ и перемѣнами подлиннаго текста, то подобнаго рода издатели могли повторить свою продѣлку и во второй разъ, не обращая вниманія на подлинный, правильный текстъ, точно также, какъ пренебрегли имъ и прежде. Во всякомъ, впрочемъ, случаѣ мнѣніе это также предположительно, какъ и первое; но для насъ важенъ фактъ, что болѣе полный и лучшій текстъ помѣщенъ въ полномъ изданіи сочиненій Шекспира, изданномъ товарищами покойнаго поэта, а потому и мы имѣемъ всѣ данныя считать этотъ текстъ настоящимъ. Что касается до времени, когда комедія была написана, то появленіе ея въ печати въ 1602 году прямо указываетъ на этотъ годъ, какъ на позднѣйшій предѣльный срокъ. Съ другой же стороны вся постройка комедіи обличаетъ, что личность Фальстафа выведена въ ней уже во второй разъ, т.-е. послѣ созданія этого лица въ хроникѣ: «Король Генрихъ IV». Но такъ какъ эта хроника написана незадолго до 1598 года, то, значитъ, и сочиненіе «Виндзорскихъ проказницъ» слѣдуетъ отнести ко времени между 1598 и 1602 годами.

О комедіи этой существуетъ интересное преданіе, будто она была написана Шекспиромъ по приказанію королевы Елисаветы, которой до того понравилась личность Фальстафа, выведенная въ хроникѣ «Генрихъ IV», что она пожелала видѣть его главнымъ лицомъ самостоятельной пьесы. Вѣрность этого преданія, правда, нельзя считать доказанной документально (хотя о немъ и упоминается въ печатныхъ источникахъ XVII вѣка: разъ въ предисловіи къ изданію комедіи, сдѣланному Деннисомъ въ 1702 г., и въ другой разъ въ изданіи сочиненій Шекспира, выпущенномъ Роу въ 1709 г.), но во всякомъ случаѣ при внимательномъ анализѣ комедіи невольно является убѣжденіе, что она была написана Шекспиромъ не по собственной иниціативѣ, а по чьей-либо посторонней просьбѣ, все равно королевы ли Елисаветы, его ли товарищей-актеровъ, или по желанію публики. Къ такому взгляду приводитъ простое сличеніе, какъ изображенъ Фальстафъ въ настоящей комедіи сравнительно съ хроникой. При разборѣ этого характера въ вступительномъ этюдѣ къ «Королю Генриху IV» проведена, между прочимъ, мысль, что въ личности Фальстафа изображенъ не менѣе обширный кругъ общечеловѣческихъ душевныхъ свойствъ, чѣмъ тотъ, какой изображенъ въ «Гамлетѣ», и что Фальстафъ, какъ типъ, можетъ быть названъ прямой противоположностью Датскаго принца. Если послѣдній изображаетъ недовольство жизнью, тоскливый поискъ правды и сомнѣніе въ томъ, есть ли даже въ жизни что-нибудь хорошее, то Фальстафъ цѣнитъ, напротивъ, блага этой жизни выше всего и для достиженія ихъ готовъ на все, при чемъ главнымъ орудіемъ пускаетъ въ дѣло ложь, хвастовство, нахальство и старанье казаться выше того, чѣмъ онъ былъ въ дѣйствительности. Проведя эту общечеловѣческую черту во всемъ изображеніи своего героя, Шекспиръ заключилъ его карьеру въ хроникѣ, заставивъ Фальстафа пасть и умереть вслѣдъ за воцареніемъ его бывшаго товарища и покровителя-принца. Этотъ фактъ отверженія Фальстафа принцемъ можетъ показаться на первый взглядъ звучащимъ нѣсколько шаблонной моралью. Дѣйствительно, если смотрѣть на Фальстафа, какъ на выразителя столь обширнаго круга дурныхъ человѣческихъ свойствъ, что ими было заражено все человѣчество, то естественно нельзя себѣ представить, чтобы свойства эти могли быть казнены и уничтожены въ его лицѣ приговоромъ только одного принца, раскаявшагося въ своихъ прежнихъ заблужденіяхъ. Потерявъ дружбу и поддержку одного принца, Фальстафъ, при своей смѣтливости и живучести, навѣрно нашелъ бы средство изворотиться и зажить если не совершенно прежней привольной, но все-таки удовлетворительной жизнью. Но дѣло въ томъ, что по хроникѣ Фальстафа со всѣми его дурными качествами постигъ приговоръ не одного принца, но всего общества, котораго принцъ былъ въ эту минуту представителемъ. Въ людскомъ обществѣ бываютъ иногда моменты такихъ благородныхъ порывовъ и такого энтузіазма, при которыхъ лучшія чувства, какъ, напримѣръ, патріотизмъ, самоотверженіе и правда, берутъ верхъ надъ лестью, хвастовствомъ и себялюбіемъ. Моментъ, когда принцъ Генрихъ отрекся отъ Фальстафа, былъ именно таковъ. Вся Англія возстала тогда, какъ одинъ человѣкъ, чтобы ринуться вслѣдъ за своимъ любимымъ героемъ-королемъ для свершенія патріотическихъ подвиговъ, и исторія говоритъ намъ, что въ энтузіазмѣ, охватившемъ въ это время всю страну, дѣйствительно потонуло много тѣхъ эгоистическихъ и дурныхъ порывовъ, какіе изображены въ Фальстафѣ. Съ такимъ настроеніемъ Фальстафу не было возможности бороться въ такое время никакимъ образомъ, и Шекспиръ инстинктивно это понялъ, заставивъ жирнаго рыцаря умереть вслѣдъ за своей опалой. Интересно, что эта мысль самому Шекспиру пришла не вдругъ. Онъ хотѣлъ сперва продолжать изображеніе Фальстафа даже послѣ его опалы, о чемъ и заявилъ въ эпилогѣ ко второй части «Генриха IV», но, принявшись за обработку слѣдующей хроники («Король Генрихъ У»), онъ, вѣроятно, увидѣлъ самъ, какой диссонансъ возникъ бы въ случаѣ, если бъ Фальстафъ явился дѣйствующимъ лицомъ среди тѣхъ грандіозныхъ и совершенно иныхъ по характеру событій, какія были изображены въ этой пьесѣ. Совсѣмъ другое находимъ мы въ комедіи. Въ ней Фальстафъ является не наказаннымъ и уничтоженнымъ, какъ въ хроникѣ, но лишь осмѣяннымъ, при чемъ вслѣдъ затѣмъ онъ даже мирится со своими врагами и отправляется за ними запивать мировую. А послѣ этого ему, конечно, открывалась полная свобода продолжать прежнюю жизнь, и онъ даже самъ говоритъ, что непріятное приключеніе научило его уму-разуму, и что впредь онъ долженъ вести себя умнѣе.

Разработавъ идею Фальстафа съ такой ясностью и опредѣленностью въ хроникѣ, Шекспиръ естественно не могъ уже повторить ту же идею въ другой пьесѣ. Это было бы такъ же невозможно, какъ, напримѣръ, повторить въ новой трагедіи то, что было уже выражено въ «Гамлетѣ» или «Макбетѣ». Вотъ почему можно считать вполнѣ вѣроятнымъ, что Шекспиръ не вздумалъ бы вывести Фальстафа въ новомъ произведеніи самъ. Но если вспомнить, что личность Фальстафа, помимо своего значенія, какъ идея, представляла еще неисчерпаемый рудникъ для изображенія самыхъ благодарныхъ и самыхъ забавныхъ сценическихъ положеній, то очень можетъ бытъ, что тогдашняя публика выражала желаніе позабавиться жирнымъ рыцаремъ еще разъ, и что желаніе это, будучи выражено Шекспиру (можетъ-быть, даже и королевой Елисаветой), побудило его удовлетворить общественному желанію.

Если такая постановка вопроса отрицала возможность вывести въ новой пьесѣ Фальстафа въ прежнемъ его значеніи, то равно оказалось бы неудобнымъ положить въ основу такого произведенія и какую-нибудь иную самостоятельную идею. Если бъ Шекспиръ поступилъ такъ, то личность Фальстафа явилась бы въ такой комедіи совсѣмъ ненужнымъ придаткомъ, втиснутымъ насильно и портящимъ общее впечатлѣніе. Чтобы избѣжать какъ того, такъ и другого неудобства, оставалось придать личности Фальстафа чисто анекдотическій характеръ, выведя его лишь въ ряду забавныхъ эпизодовъ, безъ особенной серьезной между ними связи; для полноты же содержанія пьесы — окружить его точно такими же забавными лицами, равно не придавая какого-либо серьезнаго значеніями имъ. Шекспиръ поступилъ именно такъ. Настоящая комедія дѣйствительно не болѣе, какъ рядъ забавныхъ сценъ и положеній, не связанныхъ никакой внутренней связью. Какой-нибудь глубокой основной идеи, вытекающей предъ глазами читателя, подобно тому, какъ это мы видимъ въ другихъ Шекспировскихъ произведеніяхъ, въ «Виндзорскихъ проказницахъ» нѣтъ ни малѣйшаго слѣда. Были, правда, критики, видѣвшіе эту идею въ торжествѣ нравственности, будто бы изображенномъ въ лицѣ вѣрныхъ женъ почтенныхъ виндзорскихъ гражданъ; но всякій пойметъ, что такое толкованіе уже черезчуръ натянуто и наивно. Даже въ самомъ сюжетѣ нѣтъ необходимыхъ для всякаго драматическаго произведенія единства и стройности. Главная фабула, состоящая въ томъ, что Виндзорскія проказницы дурачатъ Фальстафа, такъ пуста и поверхностна, что годилась бы служить содержаніемъ развѣ только для небольшой забавной новеллы, а никакъ не для серьезнаго сценическаго произведенія. Эпизодъ любви Фентона и Анны Пэджъ поставленъ въ комедіи совершенно отдѣльно и ничѣмъ не связанъ съ исторіей Фальстафа; а наконецъ и всѣ прочіе эпизоды, какъ, напримѣръ, дуэль сэра Гуга съ Каюсомъ, экзаменъ сына мистриссъ Пэджъ, исторія съ лошадьми трактирщика — точно также не болѣе, какъ забавные анекдоты, нанизанные, какъ бусы, на нитку, и нимало не поставленные въ какое-нибудь взаимное отношеніе.

Если однако комедія эта не обнаруживаетъ никакой серьезной основной идеи и сводится почти на водевиль или жанровую картину, то искусство, съ какимъ вырисованы детальныя части этой картины, вполнѣ достойно такого художника, какимъ былъ Шекспиръ. Лица комедіи совершенно живые люди, при чемъ есть много данныхъ предположить, что они даже срисованы, какъ портреты, съ настоящихъ, существовавшихъ и современныхъ Шекспиру, лицъ. Отдѣльныя сцены живы, оригинальны и полны самаго забавнаго юмора. Серьезные театры держатъ эту комедію въ своемъ репертуарѣ до сихъ поръ, и это одно уже доказываетъ несправедливость мнѣнія нѣкоторыхъ критиковъ, считающихъ «Виндзорскихъ проказницъ» пустымъ фарсомъ, недостойнымъ имени своего автора.

Объ общемъ характерѣ Фальстафа говорить въ настоящей статьѣ нѣтъ надобности, такъ какъ это уже сдѣлано при анализѣ хроники «Король Генрихъ ІТ% а потому къ сказанному можно прибавить только то, что тѣ новыя положенія, въ какія Шекспиръ поставилъ своего героя въ „Виндзорскихъ проказницахъ“, никакъ не могутъ считаться менѣе вѣрными и забавными, чѣмъ тѣ, въ какихъ Фальстафъ является въ хроникѣ. Фальстафъ влюбленный, Фальстафъ осмѣянный и даже битый звучитъ совершенно въ тонъ съ тѣмъ забавнымъ трусомъ и хвастуномъ, какимъ онъ былъ изображенъ авторомъ и прежде. Если нѣкоторые критики находятъ, будто Фальстафъ въ комедіи изображенъ не такъ живо и вѣрно, какъ въ хроникѣ, то это мнѣніе, вѣроятно, происходитъ только отъ того, что въ хроникѣ Фальстафъ, помимо своего реальнаго портрета, является еще, какъ замѣчено выше, представителемъ идеи, чего нѣтъ въ комедіи. А это обстоятельство, конечно, способно увеличить впечатлѣніе его личности, придавъ этому впечатлѣнію характеръ большей цѣлостности и силы. Но результатъ общаго впечатлѣнія не долженъ мѣшать безпристрастному сужденію о деталяхъ, когда онѣ интересны сами по себѣ.

Кромѣ Фальстафа, Шекспиръ вывелъ въ настоящей комедіи еще нѣсколько лицъ, также знакомыхъ намъ по хроникѣ „Генрихъ ПГ“. Таковы мировой судья Шяллоу и прихвостни Фальстафа — Пистоль, Бэрдольфъ и Нимъ. Въ послѣднихъ трехъ повторены черты, уже извѣстныя по прежнимъ ихъ очеркамъ; но характеръ Шяллоу разработанъ подробнѣй. Въ „Генрихѣ IV“ Шяллоу выставленъ лишь, какъ аксессуаръ, для болѣе рельефной оттѣнки Фальстафа. Онъ только за нимъ ухаживаетъ, имъ восхищается и соглашается съ нимъ во всемъ. Въ „Виндзорскихъ проказницахъ“ Шяллоу, напротивъ, совершенно самостоятельная личность. Съ Фальстафомъ онъ въ ссорѣ. Это одно уже ставитъ его въ новое, очень забавное положеніе. Сверхъ этого, онъ постоянно занятъ множествомъ разнообразныхъ затѣй, среди которыхъ бѣгаетъ, какъ паукъ по своей паутинѣ. Такъ, напримѣръ, сватаетъ своего племянника, дурачка Слендера, бражничаетъ со своими пріятелями, Фордомъ и Пэджемъ, устраиваетъ, покатываясь со смѣха, потѣшную дуэль между проповѣдникомъ Эвансомъ и докторомъ Каюсомъ, — словомъ, суетъ носъ вездѣ, искренно потѣшаясь тѣми глупыми забавами, на которыя обыкновенно бываютъ падки недалекіе люди. Положеніемъ, въ какое его поставила судьба, онъ доволенъ вполнѣ. Конечно, это положеніе не удовлетворило бы мало-мальски развитого человѣка, но для ограниченной головы Шяллоу оно не оставляло ничего желать, тѣмъ болѣе, что лучшаго онъ, живя въ той средѣ и въ томъ медвѣжьемъ углу, гдѣ ему привелось жить, не могъ себѣ даже представить. Сравнительно съ другими, созданными Шекспиромъ, лицами, Шяллоу по своему нравственному существу очень напоминаетъ Полонія. Разница между ними чисто внѣшняя и состоитъ лишь въ томъ, что Полоній — избалованный царедворецъ, привыкшій къ роскоши и уточненнымъ манерамъ, а Шяллоу не выходилъ въ жизни за предѣлы самыхъ обыкновенныхъ, мѣщанскихъ привычекъ. Но если снять съ нихъ обоихъ эту наружную покрышку и взглянуть на нравственную сторону души, то оба обнаружатъ большое сходство. И тотъ и другой принадлежатъ къ тому многочисленному классу людей, которые, будучи крайне ограничены умомъ для чего-нибудь серьезнаго, одарены однако умственными способностями какъ разъ настолько, чтобы очень практически и комфортно устроиться въ обыкновенной, буднишной жизни. А такъ какъ, по своей ограниченности, они отъ жизни ничего большаго и не требуютъ, то въ нихъ укореняется такая полная вѣра въ свои способности, что они привыкаютъ вмѣшиваться вездѣ, гдѣ ихъ спрашиваютъ и не спрашиваютъ, и даже поучаютъ другихъ, нисколько не замѣчая своей мелочности и ограниченности. Личность Шяллоу интересна еще тѣмъ, что сохранилось преданіе, будто Шекспиръ вывелъ въ немъ и осмѣялъ изъ личной мести того самаго стрэтфордскаго шерифа, сэра Люси, съ которымъ былъ во враждебныхъ отношеніяхъ въ своей молодости и даже будто бы ^ преслѣдовался имъ за браконьерство. Доказательство этого преданія хотятъ видѣть въ словахъ Слендера, помѣщенныхъ въ первомъ дѣйствіи комедіи, когда онъ говоритъ, что въ гербѣ Шяллоу изображены двѣнадцать щукъ. Шерифъ Люси имѣлъ дѣйствительно такой гербъ, к потому, если Шекспиръ надѣлилъ этимъ гербомъ и Шяллоу, преданіе, что портретъ его списанъ съ этого джентльмена, дѣйствительно получаетъ нѣкоторое вѣроятіе. Но этимъ вовсе еще не доказывается, будто Шекспиръ сдѣлалъ это изъ мести строгому шерифу за преслѣдованія. Комическія лица Шекспира (особенно же выведенныя въ настоящей комедіи) до того живы и конкретны, что, очень можетъ быть, большинство ихъ имѣло также первообразы въ числѣ знакомыхъ поэту лицъ; но для этого вовсе не надо было съ ними враждовать.

Прочія, сочиненныя спеціально для настоящей комедіи, лица живы и интересны не менѣе. Таковы обѣ Виндзорскія проказницы съ ихъ мужьями, влюбленная парочка Фентонъ и Анна и наконецъ великолѣпная серія оригиналовъ и идіотовъ: Эванса, доктора Каюса Слендера, Куикли и хозяина гостиницы. Характеры двухъ женщинъ, правда, очерчены слабѣе, но этотъ недостатокъ мало замѣчается по самому существу тѣхъ ролей, какія онѣ исполняютъ въ пьесѣ. Выдумывая постоянно тѣ забавныя шутки, изъ которыхъ состоитъ вся комедія, онѣ поддерживаютъ интересъ къ своимъ личностямъ одними внѣшними поступками, не заставляя обращать большого вниманія на ихъ характеры. Мужья ихъ изображены гораздо рельефнѣе. Флегматикъ Пэджъ и горячій ревнивецъ Фордъ представляютъ очень забавный контрастъ. Комическое ихъ впечатлѣніе усиливается еще тѣмъ, что оба изображены очень ограниченными людьми, каковы, впрочемъ, и всѣ выведенныя въ комедіи лица. Выше было уже замѣчено, что вообще лица эти не представляютъ какихъ-либо оригинальныхъ типовъ и, въ сущности, не болѣе, какъ портреты, нарисованные авторомъ въ минуту забавы и отдыха. Но авторъ этотъ былъ великій мастеръ своего дѣла, а потому знатоки высоко цѣнятъ даже и эти эскизные рисунки. Если однако рисунки эти не представляютъ чего-либо глубокаго, будучи разсматриваемы отдѣльно, то вся ихъ серія, взятая вмѣстѣ, напротивъ, получаетъ иное, очень интересное, значеніе, состоящее въ томъ, что они даютъ въ совокупности фотографически вѣрную картину одного изъ классовъ того общества, среди котораго жилъ самъ Шекспиръ. Извѣстно, что Шекспиръ во всѣхъ картинахъ, какія онъ рисовалъ, не пріурочивалъ характеровъ изображаемыхъ имъ лицъ къ какому-нибудь времени или національности. Всѣ его лица — люди въ общемъ смыслѣ слова. Это особенно ярко обнаруживается именно въ комедіяхъ. Дѣйствіе ихъ происходитъ то въ Италіи, то въ Германіи и даже въ древней Греціи, а между тѣмъ никто не скажетъ, чтобы дѣйствующія лица были итальянцы, нѣмцы или люди древняго міра. Общечеловѣческія черты стоятъ въ нихъ всегда на первомъ планѣ. Всеобщность изображавшагося Шекспиромъ доходила въ этомъ случаѣ до того, что онъ не только не изображалъ какой-либо опредѣленной мѣстности или времени, но даже и какого-нибудь класса людей. Въ комедіяхъ его безпрестанно чередуются картины то изъ образованнаго круга общества, то изъ самыхъ его подонковъ. Выводившіеся имъ факты были такъ широки и захватывали такъ много общественныхъ положеній, что для развязки этихъ положеній ему очень часто приходилось даже выводить въ числѣ дѣйствующихъ лицъ представителей высшей власти, королей, герцоговъ и тому подобныхъ лицъ, разрѣшавшихъ запутанные вопросы. Ничего этого нѣтъ въ настоящей комедіи. Въ ней, напротивъ, изображенъ настоящій, реальный уголокъ современной Шекспиру мѣщанской Англіи, при чемъ нравы и характеры всѣхъ лицъ носятъ отпечатокъ характера именно этой страны. Таковы, напримѣръ, обѣ веселыя барыни. Готовыя на всякую шалость и ничуть не стѣсняющіяся въ разговорахъ, обѣ являются представительницами строжайшей нравственности, чуть дойдетъ до дѣла. Такія личности могутъ быть характерными героинями литературнаго произведенія преимущественно (если даже не исключительно) въ Англіи. Въ идіотѣ Слендерѣ видны также чисто англійскія черты. Пріученный къ семейной субординаціи старшимъ до того, что покорно предоставляетъ выборъ для себя невѣсты своему дядѣ, онъ, по глупости, наивно заявляетъ о нетерпѣніи, съ какимъ ожидаетъ смерти своей матери для того, чтобъ начать жить, какъ слѣдуетъ дворянину. Такимъ признаніемъ онъ невольно выдаетъ, что его взгляды на семейныя отношенія не болѣе, какъ свойственное его родинѣ пуританское лицемѣріе. Пасторъ Эвансъ — также вѣрный портретъ тяжеловѣсныхъ пуританскихъ проповѣдниковъ именно Шекспирова времени. Очень благонамѣренный, но еще болѣе того ограниченный умомъ, онъ не идетъ въ своихъ поученіяхъ далѣе повторенья зазубренныхъ текстовъ Ветхаго Завѣта или шаблонныхъ моральныхъ сентенцій. Докторъ Каюсъ — также портретъ, списанный съ натуры. Насмѣшки надъ французами были въ большой модѣ какъ въ обществѣ, такъ и въ литературныхъ произведеніяхъ того времени. Ихъ обыкновенно изображали, въ противоположность степеннымъ англичанамъ, пустыми, задорными крикунами, попадавшими впросакъ по собственной глупости. Слѣды этого направленія удержались у нѣкоторыхъ англійскихъ писателей даже до настоящаго времени. Наконецъ въ пустой роли трактирщика выведенъ тоже чисто англійскій типъ грубаго и самодо вольнаго нахала. Гордый сознаніемъ своихъ правъ, основанныхъ на туго набитомъ кошелькѣ, онъ, въ противоположность людямъ этого класса, обыкновенно заискивающимъ предъ своими гостями, напротивъ, держитъ себя съ ними запанибрата и даже поднимаетъ ихъ на смѣхъ. Всѣ эти чисто національныя черты, проведенныя хотя и въ совершенно различныхъ характерахъ, являются чрезвычайно оригинальной подкладкой, объединяющей впечатлѣніе всей комедіи и дающей ей въ глазахъ истинныхъ почитателей Шекспира очень интересное значеніе, несмотря на отсутствіе въ ней какого-либо глубокаго, самостоятельнагосодержанія.

ДѢЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА.

Сэръ Джонъ Фальстафъ.

Фентонъ, молодой фермеръ.

Шяллоу, мировой судья.

Слендеръ, племянникъ Шяллоу.

Фордъ, Пэджъ, Виндзорскіе жители.

Вильямъ, малолѣтній сынъ Пэджа.

Сэръ Гугъ Эвансъ, уэльскій проповѣдникъ.

Докторъ Каюсъ, французскій врачъ. Хозяинъ гостиницы Подвязки.

Бэрдольфъ, Нимъ, Пистоль, свита Фальстафа.

Робинъ, мальчишка при Фальстафѣ.

Сэмпль, слуга Слендера.

Регби, слуга Каюса.

Мистриссъ Фордъ, жена Форда.

Мистриссъ Пэджъ, жена Пэджа.

Анна Пэджъ, дочь Пэджей.

Мистриссъ Куикли, ключница Каюса.

Слуги Пэджа и Форда. Дѣйствіе въ Виндзорѣ.

ДѢЙСТВІЕ ПЕРВОЕ.

СЦЕНА 1-я.

Виндзоръ. Садъ передъ домомъ Пэджа. (Входятъ Шяллоу, Слендеръ и сэръ Гугъ Эвансъ).

Шяллоу. Нѣтъ, нѣтъ, сэръ Гугъ! — и не говорите. Я всѣ суды поставлю на ноги! въ Звѣздную Палату подамъ ¹). Будь, онъ двадцать разъ сэромъ Джономъ Фальстафомъ, ему не. удастся одурачить Роберта Шяллоу.

Слендеръ. Глостерширскаго землевладѣльца, мирового судью и прочая и прочая ²).

Шяллоу. Такъ, такъ, племянникъ! Это вѣдь не шутка быть стражемъ общественнаго спокойствія въ цѣломъ околоткѣ ³).

Слендеръ. Это вѣрно: — за дядюшку и не такіе сидѣли въ колоткѣ. Онъ дворянинъ прирожденный! подписывается кавалеромъ! Посмотрите любой контрактъ, счетъ или вексель — такъ-таки и написано: „кавалеръ“ ⁴).

Шяллоу. Именно такъ! Нашъ родъ успѣлъ кое-что сдѣлать за триста лѣтъ.

Слендеръ. И потомки дѣлали, и предки будутъ дѣлать ⁵), у дядюшки въ гербѣ двѣнадцать щукъ.

Шяллоу. Гербъ старинный.

Эвансъ. Еще бы! Въ герпѣ твѣнатцать сукъ⁶)! — вещь не шуточная! Сука — шивотное плахоротное и первый тругъ человѣка ⁷).

Шяллоу. Щукъ, сэръ Эвансъ, а не сукъ; да и щукъ не свѣжихъ, а соленыхъ, значитъ — старыхъ, какъ самъ гербъ.

Слендеръ. А что дядюшка, могу я помѣстить четверть вашего герба въ свой?

Шяллоу. Если женишься, то четверть моего герба и намета твои.

Эвансъ. Если вы ему татите четверть вашего намета, онъ не пудетъ стоить потметки ⁸).

Шяллоу. Почему же?

Эвансъ. Сутите сами: если вы ему оттадите отну четверть вамъ останется только три четверти. Но, впрочемъ, это взторъ. Вы говорите, что сэръ Тжонъ Фальстафъ васъ изопидѣлъ. Я — членъ святой церкви и опязанъ по своему званію претложить услуги, чтобъ васъ помирить.

Шяллоу. Нѣтъ, нѣтъ, я непремѣнно доведу дѣло до государственнаго совѣта, — вѣдь это бунтъ.

Эвансъ. Если это пунтъ, то госутарственный совѣтъ не толженъ о немъ и слышать! Въ пунтѣ нѣтъ страха пожія, а госутарственный совѣтъ — учрежтеніе похопоязненное и о пунтахъ говорить не люпитъ. Потумайте объ этомъ.

Шяллоу. Будь я помоложе — мы бы кончили это дѣло мечомъ.

Эвансъ. Пусть этимъ мечомъ путутъ ваши трузья и кончатъ за васъ тѣло. У меня въ головѣ сидитъ превосхотный планъ, отъ котораго можно жтать много хорошаго. Вы знаете Анну Пэджъ, дочь мистера Пэджа? Не правта ль, претостойная тѣвица?

Слендеръ. Анну Пэджъ? — у нея темные волосы и тоненькій женскій голосокъ.

Эвансъ. Именно! Лучше этой осопы вы не найдете никого, чтобъ мирно покончить тѣло. Тѣдъ ея завѣщалъ ей при смерти (упокой Похъ его тушу) семьсотъ фунтовъ золотомъ, которые она получитъ, когда ей исполнится семнадцать лѣтъ. Что, если бъ мы, оставя полтать взторъ, успѣли женить мистера Авраама Слентера на Аннѣ Пэджъ?

Шяллоу. Вы сказали, что дѣдъ оставилъ ей семьсотъ фунтовъ ⁹)?

Эвансъ. Да; а сверхъ того, оставитъ кое-что и отецъ.

Шяллоу. Я знаю эту молодую особу, — въ ней есть точно хорошіе задатки.

Эвансъ. Еще пы! семьсотъ фунтовъ, не считая натеждъ въ путущемъ.

Шяллоу. Такъ пойдемте же сейчасъ къ мистеру Пэджу. Только я боюсь, не тамъ ли Фальстафъ?

Эвансъ. Толженъ ли я сказать вамъ ложь? Я презираю лжецовъ и все, что ложно. Потому скажу вамъ, что сэръ Джонъ Фальстафъ тамъ. Но вы пудьте спокойны и положитесь на лютей, которые желаютъ вамъ топра. Я сейчасъ постучусь къ мистеру Пэджу (стучитъ въ дверь). Эй! гей! Плахослови Похъ этотъ томъ!

(Входитъ Пэджъ).

Пэджъ. Кто тутъ?

Эвансъ. Вашъ топрожелатель, и съ нимъ сутья Шяллоу. А вотъ и молотой Слентеръ. Онъ вамъ кое-что пораскажетъ, если предметъ притется вамъ по вкусу.

Пэджъ. Радъ видѣть ваше преподобіе здоровымъ. А васъ, мистеръ Шяллоу, благодарю за присланную дичь.

Шяллоу. Здравствуйте, почтеннѣйшій мистеръ Пэджъ! радъ душевно васъ видѣть! А что до дичи, то я желалъ бы, чтобъ она была лучше. Ее дурно убили. Каково поживаетъ почтенная мистриссъ Пэджъ? Вѣрьте чести, что я встрѣчаю васъ всегда съ несказаннымъ удовольствіемъ.

Пэджъ. Благодарю васъ, сэръ.

Шяллоу. И полноте! мнѣ надо васъ благодарить, а не вамъ меня.

Пэджъ. Очень радъ васъ видѣть, мистеръ Слендеръ.

Слендеръ. Каково поживаетъ ваша рыжая сука? Говорятъ, ее обогнали въ Котзелѣ.

Пэджъ. Это вопросъ еще нерѣшенный.

Слендеръ. Вамъ не хочется сознаться, сэръ! не хочется сознаться.

Шяллоу. И сознаваться-то не въ чемъ! просто несчастный случай, да и все тутъ! А собака хорошая.

Пэджъ. Какое хорошая! дрянь, какъ есть.

Шяллоу. Ахъ, нѣтъ, нѣтъ, — не говорите! собака прелесть! и хороша и красива. Согласитесь, что лучше нельзя похвалить, какъ сказавъ, что она красива и вмѣстѣ хороша. Скажите, пожалуйста, не у васъ ли сэръ Джонъ Фальстафъ?

Пэджъ. У меня, и я хочу воспользоваться этимъ случаемъ, чтобъ васъ помирить.

Эвансъ. Вотъ истинно христіанское намѣреніе.

Шяллоу. Онъ очень ужь меня изобидѣлъ, мистеръ Пэджъ.

Пэджъ. Онъ въ этомъ сознается.

Шяллоу. Да; но вѣдь отъ сознанія еще далеко до исправленья. Не такъ ли, мистеръ Пэджъ? А онъ меня обидѣлъ! кровно обидѣлъ! Вѣрьте слову, сэръ! Такъ говоритъ Робертъ Шяллоу, сквайръ!

Пэджъ. Да вотъ и сэръ Джонъ.

(Входятъ Фальстафъ, Бэрдольфъ, Нимъ и Пистоль).

Фальстафъ. А! мистеръ Шяллоу! Ну, что же? Подали вы на меня жалобу королю ¹⁰)?

Шяллоу. Вы, сэръ, поколотили моихъ людей, убили мою дичь и силой ворвались въ мои владѣнія.

Фальстафъ. Но вѣдь дочерей вашего сторожа я при этомъ не тронулъ, такъ о чемъ же толковать ¹¹)?

Шяллоу. Нечзго вамъ вилять. Вы мнѣ за все отвѣтите.

Фальстафъ. Отвѣтить я готовъ хоть сейчасъ: все, что вы сказали, сущая правда. Вотъ вамъ мой отвѣтъ.

Шяллоу. Совѣтъ узнаетъ обо всемъ.

Фальстафъ. Послушайте лучше моего совѣта сами: бросьте это дѣло. Вѣдь васъ осмѣютъ.

Эвансъ. Pauca verba, сэръ Джонъ! хорошія слова мѣтки, но рѣтки!

Фальстафъ. А ваши надоѣли всѣмъ хуже рѣдьки ¹²). Ну а вы, Слендеръ, что намѣрены со мной дѣлать? Вѣдь я хватилъ тогда по головѣ и васъ.

Слендеръ. Да, сэръі и потому у меня въ головѣ противъ васъ кое-что сидитъ также; а еще больше противъ вашей сволочи — Бэрдольфа, Нима и Пистоля. Они зазвали меня въ таверну, напоили пьянымъ и обчистили мои карманы.

Бэрдольфъ. Ахъ, ты, тощая колбаса¹³)!

Слендеръ. Ну и пускай колбаса! что жъ изъ этого?

Пистоль. Чортъ, Мефистофель!

Слендеръ. Ну и пускай чортъ! что жъ изъ этого?

Нимъ. А вотъ мы тебя къ нему и отправимъ! Довольно! Рапса!

Слендеръ. Гдѣ мой слуга? гдѣ мой слуга? Эй, Сэмпль! гдѣ онъ, дядюшка?

Эвансъ. Смиритесь, смиритесь! А теперь поговоримте о тѣлѣ. Я претлагаю трехъ посредниковъ: во-первыхъ, мистера Пэджа — fidelicet мистера Пэджа; во-вторыхъ, меня — fidelicet меня, и въ-третьихъ — моего хозяина гостиницы Потвязки.

Пэджъ. Такъ, такъ; мы трое выслушаемъ и рѣшимъ дѣло по совѣсти…

Эвансъ. Превосхотно. Я накитаю въ моей записной книжкѣ черновой протоколъ, а затѣмъ мы опсудимъ его со всевозможной тайной.

Фальстафъ. Пистоль!

Пистоль. Отверзъ уши, чтобъ слушать.

Эвансъ. О Поже! что за аффектированное выраженіе: „отверзъ уши, чтобъ слушать“!

Фальстафъ. Правда ли, Пистоль, что ты обчистилъ карманы мистера Слендера?

Слендеръ. Правда, правда! клянусь перчатками»)! провались иначе мой домъ. Онъ укралъ у меня семь гротовъ шестипенсовыми монетами и два эдуардовскихъ шиллинга. Я купилъ ихъ у мельника Іеда и заплатилъ по два шиллинга шести пенсовъ за каждый. Ей-ей, такъ.

Фальстафъ. Правда ли это, Пистоль?

Эвансъ. Нѣтъ, нѣтъ! Гтѣ воровство, тамъ нѣтъ правты.

Пистоль. Молчи ты, горный сычъ ¹⁵)! Внимай, сэръ Джонъ,

Я съ этимъ жестянымъ клинкомъ сражусь

Сейчасъ при всѣхъ! Ты врешь, навозный соръ!

Вобью тебѣ вранье твое я въ глотку!

Слендеръ (указывая на Нима). Ну, такъ это онъ обобралъ меня. Клянусь тоже перчатками.

Нимъ. Ты, дружокъ, успокойся и не шуми. Я вѣдь тоже могу назвать тебя воровскимъ крючкомъ и тѣмъ съ тобой поквитаться! Вотъ штука въ чемъ!

Слендеръ (указывая на Бэрдольфа). Значитъ, меня обобралъ вотъ этотъ, съ красной рожей. Я хоть и не помню хорошенько, что они дѣлали со мной, когда я былъ пьянъ, но вѣдь не совсѣмъ же я оселъ.

Фальстафъ (Бэрдольфу). Что скажешь ты, разбитая харя ¹⁶)?

Бэрдольфъ. Да что, сэръ! Я скажу только, что онъ былъ въ подпитіи до безобразія всѣхъ пяти чувствій.

Эвансъ. То-есть чувствъ, — а то чувствій! Что за невѣжество ¹⁷).

Бэрдольфъ. А потомъ онъ свалился подъ столъ и сдѣлался, какъ говорится, совсѣмъ готовъ. Началъ дурить и буянить.

Слендеръ. А вы тутъ начали что-то по-латыни говорить. Да не въ томъ дѣло. Слово себѣ даю никогда впередъ не пить въ такой дурной компаніи. Если захочу быть пьянымъ, такъ напьюсь по крайней мѣрѣ съ честными, богобоязненными людьми.

Эвансъ. Истинно плахочестивое намѣреніе!

Фальстафъ. Ну, вы слышали всѣ, что разборъ дѣла жалобы не подтвердилъ.

(Входитъ Анна Пэджъ съ виномъ. За нею мистриссъ Фордъ и мистриссъ Пэджъ).

Пэджъ. Неси, дочка, вино назадъ въ домъ; мы выпьемъ тамъ.

(Анна Пэджъ уходитъ).

Слендеръ. Ахъ! это миссъ Анна!..

Пэджъ. Каково поживаете, мистриссъ Фордъ?

Фальстафъ. Вѣрить ли глазамъ? Мистриссъ Фордъ! Здравствуйте, здравствуйте. Съ вашего позволенія (Цѣлуетъ се).

Пэджъ. Ступай, жена, готовить пріемъ гостямъ. Идемте, господа. Къ обѣду будетъ отличный паштетъ изъ дичи. Надѣюсь, вамъ удастся утопить въ винѣ всѣ ссоры и непріятности (уходятъ, кромѣ Шяллоу, Слендера и Эванса).

Слендеръ. Я не пожалѣлъ бы сорока шиллинговъ, только бы имѣть теперь при себѣ мою книжку анекдотовъ и пѣсенокъ (Входитъ Сэмпль). А, Сэмпль! гдѣ ты шатался? Самому, что ли, мнѣ быть своимъ лакеемъ? Скорѣй, скорѣй! съ тобой ли моя книжка загадокъ?

Сэмпль. Загадокъ? Да вѣдь вы своими руками отдали ее Алисѣ-Сухоножкѣ. Это было въ день Всѣхъ Святыхъ, какъ разъ за двѣ недѣли до Михайлова дня.

Шяллоу. Иди, племянникъ, иди; мы тебя ждемъ. Впрочемъ, постой: мнѣ надо шепнуть тебѣ словечко. Сэръ Гутъ сдѣлалъ одно очень тонкое и деликатное предложеніе. Онъ говорилъ, правда, обинякомъ, намекомъ; но ты его поняль?

Слендеръ. Еще бы, дядюшка! Я всегда былъ почтительнымъ племянникомъ. Какъ вы мнѣ благоразумно посовѣтуете, такъ тому и быть.

Шяллоу. Да ты понялъ ли, въ чемъ дѣло?

Слендеръ. Понялъ, дядюшка.

Эвансъ. Это хорошо, что вы преклоняете слухъ къ его совѣтамъ, мистеръ Слентеръ. А я между тѣмъ разверну претъ вами весь мой планъ въ потропности.

Слендеръ. Нѣтъ, ужъ извините! Я сдѣлаю такъ, какъ пожелаютъ дядюшка. Они мировой судья въ нашемъ околоткѣ, а я предъ ними что же?

Эвансъ. Та, — не въ томъ вопросъ. Тѣло идетъ о вашей женитьбѣ.

Шяллоу. Именно такъ.

Эвансъ. Ну, вотъ то-то же! Мы хотимъ шенить васъ на Аннѣ Пэджъ.

Слендеръ. На Аннѣ Пэджъ? О! на ней я готовъ жениться когда угодно, на благоразумныхъ условіяхъ.

Эвансъ. Та! — но намъ нато знать, чувствуете ли вы сертечное влеченіе къ этой тѣвушкѣ? Тайте намъ отвѣтъ вашими собственными устами или, лучше сказать, гупами, потому что нѣкоторые философы справетливо замѣчаютъ, что уста и гупы — отно и то же, потому отвѣчайте прямо: имѣете ли вы плахое соизволеніе поять въ шоны эту тѣвицу?

Шяллоу. Племянникъ Авраамъ Слендеръ! Отвѣчай, можешь ли ты ее любить?

Слендеръ. Я, сэръ, надѣюсь… да нѣтъ, что же!.. я сдѣлаю, дядюшка все, что будетъ благоразумно.

Эвансъ. О Поже! поймите, что намъ натопенъ вашъ положительный отвѣтъ, мошете ли вы ее лупить?

Шяллоу. Именно такъ. Отвѣчай, согласенъ ли ты взять ее съ хорошимъ приданымъ?

Слендеръ. Я, дядюшка, возьму и больше, если вы мнѣ благоразумно посовѣтуете.

Шяллоу. Да нѣтъ, ты пойми! Я вѣдь о тебѣ же хлопочу. Можешь ли ты ее любить?

Слендеръ. Я, дядюшка, женюсь, если вы посовѣтуете… Я дядюшка… конечно, если я не буду ее очень любить и умножать сначала, то, можетъ-быть, буду еще меньше потомъ… Мы, конечно, сначало познакомимся… будемъ часто сидѣть одинъ противъ другого, то-есть станемъ другъ другу противными ¹⁸). Если, впрочемъ, вы прикажите, дядюшка, я женюсь. Я раздумалъ это сдѣлать.

Эвансъ. Вотъ истинно плохоразумный отвѣтъ! Ошипка только въ словѣ «разтумалъ». Вамъ нато пыло сказать: «затумалъ».

Шяллоу. Я тоже полагаю, что онъ судитъ справедливо.

Слендеръ. Еще бы! — пусть иначе меня повѣсятъ.

(Входитъ Анна Пэджъ).

Шяллоу. А! — вотъ и очаровательная Анна. Какъ бы мнѣ хотѣлось, когда я гляжу на васъ, миссъ Анна, воротить мою молодость.

Анна. Кушанье на столѣ. Батюшка прислалъ меня за вами.

Шяллоу. Идемъ, идемъ, прелестная миссъ Анна.

Эвансъ. Итемте, мистеръ Шяллоу — я не желаю пропустить претопѣтенной молитвы.

(Уходятъ Шяллоу и Эвансъ)

Анна (Слендеру). Угодно ли вамъ пожаловать также?

Слендеръ. Нѣтъ съ! благодарю покорно: — мнѣ и здѣсь хорошо.

Анна. Обѣдъ васъ ожидаетъ.

Слендеръ. благодарю, — я не голоденъ. (Сэмплю). Что ты стоишь? Ступай прислуживать дядюшкѣ за столомъ. (Сэмпль уходитъ). Дядюшка — мировой судья, значитъ, мои люди должны ему служить. Я жду — не дождусь, когда умретъ моя матушка; а до того держу только трехъ лакеевъ и одного мальчишку. Живу, какъ бѣдный дворянинъ…

Анна. Я не могу вернуться одна. Гости не сядутъ безъ васъ за столъ.

Слендеръ. Я не хочу ѣсть. Благодарю васъ совершенно такъ, какъ-будто я уже поѣлъ.

Анна. Все-таки, прошу васъ, войдите.

Слендеръ. Нѣтъ-съ, я лучше похожу здѣсь. У меня болитъ колѣно. Намедни было у насъ пари съ учителемъ фехтованья на три удара. Побѣжденный долженъ былъ съѣсть миску варенаго чернослива. И вотъ съ тѣхъ поръ я не могу выносить запаха горячаго кушанья. Скажите, отчего ваши собаки такъ громко лаютъ? Развѣ по сосѣдству есть медвѣди?

Анна. Говорятъ, есть; я слышала разговоры объ этомъ.

Слендеръ. Я очень люблю медвѣжьи травли; только страшно при этомъ ссорливъ. А вы боитесь спущеннаго медвѣдя?

Анна. Ужасно.

Слендеръ. А для меня такъ это — забава краше всего. Прошлый разъ, когда медвѣдя Сакерсона спустили съ цѣпи при мнѣ, я даже держалъ цѣпъ въ рукахъ. А между тѣмъ женщины кричали и визжали при этомъ благимъ матомъ. Женщины, впрочемъ, никогда не могутъ выносить медвѣдей: они вѣдь такія глупыя твари.

(Возвращается Пэджъ).

Пэджъ. Что жъ вы нейдете, мистеръ Слендеръ? — мы васъ дожидаемся.

Слендеръ. Я не хочу ѣсть, сэръ; блгодарю васъ.

Пэджъ. Э, нѣтъ! Клянусь пѣтухомъ и сорокой, этимъ не отговоритесь. Идемте, идемте! (Ведетъ его).

Слендеръ. Въ такомъ случаѣ прошу васъ войти въ дверь первымъ.

Пэджъ. Что за церемонія. Входите вы.

Слендеръ. Ну, такъ пусть по крайней мѣрѣ первой войдетъ миссъ Анна.

Анна. О, нѣтъ, сэръ! Входите, не стѣсняйтесь.

Слендеръ. Ни за что не войду! Я никакъ не позволю себѣ сдѣлать предъ вами неприличность.

Анна. Пожалуйста.

Слендеръ. Ну, въ такомъ случаѣ дѣлать нечего. Помните только, что я сдѣлалъ неприличность по вашему приказанію..

(Входятъ въ домъ).

СЦЕНА 2-я.

Тамъ же. (Изъ дома Нэджа выходятъ Эвансъ и Сэмпль).

Эвансъ. Ступай и отыщи томъ токтора Каюса. Тамъ шиветъ нѣкая мистриссъ Куикли, которая состоитъ при немъ въ ротѣ кормилицы, няньки, кухарки, прачки и ключницы.

Сэмпль. Слушаю, сэръ.

Эвансъ. Та ты постой, постой! Не торопись. Оттай ей это письмо. Осопа эта хорошо знакома съ миссъ Анной Пэджъ, и я въ письмѣ прошу ее употрепить все свое вліяніе, чтобъ склонить миссъ Анну полюпить твоего господина. Ступай же, — а я иту окончить обѣдъ. Остались еще сливы и сыръ.

(Расходятся).

СЦЕНА 3-я.

Комната въ гостиницѣ Подвязки. (Хозяинъ гостиницы, Фальстафъ, Бэрдольфъ, Нимъ, Пистоль и Робинъ).

Фальстафъ. Послушай, хозяинъ.

Хозяинъ. Что повелитъ мой ненаглядный буянъ? Жду твоего разумнаго слова.

Фальстафъ (указывая на свою свиту). Мнѣ хочется распустить кой-кого изъ этой сволочи.

Хозяинъ. Распускай, мой Геркулесъ. Въ шею ихъ всѣхъ, безъ церемоніи.

Фальстафъ. Вѣдь я трачу въ твоей гостиницѣ по десять фунтовъ въ недѣлю.

Хозяинъ. Ты здѣсь царь, Цезарь и кесарь! — Хочешь я возьму Бэрдольфа? Онъ будетъ у меня цѣдить и подавать вино. По рукамъ, что ли?

Фальстафъ. Идетъ.

Хозяинъ. Слово и дѣло! (Бэрдольфу). Маршъ за мной. Посмотримъ, годишься ли ты мѣшать мѣсиво въ вино и пѣнить пиво.

(Уходитъ хозяинъ).

Фальстафъ. Бэрдольфъ, ступай за нимъ. Въ трактирѣ служить хорошо. Износились штаны — годятся на жилетку. Усталъ быть на побѣгушкахъ — иди въ подносчики.

Бэрдольфъ. Мнѣ лучше такой жизни не надо: — я потрафить сумѣю.

Пистоль. Посадятъ тебя, голоднаго цыгана, вертѣть въ бочкѣ кранъ.

Нимъ. Онъ вѣдь въ косушкѣ крещенъ, — нечего, значить, ему поднимать высоко носъ. — Какова острота?

Фальстафъ. Я радъ, что раздѣлался съ этимъ дурнемъ. Нынче онъ поглупѣлъ до того, что разучился даже порядочно воровать. Каждый разъ, бывало, влопается впросакъ, точно спавшій съ голоса пѣвчій. Потерялъ всякій тактъ и смыслъ.

Нимъ. Это вѣрно: воровать надо со смысломъ и тактомъ.

Пистоль. Экое слово «воровать»! Мудрые люди говорятъ «перекладывать». Кукишъ тебѣ за такія слова.

Фальстафъ. Дѣло однако въ томъ, что я хожу чуть не безъ сапогъ.

Пистоль. Смотри, не отморозь ногъ.

Фальстафъ. Надо подумать, какъ этому пособить.

Пистоль. Еще бы! молодые воронята безъ корма не живутъ.

Фальстафъ. Кто изъ васъ знаетъ въ здѣшнемъ городѣ Форда?

Пистоль. Я знаю. Его пощупать можно.

Фальстафъ. Мнѣ хочется его обойти.

Пистоль. И обойдешь. Вѣдь онъ не то, что ты: въ немъ трехъ саженъ въ обхватѣ не будетъ ¹⁹)..

Фальстафъ. Полно тебѣ вздоръ молоть! Самъ знаю, что меня обхватитъ не всякій. Я въ толщинѣ, какъ и во всемъ, люблю пріобрѣтать, а на терять. Что же до Форда, то я намѣренъ завести любовную шашню съ его женой. Въ ней есть суть. Она бойко вретъ, ловко заигрываетъ, вкусно строитъ глазки. Глядя на нее, я съ полуслова понимаю, что она, говоря просто по-англійски, готова хоть сейчасъ брякнуть: «сэръ Фальстафъ! — я твоя».

Пистоль. Значитъ, ты ее ловко обошелъ и ловко перевелъ съ языка честности на англійскій.

Нимъ. Якорь брошенъ; — посмотримъ, какъ выдержитъ.

Фальстафъ. Говорятъ, карманъ мужа въ ея рукахъ, а у него считаютъ чуть не милліонъ золотыхъ ангеловъ.

Пистоль. Зови на помощь столько же дьяволовъ и маршъ прямо къ ней.

Нимъ. Вотъ острота такъ острота! Недурно! Главное, постарайся насчетъ ангеловъ!

Фальстафъ. Я ужъ написалъ ей письмо, а другое — женѣ Пэджа. Та тоже умильно строила мнѣ глазки и очень внимательно разсматривала мою особу. Рѣзвый глазокъ ея такъ и горѣлъ, порхая съ моихъ плечъ на ляшки и ноги.

Пистоль. Если онъ горѣлъ, то, значитъ, пригрѣлъ навозную кучу.

Нимъ. Ай да острота! Спасибо! Утѣшилъ!

Фальстафъ. Нѣтъ, ей-Богу, она такъ усердно пожирала меня огненнымъ взглядомъ, что мнѣ казалось, будто на мое брюхо навели зажигательное стекло. Вотъ письмо къ ней. Кошель ея тоже не пустъ, и сама она по золоту и знойной страсти напоминаетъ Гвіану. Я сдѣлаюсь ихъ кассиромъ, а онѣ будутъ моими казначействами. Я поведу торговлю съ обѣими, какъ съ Восточной и Западной Индіей. Ступайте оба и снесите письма: вотъ это — мистриссъ Пэджъ, а это — мистриссъ Фордъ! Могорычъ достанется всѣмъ.

Пистоль. Мнѣ сводничать! Троянскимъ стать Пандаромъ, Со сталью на бедрѣ! Пусть Луциферъ Меня отправитъ лучше въ адъ кромѣшный!

Нимъ. Нѣтъ, вы меня отъ такихъ порученій увольте! Я безчестными остротами не занимаюсь, и потому возьмите ваше писанье назадъ. Я хочу сберечь свою репутацію.

Фальстафъ (вставая). Такъ къ чорту васъ обоихъ!

(Робину) Эй, мальчишка!

Бери живѣе письма и лупи

Что мочи есть въ ногахъ! Лети, какъ парусъ,

За золотомъ!.. А что до васъ, болваны, —

Прочь съ глазъ моихъ! Чтобъ не осталось духу

Здѣсь вашего! Исчезните, какъ прахъ.

Таскайтесь, гдѣ хотите! Голодайте!

Самъ стану жить я на французскій ладъ

Съ однимъ пажомъ; сошью ему нарядъ

Весь въ галунахъ и обойдусь безъ своры.

(Уходятъ Фальстафъ съ Робиномъ).

Пистоль. Чтобъ коршуны тебѣ сожрали печень!

Фальшивыми костями не учиться

Вѣдь намъ играть — такъ будетъ гдѣ добыть

Себѣ грошей! А ты вотъ насидишься

Безъ денегъ всласть — турецкій ты чурбанъ!

Нимъ. Я выкинуть сумѣю тоже штуку,

Чтобъ было нѣмъ донять его!

Пистоль. Ты хочешь

Мстить или нѣтъ?

Нимъ. Еще бъ! Клянусь созвѣздьемъ.

Пистоль. Словами иль мечомъ?

Нимъ. Да чѣмъ придется.

Вотъ я пойду да Форду и открою,

Какъ хочетъ онъ сострить надъ нимъ.

Пистоль. А я

Подъѣду съ тѣмъ же къ Пэджу. Пусть онъ знаетъ,

Что сей злодѣй затѣялъ тоже

Его голубку заклевать,

Помять супружеское ложе

И деньги мужа обобрать!

Нимъ. Мое остроуміе этимъ не ограничится. Я научу Пэджа, какъ прибавить въ это дѣло еще больше яду. Вгоню его ревностью въ желтуху. Вѣдь тотъ, кому эта болѣзнь скривитъ рожу, дѣлается страшнѣе звѣря. Вотъ какую штуку выкину!

Пистоль. Ты Марсъ недовольныхъ! Я тебѣ помогу. Идемъ!

(Уходятъ).

СЦЕНА 4-я.

Комната въ домѣ доктора Каюса. (Входятъ мистриссъ Куикли, Сэмпль и Регби).

Куикли. Эй, Регби! Бѣги къ окну, да посторожи, не идетъ ли баринъ. Вѣдь если онъ вернется да застанетъ кого-нибудь въ домѣ, то подниметъ такой шумъ, что ни Божьему ни королевскому долготерпѣнью не выдержать.

Регби. Посторожу.

Куикли. Ступай же; а я ужо зато вскипячу тебѣ сегодня на вечернемъ огнѣ молочка. (Регби уходитъ). Вотъ, право, хорошій мальчикъ: честный, разумный, не сплетникъ и не буянъ. Въ этомъ я за него поручусь. Такихъ людей въ домѣ у насъ не бывало. Одинъ порокъ въ немъ только и есть: очень ужъ любитъ молиться. Совсѣмъ свихнулся на благочестьѣ. Ну, да это не бѣда! Вѣдь людей безъ недостатковъ не найдешь, значитъ — и взыскивать строго нельзя. (Сэмплю) А тебя, сказалъ ты, зовутъ Сэмпль?

Сэмпль. Да! — Ужъ если назвали такъ, значитъ — дѣлать нечего.

Куикли. И ты служишь мистеру Слендеру?

Сэмпль. Ему самому.

Куикли. Вѣдь это онъ носитъ такую большую-большую бороду, точно лопата?

Сэмпль. Ну, нѣтъ, — онъ и весь-то невеликъ; а борода у него маленькая, рыжая, какъ корица ²⁰).

Куикли. Смирный онъ человѣкъ? Не правда ли?

Сэмпль. Смиренъ-то смиренъ, а кулаки у него все-таки здоровые, такъ что иной разъ и мнѣ влетитъ. Разъ онъ подрался даже съ лѣснымъ сторожемъ.

Куикли. Такъ вотъ онъ каковъ; теперь я буду его знать. Онъ всегда ходитъ, задравъ носъ, и чванится предъ всѣми?

Сэмпль. Это вѣрно.

Куикли. Ну, значитъ, они для миссъ Анны хуже-то никого не нашли. — Скажи господину пастору Эвансу, что я сдѣлаю по его просьбѣ все, что могу. Миссъ Анна — хорошая дѣвушка и я очень бы желала…

(Вбѣгаетъ Регби).

Регби. Прячьтесь, прячьтесь! Варинъ идетъ!

Куикли. Отцы святители! Вѣдь онъ насъ изотретъ въ порошокъ! (Сэмплю) Спрячься, голубчикъ, спрячься! Ступай въ эту комнату. Онъ долго здѣсь не останется. — Эй, Джонъ! Гдѣ ты, Джонъ Регби? Бѣги скорѣй, посмотри, что съ бариномъ. Боюсь, не случилось ли чего, что онъ такъ долго не входитъ въ домъ. (Начинаетъ напѣвать)

Ай вы люшеньки люди!

(Входитъ докторъ Каюсь).

Каюсъ. Ты, что распѣлся ²¹)? Знаешь, мой этого не любитъ. Иди искать въ мой кабинетъ зеленый ящикъ, boitier vert, и принесть онъ сюда! Ты слышалъ мой словъ? Зеленый ящикъ!?

Куикли. Иду, ваша милость, иду. (Въ сторону). Слава тебѣ Господи, что не полѣзъ самъ! Найди онъ этого мальчишку, перебодалъ бы всѣхъ, какъ быкъ.

(Уходитъ Куикли).

Каюсъ. Fe-fe-fe-fe! Ma foi, il fait fort chaud. Je m’en vais à la cour, — la grande affaire.

Куикли (возвращаясь съ ящикомъ). Этотъ, ваша милость?

Каюсъ. Ouy; mette le dans mon карманъ; dépêché, живо! Гдѣ бездѣльникъ Регби?

Куикли. Эй, Джонъ Регби! Джонъ!

Регби. Я здѣсь.

Каюсъ. Ты Джонъ Регби и ты дуракъ Регби! Брать мой рапиръ и маршъ за мной на дворъ!

Регби. Рапира готова; она стоитъ въ сѣняхъ.

Каюсъ. Я и то опоздалъ. Ахъ, чортъ возьми! Qn’ay j’oubliù. Въ мой комнатъ стоятъ нѣсколько склянокъ, безъ какихъ мой выйти не можетъ. (ждетъ въ комнату, гдѣ спрятанъ Сэмплъ),

Куикли. Ахъ, батюшки! Если онъ найдетъ тамъ этого молодца — пропала моя головушка!

Каюсъ (возвращаясь, тащитъ Сэмпля). О diable, diable! Кто въ мой комнатъ? Бездѣльникъ! Larron! Гдѣ мой рапиръ? Регби, подавай мои рапиръ!

Куикли. Батюшка-баринъ! Успокойтесь.

Каюсъ. Зачѣмъ будетъ я успокоиться?

Куикли. Этотъ малый честный.

Каюсъ. Зачѣмъ честный попалъ въ мой кабинетъ? Въ мой кабинетъ не одинъ честный человѣкъ не ходитъ!

Куикли. Да не горячитесь вы, словно флегматикъ какой ²²), я скажу вамъ всю правду. Онъ пришелъ отъ пастора Гуга.,

Каюсъ. Что дальше?

Сэмпль. Мой баринъ велѣлъ ее просить…

Куикли. Цыцъ!.. Молчи ужъ ты-то, пожалуйста.

Каюсъ. Цыцъ самъ твой языкъ! (Стилю). Говори, что дальше.

Сэмпль. Баринъ проситъ, чтобъ ваша ключница замолвила за него доброе словечко миссъ Аннѣ Пэджъ, потому что онъ хочетъ на ней жениться.

Куикли. Истинно такъ. Только я ему слуга покорный! Я жечь себѣ рукъ на чужомъ огнѣ не стану.

Каюсъ. Тебя послалъ сэръ Гугь? Эй, Регби! бумага мнѣ! скорѣе бумага! (Сэмплю). А ты погоди немного (Пишетъ).

Куикли (тихо Сэмплю). Ну, слава тебѣ Господи! кажется, успокоился! Вѣдь онъ если выйдетъ изъ себя, то накричитъ и нашумитъ такъ, что не приведи Богъ! Меланхоликъ да и только! А ты скажи своему барину, что я сдѣлаю для него все, что могу. Дѣло въ томъ, что хозяинъ-то мой — вѣдь этотъ французскій докторъ мой хозяинъ, — я имѣю право его такъ звать, потому что состою при немъ и въ прачкахъ, и въ кухаркахъ, и въ горничныхъ, и въ судомойкахъ, и даже въ постель его укладываю.

Сэмпль. Не приходится, значитъ, вамъ сидѣть, сложа руки.

Куикли. Ужъ и не говори! Вставай рано, ложись поздно. Но ты слушай дальше, — только помни, что я говорю тебѣ это по секрету, а потому не проболтайся, — хозяинъ-то мой вѣдь влюбленъ въ миссъ Анну самъ! Да это не бѣда: я знаю нравъ миссъ Анны. Она въ этомъ дѣлѣ не пристаетъ ни къ нашимъ ни къ вашимъ.

Каюсь (Сэмплю). Эй, ты, бульванъ! Отдай этотъ письмо сэръ Гугъ! Тутъ мой вызовъ. Мой перерѣжетъ онъ горло и научитъ этотъ негодяй, какъ совать носъ въ чужой дѣлъ! — Пошолъ теперь вонъ! Твой здѣсь не мѣсто! Мой отрѣжетъ ему все, что у онъ есть, и броситъ собакамъ.

(Сэмпль уходитъ).

Куикли. За что же? Вѣдь онъ, бѣдная душа, хлопочетъ не о себѣ, а о своемъ другѣ.

Каюсъ. Это мой все равно! Ты самъ мнѣ сказалъ, что миссъ Анна Пэджъ будетъ мой жонъ! Я убивай попъ, и хозяинъ jartiere ²³) смѣряетъ нашъ рапиръ. Взять миссъ Анна хочетъ мой самъ!

Куикли. Ну, и, конечно, возьмете, потому дѣвушка васъ любитъ; значитъ, на чужой толкъ и смотрѣть нечего.

Каюсъ. Регби! маршъ за мной на дворъ. (Куикли). А ты знать: если Анна Пэджъ не будетъ мой жонъ — я будетъ толкать твой въ шея! Регби! слѣди мой пятки!

(Уходитъ съ Регби).

Куикли. Ослиныя уши достанутся тебѣ вмѣсто миссъ Анны. Я ея нравъ знаю такъ, какъ ни одна женщина въ Виндзорѣ не знаетъ. Въ этомъ дѣлѣ, какъ я захочу, такъ тому и быть.

Фентонъ (за сценой). Эй, кто тутъ есть?

Куикли. Кого еще Богъ несетъ? Входите, входите.

(Входитъ Фентонъ).

Фентонъ. Ну, что, тетка, какъ дѣла?

Куикли. Все благополучнѣйшимъ манеромъ обстоитъ.

Фентонъ. Здорова ли моя красавица, миссъ Анна?

Куикли. И здорова, и мила, и умница попрежнему. Да и къ вамъ — могу сказать, не солгавъ — все такъ же сердечкомъ припадаетъ.

Фентонъ. Значитъ, я, ухаживая за нею, даромъ времени не теряю.

Куикли. Все въ Божьихъ рукахъ! Впрочемъ, въ томъ, чти она васъ побитъ — я готова поклясться Писаньемъ (смѣется)* Вѣдь у вашей милости есть, кажется, подъ глазомъ родимое пятнышко?

Фентонъ. Ну, такъ что жъ изъ этого?

Куикли. Тутъ цѣлая исторія вышла. Причудливая дѣвушка ваша Нанни, а только честная! видитъ Богъ, честная! Я ни съ кѣмъ, честнѣй ея, хлѣба не ѣла! Мы съ нею чуть не цѣлый часъ толковали о вашемъ родимомъ пятнышкѣ, и, вотъ вамъ по чести скажу, ни разу не случалось мнѣ такъ отъ души смѣяться. Одно жаль, что она немножко склонна къ меланхоліи и задумчивости. Ну, да вамъ объ этомъ горевать нечего — знайте дѣло и не зѣвайте.

Фентонъ. Я постараюсь увидѣть ее сегодня же. Вотъ тебѣ за труды (Даетъ ей денегъ). Только смотри, если ты увидишь ее раньше, и у васъ будетъ разговоръ обо мнѣ, такъ ты въ грязь лицомъ не ударь.

Куикли. О Господи! да за кого же вы меня считаете? Въ будущій разъ, какъ увидимся, поговоримъ съ вами и о вашемъ родимомъ пятнышкѣ, а также о другихъ любезникахъ, что на миссъ Анну зубы точатъ.

Фентонъ. Хорошо; а теперь прощай, — я тороплюсь.

(Уходитъ Фентонъ).

Куикли. Прощайте, ваша милость. Хорошій онъ молодой человѣкъ; да только вѣдь миссъ Анна его не любитъ. Лучше меня никто нрава миссъ Анны не знаетъ. Ахъ, батюшки! чуть не забыла!.. (Поспѣшно уходитъ,).

ДѢЙСТВІЕ ВТОРОЕ.

СЦЕНА 1-я.

Передъ домомъ Пэджа. (Входитъ мистриссъ Пэджъ съ письмомъ).

Мистр. Пэджъ. Вотъ такъ новость! Въ праздничные дни моей красоты никто не писалъ мнѣ любовныхъ писемъ, а теперь кому-то вздумалось сдѣлать меня цѣлью своихъ воздыханій. Посмотримъ: (Читаетъ)

«Не спрашивай, почему я тебя люблю. Разсудокъ можетъ быть врачомъ любви, но не годится въ ея совѣтники. Ты не молода, я также почтенныхъ лѣтъ — вотъ уже симпатія! Ты веселаго нрава — ха! ха! я также: — другая симпатія! Ты любишь хересъ — въ этомъ я отъ тебя не отстану, — какихъ симпатій нужно еще? Довольно съ тебя знать (если ты удовольствуешься любовью солдата), что я тебя люблю. Я не буду говорить тебѣ: „сжалься!“ (это не солдатское слово), но брякну прямо: „люби меня!“

Вѣрный рыцарь твой,

Радъ я всей душой,

Всякою порой,

За тебя горой

Выйти въ смертный бой.

Джонъ Фальстафъ.

Каковъ Иродъ Іудейскій! Жалкій, жалкій свѣтъ! Старикъ, превратившійся отъ дряхлости почти въ лохмотья, лѣзетъ туда же съ любовными объясненіями. Какимъ намекомъ могла я ободрить этого фламандскаго пьяницу ²⁴) на дерзость такъ со мной обращаться? Онъ и говорилъ-то со мною едва ли три раза въ жизни. Что я могла ему сказать? Я, кажется, прости Господи, вела себя очень скромно и даже нарочно сдерживала свою веселость. Право, женщины должны подать просьбу въ парламентъ, чтобы имъ помогли обуздать мужчинъ* Чѣмъ бы мнѣ ему отплатить? А отплачу я непремѣнно! Это вѣрно, какъ то, что онъ набитъ, вмѣсто внутренностей, старымъ пуддингомъ. (Входитъ мистриссъ Фордъ).

Мистр. Фордъ. А, мистриссъ Пэджъ! Я какъ разъ шла къ вамъ.

Мистр. Пэджъ. Вотъ и прекрасно! — а я къ вамъ. У васъ сегодня что-то невеселый видъ.

Мистр. Фордъ. Напротивъ, я въ самомъ веселомъ расположеніи духа и сейчасъ вамъ это докажу.

Мистр. Пэджъ. Ну, значитъ, мнѣ такъ показалось.

Мистр. Фордъ. Вы увидите, что ошиблись. Для начала жъ я обращусь къ вамъ съ просьбой дать мнѣ добрый совѣтъ.

Мистр. Пэджъ. Въ чемъ дѣло, голубушка?

Мистр. Фордъ. Вы не можете себѣ представить, какой я могла бы удостоиться чести, если бъ не мѣшала одна маленькая загвоздочка.

Мистр. Пэджъ. Плюньте на загвоздочки и хватайте честь въ руки. Въ чемъ однако дѣло?

Мистр. Фордъ. Представьте, что если бъ не страхъ предъ маленькимъ, минутнымъ грѣшкомъ, я могла бы удостоиться дворянскаго званія.

Мистр. Пэджъ. Полно вамъ вздоръ городить! Вотъ было бы мило: дворянка Алиса Фордъ! Такими дворянами нынче хоть прудъ пруди ²⁵). Оставайтесь лучше, чѣмъ были.

Мистр. Фордъ. Что намъ болтать попусту ²⁶). Вы прочтите это письмо, — тогда поймете, какъ я могу сдѣлаться дворянкой. (Даетъ ей письмо). Рѣшительно буду впередъ дурно думать о всякомъ толстякѣ, пока глаза мои будутъ въ состоянія отличать жирныхъ мужчинъ отъ тощихъ. А вѣдь какимъ казался скромникомъ. Никогда не клялся; женскую добродѣтель превозносилъ до небесъ; всякую неприличность порицалъ такъ толково и разумно, что мнѣ и въ голову не приходило заподозрѣть, будто у него на умѣ и на языкѣ не одно и то же. А вотъ теперь оказывается, что его слово похоже на дѣло такъ же, какъ сотый псаломъ на пѣсню о „зеленыхъ рукавчикахъ.“ — Какая буря выкинула на Виндзорскій берегъ этого кита съ сотней бочекъ сала въ брюхѣ? Ну, да, впрочемъ, я сумѣю ему отомстить. Я думаю лучше всего будетъ лелѣять въ немъ надежду и этимъ дать его жиру вытопиться отъ собственнаго сердечнаго бѣснованья. — Ну, что? прочли? случались такого рода вещи съ вами?

Мистр. Пэджъ. Буква въ букву. Разница только въ именахъ Пэджъ и Фордъ. (Вынимаетъ другое письмо). Вотъ вамъ близнецъ вашего письма. Да послужитъ оно вамъ средствомъ успокоить вашъ страхъ передъ дурной репутаціей. Уступаю его вамъ, если хотите — вмѣстѣ съ авторомъ, потому что отъ меня, ручаюсь, онъ ничего не добьется. Я увѣрена, что у него наготовѣ сотня такихъ писемъ, съ пробѣлами для именъ. Это навѣрно уже не первое изданіе. Онъ, вѣроятно, ихъ тиснетъ. Ему вѣдь все равно, что ни тискать, если онъ вздумалъ такъ притиснуть къ стѣнѣ обѣихъ насъ. Но только я въ такомъ случаѣ согласилась бы лучше быть великаншей и лежать подъ горой Пеліономъ. Вѣрно, правду говорятъ, что сыскать двадцать паръ сладострастныхъ голубковъ легче, чѣмъ одного воздержаннаго мужчину.

Мистр. Фордъ. Какъ! — и письмо и рука совершенно одинаковы! Что же послѣ этого онъ объ насъ думаетъ?

Мистр. Пэджъ. Что думаетъ объ насъ онъ — я не знаю, но, право, я почти готова усомниться въ своей честности сама. Начинаю смотрѣть на себя, какъ на совершенно неизвѣстную мнѣ личность. Вѣдь если бъ онъ не успѣлъ подсмотрѣть во мнѣ какой-нибудь слабой стороны, которой я не знаю, то не посмѣлъ бы повести на меня такой абордажъ.

Мистр. Фордъ. Вы называете это абордажемъ? — ну, въ такомъ случаѣ я ручаюсь, что на мою палубу онъ не взберется!

Мистр. Пэджъ. Да и я отказываюсь отъ дальнѣйшаго плаванья, если отдамъ ему во власть мои люки. Но однако надо же намъ сговориться, какъ ему отомстить. Что, если мы назначимъ ему свиданье и станемъ ловко поддерживать въ немъ надежду до тѣхъ поръ, пока онъ промотается совершенно и не заложитъ въ гостиницѣ Подвязки своей послѣдней лошади?

Мистр. Фордъ. Чтобъ ему насолить, я согласна на все, лишь бы это не затронуло нашей репутаціи. О. если бъ мой мужъ увидѣлъ это письмо! вотъ былъ бы вѣрный предлогъ для его ревности.

Мистр. Пэджъ. Смотрите, — вотъ онъ, легокъ на поминѣ; да и мой добрякъ съ нимъ. Этотъ, впрочемъ, такъ же далекъ отъ ревности, какъ я отъ всего такого, что могло бы подать для нея поводъ. Надѣюсь, это даль порядочная.

Мистр. Фордъ. Вы счастливѣйшая изъ женщинъ.

Мистр. Пэджъ. Сговоримтесь же, что намъ дѣлать съ нашимъ пузатымъ рыцаремъ. Пойдемте!

(Удаляются въ глубину сцены. Входятъ Фордъ, Пистоль, Пэджъ и Нимъ).

Фордъ. Я все-таки надѣюсь, что это неправда…

Пистоль. Надежда вздоръ! безхвостый пёсъ! Сказалъ я

Тебѣ понятно, кажется, что Фальстафъ

Влюбленъ въ твою жену!

Фордъ. Помилуйте, что вы говорите? — моя жена не молода

Пистоль. Сожрать готовъ онъ, старыхъ, молодыхъ,

Богатыхъ, бѣдныхъ, знатныхъ, словомъ — всѣхъ,

Кто встрѣтится! Ему бы только въ кучу

Валить ихъ всѣхъ! Онъ любитъ винегретъ!

Мотай на усъ слова мои!

Фордъ. Влюбиться

Въ мою жену!

Пистоль. И какъ еще! Въ немъ печень

Горитъ, какъ адъ! Остерегись! иначе,

Какъ Актеонъ въ лѣсу, растерзанъ будешь

Ты стаей псовъ! получишь имя, хуже

Какого нѣтъ.

Фордъ. Какое?

Пистоль. Рогоносца!

Прощай теперь! я все сказалъ! протри

Себѣ глаза! Вѣдь воры бродятъ ночью

Смотри, чтобъ по малину не пришлось

Пойти, спустивши лѣто! (Ниму). Начинай

Свое теперь (Пэджу). А ты къ словамъ разумнымъ

Склони свой слухъ! (Уходитъ Пистоль).

Фордъ. Надо будетъ разъяснить это дѣло благоразумно и не торопясь.

Нимъ (Пэджу). Я скажу вамъ правду, а вы только слушайте. Лгать не въ моей натурѣ. Онъ меня изобидѣлъ, — вотъ штука въ чемъ. Вздумалъ сдѣлать меня посланцемъ его любовныхъ писемъ! У меня шпага на боку, значитъ — я до такой крайности еще не дошелъ. Скажу коротко: онъ влюбленъ въ вашу жену. Меня зовутъ капралъ Нимъ, потому штука въ томъ, что если я что-нибудь сказалъ, значитъ — правда. Такъ и помните: я — капралъ Нимъ, а Фальстафъ влюбленъ въ вашу жену! Теперь прощайте! Я шутокъ не люблю и объѣдками не кормлюсь, — вотъ штука въ чемъ! (Уходитъ Нимъ).

Пэджъ. Чтô онъ хотѣлъ сказать своими шутками? Малый-то, кажется, глуповатъ.

Фордъ. Сейчасъ же пойду и отыщу Фальстафа.

Пэджъ. Я такого дурака еще не видывалъ.

Фордъ. Если что-нибудь въ самомъ дѣлѣ окажется, тогда…

Пэджъ. Я не повѣрилъ бы этому китайцу, если бъ за него поручился даже нашъ священникъ.

Фордъ. Съ виду онъ довольно толковъ. Увидимъ, увидимъ!.

(Мистриссъ Фордъ и мистриссъ Пэджъ подходятъ),

Пэджъ. А, это ты, Мэгъ?

Мистр. Пэджъ. Куда ты собрался, Джорджъ?

Мистр. Фордъ (мужу). Что съ тобой, милый Франкъ? О чемъ ты задумался?

Фордъ. Я задумался? — нисколько. Ступай домой.

Мистр. Фордъ. Нѣтъ, я очень хорошо вижу, что у тебя что-то засѣло въ головѣ. Идете вы со мной, мистриссъ Пэджъ?

Мистр. Пэджъ. Я вся къ вашимъ услугамъ. Придешь ты обѣдать, Джорджъ? (Тихо мистриссъ Фордъ) Смотрите, вотъ идетъ кое-кто, съ кѣмъ мы можемъ послать нашъ отвѣтъ негодяю-рыцарю. (Входитъ Куикли).

Мистр. Фордъ. Я именно думала о ней. Она можетъ прекрасно исполнить ваше порученье.

Мистр. Пэджъ (Куикли), Вы, вѣрно, пришли повидаться съ моей дочерью Анной?

Куикли. Такъ точно. Прошу, скажите, какъ она себя чувствуетъ?

Мистр. Пэджъ. Пойдемте въ домъ — увидите сами; намъ жекстати надо съ вами поговорить.

(Уходятъ мистриссъ Фордъ, мистриссъ Пэджъ и Куикли).

Пэджъ. Ну, мистеръ Фордъ! что скажете?

Фордъ. Вы слышали, что сообщилъ мнѣ этотъ бездѣльникъ?

Пэджъ. Слышалъ. А вы слышали, что другой сообщилъ мнѣ?

Фордъ. Какъ вы думаете, есть правда въ ихъ словахъ?

Пэджъ. Плюньте на обоихъ. Я не думаю, чтобъ Фальстафъ сдѣлалъ подобную выходку. Доносчики — два негодяя, которыхъ онъ отъ себя прогналъ, и теперь они оба шляются безъ мѣста.

Фордъ. Развѣ они служили ему?

Пэджъ. Да.

Фордъ. Это все-таки меня не разубѣждаетъ. Кажется, онъ живетъ въ гостиницѣ Подвязки?

Пэджъ. Тамъ. Если онъ вздумаетъ преслѣдовать мою жену своимъ ухаживаньемъ, я спущу на него ее же. Ручаюсь, что, кромѣ здоровыхъ щелчковъ, онъ ничего не получитъ.

Фордъ. Ну, я хоть тоже увѣренъ въ своей женѣ, но сводить ихъ не намѣренъ. Довѣрчивымъ быть можно, но накликать грѣхъ самому не слѣдуетъ. Этимъ меня не успокоишь.

Пэджъ. Смотрите, вотъ идетъ хозяинъ Подвязки и глядитъ такъ весело. Должно-быть, онъ изрядно выпилъ или хватилъ хорошій кушъ. (Входятъ хозяинъ гостиницы и Шяллоу). Что новаго, хозяинъ?

Хозяинъ (Шяллоу). Ну, что жъ ты, кавалеръ судья! — двигайся!

Шяллоу. Плетусь, хозяинъ, плетусь! Здравствуйте, почтенный мистеръ Пэджъ, здравствуйте! Васъ именно намъ и надобно. Послушайте-ка, какой мы вамъ анекдотецъ разскажемъ.

Хозяинъ. Разсказывай, кавалеръ судья! разсказывай, мой забавникъ.

Шяллоу. Представьте, сэръ: дѣло идетъ ни больше ни меньше, какъ о дуэли между сэромъ Тугомъ, уэльскимъ проповѣдникомъ, и французскимъ докторомъ, Каюсомъ.

Фордъ. Поди сюда, хозяинъ, — мнѣ надо шепнуть тебѣ два слова на ухо.

Хозяинъ. Чего желаетъ мое сокровище?

(Отходятъ въ сторону).

Шяллоу (Пэджу). Пойдете вы съ нами посмотрѣть на это представленье? Нашъ забавникъ-хозяинъ вызвался смѣрять имъ шпаги. Но главный-то смѣхъ будетъ въ томъ, что онъ назначилъ обоимъ для дуэли разныя мѣста. Нашъ почтенный проповѣдникъ куда такихъ шутовъ не любитъ. Пойдемте, я разскажу вамъ всю эту смѣхотворную исторію подробнѣй.

(Отходятъ. Хозяинъ и Фордъ приближаются).

Хозяинъ. А ты не затѣялъ сдѣлать моему кавалеру-жильцу какую-нибудь пакость ²⁷)?

Фордъ. Никакой. Обѣщаю поднесть тебѣ чару хереса, если ты доставишь случай съ нимъ увидѣться и скажешь, что меня зовутъ Струй ²⁸). Все это одна шутка.

Хозяинъ. Ну, хорошо, — по рукамъ! Будь Струемъ: притекай и утекай, когда хочешь. Онъ у меня вѣдь парень веселый. (Обращаясь къ другимъ) Ну, что же? идемте, что ли?

Шяллоу. Сейчасъ, хозяинъ, сейчасъ.

Хозяинъ. Я слышалъ, будто французъ въ дракѣ на шпагахъ собаку съѣлъ.

Шяллоу. Ну, куда ему! Вотъ я такъ могъ бы въ старое время показать вамъ, что значитъ шпага. Нынче вы вѣдь толкуете все о дистанціяхъ, объ атакахъ да выпадахъ, а въ наше время было не такъ. Вѣрите ли слову, мистеръ Пэджъ, что въ былые дни, будь у меня въ рукахъ мой длинный мечъ — я изрубилъ бы, какъ крысъ, четверыхъ здоровыхъ молодцовъ, съ васъ ростомъ.

Хозяинъ. Ну, ну, довольно вамъ! идемте!

Пэджъ. Я иду тоже. Мнѣ услышать ихъ брань будетъ забавнѣе, чѣмъ видѣть драку.

(Уходятъ хозяинъ, Шяллоу и Пэджъ).

Фордъ. Простякъ Пэджъ вѣритъ въ честность своей жены, то я не такъ довѣрчивъ. Она часто встрѣчалась съ Фальстафомъ у Пэджей, и, кто ихъ знаетъ, что они тамъ творили! Надо все вывести на свѣжую воду, и для этого я сойдусь съ Фальстафомъ подъ чужимъ именемъ. Если жена окажется честной — тѣмъ для меня лучше. Если же нѣтъ, то, значитъ, мои хлопоты не будутъ потеряны.

СЦЕНА 2-я.

Комната въ гостиницѣ Подвязки. (Входятъ Фальстафъ и Пистоль).

Фальстафъ. И не проси! — не дамъ ни гроша.

Пистоль. Такъ будь же міръ мнѣ устрицей! мечомъ Его взломаю я и все добуду!

Фальстафъ. Сказано — ни гроша! Сколько разъ я губилъ изъ-за тебя свой кредитъ. Я выхлопоталъ у добрыхъ друзей три отсрочки для тебя и для мошенника Нима, безъ чего вы оба сидѣли бы теперь за рѣшеткой, какъ пара обезьянъ. Меня упрячутъ въ адъ кромѣшный за то, что я рекомендовалъ васъ, какъ добрыхъ солдатъ и честныхъ малыхъ. Помнишь, какъ мистриссъ Бригитта потеряла ручку отъ своего вѣера, а я поклялся, что ея не было въ твоемъ карманѣ?

Пистоль. А развѣ я съ тобой не подѣлился? Вѣдь пятнадцать пенсовъ пошли тебѣ.

Фальстафъ. Ну, такъ что жъ? Развѣ я долженъ закладывать свою душу дьяволу даромъ? Толкомъ тебѣ говорю: я не хочу, чтобъ ты вѣчно болтался у меня на шеѣ. Я тебѣ не висѣлица. Ступай, заведи себѣ карманный ножикъ и отправляйся подрѣзывать кошельки на большой дорогѣ ²⁹). Ты не хотѣлъ отнести для меня пустячнаго письма! Честь заговорила! Выдумалъ за нее прятаться! А ты знаешь ли, что съ честью не могу порой справиться я самъ? Да, да, — я!.. Ужъ если даже мнѣ иной разъ приходится, позабывъ страхъ Божій, хитрить, лукавить и притворяться, такъ тебѣ ли толковать о чести съ твоимъ суконнымъ рыломъ и кошачьими ухватками! Ты смѣлъ отказать мнѣ.

Пистоль. Вѣдь я раскаялся! — чего жъ тебѣ еще?

(Входитъ Робинъ).

Робинъ. Тамъ, сэръ, пришла какая-то женщина и желаетъ говорить съ вами.

Фальстафъ. Пускай войдетъ. (Входитъ Нуикли).

Куикли. Храни Господь вашу милость.

Фальстафъ. Здорово, мать моя, что скажешь?

Куикли. Матерью не совсѣмъ вѣрно будетъ меня называть*

Фальстафъ. Значитъ, дѣвица?

Куикли. На это отвѣчу, что моя мать

Такой же дѣвицей была,

Какъ на свѣтъ меня родила.

Фальстафъ. Вѣрю тебѣ на слово. Чего же ты отъ меня, хочешь?

Куикли. Надо мнѣ шепнуть вамъ два-три словечка.

Фальстафъ. Тысячу, если хочешь. Я готовъ тебя слушать.

Куикли. Есть у насъ въ городѣ нѣкая мистриссъ Фордъ. (Оглядываясь) Вы подойдите ко мнѣ поближе. Сама я живу у доктора Каюса.

Фальстафъ. Ну, такъ что же эта мистриссъ Фордъ?

Куикли. Ну, такъ вотъ эта самая мистриссъ Фордъ. Да подойдите же поближе.

Фальстафъ. Успокойся: никто насъ не услышитъ: — здѣсь народъ все свой.

Куикли. Такъ ли вы говорите? Ну, въ такомъ случаѣ пошли имъ Богъ свою благодать.

Фальстафъ. Дальше. Ты говоришь, что эта мистриссъ Фордъ…

Куикли. Препочтенная она, сэръ, особа. А вы, сэръ! ахъ, какой вы проказникъ! Прости васъ за это Богъ и всѣхъ насъ также.

Фальстафъ. Ты мнѣ о мистриссъ-то Фордъ разскажи толкомъ, что слѣдуетъ.

Куикли. Ну, да! — такъ вотъ вамъ въ короткихъ словахъ вся исторія. Сгубили вѣдь вы eeî сгубили такъ, что я надивиться не могу. Любой виндзорскій придворный не сумѣлъ бы такъ оплести мою голубушку! А вѣдь, кажется, довольно между ними есть и князей, и лордовъ, и дворянъ! и все въ каретахъ разъѣзжаютъ. Сколько ихъ за ней ухаживало! Бывало, только и глядишь, летитъ къ ней карета за каретой, письмо за письмомъ, подарки за подарками, и все это духами насквозь продушено! Куда ни взглянешь — все шелкъ да бархатъ! Истинно я вамъ говорю! И какія всѣ они сладкія рѣчи говорили! сколько на нее сладкаго вина и сластей извели! Ни одна женщина бы не устояла; а она, моя голубка, честью вамъ клянусь, хоть бы глазкомъ повела! Разъ даже мнѣ въ руку двѣнадцать ангеловъ сунули. А мнѣ деньги что? — я беру только тѣ, которыя честно заработаны. Увѣряю васъ, что ни одинъ изъ этихъ молодчиковъ не добился, чтобъ она даже губки въ его стаканѣ помочила. А вѣдь тутъ были и графы, да еще такіе, что отъ казны содержанье получаютъ! Да только ей это все трынъ-трава.

Фальстафъ. Ты скажи, что она обо мнѣ-то говорила? Будь покороче въ рѣчахъ, мой Меркурій въ юбкѣ.

Куикли. О васъ? — Она получила ваше письмо, за которое тысячу разъ васъ благодаритъ, а сверхъ того, велѣла сказать, что мужа ея между десятью и одиннадцатью часами не будетъ дома.

Фальстафъ. Между десятью и одиннадцатью?

Куикли. Да, и прибавила, что вы тогда можете прійти полюбоваться картинкой; какой — смекайте сами! Мистеръ Фордъ дома не будетъ. Не сладкую жизнь ведетъ вѣдь она съ нимъ, моя голубушка! Онъ у ней такой ревнивый! Жить съ нимъ куда не легко!

Фальстафъ. Между десятью и одиннадцатью?. Скажи, что буду непремѣнно, и поклонись ей отъ меня.

Куикли. Хорошо, хорошо. А теперь скажу, что у меня есть къ вамъ другое порученье. Мистриссъ Пэджъ также велѣла вамъ кланяться. Я про нее шепну вамъ на ушко, что она тоже препочтенная, прескромная женщина, и при томъ богомольнѣе ея врядъ ли кто во всемъ Виндзорѣ сыщется. Она велѣла сказать, что хотя мужъ ея рѣдко отлучается изъ дома, ну, да ужъ она какъ-нибудь это устроитъ. Вѣрьте чести — въ жизнь свою не случалось мнѣ видѣть, чтобъ женщина могла бытъ такъ влюблена! Должно-быть, у васъ есть приворотный корешокъ.

Фальстафъ. Ей-ей, никакого! Что Богъ далъ, тѣмъ только и дѣйствую.

Куикли. Ну и слава Тебѣ Господи!

Фальстафъ. Ты мнѣ вотъ что толкомъ скажи: обѣ эти бабенки такъ тебѣ прямо и сознались, что въ меня влюблены?

Куикли. Что вы это? Да развѣ онѣ не знаютъ приличныхъ манеръ? Вотъ было бы хорошо, если бъ онѣ такую штуку выкинули! Мистриссъ Пэджъ очень проситъ васъ прислать ей вашего маленькаго пажа. Мистеръ Пэджъ до смерти любитъ хорошенькихъ мальчиковъ. Онъ человѣкъ хорошій и честный; а что до его жены, такъ могу васъ увѣрить, что ни одна женщина въ Виндзорѣ не ведетъ такой счастливой жизни! Дѣлаетъ и говоритъ, что хочетъ; покупаетъ, что вздумаетъ; ложится и встаетъ, когда придетъ въ голову; и, по правдѣ сказать, она это вполнѣ заслужила, потому что, если кого можно назвать въ Виндзорѣ обходительной женщиной, такъ только ее. Непремѣнно пошлите же вашего мальчишку, — иначе ничего не будетъ.

Фальстафъ. Хорошо, пошлю.

Куикли. Сейчасъ пошлите и устройте такъ, чтобы онъ всегда промежъ васъ съ нею состоялъ. Условьтесь о словечкѣ такомъ, чтобъ вы съ нею мигомъ другъ друга понимать могли, а чтобъ мальчишка про то, что оно значитъ, не зналъ. Потому дѣтямъ нехорошихъ вещей знать не слѣдуетъ. Впрочемъ, что же мнѣ васъ учить? Вы человѣкъ въ лѣтахъ, а пожилые люди, какъ они сами про себя говорятъ, ведутъ жизнь скромную и порядки знаютъ.

Фальстафъ. Ну, прощай. Кланяйся отъ меня обѣимъ. Вотъ тебѣ за труды. Остаюсь твоимъ должникомъ и впередъ. Эй, ты, мальчишка! — ступай за этой женщиной. Это извѣстіе вскружило мнѣ голову. (Уходятъ Куикли и Робинъ).

Пистоль. Амуръ прислалъ старуху! Не зѣвай!

Ставь паруса! Я ихъ объѣду всѣхъ,

Иль всѣхъ пожрутъ пусть волны океана! (Уходитъ Пистоль).

Фальстафъ. Такъ вотъ оно какъ, старый Джакъ! Дѣло выгораетъ! Моя старая плоть, значитъ, еще на что-нибудь годится! Влюбились обѣ! Много на своемъ вѣку потратилъ я денежекъ, а теперь, авось, пришла пора загребать ихъ самому! Спасибо тебѣ, старая плоть! Ты, говорятъ, хоть и лыкомъ шита, да это не бѣда — лишь бы нравилась. (Входитъ Бэрдольфъ).

Бэрдольфъ. Тамъ, сэръ Джонъ, спрашиваетъ тебя какой-то мистеръ Струй; сказываетъ, что ему надо съ тобой поговорить о дѣлѣ. Онъ велѣлъ поднести тебѣ эту кружку хересу.

Фальстафъ. Ты сказалъ, его зовутъ Струй?

Бэрдольфъ. Да.

Фальстафъ. Зови его. (Бэрдольфъ уходитъ). Добро пожаловать всякому Струю, если онъ струится такой хорошей струей (Пьетъ). А обѣихъ моихъ барынь я, должно-быть, задѣлъ дѣйствительно! Будь, что будетъ. (Возвращается Бэрдольфъ съ переодѣтымъ Фордомъ).

Фордъ. Благослови Богъ вашу милость.

Фальстафъ. Желаю того же вамъ. Вы хотѣли со мной говорить?

Фордъ. Извините, что я обратился къ вамъ такъ безцеремонно.

Фальстафъ. О, помилуйте! — прошу сказать, что вамъ угодно. (Бэрдольфу). Эй, ты! пошелъ вонъ! (Бэрдольфъ уходитъ).

Фордъ. Вотъ видите, сэръ, — я человѣкъ, который на своемъ вѣку промоталъ много денегъ. Мое имя Струй.

Фальстафъ. Очень пріятно ближе съ вами познакомиться, почтенный мистеръ Струй.

Фордъ. А я, сэръ Джонъ, ищу знакомства съ вами. Только вы, пожалуйста, не подумайте, что я хочу занять у васъ денегъ. Я полагаю, напротивъ, что при моемъ состояніи могу скорѣе предложить ихъ вамъ. Это обстоятельство именно и дало мнѣ смѣлость обратиться къ вамъ такъ безцеремонно. Вѣдь говорятъ, что тому, предъ кѣмъ идутъ впереди деньги, вездѣ скатертью дорога.

Фальстафъ. Деньги, сэръ, добрый солдатъ-застрѣльщикъ, и потому, само собой, должны итти впереди.

Фордъ. Именно такъ. А теперь, представьте, у меня какъ разъ есть лишнія, которыя я не знаю, куда дѣвать. Не поможете ли вы мнѣ, сэръ Джонъ, свалить часть этой тяжести съ моихъ плечъ на ваши?

Фальстафъ. Не знаю, чѣмъ заслужилъ я честь быть избраннымъ вами въ помощники.

Фордъ. Я это вамъ сейчасъ объясню, если только вы согласитесь выслушать.

Фальстафъ. Говорите, почтенный мистеръ Струй; я отъ души готовъ вамъ оказать такую услугу.

Фордъ. Вы, сэръ Джонъ, какъ я слышалъ, человѣкъ умный, и потому я буду съ вами кратокъ. Надо вамъ сказать, что я слышалъ о васъ уже давно, но никакъ не находилъ удобнаго случая съ вами познакомиться. Я долженъ сознаться предъ вами въ одной слабости, въ которой, каюсь, грѣшенъ. Но, я надѣюсь, добрѣйшій сэръ Джонъ, что если вы взглянете на мои грѣхи однимъ глазомъ, то въ то же время посмотрите другимъ на свои собственные. Этимъ путемъ я надѣюсь заслужить ваше снисхожденье. Слабость моя такого рода, что ею легко увлекаются всѣ, а потому она извинительна.

Фальстафъ. Хорошо, — продолжайте.

Фордъ. Здѣсь въ городѣ живетъ одна особа, мужа которой зовутъ Фордомъ.

Фальстафъ. Что жъ дальше?

Фордъ. Я давно страстно въ нее влюбленъ, и чего только не дѣлалъ, чтобъ пріобрѣсть ея расположеніе! Бѣгалъ за нею вездѣ; ловилъ малѣйшій случай, чтобъ съ ней встрѣтиться; не жалѣлъ ничего, чтобъ увидѣть ее хоть однимъ глазомъ; бросалъ бѣшеныя деньги на подарки не только ей, но даже ея людямъ съ тѣмъ, чтобъ узнать, что можетъ ей понравиться. Словомъ, преслѣдовалъ ее съ такой же горячностью, съ какой любовь преслѣдовала меня самого. И представьте, — несмотря на полное право быть вознагражденнымъ за такіе труды и хлопоты, я не получилъ ровно ничего, если не считать пріобрѣтеніемъ горькую опытность! А что касается этой послѣдней, то можно сказать, что я купилъ ее дорогой цѣной и постигъ вполнѣ истину извѣстной поговорки, что

Любовь бѣжитъ отъ тѣхъ, кто гонится за нею,

А тѣмъ, кто прочь бѣжитъ, кидается на шею ³⁰).

Фальстафъ. Удалось ли вамъ получить хотя какой-нибудь знакъ ея вниманія или расположенія?

Фордъ. Никакого.

Фальстафъ. И вы не дѣлали попытки потребовать его настойчивѣе?

Фордъ. Никогда.

Фальстафъ. Такъ что жъ эта за любовь такая была?

Фордъ. Моя любовь походила на домъ, выстроенный на чужой землѣ. Я затратилъ деньги на постройку, которую хозяинъ земли отобралъ у меня себѣ.

Фальстафъ. Но для чего же вы это все разсказываете мнѣ?

Фордъ. Для того, чтобы вы узнали все досконально. Дѣло въ томъ, что нѣкоторые люди увѣряютъ, будто мистриссъ Фордъ разыгрываетъ неприступную добродѣтель только со. мною и очень не прочь завести любовную интрижку на сторонѣ. На этотъ счетъ ходятъ о ней даже очень недвусмысленные слухи. Вотъ тутъ-то, сэръ Джонъ, и начинается самая суть дѣла! Вы, сколько мнѣ извѣстно, самый ловкій, самый любезный и самый обходительный у насъ кавалеръ. Вы вездѣ на своемъ мѣстѣ, и васъ недаромъ прославили за мужество» за ученость и за манеры.

Фальстафъ. О сэръ!

Фордъ. Увѣряю васъ, — и вы это хорошо знаете сами. Вотъ вамъ деньги, сэръ Джонъ! Сыпьте ими направо и налѣво по желанію; промотайте все, что у меня есть, и, взамѣнъ, помогите мнѣ только успѣть въ моей любовной атакѣ на добродѣтель мистриссъ Фордъ. Начните ухаживать за нею сами и склоните ее влюбиться въ васъ. Вы, безъ сомнѣнія, успѣете достичь этого скорѣе, чѣмъ кто-либо другой.

Фальстафъ. Но постойте: — я не возьму въ толкъ, какая же будетъ вамъ польза, если овладѣю сердцемъ этой особы я? Вѣдь вы дѣйствуете этимъ способомъ противъ себя.

Фордъ. О, нѣтъ! вы только меня поймите хорошенько. Она держитъ себя такъ осторожно, что пламя моей страсти не дерзаетъ къ ней даже приблизиться. Добродѣтель ея горитъ слишкомъ яркой звѣздой. Если же у меня будетъ въ рукахъ ясное доказательство кое-какихъ ея грѣшковъ, то я съ гораздо большей смѣлостью поведу на нее мою собственную атаку. Я, такъ сказать, буду тогда въ состояніи выбить ее изъ окоповъ добродѣтели, честности, супружескаго долга и многаго прочаго, за чѣмъ она теперь прячется. Что вы скажете о моемъ проектѣ, сэръ Джонъ?

Фальстафъ. Прежде всего, мистеръ Струй, я беру ваши деньги, а затѣмъ подаю вамъ руку и клянусь словомъ дворянина, что жена Форда будетъ вашей.

Фордъ. О безцѣнный человѣкъ!

Фальстафъ. Сказано — сдѣлано!

Фордъ. Дѣлайте съ моими деньгами, что хотите, сэръ Джонъ.

Фальстафъ. А вы, мистеръ Струй, дѣлайте, что хотите, съ мистриссъ Фордъ. Надо вамъ сказать по секрету, что она сама назначила мнѣ свиданье. Ея посланная или, проще сказать, сподня, ушла отсюда за пять минутъ до васъ. Я отправлюсь къ ней между десятью и одиннадцатью часами, потому что въ это время ея ревниваго бездѣльника-мужа не будетъ дома. Приходите сегодня ко мнѣ ночевать. Я разскажу вамъ, что успѣлъ сдѣлать.

Фордъ. Ваше знакомство мнѣ сущій кладъ. Знаете ли вы Форда въ лицо?

Фальстафъ. Къ чорту этого рогатаго бѣдняка! Я его даже никогда не видалъ! Впрочемъ, звать его бѣднякомъ причины нѣтъ. Говорятъ, у него денегъ куры не клюютъ. Я вѣдь вслѣдствіе этого собственно и вздумалъ приволокнуться за его женой. Мнѣ хочется сдѣлать изъ нея ключъ отъ его денежной шкатулки. Успѣй я въ этомъ — житье пойдетъ какъ но маслу.

Фордъ. Вамъ не мѣшало бы съ нимъ познакомиться, чтобъ избѣжать дальнѣйшихъ встрѣчъ.

Фальстафъ. Ну, его!.. Пускай повѣсится. Въ случаѣ встрѣчи я, повѣрьте, сумѣю его обработать по-своему. Мечъ мой сверкнетъ надъ его рогами, какъ метеоръ. Неужели вы думаете, что я не одолѣю этого мужика? Говорю вамъ, мистеръ Струй, что вы будете спать съ его женой. Приходите ко мнѣ вечеромъ. Фордъ до сихъ поръ былъ просто дуракомъ, а теперь будетъ дуракомъ рогатымъ, и поднесете ему этотъ титулъ вы, мистеръ Струй. Не забудьте же прійти вечеромъ.

(Уходитъ Фальстафъ).

Фордъ. Эпикуреецъ проклятый!.. Не знаю, какъ я, слушая его, выдержалъ! Говорите послѣ этого, что я ревновалъ безъ причины! Жена за нимъ посылала, назначила ему свиданіе; словомъ, ясно, что стачка у нихъ полная. Могъ ли кто-нибудь это предположить?.. О, что за адская мука невѣрность жены! Честь моя будетъ опозорена! Состоянье расхищено! Самъ я попаду на зубокъ всему свѣту, и мой злодѣй первый будетъ со смѣхомъ звать меня позорнымъ именемъ рогатаго дурака!.. Гм! Если бъ меня прозвали Амаймономъ, Луциферомъ, Барбасономъ, словомъ — какимъ хотятъ чортовымъ прозвищемъ, все-таки это были бы имена хоть дьяволовъ!.. Но рогоносецъ! глупый рогоносецъ!.. Такое имя показалось бы обиднымъ самому чорту! Пэджъ оселъ! набитый дуракъ! Онъ вѣритъ женѣ и не хочетъ ее ревновать. Да я скорѣе довѣрю Фламанду горшокъ съ масломъ, пастору Гугу — кусокъ сыру, ирландцу — штофъ водки ³¹), вору — мою лошадь, чѣмъ отдамъ женѣ на сохраненіе ея собственную честь!.. Она лжетъ!.. Она интригуетъ! Она обманываетъ!.. И ужъ, конечно, если чтö затѣетъ сдѣлать, то сдѣлаетъ непремѣнно! Вѣдь у женщинъ хоть колъ на головѣ теши — ихъ затѣй все равно не выбьешь. Истинно Бога мнѣ надо благодарить за то, что онъ создалъ меня ревнивымъ! Однако одиннадцать часовъ!.. Какъ разъ назначенное время. Бѣгу, чтобъ ихъ предупредить… Я накрою жену, отмщу Фальстафу и осмѣю Пэджа. Лучше прійти тремя часами раньте, чѣмъ одной минутой позже. Рогатый мужъ!.. О, позоръ! позоръ! позоръ!

(Уходитъ).

СЦЕНА 3-я.

Виндзорскій паркъ. (Входятъ Каюсъ и Регби).

Каюсъ. Джакъ Регби!

Регби. Что угодно, сэръ?

Каюсъ. Который часъ?

Регби. Время, когда сэръ Гугъ обѣщалъ прійти, уже прошло.

Каюсъ. Онъ хочетъ спасти свой душъ и потому не приходитъ! Онъ много молился надъ свой библій, чтобъ не приходить. Будь онъ здѣсь — онъ былъ бы мертвый человѣкъ!

Регби. Онъ, сэръ, разумный человѣкъ и знаетъ хорошо, что, приди онъ сюда, вы бы его убили.

Каюсъ. Соленый селедка будетъ не такъ мертвъ, какъ онъ!.. Бери рапира! Твой сейчасъ увидитъ, какъ мой будетъ убивать попъ.

Регби. Ай! Нѣтъ, нѣтъ, сэръ!.. Я не умѣю драться.

Каюсъ. Бери рапира, негодяй! Мой говорить тебѣ!

Регби. Смотрите, сюда идутъ.

(Входятъ хозяинъ гостиницы, Шяллоу, Пэджъ, Слендеръ и мальчикъ).

Хозяинъ. Забіякѣ доктору наше нижайшее!

Шяллоу. Каково поживаете, почтенный мистеръ Каюсъ?

Мальчикъ. Здравствуйте, господинъ докторъ.

Слендеръ. И отъ меня здравствуйте!

Каюсъ. Что вы пришелъ тутъ дѣлать? Одинъ, два, три, четыре?

Хозяинъ. Что пришли дѣлать?.. На тебя посмотрѣть. Посмотрѣть на твои удары, выпады, реверсы, траверсы со всѣмъ прочимъ! Ужъ не убилъ ли ты его, мой задорный французъ? Повѣдай намъ это, мой Эскулапъ и мой Галенъ! Что жъ ты, пластырникъ, не отвѣчаешь? Говори: мертвъ онъ, что ли?

Каюсъ. Вашъ попъ первый трусъ въ цѣлый міръ. Онъ свой носъ даже сюда не показывалъ.

Хозяинъ. А ты — царь кастиланцевъ Уриналъ ³²)! Троянскій Гекторъ!

Каюсъ. Прошу васъ быть свидѣтель, что мой дожидалъ онъ два, три, шесть, семь часовъ, — а онъ не пришелъ.

Шяллоу. Это потому, что онъ благоразумный человѣкъ, почтенный докторъ. Онъ разсудилъ, что ему, дѣлителю душъ, неприлично драться съ вами — цѣлителемъ тѣлесъ. Если бъ вы подрались, то погладили бы этимъ противъ шерсти ваши профессіи. Не правда ли, мистеръ Пэджъ?

Пэджъ. Не вамъ бы это говорить, мистеръ Шяллоу: вы сами-то были первымъ забіякой въ мірѣ, несмотря на то, что теперь мировой судья.

Шяллоу. Грѣшенъ, мистеръ Пэджъ, грѣшенъ! Вѣрите ли, что хоть я теперь человѣкъ старый и смирный, а ей-Богу не могу до сихъ поръ равнодушно видѣть вытянутой шпаги! Да что говорить! Возьмите кого хотите: судью, попа, законника — у всякаго, повѣрьте, есть эта жилка, которая такъ вотъ и подмываетъ, такъ и подмываетъ! Что дѣлать!.. Всѣ мы люди, всѣ человѣки!

Пэджъ. Это вѣрно, мистеръ Шяллоу.

Шяллоу. И всегда такъ будетъ, мистеръ Пэджъ!.. А вы, мистеръ Каюсъ, отправимтесь-ка съ нами домой. Я по обязанности судьи долженъ васъ помирить. Вы въ этомъ дѣлѣ показали себя разумнымъ врачомъ, а сэръ Гугъ — разсудительнымъ и терпѣливымъ проповѣдникомъ. Идемте же съ нами, мистеръ докторъ.

Хозяинъ. Ты, мистеръ судья, погоди. (Каюсу) А ты, мусью, мокрый навозъ, слушай, что я тебѣ скажу.

Каюсъ. Что такой значитъ: мокрый навозъ?

Хозяинъ. Мокрый навозъ у насъ въ Англіи вещь дорогая.

Каюсъ. О! тогда въ мой есть столько же этой дорогой вещь, сколько въ каждый англичанинъ!.. А.что касается до проклятый попъ, то мой отрѣжетъ ему уши.

Хозяинъ. А я думаю, что онъ окорнаетъ ихъ тебѣ.

Каюсъ. Что такой значитъ: окорнайтъ?

Хозяинъ. Это значитъ, что онъ будетъ у тебя просить прощенья.

Каюсъ. О, тогда само собой онъ мой окорнайтъ!.. На это мой согласенъ.

Хозяинъ. Я ему помогу, или провались мы оба къ чорту.

Каюсъ. Мой будетъ много зато вамъ благодаренъ.

Хозяинъ. Есть за что, мое сокровище. (Тихо прочимъ) Слушайте, судья, Пэджъ и Слендеръ: вамъ надо отправиться въ городъ черезъ Фрагморъ.

Пэджъ. А сэръ Гугъ тамъ?

Хозяинъ. Тамъ. Ступайте посмотрѣть, въ какомъ онъ расположеніи, а я обведу доктора полями… По рукамъ, что ли?

Шяллоу. Идетъ.

Пэджъ, Шяллоу, Слендеръ. Прощайте, почтеннѣйшій-докторъ.

(Уходятъ Пэджъ, Шяллоу и Слендеръ).

Каюсъ. Мой все-таки будетъ убивать попъ: — онъ хочетъ сватать миссъ Анна за обезьянъ!

Хозяинъ. Ну, и убей; а до тѣхъ поръ потерпи немного и окати свою прыть холодной водой. Пойдемъ со мной полями во Фрагморъ. Я тебя проведу на деревенскій праздникъ, гдѣ ты увидишь Анну Пэджъ и будешь строить ей куры. По рукамъ, что ли?

Каюсъ. Мой будетъ вамъ зато очень благодаренъ. Мой васъ любитъ! Мой приведетъ въ вашъ гостиницъ много хорошій гость, — много графъ, рыцарь, лордъ и дворянинъ. Все мой паціентъ!

Хозяинъ. А я за это натравлю на тебя миссъ Анну. Хорошо сказано?

Каюсъ. Клянусь честь, хорошо!

Хозяинъ. Такъ идемъ же.

Каюсъ. Слѣди мой пятки, Джонъ Регби.

(Уходятъ).

ДѢЙСТВІЕ ТРЕТЬЕ.

СЦЕНА 1-я.

Поле близъ Фрагмора. (Входятъ сэръ Гугь, Эвансъ и Сэмпль).

Эвансъ. Скажи мнѣ, топрый тругъ и служитель мистера Слентера, Сэмпль, — гдѣ ты витѣлъ мистера Каюса, именующаго себя токторомъ метицыны?

Сэмпль. Видѣлъ за городомъ, видѣлъ въ паркѣ, видѣлъ во всѣхъ виндзорскихъ окрестностяхъ, кромѣ здѣшняго мѣста.

Эвансъ. Упѣтительно прошу тепя поискать его еще разъ хорошенько.

Сэмпль. Слушаю, сэръ.

Эвансъ. Пуди плахословенна туша моя! Я чувствую, во мнѣ такъ разгорѣлись желчь и злость, что я истинно пылъ пы радъ, если бъ онъ не пришелъ. Я такъ разтраженъ, что разпилъ бы на его головѣ всѣ его склянки съ мочой, если бъ представился къ тому случай. Пуди плахословенна туша моя.

(Напѣваетъ)

Въ тѣни, гдѣ журчитъ ручеечикъ,

Обнявшись съ тобой, мой дружочикъ,

Въ цвѣточкахъ мы будемъ сидѣть

И пѣсенки сладкія пѣть.

Поже, какъ я расчувствовался! Таже плакать хочется.

И будутъ веселыя птички

Порхать соловьи и синички!

Мы жъ будемъ надъ рѣчкой сидѣть

Въ плѣну Вавилонскомъ и пѣть… ³³)

Сэмпль. Вонъ онъ идетъ, сэръ Гугъ.

Эвансъ. Топро пожаловать.

Въ тѣни, гдѣ журчитъ ручеечикъ!..

Похъ плахословитъ правыхъ!.. Какое у него оружіе?

Сэмпль. Никакого, сэръ. А вонъ идутъ по Фрагморской дорогѣ мой баринъ, мистеръ Шяллоу, и еще какой-то господинъ. Ихъ видно черезъ заборъ.

(Входятъ Пэджъ, Шяллоу и Слендеръ).

Эвансъ. Потай мнѣ мою рясу… Впрочемъ, нѣтъ: — тержи ее наготовѣ въ рукахъ.

Шяллоу. Здравствуйте, ваше преподобіе! Здравствуйте, почтенный мистеръ Гугъ. Чудеса мы сегодня видимъ: игрокъ не за костями, а ученый не за книгами!

Слендеръ (вздыхая). Ахъ, сладчайшая Анна Пэджъ!

Пэджъ. Здравствуйте, мистеръ Гугъ.

Эвансъ. Пожье плахословенье пуди надъ вами и надъ всѣми нерушимо навѣки.

Шяллоу. Вы проповѣдь заговорили, сэръ Гугъ, — хотите заодно мечомъ и словомъ поражать?

Пэджъ. А одѣлись мальчишкой: въ одной фуфайкѣ и короткихъ штанахъ. Смотрите, ревматизмъ схватите.

Эвансъ. Есть на то важная причина, мистеръ Пэджъ.

Пэджъ. Мы пришли сюда сдѣлать доброе дѣло, мистеръ Эвансъ.

Эвансъ. Превосхотно! Въ чемъ же тѣло?

Пэджъ. Есть у насъ одинъ джентльменъ знакомый, котораго, должно-быть, кто-нибудь обидѣлъ, потому что онъ рветъ и мечетъ, такъ что всякое благоприличіе позабылъ.

Шяллоу. Я восемьдесятъ лѣтъ живу на свѣтѣ, а ни разу не приходилось видѣть, чтобъ почтенный, разсудительный человѣкъ до такой степени къ самому себѣ уваженье забылъ.

Эвансъ. Кто же это?

Пэджъ. Вы его, вѣроятно, знаете, это — мистеръ Каюсъ, извѣстный французскій врачъ.

Эвансъ. Сути меня Господь! Горшокъ съ кашей стоитъ въ моихъ понятіяхъ выше этого пезтѣльника.

Пэджъ. Почему же?

Эвансъ. Помилуйте! Какой онъ врачъ? Онъ понятія не имѣетъ ни о Гиппократѣ ни о Галенѣ. А сверхъ того, онъ трусъ. Я вамъ это токажу!

Пэджъ (тихо Шяллоу). Кажется, онъ отъ дуэли не отказывается и дѣйствительно пришелъ сюда драться.

Слендеръ (вздыхая). Ахъ, сладчайшая Анна Пэджъ!

Шяллоу. Да, да, это доказываетъ его оружіе… Отведите его въ сторону: вонъ идетъ докторъ Каюсъ.

(Входятъ хозяинъ, Каюсъ и Регби).

Пэджъ. Ну, ваше преподобіе!.. Вкладывайте теперь вашу шпагу назадъ въ ножны.

Шяллоу. А вы, почтенный докторъ, вашу.

Хозяинъ. Такъ, такъ, — обезоружьте ихъ. Чѣмъ ломать себѣ кости, пускай они лучше поломаютъ намъ на потѣху языкъ.

Каюсъ (Эвансу). Мой скажетъ вамъ одинъ словъ на ухо. Почему вы не пришелъ драться?

Эвансъ. Потерпите немного: все путетъ въ свой чередъ.

Каюсъ. Клянусь честь — вы трусъ! собакъ! обезьянъ!

Эвансъ (ему тихо). Перестанемте же говорить такъ громко, чтобъ не стѣлать сепя. посмѣшищемъ! Я желаю пыть съ вами въ тружпѣ и удовлетворю васъ тѣмъ или инымъ спосопомъ. (Громко) Я разопью ваши склянки съ мочой на вашей головѣ, чтобъ пыла вамъ наука впередъ не опманывать, когта надо явиться на свитанье.

Каюсъ. Diable!.. Джонъ Регби, и ты, хозяинъ, — вы будетъ свидѣтель, что мой дожидалъ онъ въ назначенный мѣстъ съ тѣмъ, чтобъ его убить.

Эвансъ. Мѣсто назначено пыло зтѣсь. Клянусь моей христіанской тушой. Хозяинъ подтвертитъ это.

Хозяинъ. Смирно вы оба!.. Галлія и Валлія!.. Французъ и валлиссецъ! Цѣлитель душъ и цѣлитель тѣлесъ!

Каюсъ. Хорошо, хорошо! Прекрасно!

Хозяинъ. Говорю вамъ — смирно! Слушать, что скажетъ хозяинъ Подвязки… Онъ ли не политикъ? Онъ ли не мастеръ дѣла обдѣлывать? Онъ ли не Макіавель? Развѣ мнѣ выгодно сгубить моего доктора?.. Никогда: — онъ прописываетъ мнѣ микстуры и пластыри. Развѣ мнѣ выгодно, чтобъ былъ убитъ мой проповѣдникъ?.. Еще того меньше: онъ меня поучаетъ и наставляетъ. (Каюсу) Подавай мнѣ твою тѣлесную лапу! (Эвансу) А ты — небесную!.. Вотъ такъ! Знайте, мои буквоѣды, что я надулъ васъ обоихъ. Я послалъ васъ въ разныя мѣста; значитъ — амбиція ваша удовлетворена, и кости остались цѣлы. Идемте запить прошлую ссору, и всему дѣлу конецъ. Отберите у нихъ шпаги, и всѣ за мной! Общій миръ — и шабашъ! По рукамъ, что ли?

Шяллоу. Диковинный человѣкъ этотъ хозяинъ!.. Идите, джентльмены, идите.

Слендеръ (вздыхая). О сладчайшая Анна Пэджъ!

(Уходятъ всѣ, кромѣ Каюса и Эванса).

Каюсъ. Мой только теперь догадался, что онъ насъ обоихъ поставилъ въ дуракъ!

Эвансъ. И слава Погу, что мы опа тураки! Пудемте теперь трузьями и соетинимте наши умственныя усилія, чтобъ отомстить этому неготному, паршивому хозяину Потвязки.

Каюсъ. Отъ всей мой душъ! Онъ обѣщалъ стравить мой съ Анна Пэджъ и не сдержалъ свой словъ.

Эвансъ. Я разопью ему голову. Итемте!

(Уходятъ).

СЦЕНА 2-я.

Улица въ Виндзорѣ. (Входятъ мистриссъ Пэджъ и Робинъ).

Мистр. Пэджъ. Иди же впередъ, маленькій кавалеръ. Прежде ты только провожалъ, а теперь долженъ дорогу показывать. Что тебѣ веселѣй?.. Меня ли вести, или смотрѣть въ пятки твоему господину ³⁴)?

Робинъ. Ужъ, конечно, состоять при васъ кавалеромъ веселѣй, чѣмъ при немъ мальчишкой.

Мистр. Пэджъ. О маленькій льстецъ!.. Ты, я вижу, будешь хорошимъ придворнымъ.

(Входитъ Фордъ).

Фордъ. А, мистриссъ Пэджъ!.. Радъ васъ встрѣтить. Куда это вы собрались?

Мистр. Пэджъ. Хочу навѣстить вашу жену… Скажите, она дома?

Фордъ. Дома и очень скучаетъ, потому что давно не видѣла васъ. Правда, мнѣ кажется, что если мы съ вашимъ мужемъ умремъ, то вы выйдете другъ за друга замужъ.

Мистр. Пэджъ. Очень можетъ быть, — только не другъ за друга, а за новыхъ мужей.

Фордъ (указывая на Робина). Откуда добыли вы этого хорошенькаго мальчугана?

Мистр. Пэджъ. Право, я не помню, отъ кого мой мужъ его досталъ… Какъ зовутъ твоего господина, шалунишка?

Робинъ. Сэръ Джонъ Фальстафъ.

Фордъ. Сэръ Джонъ Фальстафъ?..

Мистр. Пэджъ. Именно такъ; теперь я вспомнила, а то постоянно забываю его имя… Вѣдь у нихъ съ моимъ мужемъ великая дружба… Вы, кажется, сказали, что ваша жена дома?

Фордъ. Ручаюсь вамъ въ этомъ.

Мистр. Пэджъ. Въ такомъ случаѣ прощайте. Вѣдь я дѣлаюсь больна, если ее долго не вижу.

(Уходятъ мистриссъ Пэджъ и Робинъ).

Фордъ. Ну, есть ли у Пэджа капля смысла въ головѣ? есть ли во лбу глаза? Если да — то онъ спитъ и ничего ими не видитъ! Этотъ мальчишка сбѣгаетъ за двадцать миль съ письмомъ скорѣе пули. Пэджъ просто толкаетъ свою жену на грѣхъ самъ! Доставляетъ ей самъ къ тому возможность и случай… Теперь она отправилась въ гости къ моей женѣ съ мальчишкой Фальстафа! Каково это? съ мальчишкой Фальстафа! Кому не прозвучали бы въ ушахъ такія слова приближеніемъ бури? А онъ и ухомъ не ведетъ! Тутъ заговоръ! Заговоръ явный! Обѣ наши дражайшія половины лѣзутъ въ омутъ головой… Такъ нѣтъ же!.. Поймаю Фальстафа, проучу свою жену, сорву фальшивое покрывало скромности съ мистриссъ Пэджъ и наконецъ самого Пэджа ославлю, какъ добровольнаго рогоносца! Всѣ сосѣди будутъ мнѣ за это рукоплескать. (Бьютъ часы). Чу!.. Часы подаютъ сигналъ моей рѣшимости начать поиски. Если я поймаю Фальстафа, то ужъ, конечно, меня за это скорѣй похвалятъ, чѣмъ осмѣютъ. А что онъ тамъ, это такъ же вѣрно, какъ то, что тверда земля… Бѣгу, бѣгу!

(Входятъ Шяллоу, Слендеръ, хозяинъ, Эвансъ, Каюсь и Регби).

Всѣ. Здравствуйте, мистеръ Фордъ.

Фордъ. Вотъ нежданная встрѣча! Пойдемте всѣ ко мнѣ. Найдется чѣмъ закусить и что выпить.

Шяллоу. Извините, мистеръ Фордъ, — не могу.

Слендеръ. И меня извините также. Мы обѣщали обѣдать съ миссъ Анной, а ее я не захочу обмануть ни за какія денежки, сколько бы вы мнѣ ихъ ни высыпали.

Шяллоу. Мы вѣдь затѣяли сочетать миссъ Анну законнымъ бракомъ съ моимъ племянникомъ Слендеромъ и сегодня надѣемся устроить сговоръ.

Слендеръ. Вы вѣдь, надѣюсь, будете согласны, тятенька Пэджъ?

Пэджъ. Согласенъ, мистеръ Слендеръ, согласенъ. Я въ этомъ дѣлѣ за васъ (Каюсу) А вотъ моя жена, напротивъ, въ вашу сторону тянетъ, мистеръ Каюсъ.

Каюсъ. Это вѣрно!.. А сверхъ того, барышня самъ мой любитъ. Мой ключникъ Куикли мнѣ много объ этомъ разсказывалъ.

Хозяинъ. А молодого Фентона вы забыли? Вспомните, какъ онъ умѣетъ плясать, любезничать и ухаживать. Онъ пишетъ стихи, любовный вздоръ болтаетъ, какъ никто, улыбается и благоухаетъ, какъ апрѣль и май вмѣстѣ! Съ такими талантами онъ, вотъ вамъ моя рука, ихъ обоихъ заткнетъ за поясъ!

Пэджъ. Да! Только моего согласія, какъ ушей своихъ, не увидитъ. Этотъ вертопрахъ голъ, какъ соколъ да, сверхъ того, якшается съ компаніей безпутнаго принца и Пойнса ³⁵). Слиткомъ высоко онъ леталъ и много видовъ видалъ, а потому намъ не подходитъ. Въ мой карманъ ему лапы не запустить. Хочетъ брать дѣвушку — пусть беретъ безъ приданаго. Мое добро достанется тому, за кого она выйдетъ съ моего согласія, — а въ этомъ случаѣ я согласія не даю.

Фордъ. Я все-таки убѣдительно прошу хоть нѣкоторыхъ изъ васъ пожаловать ко мнѣ. Кромѣ хорошаго обѣда, я позабавлю васъ интереснымъ представленіемъ: покажу вамъ диковинное чудовище. Вѣдь вы придете, мистеръ докторъ, и вы, мистеръ Пэджъ, а также вы, сэръ Гугъ?

Шяллоу. Они пойдутъ, а мы съ вами простимся. Безъ васъ намъ свободнѣе будетъ потолковать въ домѣ мистера Пэджа о свадьбѣ.

(Уходятъ Шяллоу и Слендеръ).

Каюсъ. Джонъ Регби ходить домой. Мой скоро вернется.

(Регби уходитъ).

Хозяинъ. Прощайте, мои сокровища… А я отправлюсь къ моему сердечному другу Фальстафу и тяпну съ нимъ чару Канарскаго.

Фордъ. Я прежде этого тяпну его по башкѣ. Онъ у меня напляшется. Идемте, господа.

Всѣ. Идемте, идемте; покажите намъ ваше чудовище.

(Уходятъ).

СЦЕНА 3-я.

Комната въ домѣ Форда. (Входятъ мистриссъ Фордъ и мистриссъ Пэджъ).

Мистр. Фордъ. Эй, Джонъ! Робертъ!

Мистр. Пэджъ. Давайте скорѣе корзину для грязнаго бѣлья.

Мистр. Пэджъ. Торопитесь! Слышишь, Робинъ?

(Двое слугъ вносятъ корзину).

Несите, несите скорѣе.

Мистр. Фордъ. Ставьте ее сюда.

Мистр. Пэджъ. Скажите имъ скорѣй, что надо дѣлать: времени у насъ немного.

Мистр. Фордъ (людямъ). Слушайте, Джонъ и Робертъ. Спрячьтесь, какъ я ужъ вамъ говорила, въ пивной комнатѣ и будьте наготовѣ. Чуть я васъ крикну, являйтесь сейчасъ сюда, берите безъ разговоровъ корзину на плечи и тащите ее вмѣстѣ съ прачками на Датчетскій лугъ ³⁶). А тамъ вывалите все, что въ ней будетъ, въ грязный ровъ, что на берегу Темзы.

Мистр. Пэджъ. Смотрите, сдѣлайте все, какъ вамъ сказано.

Мистр. Фордъ. Кажется, я растолковала имъ толкомъ, и ошибиться нельзя. Теперь ступайте и будьте насторожѣ.

(Слуги уходятъ).

Мистр. Пэджъ. А вотъ и крошка Робинъ.

(Входитъ Робинъ),

Мистр. Фордъ. Что новаго, мой воробушекъ?

Робинъ. Мой баринъ, сэръ Джонъ, стоитъ на черной лѣстницѣ и проситъ позволенія васъ видѣть.

Мистр. Пэджъ. Вѣдь ты намъ вѣренъ, маленькій плутишка?

Робинъ. Ей-Богу, вѣренъ. Баринъ ничего не знаетъ про то, что вы здѣсь. Онъ посулилъ, если я вамъ о чемъ-нибудь проболтаюсь, вѣчную волю; иначе говоря, вытолкаетъ меня въ шею.

Мистр. Пэджъ. Знаю, знаю, ты — хорошій мальчикъ и будешь зато награжденъ. За твою скромность я подарю тебѣ новые штанишки и курточку… Теперь иду спрятаться.

Мистр. Фордъ. Да, да, идите! (Робину) А ты ступай, скажи твоему барину, что я дома одна (Робинъ уходитъ). Не забудьте, мистриссъ Пэджъ, вашей роли.

Мистр. Пэджъ. Если провалюсь, можете меня ошикать.

(Уходитъ мистриссъ Пэджъ).

Мистр. Фордъ. Идите… Проучимъ же мы эту раздутую тыкву, эту зловредную грязь. Впередъ онъ научится отличать сорокъ отъ голубокъ.

(Входитъ Фальстафъ).

Фальстафъ. Наконецъ я до тебя добрался, моя небесная жемчужина!.. Я готовъ теперь встрѣтить хоть смерть, потому что мои высочайшія желанія удовлетворены. О мигъ блаженства и счастья!

Мистр. Фордъ. Милый сэръ Джонъ!

Фальстафъ. Мистриссъ Фордъ!.. Я не лгу и не болтаю напрасно! Въ душѣ моей горитъ грѣховное желаніе, чтобъ мужъ твой умеръ. Клянусь небесами — я сдѣлаю тебя тогда своей женой и леди!..

Мистр. Фордъ. Вашей женою, сэръ Джонъ?.. Полноте. Подумайте, какая жалкая вышла бы изъ меня леди!

Фальстафъ. При всемъ французскомъ дворѣ не сыскалось бы лучшей!.. Твои глаза сверкали бы, какъ алмазы, а дивные изгибы твоихъ бровей пристали бы къ любой прическѣ кораблемъ, à la чортъ меня возьми ³⁷), словомъ — ко всякой, какую только выдумали венеціанскія моды.

Мистр. Фордъ. Простой платокъ на голову, сэръ Джонъ. Для моихъ бровей даже и этого слишкомъ много.

Фальстафъ. Не оскорбляй сама себя такой рѣчью! Изъ тебя вышла бы придворная дама отъ головы до пятокъ. Твердая поступь твоихъ ногъ придала бы покачиванью твоихъ фижмъ прелесть невыразимую! Я провижу, чѣмъ бы ты могла быть, если бъ не враждебная тебѣ фортуна! Но зато натура, натура!.. Вотъ твой другъ! Ея даровъ ты не можешь скрыть никакимъ способомъ.

Мистр. Фордъ. Право, во мнѣ нѣтъ ни одного изъ тѣхъ качествъ, какія вы мнѣ приписываете.

Фальстафъ. Такъ за что же я тебя полюбилъ? Убѣдись хоть этимъ, что ты должна выходить изъ ряда вонъ въ сравненіи съ другими. Я не умѣю любезничать и расхваливать, какъ дѣлаютъ эти пришепетывающіе глуздыри, что пропахли духами точно москотильная лавка ³⁸), и похожи больше на женщинъ въ мужскомъ платьѣ, чѣмъ на мужчинъ. Скажу просто: я люблю тебя! Одну тебя, и ты этого вполнѣ заслуживаешь!

Мистр. Фордъ. Не обманывайте меня: я боюсь, что вы любите мистриссъ Пэджъ.

Фальстафъ. На этотъ счетъ ты могла бы съ большимъ вѣроятіемъ сказать, что я люблю долговую тюрьму. А она, согласись, противнѣе, чѣмъ чадъ дымовой трубы.

Мистр. Фордъ. Ну, если такъ, то и я скажу, что одно небо видитъ, какъ я люблю тебя!.. Ты скоро узнаешь это на дѣлѣ.

Фальстафъ. Люби и держи это про себя! Я достоинъ твоей любви!

Мистр. Фордъ. Не могу держать про себя!.. Я должна высказаться! Что жъ это за любовь, которая должна скрываться?

Робинъ (за сценой). Мистриссъ Фордъ! Мистриссъ Фордъ! Сейчасъ прибѣжала мистриссъ Пэджъ, вся запыхавшись. Она говоритъ, что ей необходимо видѣть васъ сію же минуту.

Фальстафъ. Она не должна знать, что я здѣсь. Я спрячусь за обои ³⁹).

Мистр. Фордъ. Ахъ, да, да, пожалуйста! Она вѣдь такая сплетница.

(Фальстафъ прячется. Входятъ мистриссъ Пэджъ и Робинъ).

Что случилось, моя милая? Въ чемъ дѣло?

Мистр. Пэджъ. Боже, мистриссъ Фордъ! Что вы надѣлали? Вы погибли! Вы опозорены навсегда!

Мистр. Фордъ. Что такое, моя голубушка?

Мистр. Пэджъ. И вы еще спрашиваете? Имѣть такого честнаго, хорошаго мужа и дать ему поводъ къ подобнымъ подозрѣніямъ!

Мистр. Фордъ. Къ какимъ подозрѣніямъ?..

Мистр. Пэджъ. Къ какимъ подозрѣніямъ? Ну, теперь вижу, что въ васъ точно нѣтъ стыда, и что я въ васъ ошиблась!

Мистр. Фордъ. Ради Бога, скажете ли вы наконецъ, въ чемъ дѣло?

Мистр. Пэджъ. Знайте же, что вашъ мужъ идетъ сюда со всей виндзорской полиціей! Онъ хочетъ обшарить весь домъ, чтобъ найти джентльмена, котораго будто бы вы спрятали у себя съ преступной цѣлью, пользуясь отсутствіемъ мужа. Вы погибли!

Мистр. Фордъ. Но вѣдь это неправда.

Мистр. Пэджъ. Дай Богъ, чтобъ была неправда. Но вашъ мужъ все-таки идетъ сюда, а за нимъ чуть не вся половина Виндзора. Они будутъ искать, и я прибѣжала предупредить васъ объ этомъ. Если вы невиновны, тѣмъ лучше для васъ; но если у васъ точно спрятанъ здѣсь милый дружокъ, то выпроводите его! Выпроводите сейчасъ же!.. Не зѣвайте ни минуты. Призовите на помощь все благоразуміе и защищайте свою репутацію — иначе проститесь навсегда съ вашимъ благополучіемъ.

Мистр. Фордъ. Что мнѣ дѣлать?.. У меня точно здѣсь спрятанъ одинъ старый, хорошій другъ, и, право, я боюсь за него больше, чѣмъ за себя! Я не пожалѣла бы тысячи фунтовъ, лишь бы успѣть его выпроводить.

Мистр. Пэджъ. Нашли время толковать, чего бы вы не пожалѣли! Вашъ мужъ у порога. Придумывайте скорѣй средство!.. Въ домѣ оставить его невозможно… О, какъ я въ васъ ошиблась!.. А!.. Вотъ корзина. Если другъ васъ благоразумной величины, то, можетъ-быть, въ нее умѣстится. Мы завалимъ его сверху грязнымъ бѣльемъ и скажемъ, что отсылаемъ бѣлье въ стирку. Теперь какъ разъ время, и наши слуги снесутъ корзину на Датчетскій лугъ.

Мистр. Фордъ. Онъ слишкомъ толстъ, онъ туда не влѣзетъ.

Фальстафъ (выбѣгая). Влѣзу… влѣзу!.. Дайте попробовать… Ради Бога слушайтесь, что говоритъ ваша пріятельница. Я влѣзу!..

Мистр. Пэджъ. Какъ!.. Это вы, сэръ Джонъ? И это послѣ того, что вы мнѣ написали?..

Фальстафъ (лѣзетъ въ корзину). Я люблю тебя! Помоги мнѣ!.. Я влѣзу!.. Клянусь, что…

(Сбывается въ корзинѣ. Онѣ закидываютъ его грязнымъ бѣльемъ).

Мистр. Фордъ (Робину). Ну, что жъ ты, шалунишка!.. Помогай спасать твоего барина… Зовите людей, мистриссъ Фордъ… Коварный рыцарь!

Мистр. Фордъ. Эй, Джонъ! Робертъ! (Входятъ слуги). Съ вами ли шестъ? Берите сейчасъ корзину на плечи. Да ну же, поворачивайтесь!.. Отнесите ее къ прачкамъ на Датчетскій лугъ.

(Входятъ Фордъ, Пэджъ, Каюсъ и сэръ Гугъ Эвансъ).

Фордъ. Прошу пожаловать, господа!.. Прошу покорно! Если мои подозрѣнья окажутся неосновательны, можете осмѣять меня, какъ дурака. Насмѣшки будутъ мнѣ подѣломъ… Это что? Куда вы несете корзину?

Слуги. Къ прачкамъ, сэръ.

Мистр. Фордъ. Какое вамъ дѣло, мистеръ Фордъ, куда они ее несутъ? Недостаетъ, чтобъ вы стали совать свой носъ даже въ стирку бѣлья.

Фордъ. Носъ! Носъ!.. Да! чувствую, что я съ носомъ, съ огромнымъ носомъ ⁴⁰)! (Слуги уносятъ корзину). Послушайте меня, господа! Я видѣлъ сегодня ночью странный сонъ и сейчасъ вамъ разскажу, въ чемъ онъ заключался. Вотъ ключи отъ всѣхъ комнатъ… Обыщите ихъ! Переверните весь домъ вверхъ дномъ… Ручаюсь вамъ, что мы затравимъ лисицу… Постойте, надо сначала покрѣпче запереть входную дверь. (Запираетъ). Вотъ такъ!.. Теперь начинайте.

Пэджъ. Успокойтесь, добрѣйшій мистеръ Фордъ!.. Право, вы ужъ слишкомъ волнуетесь.

Фордъ. Вѣрно, мистеръ Пэджъ!.. Идемте, господа наверхъ. Я покажу вамъ шутку съ прибауткой. Идемте за мной.

(Уходитъ Фордъ).

Эвансъ. Тостойно замѣчательное проявленіе чувства ревности!

Каюсъ. Клянусь честь, у насъ во France никто такъ не дѣлайтъ! У насъ во France никто не ревнуйтъ!

Пэджъ. Пойдемте за нимъ, господа. Надо посмотрѣть, что онъ отыщетъ.

(Уходятъ Пэджъ, Эвансъ и Паюсъ).

Мистр. Пэджъ. Можно ли придумать приключенье прелестнѣй?

Мистр. Фордъ. Я не знаю, надъ чѣмъ больше хохотать: надъ глупостью мужа или надъ злосчастнымъ положеніемъ Фальстафа?

Мистр. Пэджъ. Воображаю, каково ему сидѣлось въ корзинѣ, когда вашъ мужъ спрашивалъ, что въ ней.

Мистр. Фордъ. Я боялась, какъ бы стирка не понадобилась со страха для него самого. Пожалуй, его вывалятъ въ воду очень для него кстати.

Мистр. Пэджъ. Повѣсилъ бы этого негодяя! Всѣхъ на него похожихъ слѣдуетъ проучивать именно такимъ образомъ.

Мистр. Фордъ. Я думаю, у мужа были дѣйствительно какія-нибудь причины предполагать, что Фальстафъ здѣсь. Я никогда не видала его въ такомъ бѣшеномъ припадкѣ ревности.

Мистр. Пэджъ. Все это мы узнаемъ, а потомъ, вѣроятно, придется подурачить Фальстафа еще не разъ. Его распутная болѣзнь едва ли пройдетъ отъ перваго пріема лѣкарства.

Мистр. Фордъ. Я думаю, лучше всего будетъ послать къ нему опять эту дуру Куикли съ извиненіемъ за неожиданное купанье. Пусть она его обнадежитъ еще разъ, а тамъ мы придумаемъ, что съ нимъ дѣлать.

Мистр. Пэджъ. Именно такъ. Пошлемъ ему приглашенье явиться завтра къ восьми часамъ, чтобы объясниться по поводу случившагося.

(Возвращаются Фордъ, Пэджъ, Каюсь и Гугъ Эвансъ).

Фордъ. Не нашли ничего! Вѣроятно, негодяй дѣйствительно только хвасталъ своими подвигами, — сути же дѣла, какъ ушей своихъ, не видалъ.

Мистр. Пэджъ (тихо мистриссъ Фордъ). Вы слышите?

Мистр. Фордъ. Нечего сказать, — прекрасно вы со мной поступаете, мистеръ Фордъ!

Фордъ. Каюсь!

Мистр. Фордъ. Отъ души желаю, чтобы небо сдѣлало васъ умнѣе.

Фордъ. Аминь!

Пэджъ. Вы одному себѣ сдѣлали непріятность, мистеръ Фордъ.

Фордъ. Вижу, вижу и терплю наказаніе по грѣхамъ.

Эвансъ. Пусть непо откажетъ мнѣ въ спасеніи туши моей, если мы хоть кого-нибудь нашли въ ларяхъ, сунтукахъ, чуланахъ и ящикахъ.

Каюсъ. Клянусь честь — тамъ былъ никто!

Пэджъ. Стыдитесь, мистеръ Фордъ. Какой злой духъ могъ возбудить въ васъ подобное нелѣпое подозрѣніе? Я не согласился бъ теперь быть въ вашей кожѣ, если бъ мнѣ предложили за это Виндзорскій замокъ со всѣми его богатствами.

Фордъ. Мой грѣхъ, мистеръ Пэджъ, мой! Я терплю подѣломъ.

Эвансъ. Вы опуреваемы угрызеніями нечистой совѣсти, мистеръ Фордъ! Ваша жена честная женщина, какой не найти, если таже стѣлать выпоръ, изъ тесяти тысячъ.

Каюсъ. Мой тоже видѣлъ ея честь!

Фордъ. Послушайте, — я пригласилъ васъ обѣдать. Пойдемте сначала прогуляться въ паркъ. Я объясню вамъ причину, почему затѣялъ всю эту исторію. Пойдемъ, жена, и вы, мистриссъ Пэджъ, также. Простите меня, пожалуйста. Прошу прощенья отъ чистаго сердца.

Пэджъ. Пойдемте, господа. А посмѣемся мы надъ нимъ все-таки. Приглашаю васъ завтра утромъ ко мнѣ на завтракъ а затѣмъ попробуемъ поохотиться. У меня есть отличный соколъ для лѣса. Согласны?

Фордъ. Конечно.

Эвансъ. Еще пы не согласиться! Гдѣ сопрались мои трузья, тамъ и я путу! Это всякій пойметъ.

Каюсъ. Я тоже пометъ и потомуй идетъ съ вами!

Эвансъ. Фуй, что вы говорите! — стытитесь ⁴¹)!

Фордъ. Идемте, мистеръ Пэджъ.

Эвансъ (Каюсу). А вы не запыли о паршивомъ пезтѣльникѣ, хозяинѣ Потвязки?

Каюсъ. Не забылъ! — клянусь мой честь!

Эвансъ. Превеликій неготяй! Позволяетъ сепѣ такія шутки и турачества. (Уходятъ).

СЦЕНА 4-я.

Комната въ домѣ Пэджа. (Входятъ Фентонъ и миссъ Анна).

Фентонъ. Я вижу, мнѣ никакъ не сговориться

Съ твоимъ отцомъ; — не посылай же больше

Меня къ нему, моя голубка Нанни.

Анна. Что жъ дѣлать намъ?

Фентонъ. Ты выказать должна

Сама побольше воли. Твой отецъ

Упрямо уперся на томъ, что будто

Я слишкомъ знатенъ родомъ, что растратилъ

Я всю свое добро лишь на поддержку

Своихъ связей и будто бы хочу

Спасти свои дѣла его имѣньемъ…

Коритъ меня онъ также за мои

Прошедшія безпутства; упрекаетъ

За общество, въ которомъ я верчусь;

А наконецъ твердитъ, что будто даже

Люблю тебя я только за твое

Богатое наслѣдство.

Анна. Онъ, быть-можетъ,

Вѣдь въ этомъ правъ.

Фентонъ. Клянусь тебѣ, что нѣтъ!

Я сознаюсь открыто, что сначала

Дѣйствительно задумалъ на тебѣ

Посвататься въ надеждѣ поживиться

Добромъ отца; но, познакомясь ближе

Съ тобой потомъ, открылъ въ тебѣ я больше

Достоинствъ и цѣны, чѣмъ ихъ найдется

Во всѣхъ его чеканеныхъ кружкахъ.

И мнѣ теперь изъ всѣхъ его сокровищъ

Нужна лишь ты!

Анна. Фентонъ, мой милый! все же

Стараться долженъ ты сойтись поближе

Съ моимъ отцомъ. Не унывай!.. А если

Дѣйствительно ни просьбы ни твоя

Почтительность не приведутъ къ успѣху,

Тогда, тогда… но тсс… сюда идутъ.

(Отходятъ въ глубину сцены. Входятъ Шяллоу, Слендеръ и Куикли).

Шяллоу (тихо Куикли). Разведите ихъ, почтенная мистриссъ Куикли. Племяннику надо поговорить съ миссъ Анной.

Слендеръ. Я вѣдь такъ только… я что же… надо только рѣшиться.

Шяллоу. Ты, главное, не робѣй.

Слендеръ. Я, дядюшка, не боюсь… совсѣмъ не боюсь… Мнѣ только страшно.

Куикли (миссъ Аннѣ). Барышня! А барышня!.. Мистеръ Слендеръ проситъ позволенья сказать вамъ словечко.

Анна. Иду сейчасъ! (Тихо). Ну, выбралъ же родитель

Мнѣ жениха! Чего, чего не скрасятъ

Въ его глазахъ три сотни фунтовъ въ годъ.

Куикли. Какъ вы, мой прекрасный мистеръ Фентонъ, поживаете? Подите-ка сюда, мнѣ надо кое-что шепнуть вамъ на ухо.

Шяллоу (Слендеру). Начинай же; ты видишь, она подошла. О Господи! Не таковъ, какъ вспомню, былъ твой отецъ!

Слендеръ. Былъ, миссъ Анна! у меня точно былъ отецъ! Дядюшка можетъ вамъ поразсказать про него много забавныхъ исторій. Дядюшка! Разскажите миссъ Аннѣ, какъ мой тятенька разъ укралъ изъ курятника пару гусей.

Шяллоу (отстраняя Слендера). Миссъ Анна, — мой племянникъ васъ любитъ.

Слендеръ. Ей-ей люблю!.. Больше, чѣмъ первую встрѣчную женщину въ цѣломъ Глостерширѣ.

Шяллоу. Онъ будетъ содержать васъ вполнѣ прилично и хорошо.

Слендеръ. Какъ прилично сквайру: короче или длиннѣе хвоста не распустишь.

Шяллоу. Онъ немедленно запишетъ на ваше имя полтораста фунтовъ.

Анна. Почтенный мистеръ Шяллоу! Предоставьте вашему племяннику сватать себя самому.

Шяллоу. Вѣрно, вѣрно!.. Благодарю васъ за добрый совѣтъ. Ну, племянникъ, — миссъ Анна желаетъ говорить съ тобой сама. Я васъ оставлю.

Анна. Итакъ, мистеръ Слендеръ.

Слендеръ. Именно такъ, миссъ Анна.

Анна. Вѣщайте!.. Я слушаю.

Слендеръ. Вотъ-то хорошую шутку вы со мной выдумали! Чтобъ я вамъ что-нибудь завѣщалъ! Я еще, слава Богу, не боленъ и умирать не сбираюсь ⁴²).

Анна. Я хотѣла узнать, что вы отъ меня хотите.

Слендеръ. Право, собственно для себя я отъ васъ ничего не хочу. Всю эту исторію затѣяли вѣдь вашъ папенька съ моимъ дядюшкой. Выгоритъ — хорошо, а нѣтъ — такъ и не надо! Они вдвоемъ объяснятъ вамъ это лучше. Спросите у вашего папеньки. Вотъ кстати и онъ.

(Входятъ Пэджъ и мистриссъ Пэджъ).

Пэджъ. Ну, что, любезный Слендеръ? Полюби

Его, какъ должно, дочь. А! сэръ Фентонъ!

Вамъ что угодно здѣсь? Въ васъ нѣтъ догадки,

Что ваши посѣщенья непріятны

И лишни здѣсь. Я вамъ уже сказалъ,

Что дочь моя просватана.

Фентонъ. Не будьте жъ

Такъ горячи, любезный мистеръ Пэджъ.

Мистр. Пэджъ. И я прошу покорно васъ оставить

Мою въ покоѣ дочь.

Пэджъ. Не быть ей вашей.

Фентонъ. Надѣюсь, не откажетесь меня

Вы выслушать?

Пэджъ. Не стану васъ я слушать!

Пойдемте, мистеръ Шяллоу. (Слендеру). Ты, зятекъ,

Пойдешь за нами также. (Фентону). Вамъ сказалъ

Послѣднее я слово, перестаньте жъ

Поэтому сердить меня и вы.

(Уходятъ Пэджъ, Шяллоу и Слендеръ).

Куикли (Фентону). Вамъ съ мистриссъ Пэджъ поговорить бы лучше.

Фентонъ. Вступитесь, мистриссъ Пэджъ, за насъ хоть вы!

Я такъ люблю прелестную миссъ Анну,

Что, несмотря на все, что мнѣ пришлось

Здѣсь вынести, попрежнему иду я

Къ моей завѣтной цѣли. Флагъ любви

Спускать я не намѣренъ и не буду.

Назадъ не отступлю. Склонитесь къ просьбамъ

Обоихъ насъ.

Анна. Мамаша, неужели

Меня отдашь ты этому ослу?

Мистр. Пэджъ. Нисколько, дочь моя; — тебѣ найдемъ

Получше мужа мы.

Куикли. На моего

Вы мѣтите вѣдь барина.

Анна. О Боже!

Пускай зароютъ лучше ужъ тогда

Меня живую въ землю! Забросаютъ

Сырымъ, гнилымъ картофелемъ!

Мистр. Пэджъ. Ну, полно!

Къ чему такъ волноваться! Вамъ, Фентонъ,

Не буду я выказывать покамѣстъ

Ни дружбы ни вражды. Узнать мнѣ надо,

Дѣйствительно ли дочь моя васъ любитъ

Такъ горячо. Согласно съ этимъ будетъ

Рѣшенъ вопросъ, а до того прощайте!

Ей надобно итти теперь къ отцу, —

Иначе онъ разсердится.

(Уходятъ мистриссъ Пэджъ и Анна).

Фентонъ. Прощайте,

Добрѣйшая моя! Прощай, Нанета.

Куикли. Каково дѣльце обдѣлано? Вѣдь это я ей день и ночь тростила: «не отдавайте вы, матушка, свое дѣтище этимъ двумъ дуракамъ, Слендеру и доктору! То ли дѣло мистеръ Фентонъ!» Все я наладила.

Фентонъ. Спасибо, дорогая; вотъ тебѣ

За всѣ твои труды; а этотъ перстень

Подъ вечерокъ снеси сегодня Нанни.

(Уходитъ Фентонъ).

Куикли. Пошли ему Господи всякаго благополучія и счастья! Золотая душа! Любая женщина сквозь огонь и воду пройдетъ, чтобъ такого молодца подцѣпить. Я обѣщалась посватать миссъ Анну моему барину, да и Слендеру также; а теперь сватаю мистеру Фентону. Очень бы мнѣ хотѣлось угодить всѣмъ тремъ! Ну, да будь, что будетъ! Я свое слово держу; но, по правдѣ сказать, больше у меня лежитъ сердце къ Фентону! Ахъ, батюшки!.. Чуть не забыла, что у меня вѣдь есть еще дѣльце къ сэру Фальстафу отъ его двухъ зазнобушекъ! Дура я безголовая! (Поспѣшно уходитъ).

СЦЕНА 5-я.

Комната въ гостиницѣ Подвязки. (Входятъ Фальстафъ и Бэрдольфъ).

Фальстафъ. Эй, Бэрдольфъ!

Бэрдольфъ. Что угодно, сэръ?

Фальстафъ. Дай мнѣ кружку хереса съ поджареннымъ хлѣбомъ. (Бэрдольфъ уходитъ). Неужели я столько лѣтъ прожилъ на свѣтѣ для того, чтобъ меня вынесли въ корзинѣ и вывалили въ Темзу, какъ мясные остатки съ бойни? Если я позволю еще разъ сыграть со мной такую шутку, то пусть лучше скормятъ мой мозгъ на праздникъ собакамъ. Негодяи окунули меня въ воду съ такой же безцеремонностью, какъ-будто дѣло шло о томъ, чтобъ утопить дюжину новорожденныхъ слѣпыхъ щенковъ. Всякій пойметъ, что, при моей объемистости и вѣсѣ, я полетѣлъ внизъ стремглавъ. Я достигъ бы дна даже въ томъ случаѣ, если бъ рѣка была глубока, какъ адъ. Случись это въ полую воду, и не будь на днѣ много камней, я утонулъ бы непремѣнно! Такой смерти я всегда боялся больше всего, потому что отъ воды люди пухнутъ. Могу себѣ представить, какую фигуру изобразилъ бы я въ видѣ утопленника! Моя мумія вышла бы величиной съ гору.

(Возвращается Бэрдольфъ съ виномъ).

Бэрдольфъ. Тамъ пришла, сэръ Джонъ, мистриссъ Куикли; говоритъ, что ей надо съ тобой видѣться.

Фальстафъ (пьетъ). Ну-ка, подбавимъ вина въ воду Темзы. Утроба моя остужена до того, что мнѣ кажется, будто я наглотался снѣжныхъ комьевъ вмѣсто прохладительныхъ пилюль. Зови эту женщину.

Бэрдольфъ (въ двери). Эй, тетка, — входи.

(Входитъ Куикли).

Куикли. Извините, ваша милость! Все ли вы въ добромъ здоровьѣ?

Фальстафъ (отдавъ Бэрдольфу кружку). Убери пустую посуду да вели вскипятить мнѣ бутылку хереса.

Бэрдольфъ. Съ яйцами, сэръ?

Фальстафъ. Чистаго; я разводить въ животѣ цыплятъ не собираюсь. (Бэрдольфъ уходитъ). Ну, что скажешь?

Куикли. Да ничего, сэръ. Я пришла къ вашей милости отъ мистриссъ Фордъ.

Фальстафъ. Мистриссъ чортъ!.. Вотъ кто твоя мистриссъ Фордъ! Довольно съ меня ея! Вывалила меня за бортъ эта мистриссъ Фордъ ⁴³).

Куикли. Не виновата она, моя голубушка! Видитъ Богъ, не виновата! Досталась отъ нея глупымъ ея людямъ! У нихъ вѣдь никакого деликатнаго поднятія нѣтъ.

Фальстафъ. Самъ я былъ дуракъ, когда поднялся на то чтобъ сварить кашу съ такой дурой ⁴⁴).

Куикли. Она кается, сэръ! горько кается! У васъ сердце бы надорвалось при видѣ ея покаянія. Мужъ ея отправляется нынче на охоту, и она очень бы желала повидаться съ вами между восемью и девятью часами. Отвѣтъ должна я принести сейчасъ же. Она, вѣрьте чести, за все васъ вознаградитъ.

Фальстафъ. Ну, хорошо, скажи, что я буду. Да прибавь, чтобъ она помнила, что я тоже человѣкъ и, значитъ, не изъятъ отъ человѣческихъ слабостей; потому пусть сообразно съ этимъ и дѣйствуетъ.

Куикли. Все скажу.

Фальстафъ. Ну, ступай. Такъ между восемью и девятью? Такъ, кажется, ты сказала?

Куикли. Такъ точно.

Фальстафъ. Хорошо, ступай; не обману.

Куикли. Храни Господь вашу милость. (Куикли уходитъ).

Фальстафъ. Странно, что такъ долго не подаетъ о себѣ вѣсти Струй. Вѣдь онъ просилъ меня быть въ этотъ часъ дома. Хорошія у него денежки! А, да вотъ и онъ.

(Входитъ Фордъ).

Фордъ. Здравствуйте, сэръ.

Фальстафъ. Радъ васъ видѣть, мистеръ Струй. Вы, конечно, пришли узнать, что было между нами съ женой Форда?

Фордъ. Именно такъ, сэръ Джонъ.

Фальстафъ. Не стану вамъ лгать, мистеръ Струй. Я былъ у нея въ назначенный часъ.

Фордъ. И съ успѣхомъ?

Фальстафъ. То-то и есть, что не совсѣмъ.

Фордъ. А что же? Развѣ она измѣнила свои взгляды?

Фальстафъ. О, нѣтъ; но дѣло въ томъ, что проклятый рогоносецъ, ея мужъ, въ припадкѣ своей глупой ревности вернулся домой какъ разъ во время нашего нѣжнаго свиданія, послѣ того, какъ, покончивъ съ неизбѣжными предварительными церемоніями, объятіями и поцѣлуями, мы готовились, сыгравъ прологъ, приступить къ дѣлу. И представьте: онъ привелъ съ собой цѣлую ватагу своихъ пріятелей, которые, настроившись его задоромъ, вздумали перешарить весь домъ, чтобъ отыскать любовника его жены.

Фордъ. И вы говорите, что были въ это время тамъ?..

Фальстафъ. Былъ.

Фордъ. И они не могли васъ отыскать?..

Фальстафъ. Сейчасъ вы все узнаете. На наше счастье, прибѣжала нѣкая мистриссъ Пэджъ и успѣла сообщить о приходѣ Форда. Жена его вмѣстѣ съ нею придумали спрятать меня въ корзину бѣлья.

Фордъ. Въ корзину бѣлья?!..

Фальстафъ. Именно, въ корзину бѣлья. Онѣ забросали меня цѣлымъ ворохомъ грязныхъ рубашекъ, чулокъ, салфетокъ и тому подобнаго тряпья. Вы не можете представить, мистеръ Струй, какая была отъ этого всего въ моей корзинѣ вонь.

Фордъ. Сколько же времени вы тамъ просидѣли?

Фальстафъ. Слушайте, мистеръ Струй, дальше, и судите, что я вытерпѣлъ ради васъ для того, чтобъ доставить вамъ эту женщину. Едва успѣлъ я влѣзть въ корзину — два дюжихъ дурака изъ челяди Форда были посланы хозяйкой съ приказомъ отнести меня подъ видомъ грязнаго бѣлья на Датчетскій лугъ. Они взвалили корзину на плечи и столкнулись какъ разъ въ дверяхъ съ ревнивымъ дуракомъ Фордомъ. Онъ тотчасъ началъ разспрашивать, что было въ корзинѣ; а я сидѣлъ, скрючившись, ни живъ ни мертвъ отъ страха, чтобъ этотъ сумасшедшій не вздумалъ въ ней рыться. Но однако судьба, опредѣлившая ему носить рога, удержала его руки. Онъ отправился на дальнѣйшіе поиски, а меня унесли вмѣстѣ съ грязнымъ бѣльемъ. Но слушайте, мистеръ Струй, что было дальше! Мнѣ, въ моей тюрьмѣ, грозила смерть отъ трехъ причинъ: во-первыхъ, отъ рукъ ревниваго барана Форда, въ случаѣ, если бъ онъ меня открылъ; во-вторыхъ, отъ неестественнаго положенія, въ которомъ я находился въ видѣ хлѣбнаго куля или согнутаго клинка, съ пятками чуть не на ушахъ; а наконецъ грозила мнѣ опасность задохнуться отъ невыносимой вони сальнаго тряпья, расплывавшагося въ жиру, которымъ оно было пропитано. Вы только представьте, мистеръ Струй, человѣка моей комплекціи, поставленнаго въ такое положеніе! Я даже въ обыкновенной температурѣ вѣчно потѣю и таю, какъ масло, а тутъ!.. Если я не задохся, то это было дѣломъ чуда. А въ заключеніе всего, представьте, что послѣ этой бани, когда я на половину былъ сваренъ въ собственномъ жиру, какъ голландская яичница, меня вывалили въ холодныя волны Темзы и прохладили въ нихъ, какъ горячую, раскаленную докрасна, подкову. Подумайте объ этомъ, мистеръ Струй, подумайте!

Фордъ. Право, мнѣ очень жаль, сэръ, что вы вынесли за меня такъ много непріятностей. Значитъ, я долженъ считать свое дѣло пропавшимъ, потому что предпринимать какія-либо новыя попытки вы, вѣроятно, не захотите?

Фальстафъ. О, напрасно вы такъ думаете! Пусть бросятъ меня въ горящее жерло Этны, какъ бросили въ холодныя волны Темзы — я все-таки отъ затѣяннаго разъ не отступлюсь. Фордъ отправился сегодня утромъ на охоту, и я получилъ отъ его жены новое приглашеніе явиться къ ней между восемью и девятью часами.

Фордъ. Кажется, восемь ужъ било.

Фальстафъ. Ужели?.. Такъ, значитъ, надо торопиться. Заходите ко мнѣ въ свободный часокъ, и я разскажу вамъ дальнѣйшіе мои подвиги, конецъ которыхъ увѣнчаетъ ваши желанія. Прощайте! Adieu! Она будетъ ваша, мистеръ Струй! Ручаюсь моимъ словомъ. Вы непремѣнно украсите Форда рогами.

(Фальстафъ уходитъ).

Фордъ. Что жъ это?.. сонъ или дѣйствительность?.. Сплю я или бодрствую?.. Проснись, проснись Фордъ! Прорѣха сдѣлана въ лучшемъ твоемъ кафтанѣ! Вотъ что значитъ быть женатымъ! Вотъ что значитъ держать въ домѣ корзины съ грязнымъ бѣльемъ! Хорошо же! Я имъ себя покажу! Я поймаю этого стараго развратника! Теперь онъ у меня въ дому, и на этотъ разъ моихъ рукъ не минуетъ! Вѣдь не спрячется же онъ въ денежный кошелекъ или въ перечницу! Пусть даже помогаетъ ему самъ дьяволъ, — я все-таки его накрою* Перешарю все до самыхъ невозможныхъ мѣстъ!.. Если не могу избѣжать быть тѣмъ, чѣмъ судьба меня сдѣлала, то буду выносить судьбу съ пѣной у рта. Если мнѣ суждено быть рогатымъ, то буду по крайней мѣрѣ бодаться, какъ бѣшеный быкъ!..

(Уходитъ).

ДѢЙСТВІЕ ЧЕТВЕРТОЕ.

СЦЕНА 1-я.

(Входятъ мистриссъ Пэджъ, ея сынъ Вильямъ и Куикли).

Мистр. Пэджъ. Вы думаете, онъ теперь у мистриссъ Фордъ?

Куикли. Навѣрно тамъ; а если нѣтъ, то сейчасъ придетъ. Очень ужъ онъ куражится ⁴⁵) за то, что его выкупали. Мистриссъ Фордъ велѣла васъ просить прійти къ ней поскорѣе.

Мистр. Пэджъ. Буду тотчасъ же, только провожу моего мальчугана въ школу. (Входитъ Гугъ Эвансъ). А! да вотъ и учитель идетъ. Что это, сэръ Гугъ? Развѣ сегодня ученья не будетъ?

Эвансъ. Не пудетъ, сутарыня, Мистеръ Слентеръ выпросилъ позволенья тѣтямъ порѣзвиться.

Куикли. Добрая душа!

Мистр. Пэджъ. Сэръ Гугъ, — мужъ увѣряетъ, что мой сынъ не дѣлаетъ въ школѣ ровно никакихъ успѣховъ. Не можете ли вы его немного проэкзаменовать?

Эвансъ. Приплижься, Вильямъ! Потними голову и отвѣчай.

Мистр. Пэджъ. Иди, шалунъ; стой смирно и отвѣчай учителю, а главное — не бойся.

Эвансъ. Скажи, Вильямъ, какой у именъ существительныхъ пываетъ въ нашемъ языкѣ родъ?

Вильямъ. Мужескій и женскій.

Куикли. Вонъ что спросилъ!.. Кто же не знаетъ, что у людей языкъ во рту, а не ротъ въ языкѣ ⁴⁶).

Эвансъ. Прекратите вашу полтовню… Какъ по-латыни, Вильямъ: «натежда»?

Вильямъ. Spes.

Куикли. Ну, ужъ это вздоръ: надежда одно, а спесь совсѣмъ другое ⁴⁷).

Эвансъ. О, вы совсѣмъ неразсутительная женщина. Прошу васъ, молчите!.. Что значитъ, Вильямъ, lapis?

Вильямъ. Камень.

Эвансъ. А что значитъ камень?

Вильямъ. Булыжникъ,

Эвансъ. Нѣтъ, — если lapis означаетъ камень, то камень толжно опратно означать lapis. Запомни это.

Вильямъ. Lapis.

Эвансъ. Хорошо. Отъ чего, Вильямъ, зависятъ члены?

Вильямъ. (скороговоркой). Члены зависятъ отъ мѣстоимѣній и склоняются такъ: singulariter nominativo: hic, haec, hoc.

Эвансъ. Вѣрно: nominativo hic, haec, hoc. Genitivns — huius. Какъ пудетъ ablativus отъ qui, quae, quod?

Вильямъ. Quo, qua, quo.

Эвансъ. Совершенно такъ. Помни это: quo, qua, quo.

Куикли. Ква, ква — такъ лягушки въ болотѣ квакаютъ ⁴⁸).

Эвансъ. Я васъ просилъ не полтать, женщина… Чѣмъ выражается, Вильямъ, звательный патежъ?

Вильямъ. Словомъ: о!

Эвансъ. Что значить слово: caret?

Куикли. Извѣстно, карета ⁴⁹). Что жъ тутъ мудраго?

Эвансъ. Молчать, женщина!

Мистр. Пэджъ. Пожалуйста, не мѣшайте.

Эвансъ. Изучилъ ли ты ротительный патежъ, Вильямъ?

Вильямъ. Родительный?

Эвансъ. Та.

Вильямъ. Horum, harum, horum.

Куикли. Господи! Чему ребенка учитъ? На родителей падежъ накликать; словно они скоты какіе ⁵⁰).

Эвансъ. Замолчите хоть изъ стыта.

Куикли. Нѣтъ, я все-таки скажу, что стыдно вамъ дѣтей такимъ глупостямъ учить.

Эвансъ. Что вы за женщина, если вы понятія никакого не имѣете не только о патежахъ и числахъ, но таже о родахъ? Глупѣе васъ я существа на свѣтѣ не витывалъ.

Мистр. Пэджъ. Я уже просила васъ помолчать.

Эвансъ. Просклоняй мнѣ, Вильямъ, нѣсколько мѣстоименій.

Вильямъ. Это я забылъ.

Эвансъ. Qui, quae, quod, и такъ тальше. Помни, что если запутешь опять, то получишь розги… Теперь можешь итти играть.

Мистр. Пэджъ. Онъ знаетъ больше, чѣмъ я думала.

Эвансъ. У него пойкая память. Прощайте, мистриссъ Пэджъ.

Мистр. Пэджъ. Прощайте, сэръ Гугъ. (Эвансъ уходитъ). Пойдемъ, шалунъ, домой; мы и то замѣшкались.

(Уходятъ).

СЦЕНА 2-я.

Комната въ домѣ Форда. (Входятъ Фальстафъ и мистриссъ Фордъ).

Фальстафъ. Ваше ко мнѣ сочувствіе, мистриссъ Фордъ, заставило меня забыть всѣ мои злосчастья. Я вижу, что въ любви вы точно постоянны, и потому намѣренъ отплатить вамъ не только любовью вообще, но и всѣми ея побочными украшеніями и атрибутами. Увѣрены ли вы въ одномъ, что мужъ вашъ точно не вернется?

Мистр. Фордъ. Онъ на охотѣ, сладчайшій сэръ Джонъ.

Мистр. Пэджъ (за сценой). Кумушка Фордъ! Кумушка Фордъ! Бѣда!..

Мистр. Фордъ. Что такое?.. Спрячьтесь, сэръ Джонъ! Спрячьтесь скорѣе въ эту комнату.

(Выпроваживаетъ Фальстафа, вбѣгаетъ мистриссъ Пэджъ).

Мистр. Пэджъ. Кто у васъ опять въ домѣ, мое сокровище?

Мистр. Фордъ. Кто?.. Никого, кромѣ моихъ людей.

Мистр. Пэджъ. Правду ли вы говорите?

Мистр. Фордъ. Конечно, правду (тихо). Говорите громче.

Мистр. Пэджъ. Ну, въ такомъ случаѣ я очень за васъ рада.

Мистр. Фордъ. А что?

Мистр. Пэджъ. Развѣ вы не знаете, что вашъ благовѣрный опять запѣлъ старую канитель. Подхватилъ моего мужа, кричитъ, шумитъ, клянетъ браки, ругаетъ всѣхъ женщинъ безъ разбора, бьетъ себя по лбу, кричитъ: «ну, ну! прорѣзывайтесь!» Видала я много на своемъ вѣку сумасшедшихъ, но предъ его бѣснованьемъ даже безумье показалось бы кротостью и терпѣньемъ… Какъ я за васъ рада, что толстаго рыцаря здѣсь нѣтъ.

Мистр. Фордъ. Развѣ онъ о немъ говорилъ?..

Мистр. Пэджъ. О немъ только и кричитъ. Клянется, что прошлый разъ его вынесли въ корзинѣ съ бѣльемъ; увѣряетъ, что онъ и теперь у васъ, и, въ заключенье, воротилъ съ охоты назадъ моего мужа со всею компаніей съ тѣмъ, чтобы начать новый обыскъ… Но вѣдь на ваше счастье рыцаря здѣсь нѣтъ, значитъ — мужъ вашъ врѣжется въ дураки и въ этотъ разъ.

Мистр. Фордъ. Близко ли онъ отъ дома, мистриссъ Пэджъ?

Мистр. Пэджъ. Близехонько. Ботъ они, въ концѣ улицы. Будутъ здѣсь чрезъ минуту.

Мистр. Фордъ. Я погибла!.. Вѣдь рыцарь здѣсь.

Мистр. Пэджъ. Ну, тогда и я скажу, что вы точно погибли; а рыцарь можетъ считать себя мертвымъ… Но, Боже! Какъ погляжу, что вы за женщина! Выпроваживайте вашего друга! Выпроваживайте скорѣй! Безчестье все-таки лучше, чѣмъ убійство.

Мистр. Фордъ. Какъ я его выпровожу? выйти нельзя! Не спрятать ли его опять въ корзину?

Фальстафъ (вбѣгая). Нѣтъ, нѣтъ! Въ корзину ни за что!.. Нельзя ли выбраться какъ-нибудь иначе?..

Мистр. Пэджъ. Невозможно: трое братьевъ мистера Форда сторожатъ дверь съ пистолетами и никого не выпустятъ. Не будь этого — вамъ, можетъ-быть, удалось бы улизнуть до ихъ прихода. Но что дѣлать?.. Что дѣлать?..

Фальстафъ. Я попробую спрятаться въ каминъ.

Мистр. Фордъ. Ай, что вы это!.. Они всегда разряжаютъ черезъ каминъ свои ружья. Полѣзайте лучше подъ печку.

Фальстафъ. Гдѣ она? гдѣ?..

Мистр. Фордъ. Впрочемъ, нѣтъ… Они будутъ искать и тамъ. Въ прошлый разъ не осталось ни сундука, ни ящика, ни шкапа, ни угла, которыхъ бы онъ не обшарилъ; всѣ закоулки припомнилъ; въ домѣ спрятать васъ некуда.

Фальстафъ. Ну, тогда я убѣгу просто.

Мистр. Пэджъ. Вы мертвы, чуть покажетесь имъ въ своемъ видѣ. Одно средство: — выйти переодѣтымъ.

Мистр. Фордъ. Но какъ же мы его переодѣнемъ?

Мистр. Пэджъ. Увы!.. вотъ этого-то я и не придумаю. Ни одно женское платье впору ему не придется. Не будь этого, стоило бы надѣть юбку да повязаться платкомъ — и дѣло было бы кончено.

Фальстафъ. Голубушки вы мои!.. Придумайте что-нибудь! Будь, что будетъ, только бы несчастья не приключилось!..

Мистр. Фордъ. Знаете что?.. Наверху осталось платье тетки моей горничной — этой толстой старухи изъ Брэнтфорта.

Мистр. Пэджъ. Вотъ такъ находка! Она вѣдь толста, какъ онъ. Тамъ же, кстати, ея шляпка и платокъ. Бѣгите, сэръ Джонъ, наверхъ, бѣгите скорѣй!

Мистр. Фордъ. Да, да, милый сэръ Джонъ, торопитесь! А мы съ мистриссъ Пэджъ приготовимъ, чѣмъ повязать вамъ голову.

Мистр. Пэджъ. Бѣгите же. Мы васъ живо нарядимъ; надѣньте только платье.

(Фальстафъ уходитъ).

Мистр. Фордъ. Ахъ, какъ бы я желала, чтобъ мужъ встрѣтилъ его въ этомъ нарядѣ! Онъ терпѣть не можетъ Брэнтфортскую старуху и увѣряетъ, что она вѣдьма. Онъ пригрозилъ даже ее прибить, если она хоть разъ еще явится въ домъ.

Мистр. Пэджъ. Остается желать, чтобъ небо подвело рыцаря подъ его палку, и чтобъ въ палку, пока онъ будетъ его бить, вселился самъ чортъ.

Мистр. Фордъ. Вы точно правду сказали, что мужъ идетъ сюда?

Мистр. Пэджъ. Идетъ, идетъ; и всего страннѣй, что онъ толкуетъ о корзинѣ, значитъ — чрезъ кого-то все узналъ.

Мистр. Фордъ. Мы все это выведемъ на свѣжую воду. Я велю людямъ снова взвалить корзину на плечи и нарочно столкнуться съ мужемъ въ дверяхъ, какъ это было въ прошлый разъ.

Мистр. Пэджъ. Торопитесь; онъ будетъ здѣсь сейчасъ; а потомъ пойдемте наряжать нашу Брэнтфортскую вѣдьму.

Мистр. Фордъ. Мнѣ надо только сказать людямъ, что они должны дѣлать съ корзиной. Сбѣгайте покамѣстъ наверхъ и принесите, что нужно.

(Уходитъ мистриссъ Фордъ).

Мистр. Пэджъ. Повѣсить мало этого сквернаго рыцаря! Мнѣ кажется, нѣтъ такой пакости, которая не была бы ему подѣломъ; а что до насъ двухъ, то:

Пусть доказательствомъ проказа наша будетъ,

Что можно съ честностью веселость согласить.

Кто шалости коритъ, пускай тотъ не забудетъ,

Что въ тихомъ омутѣ привыкли черти жить!

(Уходитъ. Возвращается мистриссъ Фордъ съ двумя лакеями).

Мистр. Фордъ (слугамъ). Берите живо корзину на плечи. Баринъ у двери. Если онъ велитъ ее опустить, слушайтесь. Торопитесь же.

(Уходитъ мистриссъ Фордъ).

1-й лакей. Ну, бери корзину.

2-й лакей. Лишь бы не было въ ней опять этого толстяка.

1-й лакей. Избави Богъ! Пусть лучше нальютъ ее сплошь свинцомъ.

(Входятъ Фордъ, Пэджъ, Шяллоу, Каюсъ и сэръ Гугъ Эвансъ).

Фордъ. А если я, мистеръ Пэджъ, это вамъ докажу, то какое удовлетвореніе предложите вы мнѣ за ваши насмѣшки? Это что?… Стойте, негодяи! Корзину на полъ!.. Кликните кто-нибудь мою жену. Вылѣзай, бездѣльникъ! О негодяй!.. Я окруженъ, окутанъ цѣлымъ заговоромъ! Но теперь дьяволъ будетъ посрамленъ… Жену сюда! Пусть сама посмотритъ, какого рода бѣлье отправляетъ она въ стирку!

Пэджъ. Что за безуміе! Право, мистеръ Фордъ, васъ скоро придется связать.

Эвансъ. Вы опуреваемы пѣсомъ! Вы сошли съ ума, какъ пѣшеный песъ!

Шяллоу. Нехорошо, мистеръ Фордъ! Вѣрьте чести, нехорошо.

(Входитъ мистриссъ Фордъ).

Фордъ. А вотъ посмотримъ! Пожалуйте, сударыня! пожалуйте! Милости просимъ, честная женщина и добродѣтельная супруга! Вашъ мужъ вѣдь ревнивый дуракъ!.. Онъ подозрѣваетъ васъ безъ причины!

Мистр. Фордъ. Если въ чемъ-нибудь дурномъ, то, конечно, безъ причины.

Фордъ. Хорошо отвѣчено для такого мѣднаго лба, какъ вы. Продолжайте, продолжайте. Вылѣзай, бездѣльникъ.

(Разбрасываетъ бѣлье).

Пэджъ. Этого еще недоставало.

Мистр. Фордъ. Мистеръ Фордъ!.. Какъ вамъ не стыдно? Оставьте, ради Бога, бѣлье въ покоѣ.

Фордъ (продолжая бросать бѣлье). Я отыщу его!..

Эвансъ. Та это безуміе! Неужели вы пудете такъ просать пѣлье таже вашей жены? Перестаньте ради Пога!

Фордъ (слугамъ). Опрокидывайте корзину!

Мистр. Фордъ. Уймешься ли ты наконецъ?

Фордъ. Знайте, мистеръ Пэджъ, что вчера въ этой самой корзинѣ негодяй былъ вынесенъ изъ дома у насъ подъ самымъ носомъ! Если это неправда, я готовъ отказаться отъ собственнаго имени. Почему жъ не быть ему въ корзинѣ и сегодня? Что онъ здѣсь въ домѣ, въ этомъ я убѣжденъ. Мои догадки вѣрны, и ревность основательна. Вываливайте корзину.

Мистр. Фордъ. Кого найдете, можете раздавить, какъ блоху.

Пэджъ. Въ корзинѣ нѣтъ никого.

Шяллоу. Нехорошо, мистеръ Фордъ, вы поступаете! Видитъ Богъ, нехорошо. Вы себѣ одному вредъ этимъ принесете.

Эвансъ. Вамъ толжно молиться, мистеръ Фордъ, а не претаваться такъ фантазіямъ вашей ревности.

Фордъ. Если его нѣтъ здѣсь, то я буду искать въ другихъ мѣстахъ.

Пэджъ. Поищите въ вашей головѣ: онъ засѣлъ только въ ней.

Фордъ. Помогите мнѣ обыскать домъ еще на этотъ разъ. Если мы ничего не найдемъ, тогда не щадите надо мной вашихъ насмѣшекъ. Пусть я сдѣлаюсь для васъ посмѣшищемъ навсегда. Разсказывайте всѣмъ, какъ ревнивый дуракъ Фордъ искалъ любовника жены въ ея наперсткѣ; но, до того, исполните мой капризъ: помогите сдѣлать обыскъ.

Мистр. Фордъ (кричитъ черезъ лѣстницу въ верхній этажъ). Мистриссъ Пэджъ! Голубушка, сойдите сюда вмѣстѣ со старухой. Мужъ хочетъ войти къ вамъ въ комнату.

Фордъ. Старуха!.. Какая тамъ старуха?

Мистр. Фордъ. Тетка моей горничной изъ Брэнтфорта.

Фордъ. Вѣдьма! потаскуха! старая мошенница!.. Я запретилъ ей носъ показывать ко мнѣ въ домъ, а она шляется попрежнему! Чортъ ее знаетъ, зачѣмъ она ходитъ! Мы, простаки, не видимъ, какихъ бѣдъ можетъ она натворить своими корешками, ворожбой, нашептываньемъ и снадобьями! Это выше нашего разума… Подайте-ка мнѣ сюда эту вѣдьму! Милости просимъ, бабушка! Вотъ я съ тобой расправлюсь по-свойски!

Мистр. Фордъ. Милый, дорогой Фордъ, не сердись такъ! Пожалуйста, господа, не позволяйте ему бить бѣдную старуху.

(Мистриссъ Пэджъ ведетъ Фальстафа, одѣтаго старухой).

Мистр. Пэджъ. Сюда, бабушка Шлёпъ, сюда; осторожнѣй, дай мнѣ руку.

Фордъ. А вотъ я ее отшлепаю ⁵¹)! (Бьетъ Фальстафа). Вонъ изъ моего дома, вѣдьма! Вонъ, потаскуха! Вонъ, карга! Я тебѣ поворожу самъ. (Выгоняетъ Фальстафа).

Мистр. Пэджъ. Какъ вамъ не стыдно!.. Вѣдь вы чуть не убили бѣдную женщину.

Мистр. Фордъ. Не убилъ теперь, такъ когда-нибудь убьетъ непремѣнно! Большая будетъ вамъ въ этомъ честь.

Фордъ. На висѣлицу старую вѣдьму!

Эвансъ. Знаете что?.. Шутка шуткой, а я самъ начинаю потозрѣвать, что она вѣдьма. Женщины, какъ извѣстно, пороты не имѣютъ, а у этой я замѣтилъ на подпородкѣ огромную пороту ⁵²)!

Фордъ. Пойдемте, господа; — сдѣлайте мнѣ это одолженіе. Надо же вамъ видѣть, чѣмъ кончится моя ревность. Если я надѣлалъ шуму изъ пустяковъ, не вѣрьте мнѣ больше никогда.

Пэджъ. Идемте, — ублажимъ его еще въ этотъ разъ.

(Уходятъ Пэджъ, Фордъ, Шяллоу и Эвансъ).

Мистр. Пэджъ. Кажется, онъ отколотилъ его самымъ жалкимъ образомъ.

Мистр. Фордъ. Скажите лучше, самымъ безжалостнымъ.

Мистр. Пэджъ. Эту палку надо освятить и повѣсить надъ алтаремъ. Она сдѣлала великое дѣло.

Мистр. Фордъ. Какъ вы думаете, остановиться намъ или продолжать наше мщенье? Не могутъ ли дальнѣйшія шутки повредить нашей репутаціи?

Мистр. Пэджъ. Я думаю, охота къ любовнымъ приключеніямъ выбита изъ него окончательно. Если онъ не закабалилъ себя чорту совсѣмъ, съ пенями и неустойками, то навѣрно оставитъ насъ въ покоѣ.

Мистр. Фордъ. Должны ли мы разсказать всю эту исторію нашимъ мужьямъ?

Мистр. Пэджъ. Непремѣнно, хотя бы только для того, чтобъ выбить изъ головы вашего мужа засѣвшія въ ней бредни. Если мужья рѣшатъ, что толстаго рыцаря слѣдуетъ проучить еще, то мы опять примемъ это дѣло на себя.

Мистр. Фордъ. Я увѣрена, что они захотятъ осрамить его публично. Да я и сама думаю, что безъ публичнаго срама ему все будетъ, какъ съ гуся вода.

Мистр. Пэджъ. Пойдемте же посовѣтоваться, что дѣлать. Надо ковать желѣзо, пока оно горячо.

(Уходятъ).

СЦЕНА 3-я.

Комната въ гостиницѣ Подвязки. (Входятъ хозяинъ и Бэрдольфъ).

Бэрдольфъ. Тамъ, хозяинъ, пришли три нѣмца и требуютъ лошадей. Говорятъ, завтра пріѣдетъ ко двору какой-то герцогъ, и имъ надо ѣхать его встрѣчать.

Хозяинъ. Что это за потайной герцогъ? Я ничего не слыхалъ при дворѣ о его пріѣздѣ. Гдѣ эти господа? Мнѣ надо ихъ видѣть. Говорятъ ли они по-нашему?

Бэрдольфъ. Говорятъ, сэръ. Я ихъ сейчасъ позову.

Хозяинъ. Лошадей я имъ дамъ, но и слуплю съ нихъ за это. Они хозяйничаютъ у меня въ гостиницѣ цѣлую недѣлю, и я разогналъ ради нихъ прочихъ гостей. Потому надо будетъ прижать ихъ хорошенько. Идемъ.

(Уходятъ).

СЦЕНА 4-я.

Комната въ домѣ Форда. (Входятъ Пэджъ, Фордъ, мистриссъ Пэджъ, мистриссъ Фордъ и сэръ Гугъ Эвансъ).

Эвансъ. Никогта ни отна женщина не вытумывала шутки прелестнѣе этой!

Пэджъ. И онъ послалъ письма вамъ обѣимъ?

Мистр. Пэджъ. Въ одну и ту же четверть часа.

Фордъ. Прости, жена, мнѣ глупость: дѣлай впредь

Все, что тебѣ угодно! Заподозрю

Скорѣй я солнце въ холодѣ, чѣмъ стану

Корить тебя за вѣтреность. Ѳомой

Невѣрнымъ былъ я прежде ⁵³), впредь же вѣра

Моя въ тебя не сдвинется ничѣмъ.

Пэджъ. Ну, хорошо, — довольно: унижаться

Не надо точно также, какъ напрасно

И оскорблять. Займемтесь лучше тѣмъ,

Что мы затѣяли. Пусть наши жены

Пойдутъ еще однажды на свиданье

Со старымъ толстякомъ, чтобъ дать возможность

Накрыть и осмѣять его при всѣхъ.

Фордъ. Для этого нѣтъ средства лучше того, какое онѣ выдумали.

Пэджъ. Полноте!.. Возможно ли требовать, чтобъ онъ явился на свиданье съ ними ночью въ паркъ? Онъ ни за что не придетъ.

Эвансъ. Вы сами говорили, что онъ пылъ прошенъ въ рѣку и польно изпитъ палкой въ платьѣ старухи. Потому нато полагать, что онъ очень испуганъ, и что плоть его усмирена то потеря всякихъ желаній и вожделѣній.

Пэджъ. Я тоже думаю.

Мистр. Фордъ. Придумайте лишь средство, какъ его

Порядкомъ проучить; а въ томъ, что онъ

Туда придетъ, ручаемся мы обѣ.

Мистр. Пэджъ. Преданье есть, что стражъ лѣсовъ

Виндзора, Охотникъ Гернъ, является зимой,

Средь мертвой тишины холодной ночи,

Въ пустынный паркъ и тихо бродитъ тамъ

Съ вѣтвистыми рогами вмѣсто шапки

Вокругъ дубовъ. Деревья портитъ онъ,

Сбиваетъ скотъ со слѣду, въ молоко

Мѣшаетъ кровь и страшно на ходу

Гремитъ желѣзной цѣпью. Вы слыхали,

Конечно, эту сказку. Старики

До сей поры охотно вѣрятъ ей

И передали намъ въ простомъ преданьи

Разсказъ о томъ, кто былъ охотникъ Гернъ.

Пэджъ. Я даже, вамъ скажу, что есть не мало

До сей поры людей, которымъ страшно

Пройти глубокой ночью мимо дуба,

Гдѣ, по преданью, бродитъ старый Гернъ.

Но что же вы сказать хотите этимъ?

Мистр. Фордъ. Хотимъ устроить мы, чтобъ Фальстафъ ночью

Пришелъ туда, переодѣты! Терномъ,

Съ рогами, какъ олень.

Пэджъ. Но если даже

Удастся вамъ завлечь его, и точно

Придетъ въ такомъ нарядѣ онъ, что съ нимъ

Мы станемъ дѣлать дальше? Въ чемъ, скажите

Вашъ слѣдующій планъ?

Мистр. Пэджъ. Мы это все

Придумали отлично. Дочь Нанета,

Мальчишка нашъ и нѣсколько дѣтей

Такихъ же лѣтъ одѣнутся толпой

Чертей и эльфовъ, красныхъ, голубыхъ,

Зеленыхъ, бѣлыхъ, словомъ — всѣхъ оттѣнковъ,

Костюмовъ и видовъ. На головахъ

Зажжемъ мы свѣчи имъ, а въ руки всунемъ

Трещетки и свистки. Чуть Фальстафъ съ нами

Сойдется въ чащѣ лѣса, вся ватага

Ихъ выскочитъ негаданно изъ рва,

Съ мычаньемъ, свистомъ, пѣснями и прямо

Набросится на насъ. Въ испугѣ обѣ

Мы убѣжимъ, они жъ, всѣмъ шумнымъ роемъ,

Накинутся, какъ эльфы, на него;

Начнутъ щипать, разспрашивать, какъ смѣлъ онъ

Проникнуть въ часъ волшебныхъ ихъ забавъ

Въ священный лѣсъ, какъ смѣлъ одѣться дерзко

Въ такой нарядъ.

Мистр. Фордъ. И пусть всѣ эти эльфы

Порядочно пощиплютъ и пожгутъ

Его своими свѣчками, пока

Во всемъ онъ не сознается.

Мистр. Пэджъ. Когда же

Онъ скажетъ все, изъ лѣса выйдемъ мы;

Торжественно лишимъ лѣсного духа

Его роговъ и отведемъ съ позоромъ

Назадъ въ Виндзоръ.

Фордъ. Чтобъ это удалось,

Придется срепетировать всю сцену

Съ дѣтьми не разъ, — иначе ничего,

Какъ слѣдуетъ, не выйдетъ.

Эвансъ. Я перусь опучить тѣтей ихъ опязанности. Сверхъ того, самъ я наряжусь опезьяной, потому что хочу тоже жечь рыцаря моей свѣчкой.

Фордъ. Ну, если такъ, отлично. Я сейчасъ

Отправлюсь покупать, какъ нужно, маски.

Мистр. Пэджъ. Нанетѣ восхитительно пойдетъ

Костюмъ царицы фей. Пусть будетъ вся

Она одѣта въ бѣломъ.

Пэджъ. Шелкъ для платья

Куплю я самъ (въ сторону). А Слендеръ, подъ шумокъ,

Подхватитъ Нанни подъ руку и съ ней

Тихонько обвѣнчается въ Итонѣ.

(Громко). Пошлите жъ за Фальстафомъ.

Фордъ. Сначала

Увидѣться мнѣ надо будетъ съ нимъ

Подъ прежнимъ видомъ Струя. Онъ разскажетъ

Мнѣ всѣ свои затѣи и навѣрно

Тогда придетъ.

Мистр. Пэджъ. О, въ этомъ сомнѣваться

Намъ нечего. Идемте же готовить,

Что надобно для эльфовъ и чертей.

Эвансъ. Та, та! Постараемся! Это пудетъ восхитительное утовольствіе и честнѣйшій обманъ.

(Уходятъ Пэджъ, Фордъ и Эвансъ).

Мистр. Пэджъ. Идите, мистриссъ Фордъ, — велите тотчасъ

Пойти къ сэръ Джону Куикли и узнать,

Что онъ намѣренъ дѣлать. (Мистриссъ Фордъ уходитъ.) Я жъ успѣю

Пока увидѣть доктора. Къ нему

Лежитъ моя душа, и будетъ мужемъ

Моей Нанеты онъ. Хоть Пэджъ и хочетъ

Ее отдать за Слендера, — но Слендеръ

Вѣдь идіотъ при всемъ своемъ богатствѣ.

То ль дѣло докторъ Каюсъ! Принятъ онъ

И при дворѣ, и съ деньгами, и кругъ

Друзей его недуренъ. Словомъ, сколько бъ

Кругомъ ни увивалось жениховъ —

Я дочь ему отдамъ безъ дальнихъ словъ.

(Уходитъ).

СЦЕНА 5-я.

Комната въ гостиницѣ Подвязки. (Входятъ хозяинъ и Сэмпль).

Хозяинъ. Съ чѣмъ ты пришелъ, шитая рожа?.. Какого тебѣ чорта понадобилось? Говори живо, кратко, со смысломъ и съ толкомъ.

Сэмпль. Я, сэръ, пришелъ къ сэру Джону Фальстафу отъ мистера Слендера.

Хозяинъ. Вотъ его комната, домъ, дворецъ и замокъ! Вотъ постель всегдашняя и походная ⁵⁴). На стѣнахъ заново намалевана исторія блуднаго сына. Стучи и кричи! Онъ вылѣзетъ къ тебѣ, какъ иноземное чудище ⁵⁵). Стучи, говорятъ.

Сэмпль. У него въ комнатѣ сидитъ какая-то старая, толстая женщина. Я подожду, пока она выйдетъ, потому что, собственно говоря, ее-то мнѣ и надобно.

Хозяинъ. Какая толстая женщина?.. Она, пожалуй, его оберетъ. Надо его кликнуть. Эй, сокровище мое! сладчайшій сэръ Джонъ! Гаркни по-военному во всю мочь, тугъ ли ты? Зоветъ твой хозяинъ! Твой гуляка эфесець ⁵⁶)!..

Фальстафъ (изъ комнаты). Чего тебѣ?

Хозяинъ. Тутъ татаринъ некрещеный пришелъ, — ждетъ, когда твоя толстуха сойдетъ внизъ. Спусти ее живѣе, сокровище! У меня честный домъ, и секретныхъ комнатъ въ немъ нѣтъ.

(Входитъ Фальстафъ).

Фальстафъ. Была точно у меня толстая старуха, да сплыла. Ея больше нѣтъ.

Сэмпль. Скажите, сэръ, вѣдь это была Брэнтфортск^я ворожея?

Фальстафъ. Она самая, устричная ты раковина. А на кой чортъ тебѣ ее?

Сэмпль. Мой баринъ, сэръ, мистеръ Слендеръ, увидѣлъ, какъ она проходила по улицѣ и хотѣлъ, чтобъ она ему поворожила, точно ли нѣкій Нимъ укралъ у него золотую цѣпочку, и если укралъ, то у него ли она находится?

Фальстафъ. Я ужъ съ ней говорилъ объ этомъ.

Сэмпль. Что жъ она, сэръ, вамъ отвѣтила?

Фальстафъ. Она говоритъ, что тотъ, кто укралъ у Стендера цѣпочку, и есть настоящій воръ.

Сэмпль. Мнѣ все-таки хотѣлось бы поговорить съ самой ворожеей. Мнѣ надо спросить ее кое о чемъ еще.

Фальстафъ. О чемъ?

Хозяинъ. Говори живо!

Сэмпль. Это тайна, сэръ.

Хозяинъ. Раскрывай тайну, или смерть тебѣ!

Сэмпль. Да что, сэръ!.. Все старая канитель объ миссъ Аннѣ Пэджъ. Барину приспичило узнать, женится онъ. на ней или нѣтъ.

Фальстафъ. Это ему на роду написано.

Сэмпль. Что написано, сэръ?

Фальстафъ. Либо женится, либо не женится… — Такъ старуха велѣла сказать.

Сэмпль. Значитъ, и я такъ ему доложить долженъ?

Фальстафъ. Такъ и доложи, телячья ты морда.

Сэмпль. Премного благодаренъ вашей милости. То-то мой баринъ обрадуется!

(Сэмпль уходитъ).

Хозяинъ. Великій ты, какъ погляжу, у насъ мудрецъ! А теперь кайся, что за ворожея была у тебя?

Фальстафъ. Такая, отъ которой я въ одинъ часъ набрался ума больше, чѣмъ во всю жизнь, да и за ворожбу ея ничего не заплатилъ; напротивъ, мнѣ же за науку досталось.

(Вбѣгаетъ Бэрдольфъ).

Бэрдольфъ. Бѣда, хозяинъ! бѣда!.. они мошенники! мошенники всѣ до единаго.

Хозяинъ. Гдѣ лошади? гдѣ лошади?.. не съ ними ли что стряслось?..

Бэрдольфъ. Съ ними, хозяинъ! простылъ ихъ слѣдъ вмѣстѣ съ этими подлецами. Мы ѣхали вмѣстѣ до Итона, и я сидѣлъ позади сѣдла одного изъ нихъ. А тутъ они вдругъ столкнули меня въ лужу, такъ что я свѣта Божьяго не взвидѣлъ, да и были таковы. Умчались словно три нѣмецкихъ чорта или доктора Фауста.

Хозяинъ. Чего жъ ты, дуракъ, испугался? Они просто поѣхали навстрѣчу герцогу. Нѣмцы люди честные, и ихъ подозрѣвать нечего. (Входитъ Гугъ Эвансъ).

Эвансъ. Гтѣ хозяинъ?

Хозяинъ. Чего тебѣ?

Эвансъ. Наплютайте за вашей твижимостью. Отинъ мой городской пріятель открылъ мнѣ, что зтѣсь завелись три нѣмца, которые опокрали всѣ гостиницы въ Ридингѣ, Мейдингедѣ и Кольбрукѣ; угнали лошатей и стащили теньги. Таю вамъ изъ тружбы совѣтъ, наплютайте. Вы умны, остроумны и шутливы, а потому неприлично пудетъ, если васъ оберутъ. Прощайте. (Уходитъ Эвансъ, вбѣгаетъ Каюсъ).

Каюсъ. Гдѣ хозяинъ моей подвязки?..

Хозяинъ. Здѣсь, докторъ, здѣсь! страхъ меня разобралъ, не случилось ли чего точно…

Каюсъ. Мой еще не знайтъ, въ чемъ дѣлъ, но ходитъ слухъ, что вы хочетъ встрѣчать одинъ нѣмецкій герцогъ. Мой знайтъ дворъ и можетъ вамъ сказать, что ни одинъ герцогъ нынче на дворъ не ходилъ. Вашъ долженъ остерегаться! Adieu!

(Уходитъ Каюсъ).

Хозяинъ. Караулъ! разбой!… вступись хоть ты, рыцарь! Я разоренъ!.. Бѣгите! бѣгите!.. разоренъ, разоренъ!..

(Уходятъ хозяинъ и Бэрдольфъ).

Фальстафъ. Желалъ бы я видѣть такъ надутымъ весь міръ за то, что былъ надутъ и, вдобавокъ, отдутъ самъ. Если бъ при дворѣ⁵⁷) узнали, въ какихъ шкурахъ я нынче перебывалъ, и какъ меня въ этихъ шкурахъ вымыли и отдули, то изъ меня вытопили бы зубоскальствомъ весь жиръ на смазку для рыбачьихъ сапогъ. Меня стали бы хлестать остротами до того, что въ концѣ концовъ я сморщился бы, какъ сушоная груша. Не везетъ мнѣ съ тѣхъ поръ, какъ я разъ вздумалъ смошенничать въ картахъ! Право, если бъ одышка не мѣшала бормотать псалмы, я началъ бы серьезно замаливать свои грѣхи. (Входитъ Куикли). Ты отъ кого?

Куикли. Отъ обѣихъ, сэръ.

Фальстафъ. Къ чорту одну, а къ его бабушкѣ другую! Обѣ тогда будутъ спрятаны куда слѣдуетъ. Я за нихъ вынесъ больше, чѣмъ можетъ вытерпѣть бренная человѣческая плоть.

Куикли. А онѣ-то, мои голубушки, развѣ не пострадали за васъ также? Особенно одна. Бѣдняжку мистриссъ Фордъ мужъ отколотилъ до такихъ синяковъ, что на всемъ ея нѣжномъ тѣльцѣ не осталось ни единаго бѣлаго мѣстечка.

Фальстафъ. Что ты мнѣ толкуешь о чужихъ синякахъ, когда я исполосованъ всѣми цвѣтами радуги самъ! Да сверхъ того, меня чуть-было въ самомъ дѣлѣ не приняли за настоящую вѣдьму. Если бъ я не сумѣлъ прикинуться честной, богобоязненной старухой, то подлецъ констэбль посадилъ бы меня въ колодки, какъ вѣдьму, публично! Ты слышишь ли? — публично!

Куикли. Позвольте, сэръ, поговорить съ вами въ вашей комнатѣ наединѣ. Вы услышите хорошія вѣсточки, и все дѣло, повѣрьте, пойдетъ на ладъ. Вотъ вамъ письмецо. Изъ него вы кое-что узнаете. Господи! сколько, поглядишь, надо хлопотъ, чтобъ свести любящія сердечки! Вѣрно, кто-нибудь изъ васъ плохо молится; потому и дѣло все черезъ пень-колоду идетъ.

Фальстафъ. Ну, пойдемъ, пойдемъ въ комнату. (Уходятъ).

СЦЕНА 6-я.

Другая комната въ гостиницѣ Подвязки. (Входятъ Фентонъ и хозяинъ).

Хозяинъ. И не говори! Не до того мнѣ! тоска-кручина меня одолѣла.

Фентонъ. Ты только выслушай. Когда согласенъ

Ты будешь мнѣ помочь, даю я слово,

Какъ дворянинъ, что заплачу тебѣ

Сто фунтовъ золотомъ сверхъ всѣхъ убытковъ.

Хозяинъ. Ну, если такъ, то, пожалуй, я выслушать согласенъ и обѣщаю сохранить тайну.

Фентонъ. Я, помнится, тебѣ ужъ говорилъ,

Что страстно полюбилъ красотку Анну,

И что она, насколько это ей

Возможно выразить, и сколько я

Могу желать, мнѣ отвѣчаетъ тѣмъ же.

Сегодня получилъ я отъ нея

Такое письмецо, что ты разинешь,

Его читая, ротъ. У нихъ для смѣха

Затѣяна продѣлка; мнѣ жъ она

Приходится такъ на руку, что надо

Тебѣ все разсказать, затѣмъ, чтобъ понялъ

Ты, въ чемъ вопросъ. Толстякъ нашъ Фальстафъ будетъ

Поставленъ въ первой роли. Я тебѣ

Сейчасъ все разскажу, а потому

Молчи и слушай. Въ нынѣшнюю ночь,

Какъ разъ за полночь, явится Нанета

Близъ дуба Герна въ паркѣ въ легкомъ платьѣ

Царицы фей; зачѣмъ — узнаешь ты,

Прочтя письмо. Но прежде звать ты долженъ,

Что старый Пэджъ затѣялъ, чтобъ она,

Пока ея товарищи тамъ будутъ

Рѣзвиться и порхать, сбѣжала тайно

Со Слендеромъ и обвѣнчалась съ нимъ

Въ Итонской нашей церкви. Нанни слово

Дала исполнить все. Но слушай дальше:

Нанеты мать всегда смотрѣла косо

На этотъ бракъ и мѣтила отдать

Ее, напротивъ, Каюсу. И вотъ

Придумала теперь она, чтобъ Каюсъ

Сбѣжалъ съ Нанетой тоже средь разгара

Веселыхъ игръ и былъ обвѣнчанъ съ ней

Священникомъ въ деканствѣ, гдѣ онъ будетъ

Ихъ ожидать. Нанета обѣщала

Исполнить это также и дала

Свое согласье Каюсу. Чтобъ лучше

Исполнить все, отецъ рѣшилъ, что будетъ

Она одѣта въ бѣломъ, такъ, чтобъ Слендеръ

Могъ тотчасъ же узнать ее и живо

Съ ней улизнуть. Съ другой же стороны

И мать ея, чтобъ не ошибся Каюсъ

(Затѣмъ, что будутъ всѣ они одѣты

Кто дьяволомъ, кто эльфомъ), сшила ей

Костюмъ, весь разукрашенный уборомъ

Зеленыхъ лентъ, порхающихъ свободно

Вокругъ волосъ и платья. Чуть ее

Завидитъ докторъ Каюсъ, долженъ будетъ

Схватить ее онъ за руку, и это

Послужитъ знакомъ имъ, чтобъ убѣжать.

Хозяинъ. Кого жъ она намѣрена надуть:

Отца иль мать?

Фентонъ. Обоихъ, милый другъ;

А убѣжитъ Нанеточка со мною.

Все дѣло въ томъ теперь, чтобъ намъ помогъ ты

Достать попа, а тотъ — чтобъ подождалъ

Насъ въ церкви между полночью и часомъ

И намъ навѣкъ сердца соединилъ

Святымъ и честнымъ бракомъ.

Хозяинъ. По рукамъ!

Берусь за все! Иду искать попа.

Подтибрите лишь дѣвушку, за мной же

Не будетъ остановки.

Фентонъ. Вѣкъ тебѣ

Я буду благодаренъ! разсчитаюсь

Съ тобой за все, и вотъ тебѣ задатокъ!

(Даетъ ему денегъ. Уходятъ).

ДѢЙСТВІЕ ПЯТОЕ.

СЦЕНА 1-я.

Комната въ гостиницѣ Подвязки. (Входятъ Фальстафъ и Куикли).

Фальстафъ. Ну, довольно болтать; сказано, буду. Это въ третій разъ! Говорятъ, нечетныя числа счастливѣй. Ступай теперь. Я точно слышалъ, будто въ игрѣ, въ смерти и въ рожденьѣ нечетныя числа играютъ важную роль. Иди же.

Куикли. Я добуду вамъ цѣпь, а также постараюсь достать пару роговъ.

Фальстафъ. Хорошо, хорошо, ступай, нечего время терять Носъ впередъ, и лупи во. всѣ лопатки.

(Куикли уходитъ. Входитъ Фордъ).

А, мистеръ Струй! Скажу вамъ, мистеръ Струй, что дѣло сладится или сегодня ночью, или не сладится совсѣмъ. Приходите около полуночи въ паркъ, къ дубу Герна. Вы тамъ увидите чудеса.

Фордъ. Скажите, были вы у ней вчера, какъ это, по вашимъ словамъ, было условлено?

Фальстафъ. Былъ, мистеръ Струй. Пошелъ я къ ней, какъ видите, старикомъ, а вернулся старухой. Въ этомъ бездѣльникѣ Фордѣ сидитъ такой бѣшеный дьяволъ ревности, что было бы впору хоть сумасшедшему. Я вамъ все разскажу. Представьте, что онъ жесточайшимъ образомъ отколотилъ меня подъ платьемъ старухи! Въ своемъ видѣ, вы понимаете, я вышелъ бы съ однимъ веретеномъ въ рукахъ, пожалуй, хоть на самого Голіаѳа, потому что жизнь, по моей логикѣ, не стоитъ выѣденнаго яйца. Но я однако тороплюсь. Пойдемте съ мной, я докончу мой разсказъ дорогой. Да, мистеръ Струй, — забылъ я до вчерашняго дня, что значитъ быть битымъ, съ тѣхъ поръ, какъ гонялъ мальчишкой голубей, бѣгалъ отъ ученья и игралъ въ городки. Пойдемте со мной. Я вамъ разскажу интересныя новости объ этомъ мошенникѣ Фордѣ. Но сегодня ночью я ему отомщу за все и предамъ его жену вашимъ объятіямъ. Идемте! Чудныя дѣла увидите вы, мистеръ Струй, нынче ночью! (Уходятъ).

СЦЕНА 2-я.

Виндзорскій паркъ. (Входятъ Пзджъ, Шяллоу и Слендеръ).

Пэджъ. Идите, идите! Мы спрячемся во рву замка и будемъ тамъ сидѣть, пока не засверкаютъ огоньки нашихъ фей. Ее прозѣвай, сынокъ Слендеръ, моей дочери.

Слендеръ. Какъ можно, тятенька! Мы съ нею ужъ условились, какъ другъ друга узнать. Я подбѣгу къ феѣ въ бѣломъ и шепну ей «чуръ!», а она отвѣтитъ мнѣ «брысь!» ⁵⁸) Такъ мы другъ друга и узнаемъ.

Шяллоу. Ну, хорошо; да только къ чему тутъ еще ваши чуръ и брысь, когда ты и безъ того можешь ее узнать по бѣлому платью? Кажется, десять уже било.

Пэджъ. Ночь темна; значитъ, огоньки вашихъ эльфовъ будутъ видны хорошо. Дай Богъ, чтобъ продѣлка удалась. Дурное сегодня на умѣ у одного только дьявола; а его мы узнаемъ по рогамъ ⁵⁹). Идите же за мной. (Уходятъ).

СЦЕНА 3-я.

Улица въ Виндзорѣ. (Входятъ мистриссъ Пэджъ, мистриссъ Фордъ и Каюсъ).

Мистр. Пэджъ. Дочь моя, мистеръ Каюсъ, будетъ одѣта въ зеленомъ. Чуть только вы ее увидите, хватайте за руку и бѣгите живо въ деканство. Главное, не зѣвайте. Идите въ паркъ впередъ. Намъ надо остаться вдвоемъ.

Каюсъ. Мой знайтъ все, что должно дѣлать. Adieu!

Мистр. Пэджъ. Прощайте. (Каюсъ уходитъ). Я знаю, мужъ не столько будетъ доволенъ тѣмъ, что одурачилъ Фальстафа, сколько разсердится за свадьбу дочери съ Каюсомъ. Ну, да дѣлать нечего: маленькая непріятность лучше большого горя!

Мистр. Фордъ. Гдѣ теперь Нанни съ ея феями? а также куда дѣвался нашъ уэльскій дьяволъ Гугъ?

Мистр. Пэджъ. Они спрятались во рву, близъ дуба Герна, и закрыли свои огни. Чуть только мы встрѣтимся съ Фальстафомъ, всѣ они выскочатъ разомъ и кинутся на насъ.

Мистр. Фордъ. Я думаю, онъ навѣрно струситъ.

Мистр. Пэджъ. Если не струситъ, то во всякомъ случаѣ будетъ одураченъ. А если при этомъ струситъ, то шутка выйдетъ еще лучше.

Мистр. Фордъ. Ловко мы его проведемъ.

Мистр. Пэджъ. Такихъ, какъ онъ, развратниковъ не грѣхъ учить добру и поднимать на смѣхъ.

Мистр. Фордъ. Время приближается; идемте къ дубу Герна.

(Уходятъ).

СЦЕНА 4-я.

Виндзорскій паркъ. (Входитъ сэръ Гугъ Эвансъ съ переодѣтыми эльфами).

Эвансъ. Ну, вы, эльфы, слушать команду. Помните каждый свою роль. Главное, не мойтесь и смѣло итите за мной въ ровъ. Чуть только будетъ поданъ знакъ, дѣлайте то, чему я васъ училъ. Маршъ впередъ! (Прячутся).

СЦЕНА 5-я.

Другая часть парка. (Входитъ Фальстафъ въ видѣ охотника Герна_, съ оленьими рогами на головѣ).

Фальстафъ. Виндзорскій колоколъ пробилъ двѣнадцать! желанная минута близится. Помогите мнѣ, боги горячей страсти! Вспомни, о Юпитеръ, какъ та ради Европы превратился въ быка и напялилъ себѣ рога на голову! Чего не дѣлаетъ всемогущая любовь! Животныхъ способна она превращать въ людей, а людей въ животныхъ! Для Леды Юпитеръ сдѣлался лебедемъ, и, право, не было бы ничего мудренаго, если бъ любовь обратила его въ гуся. Ты совершилъ, о Юпитеръ, сначала тяжкій грѣхъ, превратившись въ тяжелаго быка, а затѣмъ легкій грѣхъ или, лучше сказать — грѣхъ легкости, сдѣлавшись порхающимъ лебедемъ. Если отъ грѣха не могутъ уберечься сами боги, то какъ уберечься отъ него бѣднымъ смертнымъ? Что до меня, то я для своего превращенія избралъ видъ Виндзорскаго оленя, и ужъ, конечно, во всемъ паркѣ не найдется оленя жирнѣй. Прохлади меня, о Юпитеръ, въ моемъ страстномъ жару, чтобъ не пришлось мнѣ окончательно растаять въ собственномъ жиру! Кто-то идетъ! А, это моя лань.

(Входятъ мистриссъ Фордъ и мистриссъ Пэджъ).

Мистр. Фордъ. Сэръ Джонъ! ты ли это, мое красное солнышко? мой красный звѣрь, олень ⁶⁰)?

Фальстафъ. Я, моя лань съ черной шерстью! Пусть небо пошлетъ теперь на насъ градъ всевозможныхъ конфетъ и пряностей съ ванилью! Пусть сыплется онъ на насъ, какъ буря на голосъ «зеленыхъ рукавчиковъ». Я нашелъ мой пріютъ!

(Обнимаетъ ее).

Мистр. Фордъ. Мистриссъ Пэджъ также здѣсь, мое сердечко.

Фальстафъ. Дѣлите меня, какъ царственнаго оленя. Берите, каждая по окороку! Спину оставлю я себѣ; плечи отдамъ лѣсному сторожу, а рога поднесу вашимъ мужьямъ. Я ли не дикій охотникъ? я ли не похожъ на Берна? Купидонъ оказался на этотъ разъ честнымъ мальчишкой и разсчитался со мной, какъ слѣдуетъ. Радъ, радъ васъ видѣть! это вѣрно какъ то, что я превратился въ духа. (За сценой шумъ).

Мистр. Пэджъ. Боже, что за шумъ!

Мистр. Фордъ. Господи, прости наши прегрѣшенія!

Фальстафъ. Что бы это могло значить?

Мистр. Фордъ. Мистр. Пэджъ. Прочь, прочь отсюда! (Убѣгаютъ).

Фальстафъ. Рѣшительно дьяволъ не хочетъ моего грѣхопаденья! Онъ, кажется, боится, что я, попавъ въ адъ, сожгу тамъ все моимъ вытопившимся саломъ. Иначе съ чего бы ему было вѣчно мнѣ мѣшать?

(Вбѣгаетъ толпа переодѣтыхъ. Сэръ Гугъ Эвансъ въ видѣ сатира, Пистоль въ видѣ духа Гобгоблина, Анна въ видѣ царицы фей, ея братъ и прочіе — наряженные эльфами съ зажженными свѣчами на головахъ).

Анна. Рой бѣлыхъ и черныхъ порхающихъ фей,

Питомицъ эѳира и лунныхъ ночей,

На зовъ вы готовы явиться всегда!

Зови ихъ, Гобгоблинъ, проворнѣй сюда!

Пистоль. Эй, смирно, вы духи! къ Виндзорскимъ стѣнамъ

Летите и кухни обшарьте всѣ тамъ.

Гдѣ грязно, служанкамъ лѣнивымъ щелчки

Во снѣ раздавайте проворнѣй, сверчки!

До синихъ имъ пятенъ щиплите носы;

Царица бездѣлья не любитъ часы.

Фальстафъ. Пропалъ я! Кто эльфамъ промолвитъ хоть слово,

Такъ тутъ и могила бѣднягѣ готова!

Зажмурюсь и лягу на землю ничкомъ, —

Авось отъ напасти избавлюсь молчкомъ.

(Ложится ничкомъ на землю).

Эвансъ. Бѣсенокъ гдѣ Пэде? проворнѣй бѣги

И дѣвушекъ спящихъ ты сонъ береги.

Заснувшимъ съ усердной молитвой святой

Блаженною грезой глаза успокой,

Дурнымъ же и грѣшнымъ щипли въ синяки

И бедра, и плечи, и носъ, и виски.

Анна ⁶¹). Впередъ, впередъ! Стремительно и скоро

Мчись эльфовъ рой, неслышно, какъ потокъ;

Священныхъ залъ великаго Виндзора

Осмотримъ мы малѣйшій уголокъ, —

Чтобъ величавъ, незыблемъ и спокоенъ

Онъ простоялъ до Страшнаго Суда;

Чтобъ властелинъ жилища былъ достоинъ,

А домъ его достоинъ былъ всегда.

Натрите дубъ почетныхъ креселъ воскомъ,

Стряхните пыль съ карнизовъ и столбовъ,

Чтобъ каждый шлемъ сіялъ блестящимъ лоскомъ

Пріосѣненъ величіемъ гербовъ!

Начни свои таинственныя пляски,

Рой легкихъ фей, на бархатномъ лугу;

Напомнитъ пусть извилину «Подвязки»

Твой хороводъ въ сомкнувшемся кругу.

Пускай трава вовѣки зеленѣетъ,

Гдѣ легкій шагъ коснется вашъ земли,

И чтобъ нигдѣ, гдѣ лугъ цвѣтами рдѣетъ,

Цвѣты свѣжей и лучше не расли!

Гирлянды розъ и зелени плетите;

Изящныхъ буквъ надѣлайте изъ нихъ;

«Honny soit qui mal y pense» ⁶²) пишите.

Слова камней цѣннѣе дорогихъ,

Цѣннѣй шелковъ и перловъ драгоцѣнныхъ,

Какими знакъ украшенъ дорогой,

Когда нога героевъ преклоненныхъ

Заслужитъ бантъ подвязки славной той!

Намѣсто буквъ, цвѣтовъ пусть служатъ связки;

Впередъ теперь, неситесь къ дымкѣ тьмы,

А въ насъ ночной для нашей легкой пляски,

Гдѣ Герна дубъ, сойдемся снова мы!

Эвансъ. Приказъ жучкамъ свѣтящимся и мухамъ

Обставить дубъ, гдѣ будемъ при лунѣ

Рѣзвиться мы. Теперь же взвейся пухомъ

Рой легкихъ фей! Но тсс… сдается мнѣ,

Что человѣчьимъ здѣсь запахло духомъ!

(Вся толпа обступаетъ Фальстафа).

Фальстафъ. Чуръ, чуръ меня отъ этого шайтана!

Меня въ кусокъ онъ сыра обратитъ.

Пистоль. Попался намъ ты въ лапы, обезьяна!

Сейчасъ твой мигъ послѣдній прозвучитъ!

Анна. Огнемъ, огнемъ его проворно жгите!

Когда онъ чистъ, огня потухнетъ жаръ;

Когда же нѣтъ, навѣрно заключите,

Что грѣшенъ онъ, блудливъ, обжорливъ, старъ!

Пистоль. Давайте жечь!

Эвансъ. Взгляну, какъ загорится

Отъ нашихъ свѣчъ рогатый этотъ пень!

(Жгутъ Фальстафа свѣчами).

Фальстафъ. Ай, ай, ай, ай!

Анна. Нечистъ! нечистъ! гнѣздится

Дурное въ немъ: обманъ, обжорство, лѣнь!

Сдвигайся рой веселыхъ фей въ облаву;

Коли, щипли, души его, кусай!

И гряньте хоръ, чтобы при всѣхъ на славу

Осмѣянъ былъ безстыдный негодяй!

ПѢСНЯ.

Кто жилъ у порока во власти,

Въ томъ тѣни хорошаго нѣтъ.

Нечистыя, грязныя страсти

Однѣ въ томъ оставили слѣдъ.

Его на минуту съ минуты

Желанья дурныя манятъ,

И душу порочные путы,

Чѣмъ дальше, тѣмъ хуже тѣснятъ.

Палите же, легкія феи,

Такихъ негодяевъ огнемъ;

За всѣ ихъ дурныя затѣи

Пусть терпятъ они подѣломъ!

Сегодня надъ ними вамъ воля дана,

Пока не потухнуть огонь и луна.

(Всѣ нападаютъ толпой на Фальстафа, щиплютъ его, колютъ и жгутъ. Во время суматохи Каюсь подхватываетъ эльфа въ зеленомъ платьѣ и убѣгаетъ съ нимъ въ одну сторону, а Слендеръ съ бѣлымъ эльфомъ — въ другую. Въ то же время Фентонъ убѣгаетъ съ Анной. Эльфы разбѣгаются также. Фальстафъ поднимается и снимаетъ свои рога. Къ нему подходятъ Пэджъ и Фордъ съ женами).

Пэджъ. Нѣтъ, нѣтъ, останьтесь! въ этотъ разъ поймали

Мы точно васъ. Любовный вашъ успѣхъ

Удался вамъ лишь подъ рогами Герна.

Мистр. Пэджъ. Ну, ну, довольно: время прекратить

Весь этотъ вздоръ. Какъ вамъ пришлись по нраву

Виндзорскія красавицы, сэръ Джонъ?

(Показываетъ мужу на рога Фальстафа).

Смотри, мой другъ: не правда ль, что такой

Уборъ въ лѣсу пріятнѣе, чѣмъ дома?

Фордъ. А ну, почтеннѣйшій сэръ Джонъ! прошу васъ теперь мнѣ сказать, кто оказался рогатымъ? — Вы или Струй? Фальстафъ рогатъ, а не Струй! Фальстафъ — бездѣльникъ, и вотъ его рога! Берите изъ, мистеръ Струй! Фальстафъ ничего не получилъ отъ Форда, кромѣ палокъ, корзины грязнаго бѣлья и двадцати фунтовъ, которые, впрочемъ, онъ заплатитъ Струю обратно, потому что въ залогъ ихъ удержаны лошади Фальстафа. Знайте это, мистеръ Струй!

Мистр. Фордъ. Мы не въ добрый часъ сошлись, сэръ Джонъ. Всѣ наши свиданья встрѣтили помѣху. Теперь я ужъ не согласна имѣть васъ любовникомъ, но моимъ рогатымъ оленемъ вы останетесь навсегда.

Фальстафъ. Я вижу, что меня одурачили, какъ осла.

Фордъ. И какъ быка вдобавокъ, — ваши рога тому доказательство.

Фальстафъ. Значитъ, это были не духи? Три или четыре раза приходила мнѣ въ голову эта мысль; но тѣмъ не менѣе чувство, что я точно былъ виноватъ, и внезапный испугъ одурачили меня до того, что я въ самомъ дѣлѣ принялъ этотъ глупый маскарадъ за дѣйствительность и вообразилъ, будто вижу чертей. Справедливо говорятъ, что если Богъ захочетъ кого подѣломъ наказать, такъ прежде отниметъ разумъ ⁶³).

Эвансъ. Молитесь Погу, сэръ Джонъ Фальстафъ. Опуздывайте ваши грѣховныя помышленія, и тогта тухи оставятъ васъ въ покоѣ!

Фордъ, Вѣрно сказано, дьяволъ Гугъ!

Эвансъ. А вы позапудьте вашу ревность.

Фордъ. Не стану ревновать свою жену до тѣхъ поръ, пока ты не объяснишься ей въ любви правильнымъ, человѣческимъ языкомъ.

Фальстафъ. Неужели я поглупѣлъ до того, что меня можно было надуть такой дурацкой продѣлкой? Неужели даже этотъ глупый уэльскій козелъ ⁶⁴) могъ меня осѣдлать и напялить мнѣ на голову дурацкую шапку? Послѣ этого остается мнѣ подавиться кускомъ сыра.

Эвансъ. Это пудетъ хорошо! — сыръ пудетъ кататься въ вашемъ маслѣ, потому что масла въ васъ очень много.

Фальстафъ. О Господи, до чего я дожилъ! Этотъ косноязычный туда же лѣзетъ надо мной острить. Такого урока довольно, чтобъ отбить охоту вѣтренничать у повѣсъ всего королевства.

Мистр. Пэджъ. Повѣрьте, сэръ Джонъ, что если бъ мы даже точно, забывъ всякую порядочность, вздумали отдаться грѣху, то самому дьяволу не удалось бы насъ заставить избрать предметомъ нашей страсти васъ!

Фордъ. Такое чучело! такую кипу съ шерстью!

Мистр. Пэджъ. Такую тушу.

Пэджъ. Такое остывшее старье съ гнилымъ нутромъ.

Фордъ. Такого злоязычника.

Пэджъ. Нищаго, какъ Іовъ.

Фордъ. Гнуснаго, какъ его жена.

Эвансъ. Такого прелюпотѣя, такого плута. Претаннаго плута хересу, трактирамъ, разврату, пожпѣ, нечестью и всѣмъ прочимъ порокамъ и мерзостямъ.

Фальстафъ. Бейте, бейте! я вамъ мишень! праздникъ на вашей улицѣ. Я не могу отвѣчать даже этой уэльской шкурѣ. Я отупѣлъ въ конецъ. Дѣлайте со мной, что хотите.

Фордъ. И для начала мы сведемъ васъ въ Виндзоръ къ некоему мистеру Струю, у котораго вы выманили деньги, пообѣщавъ быть его сводникомъ. Я думаю, что изъ всѣхъ вынесенныхъ вами непріятностей самой горькой будетъ для васъ обязанность возвратить эти деньги.

Мистр. Фордъ. [Нѣтъ, милый, довольно: надо помириться. Оставь ему эти деньги, и будемъ друзьями.

Фордъ. Ну, хорошо, — вотъ моя рука. Все прощено и забыто] ⁶⁵).

Пэджъ. Во всякомъ случаѣ не падай, рыцарь, духомъ. Пойдемъ вечеромъ ко мнѣ, и я угощу тебя ужиномъ. Мнѣ хочется, чтобъ ты, въ свою очередь, посмѣялся надъ моей женой въ отместку за то, что она подняла тебя на смѣхъ. Объяви ей, что Слендеръ обвѣнчался съ нашей дочерью.

Мистр. Пэджъ. Ученые объ этомъ еще спорятъ. Если Анна Пэджъ моя дочь, то она вытла замужъ за Каюса.

(Входитъ Слендеръ, плача).

Слендеръ. У!.. у!.. Тятенька Пэджъ!..

Пэджъ. Что сынокъ? Спроворилъ ты дѣло?

Слендеръ. Спроворилъ? Какже!.. У!.. у!.. Первый умникъ во всемъ Виндзорѣ не разберетъ, что со мной приключилось!.. Ппиходится лѣзть хоть въ петлю. У!.. у!..

Пэджъ. Что это значить?

Слендеръ. Я хотѣлъ въ Итонѣ жениться на Аннѣ Пэджъ, а мнѣ вмѣсто Анны Пэджъ подсунули здороваго парня!.. Не будь это въ церкви, мы бы разбили другъ другу морды… Провались я на мѣстѣ, если не былъ увѣренъ, что это Анна Пэджъ… А это былъ!.. у!.. у!.. мальчикъ съ почты!..

Пэджъ. Чортъ возьми! Значитъ, тебя надули.

Слендеръ. Къ чему же вы мнѣ это говорите? У!.. у!.. Конечно, надули, если вмѣсто дѣвочки женили на мальчикѣ!.. Вѣдь мнѣ нечего было бы съ нимъ дѣлать, если бъ даже онъ въ женское платье нарядился!..

Пэджъ. Если такъ, то ты виноватъ самъ. Толкомъ вѣдь я тебѣ говорилъ, что ты узнаешь мою дочь по бѣлому платью.

Слендеръ. Я и подошелъ къ бѣлому платью!.. Я сказалъ «чуръ», а мнѣ отвѣтили: «брысь»! — какъ у насъ было условлено; а потомъ вдругъ и оказалось, что это совсѣмъ не Анна Пэджъ, а ма-а-льчикъ съ по-о-о-чты!.. У!.. у!..

(Слендеръ уходитъ, плача).

Мистр. Пэджъ. Милый Джоржъ, не сердись. Я знала о твоемъ проектѣ и нарочно одѣла дочь въ зеленое. Теперь она вѣнчается въ деканствѣ съ докторомъ Каюсомъ.

(Вбѣгаетъ Каю съ).

Каюсъ. Гдѣ мистриссъ Пэджъ?.. гдѣ мистриссъ Пэджъ?.. Мой надутъ!.. Мой женатъ на garèon, paisan, мальчикъ! Клянусь честь, мальчикъ! Это былъ не Анна Пэджъ! Мой надутъ! одураченъ!..

Мистр. Пэджъ. Вѣдь вы подхватили фею въ зеленомъ?

Каюсъ. Совсѣмъ точно, а онъ оказался мальчикъ!.. Мой надутъ!.. Надутъ!.. Мой весь Виндзоръ на дыбы поставитъ!..

(Уходитъ Каюсъ).

Фордъ. Загадочно! Кто же послѣ этого женился на настоящей Аннѣ?.

Пэджъ. Я предчувствую, кто. Вотъ идетъ Фентонъ.

(Входятъ Фентонъ и Анна).

Что новаго, мистеръ Фентонъ?

Анна. Простите, насъ милые папаша съ мамашей!

Пэджъ. Что это значитъ, сударыня? Почему вы не пошли со Слендеромъ?

Мистр. Пэджъ. Почему не отправились вы съ докторомъ?

Фентонъ. О, не смущайте такъ ее! Я вамъ

Скажу всю истину. Ее хотѣли

Вы осудить на горе и несчастье,

Принудивъ выйти замужъ безъ любви.

Межъ тѣмъ со мной она обручена

Уже давно, теперь же-съ нею связанъ

Навѣки я. Обманъ ея безгрѣшенъ, —

Онъ святъ и чистъ, а потому его

Нельзя назвать порочнымъ иль безчестнымъ.

Въ немъ тѣни нѣтъ грѣха иль непочтенья.

Такъ поступивъ, она избѣгла многихъ

Проклятій, полныхъ горя и грѣха,

Которыя влечетъ всегда съ собою

Насильный бракъ.

Фордъ. Ну, полноте! Вѣдь средства

Исправить дѣла нѣтъ. Путямъ Господнимъ

Въ любви не помѣшать. Жену, какъ землю,

Нельзя купить. Въ такихъ дѣлахъ должно

Свершиться то, что было суждено.

Фальстафъ. Я радъ по крайней мѣрѣ, что камешекъ, которымъ вы въ меня пустили, отскочивъ, попалъ также и въ васъ.

Пэджъ. Ну, пусть! Я вижу, средства точно нѣтъ!

Будь счастливъ съ ней, Фентонъ! Когда бѣду

Нельзя ничѣмъ поправить, то ужъ съ ней

Дѣйствительно умнѣе помириться.

Фальстафъ. На псовъ ночныхъ и дичь сама зарится.

Мистр. Пэджъ. Ну, если такъ, то ужъ и я не буду

Объ этомъ вспоминать. Пошли Господь

Вамъ съ ней, Фентонъ, любовь и ладъ на много

Счастливыхъ лѣтъ! Отправимтесь теперь

Гурьбой въ Виндзоръ и за огнемъ камина

Забавную продѣлку помянемъ.

Вы также, Фальстафъ, съ нами.

Фордъ. Дѣльно, дѣльно!

Идемте всѣ, (Фальстафу) а ваше слово Струю

Сдержали вы дѣйствительно, милордъ:

Онъ будетъ спать сегодня съ мистриссъ Фордъ!

ПРИМѢЧАНІЯ.

1. Звѣздной палатой называлась зала засѣданій уголовнаго, суда въ Вестминстерѣ. Имя это было ей дано по потолку, усѣяннному золотыми звѣздами.

2. Въ подлинникѣ Слендеръ заканчиваетъ свою фразу словомъ: «coram», которое употреблялось въ заключительныхъ рѣчахъ мировыхъ судей, когда они разбирали дѣла (iurat corum me). Въ настоящемъ случаѣ смыслъ этого слова именно тотъ, какой данъ редакціи перевода (и прочая и прочая). Слендеръ хочетъ сказать, что дядя его — мировой судья со всѣми атрибутами его званія и власти.

3. Въ подлинникѣ Шяллоу называетъ себя, здѣсь: «cust-alorum», Слово это — сокращенное выраженіе юридическаго термина: «eustos rotulorum» — хранитель контрактовъ, документовъ и, въ переносномъ смыслѣ, вообще правъ. Въ переводѣ употреблено соотвѣтствующее русское вьь раженіе, такъ какъ искаженное слово cust-alorum было бы совершенно непонятно. Слендеръ въ своемъ дальнѣйшемъ, возраженіи искажаетъ я это слово, говоря «ratulorum». Въ переводѣ для подражанія игрѣ созвучіемъ словъ (cust-alorum ratulorum) употреблены выраженія: околотокъ и колодка. Вообще комизмъ роли Слендера въ значительной степени основанъ на томъ, что онъ, по глупости, постоянно перевираетъ слова.

4. Въ подлинникѣ Слендеръ говоритъ, что Шяллоу подписывается словомъ: «armigero», что значитъ по-испански дворянинъ, рыцарь или кавалеръ.

5. Слендеръ и здѣсь тоже вмѣсто того, чтобы сказать: такъ дѣлали предки и будутъ дѣлать потомки, — говоритъ наоборотъ.

6. Въ подлинникѣ игра словъ основана здѣсь на созвучіи выраженій: «luces» — щуки и «louses» — вши. Въ переводѣ пришлось поневолѣ замѣнить это выраженіе другимъ.

7. По поводу исковерканнаго языка, какимъ говоритъ Эвансъ, слѣдуетъ объяснить, что въ подлинникѣ онъ тоже вмѣсто нѣкоторыхъ согласныхъ буквъ (напримѣръ, Б и Д) говоритъ другія (П и Т), Таковъ былъ уэльскій жаргонъ, надъ которымъ въ Англіи смѣялись. Въ переводѣ необходимо было удержать эти искаженія, что въ настоящемъ случаѣ вышло, какъ мнѣ кажется, довольно удачно. Характеръ Эванса тяжеловѣсный и тупой; произношеніе же указанныхъ буквъ (П вмѣсто Б, Т вмѣсто Д и нѣкоторыхъ другихъ) звучитъ именно такимъ оттѣнкомъ.

8. Въ подлинникѣ здѣсь игра словъ, основанная на созвучіи выраженій: «marry» — женатый и «mar» — испортить. Шяллоу говоритъ, что Слендеръ получитъ право на четверть его герба, если женится (marry). А Эвансъ принимаетъ это слово въ смыслѣ «mar» — испортить.

9. По изданію in folio, эту фразу говоритъ Слендеръ. Позднѣйшіе издатели справедливо замѣтили, что она болѣе подходитъ къ характеру Шяллоу.

10. По изданію in quarto, Фальстафъ спрашивать: подать ли Шяллоу жалобу въ совѣтъ?.. Между тѣмъ Шиллоу въ предыдущемъ разговорѣ говоритъ, что подаетъ жалобу въ звѣздную палату. Это кажущееся противорѣчіе объясняется нѣкоторыми комментаторами тѣмъ, что звѣздная палата называлась неофиціально совѣтомъ короля. Во всякомъ случаѣ поправка эта не имѣетъ большого значенія.

11. Отвѣтъ Фальстафа, что онъ не тронулъ дочерей сторожа, не имѣетъ никакой, повидимому, связи съ жалобой Шяллоу. Нѣкоторые комментаторы полагаютъ, что слова Фальстафа, вѣроятно — стихъ изъ какой-нибудь старинной баллады, въ которой описывалось подобное происшествіе, и что онъ цитируетъ этотъ стихъ въ насмѣшку надъ жалобой Шяллоу. Это, впрочемъ, одна догадка.

12. Въ подлинникѣ игра словъ другая: Эвансъ произноситъ выраженіе: «good words» — добрыя слова, какъ "good Worts — добрая трава или зелень. А Фальстафъ возражаетъ: «good Worts — good cabbage», т.-е. хорошей травой зовутъ капусту.

13. Въ подлинникѣ Бэрдольфъ называетъ Слендера «Banbury clieese», т.-е. Банберійскій сыръ. Мѣстечко Банбери въ Оксфордширѣ славилось приготовленіемъ тощихъ сыровъ. Бэрдольфъ этимъ именемъ намекаетъ на тощую фигуру Слендера. Буквальный переводъ не передалъ бы смысла подлинника.

14. Почему Слендеръ клянется перчаткой, не разъяснено. Нѣкоторые полагаютъ, что въ этихъ словахъ — намекъ на его глупое пристрастіе къ модамъ. Или, можетъ, Слендеръ придаетъ особенное значеніе перчаткѣ, какъ атрибуту благороднаго рыцарства. Вызывая противника на бой, рыцари бросали перчатку.

15. Эпитетъ «горный» употреблялся въ насмѣшку надъ валлисцами вслѣдствіе гористости ихъ страны.

16. Въ подлинникѣ Фальстафъ въ насмѣшку надъ краснымъ носомъ Бэрдольфа называетъ его «Scarlet and John», т.-е. Скарлатъ и Джонъ. Такъ звались сподвижники Робина Гуда, прославленные въ балладахъ объ этомъ народномъ героѣ. Но слово Scarlet значитъ также красный или багровый. Отсюда насмѣшка Фальстафа. Буквальный переводъ не имѣлъ бы смысла.

17. Въ подлинникѣ Бэрдольфъ вмѣсто слова «senses» — чувство говоритъ — «sentences», т.-е. приговоръ. Эвансъ возражаетъ на эту ошибку. Буквальный переводъ былъ невозможенъ по несозвучности этихъ выраженій на русскомъ языкѣ.

18. Слендеръ, какъ уже сказано, по глупости, постоянно перевираетъ слова. Такъ, здѣсь вмѣсто «content», довольный, говоритъ «contempt» — презрительный, и далѣе, вмѣсто «resolutely» рѣшительно говоритъ «dissollutely», т.-е. развратно. Въ переводѣ пришлось замѣнить эти выраженія по возможности другими.

19. Въ подлинникѣ Фальстафъ говоритъ «I will tell yon what I am about», т.-е. я вамъ скажу, чѣмъ теперь занятъ. А Пистоль принимаетъ слово «about» въ смыслѣ: вокругъ и отвѣчаетъ: два ярда, т.-е., что если Фальстафа смѣрить въ толщину, то выйдетъ два ярда. Въ переводѣ сохраненъ смыслъ по возможности.

20. Въ изданіяхъ in quarto стоитъ: «kane-coloured beard», т.-е. борода цвѣта корицы. Въ in folio se вмѣсто: «капо» напечатано «Cain-coloure», т.-е. борода цвѣта, какъ у Каина. Существовало преданіе, что Каинъ имѣлъ рыжую бороду. Которое изъ этихъ объясненій вѣрное, неизвѣстно.

21. Каюсъ подобно Эвансу (см. прим. 7) говоритъ ломанымъ языкомъ, измѣняя также нѣкоторыя согласныя буквы; но въ настоящемъ случаѣ эти перемѣны не подходили такъ удачно къ редакціи перевода, какъ рѣчи Эванса: Потому для жаргона Каюса принято въ переводѣ фальшивое измѣненіе падежей, въ родѣ того, какъ говорятъ по-русски иностранцы.

22. Куикли, подобно Слендеру, перевираетъ по глупости слова. Такъ, здѣсь вмѣсто «холерикъ», т.-е. Желчный человѣкъ, говоритъ: флегматикъ.

23. Здѣсь подъ словомъ Jartière Каюсъ подразумѣваетъ хозяина гостиницы Подвязки.

24. Фламандцы считались въ то время великими пьяницами. Такъ, въ «Отелло» Яго говоритъ, что англичанинъ перепьетъ даже толстопузаго голландца.

25. Въ подлинникѣ мистриссъ Пэджъ говоритъ: «these knights will back»; слово: back значитъ рубить, коверкать или, въ распространенномъ смыслѣ, вообще грубо обращаться. Потому нѣкоторые комментаторы придаютъ словамъ мистриссъ Пэджъ значеніе, будто она хочетъ сказать, что такіе дворяне будутъ грубы и вульгарны. Джонсонъ полагаетъ, что во фразѣ этой вмѣсто слова «will» должно стоять «we’ll», а тогда смыслъ будетъ, что такихъ дворянъ мы можемъ обрубить (въ смыслѣ обрубить имъ шпоры, т.-е. лишить дворянскаго званія). Русская пословица, употребленная въ переводѣ, передаетъ вполнѣ и тотъ и другой смыслъ.

26. Въ подлинникѣ здѣсь пословица: «we burn day-liglit», т.-е. буквально: мы жжемъ свѣчи днемъ. Смыслъ тотъ, какой приданъ редакціи перевода.

27. Хозяинъ говоритъ о Фальстафѣ, съ которымъ Фордъ просить устроить ему свиданіе.

28. Фордъ хочетъ говорить съ Фальстафомъ подъ чужимъ именемъ Брука. Слово «brook» значитъ бурный потокъ или прорывъ, въ противоположность слову «ford», которое значитъ просто потокъ. Имя Брукъ въ переводѣ потеряло бы смыслъ, а назвать Форда «Потокъ» было бы неумѣстно по совершенному несозвучію этого слова съ какимъ-нибудь собственнымъ именемъ. Имя «Струй», употребленное для редакціи перевода, разрѣшаетъ это затрудненіе. Оно, во-первыхъ, знакомо русскому уху, какъ собственное имя, по «Ундинѣ» Жуковскаго, а сверхъ того, даетъ возможность осмыслить дальнѣйшую шутку надъ этимъ именемъ, когда хозяинъ говорить: «будь струемъ! притекай и утекай, когда хочешь».

29. Въ подлинникѣ Фальстафъ посылаетъ Пистоля «to your manor of Pickt-hatch», т.-е. въ твое жилище въ Пиктъ-Гатчѣ. Пиктъ-Гатчъ назывался одинъ изъ лондонскихъ кварталовъ, прославившійся разбоями и воровствомъ.

30. Стивенсъ полагаетъ, что это — стихъ изъ какой-нибудь баллады, во она не была отыскана.

31. Ирландцы пользовались въ Шекспирово время репутаціей великихъ пьяницъ.

32. Кастиkьянецъ, т.-е. испанецъ. Испанцы послѣ погибели Великой армады были ославлены хвастунами и трусами. Имя Уриналъ выдумано самимъ хозяиномъ и произведено имъ отъ слова урина. Въ этомъ словѣ насмѣшка надъ званіемъ Каюса, какъ врача, вслѣдствіи того, что по тогдашнимъ медицинскимъ понятіямъ приписывалось особенное значеніе изслѣдованію мочи больного.

33. Эвансъ въ подлинникѣ напѣваетъ разрозненныя строки изъ разныхъ балладъ. Первый куплетъ взятъ изъ стихотворенія Марло, послѣдній же стихъ о Вавилонѣ совершенно не кстати взятъ Эвансомъ изъ Библіи.

34. Въ то время былъ обычай, что при прогулкѣ знатныхъ и вообще богатыхъ дамъ передъ ними шелъ красиво одѣтый пажъ, за мужчинами же бѣгалъ мальчишка. Должность перваго считалась гораздо почетнѣе. Мистриссъ Пэджъ въ вопросѣ мальчику намекаетъ на это.

35. Въ этихъ словахъ Пэджа прямое указаніе, что въ настоящей комедіи Фальстафъ представленъ вовсе не послѣ своей опалы при дворѣ, какъ полагали нѣкоторые критики, и что вся комедія, напротивъ, изображаетъ эпизодъ именно изъ его прежней жизни. Иначе Пэджъ не упоминалъ бы о компаніи буйнаго принца, которая послѣ изгнанія Фальстафа уже не существовала.

36. Датчетскій лугъ былъ мѣстностью между Виндзоромъ и Темзой. Онъ былъ прорѣзанъ грязнымъ рвомъ, который соединялся съ рѣкой.

37. Въ подлинникѣ выраженіе: «tire valiant»; по отношенію къ модамъ оно имѣло смыслъ чего-нибудь особеннаго или эксцентричнаго.

38. Въ подлинникѣ Фальстафъ говоритъ, что щеголи пропахли духами, какъ Беклесбери. Такъ называлась одна изъ лондонскихъ улицъ, въ которой было много аптекѣ и москотильныхъ лавокъ.

39. Въ то время обои натягивались въ нѣкоторомъ разстояніи отъ стѣнъ, такъ что на ними можно было спрятаться. Это выраженіе встрѣчается у Шекспира не разъ. Во многихъ играхъ за обои прятались лица, которыя поневолѣ должны были что-нибудь подслушать. Такъ, въ «Гамлетѣ» прячется за обои Полоній.

40. Въ подлинникѣ игра словъ другая. Мистриссъ Фордъ говоритъ, что мужъ ея суется въ «buck-washing». Выраженіе это означало бученье бѣлья при стиркѣ. А Фордъ, ухватившись за слово «buck» (козелъ), называетъ себя этимъ именемъ за свои предполагаемые рога.

41. Въ подлинникѣ игра подобными же словами. Эвансъ говоритъ, что гдѣ одинъ другъ, тамъ онъ будетъ вторымъ для компаніи, а Каюсъ подхватываетъ, что тогда онъ будетъ третьимъ, при чемъ слово: третій (third) выговариваетъ «tard» (пометъ), чѣмъ и вызывалъ реплику Эванса.

42. Въ подлинникѣ Анна спрашиваетъ Слендера «What is your will»? т.-е., что вамъ угодно? или буквально: какая ваша воля? А Слендеръ принимаетъ слово «will» въ смыслѣ предсмертная воля или завѣщаніе. Въ переводѣ на русскій языкъ этого невозможно было передать въ точности.

43. Въ подлинникѣ игра значеніемъ слова «Ford», которое, кромѣ имени Форда, значить потокъ или рѣка. Потому Фальстафъ говоритъ, что мистриссъ Фордъ бросила его въ рѣку (ford), и что животъ его полонъ водой (ford). Въ переводѣ эта игра словъ замѣнена другой.

44. Въ подлинникѣ Куикли, говоря, что слуги не знаютъ порядковъ, употребляютъ вмѣсто слова: «direction» (порядокъ) «erection» — существительное отъ глагола: to erect — воздвигать или основывать. Фальстафъ же отвѣчаетъ, что онъ самъ потерялъ всякое основаніе (erection) или понятіе, когда вздумалъ связаться съ такой глупой женщиной.

45. Куикли здѣсь также вмѣсто слова «outrageaus» (т.-е., что Фальстафъ раздраженъ), говоритъ, что онъ «courageous», т.-е. храбрится. Русское выраженіе: «куражиться» передаетъ до нѣкоторой степени этотъ смыслъ.

46. Всѣ возраженія Куикли въ сценѣ экзамена сына мистриссъ Пэджъ основаны на игрѣ словъ, которую перевести буквально не было никакой возможности по совершенной безсмыслицѣ этихъ выраженій на русскомъ языкѣ. Потому поневолѣ пришлось пріискивать иныя выраженія, которыя соотвѣтствовали бы общему характеру подлинника. Такъ, здѣсь Эвансъ спрашиваетъ: сколько въ существительныхъ именахъ (nouns) чиселъ? на что Вильямъ отвѣчаетъ: два. А Куикли возражаетъ: я думала ихъ больше, потому что безпрестанно говорятъ: «od’s nouns». Это же послѣднее выраженіе имѣетъ два созвучныхъ значенія: «God’s nouns», т.-е. во имя Бога (или восклицаніе: Господи помилуй!), а также «odd nouns», что было приговоркой, чтобъ выразить удивленіе. Нельзя умолчать, что въ настоящемъ случаѣ смыслъ не имѣетъ ничего остроумнаго и очень теменъ въ самомъ подлинникѣ.

47. Въ подлинникѣ Эвансъ спрашиваетъ: что значитъ латинское слово pulcher? (прекрасный), а Куикли понимаетъ его въ смыслѣ «pole-kat» — хорекъ и говоритъ, что на свѣтѣ есть вещи получше.

48. Въ подлинникѣ Эвансъ называетъ здѣсь винительный падежъ латинскаго мѣстоимѣнія hoc, который звучитъ какъ англійское слово «hog» — свинья. Куикли смѣшиваетъ это значеніе со"словомъ bacon — ветчина. Возраженіе это — отголосокъ современнаго анекдота, какъ одинъ судья, по фамиліи Bacon, судилъ вора, звавшагося Hog, и приговорилъ его къ висѣлицѣ. Воръ сталъ умолять о помилованіи во имя того, что имя его Hog (свинья) родственно имени судьи Bacon (ветчина). Судья отвѣтилъ, что свинья для того, чтобъ сдѣлаться ветчиной, должна сперва повисѣть.

49. Въ подлинникѣ Куикли на вопросъ, что значитъ caret? возражаетъ, что это хорошій корень, подразумѣвая по созвучію англійское слово carrot — морковь.,

50. Въ подлинникѣ Вильямъ на вопросъ о родительномъ падежѣ (genitivus) отвѣчаетъ: «horum, horum, horum». Куикли слово genitivus перековеркиваетъ въ Jenn’s case, т.-е. буквально: комната Дженни (въ неприличномъ смыслѣ, какъ притонъ разврата), а слово «horum» производитъ отъ «whore» — публичная женщина, вслѣдствіе чего и говоритъ, что Эвансу стыдно учить такимъ словамъ ребенка. Въ переводѣ этого уже совершенно нельзя было передать осмысленно.

51. Въ подлинникѣ мистриссъ Пэджъ называетъ переодѣтаго Фальстафа «mother Prat», т.-е. мистриссъ Пратъ; а Фордъ, грозя прибить старуху, производить отъ этого слова глаголъ prat (I will prat her).

52. Въ то время было повѣрье, что вѣдьмы имѣли бороду. Объ этомъ говорится въ «Макбетѣ».

53. Въ подлинникѣ Фордъ называетъ себя невѣрнымъ еретикомъ. Редакція перевода передаетъ на русскомъ языкѣ смыслъ его словъ лучше, чѣмъ если бъ перевести ихъ буквально.

54. Въ подлинникѣ — truckle-bed. Такъ называлось въ тогдашнихъ кроватяхъ особое приспособленіе, при помощи котораго низъ кровати выдвигался и давалъ возможность устроить другую постель.

55. Въ подлинникѣ хозяинъ говоритъ, что Фальстафъ выйдетъ какъ antropophagian, т.-е. буквально: какъ людоѣдъ. Но тогда этимъ именемъ называли вообще всѣхъ дикихъ иноземцевъ, о которыхъ разсказывали мореплаватели. А затѣмъ это имя стало употребляться для насмѣшливаго названія какого-нибудь невѣдомаго или диковиннаго человѣка.

56. Эфесцами, троянами и коринѳянинами называли тогда веселыхъ гулякъ. Имена эти встрѣчаются у Шекспира очень часто.

57. Эта фраза Фальстафа служитъ также доказательствомъ, что дѣйствіе комедіи происходитъ не послѣ его опалы (какъ предполагаютъ нѣкоторые критики), но, напротивъ, еще во время его дружбы съ принцемъ Генрихомъ. Послѣ воцаренія Генриха Y Фальстафъ былъ отправленъ въ ссылку и, слѣдовательно, удаленъ отъ двора. (Ср. прим. 35).

58. Въ подлинникѣ Слендеръ говоритъ, что онъ долженъ сказать: «mum», а Анна ему отвѣтитъ «budget». Оба эти слова составляютъ вмѣстѣ выраженіе «mumbudget», которое употреблялось, когда надо было возстановить тишину, въ родѣ русскихъ выраженій: «молчать!» «тише!» и т. п. Въ переводѣ этого нельзя было передать.

59. Этими словами Пэджъ намекаетъ на Фальстафа, который долженъ явиться въ костюмѣ Герна, съ рогами на головѣ.

60. Здѣсь игра значеніемъ словъ: «dear» — милый и «deer» — красный звѣрь.

61. Весь этотъ монологъ Анны, въ которомъ восхваляются Виндзоръ и орденъ Подвязки, можетъ служить однимъ изъ косвенныхъ подтвержденій преданія, будто настоящая комедія написана Шекспиромъ по желанію королевы Елисаветы. Иначе было бы трудно объяснить, для чего было вводить въ текстъ такой, совершенно несоотвѣтствующій духу всего произведенія, монологъ. Но если комедія дѣйствительно сочинена по заказу королевы, при чемъ, вѣроятно, и давалась въ первый разъ въ Виндзорѣ при ея дворѣ, то подобнаго рода вставка получаетъ понятный смыслъ.

62. Девизъ ордена Подвязки.

63. Въ подлинникѣ Фальстафъ говорить: «see how wit may be made a Jack-а-lent when’t is upon ill employment», т.-е. буквально: посмотрите, какимъ Джакомъ можетъ сдѣлаться умъ, когда его дурно употребятъ. Jack-а-lent называлась кукла, въ которую мальчишки стрѣляли изъ луковъ. Редакція перевода передаетъ тотъ же смыслъ ближе къ духу русскаго языка.

64. Валлисцевъ называли въ насмѣшку горными козлами вслѣдствіе гористости ихъ страны, въ которой водилось много этихъ животныхъ.

65. Заключенныхъ въ скобки фразы мистриссъ Фордъ и отвѣта ея мужа нѣтъ въ старинныхъ изданіяхъ пьесы.