ДѢЙСТВУЮЩІЕ.
правитьСэръ Джонъ Фольстафъ.
Фентонъ.
Шалло, мирный судья.
Слайдеръ, племянникъ Шалло.
Мэстеръ Фордъ, Мэстеръ Пэджь, два джентльмена, живущіе въ Виндзорѣ.
Вилльямъ Пэджь, мальчикъ, сынъ мэстера Пэджь.
Сэръ Гугъ Эвансъ, пасторъ, Вэльзецъ.
Кайюсъ, докторъ, французъ.
Хозяинъ гостинницы Подвязка.
Бардольфъ, Пистоль, Нимъ, спутники Фольстафа.
Робэнъ, пажъ Фольстафа.
Симпль, слуга Слайдера.
Рогби, слуга доктора Кайюсъ.
Мистриссъ Фордъ.
Мистриссъ Пэджь.
Мистриссъ Анна Пэджь, ея дочь, влюбленная въ Фентона.
Мистриссъ Квикли, служанка доктора Кайюсъ.
ДѢЙСТВІЕ I.
правитьСЦЕНА 1.
правитьШАЛЛ. Нѣтъ, не отговаривайте, сэръ Гугъ; подамъ на него въ Звѣздную палату[1]; будь онъ двадцать разъ сэръ Джонъ Фольстафъ — не шутить ему Робертомъ Шалло, эсквайромъ —
СЛЭН. Глостерскаго графства, мирнымъ судьей и coram.
ШАЛЛ. Такъ, племянникъ Слэндеръ, и Cust-alorum[2].
СЛЭН. Да, и ratolorum еще, и урожденнымъ дворяниномъ, господинъ пасторъ, подписывающимся armigero на каждомъ свидѣтельствѣ, требованіи, отпускѣ или обязательствѣ — на всемъ armigero[3].
ШАЛЛ. Да, подписываемся, и всегда подписывались всѣ эти триста лѣтъ.
СЛЭН. И всѣ его потомки, предшествовавшіе ему, такъ же подписывались; и всѣ его предки, которые за нимъ явятся, могутъ тоже: могутъ показать намъ двѣнадцать серебряныхъ ершей[4] ихъ рыцарской мантіи.
ШАЛЛ. Старая это мантія.
ЭВАН. Тфѣнатсать фшей фесьма итутъ къ старой манти, фесьма соотфѣтстфуютъ; это фесьма трушное съ шелофѣкомъ шифотное и снаменуетъ люповь.
ШАЛЛ. Ершъ — рыба новая, рѣчная; рыба старой мантіи — морская.
СЛЭН. Чтожь, дядя, не могу я развѣ заимствовать изъ нея и эту четверть?
ШАЛЛ. Можешь, но только бракомъ.
ЭВАН. Фосметъ шетферть — сэфсѣмъ ее сапракуетъ.
ШАЛЛ. Нисколько.
ЭВАН. Клянусь пресфятой тѣфой, сэфсѣмъ; фосьмстъ шетферть фашей манти — у фасъ, по моему простому рассуштени, останется только три шетферти; но фсе это рафно. Если сэръ Дшонъ Фольстафъ натѣлалъ фамъ непріятности — я, какъ слушатель серкфи, ошень ратъ покасать фамъ мое плакорасполошени, кятофъ бить межту фами посредникомъ и сокласителемъ.
ШАЛЛ. Нѣтъ, предамъ его суду; это просто бунтъ.
ЭВАН. Нашто суту пунтъ; въ пунтѣ нѣтъ страха Пошія. Сутъ, фитите ли, шелалъ бы лутше слишать о Пошіемъ страхѣ и не слишать о пунтѣ; фосьмите это въ разсуштени.
ШАЛЛ. Клянусь жизнію, возвратись юность — я кончилъ бы все мечемъ.
ЭВАН. Лутше штопъ трусья били мешомъ и все покоптили; и фотъ, мнѣ пришло въ калофа трукое сретстфо, которое, мошетъ бить, прекрасно фсе улатитъ. Ви снаете Анна Пэдшь, дошь мэстеръ Пэдшь — это прекраснѣйшая тѣфственность.
СЛЭН. Мистриссъ Анна Пэджь? У ней черные волосы и такой тоненькой голосокъ, какъ у женщины.
ЭВАН. Это именно такая осопа, лутше которой фамъ и шелать нельзя, и съ семью стами фунтовъ теньками и съ польшимъ колишестфомъ серепра и солота; фсе это сафѣсшено ей тѣтомъ — да таруетъ ему Каспоть радостное фосстани — на смертномъ отрѣ сфоемъ, когта ей путетъ семнатсать лѣтъ. Хорошее било бы дѣло, еслипъ, просифъ фсѣ ссори и фсдори, ви санялись устройстфомъ прака мешту мэстеръ Апрахамъ и мистриссъ Анна Пэдшь.
ШАЛЛ. И дѣдъ оставилъ ей семьсотъ фунтовъ?
ЭВАН. А отесъ оставитъ и есше польше.
ШАЛЛ. Знаю я эту дѣвицу; она не безъ дарованій.
ЭВАН. Семьсотъ фунтофъ и натешта на есше польшее не дурнія тарофани.
ШАЛЛ. Прекрасно; пойдемте жь къ добрѣйшему мэстеръ Пэджь. — А Фольстафъ у него?
ЭВАН. Скашу ли фамъ лошь? ненафишу я лшеса, какъ ненафишу фсякафо кто лшифъ, или какъ ненафишу фсякафо кто непрафтифъ. Сэръ Дшонъ у нефо; и я прошу фасъ фнять класу фэшихъ топрошелателей. Я постушусь, фисофу мэстеръ Пэдшь. (Стучитъ въ двери Пэджа.) Эй, послушайте, да плакослофитъ Каспоть томъ фашъ.
ПЭДЖ. (За сценой). Кто тамъ?
ЭВАН. Плакослофеніе Коспота и фашъ трукъ, и сутья Шалло; и юній мэстеръ Слэндеръ, которій, мошетъ-бить, расскашетъ фамъ друкую пофѣсть, если это не путетъ протифно фамъ.
ПЭДЖ. Очень радъ видѣть вашу милость здоровымъ; благодарю васъ за вашу дичь, мэстеръ Шалло.
ШАЛЛ. Очень радъ васъ видѣть, мэстеръ Пэджь. Желаю, чтобъ она пришлась вамъ на здоровье; жалѣю только, что не такъ хороша, какъ бы мнѣ хотѣлось; плохо убита. — А какъ поживаетъ добрѣйшая мистриссъ Пэджь? — я всегда отъ всей души любилъ васъ; право, отъ всей души.
ПЭДЖ. Благодарю, сэръ.
ШАЛЛ. Я благодарю васъ, сэръ; благодарю за все и про все.
ПЭДЖ. Радъ и васъ видѣть, мэстеръ Слэндеръ.
СЛЭН. Что ваша рыжая борзая, сэръ? Я слышалъ, что въ послѣдній разъ, въ Коствелѣ, она была обогнана.
ПЭДЖ. Не могли вполнѣ рѣшить этого, сэръ.
СЛЭН. Не хотите, не хотите признаться.
ШАЛЛ. Именно не хочетъ; — и это по вашей, по вашей винѣ. — Собака добрая.
ПЭДЖ. Дрянь, сэръ.
ШАЛЛ. Добрая и красивая, сэръ; что жь можно сказать болѣе? и добрая и красивая. А сэръ Джонъ Фольстафъ у васъ?
ПЭДЖ. У меня сэръ; мнѣ хотѣлось бы помирить васъ.
ЭВАН. Фотъ это какъ слѣтуетъ христіанину скасано.
ШАЛЛ. Онъ оскорбилъ меня, мэстеръ Пэджь.
ПЭДЖ. Сэръ, онъ и самъ нѣкоторымъ образомъ сознается въ этомъ.
ШАЛЛ. Сознаніе не удовлетвореніе еще; не такъ ли, мэстеръ Пэджь? Онъ оскорбилъ меня; право — клянусь честью, онъ оскорбилъ меня, — повѣрьте мнѣ; Робертъ Шалло, эсквайръ, говоритъ: онъ оскорбленъ.
ПЭДЖ. Да вотъ и самъ сэръ Джонъ идетъ сюда.
ФОЛЬ. Мэстеръ Шалло, вы хотите жаловаться на меня королю?
ШАЛЛ. Сэръ, вы прибили моего служителя, били мою дичь, разбили мою сторожку.
ФОЛЬ. Не цѣловалъ однакожь дщери вашего сторожа.
ШАЛЛ. Не въ томъ дѣло — вы отвѣтите за это.
ФОЛЬ. Отвѣчу сейчасъ же; все это я сдѣлалъ. — Вотъ вамъ и отвѣчено.
ШАЛЛ. Все это будетъ передано Верховному совѣту.
ФОЛЬ. Совѣтовалъ бы, для вашей же пользы, не передавать; надъ вами жь будутъ смѣяться.
ЭВАН. Pauca verba, сэръ Дшонъ; топрое слофо лутше фсвфо.
ФОЛЬ. Доброе слово — чепуха[5]. — Слэндеръ, я огрѣлъ васъ по головѣ. Что жь имѣете вы противъ меня?
СЛЭН. Многое, многое, сэръ, имѣется въ моей головѣ и противъ васъ и противъ вашихъ безсовѣстныхъ бездѣльниковъ, Бардольфа, Нима и Пистоля. Они затащили меня въ таверну, напоили, да и очистили мои карманы.
БАРД. Ахъ ты, сырная корка!
СЛЭН. Хорошо, хорошо.
НИМЪ. Мефистофилъ проклятый!
СЛЭН. Хорошо, хорошо.
НИМЪ. Соколиный пометъ, говорю я! pauca, pauca; соколиный пометъ! вотъ онъ, по моему, что.
СЛЭН. Гдѣ же мой слуга, Симпль? не знаете ли вы, любезный дядя?
ЭВАН. Прошу, перестаньте! Соопрасимъ теперь фсе. Въ этомъ дѣлѣ, какъ я расумѣю, три посретника, а именно: мэстеръ Пэдшь — fidelicet, мэстеръ Пэдшь; потомъ я самъ — fidelicet, я самъ; и наконесъ, третій и послѣдній — хосяинъ Подвяска.
ПЭДЖ. Мы трое выслушаемъ васъ и все покончимъ между вами.
ЭВАН. Прекрасно; я фкратсѣ сапишу фсо въ мою памятную книжку, и са тѣмъ мы опсутимъ это дѣло со фсефосмошнимъ неспристрастіемъ.
ФОЛЬ. Пистоль —
НИМЪ. Внемлетъ онъ ушами.
ЭВАН. Это, шортъ фосьми, што са фраса — фнемлетъ онъ ушами? Къ шему такая фисокопарность?
ФОЛЬ. Пистоль, очистилъ ты кошелекъ мэстеръ Оландера?
СЛЭН. Очистилъ, клянусь этими перчатками — не воидтить мнѣ никогда въ мою собственную большую комнату, если это не правда, — онъ стянулъ у меня семь гротовъ шестипенсовой монетой и два эдуардовскіе шиллинга, за которые я заплатилъ Пидъ Миллеру по два шиллинга и по два пенса за каждый — клянусь этими перчатками.
ФОЛЬ. Справедливо это, Пистоль?
ЭВАН. Нѣтъ; форофство — такъ неспрафетлифо.
НИМЪ. Умолкни, горный иноземецъ! — Сэръ Джонъ, властитель мой, сей мечъ жестяной вызываю на бой. Слово отреченья въ рыло твое; и слово отреченья: — пѣна и накипь, ты лжешь.
СЛЭН. Не онъ, такъ этотъ, клянусь этими перчатками.
НИМЪ. Берегитесь, сэръ, не портите моего добраго расположенья; тронете меня воровскимъ расположеньемъ — скажу: попался самъ, любезный; вотъ вамъ и вся штука.
СЛЭН. А не этотъ, такъ, клянусь этой шапкой, вотъ эта красная рожа; потому что, хоть и не помню что дѣлалъ, когда вы напоили меня — все-таки не совсѣмъ же я оселъ.
ФОЛЬ. Что скажешь ты, Скарлетъ и Джонъ[6]?
БАРД. Скажу, въ свою очередь, что джентльменъ этотъ пропилъ тогда всѣ пять чувственностей.
ЭВАН. Пять шустфъ хошешь ты скасать; фотъ какофо нефѣшестфо-то!
БАРД. А какъ онъ упился — у него, какъ говорится, голова-то и пошла кругомъ — все и помутилось.
ЭВАН. Какъ же, вы и по латынски говорили тогда; но не въ этомъ дѣло. Послѣ такой продѣлки, никогда, во всю жизнь мою не напьюсь ужь я, — развѣ только въ хорошей, честной, благовоспитанной компаніи; напьюсь — такъ напьюсь съ людьми, которые боятся Бога, а не съ пьянствующими бездѣльниками.
ЭВАН. Фотъ это, сути меня Погъ, истинно топрое намѣреній.
ФОЛЬ. Слышите, слышите, джентльмены? — все вполнѣ отрицается.
ПЭДЖ. Нѣтъ, дочь, неси назадъ; мы выпьемъ въ комнатахъ. (Анна Пэджь уходитъ.)
СЛЭН. О, небо! это мистриссъ Анна Пэджь.
ПЭДЖ. Какъ поживаете, мистриссъ Фордъ?
ФОЛЬ. Мистриссъ Фордъ, клянусь честью, чрезвычайно радъ васъ видѣть; (Цѣлуя ее) съ вашего позволенія, моя добрая.
ПЭДЖ. Жена, проси этихъ джентльменовъ. — Идемте, за обѣдомъ у насъ будетъ горячій пастетъ съ дичью; идемъ, господа, надѣюсь мы утопимъ все непріязненное въ винѣ. (Уходятъ всѣ, кромѣ Шалло, Слэндера и Эванса.)
СЛЭН. Теперь моя книга пѣсенъ и сонетовъ была бы для меня дороже даже сорока шиллинговъ.
Что это, Симпль? Гдѣ былъ ты? самому мнѣ ходить за собой? самому? Не съ тобой ли моя «Книга загадокъ»?
СИМП. «Книга загадокъ»? Вона! развѣ не ссудили вы ее Алисѣ Шорткэкъ въ день Всѣхъ святыхъ, за четырнадцать дней до Михайлова дня?
ШАЛЛ. Идемъ же, братецъ, идемъ; мы ждемъ тебя. Скажу тебѣ только вотъ что: сэръ Гугъ сдѣлалъ какъ бы предложеніе, нѣчто въ родѣ предложенія, такъ издалека. — Понимаешь ты меня?
СЛЭН. Какже, сэръ; вы увидите какъ я благоразуменъ; если ужь такъ — сдѣлаю все что потребуетъ благоразуміе.
ШАЛЛ. Нѣтъ, ты пойми меня.
СЛЭН. Понимаю, сэръ.
ЭВАН. Фпикните фъ ефо претлошени, мэстеръ Слайдеръ; я опьясню фамъ фсе дѣло, если только сокласитесь.
СЛЭН. Нѣтъ, вы извините меня, я поступлю какъ скажетъ дядя Шалло; вѣдь онъ мирный судья графства, а я — я такъ себѣ.
ЭВАН. Не о томъ, софсѣмъ не о томъ рѣшь; рѣшь о фашей шенитьпѣ.
ШАЛЛ. Вотъ о чемъ.
ЭВАН. Именно онъ этомъ; о шенитьпѣ на мистриссъ Анна Пэдшь.
СЛЭН. Чтожь, на благоразумныхъ условіяхъ я готовъ на ней жениться.
ЭВАН. Но мошете ли ви люпить эту шеншину? Спрашифаемъ, штопъ уснать это[7] исъ фашихъ устъ или исъ сопстфеннихъ купъ фашихъ, потому што мнокіе философи полакаютъ, што купи шасть устъ; а потому и скашите намъ полошительно: шустфуете ви какую-нипуть склонность къ этой тѣфушкѣ?
ШАЛЛ. Племянникъ Абрагамъ Слэндеръ, можешь ты любить ее?
СЛЭН. Надѣюсь, сэръ; — сдѣлаю все, что подобаетъ тому, кто желаетъ дѣйствовать благоразумно.
ЭВАН. Нѣтъ, перетъ Погомъ, ви толшни скасать полошительно: имѣете ни какую-нипуть склонность къ ней.
ШАЛЛ. Да, долженъ. Хочешь взять ее съ хорошимъ приданымъ?
СЛЭН. По вашему требованію, дядюшка, я, во всякомъ случаѣ, готовъ сдѣлать и гораздо большее этого.
ШАЛЛ. Нѣтъ, ты пойми, пойми меня, любезный племянникъ, дѣлаю я что — дѣлаю для твоего только удовольствія. Можешь ты любить, эту дѣвушку?
ЭВАН. Я женюсь на ней по вашему, сэръ, требованію; не будетъ большой любви въ началѣ — не будетъ, Богъ дастъ, недостатка въ этомъ когда познакомимся покороче, когда, обвѣнчавшись, будемъ имѣть больше случаевъ узнать другъ друга. Съ большей короткостью, надѣюсь, возрастетъ и равнодушіе. Во всякомъ случаѣ, вы говорите: женись на ней, — и я женюсь на ней, и это мое вполнѣ свободное, вполнѣ своевольное рѣшеніе.
ЭВАН. Отфѣтъ фполнѣ утофлетфорительній, са исклюшеніемъ отнакошь слофа сфоефольное; палакаемъ ви шелали спасать топрофольное — и это прекрасное шеланіе.
ШАЛЛ. Полагаю онъ именно это и хотѣлъ сказать.
СЛЭН. Разумѣется; пусть повѣсятъ если не такъ.
ШАЛЛ. А вотъ и прекраснѣйшая мистриссъ Анна идетъ сюда. — Ради васъ, мистриссъ Анна, и мнѣ хотѣлось бы помолодѣть.
АННА. Обѣдъ на столѣ; отецъ проситъ васъ пожаловать.
ШАЛЛ. Не заставлю его ждать себя, прекрасная мистриссъ Анна.
ЭВАН. И я, Поше испафи, ни са што не пропусшу претопѣтенной молитфи. (Уходитъ съ Шалло.)
АННА. Прошу, сэръ.
СЛЭН. Нѣтъ, благодарю; ей-богу, отъ всей души благодарю васъ; мнѣ очень хорошо.
АННА. Обѣдъ ждетъ васъ, сэръ.
СЛЭН. Я совсѣмъ не голоденъ; очень, очень вамъ благодаренъ, ей-богу. — Ступай, Симпль — ты вѣдь мой слуга — ступай, служи дядѣ Шалло. (Симпль уходитъ) Вѣдь и мирный судья иногда можетъ быть обязанъ прислугой своему пріятелю, — теперь, пока не умерла еще моя мать, у меня только три служителя, да мальчикъ; но чтожь изъ этого? живу себѣ все-таки, какъ бѣдный столбовой дворянинъ.
АННА. Я не пойду безъ васъ, сэръ; безъ васъ они не сядутъ за столъ.
ЭВАН. Ей-богу, я ничего не стану ѣсть; благодарю васъ точно какъ будто и ѣлъ.
АННА. Прошу, сэръ, пойдемте.
СЛЭН. Благодарю, я похожу лучше здѣсь; на дняхъ я ушибъ колѣнку, упражняясь съ фехтовальнымъ учителемъ на мечахъ и кинжалахъ, съ условіемъ, что тотъ, кто получитъ три удара поставитъ блюдо варенаго чернослива, — и съ тѣхъ поръ, клянусь, запахъ всякаго горячаго кушанья невыносимъ для меня. (За сценой лаютъ собаки.) Что это такъ лаютъ ваши собаки? Ужь нѣтъ ли въ городѣ медвѣдей?
АННА. Кажется есть: что-то, я слышала, о нихъ говорили.
ЭВАН. Я страхъ какъ люблю медвѣжью травлю; но она вовлекаетъ меня въ разныя ссоры такъ скоро, какъ никого въ цѣлой Англіи. А вы — вы вѣдь спущеннаго медвѣдя, навѣрное, боитесь? неправдали?
АННА. Боюсь, сэръ.
СЛЭН. А для меня онъ и питье и пища. Я разъ двадцать видѣлъ какъ спущали Сакерсона, бралъ даже его за цѣпь; и тутъ, увѣряю васъ, женщины кричали и визжали отъ этого такъ что изъ рукъ вонъ; женщины дѣйствительно не выносятъ ихъ — вѣдь это такія безобразныя, грубыя созданія.
ПЭДЖ. Идитежь, любезный мэстеръ Слэндеръ, идите; мы ждемъ васъ.
СЛЭН. Благодарю, сэръ; мнѣ совсѣмъ не хочется ѣсть.
ПЭДЖ. Клянусь и пирогомъ и пѣтухомъ, не допущу этого «не хочется», сэръ; идемте, идемте.
ЭВАН. Въ такомъ случаѣ прошу предшествовать.
ПЭДЖ. Да идитежь.
СЛЭН. И васъ, мистриссъ Анна, прошу впередъ.
АННА. Зачѣмъ же, сэръ; прошу, идите.
СЛЭН. Не пойду первый, ей-богу, не пойду. Не сдѣлаю вамъ такого оскорбленія.
АННА. Прошу, сэръ.
СЛЭН. Если такъ, буду лучше невѣжливымъ, чѣмъ докучнымъ; вы сами оскорбляете себя — право, такъ. (Уходятъ.)
СЦЕНА 2.
правитьЭВАН. Ити сфоимъ путемъ и по пути уснай о пути къ тому токтора Кайюсъ; тамъ шифетъ нѣкая мистриссъ Кфикли, ефо какъ бы кормилиса, или нянька, или кухарка, или прашка, портомойка и стира льшиса.
СИМП. Хорошо, сэръ.
ЭВАН. Нѣтъ, теперь путетъ есше лутше. — Оттай ей это письмо; потому што эта шеншина фмѣстѣ съ тѣмъ и снакомка мистриссъ Анны Пэдшь, — письмомъ ше этимъ ее просятъ и упѣштаютъ сотѣйстфофать тфоему госпотину относительно мистриссъ Пэдшь. Теперь, прошу, ступай; и я пойту коншать мой опѣтъ; слѣтуютъ есше яплоки и сиръ.
СЦЕНА 3.
правитьФОЛЬ. Слушай, хозяинъ Подвязки —
ХОЗЯ. Что скажетъ, мой забіяка? Говори мудро и толковито.
ФОЛЬ. Мнѣ необходимо кой-кого изъ моей свиты уволить.
ХОЗЯ. Спускай, буйный Геркулесъ, сгоняй; пусть шатаются, рыскаютъ себѣ.
ФОЛЬ. Я издерживаю до десяти фунтовъ въ недѣлю.
ХОЗЯ. Ты императоръ, цезарь, кесарь и царь. Бардольфа я, пожалуй, возьму къ себѣ; онъ будетъ у меня цѣдить, разливать; такъ что ли, буйный Гекторъ?
ФОЛЬ. Сдѣлай милость, мой добрый хозяинъ.
ХОЗЯ. Сказано и сдѣлано; вели ему идти за мной! — Посмотримъ, какъ-то ты будешь искрить и пѣнить. — Я всегда былъ вѣренъ своему слову; идемъ. (Уходитъ.)
ФОЛЬ. Ступай за нимъ, Бардолфъ. Ремесло поднощика — хорошее ремесло; изъ стараго плаща выходитъ новая куртка, изъ поблекшаго слуги — цвѣтущій поднощикъ. Иди; прощай.
БАРД. Именно такой-то жизни и желалъ я всегда. Заживу теперь. (Уходить.)
ПИСТ. О, подлая цыганская душа, и ты согласна краномъ управлять?
НИМЪ. Да вѣдь онъ во хмѣлю былъ зачатъ. Каково? хорошо вѣдь сказано? Въ немъ нѣтъ ничего геройскаго; въ томъ-то и вся штука.
ФОЛЬ. Я радъ что избавился отъ этой трутницы; кражи его были слишкомъ ужь явны; въ воровствѣ онъ, какъ плохой пѣвецъ, не зналъ никакой мѣры.
НИМЪ. Вся штука въ томъ, что и воровать надо съ передышкой[8].
ПИСТ. Усвоивать говоритъ мудрый. Воровать? пфуй; фигу тебѣ за такое слово!
ФОЛЬ. Прекрасно, господа; но я почти что безъ сапогъ.
ПИСТ. Не отморозь же, смотри, ногъ.
ФОЛЬ. Нечего дѣлать; надо подняться на хитрости, прибѣгнуть къ надуванью.
ПИСТ. Нельзя же молодымъ воронятамъ оставаться безъ пищи.
ФОЛЬ. Кто изъ васъ знаетъ Форда, здѣшняго обывателя?
ПИСТ. Знаю я этого звѣря; звѣрь жирный.
ФОЛЬ. Скажу вамъ, други, что во мнѣ —
ПИСТ. Два ярда и слишкомъ еще.
ФОЛЬ. Шутки теперь въ сторону, Пистоль. По животу, пожалуй, во мнѣ и будетъ около двухъ ярдовъ; но дѣло теперь не о полнотѣ, а о пополненіи. Коротко, я предполагаю вступить въ любовную связь съ женой Форда; чую въ ней поддержку; она болтаетъ, ухаживаетъ[9], бросаетъ вызывающіе взгляды. Смыслъ этой короткости понятенъ; и слабѣйшее изъ ея проявленій въ переводѣ на чистый англійскій: я твоя, сэръ Джонъ Фольстафъ.
ПИСТ. Онъ изучилъ ея помыслы и перевелъ ихъ съ цѣломудрія на англійскій.
НИМЪ. Якорь брошенъ; но поможетъ ли эта штука?
ФОЛЬ. Говорятъ, она вполнѣ распоряжается кошелькомъ мужа, а у него легіонъ ангеловъ[10].
ПИСТ. Запасись такимъ же количествомъ дьяволовъ, и прямо къ ней, мое сокровище.
НИМЪ. Штука презаманчивая; смани же мнѣ ангеловъ-то.
ФОЛЬ. Вотъ, я написалъ къ ней письмо, и еще другое къ женѣ Пэджа. Она тоже дѣлаетъ мнѣ глазки, и не дальше какъ нынче еще окидывала всѣ мои члены необыкновенно испытующимъ взглядомъ; лучь взоровъ ея золотилъ то мою ногу, то величавое чрево.
ПИСТ. Солнце озаряло стало-быть навозную кучу.
НИМЪ. Вотъ это штука — спасибо тебѣ за нее.
ФОЛЬ. Она осматривала мою внѣшность съ такимъ жаднымъ вниманіемъ, что вожделѣніе ея глазъ, казалось, жгло меня, какъ зажигательное стекло. Вотъ письмо и къ ней; она также распоряжается кошелькомъ; она Гвіана, вся золото и прелесть[11]. Я буду приходорасходчикомъ обѣихъ, а онѣ будутъ моими казначействами; онѣ будутъ моими Восточной и Западной Индіями, и я поведу торгъ и съ той и съ другой. Ступай, отнеси это письмо къ мистриссъ Пэджь, а ты это къ мистриссъ Фордъ; заживемъ, други, заживемъ чудесно!
ПИСТ. И я, съ булатомъ при бедрѣ, сдѣлаюсь Пандаромъ Трои? Къ черту тогда все!
НИМЪ. Не пойду и я на унизительную штуку; возьми потѣшное письмо свое назадъ — поберегу свою репутацію.
ФОЛЬ. (Робэну). Такъ возьми же ихъ ты, мальчуганъ, и доставь съ должной осторожностью; плыви моя пиннасса къ златоноснымъ берегамъ этимъ. — А вы, бездѣльники, вонъ! убирайтесь! изчезните какъ градъ! надрывайся, потѣй, рыскай, ищи себѣ пристанища, сволочь! Фольстафъ изучитъ духъ своего времени, разбогатѣетъ французскимъ способомъ, разбогатѣетъ одинъ съ своимъ пажемъ. (Уходитъ съ Пажемъ.)
ПИСТ. Коршунье да растащитъ кишки твои! нѣтъ развѣ фальшивыхъ костей, для надуванья и богатыхъ и бѣдныхъ; и мои карманы будутъ полны, тогда какъ твои, подлый фригійскій Турокъ, будутъ пустехоньки.
НИМЪ. Въ головѣ моей вертится штука въ родѣ мести.
ПИСТ. Хочешь мстить?
НИМЪ. Клянусь небомъ и его звѣздами[12].
ПИСТ. Хитростью, или булатомъ?
НИМЪ. И тѣмъ и другимъ. Передамъ Форду его любовныя затѣи.
ПИСТ. А я сообщу Пэджу какъ Фольстафъ, сей гнусный бездѣльникъ, задумалъ соблазнить его голубку, завладѣть его казной, опозорить мирное его ложе.
НИМЪ. И не допущу я этой штуки до охлажденія; разожгу Форда до дѣйствій ядомъ; вгоню его въ желтуху, потому что возмущеніе физономіи страшный признакъ; вотъ какова моя штука.
ПИСТ. Ты Марсъ недовольныхъ; я помогаю тебѣ; идемъ.
СЦЕНА 4.
правитьКВИК. Ты, Джонъ Рогби, ступай, сдѣлай милость, на чердакъ и смотри не возвращается ли нашъ хозяинъ, докторъ Кайюсъ, домой. Придетъ и застанетъ кого-нибудь здѣсь — опять примется искушать долготерпѣніе Господа и короля Англіи.
РОГБ. Пойду, изволь, постерегу. (Уходитъ.)
КВИК. Ступай; а на ночь, передъ тѣмъ какъ гасить огонь, я угощу тебя за это молочнымъ супомъ. — Честный, добрый, услужливый малой; лучше служителя и желать нельзя; и не болтунъ, не забіяка; одинъ только у него недостатокъ — черезъ чуръ ужь богомоленъ; въ этомъ отношеніи онъ немного страненъ; но у когожь нѣтъ недостатковъ — можно и ему извинить этотъ. Такъ ваше имя, говорите вы, Питеръ Симпль?
СИМП. Да, за недостаткомъ лучшаго.
КВИК. А господинъ вашъ, мэстеръ Слэнеръ?
СИМП Онъ самый.
КВИК. Это съ такой большой, круглой бородой, похожей на рѣзакъ перчаточника?
СИМП. Нѣтъ; у него маленькое, узенькое личико съ маленькой желтой бородкой, съ бородкой цвѣта корицы.
КВИК. И смирный онъ человѣкъ?
СИМП. Смирнѣйшій; руки у него такъ же однакожь дюжи, какъ и у всякаго другаго между этой и его головой; однажды онъ дрался даже съ сторожемъ кроликовъ.
КВИК. Что вы? — Ахъ, припоминаю теперь: вѣдь онъ топорщитъ всегда голову вотъ такъ, и ходитъ избоченясь?
СИМП. Точнехонько такъ.
КВИК. Не пошли, Господи, миссъ Аннѣ Пэджь худшей еще доли! — Скажите сэръ Эвансу, что я сдѣлаю для вашего господина, все, что только могу. Анна добрая дѣвушка, и я желаю —
РОГБ. Пропали мы! идетъ, идетъ!
КВИК. Достанется теперь намъ всѣмъ. Скорѣй, добрый молодой человѣкъ, сюда, въ этотъ кабинетъ. (Вталкиваетъ Симпля въ кабинетъ.) Онъ скоро опять уйдетъ. — Джонъ Рогби! Джонъ, Джонъ, кудажь ты запропастился? — Ступай, Джонъ, узнай что съ твоимъ господиномъ; (Рогби уходитъ) боюсь не случилось ли чего съ нимъ, что такъ долго не возвращается. — (Поетъ) Ужь какъ шолъ пошолъ —
КАЙЮ. Што распѣфалась? не люплю я эти глюпости. Пашоль, приноситъ мнѣ исъ кабинетъ un boitiez verd; ясшикъ, селёна ясшикъ. Понимай што кафарю? селена ясшикъ.
КВИК. Сейчасъ принесу. (Про себя) Хорошо еще что не самъ пошолъ; увидалъ бы молодаго человѣка — взбѣленился бы совсѣмъ.
КАЙЮ. Fe, fe, fe, fe! ma foi, il fait fort chaud. Je m’en vais à la cour; — la grande affaire.
КВИК. Этотъ, сэръ?
КАЙЮ. Ouy; mette le au mou карманъ; dépêche, шифо. — Ктѣ ше эта мерсафса Рогпи?
КВИК. Джонъ Рогби! Джонъ!
РОГБ. (Входя). Здѣсь, сэръ.
КАЙЮ. Ты Дшонъ Рогпи, ты и бальфанъ Рогпи; пошоль, фасьми свой рапиръ и кадиль са мной ко тфору.
РОГБ. Она готова, сэръ, стоитъ въ сѣняхъ.
КАЙЮ. Я, по шести, слишкомъ мѣшкай. — Ай, ай! Qu’ay j’oublié? тамъ въ кабинетъ лѣкарстфи, котори ни са што въ мірѣ не шелалъ бы забивай. (Идетъ въ кабинетъ.)
КВИК. Боже мой! найдетъ онъ тамъ парня и непремѣнно взбѣсится.
КАЙЮ. О diable, diable! кто это въ кабинетъ мой? Пестѣльникъ! larron! (Выталкивая Симпля изъ кабинета) Рогпи, мой рапиръ!
КВИК. Успокойтесь, добрый господинъ мой.
КАЙЮ. Сашѣмъ мнѣ успокойтесь?
КВИК. Онъ честный человѣкъ.
КАЙЮ. Што ше дѣлитъ шестній шелофѣкъ въ кабинетъ мой? шестній шелофѣкъ въ мой кабинетъ не кодитъ.
КВИК. Прошу, не будьте такимъ флегматикомъ; выслушайте въ чемъ дѣло; онъ пришелъ ко мнѣ съ порученіемъ отъ сэръ Эванса.
КАЙЮ. Карашо.
СИМП. Право, такъ; съ просьбой —
КВИК. Прошу, молчите.
КАЙЮ. Молшитъ ти, а онъ расскасифай.
СИМП. Съ просьбой къ этой почтенной госпожѣ, вашей прислужницѣ, чтобъ она замолвила миссъ Аннѣ Пэджь доброе словцо за моего господина, касательно его женитьбы на ней.
КВИК. Вотъ и все — ей-богу; но я не суну пальца въ огонь — зачѣмъ.
КАЙЮ. И посилалъ тепя сэръ Эфансъ? — Рогпи, baillez moi кусошикъ бумашка. А ты покадитъ немноко. (Пишетъ.)
КВИК. Какъ я рада что онъ такъ покоенъ; расходись онъ — оглушилъ бы, задалъ бы меланхоліи. Но я все-таки сдѣлаю для вашего господина все что могу; дѣло-то, видите ли, въ томъ, что французъ докторъ, господинъ мой — я могу назвать его господиномъ, потому что всѣмъ въ его домѣ заправляю: стираю, катаю, варю, пеку, чищу, готовлю кушанье и питье, оправляю постель, и все это дѣлаю сама —
СИМП. Не легко это.
КВИК. А какъ бы вы думали? разумѣется не легко; вставай рано, ложись поздно; но несмотря на то — шепну вамъ на ушко, потому что не хочу разглашать этого, — мой господинъ самъ влюбленъ въ мистриссъ Анну Пэджь; но несмотря на то — я знаю расположеніе миссъ Анны — не здѣсь оно, да и не тамъ.
КАЙЮ. Фотъ, балфанъ, оттафай это письмо сэръ Эфансъ. Это, перетъ Богъ, висофъ; я перехватитъ ему, въ паркъ, корла; наушу эта паршифа пасторъ мѣшайся въ такой дѣла; — ступай; больше ты не нушна сдѣсь. Перетъ Богъ, я охолоститъ ефо — не остафитъ ему шѣмъ броситъ и въ сопакъ сфой. (Симпль уходитъ.)
КВИК. Да за что же это — вѣдь онъ хлопочетъ не о себѣ, а о пріятелѣ.
КАЙЮ. Фсе рафно; — не кафариль ты, Анна Пэдшь пудетъ мой? перетъ Богъ, я упью эта глупи пасторъ; мѣрить нашъ оруши, я исбиралъ касяинъ de Jarterre; — перетъ Богъ, хошу штопъ миссъ Анна биль мой.
КВИК. Да она любитъ васъ, сэръ, и все непремѣнно уладится; пусть тамъ болтаютъ что хотятъ, — что за бѣда.
КАЙЮ. Рогпи, кадитъ са мной ко тфору. — Перетъ Богъ, не пудетъ Анна Пэдшь мой — я толкай тепя са дферь. — Са мной, Рогпи (Уходитъ съ Рогби.)
КВИК. Дурацкой тебѣ калпакъ, а не Анну. Я знаю ея мысли; ни одна изъ женщинъ Виндзора не знаетъ ихъ такъ, какъ я, и никто, благодареніе Богу, не имѣетъ на нее такого вліянія.
ФЕНТ. (За сценой). Эй! есть кто-нибудь дома?
КВИК. Кто бы это былъ? Прошу, войдите.
ФЕНТ. Ну что, моя добрая; какъ поживаешь?
КВИК. Какъ нельзя лучше, когда ваша милость спрашиваете объ этомъ.
ФЕНТ. Что новаго? что прекрасная мистриссъ Анна?
КВИК. Дѣйствительно, сэръ, она и прекрасна, и добра, и благонравна, и скажу кстати, не врагъ вамъ — за что благословляю небо.
ФЕНТ. И ты думаешь что успѣю? что мои исканія не будутъ тщетны?
КВИК. Все это, мэстеръ Фентонъ, въ божіей волѣ; готова однакожь присягнуть, что она любитъ васъ. Есть у вашей милости надъ глазомъ бородавка?
ФЕНТ. Есть; что жь изъ этого?
КВИК. Тутъ цѣлая исторія; — проказница она у меня, но честная дѣвушка, честнѣйшая изъ всѣхъ когда-либо ѣвшихъ хлѣбъ; мы съ часъ болтали объ этой бородавкѣ; — ни съ кѣмъ столько не смѣюсь я, сколько съ ней! Конечно, она слишкомъ ужь предана меланхоліи и задумчивости; но что касается до васъ — вы не отчаивайтесь.
ФЕНТ. Хорошо; сегодня я увижу ее. Вотъ тебѣ; похлопочи обо мнѣ; увидишь ее прежде — поклонись отъ меня.
КВИК. Поклониться? непремѣнно поклонимся; а о бородавкѣ я разскажу вашей милости въ другой разъ, когда выйдетъ случай; и о другихъ еще искателяхъ.
ФЕНТ. Хорошо, прощай же; теперь мнѣ рѣшительно некогда. (Уходитъ.)
КВИК. Всякаго счастія вашей милости. — Славный, право, джентльменъ; но Анна не любитъ его; я вѣдь знаю мысли Анны, какъ никто. — Ахъ ты, пропасть, какъ же это я забыла — (Уходитъ.)
ДѢЙСТВІЕ II.
правитьСЦЕНА 1.
правитьМ. ПЭД. Вотъ оно какъ! была избавлена отъ любовныхъ писемъ въ праздничные дни красоты моей — получаю ихъ теперь. Посмотримъ: (Читаетъ)
"Не спрашивай почему я люблю тебя; потому что если любовь и дѣлаетъ разсудокъ врачемъ своимъ[13], никогда не дѣлаетъ его за то своимъ совѣтчикомъ. Ты не молода — я тоже: вотъ и симпатія; ты веселаго нрава — я тоже: опять симпатія; ты любишь хересъ — я тоже: какой же тебѣ еще симпатіи? Удовольствуйся жь, мистриссъ Пэджь — если только любовь солдата можетъ удовольствовать, — тѣмъ, что я люблю тебя. Не скажу, сжалься надо мной — такая фраза неприлична солдату, — скажу, люби меня.
Рыцарь преданный твой,
И ночной, и дневной,
Да и всякой порой
За тебя всей душой
Готовый на бой.
Чтожь это за Иродъ іудейской! — О, гнусный, гнусный свѣтъ! человѣкъ, истаскавшійся отъ лѣтъ почти въ лохмотья, прикидывается молодымъ волокитой! Какую жь необдуманность, при помощи самого дьявола, подмѣтилъ фламандскій этотъ пьянчуга[14] въ моемъ обращеніи, что осмѣливается такъ нагло приступать ко мнѣ? Онъ и трехъ разъ не былъ въ моемъ обществѣ! — Что могла я сказать ему? — Я, прости мнѣ Господи, сдерживала даже мою веселость. — Внесу въ парламентъ биль о совершенномъ уничтоженіи всѣхъ тучныхъ мущинъ. — Какъ же однакожь отомстить ему? а что отомщу ему — это такъ же вѣрно, какъ и то, что всѣ его внутренности одинъ пуддингъ.
М. ФОР. А я шла къ тебѣ, мистриссъ Пэджь.
М. ПЭД. А я къ тебѣ. Но что съ тобой? у тебя такой дурной видъ.
М. ФОД. Не вѣрю; имѣю доказательства противнаго.
М. ПЭД. На мои покрайней мѣрѣ глаза —
М. ФОР. Положимъ что и такъ, и все-таки повторяю: имѣю доказательства противнаго. — О, подай же мнѣ какой-нибудь совѣтъ!
М. ПЭД. Да въ чемъ же дѣло?
М. ФОР. О, моя милая, не мѣшай мнѣ сущая глупость, какой бы я чести удостоилась!
М. ПЭД. Брось глупость и возьми честь. — Что же это такое? — перестань же дурачиться — что такое?
М. ФОР. Согласись я прогуляться въ адъ хоть на одно только мгновеніе вѣчности — я сейчасъ же сдѣлалась бы рыцаршей.
М. ПЭД. Что ты? ты лжешь! — Сэръ Алиса Фордъ! — Незавидное будетъ это рыцарство — такимъ образомъ ты не рѣшишься измѣнить и безъ того дворянскаго своего происхожденія.
М. ФОР. Мы переливаемъ изъ пустаго въ порожнее: — (Подавая ей письмо) вотъ, прочти, прочти; узнай, какъ я.могу сдѣлаться рыцаршей. — Не перестану ненавидѣть толстяковъ, пока глаза мои совсѣмъ не утратятъ способности различать наружность людей; а вѣдь и не черкался онъ; превозносилъ женскую скромность, говорилъ противъ всего непристойнаго такъ умно и разсудительно, что я была готова поклясться, что мысли его вполнѣ соотвѣтствуютъ словамъ — и вотъ, выходитъ что между ними такое жь соотвѣтствіе, какъ между сотымъ псалмомъ и пѣсней: «Ахъ ты, рукавчикъ, зеленый рукавчикъ»[15]. — Какая буря выкинула къ намъ, въ Виндзоръ, этого кита, чреватаго столькими бочками сала? Какъ же отомстить мнѣ ему? всего лучше, я думаю, томить его надеждой до тѣхъ поръ, пока совсѣмъ не растопится пыломъ гнуснаго сладострастія въ свой собственный жиръ. — Слыхала ты что-нибудь подобное?
М. ПЭД. Слово въ слово; разница только въ именахъ Пэджь и Фордъ! — Чтобъ утѣшить тебя въ горѣ отъ незаслуженнаго дурнаго о тебѣ мнѣнія — вотъ близнецъ твоего письма; но право наслѣдія я уступаю твоему; мое, клянусь, навсегда останется безнаслѣднымъ. Ручаюсь — у него тысяча этихъ писемъ съ пробѣлами для именъ, которыхъ, навѣрное, еще больше; и наши втораго ужь изданія. Онъ непремѣнно предастъ ихъ тисненію; ему все равно что ни тиснуть, когда задумалъ притиснуть насъ обѣихъ. Но по мнѣ, лучше ужь быть гиганткой и лежать подъ горой Пеліономъ. Легче, право, найдти двадцать сладострастныхъ горлинокъ, чѣмъ одного цѣломудреннаго мущину.
М. ФОР. Да это тоже самое; таже рука, тѣже слова. Что же онъ объ насъ думаетъ?
М. ПЭД. Не знаю; и это доводитъ меня до сомнѣнія въ собственной даже своей честности. Я дѣлаюсь сама для себя незнакомкой; потому что, не подмѣть онъ во мнѣ какой-нибудь, самой мнѣ невѣдомой слабости — не пустился бы онъ такъ дерзко на абордажь.
М. ФОР. На абордажь? не бывать ему на моей палубѣ.
М. ПЭД. И на моей; доберись онъ хоть до люковъ — никогда не пущусь я болѣе въ море. Отомстимъ ему; пригласимъ на свиданіе; покажемъ для вида, что уступаемъ его исканіямъ и будемъ водить за носъ, пока не заложитъ своихъ лошадей хозяину Подвязки.
М. ФОР. Я готова на всякую противъ него пакость, только бы не пятнала она моей чести. Что еслибъ мой мужъ увидалъ это письмо — оно сдѣлалось бы вѣчной пищей его ревности.
М. ПЭД. Да вотъ, смотри, онъ идетъ сюда, и мой добрый мужъ съ нимъ; мой такъ далекъ отъ всякой ревности, какъ я отъ всего, что можетъ подать къ ней поводъ, а это, надѣюсь, неизмѣримая даль.
М. ФОР. Отойдемъ въ сторону; придумаемъ что-нибудь позлѣе противъ этого жирнаго рыцаря. (Отходитъ въ глубину сцены.)
ФОРД. Все это, надѣюсь, сущій вздоръ.
ПИСТ. Надежда въ нѣкоторыхъ случаяхъ — куцая собака. Сэръ Джонъ положительно имѣетъ виды на жену твою.
ФОРД. Не можетъ быть, моя жена не молода ужь.
ПИСТ. Онъ преслѣдуетъ и простыхъ и знатныхъ, и бѣдныхъ и богатыхъ, и молодыхъ и старыхъ безъ всякаго разбора; онъ любитъ окрошку; подумай объ этомъ Фордъ.
ФОРД. Любитъ мою жену?
ПИСТ. Всѣмъ пыломъ разожженной печени; предупреди, или гуляй Актеономъ, преслѣдуемый собаками. О, какъ гадко и одно ужь слово-то!
ФОРД. Какое слово?
ПИСТ. Да слово рога, напримѣръ. Прощай; берегись, смотри въ оба: воры бродятъ вѣдь ночью; прими свои мѣры прежде, чѣмъ наступитъ лѣто, запоетъ кукушка! — Идемъ, капралъ Нимъ. Вѣрь ему, Пэджь; онъ дѣло говоритъ. (Уходитъ.)
ФОРД. Вооружусь терпѣніемъ; развѣдаю.
НИМЪ. (Пэджу). И это вѣрно; ложь не въ моемъ норовѣ. Онъ нѣкоторымъ образомъ оскорбилъ меня. Онъ требовалъ, чтобъ я отнесъ къ ней потѣшное письмо его; но у меня есть мечъ, и онъ кусаетъ, когда нужно. Онъ влюбленъ въ вашу жену; вотъ вамъ и вся не долга. Мое имя капралъ Нимъ; говорю и утверждаю. Это вѣрно — мое имя Нимъ, а Фольстафъ любитъ вашу жену. — Adieu! не въ моемъ норовѣ потѣшаться только сыромъ да хлѣбомъ — въ томъ-то и штука. Adieu. (Уходитъ.)
ПЭДЖ. Въ томъ-то и штука, что въ тебѣ ни ума, ни разума.
ФОРД. Отыщу Фольстафа —
ПЭДЖ. Никогда не встрѣчалъ я еще такого пошло-напыщеннаго враля.
ФОРД. Подтвердится — прекрасно.
ПЭДЖ. Не повѣрю такому Китайцу, еслибъ даже и самъ приходской пасторъ нашъ ручался за его правдивость.
ФОРД. Онъ кажется добрый, чувствительный малой; прекрасно. (Мистрисъ Пэджь и Мистрисъ Фордъ подходятъ къ нимъ.)
ПЭДЖ. Что, Мегъ[16]?
М. ПЭД. Ты куда, Джорджъ? — Послушай.
М. ФОР. Что съ тобой, Франкъ? Отчего ты такъ мраченъ?
ФОРД. Я мраченъ! нисколько я не мраченъ. — Ступай домой, ступай.
М. ФОР. У тебя опять что-то засѣло въ головѣ. — Чтожь, идемъ, мистриссъ Пэджь?
М. ПЭД. Сейчасъ. — А обѣдать придешь, Джорджъ? — (Тихо Мистриссъ Фордъ) Смотри, вотъ и наша посланница къ гнусному рыцарю идетъ сюда.
М. ФОР. Я сама именно на нее и разсчитывала; она на это мастерица.
М. ПЭД. Вы къ моей дочери?
КВИК. Къ ней, къ ней. Какъ здоровье моей доброй мистриссъ Анны?
М. ПЭД. А вотъ, пойдемте съ нами — увидите; намъ нужно кой о чемъ поговорить съ вами. (Уходитъ съ Мистриссъ Фордъ и Квикли.)
ПЭДЖ. Ну что, мэстеръ Фордъ?
ФОРД. Слышали, что сказалъ мнѣ негодяй этотъ? слышали?
ПЭДЖ. Какже. А слышали что сказалъ мнѣ другой-то?
ФОРД. Какже вы думаете? можно имъ повѣрить?
ПЭДЖ. На висѣлицу бездѣльниковъ! Не думаю я, чтобъ сэръ Фольстафъ рѣшился на это; обвиняющіе его въ злоумышленіи на нашихъ женъ — свора его согнанныхъ служителей, отъявленные мошенники, и безъ мѣста теперь.
ФОРД. Такъ они были его служителями?
ПЭДЖ. Были.
ФОРД. Тѣмъ хуже. — Онъ живетъ, кажется, въ гостинницѣ Подвязки?
ПЭДЖ. Въ ней. — А и вздумаетъ приволокнуться за моей женой — даю ей полную свободу; добьется отъ нея чего-нибудь, кромѣ ругательствъ, пусть это падаетъ на мою голову.
ФОРД. Я нисколько не сомнѣваюсь въ моей женѣ; но никакъ не желалъ бы, чтобъ они сблизились. Мужья черезъ чуръ ужь иногда довѣрчивы; я ничего не беру на свою голову; не успокоиваюсь такъ легко.
ПЭДЖ. Смотрите, велерѣчивый хозяинъ Подвязки идетъ сюда въ самомъ веселомъ расположеніи, въ которомъ бываетъ тогда только, когда попадетъ что въ кошелекъ, или въ голову. — Здорово, хозяинъ.
ХОЗЯ. Ну, чтожь ты тамъ, забіяка? Вѣдь ты джентльменъ, cavalero-судья; поворачивайся же.
ШАЛЛ. Иду, иду, хозяинъ. — Добраго вечера, и еще двадцать такихъ же, добрый мэстеръ Пэджь. Идемте съ нами, мэстеръ Пэджь; у насъ такая тамъ потѣха.
ХОЗЯ. Да ты скажи ему въ чемъ дѣло, cavalero-судья; скажи, забіяка.
ШАЛЛ. Дуэль, сэръ, дуэль между сэръ Тугомъ, вэльзскимъ пасторомъ, и Кайюсомъ, французскимъ докторомъ.
ФОРД. На одно слово, любезный хозяинъ Подвязки.
ХОЗЯ. Что скажешь, забіяка? (Отходятъ въ сторону.)
ШАЛЛ. (Пэджу). Право, пойдемте, полюбуемся. Проказникъ хозяинъ долженъ мѣрить ихъ оружіе, и кажется назначилъ имъ разныя мѣста; потому что пасторъ, говорятъ, шутить не любитъ. Слушайте же, я разскажу вамъ въ чемъ будетъ потѣха.
ХОЗЯ. Да нѣтъ ли у тебя тамъ какого иска на моего рыцаря, моего кавалерственнаго постояльца?
ФОРД. Увѣряю, никакого; дарю тебѣ бутыль отличнѣйшаго хереса, если введешь меня къ нему подъ именемъ Брука; — рѣшительно только для шутки.
ХОЗЯ. Вотъ тебѣ моя рука, забіяка; введу и выведу — дурно сказано? — твое имя будетъ Брукъ. — Весельчакъ онъ у меня. — Ну, а вы тамъ что? идете[17]?
ШАЛЛ. Идемъ, идемъ, хозяинъ.
ПЭДЖ. Я слышалъ, французъ-то мастерски дерется.
ШАЛЛ. Полноте, сэръ; не то могъ бы я вамъ поразсказать про былое. Теперь у васъ станутъ на извѣстное разстояніе — и пошли разные пассады да эстокады, и не знаю еще что, тогда какъ все дѣло въ сердцѣ, мэстеръ Пэджь; вотъ тутъ, тутъ. Въ былое время и я моимъ длиннымъ мечемъ четырехъ дюжихъ молодцовъ заставилъ бы вамъ прыгать крысами.
ХОЗЯ. Что же, что же, ребятушки? двинемся наконецъ?
ПЭДЖ. Я съ вами, хоть и желалъ бы лучше слушать ихъ перебранку, чѣмъ смотрѣть на ихъ драку[18]. (У ходитъ съ Хозяиномъ и съ Шалло.)
ФОРД. Пэджь безпечный глупецъ, пусть его полагается вполнѣ на слабость жены своей; но я — я не могу такъ легко отдѣлываться отъ моихъ подозрѣній. Она была съ нимъ въ домѣ Пэджа, и что они тамъ дѣлали — не знаю. Но я добьюсь; переодѣвшись выпытаю все у Фольстафа. Окажется она честной — трудъ не потерянъ; окажется противное — и тутъ онъ нисколько не будетъ напрасенъ.
СЦЕНА 2.
правитьПИСТ. Я сдѣлаю цѣлый міръ моей устрицей, и вскрою ее мечемъ моимъ. — Заплачу первой добычей.
ФОЛЬ. Ни одного пенни. Я дозволялъ тебѣ пользоваться моимъ кредитомъ. Выконючилъ у моихъ добрыхъ друзей для тебя и для твоего сопостельника Нима[19] три отсрочки; безъ чего выглядывали бы вы изъ-за рѣшетки, какъ пара павіановъ. Я обрекъ себя аду, клятвенно увѣривъ благородныхъ друзей моихъ, что вы славные солдаты, отличные ребята; а когда мистриссъ Бриджетъ потеряла ручку своего вѣера, не я ли завѣрилъ честью, что нѣтъ ея у тебя?
ПИСТ. А развѣ не подѣлился я съ тобой? не отдалъ тебѣ пятнадцати пенсовъ?
ФОЛЬ. Такъ и слѣдовало, бездѣльникъ, такъ и слѣдовало. Неужели ты думаешь, что стану подвергать душу свою опасности такъ, gratis? Однимъ словомъ, не висни на мнѣ — не висѣлица я для тебя, — убирайся! Короткій тебѣ ножъ, да толпа — ступай въ свои рыцарскія владѣнія, въ Питкэтчъ[20]. — Не хотѣлъ отнести для меня письма, бездѣльникъ! Какъ можно! честь не позволяетъ. Да, безпредѣльная ты гнусность, развѣ я самъ — какъ ни стараюсь сохранить честь свою въ должныхъ предѣлахъ, — развѣ я, я, я самъ не вынуждаюсь иногда, оставивъ страхъ Божій въ сторонѣ, прикрывъ честь крайностью, хитрить, плутовать, надувать? И ты, бездѣльникъ, туда же вздумалъ прикрывать свои лохмотья, свои кошачьи взгляды, площадныя рѣчи, извощичьи ругательства своей честью! — Не хотѣлъ вѣдь? не хотѣлъ?
ПИСТ. Я вѣдь и раскаялся въ этомъ. Чего жь ты еще отъ человѣка хочешь?
РОБЭ. Сэръ, какая-то тамъ женщина желаетъ поговорить съ вами.
ФОЛЬ. Пусть входитъ.
КВИК. Добраго утра вашей милости.
ФОЛЬ. Добраго утра и тебѣ, добрая женщина.
КВИК. Нѣтъ, не то, не то, съ позволенія вашей милости.
ФОЛЬ. Такъ дѣва стало-быть?
КВИК. Клянусь; точнехонько такая жь, какой была и моя мать въ часъ моего рожденія.
ФОЛЬ. Вѣрю твоей клятвѣ. Чтожь тебѣ надо?
КВИК. Могу я сказать два-три слова вашей милости?
ФОЛЬ. Двѣ-три тысячи, моя милая — соизволяемъ выслушать тебя.
КВИК. Есть, сэръ, одна мистриссъ Фордъ — прошу, отойдемте немножко къ сторонкѣ. — А сама я живу съ докторомъ Кайюсъ.
ФОЛЬ. Хорошо; далѣе. — Мистриссъ Фордъ —
КВИК. Точно такъ, сэръ; прошу вашу милость, отойдемте же немножко къ сторонкѣ.
ФОЛЬ. Незачѣмъ; и тутъ никто насъ не услышитъ, — это вѣдь все мой, мой собственный людъ.
КВИК. Въ самомъ дѣлѣ? да благословитъ же его Господь, да содѣлаетъ своимъ!
ФОЛЬ. Такъ мистриссъ Фордъ, — что же она?
КВИК. Она, сэръ? она добрѣйшее созданіе. Но ваша милость — Боже ты, Боже мой, какой же шалунъ вы! да проститъ вамъ это Господь, да и всѣмъ намъ; отъ души молю объ этомъ.
ФОЛЬ. Но мистриссъ-то Фордъ; продолжай же: мистриссъ Фордъ —
КВИК. Дѣло, скажу вамъ разомъ, въ томъ, что вы такъ вскружили ей голову, что диво да и только. Такъ вскружить ее не удавалось, въ пріѣзды двора въ Виндзоръ, и самому даже лучшему изъ всѣхъ царедворцевъ. А подъѣзжали вѣдь тутъ къ намъ и рыцари, и лорды, и джентльмены въ своихъ каретахъ; увѣряю васъ — карета за каретой, письмо за письмомъ, подарокъ за подаркомъ; и все такіе благоухающіе — чистѣйшимъ мошусомъ; и такъ вотъ, повѣрьте, и шумятъ шелкомъ и золотомъ; и съ такими великатными рѣчами, съ такими великолѣпными винами, съ такимъ прекраснымъ сахаромъ, что плѣнили бы вамъ хоть какую женщину, — а отъ нея, повѣрьте, никогда не могли даже и взгляда добиться. — Вотъ еще нынче утромъ мнѣ давали двадцать ангеловъ; да меня не соблазнишь вѣдь въ такихъ, какъ говорится, оказіяхъ никакими ангелами — принимаю ихъ только въ честномъ дѣлѣ; — и отъ нея, повѣрьте, никогда не могли добиться даже и того, чтобы хоть только чокнулась и съ надменнѣйшимъ изъ всѣхъ; а бывали тутъ и графы, и поважнѣе еще графовъ — королевскіе пенсіонеры[21], но для нея, клянусь, все это равнехонько.
ФОЛЬ. Но мнѣ-то, что же велѣла она сказать? говори короче, мой женственный Меркурій.
КВИК. Она получила ваше письмо, за которое благодаритъ васъ тысячу и тысячу разъ, и даетъ вамъ знать, что между десятью и одиннадцатью мужъ ея будетъ въ отсутствіи.
ФОЛЬ. Между десятью и одиннадцатью?
КВИК. Да; и вы можете въ это время придти и полюбоваться извѣстной вамъ, какъ она говоритъ, картиной; — мэстера Фордъ, мужа ея, не будетъ дома. — Ахъ! не красна съ нимъ жизнь бѣдняжки; онъ такой ревнивый; горькую жизнь ведетъ она съ нимъ.
ФОЛЬ. Между десятью и одиннадцатью. Женщина, кланяйся ей и скажи что буду.
КВИК. Вотъ и прекрасно. Но у меня есть еще другое порученіе къ вашей милости; мистриссъ Пэджь также посылаетъ вамъ сердечный привѣтъ; — а она, скажу вамъ на ушко, добродѣтельнѣйшая и скромнѣйшая женщина, и такая, что не забудетъ вамъ ни утренней, ни вечерней молитвы, какъ иныя въ Виндзорѣ, кто бы онѣ тамъ ни были; — она просила меня сказать вашей милости, что мужъ ея рѣдко выходитъ изъ дома, но что, надѣется, придетъ время Никогда не видывала я еще женщины такъ влюбленной, у васъ непремѣнно какіе-нибудь есть чары; право, такъ.
ФОЛЬ. Нѣтъ, увѣряю тебя; кромѣ привлекательности моихъ личныхъ достоинствъ, нѣтъ у меня никакихъ чаръ.
КВИК. Да благословитъ васъ за это Господь!
ФОЛЬ. Скажи однакожь, не сообщилиль жена Форда и жена Пэджа другъ другу о томъ, какъ онѣ меня любятъ?
КВИК. Вотъ была бы штука! — нѣтъ, повѣрьте, не такъ онѣ просты; — отличная была бы это штука! — Мистриссъ Пэджь проситъ васъ еще, чтобъ вы, ради всего что вамъ мило, прислали ей вашего маленькаго пажа; онъ удивительно какъ нравится ея мужу, а мэстеръ Пэджь, надо вамъ сказать, отличнѣйшій человѣкъ. Во всемъ Виндзорѣ нѣтъ женщины счастливѣе ея; дѣлаетъ и говоритъ себѣ что хочетъ, все покупаетъ и за все платитъ, ложится спать и встаетъ когда вздумается; все дѣлается по ней; да и стоитъ она этого, потому что, если есть въ Виндзорѣ милая женщина — такъ это она. Вы непремѣнно пошлите къ ней пажа своего; нечего тутъ дѣлать.
ФОЛЬ. Пошлю.
КВИК. Непремѣнно пошлите; онъ, видите ли, можетъ быть даже и посредникомъ между вами; во всякомъ случаѣ придумайте какое-нибудь словечко, которымъ онъ и будетъ передавать вамъ ваши помыслы, ничего не понимая; да зачѣмъ же дѣтямъ и понимать что-нибудь грѣховное; пожилые люди, знаете, любятъ, какъ говорится, скромность, знаютъ свѣтъ.
ФОЛЬ. Прощай же; кланяйся обѣимъ; вотъ тебѣ мой кошелекъ, и все-таки остаюсь еще въ долгу у тебя. — Ты, малой, ступай за ней. — (Квикли и Робэнъ уходятъ.) Вѣсти эти совсѣмъ вскружили мнѣ голову.
ПИСТ. Эта мерзавка — посолъ Купидона. — Подбавляй же парусовъ, въ погонь, открывай борты, пли; она мой призъ, или океанъ да поглотитъ ихъ всѣхъ! (Уходитъ.)
ФОЛЬ. Каковы же мы, старый Джакъ? ступай, ступай своей дорогой; сдѣлаемъ теперь твоимъ старымъ тѣломъ болѣе, чѣмъ когда-нибудь дѣлывали. Засматриваются еще на тебя — будешь въ барышахъ и издержавъ столько денегъ. Спасибо, спасибо тебѣ, доброе мое тѣло; пусть тамъ говорятъ, что ты неуклюже — нравишься, и прекрасно.
БАРД. Сэръ Джонъ, какой-то мэстеръ Брукъ желаетъ поговорить и познакомиться съ вами; утромъ онъ прислалъ вамъ хересу.
ФОЛЬ. Брукъ?
БАРД. Точно такъ, сэръ.
ФОЛЬ. Проси. (Бардольфъ уходитъ.) Душевно радъ всякому Бруку[22], разливающемуся такой влагой. — Ну, мистриссъ Фордъ и мистриссъ Пэджь, не обошелъ я васъ? Ликуй! via!
ФОРД. Здравствуйте, сэръ.
ФОЛЬ. Здравствуйте; вы, сэръ, желали говорить со мной?
ФОРД. Извините, что такъ безцеремонно обременяю васъ.
ФОЛЬ. Полноте. — Что же вамъ угодно? — Оставь насъ, поднощикъ. (Бардольфъ уходитъ.)
ФОРД. Сэръ, я джентльменъ, спустившій не мало; мое имя Брукъ.
ФОЛЬ. Очень радъ, любезный мэстеръ Брукъ, съ вами познакомиться.
ФОРД. Я, любезнѣйшій сэръ Джонъ, ищу вашего знакомства отнюдь не для того, чтобы чѣмъ-нибудь обременить васъ; я — надо вамъ сказать — могу ссужать деньгами скорѣй, чѣмъ вы, что и дало мнѣ смѣлость явиться къ вамъ такъ запросто; говорятъ: идетъ золото впереди — всѣ пути открыты.
ФОЛЬ. Золото, сэръ, отличнѣйшій солдатъ — всегда впереди.
ФОРД. Дѣйствительно, и вотъ — меня страшно тяготитъ цѣлый кошелекъ его: хотите помочь мнѣ, сэръ Джонъ — возьмите половину, или и все[23] за облегченіе меня отъ такого бремени.
ФОЛЬ. Сэръ, я, право, не знаю чѣмъ могу заслужить честь быть вашимъ ношатаемъ.
ФОРД. Я скажу, сэръ, если соблаговолите выслушать.
ФОЛЬ. Говорите, добрѣйшій мэстеръ Брукъ; очень радъ служить вамъ.
ФОРД. Сэръ, я слышалъ, что вы изъ ученыхъ — и потому не стану слишкомъ распространяться. Я знаю васъ давно; но, при всемъ желаніи, не имѣлъ до сихъ поръ случая познакомиться съ вами. Открою вамъ то, что не можетъ не обнаружить и многихъ моихъ недостатковъ; но вы, добрый сэръ Джонъ, глядя однимъ глазомъ на мои дурачества, по мѣрѣ того какъ стану открывать ихъ, посматривайте другимъ въ списокъ своихъ собственныхъ; зная по себѣ какъ легко вовлечься въ нихъ, вы тѣмъ скорѣе извините и мои.
ФОЛЬ. Прекрасно, сэръ, продолжайте.
ФОРД. Есть здѣсь въ городѣ одна госпожа — фамилія ея мужа Фордъ.
ФОЛЬ. Такъ, сэръ.
ФОРД. Я долго любилъ ее, и повѣрьте, много потратилъ на нее; слѣдилъ за ней со всей неусыпностью страсти, искалъ встрѣчъ съ ней, пользовался всякимъ случаемъ хоть только мелькомъ взглянуть на нее; покупалъ подарокъ за подаркомъ, и не только для нея, но и для многихъ другихъ, чтобъ только узнать какой подарокъ будетъ ей пріятнѣе; коротко, преслѣдовалъ ее, какъ любовь преслѣдовала меня — на крылахъ всевозможныхъ случаевъ. Что я заслуживалъ моей любовью, или моими подарками — не знаю; знаю только, что награды не получилъ никакой, если не принять за нее слишкомъ дорогой цѣной купленнаго опыта, убѣдившаго меня, что
Любовь какъ тѣнь, когда бѣжимъ
За тѣнью мы своей:
Кто отъ любви — она за нимъ,
И отъ него — кто рвется къ ней.
ФОЛЬ. И никогда никакого обѣщанія удовлетворить васъ?
ФОРД. Никогда.
ФОЛЬ. А добивались вы этого?
ФОРД. Никогда.
ФОЛЬ. Какого жь, послѣ этого, свойства была любовь ваша?
ФОРД. Она была подобна прекрасному зданію, построенному на чужой землѣ; я потерялъ мое зданіе по ошибкѣ въ мѣстѣ, на которомъ возвелъ его.
ФОЛЬ. Для чего же разсказали вы мнѣ это?
ФОРД. Скажу вамъ это — скажу все. Говорятъ между тѣмъ, что, при всемъ своемъ цѣломудріи со мной, съ другими она позволяетъ себѣ такія вольности, что о ней составилось уже не совсѣмъ лестное для нея мнѣніе. Теперь, сэръ Джонъ, вотъ въ чемъ вся моя просьба къ вамъ. Вы джентльменъ прекрасно воспитанный, необыкновенно краснорѣчивый, всюду принимаемый, уважаемый по положенію и по личнымъ качествамъ, всѣми признанный отличнѣйшимъ воиномъ, царедворцемъ и ученымъ.
ФОЛЬ. Что вы, что вы, сэръ!
ФОРД. Это такъ; вы и сами очень хорошо знаете это. — Вотъ вамъ деньги, сорите, тратьте ихъ; тратьте больше этого, тратьте все что имѣю — только удѣлите мнѣ, въ замѣнъ, столько вашего драгоцѣннаго времени, сколько нужно на любовную осаду цѣломудрія мистриссъ Фордъ; пустите въ дѣло все ваше хитрое волокитство, принудьте ее сдаться вамъ; если кому-нибудь возможно это — такъ это именно вамъ.
ФОЛЬ. Какъ же однакожь согласить жестокость вашей страсти съ просьбой, чтобъ я овладѣлъ тѣмъ, чѣмъ самимъ такъ хочется насладиться? Мнѣ кажется, что вы прописываете себѣ совершенно противное средство.
ФОРД. Поймите мысль мою вполнѣ. Она съ такой самоувѣренностью опирается на свою добродѣтель, что безумная страсть моя[24] никакъ не осмѣливается открыться ей; она слишкомъ блистательна, чтобъ смотрѣть на нее прямо. Но добуду доказательства противнаго — и моимъ исканіямъ будетъ на что опереться, на что сослаться; тогда можно будетъ выбить ее изъ окоповъ цѣломудрія, добраго имени, супружеской вѣрности и тысячи другихъ оборонъ, теперь такъ непреодолимыхъ для меня. Что вы на это скажете, сэръ Джонъ?
ФОЛЬ. Мэстеръ Брукъ, начну съ того, что принимаю безъ всякихъ церемоній ваши деньги; за тѣмъ, давайте вашу, руку, и наконецъ, слово джентльмена — жена Форда, если вамъ угодно, будетъ вашей.
ФОРД. О, добрый сэръ!
ФОЛЬ. Говорю, мэстеръ Брукъ, будетъ вашей.
ФОРД. Не щадите денегъ, сэръ Джонъ; не будетъ у васъ въ нихъ недостатка.
ФОЛЬ. Не щадите мистриссъ Фордъ, мэстеръ Брукъ; не будетъ у васъ въ ней недостатка. Она, скажу вамъ, назначила уже мнѣ свиданіе; только что передъ вами ушла ея прислужница. Я буду у нея между десятью и одиннадцатью; потому что въ это время, гнуснаго, ревниваго бездѣльника, ея мужа, не будетъ дома. Приходите ко мнѣ ныньче же вечеромъ, и я сообщу вамъ насколько я успѣлъ.
ФОРД. Знакомство съ вами, сэръ, истинная благодать для меня. А Форда-то вы знаете?
ФОЛЬ. Пропадай онъ, бѣдный, рогатый олухъ! незнаю я его; — назвавъ бѣднымъ, совралъ однакожь: говорятъ, у страшно ревниваго, но снисходительнаго рогоносца груды золота — единственная для меня прелесть жены его. Я сдѣлаю ее ключемъ къ сундукамъ рогатаго бездѣльника — въ нихъ моя жатва.
ФОРД. А не мѣшало бы вамъ узнать его, чтобы, въ случаѣ нужды, могли избѣжать встрѣчи съ нимъ.
ФОЛЬ. Пропадай онъ, подлый, гнусный негодяй! отъ взора моего онъ совсѣмъ потеряетъ голову, затрепещетъ отъ меча моего; какъ метеоръ заблеститъ онъ надъ его рогами. Да будетъ тебѣ вѣдомо, мэстеръ Брукъ — я превозмогу мужлана и предоставлю тебѣ жену его. — Приходи ко мнѣ пораньше вечеромъ. — Фордъ болванъ, и я умножу еще титла его: узнаешь, мэстеръ Брукъ, что онъ и болванъ и рогоносецъ; — приходи же пораньше. (Уходитъ.)
ФОРД. Чтожь это за мерзостный, безпутный бездѣльникъ! — Сердце готово разорваться отъ нетерпѣнія. — Говорите теперь, что моя ревность не имѣетъ никакого основанія! — Жена посылала за нимъ, часъ назначенъ, все улажено. — Ктоже могъ бы это подумать? — Вотъ онъ, адъ-то жизни съ невѣрной женой! Ложе мое будетъ опозорено, сундуки опустошены, честное имя растерзано; и я, не только что подвергнусь всѣмъ этимъ мерзостямъ, пріобрѣту еще разныя гнусныя прозвища, и отъ кого же? отъ виновника всей этой пакости. Прозвища! названія! — Амаймонъ — звучитъ, право, не дурно; Люциферъ — тоже; Барбасонъ — тоже; а это все прозвища дьяволовъ, имена враговъ человѣческаго рода; но рогоносецъ! снисходительный рогоносецъ! и самъ дьяволъ не имѣетъ такого названія! — Пэджь оселъ, безпечный оселъ! онъ хочетъ вѣрить своей женѣ, не хочетъ ревновать; да я скорѣй довѣрю мое масло фламандцу, мой сыръ — вельзскому пастору Эвансу, мою бутыль съ водкой — Ирландцу, моего иноходца — конокраду, чѣмъ мою жену — ей самой; чего не задумываютъ, не замышляютъ, не придумываютъ жены? а заберутъ что въ голову — исполнятъ во что бы ни стало. Благодарю Господа за мою ревнивость! — Одиннадцать — условный часъ. Предупрежу; поймаю жену, отомщу Фольстафу, насмѣюсь надъ Пэджемъ. Пойду; лучше тремя часами раньше, чѣмъ минутой позже. Тьфу, тьфу, тьфу! рогоносецъ! рогоносецъ! рогоносецъ!
СЦЕНА 3.
правитьКАЙЮ. Дшакъ Рогпи!
РОГБ. Сэръ.
КАЙЮ. Катори шасъ, Дшакъ?
РОГБ. Да ужь далеко за часъ, который сэръ Гугъ назначилъ.
КАЙЮ. Перетъ Богъ, спасалъ онъ сфой душа, што не прикатилъ; онъ карашо шиталъ свой Библи што не прикатилъ; перетъ Богъ, Дшакъ Рогпи, онъ сафсѣмъ билъ бы мертфи, когта прикатилъ.
РОГБ. Онъ себѣ на умѣ, сэръ; онъ вѣдь зналъ, что ваша милость убьете его — приди только.
КАЙЮ. Перетъ Богъ, и селетка не такъ мертфи, какъ я стѣлай ефо мертфи. Фосьми свой рапиръ, Дшакъ, я покасифай какъ путу упифай ефо.
РОГБ. (Отскакивая въ испугѣ). Помилуйте, сэръ, я совсѣмъ не умѣю фехтовать.
КАЙЮ. Фосьми свой рапиръ, мерсафса!
РОГБ. Перестаньте; сюда, вонъ, идутъ.
ХОЗЯ. Богъ въ помощь, буйный мой докторъ.
ШАЛЛ. Да хранитъ васъ Господь, докторъ Кайюсъ.
ПЭДЖ. Здравствуйте, любезный докторъ.
СЛЭН. Добраго утра, сэръ.
КАЙЮ. Сашѣмъ ви фсѣ — расъ, тфа, три, шетыре — прикатилъ сюта?
ХОЗЯ. Смотрѣть какъ ты будешь биться, какъ будешь колоть и рубить, какъ будешь здѣсь, какъ будешь тамъ, какъ примешься выдѣлывать свои пунты, стокаты, монтанты. Ну, что же? мертвъ онъ, мой Ефіопъ? мертвъ онъ, мой Франциско[25]? о, забіяка! Что же скажетъ мой Эскулапіусъ? мой Галенъ? моя бузинная сердцевина? мертвъ онъ, буйный мой властитель мочи[26]? мертвъ онъ?
КАЙЮ. Онъ, перетъ Богъ, труслифѣйши пасторъ въ сѣла міръ; не покасифалъ лисо сфой.
ХОЗЯ. Ты Кастильянецъ, царь Уриналъ! Гекторъ Греціи, мое сокровище!
КАЙЮ. Пудитъ пашаласта сфитѣтель, што фсѣ мы, шесть или семь шелофѣкъ, шталъ ефо тфа или три шасовъ, и не прикатилъ онъ.
ШАЛЛ. И благоразумно сдѣлалъ, мэстеръ докторъ; онъ врачъ души, а вы врачъ тѣла; стали бъ вы драться — это было бы совершенно противъ шерсти вашихъ профессій; не такъ ли, мэстеръ Пэджь?
ПЕДЖ. А вѣдь и вы, мэстеръ Шалло, были рьянымъ бойцемъ, хоть и мирный судья теперь.
ШАЛЛ. Чертъ возьми, мэстеръ Пэджь, хоть, и старъ ужь я, и мирный судья, а увижу только мечъ, такъ вотъ пальцы и зазудятъ желаніемъ поработать имъ. Хоть мы и мирные судьи, и доктора, и служители церкви, а все-таки осталось еще въ насъ кое-что отъ соли нашей молодости; всѣ мы рождены вѣдь женщиной, мэстеръ Пэджь.
ПЭДЖ. Такъ, такъ, мэстеръ Шалло.
ШАЛЛ. И не можетъ быть иначе, мэстеръ Пэджь. — Мэстеръ докторъ Кайюсъ, я пришелъ затѣмъ, чтобъ отвести васъ домой. Я присяжный мирный судья; вы показали себя мудрымъ врачемъ, а сэръ Гугъ — мудрымъ и терпѣливымъ служителемъ церкви: вы должны идти со мной, мэстеръ докторъ.
ХОЗЯ. Позволь, другъ судья. — Одно слово, monsieur мочезоръ.
КАЙЮ. Мошесоръ! это што оснашай?
ХОЗЯ. Мочезоръ на нашемъ англійскомъ означаетъ храбрость, мой забіяка.
КАЙЮ. Перетъ Богъ, фо мнѣ столько ше мошесоръ, сколько и въ Англишанинъ. — И я, перетъ Богъ, опрупай эта скферна сопака пасторъ уши.
ХОЗЯ. Отдубаситъ онъ тебя какъ слѣдуетъ, забіяка.
КАЙЮ. Оттубаситъ! это што оснашай?
ХОЗЯ. А означаетъ это то, что онъ попроситъ у тебя, какъ слѣдуетъ, извиненія.
КАЙЮ. Перетъ Богъ, ни уфититъ, оттупаситъ онъ мой какъ слѣтуетъ; перетъ Богъ, я хошу этофо.
ХОЗЯ. И я съ своей стороны вызову его на это, или дрягай онъ тамъ себѣ ногами.
КАЙЮ. Ошень фамъ са это плакатарна.
ХОЗЯ. И это не все еще, забіяка. — (Тихо другимъ) Мэстеръ Шалло, мэстеръ Пэджь и вы, cavaliero Слэндеръ, ступайте въ Фрогморъ прямо черезъ городъ.
ПЭДЖ. Сэръ Гугъ тамъ, тамъ вѣдь?
ХОЗЯ. Тамъ; посмотрите въ какомъ онъ расположеніи, а я проведу доктора туда же полями; такъ что ли?
ШАЛЛ. Мы идемъ.
ПЭДЖ. ШАЛЛ. и СЛЭН. Прощайте, любезный докторъ. (Уходятъ).
КАЙЮ. Перетъ Богъ, я непремѣнно упифай пасторъ; онъ клапошетъ у Анна Пэдшь са мартишка.
ХОЗЯ. Пусть умретъ; но пока вложи свое нетерпѣніе въ ножны, окати гнѣвъ холодной водой; пойдемъ со мной въ Фрогморъ полями; я приведу тебя на мызу, гдѣ гоститъ теперь мистриссъ Анна Пэджь, и ты тамъ объяснишься съ ней. Ну, творогъ и сметана[27]! такъ что ли?
КАЙЮ. Перетъ Богъ, мнока илакатарва фамъ са это; перетъ Богъ, я ошень фасъ люпитъ; я тастафляй фэмъ кароши постояльси, графи, лорди, джентльменъ — фсѣ мой пасіенти.
ХОЗЯ. И за это я буду у миссъ Анны твоимъ сопротивникомъ; хорошо это?
КАЙЮ. Перетъ Богъ, караяю; ошень карашо.
ХОЗЯ. Такъ идемъ же.
КАЙЮ. Са мной, Дшакъ Рокпи.
ДѢЙСТВІЕ III.
правитьСЦЕНА 1.
правитьЭВАН. Скаши пошаласта, служитель топра мэстеръ Слэндеръ и трукъ Симпль по имени, съ которой сторони смотрѣлъ ты не идетъ ли мэстеръ Кайюсъ, фелишаюсшій сепя токторъ медисини?
СИМП. И со стороны парка, и со стороны старой Виндзорской дороги, и со всякой, сэръ, стороны, за исключеніемъ только городской.
ЭВАН. Упѣтительнѣйше прошу, посмотри и съ этой.
СИМП. Извольте, сэръ. (Уходитъ.)
ЭВАН. Поше, Поше ты мой! какъ преисполненъ я кнѣфа, какъ фосмусшенъ тухъ мой! — И ошень билъ бы ратъ, еслипъ опманулъ онъ меня; — какъ крустно мнѣ! — Перепью, непремѣнно, какъ только війтетъ утопній слушай, перепью фсѣ ефо склянки съ мошей на кнусной пашкѣ ефо — прости мнѣ Коспоти! (Поетъ)
На брекахъ слаткосвушнихъ рушьевъ,
Срети пѣсень пернатихъ пѣвсовъ,
Мы на лотѣ исъ росъ и сфѣтовъ
Наплетемъ благовоннихъ фѣнковъ,
На брекахъ —
Прости мнѣ Коспоти! мнѣ такъ хошется плакать.
Срети пѣсень пернатихъ пѣвсовъ;
Сита у фафилонскихъ брековъ, —
Наплетемъ благовоннихъ фѣнковъ.
На брекахъ —
СИМП. (Вбѣгая). Идетъ, идетъ вонъ съ той стороны.
ЭВАН. Ошень, ошень ратъ.
На брекахъ слаткосвушнихъ рушьевъ —
Сасшити ше, непо, прафеднофа! — Какое у нефо оруши?
СИМП. Никакого, сэръ. А вонъ съ той стороны идутъ изъ Фрогмора сюда же мой господинъ, мэстеръ Шалло, и еще какой-то джентльменъ.
ЭВАН. Прошу, потай мой ферхни платье, или нѣтъ, терши ефо у сепѣ.
ШАЛЛ. Вотъ вы гдѣ, любезный пасторъ. Здравствуйте, добрѣйшій сэръ Гугъ. Увидать игрока не за костями, а ученаго не за книгами — просто чудо.
СЛЭН. О, сладчайшая Анна Пэджь!
ПЭДЖ. Богъ въ помощь, добрый сэръ Гугъ!
ЭВАН. Да плакослофитъ фасъ Каспоть, фасъ фсѣхъ!
ШАЛЛ. Какъ! и мечъ и слово? изучаете вы и то и другое, господинъ пасторъ?
ПЭДЖ. И все еще молодитесь — въ одномъ только нижнемъ платьѣ да камзолѣ въ такой сырой и холодный день.
ЭВАН. Есть на это сфои пришини.
ПЭДЖ. А мы съ добрымъ къ вамъ дѣломъ.
ЭВАН. Карашо; съ какимъ ше?
ПЭДЖ. Тамъ одинъ весьма почтенный джентльменъ, полагая себя кѣмъ-то оскорбленнымъ, пришолъ въ такой разладъ съ терпѣніемъ и собственнымъ своимъ достоинствомъ, что и пересказать нельзя.
ШАЛЛ. Восемьдесятъ лѣтъ съ залишкомъ живу я на свѣтѣ — и никогда не видывалъ и не слыхивалъ еще, чтобы человѣкъ такого званія, такъ достойный, такъ ученый, могъ до того забыться.
ЭВАН. Кто ше это?
ПЭДЖ. Я думаю вы знаете его; докторъ Кайюсъ, знаменитый французскій врачъ.
ЭВАН. Сути меня Погъ, это фсе рафно што скасать это о мискѣ похлепки.
ПЭДЖ. Почему же?
ЭВАН. Потому што онъ не польше ея снаетъ Гиппократа и Галена, и къ тому ше некатяй, такой трусливій некатяй, какофа ни никагта не фидифали есше.
ПЭДЖ. Ручаюсь, онъ-то и долженъ съ нимъ драться.
СЛЭН. О, сладчайшая Анна Пэджь!
ШАЛЛ. Судя по шпагѣ, весьма вѣроятно. — Не подпускайте жь ихъ другъ къ другу; Кайюсъ идетъ сюда.
ПЭДЖ. Нѣтъ, добрый мэстеръ пасторъ, не обнажайте вашей шпаги.
ШАЛЛ. И вы, добрый докторъ.
ХОЗЯ. Обезоружьте ихъ, и пусть объясняются; пусть калѣчатъ лучше нашъ языкъ, чѣмъ свои члены.
КАЙЮ. Пасфольте скасать фамъ отинъ слофъ на уко. Сашѣмъ не прикатилъ ви какъ билъ услофленъ?
ЭВАН. Прошу, потерпите немноко; фсе фъ сфое фремя.
КАЙЮ. Перетъ Богъ, ви трусъ, зайса, мартишка!
ЭВАН. Прошу фасъ не путемъ посмѣшившемъ тля трукихъ; прошу фасъ трушески — я утофлетфорю фасъ такъ или инаше. — Я расопью фсѣ фаши склянки на фашей клупой пашкѣ са то, што не прикатили на наснашенное мѣсто — не соплюли услофи.
КАЙЮ. Diable! — Дшакъ Рогпи, — касяинъ de Jarlerre, не шталъ я упифай ефо? не билъ я на наснашенна мѣстъ?
ЭВАН. Какъ христіанинъ, это мѣсто стѣсь; хосяинъ Подвяски сейшасъ поттфертитъ это.
ХОЗЯ. Молчите, говорю я, Галлія и Валлія, Французъ и Вэльзецъ, врачъ души и врачъ тѣла!
КАЙЮ. Фотъ это карашо! префосхотно!
ХОЗЯ. Молчите, говорю; внемлите хозяину Подвязки. Не политикъ я? не хитрецъ? не Махіавелль? Лишу ли я себя моего доктора? нѣтъ; онъ изцѣляетъ и укрѣпляетъ меня. Лишу ли я себя, моего пастора? моего священно-служителя? нѣтъ; онъ поучаетъ и научаетъ меня. Давайтежь ваши руки, земной и небесный, — такъ[28]. Мужи науки, я обманулъ васъ обоихъ; я назначилъ вамъ разныя мѣста; ваши сердца доблестны, ваша кожа цѣла, завершимъ же все хересомъ. — Возьмите ихъ шпаги въ залогъ. — За мной, мужъ мира; за мной, за мной!
ШАЛЛ. Ну не проказникъ нашъ хозяинъ? — Идемъ, джентльмены, идемъ!
СЛЭН. О, сладчайшая Анна Пэджь! (Уходитъ за Шалло, Пэджемъ и Хозяиномъ.)
КАЙЮ. А! понимай теперь, ви тѣлай исъ насъ des sots — карашо!
ЭВАН. Онъ сдѣлалъ насъ сфоей икрушкой. — Прошу, путемъ трусьями — соетинимъ паши колофи штопъ отомстить этому скферному, кнусному, паршифому пестѣльнику, хосяину Подвяски.
КАЙЮ. Перетъ Богъ, съ фелишайши утофольстфи; онъ скасифалъ што профошай меня къ Анна Педшь; перетъ Богъ, и фъ эта опманифалъ.
ЭВАН. Карашо, расопью я са это пашку ефо. Пойтемтешь, пошаласта, са мной. (Уходятъ.)
СЦЕНА 2.
правитьМ. ПЭД. Нѣтъ, иди, или впереди, маленькой любезникъ; ты привыкъ ужь ходить за другими, но теперь ты вѣдь вожатый. А что тебѣ пріятнѣй: руководить ли моими глазами, или глазѣть на пятки твоего господина?
РОБЭ. Мнѣ, право, пріятнѣй идти передъ вами мужемъ, чѣмъ слѣдовать за нимъ карликомъ.
М. ПЭД. О, да какой же ты льстецъ; вижу, хочешь быть придворнымъ.
ФОРД. Какая пріятная встрѣча! Куда это, мистриссъ Пэджь?
М. ПЭД. Да думаю навѣстить вашу жену. Дома она?
ФОРД. Дома, и смертельно безъ васъ скучаетъ[29]. — А что — помри ваши мужья, вы, я думаю, тотчасъ же вышли бы опять замужъ?
М. ПЭД. Непремѣнно — за двухъ другихъ.
ФОРД. Откуда взяли вы этого пострѣленка?
М. ПЭД. Право, забыла дьявольское имя пріятеля, отъ котораго мой мужъ добылъ его. — Скажи, мальчуганъ, какъ имя твоего господина?
РОБЭ. Сэръ Джонъ Фольстафъ.
ФОРД. Сэръ Джонъ Фольстафъ!
М. ПЭД. Онъ, онъ; я всегда забываю его имя. — Онъ въ такой дружбѣ съ моимъ добрымъ мужемъ! — Такъ ваша жена дома?
ФОРД. Дома.
М. ПЭД. Вы извините меня, сэръ — я такъ жажду увидать ее. (Уходитъ съ Робэномъ.)
ФОРД. Что же это? нѣтъ развѣ у Пэджа ни мозгу, ни глазъ, ни тѣни пониманія? Все это спитъ у него, ни къ чему не служитъ. Вѣдь мальчишкѣ такъ же легко отнести письмо хоть за двадцать миль, какъ пушкѣ попасть въ цѣль хоть двѣсти разъ. Онъ потворствуетъ прихотямъ жены своей, даетъ волю дурить какъ ей хочется, и вотъ, она отправилась теперь къ моей женѣ, и мальчуганъ Фольстафа съ ней. Ливень слышится ужь и въ свистѣ вѣтра; — и мальчуганъ Фольстафа съ ней! — Да это цѣлый заговоръ — все улажено; и наши возмутившіяся жены заодно тутъ. Хорошо же; поймаю его, проучу за тѣмъ жену, сорву заимствованное покрывало цѣломудрія съ лицемѣрной мистриссъ Пэджь, выставлю самого Пэджа безпечнымъ, добровольнымъ Актеономъ, и всѣ мои сосѣди одобрятъ это. (Часы бьютъ десять.) Часы даютъ мнѣ знакъ, а увѣренность велитъ искать Фольстафа тамъ, гдѣ могу найдти его[30]. Нѣтъ, теперь не осмѣютъ меня — скорѣй похвалятъ; потому что какъ несомнѣнна недвижность земли, такъ несомнѣнно и то, что Фольстафъ тамъ. Пойду.
ВСѢ. Здравствуйте, здравствуйте, мэстеръ Фордъ!
ФОРД. Какая чудесная компанія! а у меня отличнѣйшій обѣдъ, и потому прошу васъ всѣхъ ко мнѣ.
ШАЛЛ. Меня вы ужь извините, мэстеръ Фордъ.
СЛЭН. И меня также; мы дали слово обѣдать съ мистриссъ Анной, и я не измѣню этому слову ни за какія деньги.
ШАЛЛ. Мы давно уже хлопочемъ о соединеніи Анны Пэджь съ племянникомъ Слэндеромъ, и нынче должны получить рѣшительный отвѣтъ.
СЛЭН. Надѣюсь, ваше согласіе, отецъ Пэджь, я имѣю ужь?
ПЭДЖ. Имѣете, мэстеръ Слайдеръ; я вполнѣ за васъ, — но жена — она, мэстеръ докторъ, за васъ.
КАЙЮ. Перетъ Богъ, это такъ; и самъ дѣфисъ люпитъ мой; такъ мнѣ скасалъ мой экономка Квикли.
ХОЗЯ. А что вы скажете о мэстеръ Фентонѣ? онъ славно пляшетъ, выдѣлываетъ вамъ такіе прыжки, глаза блестятъ юностью, пишетъ стихи, говоритъ отборнѣйшими фразами и такъ и благоухаетъ апрѣлемъ и маемъ; онъ перебьетъ ее у васъ, перебьетъ; онъ ужь такой — перебьетъ непремѣнно.
ПЭДЖ. Во всякомъ случаѣ безъ моего согласія; за это ужь я ручаюсь вамъ. Джентльменъ этотъ — голышъ; жилъ въ обществѣ буйнаго принца и Пойнса; слишкомъ ужь для насъ знатенъ, слишкомъ много знаетъ. Нѣтъ, не поправить ему своихъ дѣлишекъ пальцами моего состоянія; возьметъ ее — возьметъ безъ приданаго; приданое нераздѣльно съ моимъ согласіемъ, а мое согласіе направлено совсѣмъ въ другую сторону.
ФОРД. Какъ хотите, а кто-нибудь непремѣнно долженъ обѣдать у меня; кромѣ обѣда, я приготовилъ еще потѣху — покажу вамъ чудище. — Мэстеръ докторъ, вы непремѣнно ко мнѣ; и вы, мэстеръ Пэджь; и вы, сэръ Гугъ.
ШАЛЛ. Такъ прощайте же; тѣмъ свободнѣе будетъ намъ заняться нашимъ сватовствомъ у мэстеръ Пэджа. (Уходитъ съ Слайдеромъ.)
КАЙЮ. Ступай тамой, Дшакъ Гогпи; я скоро и самъ прикатитъ. (Рогби уходитъ.)
ХОЗЯ. Прощайте, други; я пойду къ моему любезнѣйшему рыцарю, разопью съ нимъ бутылку хереса. (Уходитъ.)
ФОРД. (Про себя). Разопьетъ онъ, полагаю, прежде со мной, да и попляшетъ у меня. — Идемте, джентльмены.
ВСѢ. Идемъ; посмотримъ ваше чудище.
СЦЕНА 3.
правитьМ. ФОР. Джонъ! Робертъ!
М. ПЭД. Скорѣй, скорѣй; а корзина?
М. ФОР. Готова. — Робертъ! что же вы?
М. ПЭД. Давайте, давайте.
М. ФОР. Поставьте ее тутъ.
М. ПЭД. Говори же что имъ за тѣмъ дѣлать; не задерживай.
М. ФОР. Какъ я вамъ говорила ужь, ждите по близости, въ пивоварнѣ, и только что кликну — мигомъ сюда, возьмите эту корзину, не раздумывая и не разгадывая, тотчасъ же на плечи, и отнесите какъ можно скорѣе на Дэтчетской лугъ, и тамъ вывалите все что въ ней будетъ въ грязный ровъ подлѣ самой Темзы.
М. ПЭД. Поняли?
М. ФОР. Я столько ужь имъ толковала — все сдѣлаютъ какъ нужно. Ступайте, и приходите когда позову. (Служители уходятъ.)
М. ПЭД. Вотъ и крошка Робэнъ.
М. ФОР. Ну что, мой ястребенокъ, что скажешь?
РОБЭ. Мой господинъ, сэръ Джонъ, подошелъ къ задней двери вашего, мистриссъ Фордъ, дома, и проситъ позволенія войдти.
М. ПЭД. А ты не измѣнилъ намъ, плутишка?
РОБЭ. Нѣтъ, готовъ побожиться. Мой господинъ не знаетъ что вы здѣсь; грозилъ даже дать мнѣ вѣчную волю, если скажу вамъ объ этомъ; поклялся что прогонитъ меня.
М. ПЭД. Ты добрый мальчикъ; твоя скромность будетъ твоимъ портнымъ, сошьетъ тебѣ новые штаны и куртку. — Я спрячусь.
М. ФОР. Спрячься. — Ступай, скажи своему господину, что я одна. (Робэнъ уходитъ.) Смотри же, Пэджь, не забудь своей роли.
М. ПЭД. Не безпокойся; сыграю дурно — ошикай меня. (Уходить.)
М. ФОР. Отдѣлаемъ же мы эту зловредную сырость, эту толстую, водянистую тыкву; научимъ различать горлинокъ отъ сорокъ.
ФОЛЬ. «Добытъ ты, о, брилліантъ небесный[31]?» Пусть умру теперь — я жилъ достаточно; это вѣнецъ моего честолюбія. О, часъ блаженный!
М. ФОР. О, милый сэръ Джонъ!
ФОЛЬ. Мистриссъ Фордъ, не могу я льстить; не могу пустословить, мистриссъ Фордъ. Грѣховно мое желаніе, но все-таки выскажу его: я желалъ бы, чтобъ твой мужъ былъ мертвъ; скажу и передъ знатнѣйшимъ лордомъ — я желалъ бы сдѣлать тебя моей лэди.
М. ФОР. Мнѣ быть вашей лэди, сэръ Джонъ? ахъ! жалкой была бы я лэди.
ФОЛЬ. Да покажетъ мнѣ дворъ Франціи другую подобную. Вижу, какъ твои глаза поспорили бы съ брилліантомъ. У тебя именно тотъ самый дивный выгибъ бровей, къ которому такъ идетъ шапочка-корабликъ, шапочка-амазонка и всякая другая шапочка венеціанской моды.
М. ФОР. Ко мнѣ, сэръ Джонъ, идетъ только простой чепчикъ, да и тотъ не очень.
ФОЛЬ. Клянусь Богомъ, ты тиранка, говоря это; ты была бы совершеннѣйшей придворной дамой; и эта твердость твоей поступи, въ полукруглыхъ фижмахъ, придала бы необыкновенную прелесть твоей походкѣ. Вижу, что была бы ты, еслибъ счастье не было врагомъ тебѣ; но природа другъ тебѣ. Полно, ты не можешь скрыть этого.
М. ФОР. Повѣрьте, ничего такого нѣтъ во мнѣ.
ФОЛЬ. Что же заставило меня полюбить тебя? убѣдись хоть этимъ, что есть въ тебѣ что-то необыкновенное. Полно, не могу я льстить, говорить ты такая и этакая, подобно многимъ пришепетывающимъ распуколькамъ боярышника, похожимъ на женщинъ въ мужскомъ платьѣ, благоухающимъ, какъ Боклерсбёри во время сбора травъ[32], — не могу; но я люблю тебя; никого, кромѣ тебя, и ты заслуживаешь этого.
М. ФОР. Не обманывайте меня, сэръ; боюсь, вы любите мистриссъ Пэджь.
ФОЛЬ. Это все равно, еслибъ ты сказала, что я люблю прогуливаться подлѣ долговой тюрьмы, которая такъ же противна мнѣ, какъ дымъ печи, въ которой обжигаютъ извѣсть.
М. ФОР. Богу извѣстно какъ я люблю васъ, и вы когда-нибудь узнаете это.
ФОЛЬ. Люби, я заслужу это.
М. ФОР. Не могу не признаться вамъ, что вы ужь заслужили это; иначе не любила бы я васъ.
РОЮЭ. (За сценой). Мистриссъ Фордъ, мистриссъ Фордъ! мистриссъ Пэджь у дверей, вся въ поту, запыхавшись, въ страшномъ испугѣ, — говоритъ что ей необходимо сейчасъ же поговорить съ вами.
ФОЛЬ. Никакъ не слѣдуетъ, чтобъ она меня видѣла здѣсь; я скроюсь за панели.
М. ФОР. Сдѣлайте милость; она ужасно болтлива. (Фольстафъ прячется.)
Что, что такое?
М. ПЭД. Что ты надѣлала, мистриссъ Фордъ? Ты осрамлена, опозорена, погибла навсегда!
М. ФОР. Да что же такое?
М. ПЭД. Какъ же это можно! имѣя мужемъ такого честнаго человѣка — и подать ему такой поводъ къ подозрѣнію.
М. ФОР. Какому подозрѣнію?
М. ПЭД. Какому? — Стыдись! какъ я ошиблась въ тебѣ!
М. ФОР. Да скажи же, наконецъ, въ чемъ дѣло?
М. ПЭД. Твой мужъ идетъ сюда со всѣми полицейскими служителями Виндзора отыскивать джентльмена, который, говоритъ, здѣсь, въ этомъ домѣ, и съ твоего согласія, съ злымъ умысломъ противъ его чести. Ты погибла.
М. ФОР. Не можетъ быть этого.
М. ПЭД. Дай Богъ, чтобъ не было, не было его здѣсь; но что твой мужъ идетъ сюда съ половиной Виндзора отыскивать его — это вѣрно. Я обогнала ихъ, чтобъ предупредить тебя. Невинна ты — отъ души радуюсь; но есть у тебя кто — выпроводи его скорѣе. — Что жь стоишь? напряги всѣ силы духа; спасай свое доброе имя, или простись съ нимъ навсегда.
М. ФОР. Что же мнѣ дѣлать? — Дѣйствительно, этотъ джентльменъ, другъ моего сердца — у меня, и я боюсь не столько за свое доброе имя, сколько за него: не пожалѣла бы и тысячи фунтовъ, чтобъ только не былъ онъ здѣсь.
М. ПЭД. Поди ты съ своимъ «не пожалѣла бы»; — этимъ не поможешь; твой мужъ сейчасъ будетъ здѣсь; придумай скорѣй какъ бы выпроводить его — скрыть его здѣсь невозможно. — О, какже я ошиблась въ тебѣ! — Да вотъ корзина; если онъ не очень ужь громаденъ — онъ въ ней уляжется, мы завалимъ его грязнымъ бѣльемъ и отправимъ въ стирку; вели двумъ твоимъ служителямъ отнести его на Дэтчетской лугъ.
М. ФОР. Онъ слишкомъ великъ — не умѣстится въ ней. — Что же, что же мнѣ дѣлать?
ФОЛЬ. Покажите, покажите! — дайте взглянуть! — Умѣщусь, умѣщусь; послѣдуй совѣту твоей подруги — умѣщусь.
М. ПЭД. Какъ! это вы, сэръ Джонъ Фольстафъ! А ваше письмо, сэръ?
ФОЛЬ. Люблю тебя, и никого кромѣ тебя. Помоги только убраться отсюда; — вотъ и улегся; никогда болѣе (Онѣ заваливаютъ его грязнымъ бѣльемъ.)
М. ПЭД. Помогай же, мальчуганъ, укрыть твоего господина! Зови людей, мистриссъ Фордъ! — Вѣроломный же ты рыцарь!
М. ФОР. Джонъ! Робертъ! (Робэнъ уходитъ. Служители входятъ.) Возьмите скорѣй эту корзину съ бѣльемъ; гдѣ же шестъ? что же стали? несите ее къ прачкамъ на Дэтчетской лугъ; ну, поворачивайтесь!
ФОРД. Прошу, войдите; подозрѣваю безъ основанія — смѣйтесь, потѣшайтесь надо мной; вполнѣ заслужу. — Это что? куда несете вы это?
СЛУЖ. Въ стирку.
М. ФОР. Какое тебѣ дѣло, куда они несутъ это? нужно тебѣ и въ мытье-то мѣшаться.
ФОРД. Въ мытье! какъ хотѣлось бы и мнѣ омыться отъ козла-то[33]! — Козла, козла, козла! — Да, козла; увѣряю васъ, козла, и матераго — увидите. (Служители уходятъ съ корзиной.) Ночью мнѣ снилось, джентльмены; я разскажу вамъ мой сонъ. — Вотъ, вотъ ключи; взойдите наверхъ, осмотрите всѣ комнаты, обшарьте все — ручаюсь, выгонимъ лису изъ норы. — Постойте, дайте прежде запереть этотъ выходъ; такъ, — поднимайте теперь.
ПЭДЖ. Да успокойтесь же, любезный Фордъ; вы, право, самому себѣ вредите.
ФОРД. Правда, правда, Пэджь. — Взойдемте, господа; теперь-то начнется потѣха; за мной, господа. (Уходитъ.)
ЭВАН. Префантастишеская рефность.
КАЙЮ. Перетъ Богъ, эта сафсѣмъ не фъ мота фо франси; фо франси никто не рефнуй.
ПЭДЖ. Пойдемте жь, господа, за нимъ; посмотримъ чѣмъ кончатся его поиски. (Уходитъ съ Эвансомъ и Кайюсомъ.)
М. ПЭД. Не двойная это потѣха?
М. ФОР. Теперь я даже не знаю чему больше радоваться: промаху ли мужа, или Фольстафа.
М. ПЭД. Воображаю въ какомъ онъ былъ ужасѣ, когда твой мужъ спросилъ что въ корзинѣ.
М. ФОР. Боюсь, и ему понадобится мытье; выбросятъ его въ воду — будетъ совершенно кстати.
М. ПЭД. Чтобъ утопиться гнусному бездѣльнику! желаю того же и всѣмъ ему подобнымъ.
М. ФОР. Мой мужъ имѣлъ однакожь какую-нибудь особенную причину предполагать что Фольстафъ здѣсь; потому что до такого безобразія ревность его никогда не доходила еще.
М. ПЭД. Я придумаю какъ бы узнать это; но Фольстафу этого мало; вѣдь безпутной его болѣзни однимъ этимъ пріемомъ не излѣчишь.
М. ФОР. Не послать ли къ нему опять глупую Квикли съ извиненіемъ, что, нисколько не желая, выкупали его? подадимъ новую надежду для новаго наказанія.
М. ПЭД. Пошлемъ; назначимъ ему, въ вознагражденіе, новое свиданіе завтра же въ восемь часовъ.
ФОРД. Нѣтъ нигдѣ; можетъ быть негодяй только хвастался тѣмъ, чего не могъ добиться.
М. ПЭД. Слышала?
М. ФОР. Молчи. — Хорошо же вы поступаете со мной, мэстеръ Фордъ, хорошо вѣдь?
ФОРД. Да, да.
М. ФОР. Да содѣлаетъ васъ небо лучшимъ вашихъ мыслей.
ФОРД. Аминь.
М. ПЭД. Вы страшно вредите себѣ, мэстеръ Фордъ.
ФОРД. Да, да; что же дѣлать.
ЭВАН. Если есть кто въ томѣ, въ комнати, въ шкапи, въ сунтуки, да проститъ мнѣ Каспоть крѣхи мои въ тень сута страшнофа.
КАЙЮ. Перетъ Богъ, это такъ; никафо нѣтъ.
ПЭДЖ. На что же это похоже, Фордъ! и не стыдно вамъ? Какой злой духъ, какой демонъ вселилъ въ васъ такую фантазію. Ни за всѣ сокровища Виндзорскаго замка, не желалъ бы я вашей болѣзни.
ФОРД. Виноватъ, мэстеръ Пэджь, и терплю за это.
ЭВАН. Ви терпите отъ нешистой софѣсти; ваша шена такая шестна шеншина, какой не найтешь и въ пяти тисяшахъ пятистахъ шеншинъ.
КАЙЮ. Перетъ Богъ, фишу и я — она шестна шеншинъ.
ФОРД. Довольно; — я обѣщалъ вамъ обѣдъ. — Пойдемъ, пойдемъ погуляемъ въ ожиданіи его въ паркѣ; прошу васъ, простите мнѣ; послѣ я разскажу вамъ, что довело меня до этой глупости. — Идемъ, жена; — идемте, мистриссъ Пэджь; прошу васъ, отъ души прошу простить меня
ПЭДЖ. Идемъ, господа; а посмѣяться — все таки посмѣемся надъ нимъ. Прежде однакожь, прошу васъ всѣхъ завтра утромъ ко мнѣ на завтракъ, послѣ котораго позабавимся соколиной охотой — у меня чудеснѣйшій соколъ. Такъ что-ли?
ФОРД. Такъ, такъ!
ЭВАН. Ктѣ отинъ, тамъ и я путу фторимъ.
КАЙЮ. А ктѣ отинъ или тфа, тамъ и я путу треть.
ЭВАН. Третьимъ, катѣли ви скасать[34].
ФОРД. Идемтежь, Пэджь.
ЭВАН. А ви, прошу, не сапифайте сафтра хосяина, этафа фшифафа пестѣльника.
КАЙЮ. Перетъ Богъ, никакъ не сапифай.
ЭВАН. Фшифій этотъ пестѣльникъ встумалъ икрать, сапафляться нами.
СЦЕНА 4.
правитьФЕНТ. Нѣтъ, ничего не добьюсь я отъ твоего отца, и потому не отсылай меня болѣе къ нему, милая Анна.
АННА. Ахъ, Боже мой, что же теперь дѣлать?
ФЕНТ. Быть самой. Онъ говоритъ, что я слишкомъ знатнаго происхожденія, что хочу только поправить мое разстроенное состояніе его богатствомъ; кромѣ того, выставляетъ еще и другія препятствія: мои прежнія проказы, моихъ разгульныхъ друзей, и все твердитъ, что я люблю не тебя, а твое приданое.
АННА. А можетъ-быть это и правда.
ФЕНТ. О, нѣтъ, клянусь небомъ и всѣмъ будущимъ счастіемъ! Признаюсь впрочемъ, что первымъ побужденіемъ къ исканію твоей руки было дѣйствительно богатство твоего отца; но потомъ, ухаживая за тобой, я нашолъ что ты несравненно драгоцѣннѣе чеканеннаго золота, всѣхъ набитыхъ имъ мѣшковъ, и добиваюсь теперь единственно только тѣхъ сокровищъ, которыя заключаются въ тебѣ самой.
АННА. И все-таки, любезный Фентонъ, постарайтесь пріобрѣсти расположеніе моего отца — постарайтесь. Когда же ни старанія, ни просьбы не помогутъ — тогда — подите сюда — (Отходятъ въ сторону и разговариваютъ.)
ШАЛЛ. Прерви разговоръ ихъ, мистриссъ Квикли; мой родственникъ самъ хочетъ говорить съ ней.
СЛЭН. Соберусь наконецъ съ духомъ; стоитъ вѣдь только отважиться.
ШАЛЛ. Не робѣй только.
СЛЭН. Ни за что не сробѣю. Дѣло не въ этомъ, а въ томъ, что страшно.
КВИК. Послушайте, любезная Анна, мэстеръ Слэндеръ желалъ бы сказать вамъ словечко.
АННА. Сейчасъ. — Это выборъ моего отца. О, какихъ гадкихъ уродствъ не скрашиваютъ триста фунтовъ годоваго дохода!
КВИК. Какъ ваше здоровье, добрѣйшій мэстеръ Фентонъ? Прошу, на одно слово.
ШАЛЛ. Она идетъ; смѣлѣй, племянникъ. Вспомни какой у тебя былъ отецъ.
СЛЭН. У меня былъ отецъ, мистриссъ Анна; — мой дядя можетъ разсказать вамъ много чудесныхъ его продѣлокъ. — Прошу, дядя, разскажи мистриссъ Аннѣ какъ мой отецъ стянулъ двухъ гусей изъ курятника.
ШАЛЛ. Мистриссъ Анна, мой племянникъ любитъ васъ.
СЛЭН. Да, да, люблю, какъ люблю любую изъ женщинъ Глостершира.
ШАЛЛ. Онъ намѣренъ содержать васъ какъ дворянку.
СЛЭН. Непремѣнно; поспорю и съ короткохвостымъ и съ длиннохвостымъ; не уступлю никому изъ дворянства.
ШАЛЛ. Онъ намѣренъ отказать вамъ на случай вдовства сто пятьдесятъ фунтовъ.
АННА. Добрый мэстеръ Шалло, позвольте же ему самому говорить за себя.
ШАЛЛ. Благодарю васъ за это, благодарю за такое ободреніе. — Ну, братецъ, она требуетъ тебя. Я оставляю васъ. (Отходитъ въ сторону.)
АННА. Ну, мэстеръ Слэндеръ.
СЛЭН. Ну, добрая мистриссъ Анна.
АННА. Послушаемъ что сами-то завѣщаете.
СЛЭН. Завѣщаю? вотъ это штука, славная, право, штука! Нѣтъ, благодареніе Господу, я не приступалъ еще къ завѣщанію; нѣтъ, слава тебѣ Господи, не такой я еще болѣзненный.
АННА. Я спрашиваю, мэстеръ Слэндеръ, чего вы отъ меня хотите?
СЛЭН. Сказать правду, собственно я-то ничего не хочу отъ васъ, или весьма немногаго. Все это затѣяли вашъ отецъ и мой дядя; удастся — хорошо; нѣтъ — счастливому счастливая и доля! Они лучше могутъ вамъ сказать какъ и что; можете спросить вашего отца; да вотъ и онъ кстати.
ПЭДЖ. Ну что, мэстеръ Слэндеръ? — Люби его дочь моя. — Это что! зачѣмъ здѣсь мэстеръ Фентонъ? Вы, сэръ, оскорбляете меня, осаждая такъ домъ мой; не сказалъ развѣ я вамъ, что распорядился ужь моей дочерью.
ФЕНТ. Не сердитесь, мэстеръ Пэджь.
М. ПЭД. Прошу, любезный Фентонъ, оставьте мою дочь въ покоѣ.
ПЭДЖ. Она не пара вамъ.
ФЕНТ. Сэръ, угодно вамъ выслушать меня?
ПЭДЖ. Нѣтъ, мэстеръ Фентонъ. — Пойдемте, мэстеръ Шалло; пойдемъ, сынъ Слэндеръ. — Зная мое рѣшеніе, вы оскорбляете меня, мэстеръ Фентонъ. (Уходитъ съ Шалло и Слайдеромъ.)
КВИК. Просите мистриссъ Пэджь.
ФЕНТ. Добрѣйшая мистриссъ Пэджь, любя вашу дочь такъ искренно и честно, я не могу, несмотря на отказъ, на требованія свѣтскаго приличія, прекратить мои исканія. Прошу, осчастливьте меня вашимъ согласіемъ.
АННА. Добрая матушка, не отдавай меня за того глупца.
М. ПЭД. И не думаю; для тебя у меня есть въ виду мужъ получше.
КВИК. Мой господинъ, мэстеръ докторъ.
АННА. Закопай лучше скорѣй въ землю; побей на смерть рѣпой.
М. ПЭД. Перестань, успокойся. — Любезный мэстеръ Фентонъ, не буду ни другомъ, ни врагомъ вашимъ; я разспрошу дочь, допытаюсь прежде дѣйствительно ли она любитъ васъ, и то, что узнаю опредѣлитъ и мои къ вамъ отношенія, а до тѣхъ поръ, прощайте, сэръ, — ей необходимо идти; отецъ разсердится. (Уходитъ съ Анной.)
ФЕНТ. Прощайте, добрая мистриссъ; прощай, Анна.
КВИК. А вѣдь это все мое дѣло. — Нѣтъ, говорю я ей, неужели вы отдадите свою дочь за дурака, или за лѣкаришку? Вы поглядите только на мэстеръ Фентона; — все это мое дѣло.
ФЕНТ. Благодарю тебя, и прошу, отдай это кольцо милой Аннѣ нынѣшнимъ же вечеромъ. Вотъ и тебѣ за труды. (Уходитъ.)
КВИК. Пошли тебѣ Господь за это всякаго счастія! Предобрый онъ; за него, право, пойдешь въ огонь и въ воду. — А все-таки хотѣлось бы чтобъ мистриссъ Анна досталась моему господину, или, пожалуй, и мэстеръ Слайдеру, или ужь мэстеръ Фентону. Сдѣлаю все, что могу для всѣхъ троихъ, потому что всѣмъ имъ обѣщала; и сдержу свое слово, но въ особенности мэстеръ Фентону. — Ахъ, Боже мой, да вѣдь мнѣ нужно еще сбѣгать къ сэръ Джону Фольстафъ съ порученіемъ отъ двухъ моихъ красавицъ — а я, дурища, болтаю здѣсь.
СЦЕНА 5.
правитьФОЛЬ. Бардольфъ!
БАРД. Здѣсь, сэръ.
ФОЛЬ. Принеси мнѣ стопку хереса; да положи въ него кусокъ подожженнаго хлѣба. (Бардольфъ уходитъ.) — На толи жилъ я такъ долго, чтобъ меня вытащили въ корзинѣ, какъ ворохъ требухи съ бойни, да и вывалили въ Темзу? Сыграютъ со мной въ другой разъ такую штуку — пусть вынутъ мой мозгъ, стопятъ его въ сало и отдадутъ какой-нибудь собакѣ въ подарокъ на новый годъ. Бездѣльники бросили меня въ рѣку такъ спокойно, какъ будто топили слѣпыхъ щенятъ — пятнадцать штукъ разомъ; а вѣдь ужь и по одному моему объему можно бы догадаться, что я одаренъ особенной способностью погружаться неимовѣрно быстро: будь дно даже и такъ глубоко, какъ адъ, я все-таки дошелъ бы до него. Попади они на мѣсто не такъ мелкое — я утонулъ бы непремѣнно, а для меня этотъ родъ смерти противнѣе всѣхъ; вода вѣдь раздуваетъ человѣка — что же сталось бы со мной, еслибъ я раздулся! — сдѣлался бы гора-горой.
БАРД. Пришла мистриссъ Квикли; ей о чемъ-то нужно поговорить съ вами.
ФОЛЬ. Подбавимъ къ водѣ Темзы немного хереса; животъ мой охолодѣлъ совершенно, какъ будто, вмѣсто пилюль для прохлажденія почекъ, принималъ комки снѣга. — Зови.
БАРД. Войди, любезная.
КВИК. Съ вашего позволенія; вы извините меня — желаю вашей милости добраго утра.
ФОЛЬ. Возьми эти сосуды, и вскипяти мнѣ еще бутылку, да хорошенько.
БАРД. Съ яицами, сэръ?
ФОЛЬ. Просто, чистаго; не терплю куринаго помета въ питьѣ моемъ. — (Бардольфъ уходить.) Что тебѣ?
КВИК. Я къ вашей милости отъ мистриссъ Фордъ.
ФОЛЬ. Фордъ! будетъ съ меня. Упоенъ ей, упоенъ совершенно, по горло[35].
КВИК. Ахъ, Боже мой, бѣдняжка нисколько не виновата въ этомъ; она такъ бранила за это людей своихъ — они ошиблись.
ФОЛЬ. И я не менѣе, положившись на обѣщанія глупой бабы.
КВИК. Она, сэръ, въ такомъ отъ этого отчаяніи, что ваше сердце разорвалось бы, глядя на нее. Мужъ ея отправляется нынѣшнимъ утромъ на соколиную охоту, и она проситъ васъ пожаловать къ ней между восьмымъ и девятымъ. Я должна какъ можно скорѣе возвратиться къ ней съ отвѣтомъ; она все загладитъ, ручаюсь вамъ.
ФОЛЬ. Хорошо, я навѣщу ее. Такъ и скажи ей, да попроси обдумать что такое человѣкъ, пусть сообразитъ бренность его, и по этому судитъ о моей доблестности.
КВИК. Скажу все.
ФОЛЬ. Скажи. — Между девятью и десятью, говоришь ты?
КВИК. Между восьмью и девятью, сэръ.
ФОЛЬ. Хорошо, ступай. Буду.
КВИК. Миръ и благословеніе да пребудутъ съ вами, сэръ. (Уходитъ.)
ФОЛЬ. Чтожь это Брукъ-то нейдетъ; онъ присылалъ сказать, чтобъ я непремѣнно ждалъ его; я жажду его денегъ. — А, вотъ и онъ.
ФОРД. Всякаго вамъ счастія, сэръ.
ФОЛЬ. Вы, мэстеръ Брукъ, разумѣется, за тѣмъ, чтобъ узнать, что произошло между мной и женой Форда?
ФОРД. Именно за тѣмъ, сэръ Джонъ.
ФОЛЬ. Мэстеръ Брукъ, не солгу вамъ; я былъ у ней въ условный часъ.
ФОРД. И успѣли?
ФОЛЬ. Попасть въ страшнѣйшую непріятность.
ФОРД. Какъ же это? Неужели она одумалась?
ФОЛЬ. Нисколько, мэстеръ Брукъ; но подлый cornuto, мэстеръ Брукъ, мужъ ея, постоянно обуреваемый ревностью, является въ самую рѣшительную минуту нашего свиданія, тогда какъ кончались ужь предварительные поцѣлуи, объятія, увѣрѣнія — этотъ какъ бы прологъ нашей комедіи, — и съ цѣлой еще ватагой пріятелей, собранныхъ его безуміемъ, представьте себѣ, на поискъ во всемъ домѣ любовника его жены.
ФОРД. Какъ, въ то самое время какъ вы были тамъ?
ФОЛЬ. Какъ былъ тамъ.
ФОРД. И онъ искалъ, и не нашолъ васъ?
ФОЛЬ. Все услышите. По счастью прибѣгаетъ одна мистриссъ Пэджь, даетъ знать о приближеніи Форда, и благодаря ея находчивости и отчаянію жены Форда, меня выпроваживаютъ въ корзинѣ.
ФОРД. Съ бѣльемъ!
ФОЛЬ. Въ корзинѣ съ бѣльемъ; завалили меня страшно заношенными мужскими и женскими рубашками, грязными чулками, засаленными салфетками, и отъ всего этого, мэстеръ Брукъ, образовалась такая гнуснѣйшая смѣсь вони, какая никогда еще не оскорбляла ноздрей человѣка.
ФОРД. И долго вы лежали въ ней?
ФОЛЬ. Все услышите, мэстеръ Брукъ, услышите все, что я вытерпѣлъ, стараясь, чтобъ сдѣлать вамъ добро, склонить эту женщину на зло. Запрятавъ, такимъ образомъ, меня въ корзину, онѣ позвали двухъ безпутныхъ батраковъ Форда и велѣли отнести меня, какъ грязное бѣлье, на Дэтчетской лугъ; бездѣльники подняли меня на плечи и въ дверяхъ встрѣтили своего подлаго ревниваго господина, и онъ, разъ или два, спросилъ, что у нихъ въ корзинѣ. Дрожа всѣмъ тѣломъ отъ страха, я такъ и ждалъ, что безумный примется обшаривать ее; но судьба, рѣшившая уже, чтобъ былъ онъ рогоносцемъ, удержала его руку. Вотъ, онъ въ домъ, какъ сыщикъ, а я изъ дому, какъ грязное бѣлье. Но слушайте, мэстеръ Брукъ, слушайте что далѣе-то. — Я терпѣлъ всѣ муки трехъ различныхъ смертей: во первыхъ, невыносимой боязни, чтобъ старый ревнивый баранъ не открылъ меня; потомъ — страшно скорченнаго лежанья, касаясь головой ногъ, подобно хорошему клинку, пригнутому въ какомъ-нибудь четверикѣ рукоятью къ концу; и наконецъ, — укупорки, подобно спирту, въ вонючее бѣлье, пришедшее уже въ броженіе отъ своего собственнаго сала. Представьте же себѣ человѣка моего сложенія, — представьте, что я, какъ масло, не выношу жара, вѣчно таю, испаряюсь — рѣшительно чудо какъ я не задохся. И изъ этой-то паровой ванны, когда я на половину ужь, какъ голландское блюдо, распарился въ жиру, попасть въ Темзу, раскаленному охладиться въ ней, подобно лошадиной подковѣ; раскаленному, мэстеръ Брукъ, — раскаленному чуть не до красна, — представьте вы себѣ это, мэстеръ Брукъ.
ФОРД. Мнѣ, право, крайне жаль, сэръ, что изъ-за меня вы столько вытерпѣли. Все стало-быть кончено; вы вѣрно не захотите попытать еще.
ФОЛЬ. Мэстеръ Брукъ, пусть бросятъ меня въ Этну, какъ бросили въ Темзу, а ужь такъ я не отстану отъ нея. Мужъ ея отправился нынче утромъ на соколиную охоту, и она назначила мнѣ новое свиданіе между восьмымъ и девятымъ часомъ, мэстеръ Брукъ.
ФОРД. Восемь ужь било, сэръ.
ФОЛЬ. Неужели? такъ я отправлюсь. Приходите какъ будетъ досугъ, и я сообщу вамъ на сколько успѣлъ; въ концѣ концевъ она все-таки будетъ вашей. Adieu! Она будетъ вашей, мэстеръ Брукъ; мэстеръ Брукъ, вы увѣнчаете Форда рогами. (Уходитъ.)
ФОРД. Что же это? Ужь не видѣніе ли? не сонъ ли? сплю я? Проснись, мэстеръ Фордъ, проснись; дыра въ твоемъ лучшемъ платьѣ, мэстеръ Фордъ. Вотъ она женатая-то жизнь! вотъ каково имѣть бѣлье и корзины! — Хорошо, покажу же я себя всѣмъ. Поймаю теперь прелюбодѣя; въ моемъ онъ домѣ; не улизнетъ отъ меня; невозможно: не спрячется въ полупенсовый кошелекъ, не забьется въ перечницу; а чтобы руководящій его дьяволъ и тутъ не помогъ ему, осмотрю даже и такія мѣста, куда и возможности нѣтъ забраться. Пусть того, что я есть, я не могъ избѣжать — и то, чѣмъ такъ не хотѣлось быть, не смиритъ меня; добылъ рога, доводящіе до бѣшенства — буду вполнѣ бѣшенъ.
ДѢЙСТВІЕ IV.
правитьСЦЕНА 1
правитьМ. ПЭД. Какъ ты думаешь, пришолъ ужь онъ къ мистриссъ Фордъ?
КВИК. Навѣрное, или сейчасъ тамъ будетъ; а сильно онъ сердитъ на то, что бросили его въ воду. Мистриссъ Фордъ проситъ, чтобъ вы сейчасъ же пришли къ ней.
М. ПЭД. Явлюсь; сведу только сына въ школу. Да вотъ и его учитель; вѣрно нынче нѣтъ ученья.
Что же это, сэръ Гугъ? нѣтъ развѣ нынче ученья?
ЭВАН. Нѣтъ; по просьпѣ мэстеръ Слэндера я талъ мальшикамъ посфолепи икрать нинше[36].
КВИК. Добрѣйшая душа онъ!
М. ПЭД. Сэръ Гугъ, мужъ говоритъ, что сынъ нашъ совсѣмъ не успѣваетъ. Прошу, сдѣлайте ему нѣсколько вопросовъ изъ латинской грамматики.
ЭВАН. Филльямъ, сюта; потними калафа; ну!
М. ПЭД. Подойди же, подними голову; отвѣчай учителю, не бойся.
ЭВАН. Филльямъ, сколько въ именахъ шиселъ?
ВИЛЛ. Два.
КВИК. А я вотъ все думала, что и не перечтешь ихъ[37].
ЭВАН. Не мѣшай палтафней сфоей. — Што прекрасній, Филльямъ?
ВИЛЛ. Pulcher.
КВИК. Пулярка! ужь какъ будто и нѣтъ ничего прекраснѣе какой-нибудь пулярки.
ЭВАН. Ты сама глюпость, шеншина; прошу, можни. — Што такое lapis, Филльямъ?
ВИЛЛ. Камень.
ЭВАН. А што камень, филльямъ?
ВИЛЛ. Голышъ.
ЭВАН. Нѣтъ, lapis; прошу, сапиши это въ моекъ сфой.
ВИЛЛ. Lapis.
ЭВАН. Карашо, Филльямъ. А отъ шефо саимстфуются шлены, Филльямъ?
ВИЛЛ. Члены заимствуются отъ мѣстоимѣній, и склоняются такъ: Singnlariter, nominative, hic, haec, hoc.
ЭВАН. Nominativo, hig, hag, hog; — прошу, самѣшай: genitivo, liujus. Карашо, какъ ше accusativo?
ВИЛЛ. Accusativo, hinc.
ЭВАН. Прошу, фспомни, титя мое, карашенько; Accusativo, hing, hang, hog.
КВИК. Хингъ, хангъ — да это просто свиное хрюканье.
ЭВАН. Остафь сфои глюпости, шеншина. — Какъ focatifus, Филльямъ?
ВИЛЛ. Vocativo — vocativo —
ЭВАН. Помни, Филльямъ, focatifus caret.
КВИК. Карета — дѣло хорошее.
ЭВАН. Фостершись ше, шеншина.
М. ПЭД. Молчи.
ЭВАН. Какъ ше родительній падешь Pluralis, Филльямъ?
ВИЛЛ. Genitivus casus?
ЭВАН. Да.
ВИЛЛ. Genilivo: horum, harum, horum.
КВИК. Ну можно ли толковать ему о падежѣ, о родахъ козы Джени! — Никогда и не поминай, дитя, объ этой мерзавкѣ.
ЭВАН. Што ты, што ты, шеншина! какъ не стидно тепѣ.
КВИК. Какъ вамъ-то не стыдно учить ребенка такимъ пакостямъ, которымъ и безъ васъ успѣетъ научиться — стыдитесь вы!
ЭВАН. Шеншина, ты софсѣмъ съ ума сашла! не имѣешь расфѣ никакихъ поняти о падеши, шисла и роди? Ты глюпѣйше сосдани во фсемъ христіанстфѣ.
М. ПЭД. Молчи, пожалуста.
ЭВАН. Теперь скаши, Филльямъ, какъ мѣстоимени склоняются?
ВИЛЛ. Право, забылъ какъ.
ЭВАН. Qui, quae, quod; а сапутешь сфой quis, сфой quod, сфой quods, полюшишь роска. Ступай, икрай теперь.
М. ПЭД. Да онъ больше успѣлъ, чѣмъ я думала.
ЭВАН. У нефо кароша память. Просшайте, мистриссъ Пэдшь.
М. ПЭД. Прощайте, добрый сэръ Гугъ. (Сэръ Гугъ уходитъ.) Ступай домой, мой милый. — Идемъ; я слишкомъ ужь замѣшкалась.
СЦЕНА 2.
правитьФОЛЬ. Мистриссъ Фордъ, ваша печаль поглотила всѣ мои страданія. Вижу, какъ вы благодушны въ вашей любви, и увѣряю, воздамъ вполнѣ, до волоска; и не только обыкновенными обязанностями любви, но и всѣми ея прикрасами, пополненіями и обрядами. Но увѣрены ли вы, что вашъ мужъ не помѣшаетъ намъ?
М. ФОР. Онъ на соколиной охотѣ, милый сэръ Джонъ.
М. ПЭД. (За сценой). Кума! кума Фордъ!
М. ФОР. Войдите въ эту комнату, сэръ Джонъ. (Фольстафъ уходитъ.)
М. ПЭД. Здравствуй; есть, кромѣ тебя, кто-нибудь въ домѣ?
М. ФОР. Кромѣ прислуги, никого.
М. ПЭД. Въ самомъ дѣлѣ?
М. ФОР. Право. (Тихо ей) Говори громче..
М. ПЭД. Какъ же я рада, что никого нѣтъ у тебя.
М. ФОР. Почему же?
М. ПЭД. Потому что твой мужъ опять въ припадкѣ прежняго помѣшательства; такъ споритъ тамъ съ моимъ мужемъ, такъ издѣвается надъ всѣми женатыми, такъ проклинаетъ, безъ всякого разбора, всѣхъ дочерей Евы, такъ колотитъ себя по лбу, восклицая: «лезутъ, лезутъ вѣдь!» — что всѣ случаи бѣшенства, какіе только видала — кротость, обдуманность, терпѣніе въ сравненіи съ его теперешнимъ бѣснованіемъ. Я такъ рада, что толстаго-то рыцаря нѣтъ здѣсь.
М. ФОР. Развѣ онъ и о немъ говоритъ?
М. ПЭД. Ни о комъ, кромѣ его; клянется что въ послѣдній разъ, когда искалъ его, его вынесли въ корзинѣ; увѣряетъ моего мужа что онъ и теперь здѣсь; уговорилъ его и всѣхъ гостей отложить охоту и попытать еще разъ не окажутся ли его подозрѣнія вполнѣ справедливыми. Не могу и сказать тебѣ какъ я рада что рыцаря-то нѣтъ здѣсь; пусть же увидитъ всю свою глупость.
М. ФОР. И онъ близко?
М. ПЭД. Близехонько; въ концѣ улицы; сейчасъ явится.
М. ФОР. Я погибла! Рыцарь здѣсь.
М. ПЭД. Ну, не миновать тебѣ теперь позора, а рыцарю — смерти. — Чтоже ты за женщина! — Вонъ его, вонь его; лучше ужь позоръ, чѣмъ смертоубійство.
М. ФОР. Гдѣ же и какъ выйдти ему? что мнѣ съ нимъ дѣлать? Не спрятать ли опять въ корзину?
ФОЛЬ. Въ корзину? низачто, низачто въ мірѣ! Нельзя ли мнѣ такъ выйдти до его прихода?
М. ПЭД. Ни какимъ образомъ; двери сторожатъ три его брата съ пистолетами въ рукахъ; если бы не это, разумѣется, вы могли бы еще ускользнуть до его прихода. — Чтожь вы стоите?
ФОЛЬ. Что же мнѣ дѣлать? — Влѣзу въ трубу камина.
М. ФОР. Въ нее они обыкновенно разряжаютъ свои охотничьи ружья. Влѣзьте лучше въ печь.
ФОЛЬ. Гдѣ же она?
М. ФОР. Нѣтъ, нѣтъ, — я увѣрена, онъ и въ нее заглянетъ. Во всемъ домѣ нѣтъ ни шкафа, ни ларя, ни сундука, ни ящика, ни колодца, ни подвала, котораго онъ не зналъ бы: осмотритъ рѣшительно все. Въ домѣ вамъ нельзя спрятаться.
ФОЛЬ. Такъ я выйду.
М. ПЭД. Выйдете какъ есть, васъ убьютъ, сэръ Джонъ. Развѣ переодѣвшись —
М. ФОР. Во что жь переодѣнемъ мы его?
М. ПЭД. Вотъ ужь и не знаю. — Женскаго платья на его толщину вѣдь не найдешь; а то можно было бы надѣть на него шапку, укутать платкомъ, накинуть покрывало.
ФОЛЬ. Придумайте что-нибудь, мои добрыя; что бы тамъ ни было — только бы спастись.
М. ФОР. Тамъ на верху есть платье тетки моей горничной, толстой старухи изъ Брентфорда.
М. ПЭД. Оно непремѣнно будетъ въ пору; она вѣдь нисколько не тоньше его; тамъ кажется и ея мохнатая шапка и платокъ. Бѣгите на верхъ, сэръ Джонъ.
М. ФОР. Ступайте, ступайте, милый сэръ Джонъ; а мы поищемъ чѣмъ бы повязать вамъ голову.
М. ПЭД. Скорѣй, скорѣй; мы сейчасъ придемъ наряжать васъ; надѣвайте между тѣмъ платье. (Фольстафъ уходитъ.)
М. ФОР. Какъ бы я желала, чтобъ мой мужъ встрѣтилъ его въ этомъ нарядѣ; онъ терпѣть не можетъ старухи изъ Брентфорда; клянется что она вѣдьма, запретилъ ей ходить къ намъ, грозилъ прибить.
М. ПЭД. Господи, подведи его подъ палку ея мужа, и за тѣмъ, да руководитъ палкой самъ дьяволъ.
М. ФОР. А онъ въ самомъ дѣлѣ идетъ сюда?
М. ПЭД. Безъ всякихъ шутокъ, и все толкуетъ о корзинѣ; онъ непремѣнно что-нибудь провѣдалъ о ней.
М. ФОР. А вотъ увидимъ; я велю людямъ встрѣтить его опять, точно такъ же какъ и въ послѣдній разъ, съ корзиной на плечахъ.
М. ПЭД. Прекрасно, но онъ сейчасъ будетъ здѣсь; идемъ же наряжать его брентфордской вѣдьмой.
М. ФОР. Я скажу только людямъ что имъ дѣлать съ корзиной. Ступай на верхъ; я сейчасъ принесу ему какую-нибудь повязку. (Уходитъ.)
М. ПЭД. На висѣлицу безчестнаго негодяя! что бы мы ни сдѣлали съ нимъ — все будетъ мало. Но мы докажемъ, что и проказница жена можетъ быть честной, что смѣхъ и шутки не бѣда; старо, но справедливо, что черти въ тихомъ только омутѣ живутъ. (Уходитъ.)
М. ФОР. Возьмите опять корзину на плечи; вашъ господинъ у дверей; велитъ поставить ее — поставьте; скорѣй. (Уходитъ.)
1 СЛУ. Ну, поднимай.
2 СЛУ. Дай-то Богъ, чтобъ въ ней не было опять рыцаря.
1 СЛУ. Авось нѣтъ; по мнѣ лучше ужь нести такой же грузъ свинцу.
ФОРД. А окажусь правымъ, мэстеръ Пэджь, какъ же снимете вы съ меня названіе глупца? — Поставьте корзину, бездѣльники. — Позвать жену. — Молодчикъ въ корзинѣ! — О, гнусные угодники! да тутъ цѣлый заговоръ противъ меня. Но теперь пристыжу же я дьявола. — Что жь, жена? иди, или сюда. Посмотри, какое отличное бѣлье отправляешь ты въ стирку.
ПЭДЖ. Это выходитъ изъ всѣхъ ужь предѣловъ! Мэстеръ Фордъ, васъ нельзя оставлять на свободѣ, необходимо посадить на цѣпь.
ЭВАН. Это шистѣйшее помѣшательстфо! ви пѣснуетесь, какъ пѣшена сопака.
ШАЛЛ. Не хорошо, мэстеръ Фордъ, право, не хорошо.
ФОРД. Я то же говорю, сэръ. — Пожалуйте, мистриссъ Фордъ; мистриссъ Фордъ, женщина честная, жена вѣрная, добродѣтельнѣйшее созданіе, имѣющее мужемъ ревниваго дурака! — Такъ я безъ основанія подозрѣваю васъ, мистриссъ, безъ основанія?
М. ФОР. Небо свидѣтель — безъ всякаго, если подозрѣваете меня въ чемъ-нибудь нечестномъ.
ФОРД. Прекрасно сказано, мѣдный лобъ; смотри же, не измѣни себѣ, — Ну, выходи, любезный. (Начинаетъ выбрасывать бѣлье изъ корзины.)
ПЭДЖ. Ни на что не похоже!
М. ФОР. Какъ тебѣ не стыдно? Оставь хоть бѣлье-то въ покоѣ.
ФОРД. Разоблачу тебя сейчасъ же.
ЭВАН. Это песуміе. Ви катите растѣть фату шену? Остафьте, остафьте это.
ФОРД. Опорожни корзину, говорю я.
М. ФОР. Для чего же?
ФОРД. Мэстеръ Пэджь, такъ вѣрно какъ я — я, вчера въ этой самой корзинѣ былъ вынесенъ изъ моего дома мущина. Почему жь и ныньче не быть ему въ ней? А что онъ въ моемъ домѣ — это несомнѣнно; мои свѣдѣнія вѣрны; моя ревность вполнѣ основательна. Выбросайте все бѣлье до чиста.
М. ФОР. Найдешь кого-нибудь въ ней — убей его, какъ блоху.
ПЭДЖ. Никого нѣтъ.
ШАЛЛ. Клянусь честью, не хорошо это, мэстеръ Фордъ; вы ужасно унижаете себя этимъ.
ЭВАН. Мэстеръ Фордъ, фамъ нушно польше молиться, и не претафаться фантасіямъ фашего серса, то есть рефности.
ФОРД. Такъ нѣтъ тутъ, кого ищу?
ПЭДЖ. Нѣтъ; да нѣтъ его и нигдѣ, кромѣ вашей головы.
ФОРД. Помогите же мнѣ еще разъ обыскать домъ мой; не найду чего ищу — не извиняйте ничѣмъ моего безумія, сдѣлайте меня навсегда вашей застольной потѣхой; пусть говорятъ: «ревнивъ, какъ Фордъ, искавшій любовника жены въ свищѣ». Сдѣлайте мнѣ еще разъ это одолженіе; поищите еще разъ вмѣстѣ со мною.
М. ФОР. Мистриссъ Пэджь! сходи со старухой внизъ; мужъ идетъ на верхъ.
ФОРД. Со старухой! Какая это еще старуха?
М. ФОР. Да тетка горничной изъ Брентфорда.
ФОРД. Эта вѣдьма, эта потаскушка, старая продувная потаскушка! Не запретилъ я ей развѣ ходить въ домъ мой? Навѣрное съ порученіемъ, съ порученіемъ вѣдь? Мы простаки; куда намъ знать что дѣлается подъ видомъ гаданья. Она дѣйствуетъ ворожбой, заговорами, предсказаніями и тому подобными плутнями; все это выше нашего пониманія: мы ничего не знаемъ. — Сходи, колдунья, сходи, старая вѣдьма; сходи, говорю я.
М. ФОР. Нѣтъ, мой добрый, мой милый; — добрые джентльмены, не давайте ему бить ее.
М. ПЭД. Идемъ, тетка Пратъ, идемъ, давай руку.
ФОРД. Дамъ я себя знать этой теткѣ. — (Бьетъ Фальстафа палкой) Вонъ, вѣдьма, потаскушка, выдра, гнусная туша! вонъ! вонъ! Забудешь у меня гадать, нашептывать! (Фальстафъ уходитъ.)
М. ПЭД. Не стыдно ли вамъ? вѣдь вы до полусмерти избили бѣдную женщину.
М. ФОР. Пожалуй она и умретъ еще отъ такихъ побой — хорошо это будетъ.
ФОРД. На висѣлицу проклятую эту вѣдьму.
ЭВАН. По шести, я полакаю што эта шеншина тѣйстфительно фѣтьма. Не люплю я шеншинъ съ польшой поротой, а у этой я самѣтилъ, польшая порота потъ платкомъ.
ФОРД. Чтожь, пойдете со мной, джентльмены? прошу, пойдемте; посмотрите чѣмъ увѣнчается моя ревность, навелъ и теперь на ложный слѣдъ — не вѣрьте никогда мнѣ.
ПЭДЖ. Такъ и быть, потѣшимъ его; пойдемте джентльмены. (Уходитъ съ Фордомъ, Шалло, Кайюсомъ и Эвансомъ.)
М. ПЭД. Онъ жалостно избилъ его.
М. ФОР. Безжалостно, напротивъ.
М. ПЭД. А палку-то я освятила бы и повѣсила надъ алтаремъ; великую она оказала услугу.
М. ФОР. Какъ же ты думаешь, можемъ мы, какъ честныя женщины, съ чистой совѣстью, продолжать еще преслѣдованіе его нашей местью?
М. ПЭД. Духъ сладострастія, навѣрное, изгнанъ уже изъ него; не закабалилъ его дьяволъ совершенно, и съ пеней и съ неустойкой — онъ, я думаю, никогда не посягнетъ болѣе на честь нашу.
М. ФОР. А скажемъ мы нашимъ мужьямъ, какъ мы угостили его?
М. ПЭД. Непремѣнно; хоть бы только для того, чтобъ выбить всѣ бредни изъ головы твоего мужа. Рѣшатъ они, что жалкому, безпутному жирному рыцарю мало еще этого — мы имъ пособимъ.
М. ФОР. Ручаюсь, они непремѣнно захотятъ осрамить его публично; да и я думаю, что безъ этого шутка наша будетъ какъ бы безъ конца.
М. ПЭД. Такъ идемъ же, куемъ желѣзо пока горячо.
СЦЕНА 3.
правитьБАРД. Сэръ, Германцы требуютъ трехъ лошадей; сакъ герцогъ прибудетъ завтра ко двору, и они желаютъ выѣхать къ нему навстрѣчу.
ХОЗЯ. Какой же это герцогъ, ѣдущій такъ секретно? ничего не слыхалъ я о немъ при дворѣ. Я самъ съ ними потолкую; говорятъ они по англійски?
БАРД. Говорятъ; я пошлю ихъ къ вамъ.
ХОЗЯ. Лошадей дамъ; но заставлю заплатить, повыжму ихъ. Они цѣлую недѣлю распоряжались всѣмъ домомъ; для нихъ я отказывалъ другимъ гостямъ — должны поплатиться, повыжму ихъ. Идемъ. (Уходятъ.)
СЦЕНА 4.
правитьЭВАН. Такофа плакорасумія въ шеншинѣ я никогда не фиталъ есше.
ПЭДЖ. И онъ обѣимъ прислалъ эти письма въ одно время?
М. ПЭД. Въ одну и туже четверть часа.
ФОРД. Прости мнѣ, жена. Отнынѣ дѣлай что хочешь; скорѣй заподозрю самое солнце, что оно холодно, чѣмъ тебя въ легкомысліи; теперь честь твоя, въ томъ, кто сейчасъ былъ еретикомъ, незыблема какъ вѣра.
ПЭДЖ. Хорошо, хорошо; будетъ. Не вдавайтесь же и въ извиненіяхъ въ такія же крайности, какъ въ оскорбленіяхъ; потолкуемъ лучше о нашемъ замыслѣ; пусть наши жены, для общей потѣхи, еще разъ назначутъ старому, жирному рыцарю свиданіе въ такомъ мѣстѣ, гдѣ бы мы могли накрыть и опозорить его.
ФОРД. По моему всего лучше какъ онѣ говорили.
ПЭДЖ. Передать, то есть, ему, что въ полночь онѣ ждутъ его въ паркѣ? Полноте — не придетъ, низачто не придетъ.
ЭВАН. Ви кафарили, што онъ билъ уше прошенъ въ рѣку; онъ билъ са тѣмъ польно есше припитъ въ фитѣ шеншини; полакаю, страхъ не посфолитъ прикатить ему; полакаю, плоть ефо такъ ушь накасана, што не мошетъ имѣть никакихъ фоштелѣній.
ПЭДЖ. Я тоже думаю.
М. ФОР. Думайте о томъ что съ нимъ дѣлать, когда придетъ, а чтобъ пришолъ — предоставьте ужь это намъ.
М. ПЭД. Есть старое преданіе, что охотникъ Герне, бывшій когда-то виндзорскимъ лѣсничимъ, въ продолженіи цѣлой зимы, каждую полночь, бродитъ вокругъ одного изъ дубовъ парка, съ огромными вѣтвистыми рогами на головѣ, и тутъ сушитъ деревья, портитъ скотъ, превращаетъ коровье молоко въ кровь, страшно гремя при этомъ цѣпью. Вы, я думаю, слыхали объ этомъ, знаете, что суевѣрная старина вѣрила этому, и передала сказку объ охотникѣ Герне и нашимъ временамъ за несомнѣнную истину?
ПЭДЖ. Да; и теперь многіе еще боятся проходить въ глухую полночь мимо дуба Герне.
М. ФОР. Мы заставимъ Фольстафэ придти на свиданіе съ нами къ этому дубу въ одеждѣ Герне, и съ огромными рогами на головѣ.
ПЭДЖ. Положимъ, что онъ и придетъ, и въ томъ видѣ какъ вы говорите — что жь за тѣмъ?
М. ПЭД. Мы все придумали. Мы одѣнемъ дочь Анну, моего мальчугана, и еще троихъ или четверыхъ ихъ возраста, эльфами, гномами, феями, зелеными и бѣлыми, съ вѣнцами изъ восковыхъ свѣчь на головахъ и съ гремушками въ рукахъ, и спрячемъ ихъ въ какой-нибудь рытвинѣ близь дуба. Какъ только я, она и Фольстафъ сойдемся — они тотчасъ же бросятся къ намъ съ дикими пѣснями; мы убѣжимъ какъ бы отъ страха, а они окружатъ Фольстафа, и примутся, какъ феи, щипать его, спрашивая: зачѣмъ дерзнулъ онъ, нечистый, явиться въ такомъ видѣ на священное мѣсто забавъ ихъ.
М. ФОР. И пока онъ не скажетъ правды, пусть мнимыя феи, не шутя, щиплютъ и жгутъ его свѣчами.
М. ПЭД. Скажетъ — мы выйдемъ всѣ, снимемъ оленьи рога съ этого оборотня и проводимъ его насмѣшками домой, въ Виндзоръ.
ФОРД. Дѣтей-то надо однакожь прежде выучить — безъ этого не сыграть имъ этой комедіи.
ЭВАН. Тѣтей я прикатофлю, и самъ яфлюсь съ ними въ фитѣ какой-нипудь опесьяни, и самъ пошку эта рисарь моей свѣшкой.
ФОРД. Прекрасно. Я сейчасъ же пойду, и куплю для нихъ масокъ.
М. ПЭД. Моя Анна будетъ царицей фей въ великолѣпномъ бѣломъ платьѣ.
ПЭДЖ. И я куплю для него атласа; — (Про себя) отсюда Слэндеръ и похититъ ее, и обвѣнчается съ ней въ Этонѣ. — (Громко) Зачѣмъ же и откладывать, посылайте къ Фольстафу сейчасъ же.
ФОРД. Нѣтъ, дайте мнѣ еще разъ сходить къ нему подъ именемъ Брука; онъ разскажетъ мнѣ всѣ свои предположенія. Придетъ навѣрное.
М. ПЭД. Будьте увѣрены. Ступайтежь, приготовьте все нужное для нашихъ фей и гномовъ.
ЭВАН. Да, саймемся этимъ; это путетъ самій сапавній и самій шестній опманъ. (Уходитъ съ Пэджемъ и Фордомъ.)
М. ПЭД. Ступай и ты, пошли скорѣй къ сэръ Джону узнать явится ли онъ. (Мистриссъ Фордъ уходитъ.) А я къ доктору; я обѣщала ему, и кромѣ его, низакого не отдамъ моей Анны. Слэндеръ конечно богатъ, да дуракъ, хоть и нравится мужу болѣе всѣхъ. Докторъ же и богатъ и имѣетъ сильныхъ друзей при дворѣ; никому, кромѣ его, не достанется она — явись тамъ хоть еще двадцать тысячь далеко достойнѣйшихъ.
СЦЕНА 5.
правитьХОЗЯ. Что тебѣ нужно, мужланъ? что, олухъ? говори, вѣщай, излагай; коротко, живо, мигомъ, разомъ.
СИМП. Я, сэръ, къ сэръ Джону Фольстафъ отъ мэстера Слэндеръ.
ХОЗЯ. Вонъ его комната, домъ, замокъ, кровать и койка; расписана вся за-ново исторіей блуднаго сына. Ступай, стукни, кликни; отзовется какъ антропофагинецъ. Постучись, говорю я тебѣ.
СИМП. Къ нему пошла старуха, толстая старуха; осмѣлюсь, сэръ, подождать здѣсь, пока она выйдетъ отъ него; мнѣ собственно съ ней-то и нужно поговорить.
ХОЗЯ. Толстая старуха? Этакъ, пожалуй, и обокрадутъ моего рыцаря. Окликну его. — Эй, забіяка! буйный сэръ Джонъ! провозгласи воинственными своими легкими: тамъ ли ты? твой хозяинъ, твой Эфессецъ взываетъ къ тебѣ.
ФОЛЬ. (Сверху). Что тебѣ?
ХОЗЯ. А вотъ тутъ истый Татаринъ изъ цыганъ ждетъ выхода отъ тебя твоей толстухи. Выпускай, выпускай ее, забіяка; не срами моихъ комнатъ. Не люблю я этихъ таинственностей; брръ!
ФОЛЬ. Дѣйствительно, хозяинъ, была у меня сейчасъ старая, толстая женщина; но она ушла ужь.
СИМП. А осмѣлюсь спросить вашу милость, не ворожея ли это была изъ Брентфорда?
ФОЛЬ. Она, улитка. На что она тебѣ?
СИМП. Мой господинъ, сэръ, мой господинъ, мэстеръ Слайдеръ, увидавъ что она идетъ по улицѣ, послалъ меня спросить у ней объ одномъ Нимѣ, который укралъ у него цѣпочку — находится ли эта цѣпочка у него, или нѣтъ.
ФОЛЬ. Я говорилъ съ ней объ этомъ.
СИМП. Что жь она, съ вашего позволенія, сказала?
ФОЛЬ. Сказала, что тотъ же самый человѣкъ, который укралъ у мэстеръ Слэндера цѣпочку, и слизнулъ ее у него.
СИМП. Но мнѣ все-таки самому хотѣлось бы поговорить съ ней; мнѣ еще кой о чемъ велѣно поговорить съ ней.
ФОЛЬ. О чемъ же еще? говори.
ХОЗЯ. Живо!
ФОЛЬ. Умолчать и не думай.
ХОЗЯ. Умолчи — и ты мертвъ[38].
СИМП. Да это сущіе, сэръ, пустяки, касательно только мистриссъ Анны Пэджь; хотѣлось узнать — суждено моему господину обладать ею, или нѣтъ.
ФОЛЬ. Суждено.
СИМП. Что, сэръ?
ФОЛЬ. Обладать ею — или нѣтъ. Ступай, скажи, что такъ сказала старуха.
СИМП. И я, съ вашего позволенія, такъ и могу сказать?
ФОЛЬ. Такъ, дурень, и скажи.
СИМП. Благодарю вашу милость. Какъ же обрадую я моего господина такими вѣстями. (Уходить.)
ХОЗЯ. Ты мудрецъ, мудрецъ, сэръ Джонъ. Была въ самомъ дѣлѣ ворожея у тебя?
ФОЛЬ. Была, хозяинъ, и научила такой мудрости, какой не научила и вся моя жизнь, и даромъ — мнѣ же еще заплачено за то, что доставилъ случай поучить.
БАРД. Бѣда, бѣда, сэръ! мошенничество! чистѣйшее мошенничество!
ХОЗЯ. Гдѣ мои лошади? разражайся благопріятнымъ отвѣтомъ, бездѣльникъ.
БАРД. Умчались съ плутами. Только что мы миновали Этонъ — я сидѣлъ позади одного изъ нихъ — они сбросили меня вдругъ въ грязную рытвину, пришпорили лошадей и скрылись, какъ три германскіе дьявола, три доктора Фаустуса.
ХОЗЯ. Это они поскакали только на встрѣчу герцога; не говори, негодяй, скрылись; Германцы честные люди.
ЭВАН. Ктѣ хосяинъ?
ХОЗЯ. Что вамъ угодно, сэръ?
ЭВАН. Перекись сфоихъ постояльсовъ; въ коротъ пріѣкалъ отинъ исъ трусей моихъ и расскасалъ мнѣ, што три керманскіе мошенника натули фсѣхъ хосяевъ въ Ридинкъ, въ Майденхедъ, въ Кольпрукъ, и лошатьми и деньками. Я кафарю это исъ топра, фитите ли, къ фамъ располошени. Ви шелофѣкъ умній, умѣете потсмѣять, потшутить — не карашо, если и натъ фами потшутятъ. Просшай. (Уходитъ.)
КАЙЮ. Ктѣ касяинъ de Jarterre?
ХОЗЯ. Здѣсь, мэстеръ докторъ, и въ недоумѣніи, въ загадочной дилеммѣ.
КАЙЮ. Не моку скасифай што оснашай это, но мнѣ скасифалъ, што фи тѣлай пальшой прикатофлени тля кермански керсокъ, а тфоръ, клянусь шестью, не ошитай никакой керсокъ. Я эта скасифай фамъ по топра къ фамъ располошени, adieu. (Уходитъ.)
ХОЗЯ. Кричи, бѣги, негодяй! — помоги мнѣ, рыцарь; я погибъ; бѣги, лови, кричи, негодяй! я погибъ! (Уходитъ съ Бардольфомъ.)
ФОЛЬ. Желалъ бы, чтобъ и весь міръ былъ надутъ; потому что и я надутъ, да и избитъ еще. Ну что, еслибъ дворъ узналъ о моихъ превращеніяхъ, какъ былъ выкупанъ и отдутъ — онъ по каплѣ вытопилъ бы изъ меня весь жиръ, смазалъ бы мной рыбацкіе сапоги; ручаюсь, бичевалъ бы меня колкими насмѣшками, пока я не сморщился бы, какъ засушенная груша. Съ тѣхъ поръ, какъ, играя въ примеро, я поклялся ложно — нѣтъ мнѣ болѣе счастія. Хвати у меня духа хоть на одну молитву — я покаялся бы.
Откуда?
КВИК. Отъ двухъ красотокъ.
ФОЛЬ. Къ черту одну, къ его бабушкѣ — другую, вотъ онѣ обѣ и пристроены! Я вытерпѣлъ изъ-за нихъ болѣе, чѣмъ возможно подлой скудельности человѣческой природы.
КВИК. А онѣ-то развѣ не потерпѣли также? Досталось и имъ, и въ особенности одной; бѣдняжка мистриссъ Фордъ вся въ черныхъ и синихъ пятнахъ — живаго мѣста нѣтъ.
ФОЛЬ. Что ты тамъ толкуешь о черныхъ и синихъ пятнахъ, когда я во всѣхъ цвѣтахъ радуги; чуть чуть не былъ еще схваченъ вмѣсто брентфордской вѣдьмы. Не помоги мнѣ необыкновенная моя находчивость, мое искусство представлять старуху — подлецъ констабль, непремѣнно засадилъ бы меня, какъ вѣдьму, въ гнусную колодку.
КВИК. Позвольте, сэръ, переговорить съ вами въ вашей комнатѣ; вы услышите въ какомъ положеніи дѣла; ручаюсь, увидите что не такъ они дурны. Вотъ письмо — оно кое-что скажетъ вамъ. — Бѣдняжки, сколько хлопотъ, чтобы соединить васъ! Непремѣнно кто-нибудь изъ васъ прогнѣвилъ небо; вотъ оно и не даетъ вамъ удачи.
ФОЛЬ. Идемъ въ мою комнату. (Уходятъ.)
СЦЕНА 6.
правитьХОЗЯ. Нѣтъ, мэстеръ Фентонъ, не говорите ничего; мнѣ такъ тяжко — брошу все.
ФЕНТ. И все таки выслушаешь меня. Помоги мнѣ, и клянусь честью джентльмена, я дамъ тебѣ за это сто фунтовъ золотомъ — гораздо больше того, что потерялъ ты.
ХОЗЯ. Я выслушаю васъ, мэстеръ Фентонъ, и сохраню, покрайней мѣрѣ, что услышу въ тайнѣ.
ФЕНТ. Не разъ говорилъ уже я тебѣ, что люблю прекрасную Анну Пэджь, которая отвѣчаетъ мнѣ, на сколько это въ ея власти, полнѣйшей взаимностью. Вотъ я получилъ отъ нея письмо, которое удивитъ тебя. То, что касается собственно до меня такъ связано съ замышленной ими шуткой, что нельзя не передать всего. Подробности шутки, въ которой главную роль долженъ играть жирный Фольстафъ, (Подавая ему письмо) ты прочтешь, впрочемъ, здѣсь. — Теперь слушай же, мой добрый хозяинъ: ночью, между двѣнадцатымъ и первымъ, моя милая Анна должна представлять близь дуба Герне царицу фей — для чего, узнаешь изъ письма, — отсюда отецъ велѣлъ ей, когда всѣ будутъ заняты своими ролями, скрыться потихоньку съ Слэндеромъ и сейчасъ же обвѣнчаться съ нимъ въ Этонѣ, и она согласилась. Мать же, которая всегда была противъ этого союза ради доктора Кайюса, устроила такъ, что ее похититъ онъ, и тотчасъ же обвѣнчается съ ней въ своемъ приходѣ, гдѣ и пасторъ ждетъ уже; покорившись, для виду матери, она дала свое согласіе и доктору. Отецъ рѣшилъ что она будетъ вся въ бѣломъ, что по этому цвѣту Слэндеръ подойдетъ къ ней, возметъ ее за руку, и она послѣдуетъ за нимъ; мать же — что она явится, чтобы докторъ могъ узнать ее — потому что всѣ будутъ въ маскахъ — вся въ зеленомъ съ длинными лентами на головѣ, что докторъ, улучивъ минуту, подойдетъ къ ней, ущипнетъ ея руку, и она согласилась идти по этому знаку за нимъ.
ХОЗЯ. Кого жь думаетъ она обмануть: отца или мать?
ФЕНТ. Обоихъ, чтобъ бѣжать со мной. И вотъ въ чемъ моя къ тебѣ просьба — устрой такъ, чтобы между двѣнадцатью и первымъ викарій былъ въ церкви совершенно готовый тотчасъ же соединить сердца наши священными узами брака.
ХОЗЯ. Хорошо, улаживайте же свое, а я отправлюсь къ викарію; явитесь съ невѣстой — викарій не заставитъ ждать себя.
ФЕНТ. Навсегда обяжешь; кромѣ того, получишь награду сейчасъ же. (Уходятъ.)
ДѢЙСТВІЕ V.
правитьСЦЕНА 1.
правитьФОЛЬ. Прошу, кончи болтовню свою; — ступай. Сдержу свое слово. Это третій разъ; авось нечетное число будетъ благодатнѣй. Ступай; говорятъ, въ нечетныхъ числахъ есть какая-то чародѣйственная сила въ отношеніи къ рожденію, судьбѣ и смерти. — Ступай.
КВИК. Я добуду вамъ цѣпь; постараюсь добыть и пару рогъ.
ФОЛЬ. Ступай, говорю; время идетъ; голову вверхъ, сѣмени ногами. (Квикли уходитъ.)
А, мэстеръ Брукъ! — Мэстеръ Брукъ, дѣло сладится въ эту ночь, или никогда. Будьте около полуночи въ паркѣ, близь дуба Герне — чудеса увидите.
ФОРД. А вчера, сэръ, развѣ вы не были у ней? — вы сказали что пойдете.
ФОЛЬ. Пошолъ къ ней, мэстеръ Брукъ, какъ видите, жалкимъ старикашкой, а пришолъ отъ нея, мэстеръ Брукъ, жалкой старушонкой. Подлецъ Фордъ, мужъ ея, вдохновляется хитрѣйшимъ изъ всѣхъ демоновъ ревниваго безумія. Скажу вамъ, онъ страшно отколотилъ меня, но въ видѣ старухи; потому что въ образѣ мущины не побоюсь и Голіаѳа съ навоемъ въ рукѣ; потому что знаю — жизнь не больше какъ ткацкій челнокъ. Но я спѣшу; пойдемте со мной; я все разскажу вамъ, мэстеръ Брукъ. Съ тѣхъ поръ какъ я щипалъ гусей, отлынивалъ отъ школы, гонялъ кубари, не зналъ я до этого раза что такое быть битымъ; удивительныя вещи разскажу я вамъ про подлеца Форда, которому въ эту ночь отомщу Непремѣнно; непремѣнно передамъ жену его въ ваши руки. Пойдемте. Удивительныя вещи, мэстеръ Брукъ, затѣваются! — Идемте! (Уходятъ.)
СЦЕНА 2.
правитьПЭДЖ. Идемъ, идемъ; посидимъ во рву замка, пока не увидимъ огней нашихъ фей. — Не забудь же, сынъ Слэндеръ, дочь мою.
ЭВАН. Низачто; я ужь говорилъ съ ней, и мы условились какъ узнать другъ друга. Я подойду къ ней въ бѣломъ и скажу: «тише», а она на это скажетъ: «кошель», и по этому мы узнаемъ другъ друга.
ШАЛЛ. Прекрасно, но къ чему же и твое «тише» и ея «кошель», когда и по бѣлому наряду сейчасъ узнаешь ее? — А десять-то ужь пробило.
ПЭДЖ. Ночь хоть глазъ выколи; тѣмъ эффектнѣе будутъ и свѣчи и духи. Пошли только, небо, полную удачу нашей шуткѣ! зла тутъ никто не замышляетъ, кромѣ развѣ дьявола, а его мы тотчасъ по рогамъ узнаемъ. Идемте же; за мной. (Уходятъ.)
СЦЕНА 3.
правитьМ. ПЭД. Моя дочь, любезный докторъ, будетъ въ зеленомъ; улучите благопріятную минуту — возьмите ее за руку, ведите прямо въ церковь, и кончайте тамъ все какъ можно скорѣе. Ступайте же въ паркъ; мы съ ней не замѣшкаемъ.
КАЙЮ. Я снай што мнѣ тѣлай. Adieu.
М. ПЭД. Прощайте, сэръ, (Кайюсъ уходитъ.) — Конечно, мужа и потѣха надъ Фольстафомъ такъ не порадуетъ, какъ взбѣситъ выходъ нашей дочери за доктора; но чтоже дѣлать — небольшая размолвка все-таки лучше большаго горя.
М. ФОР. Гдѣ же Анна съ феями и вэльзскимъ дьяволомъ Эвансомъ?
М. ПЭД. Залегли, вѣрно, въ ямѣ подлѣ дуба Герне, скрывъ огни, которыми, какъ только мы сойдемся съ Фольстафомъ, разсѣютъ вдругъ мракъ ночи.
М. ФОР. Онъ непремѣнно испугается.
М. ПЭД. Испугается, не испугается — а осмѣянъ все-таки будетъ.
М. ФОР. Предадимъ его безъ всякой жалости.
М. ПЭД. Урокъ такимъ безпутникамъ и ихъ безпутству нисколько не предательство.
М. ФОР. Часъ близится. Къ дубу, къ дубу! (Уходятъ.)
СЦЕНА 4.
правитьЭВАН. Шифо, шифо, феи, са мной; помните фаши роли, а клафное, прошу, не ропѣйте; спряшемся въ яму, и когта я тамъ фамъ снакъ — тѣлай кашдій што скасано. — Шифо, шифо, са мной! (Уходятъ.)
СЦЕНА 5.
правитьФОЛЬ. Колоколъ Виндзора прозвучалъ ужъ двѣнадцать; желанная минута приближается. — Теперь, о, боги съ пламенной кровью, помогайте мнѣ. Вспомни, Юпитеръ, ты былъ быкомъ для твоей Европы; любовь приставила тебѣ рога. О, всесильная любовь, дѣлающая иногда и животное, въ нѣкоторомъ отношеніи, человѣкомъ, а иногда и человѣка — скотомъ! Былъ ты, Юпитеръ, и лебедемъ изъ любви къ Ледѣ. — О, всемогущая любовь, какъ близокъ былъ тогда этотъ богъ къ гусиной породѣ! — Первый грѣхъ, о, Юпитеръ, ты совершилъ въ образѣ скота, и это былъ скотскій грѣхъ; второй — въ видѣ птицы, и это, сознайся, Юпитеръ, — еще гнуснѣйшій грѣхъ[39]. Если же и боги не въ силахъ совладать съ своей кровью — совладать ли съ ней бѣдному смертному? И вотъ, я виндзорскій олень, и полагаю, жирнѣйшій изъ всѣхъ рыскающихъ по этому лѣсу; даруй же мнѣ, о, Юпитеръ, прохладную течку, чтобъ не истекъ жиромъ! — Кто это спѣшитъ сюда? моя серна?
М. ФОР. Сэръ Джонъ? ты, мой милый, мой мужественный олень[40]?
ФОЛЬ. О, моя серна съ черненькимъ хвостикомъ! — Дожди же теперь, небо, картофелемъ, греми на голосъ «Зеленаго рукавчика»[41], сыпь градъ поцѣлуевъ, снѣжи синеголовникомъ[42], поднимай бурю возбужденій — я (Обнимая ее) скроюсь вотъ здѣсь.
М. ФОР. Милый, со мной вѣдь мистриссъ Пэджь.
ФОЛЬ. Дѣлитежь меня, какъ царственнаго оленя: каждой по ногѣ, хребетъ же оставлю себѣ, лопатки лѣснику[43], а рога предоставляю вашимъ мужьямъ. — Не истый я охотникъ? а? Не говорю, какъ подобаетъ охотнику Герне? — Наконецъ-то Купидонъ усовѣстился; вознаграждаетъ меня. Привѣтствую васъ, какъ настоящій духъ — (Шумъ за сценой.)
М. ПЭД. Боже! что это за шумъ?
М. ФОР. Небо, прости намъ грѣхи наши!
ФОЛЬ. Что жь бы это такое было?
М. ФОР. и М. ПЭД. Бѣжимъ, бѣжимъ! (Убѣгаютъ.)
ФОЛЬ. Дьяволъ рѣшительно не хочетъ моего осужденія, и навѣрное изъ страха, что воспламеню весь адъ моимъ жиромъ — иначе не мѣшалъ бы такъ безбожно.
Ц. ФЕЙ.[44]. Духи черные, сѣрые, зеленые и бѣлые, любители луннаго свѣта, сумрака ночи, сиротствующія дѣти неизмѣнной судьбы, за дѣло, за дѣло! — Глашатай, Гобгоблинъ, вѣщай!
ПИСТ. Рой эльфовъ воздушный, умолкли, внемли! — Сверчокъ, ты въ трубы Виндзора лети[45]; гдѣ не затушенъ, увидишь, огонь, не очищенъ шестокъ — служанокъ щипи, и ежевики синѣй да будетъ твой каждый щипокъ. Не терпитъ вѣдь наша царица ни грязи, ни грязныхъ.
ФОЛЬ. Это духи, феи; кто заговоритъ съ ними — мертвъ. Зажмурюсь и лягу. Смертный не можетъ видѣть дѣлъ ихъ. (Ложится ничкомъ.)
ЭВАН. Кдѣ ше Пидъ? — Лети; найтешь кдѣ дѣфу, котора перетъ сномъ три расъ молитфу сотворила — пошли ей слаткихъ крёзъ, пусть спитъ покойно, какъ дитя; но тѣхъ, которія, не вспомнифъ о крѣхахъ, саснули[46] — сшипи; сшипи и руки имъ и ноги, и плеши и спину, и шею и крудь.
Ц. ФЕЙ. За дѣло, за дѣло! Осмотрите, эльфы, весь виндзорскій замокъ и снутри и снаружи; усыпьте, каждую изъ его комнатъ благоденствіемъ, чтобъ до скончанія вѣка пребывалъ онъ въ томъ же велелѣпіи, вполнѣ достойномъ его властителей, такъ его достойныхъ. Вытрите мѣста разныхъ чиновъ бальзамомъ, сокомъ драгоцѣннѣйшихъ травъ, и да красуются ихъ одежды, латы и шлемы всегда вѣрными гербами. Ночною порой пойте вы, феи луговъ, свиваясь въ подобный Подвязкѣ кружокъ, и мѣсто кружка да будетъ свѣжей, зеленѣй всѣхъ окрестныхъ луговъ; Hony soit qui mal y pense, начертайте на немъ подборомъ красныхъ, бѣлыхъ и синихъ цвѣтовъ, вмѣсто сафировъ и перловъ, шитья золотаго, такъ ярко блестящихъ подъ сгибомъ колѣна кавалеровъ украшенныхъ ею — феи цвѣтами вѣдь пишутъ. — Летите жь; но первый не пробилъ пока еще часъ, не забудемъ пляски обычной вкругъ дуба охотника Герне.
ЭВАН. Тафайте ше руки, станофитесь въ крутокъ; дватсать свѣтлякофъ фонарями пусть пудутъ, штобъ мокли мы фкрукъ дупа плясать. Стойте — шелофѣка я шую срединной семли.
ФОЛЬ. Боже, защити меня отъ этого вэльзскаго дьявола; онъ сейчасъ обратитъ меня въ кусокъ сыра.
ПИСТ. Гнусный червь, отъ самаго отверженный рожденья.
Ц. ФЕЙ. Огнемъ испытанья конца его пальцевъ коснемся. Чистъ онъ — отклонится пламя, не сдѣлаетъ нималѣйшей боли ему; вздрогнетъ — то тѣло развратнаго сердца.
НИМЪ. Къ испытанью приступимъ.
ЭВАН. Приступимъ — посмотримъ, доступноль это дрефо окню. (Жгутъ его свѣчами.)
ФОЛЬ. Ой, ой, ой!
Ц. ФЕЙ. Нечистъ, нечистъ, полонъ гнусныхъ помышленій! Феи, съ грозной пѣснью вкругъ его, кружитесь, и кружась, его щипите!
ЭВАН. Да, онъ полонъ слатострастья, полонъ фсякаго нешестья.
Одинъ голосъ: Срамъ грѣховнымъ помышленьямъ,
Сладострастнымъ побужденьямъ!
Если грязно помышленье,
Похоть въ кровь огонь вливаетъ,
А межь тѣмъ воображенье
Пламень въ сердцѣ раздуваетъ.
Хоръ: Щипите, о, феи, шипите его,
Вертите развратника, жгите всего,
Пока не погаснутъ одна за одной
И свѣчи, и яркія звѣзды съ луной!
ПЭДЖ. Нѣтъ, куда же? Попались наконецъ; и нашли же во что переодѣться — въ охотника Герне.
М. ПЭД. Прошу васъ, кончимъ; довольно. Ну, любезный сэръ Джонъ, какъ нравятся вамъ женщины Виндзора? — Скажи, добрый мужъ, не соотвѣтствуетъ это дивное украшеніе болѣе лѣсу, чѣмъ городу?
ФОРД. Ну, сэръ, кто теперь рогоносецъ? Мэстеръ Брукъ, Фольстафъ бездѣльникъ, рогатый бездѣльникъ; вотъ и рога его, мэстеръ Брукъ. И изъ всего, принадлежащаго Форду, онъ воспользовался только его корзиной, его палкой и двадцатью фунтами, которые долженъ уплатить мэстеръ Бруку, каковая уплата обезпечена, мэстеръ Брукъ, лошадьми его.
М. ФОР. Нѣтъ намъ счастья, сэръ Джонъ; не удались всѣ наши свиданія. Не быть вамъ болѣе моимъ любовникомъ, но моимъ оленемъ всегда будете.
ФОЛЬ. Начинаю понимать, что сдѣланъ осломъ.
ФОРД. И воломъ еще; доказательства и того и другаго на лицо.
ФОЛЬ. И это не духи, не феи? Мнѣ и такъ три или четыре раза приходило въ голову, что не духи; но нечистая совѣсть, внезапный испугъ такъ отуманили меня, что не могъ не поддаться и такому грубому обману, не принять ихъ, на перекоръ всякому смыслу, за дѣйствительныхъ духовъ. Такъ-то вотъ и самый умъ, когда употребляется на зло, дѣлается пошлѣйшимъ дуракомъ.
ЭВАН. Сэръ Дшонъ Фольстафъ, помните Пога, отрекитесь отъ фсякихъ дурнихъ помислофъ, и духи не пудутъ сшипать фасъ.
ФОРД. Отлично сказано, духъ Эвансъ.
ЭВАН. Да и фасъ прошу не рефнофать польше.
ФОРД. Не стану, пока не залюбезничаешь съ моей женой на чистомъ англійскомъ.
ФОЛЬ. Высохъ что ли мозгъ мой на солнцѣ, что не могъ избавить меня отъ такого грубаго обмана? что далъ даже и вэльзскому козлу возможность потѣшаться надо мной, украсить вэльзской дурацкой шапкой? Пора, послѣ этого, подавиться кускомъ поджареннаго сыра.
ЭВАН. Сиръ нейдетъ къ ширу, а фѣдь фесь фашъ шифотъ отинъ ширъ.
ФОЛЬ. Сиръ и ширъ! дожить до насмѣшекъ даже такого губителя англійскаго языка? Да этого достаточно, чтобъ отвратить отъ гульбы, отъ ночныхъ похожденій и все государство.
М. ПЭД. И какъ это пришло вамъ въ голову, что мы — еслибъ даже и вытолкали добродѣтель изъ сердца, предались безъ зазрѣнія совѣсти аду, — когда-нибудь могли плѣниться вами, сэръ Джонъ?
ФОРД. Такимъ пуддингомъ, такимъ тюкомъ льну?
М. ПЭД. Такъ раздутымъ?
ПЭДЖ. Старымъ, совсѣмъ охладѣвшимъ, износившимся, невыносимо противнымъ?
ФОРД. И злорѣчивымъ, какъ самъ сатана?
ПЭДЖ. И бѣднымъ, какъ Іовъ?
ФОРД. И нечестивымъ, какъ его жена?
ЭВАН. И преданнимъ плуду, и тафернамъ, и хересу, и фину, и мету, и пьянству, и пошпѣ, и пуйству, и фсякой мерсости?
ФОЛЬ. Потѣшайтесь, потѣшайтесь; я загнать, забитъ, не въ состояніи отвѣтить даже этому вэльзскому войлоку, само невѣжество попираетъ меня ногами; потѣшайтесь какъ хотите.
ФОРД. Мы проводимъ васъ, сэръ, въ Виндзоръ, къ нѣкоему Бруку, котораго вы надули на порядочную сумму, обязавшись быть его сводникомъ; возвращеніе этой суммы, я увѣренъ, будетъ для васъ больнѣе всего, что ужь вытерпѣли.
М. ФОР. Нѣтъ, мой милый, оставь ему эти деньги въ вознагражденіе. Прости ему ихъ, и будемъ всѣ друзьями.
ФОРД. Изволь; вотъ моя рука — прощаю все.
ФОЛЬ. Поплатился я и безъ того достаточно — и исщипанъ и выкупанъ.
ПЭДЖ. Утѣшься, рыцарь; кромѣ ужина, я нынче же дамъ тебѣ еще возможность посмѣяться надъ моей женой, смѣющейся теперь надъ тобой. Скажи ей, что ея дочь — жена Слэндера.
М. ПЭД. (Про себя). Доктора сомнѣваются въ этомъ; если только Анна моя дочь — она жена доктора Кайюсъ.
СЛЭН. Отецъ, отецъ Пэджь, гдѣ ты?
ПЭДЖ. Ну, что, сынъ, что? кончено?
ЕВАН. Кончено! — отдамъ на судъ всѣхъ лучшихъ людей Глостершира, отдамъ, или пусть повѣсятъ меня.
ПЭДЖ. Да что же, сынъ мой?
СЛЭН. Прихожу я въ Этонъ вѣнчаться на мистриссъ Аннѣ, а она — большой, дюжій парень. Не будь это въ церкви, я отвалялъ бы его, или онъ отвалялъ бы меня. Не думай я, что это мистриссъ Анна — я и шагу не сдѣлалъ бы, а она сынъ почтмейстера.
ПЭДЖ. Такъ вы ошиблись стало-быть?
СЛЭН. Вотъ какую еще новость сказали! — я думаю ошибся, когда принялъ парня за дѣвицу. Обвѣнчайся я на немъ — я и въ женскомъ его нарядѣ прогналъ бы его.
ПЭДЖ. Сами виноваты. Не сказалъ я вамъ какъ узнать мою дочь по платью?
СЛЭН. Я и подошолъ къ ней въ бѣломъ и сказалъ «тише», и она сказала «кошель», какъ мы условились съ ней; и все-таки это была не Анна, а сынъ почтмейстера.
М. ПЭД. Добрый Джорджъ, не сердись; узнавъ о вашемъ умыслѣ, я переодѣла мою дочь въ зеленое, и она вѣрно обвѣнчана ужь въ приходской церкви съ докторомъ.
КАЙЮ. Ктѣ мистриссъ Пэдшь? Перетъ Богъ, я опманутъ; я шенился на garèon, на мальшишка, на paisan, перетъ Богъ, на мальшишка; передъ Богъ, не на Анна Пэдшь — я опманутъ.
М. ПЭД. Зачѣмъ же не взяли вы одѣтой въ зеленое?
КАЙЮ. Ей и фсялъ, а она, перетъ Богъ, мальшишка; перетъ Богъ, я поднимай фесь Финтсоръ. (Уходитъ.)
ФОРД. Странно. Кому жь досталась настоящая-то Анна?
ЭВАН. Предчувствую. Вотъ мэстеръ Фентонъ идетъ сюда.
Ну, мэстеръ Фентонъ, что скажете?
ФЕНТ. Прости, добрый отецъ! прости и ты, добрая матушка!
ЭВАН. Какъ же это случилось, сударыня, что вы не пошли за мэстеръ Сландеромъ?
М. ПЭД. Зачѣмъ же не пошла ты за докторомъ?
ФЕНТ. Вы совсѣмъ смутили ее. Скажу вамъ всю правду. Вамъ хотѣлось, чтобъ она вступила въ постыдный бракъ безъ всякой взаимности, и вотъ, давно соединенные любовью, мы соединены теперь такими узами, которыхъ ничто уже разорвать не можетъ. Проступокъ ея святъ, хитрости ея нельзя назвать ни обманомъ, ни ослушаніемъ, ни неуваженіемъ родительской власти[47], потому что она избавила, оградила ее отъ грѣха проклинать тысячи тяжкихъ часовъ, неизбѣжныхъ при бракѣ по принужденію.
ФОРД. Ну чтожь тутъ раздумывать; вѣдь этого ничѣмъ ужь не поправишь. Въ любви все устроивается самимъ небомъ; деньгами пріобрѣтаются земли, а женъ даетъ судьба.
ФОЛЬ. Отъ души радуюсь, что нѣкоторыя изъ вашихъ стрѣлъ, хоть вы и сдѣлали меня своей цѣлью, попали совсѣмъ не въ нее.
ПЭДЖ. Дѣйствительно не поправишь. — Фентонъ, да даруетъ тебѣ небо полнѣйшее счастіе! — съ тѣмъ, что неизбѣжно нельзя не помириться.
ФОЛЬ. На охотѣ въ ночное время всякая дичь поднимается.
М. ПЭД. Перестану и я сердиться. Мэстеръ Фентонъ, да даруетъ вамъ небо много, много радостныхъ дней! Идемъ, любезный мужъ, домой; пойдемте къ намъ всѣ, и вы, сэръ Джонъ, — посмѣемся еще надъ этой продѣлкой передъ огнемъ камина.
ФОРД. Идемте. — А вы, сэръ Джонъ, сдержали таки слово мэстеръ Бруку — вѣдь онъ дѣйствительно ночуетъ нынче съ мистриссъ Фордъ.
- ↑ Судъ, въ которомъ рѣшались дѣла о бунтахъ и возмущеніяхъ.
- ↑ Сокращеніе Custos Holulorum.
- ↑ Судья подписывался: «jurat corain me, Koberto Schallow, armigero» (эсквайръ).
- ↑ Въ подлинникъ lucee — щукъ.
- ↑ Тутъ непереводимая игра значеніями дурно произнесенаго Эвансомъ слова words — слова, и слова Worts — капуста.
- ↑ Имена двухъ товарищей Робэнъ Гуда.
- ↑ Въ прежнихъ изданіяхъ: Let us command to know that… По экземпляру Колльера: Let us demand to know that…
- ↑ Въ прежнихъ изданіяхъ: at а minutes rest… По Колльеру: at а minim’s rest…
- ↑ Въ прежнихъ изданіяхъ: she carves… По Колльеру: she craves…
- ↑ Въ прежнихъ изданіяхъ: she has legions of angele… По Колльеру: he hath а legion of angels… Angel — старая десятишиллинговая англійская монета.
- ↑ Въ прежнихъ изданіяхъ: all gold and bounty… По Колліеру: all gold and beauty…
- ↑ Въ прежнихъ изданіяхъ: and her star!.. По Колльеру: and her stars!..
- ↑ Въ прежнихъ изданіяхъ: use reason for his precision… По Колльеру: use reason for his physicien…
- ↑ Англичане во времена Елисаветы обвиняли Нидерландцевъ въ тонъ, что они научили ихъ пить чрезмѣрно.
- ↑ Весьма распространенья въ Шекспирово время пѣсня. Крайне непристойныя слова ея потеряны, но напѣвъ сохранится.
- ↑ Сокращеніе имяни Маргарита.
- ↑ Въ прежнихъ изданіяхъ: Will you go, An-heires?… По Колльеру: Will you go on here?…
- ↑ Въ прежнихъ изданіяхъ: I had rather hear them scold than fight… По экземпляру Колльера: I had rather hear them scold than see them fight…
- ↑ Въ прежнихъ изданіяхъ: jour coach-fellow, Nym… По Колльеру: your, couch-fellow, Nym…
- ↑ Ножъ для отрѣзыванія въ толпѣ кошельковъ. Питкэтчъ — вѣроятно какой-нибудь притонъ мошенниковъ.
- ↑ Пенсіонеры Елисаветы, между которыми были и люди съ огромнымъ состояніемъ, отличались щегольствомъ и богатствомъ одеждъ.
- ↑ Brook — ручей.
- ↑ Въ прежнихъ изданіяхъ: take all, or half… По Колльеру: take half, or all..
- ↑ Въ прежнихъ изданіяхъ: the folly of my soul… По Колльеру: the folly of my suit.
- ↑ Французъ.
- ↑ Врачи временъ Шекспира обращали особенное вниманіе на мочу больныхъ.
- ↑ Въ прежнихъ изданіяхъ Cry’d game…. По Колльеру: Curds and creant…
- ↑ Въ прежнихъ изданіяхъ: Give me thy hand terrestrial, so: — Give me thy hand, celestial; so… По Колльеру: Give me thy hand, celestial and terrestrial; so…
- ↑ Въ прежнихъ изданіяхъ: for want of company… По Колльеру: for want of your company…
- ↑ Въ прежнихъ изданіяхъ: there I shall find Falstaff… По Колльеру: where I shall find Falstaff…
- ↑ Первая строка изъ пѣсни въ Сиднеевомъ „Астрофель и Стелла“.
- ↑ Часть города, въ которой жили по преимуществу дроггисты.
- ↑ Тутъ непереводимая игра созвучіями словъ buck-washing — бученье бѣлья и buck — козелъ.
- ↑ Въ подлинникѣ Кайюсъ, вмѣсто third — третій, говоритъ turd — кало, испражненіе, и потому Эвансъ говорить ему: «Что вы, какъ вамъ не стыдно!»
- ↑ Тугъ непереводимая игра значеніемъ слова Ford — бродъ.
- ↑ Въ прежнихъ изданіяхъ: No; master Slender is let the boys leave to play… По Колльеру: No; master Slender is get the boys leave to play….
- ↑ Всѣ выходки Квикли въ этой сценѣ основаны на непереводимомъ созвучіи латинскихъ словъ съ англійскими, и потому тутъ, по неволѣ, должно было нѣсколько уклониться отъ подлинника.
- ↑ Въ прежнихъ изданіяхъ: Simple. I may not conceal them, sir. Falst. Conceal them or thou diest… По Колльеру: Falst. You may not conceal them, sir. Host. Conceal them, and thou diest…
- ↑ Тутъ непереводимая игра созвучіемъ словъ fowl — птица, и foul — гнусный.
- ↑ Непереводимая игра созвучіемъ словъ dear — милый, дорогой и deer — красный звѣрь, олень.
- ↑ Смотри примѣчаніе къ 254 страницѣ.
- ↑ Картофелю и синеголовнику приписывали, между прочимъ, возбуждающія свойства.
- ↑ По тогдашнимъ охотничьимъ правиламъ.
- ↑ Въ прежнихъ изданіяхъ въ этой сценѣ всѣ рѣчи Царицы фей — говоритъ Квикли.
- ↑ Въ прежнихъ изданіяхъ: to Windsor chimneys shalt thou leep… По Колльеру: to Windsor chimneys when thou’sl leap’t…
- ↑ Въ прежнихъ изданіяхъ: Raise up the organs… But those as sleep… По Колльеру: Rouse up the organs… But those thaп sleep…
- ↑ Въ прежнихъ изданіяхъ: or unduteous title… По Колльеру: ог unduteous guile…