Островъ Вайгачь, принадлежащій къ Архангельской губерніи, есть одинъ изъ острововъ Сѣвернаго океана. Онъ лежитъ между 69°21′ и 70°5′ сѣв. шир. и между 70°10′ и 78°3′ вос. долг. отъ Ферро, по срединѣ Вайгацкаго пролива, раздѣляя оный на два рукава.
Рукавъ, отдѣляющій этотъ островъ отъ южной части Новой Земли, т. е. Земли Кусова, именуется Корсай или Карскіе Ворота, и имѣетъ въ ширину отъ 50 до 60 верс., а въ глубину отъ 20 до 80 футъ. Теченіе воды въ немъ такъ быстро, что онъ никогда не замерзаетъ и большую часть года только покрытъ плавающими льдами. Другой рукавъ, находящійся между материкомъ и островомъ Вайгачемъ, шириною отъ 3-хъ до 15-ти верс., называется Югорскимъ Шаромъ, по имени жившихъ здѣсь въ древности, какъ полагаютъ, народа Югровъ. Этотъ шаръ или проливъ, соединяя воды Сѣвернаго океана съ Карскимъ моремъ, имѣетъ двоякое теченіе. По берегу матерой земли вода Сѣвернаго океана стремится въ Карское море, а по берегу острова Вайгача, въ одно и тоже время, вода Карскаго моря течетъ въ Сѣверный океанъ. Отъ этого столкновенія водъ двухъ морей, въ Югорскомъ-Шарѣ теченіе также столь быстро, что плаваніе противу онаго возможно только при сильномъ попутномъ вѣтрѣ.
Островъ Вайгачь, по мнѣнію нѣкоторыхъ мореходцовъ, занимаетъ до 50 верс. въ длину и 17 въ ширину. Другіе же напротивъ увеличиваютъ его длину до 150, а ширину до 40 верс. Относительно произхожденія своего онъ есть не что иное, какъ продолженіе арктической части горнаго Уральскаго хребта, извѣстной подъ именемъ Манесале, которая имѣетъ одинаковую съ этимъ островомъ широту и въ прямомъ направленіи, чрезъ проливъ, отстоитъ отъ него недалѣе трехъ верстъ.
Внутренность Вайгача скалиста. Болѣе прочихъ замѣчательны здѣсь слѣдующіе горные кряжи: а) близъ входа изъ сѣвернаго океана въ Югорскій шаръ — высокіе горные гребни, называемые Пѣтушками; б) Карповскій камень, въ разстояніи 25 верс. отъ Югорскаго-Шара в) Лямчинскій камень, противъ Лямчинской губы; и г) Осмикинскій, самый высокій, проходитъ по срединѣ острова. Берега вокругъ него также высоки, утесисты и окружены подводными рифами и мелководными лудами. Горные кряжи большею частію песчано-глинистаго образованія; мѣстами замѣтенъ зеленожелтый блестящій рухлякъ, содержащій въ себѣ признаки желѣзнаго колчедана и слюды. Встрѣчаются также горный хрусталь, булыжники, обломки гранита и гнейса. Вершины кряжей совершенно обнажены, и только среднія покатости между ними покрыты землею, по коей мѣстами, среди разныхъ видовъ ягеля, стелется ивовая сланка, высотою не болѣе 6-ти фут. Болотистыя ложбины, произведенныя водою, стекающею съ горныхъ возвышенностей, покрыты обыкновеннымъ зеленымъ мохомъ и самою тощею зеленью. Только на берегахъ и нѣкоторыхъ горныхъ скалахъ, обращенныхъ къ югу, растительность нѣсколько живѣе и замѣтнѣе. Тамъ встрѣчаются щавель, дикій лукъ, ложечная трава (кохлеари), Ивановъ цвѣтъ, зоря, осока, незабудки, лапуха (морская капуста), тура (морской горохъ), первоцвѣты, малолиственный болотный пухъ и н. др. Весьма вѣроятно, что растительное царство на Вайгачѣ поддерживается сѣменами, приносимыми съ сосѣдственныхъ странъ континента; это, во первыхъ, подтверждается тѣмъ, что на сторонѣ острова, обращенной къ Югорскому шару, растительность живѣе и разнообразнѣе, нежели вдоль Корсая; а во вторыхъ, и тѣмъ, что большая часть растеній здѣсь рѣдко дозрѣваетъ, и слѣдовательно невсегда можетъ оставлять сѣмена для слѣдующаго года.
Взамѣнъ такой бѣдной растительности, Вайгачь изобилуетъ пушными звѣрями и птицами, а воды, омывающая берега его, наполнены рыбою и морскими животными. Изъ числа первыхъ здѣсь постоянно живутъ бѣлые и голубые песцы, красныя лисицы, пеструшки и олени; въ зимнее время заходитъ сюда бѣлый медвѣдь и бываетъ много волковъ. Изъ птицъ чайки, совы, гагарки, нырки, соколы, кречеты, орлы почти всегда водятся на островѣ, и кромѣ того, въ началѣ лѣта, прилетаютъ сюда куропатки, разнаго рода утки (шилохвосты, турпаны, савки, гагки), лебеди, гуси, гагары и кулички. Въ водахъ, окружающихъ островъ, въ изобиліи водятся бѣлуги, моржи, морскіе зайцы, нерпы, тюлени и нѣкоторыя черепокожія; изъ рыбъ, ловимыхъ неводами, — омули, сиги, гольцы и нѣк. др. Увѣренность въ обильномъ уловѣ рыбы, птицъ и звѣрей, ежегодно привлекаетъ сюда значительное число промышленниковъ изъ Русскихъ, Зырянъ и Самоѣдовъ. На берегу Югорскаго шара, Пустозерцы имѣютъ нѣсколько промышленничьихъ избъ и амбаровъ для складки провизіи, снарядовъ и добычи; — и, какъ усердные Христіане, они построили тутъ часовню во имя Святителя Николая, покровителя мореходцевъ. Находясь въ разстояніи 500 или 700 верс. отъ своихъ жилищъ, промышленники собираются въ эту часовню. въ воскресные и праздничные дни, для общей молитвы — Съ 8-го мая по 20-е іюля солнце не закатывается на Вайгачѣ; окружающій его проливъ освобождается ото льдовъ; и тогда угрюмые берега и скалы этого пустыннаго острова оживляются отважной дѣятельностію сѣверныхъ звѣролововъ и птицелововъ.
Въ исторіи язычества Вайгачь извѣстенъ какъ главное и древнѣйшее мѣсто Самоѣдскаго суевѣрія. На юго-западной оконечности этого острова выдается въ море высокій полукруглый каменный мысъ (Болванскій), покрывающій глубокую скалистую пещеру, имѣющую неравномѣрныя отверстія, одно широкое — къ сторонѣ моря, другое узкое — на вершинѣ утеса. Вблизи сего-то отверстія поставленъ былъ главный Самоѣдскій идолъ, Весакъ (старикъ)[2]. Понятно, что такое мѣстоположеніе придавало много важности этому идолу въ умахъ грубыхъ дикарей. Бурные вѣтры, столь частые въ странахъ полярныхъ, врываясь во внутренность болванской пещеры, производили въ ней оглушающій гулъ, который бывъ принимаемъ Самоѣдами за голосъ самаго Весака, невольно наполнялъ сердца ихъ ужасомъ и благоговѣніемъ къ тому, что въ сущности составляетъ только очень обыкновенное явленіе природы. — Самоѣды не имѣли обычая давать идоламъ своимъ особыя имена, и одинъ только Весакъ, какъ главный идолъ, пользовался этимъ преимуществомъ. Разсказываютъ, что онъ былъ деревянный, трехгранный, высокій, тонкій, о седми лицахъ, которыя вырѣзаны были на двухъ отлогихъ узкихъ граняхъ, одно надъ другимъ. Само собою разумѣется, что рѣзьба лицъ была только грубымъ подражаніемъ природѣ[3]. Нижняя часть идола оканчивалась трех-граннымъ же остроконечіемъ, которымъ онъ утвержденъ былъ въ каменистой вершинѣ утеса. Съ южной стороны, въ полукружіи, вблизи противу этого главнаго идола, поставлено было 20 средней величины и около 400 маленькихъ деревянныхъ, а за ними, въ разстояніи 50 саж., 20-же каменныхъ разнообразныхъ идоловъ. Передъ главнымъ идоломъ (Весакомъ) плотно набросана была большая груда (въ квадратную сажень) оленьихъ головъ съ цѣльными рогами и 30 череповъ бѣлыхъ медвѣдей. Къ оленьимъ рогамъ привѣшены были топоры, стрѣлы, мѣдныя кольца, пуговицы, гвозди, разноцвѣтные суконные лоскутки и другіе сему подобные дары бѣдныхъ дѣтей природы мнимымъ богамъ своимъ. Противу мыса Болванскаго, на возвышенномъ матеромъ берегу пролива также находилось 4 каменныхъ и 356 деревянныхъ, большею частію, маленькихъ идоловъ. Ибо Самоѣды, ужасавшіеся грознаго Весака, считали необходимымъ приносить жертвы не только по пріѣздѣ на островъ, но и предъ отплытіемъ туда. — Слушая разсказъ очевидцевъ о Самоѣдскихъ идолахъ не льзя не припомнить идоловъ Океанійскихъ. Кому случалось разсматривать атласъ, приложенный къ путешествію вокругъ свѣта, изд. Дюмонъ-Дюрвилемъ, — гдѣ между прочимъ находятся и виды Океанійскихъ мораевъ, — тотъ можетъ сказать, что онъ почти видѣлъ и идоловъ Самоѣдскихъ, — такъ много между ними тождественнаго.
Просвѣтясь свѣтомъ Евангелія, Самоѣды, по собственному внутреннему побужденію, уничтожили прежнее свое чтилище; и тамъ, гдѣ еще такъ недавно приносились кровавыя жертвы, — на пустынномъ утесѣ Болванскомъ, — водружено непреложное знаменіе спасенія міра — Крестъ Христовъ!