[88]
ВѢЩАНЬЕ.
Мы плыли по свѣтлой вечерней водѣ,
Все были свои, и чужого нигдѣ,
А волны дробились въ своей чередѣ.
Живыя онѣ, голубыя.
5 Играли мы веслами, чуть шевеля,
Далеко, далеко осталась земля,
Бѣлъ Соколъ—названье того Корабля.
[89]
Родные на немъ, все родные.
Сидѣлъ у руля златоокій Пророкъ,
10 И былъ онъ какъ будто совсѣмъ одинокъ,
И страшный внезапно пропѣлъ онъ намекъ.
Морскія въ немъ страсти, морскія.
Годъ скрѣпился, день сосчитанъ, мигъ бѣжитъ и не вернется,
Часъ назначенъ, въ дикомъ плачѣ словно пыль взметнутся всѣ,
15 Кто тебѣ казался Богомъ, волколакомъ обернется,
Сорокъ громовъ, водоемовъ, сорокъ молній въ ихъ красѣ.
Бойтесь, бойтесь! Безвозвратно! Ничего ужь не исправишь!
Всѣ убитые—возстали. Всѣ задавленные—тутъ.
Горше всѣхъ лукавствъ убогихъ—что теперь еще лукавишь,
20 А глаза твои—какъ щели, самъ себѣ назначилъ судъ.
Сядешь—пламень, ляжешь—камень, въ пропасть кинешься—замкнется,
Въ ночь склубишься—сорокъ молній міру выявятъ уклонъ,
Вся Вселенная смутится, и въ сѣдой клубокъ свернется.
Слышишь громы? Сорокъ громовъ! Падай, падай, осужденъ!
25 Былъ блѣденъ и страшенъ Пророкъ у руля,
И всѣ мы дрожали, вѣщаньямъ внемля,
И волны качали оплотъ Корабля.
Живыя онѣ, голубыя.
Мы поняли, что̀ онъ хотѣлъ намъ сказать,
30 О безднѣ скорбѣлъ онъ, скользя черезъ гладь,
Мы въ Свѣтѣ, но Бездна должна отстрадать.
Родные грѣхи намъ, родные.
[90]
Мы плыли по тихой и свѣтлой водѣ,
Все было свое, и чужого нигдѣ,
35 Молитву мы пѣли Вечерней Звѣздѣ.
Марія! Марія! Марія!
К. Д. Бальмонтъ. Полное собраніе стиховъ. Томъ восьмой. Изданіе второе — М.: Изд. Скорпіонъ, 1911 