[451]
Жилъ-былъ воздухоплаватель. Ему не повезло, шаръ его лопнулъ, и самъ онъ упалъ и разбился. Сына же своего онъ за нѣсколько минутъ передъ тѣмъ спустилъ на парашютѣ, и это было счастьемъ для мальчика,—онъ достигъ земли цѣлымъ и невредимымъ. Въ немъ были всѣ задатки, чтобы сдѣлаться такимъ же воздухоплавателемъ, какъ отецъ, но у него не было ни шара, ни средствъ на пріобрѣтеніе его.
Жить, однако, чѣмъ-нибудь да надо было, и онъ занялся фокусничествомъ и чревовѣщаніемъ. Онъ былъ молодъ, красивъ собою и, когда возмужалъ, да отпустилъ себѣ усы и сталъ ходить въ хорошихъ платьяхъ, то могъ сойти хоть за природнаго графа. Дамамъ онъ очень нравился, а одна дѣвица такъ прямо влюбилась въ него за его красоту и ловкость и рѣшилась раздѣлить его скитальческую жизнь по чужимъ странамъ. Тамъ онъ присвоилъ себѣ титулъ профессора,—меньшимъ ужъ онъ не могъ довольствоваться.
Завѣтною мечтою его было пріобрѣсти себѣ воздушный шаръ и подыматься на немъ вмѣстѣ съ молодою женой, да вотъ бѣда—денегъ не было.
— Ну, когда-нибудь да они придутъ къ намъ!—говорилъ онъ.
— Если только захотятъ!—отвѣчала жена.
— Что-жъ, люди мы, вѣдь, еще молодые, а я уже профессоръ! И крошки, вѣдь, тотъ же хлѣбъ!
Жена всячески помогала мужу, сидѣла у дверей и продавала билеты на представленія, а холодное это было удовольствіе зимою! Помогала она ему также и въ одномъ фокусѣ. Онъ пряталъ ее въ ящикъ стола, въ большой ящикъ, а она оттуда перебиралась въ задній ящикъ, и въ переднемъ ея уже не оказывалось. Выходилъ какъ будто обманъ глазъ.
Но однажды вечеромъ, когда онъ выдвинулъ ящикъ, оказалось, что жена исчезла взаправду! Ея не было ни въ переднемъ ящикѣ, ни въ заднемъ, не было во всемъ домѣ,—исчезла
[452]безъ слѣда! Это ужъ былъ ея фокусъ! Она такъ и не вернулась къ нему больше; женѣ наскучила эта жизнь, а мужъ сталъ такъ скучать по женѣ, что утратилъ свой веселый нравъ, не могъ больше шутить и паясничать, и публика перестала ходить на его представленія. Заработки стали плохіе, платье износилось; подъ конецъ изъ всего имущества осталась у профессора одна большая блоха,—память о женѣ; немудрено, что онъ души не чаялъ въ этой блохѣ! Онъ выдрессировалъ ее и обучилъ разнымъ штукамъ: дѣлать на караулъ ружьемъ и стрѣлять изъ пушки—конечно изъ маленькой.
Профессоръ гордился своею блохою, а она гордилась собою: она, вѣдь, обучилась кое-чему, въ ней текла человѣчья кровь, и, кромѣ того, она побывала въ разныхъ городахъ, показывала свои фокусы передъ принцами и принцессами и удостаивалась ихъ высокаго одобренія. Объ этомъ говорилось и въ газетахъ, и въ афишахъ. Блоха сознавала себя знаменитостью, знала, что въ состояніи прокормить не только своего профессора, но хоть цѣлую семью.
Она была горда, знаменита, но увы! путешествуя со своимъ профессоромъ по желѣзнымъ дорогамъ, всегда занимала мѣсто въ четвертомъ классѣ! Что-жъ, и въ четвертомъ ѣдешь, вѣдь, не тише, чѣмъ въ первомъ! Блоха и профессоръ вступили другъ съ другомъ въ крѣпкій, хотя и молчаливый союзъ, дали другъ другу молчаливый обѣтъ никогда не разлучаться, никогда не жениться. Блоха рѣшила остаться въ дѣвицахъ, профессоръ—вдовцомъ. Одно стоило другого.
— Туда, гдѣ произвелъ наибольшій фуроръ, нельзя заглядывать второй разъ!—говаривалъ профессоръ; онъ зналъ людей, а это, вѣдь, тоже кое-что значитъ.
Но вотъ, наконецъ, онъ побывалъ во всѣхъ странахъ, кромѣ страны дикарей, и рѣшилъ отправиться туда. Правда, онъ зналъ, что дикари поѣдаютъ христіанъ, но самъ онъ былъ не настоящій христіанинъ, а блоха не настоящій человѣкъ, такъ онъ и порѣшилъ, что они могутъ отважиться на такое путешествіе и даже заработать тамъ хорошія денежки.
Часть пути они сдѣлали на пароходѣ, часть на парусномъ суднѣ; блоха продѣлывала свои штуки, и такимъ образомъ дорога окупилась. Наконецъ, они прибыли въ страну дикарей.
Страною правила маленькая принцесса; ей было всего восемь лѣтъ, но она уже правила. Принцесса просто-на-просто отняла
[453]власть у отца и матери,—она была страсть какая своевольная, да къ тому же на диво миленькая и непослушная.
Какъ только блоха показала свои штуки: сдѣлала ружьемъ на караулъ и выстрѣлила изъ пушки, принцесса влюбилась въ нее и воскликнула:
— Она или никто! Я выйду за нее замужъ!
Принцесса совсѣмъ одичала отъ любви, а и безъ того-то ужъ была дикая.
— Милое, дорогое дитятко! Умница ты наша!—заговорилъ ея отецъ.—Да если бы можно было сначала сдѣлать изъ блохи человѣка!
— Не твое дѣло, старый!—отрѣзала принцесса, и это было съ ея стороны не очень-то мило,—она, вѣдь, говорила съ отцомъ. Но ужъ такая она была дикая!
Она посадила блоху себѣ на руку и сказала ей:
— Теперь ты человѣкъ и царствуешь вмѣстѣ со мною! Но ты должна дѣлать, что я хочу, иначе я убью тебя и съѣмъ профессора!
Профессору отвели большой залъ. Стѣны были изъ сахарнаго тростника,—знай лижи себѣ вволю, но онъ не былъ лакомкой. Вмѣсто же постели ему дали висячую койку, и онъ покачивался въ ней, какъ въ корзинѣ воздушнаго шара, о которомъ не переставалъ мечтать.
Блоха осталась у принцессы, сидѣла на ея маленькой ручкѣ и на шейкѣ: принцесса выдернула у себя изъ головы волосъ, и велѣла профессору обвязать его вокругъ ножки блохи, другой же конецъ волоса прикрѣпила къ большому куску коралла, красовавшемуся у нея въ ухѣ.
То-то настало блаженное времечко для принцессы, да и для блохи тоже—по мнѣнію первой. Но профессоръ не былъ доволенъ: онъ былъ путешественникъ въ душѣ, любилъ странствовать изъ города въ городъ и читать въ газетахъ похвалы своему терпѣнію и ловкости, которыя помогли ему обучить блоху разнымъ человѣческимъ штукамъ. Изо дня въ день качался онъ въ своей койкѣ, ничего не дѣлая, только ѣлъ да пилъ. Пища ему отпускалась хорошая: свѣжія птичьи яйца, слоновьи глаза и жареныя ляжки жирафа. Людоѣды питаются не однимъ человѣческимъ мясомъ; оно у нихъ только считается самымъ изысканнымъ блюдомъ.
— Особенно хороши дѣтскія плечики подъ крѣпкимъ соусомъ!—говорила мать принцессы.
[454]
Профессоръ скучалъ и рвался вонъ изъ страны дикарей, но не могъ же онъ оставить здѣсь свою блоху,—она, вѣдь, была его славой и кормилицею. Да какъ же заполучить ее? Задача не легкая!
Онъ напрягъ всѣ свои мыслительныя способности и, наконецъ, воскликнулъ: „Нашелъ!“
— Принцессинъ отецъ! Разрѣши мнѣ заняться чѣмъ-нибудь! Разрѣши обучить всѣхъ жителей страны дѣлать на караулъ! Въ величайшихъ странахъ міра это служитъ признакомъ высшей образованности!
— А чему ты можешь научить меня?—спросилъ отецъ принцессы.
— Моему высшему искусству!—сказалъ профессоръ.—Искусству палить изъ пушки такъ, что вся земля начнетъ дрожать, а съ неба посыплются вкуснѣйшія жареныя птицы! Вотъ какъ!
— Давай сюда пушку!—сказалъ отецъ принцессы.
Но во всей странѣ не нашлось ни одной пушки кромѣ той, которую привезла съ собою блоха, но эта была черезчуръ мала.
— Я отолью большую!—сказалъ профессоръ.—Только дайте мнѣ матеріалы! Мнѣ нужны тонкая шелковая матерія, иголка и нитки, канаты и веревки, а также желудочныя капли для воздушныхъ шаровъ,—онѣ раздуваютъ, подымаютъ шары на воздухъ, онѣ же производятъ и взрывъ въ желудкѣ пушки.
Все, что онъ потребовалъ, было ему выдано.
Всѣ жители страны сбѣжались посмотрѣть на большую пушку. Но профессоръ позвалъ ихъ не раньше, чѣмъ шаръ былъ совсѣмъ готовъ наполниться газомъ и подняться.
Блоха сидѣла на рукѣ принцессы и тоже смотрѣла. Шаръ наполнили газомъ, онъ раздулся, и его еле удерживали,—онъ совсѣмъ одичалъ.
— Мнѣ надо будетъ подняться на воздухъ, чтобы пушка остыла!—сказалъ профессоръ и усѣлся въ корзину, прикрѣпленную подъ шаромъ.—Но одному мнѣ не справиться! Мнѣ нуженъ знающій помощникъ! Кромѣ же блохи никто не годится!
— Не очень-то я охотно отпускаю ее!—молвила принцесса, но все-таки отдала блоху профессору. Тотъ посадилъ ее себѣ на руку.
— Теперь отпустите веревки и канатъ!—закричалъ онъ народу.—Шаръ подымается!
[455]
И вотъ, шаръ сталъ подыматься все выше да выше къ облакамъ, и улетѣлъ изъ земли дикарей.
А принцесса, мать ея, отецъ и весь народъ все стояли да ждали. Они ждутъ и посейчасъ, а не вѣришь, поѣзжай самъ въ страну дикарей,—тамъ каждый ребенокъ говоритъ о блохѣ и профессорѣ и вѣритъ, что они вернутся, когда пушка остынетъ. Но они и не думаютъ возвращаться: они давно дома, на своей родинѣ и разъѣзжаютъ по желѣзнымъ дорогамъ уже въ первомъ, а не въ четвертомъ классѣ. Теперь они много зарабатываютъ,—у нихъ свой большой воздушный шаръ. Никто не спрашиваетъ, какъ и гдѣ они его добыли,—они, вѣдь, теперь люди со средствами, всѣми уважаемые—и блоха, и профессоръ.
