Белорусские древности/Глава 2

«Белорусские древности» — Глава II. Замки и Замковища.
автор А. М. Сементовский

Источник: А. М. Сементовский. «Белорусские древности». — С.-Петербург: Типо-литография Н. Степанова, 1890. — С. 37—59.

Глава II.

ЗАМКИ И ЗАМКОВИЩА.

Витебские замки: верхний и нижний. — Велижский замок. — Городокский. — Динабургский. — Дриссенский. — Лепельский. — Люцинский. — Невельский. — Полоцкие замки и Заполотье. — Режицкий. — Себежский. — Суражский. — Мариенгаузенский. — Волькенбергский. — Крейцбургский. — Улльский. — Чашницкий. — Замок Суша или Копье. — Каменный крест как памятник битв. — Замок Красный. — Туровлянский. — Воронечьский. — Стрижено. — Городенец. — Городец. — Замочек и замок Заболотский. — Соколинский и взятие его. — Сытнянский. — Нещерды. — Княжа могила. — Усвятский и Езеринский, или Озерищенский. — Крепость Козьян.

Белоруссия — страна где мечем решались споры враждовавших народов между собою; в ней каждая верста была оспариваема мужеством, куплена кровью, ознаменована славою. Белоруссию можно назвать обширным кладбищем бесчисленного числа побитых, сражавшихся за веру, права своих властителей, их честь и достояние... В Белоруссии нет сколько либо известного места, которое не ознаменовалось бы каким нибудь историческим происшествием, если до сих пор необъясненным историею: то собственно по одному недостатку истребленных или утерянных фактов...Без-Корниловичь.

К числу памятников древних воинских сооружений следует отнести так называемые замки и замковища. Названия эти в устах народа весьма часто заменяются одно другим, а потому и мы не будем проводить между ними никакой границы, хотя заметим, что название замка чаще усваивается таким местностям, на коих в большой или меньшей степени уцелели еще стены древних крепостных зданий, или замков.

Народное предание до наших дней хранит еще память о тридцати с лишком замках, бывших некогда в пределах Витебской гу6ернии. Оно говорит, что кроме двух замков в самом Витебске и стольких же в г. Полоцке, подобные сооружения находились в городах: Велиже, Городке, Динабурге, Дриссе, Лепеле, Люцине, Невеле, Режице, Себеже и Сураже, местечках: Мариенгаузине, Крейцбурге, Улле, Чашниках и Усвятах, селениях: Суше, Красном, Туровле, Воронечье, Стрижеве, Городце, Заболотье, Соколище, Ситне, Нещерде и Озерищах. Уцелели еще следы развалин древних замков в Бирже и Ляудерже Люцинского уезда и в Волькенберге Режицкого но история их мало известна.

Витебские замки, из коих один назывался верхним, а другой нижним, построены Ольгердом; первый из них был обнесен каменной, а последний деревянной стенами, оба имели по нескольку каменных башень или веж. В стенах нижнего замка находилась древнейшая из витебских православных храмов церковь св. Благовещения, о которой мы скажем в своем месте.

Витебские замки занимали обширное пространство в центре нынешнего города, именно: те кварталы II-й части, кои находятся между рекой Западной Двиной, речькой и ручьем Витьбами и где теперь помещаются: Замковая и Театральная улицы, дом дворянского собрания, церковь св. Благовещения, бывший костел, что ныне губернский и центральный архивы, бывший мариявитский монастырь, а ныне детский приют, окружный суд, казармы пожарной команды, св. Николаевский собор, архиерейский дом, мужская гимназия, и другие здания, находящиеся вдоль названных нами улиц, а также гимназический сквер.

Остатков от этих громадных, по тогдашнему времени, очень крепких сооружений почти нет, и только навершине так называемой Вокзал-горы можно еще между густой травой найти следы фундамента каменных и кирпичных стен, да заметить кой какие черты искусственного профиля горы обращенной к речке Витьбе; впрочем и эти следы вследствие возведения вокруг горы новых построек, почти уже исчезли. Нам рассказывали, что в старые годы, при возведении построек и при починках мостов, попадались еще на замковье древние монеты, обломки перержавевшего оружия и кой-какие огнестрельные снаряды; но уже давно не слышно о подобных находках.

В одной из польских летописей 1612 года, о витебских замках упоминается: „что оба они окружены башнями и стенами деревянными, также турами, наполненными землею и каменьями“. Стены верхнего замка шли по верху левого берега р. Витьбы до её устья и угловой башни, называвшейся Устьянскою; отсюда, берегом р. Двины, мимо нынешнего дома дворянского собрания, до другой угловой же башни, носившей название Пречистенской и находившейся насупротив Благовещенской церкви; здесь сходились стены обоих замков; затем одна стена поворачивала влево на Замковую гору, а другая пройдя по берегу ручья до Кривого моста (против еврейской школы), потом над рвом, соединявшим ручей с Витьбой, и дойдя до угла, поворачивала влево, где, продолжая идти берегом Витьбы, примыкала к башне верхнего замка.

По сведениям, заключающимся в делах Московского Главного Архива М. И. Д., обязательно сообщенным нам А. П. Сапуновым, видно что Витебские замки, в 1665 году занимали в окружности пространство: врхний в 392 без четверти а, нижний 542½ сажени.

Верхний замок, или город, занимая возвышенную часть в углу при впадении речки Витьбы в реку Западную Двину, защищался семью башнями, значащимися по документам, под названиями: 1-я. Темная с большими воротами, соединявшими оба замка; 2-я, Шереметьев круглик; 3-я Роскат, старого дела, на каменной старой башне; 4-ая. Малая башня, на старом каменном бычку, на ней висел вестовой колокол; башня эта занимала самую возвышенную местность Вокзал-горы, на обрыве речки Витьбы; 5-я. Танкова, 6-я Боборыкин круглик, иначе угловая или роговая, 7-я Храповицкая или средняя; под ней ворота. Кроме того упоминается о двух рухомых (разрушенных) каменных палатах, из коих одна была на Вокзал-горе, а другая близ нынешнего дома дворянского собрания, где еще раньше была Пречистенская башня. На речку Витьбу выходила калитка.

Нижний замок был значительно длиннее верхнего. Одна из наружных сторон его была обращена к Двине, другая самая длинная к ручью Дунаю, а третья к речке Витьбе, он защищался двенадцатью башнями: 1-я Жидовская, под которой были проезжие ворота. Она находилась на берегу Двины, где ныне улица, ведущая к железному мосту. Лет 15 или 20 тому назад при снятии бывшего в том месте земляного вала отрыты два еще хорошо сохранившиеся каменных свода подземных помещений, на стенках коих виднелись обильные следы копоти. 2-я Средняя или Двинская, 3-я Заручевская с большими проезжими воротами, 4-я Старосельская или Подлазная, б-я Швайковская или Взводная, 7-я Доминиканская или Пресельная, 7-я Торопецкая или Сапежинская, 8-я Княжа, 9-я Духовской круглик или Наугольная, 10-я Мещанский круглик или Задуновская, 11-я Напрудная или Гуркова и 12-я Волконский круглик с большими проезжими воротами, носившими название Витебских. Против нынешнего Задуновского моста, за Николаевским собором, на Задуновской улице, была калитка к ручью.

Из передаточной же описи Витебска, составленной, в силу Андрусовского договора 1667 года, при передаче города полякам видно, что Витебск состоял в то время из трех укрепленных городов: (частей или замков) высшего, нижнего и взгорского; во всех этих трех городах было 28 башень, да 2 бычка, да две калитки, (фортки) и около городов всякие крепости. В вышнем городе, в стене на башенке вестовой колокол лит вновь из витебской меди^[1], весом 9 пудов 30 фунтовь. Все пригороды, по взятии Витебска (русскими) деланы вновь: башни круглые и четырехугольные, крыши по шетровому (конусообразно). Стена рубленая, крыша палаткою (в два ската).

Велижский замок, остатки коего заключающиеся в осунувшемся вале и полузаплывшем рву, сохранились и поныне, основан на старом городище воеводой князем Иваном Барбашиным, согласно указу царя, от 19-го апреля 1536 года. Замок этот был деревянный, имел девять башень, обнесенных рвами.

Все польские летописцы согласно утверждают, что Велижский замок, будучи расположен над р. Западной Двиной, в весьма лесистой, наполненной болотами и потому трудно доступной местности, был один из сильно укрепленных пунктов Московии и служил базисом для действия русских войск противу

Литвы. По выражению Стрыжевского „Велиж висел над шеей всей русской королевской Украины“ и потому требовалось, во что бы то ни стало, взять или уничтожить его; но это было сделать не совсем легко. Со времен Витовта, память о походе коего сохранилась в названии одной озерной платины — Витовтовым мостом, до Стефана Батория, в течении полутораста слишком лет, никто к самому Велижу не подходил и его не осаждал.

Рис 24.

Окружавшие Велиж леса, превратились в дремучие дебри, низменности стали непроходимыми болотами, дороги заросли и заглохли... Направляясь к Велижу гетману Замойскому прежде встречи с его на этот раз, слабым гарнизоном, пришлось бороться с самой природой. Он вынужден был рубить в сплошном лесу, для провода войск широкие просеки, устраивать фашинные насыпи и мосты черезь ручьи, болота и озера, а под самым городом расчищать громадные засеки, представлявшие род крепкого забора.

Велиж занимал в это время хотя весьма небольшое пространство, но был как сказано выше, укреплен 9-ю башнями, к сожалению деревянными и при спешном укреплении дурно обложенными дерном, что и были причиной его падения, кроме того он был обнесен глубоким рвом; одна сторона его прикрывалась р. Двиной, а другая ручьем Коневцем и озером. При такой позиции брать замок приступом было делом весьма рискованным и потому Замойский, обладая достаточным числом орудий и 8000 пехоты и конницы, окружив город шанцами, начал бомбандировать его калеными ядрами. Скоро загорелось предместье, потом одна, затем другая дурно заищищенные дерном деревянные башни, наконец сгорел мост и гарнизон, видя невозможность долее держаться, сдал обгоревший замок неприятелю. Это случилось 6-го августа, в субботу 1580 года.

На Высочайше утвержденном, 11-го июня 1817 года плане города Велижа местность замка обозначена литерой L. Пространство этой местности равняется полуторе десятин. Еще в 1817 г. на углу замковища стояло старинное, каменное, четырехугольное здание, отмеченное на плане темной тушью. План местности Велижского замка напечатан в статье нашей, помещенной в „Памятной книжке Витебской губернии на 1864 год“ воспроизведен выше (рис. 24).

Кем и когда был основан Городокский замок, от которого уцелел, на вершине левого берега речки Горожанки, каменный фундамент — неизвестно. В памяти народной также не сохранилось об этом никаких преданий.

Находящееся вблизи остатков замка, на противоположной стороне речки Горожанки, четырехугольное земляное укрепление, называемое городком, могло быть сооружено и одновременно и после постройки замка, вероятно только то, что название города городком взято от этого укрепления, которое, как и все укрепленные места, в древности называлось городком.

Динабургский замок основанием своим обязан крестоносцам.

В конце XII века, немецкие католики, получив разрешение полоцкого князя проповедовать евангелие между населявшими северозападную часть нынешней Витебской губернии и вообще Ливонию — латышами, бывшими тогда язычниками, построив в этом крае несколько крепостей и учредив знаменитый некогда бранными подвигами орден меченосцев, до того усилились, что в 1211 году отняли у полоцкого князя, весь этот край; для того же, чтобы обеспечить спокойное владение ими и лучше удерживать в повиновении туземцев, в 1278 году построили на правом берегу реки Двины укрепленный замок, назвав его Динабургом. Латыши неприязненно смотрели на производимые крестоносцами крепостные работы и всеми силами старались воспрепятствовать им; но расставленное осторожным магистром крестоносцев Эрнестом Ратенбургским, по берегу р. Двины, войско не позволило им осуществить свои планы, и крепость была сооружена. Однакож, лишь только магистр отъехал в Ригу, литовское войско под начальством Тройдена, подступило к стенам динабургским. Оно устроило четыре подвижные башни, посадило в них стрелков и начало осаду крепости; но усилия литовцев остались тщетными, почему разломав свои башни, они отступили.

Место на котором было первое динабургское укрепление и поныне называемое Старым Замком, находится в семи верстах ниже теперешнего Динабурга и в 2½ верстах от динабурго-витебской железной дороги, при реке Двине, в одной версте от почтового тракта, пролегающего из Динабурга в Полоцк, и в 6 верстах от станции Плакши. Замок стоял на узкой горе, между двумя заросшими оврагами, имел 40 шагов в ширину и 120 в длину (эти размеры найдены и при осмотре замковища в 1803 г.); он был устроен в виде продолговатого четырехугольника, что совершенно согласуется с рисунком, помещенным в III томе Рубона, изданного в 1843 г., в Варшаве, Казимиром Буйницким, при статье Адама Плятера Jeszezeslów kilka o dynaburgskim zamku, и нами здесь предлагаемым (рис. 25).

Рис 25.

Из уцелевших развалин и фундаментов можно предполагать, что вся внутренняя площадь замка была застроена, что видно и на рисунке Плятера, который тем только разнится от рисунка Юргенгельмса, что на последнем замок ошибочно поставлен боком к р. Двине, между тем как боками он примыкал к оврагам, а оконечностью к реке, и что на нём нет также изображения нижних стен и укреплений, бывших над самой Двиной, о существовании которых свидетельствуют остатки фундаментов. Впрочем быть может отделение это было возведено гораздо позже издания рисунка. Сверх укреплений, оно составляло и подворье замка, въезд в который с запада от оврага. Стены этих нижних укреплений построены были на крутом скате горы, постепенно расширялись к низу и при самом береге Двины, на небольшой площадке, составляли квадрат, передняя часть коего, размытая впоследствии волнами реки, обрушилась вместе с берегом.

Находясь на рубеже инфляндии и подвергаясь беспрестанным нападениям со стороны Литвы и Руси, Динабург вероятно был устроен по образцу оборонительных замков того времени (châtean fort), имел одни глухие стены со стрельницами и башнями и был сложен из кирпича, большая часть коего разобрана местными крестьянами и продана подрядчику, доставлявшему материалы на постройку нынешней динабургской крепости. Самый город, наверное, лежал к западу за рвом, на том месте, где в позднейшие времена находился фольварок, принадлежавший бывшим военным поселенцам; но время совершенно изгладило его следы.

На лево от замка, за оврагом, стояла лютеранская кирха, разобранная динабургским старостою Ляцким и отданная им в 1631 г. иезуитам на сооружение костела в новом Динабурге, а далее на пескак находилось кладбище. В этом месте земледельцы часто вырывают человеческие черепа и кости. Находил ли кто либо древности в Старом Замке — неизвестно, однакож, летом в 1842 году, отысканы здесь два гранитные ядра^[2], а туземцы уверяют, что поблизости Старого Замка, несколько лет тому назад, найдены свинцовый гроб и камень с латинскими надписями. Обе эти находки крестьяне разбили на куски и свинец продали.

Остатки стен и фундамент замка, в октябре 1861 года, были проданы витебской палатой государственных имуществ, с публичного торга, жиду Вульфу Гуревичу за 1,067 р., с получением в виде залога, 200 р.; но ни он, ни купивший от него камень мещанин Шендер Зысман к разборке фундамента замка не приступали, а как срок назначенный для окончательного взноса за этот материал в казну денег истек, то назначена новая продажа, которой и покончилось существование развалин замка.

Что касается количества военных запасов Динабурга во время принадлежности его крестоносцам, то сведений об этом в летописях не сохранилось. Мы предлагаем вниманию читателей подробное описание арсенала динабургской крепости в 1670, 1683 и 1698 годах, заимствованное нами слово в слово из статьи А. Плятера, напечатанной в 1843 году, во II томе Przyjacela Ludlu, № 31, стр. 256. Opisanie cekhauzu Dynaburgskiego, podanego J-Msc Panu Platerowi, staroście Dynaburgskiemu, w r. 1670. przez Pana Ukolskiego, chorąźego bracławskiego, jakoteź w roku 1681 Marca 26, spisaniego w czasie 10-miesięcznej Kommissji Wileńskiey, a w roku 1696 przez Pana Sokolowskiego, Podkomorzego inflandskiego.

		W latach	1670.	1683.	1696.
Dzial śpyźowych		6 funtow	3	-	4
"	"	4 funtow	-	-	1
"	"	2 funtowych	4	-	5
"	"	2 funtow	5	5	-
"	"	1¼ funt	3	3	-
"	"	1 funtow	4	4	-
Dzial źelaznych		12 funtowych	6	6	6
"	"	6 funtow	-	-	3
"	"	2 funtow	3	3	-
Moździerz sporządzony w klodzie			1	-	-
Dyszlów do dzial polowych			5	5	-
Oś akowana do harmaty z holoblami			1	1	-
Srub źelaznych do harmat			-	-	250
Hakownic			19	16	-
Organków osadzonych			25	25	90
Muszketow buntowych			101	-	30
Bundelotów krzosowych			94	94	-
Karabinów			-	-	3
Muszketowych starych zamkow			-	-	300
Szufli miedzianych wielkich			-	-	5
Dito dito malych			-	-	3
Lyźka dolania kul			1	1	-
Fórm muszketowych			5	5	3
Granatów róźnych			214	214	205
Kul armatnych		24 funtowych	9	9	-
"	"	12 funtowych	186	186	-
"	"	6 funt	118	118	600
"	"	3 funt	920	507	580
"	"	2 funt	517	-	-
"	"	1¼ funt	302	202	-
"	"	1 funt	35	35	-
Kul kamiennych		24 funtowych	-	-	3
"	kartaczowych wielkich		-	-	4
"	pól kartaczowych		-	-	111
"	muszkietowych		3.610	8.100	1.000
Skrzynia do chowania kul okuta			1	1	1
Olowin sztuk albo bryt			18	15	5
Saletry z siarka cetnarów			20	-	-
Prochu cetnarów			116	70	50
Pul wetsaków skórzanych			3	3	2
Kagańcow w rudlach źelaznych			6	6	6
Lątow saźni			-	-	10.500
Clotow			-	-	115
Przednich blach zbrojnych			72	72	59
Szyszaków			2	2	-
Pik róźnych			89	-	-

Takźe przyjęta do cakhauzu w roku 1696 chorągiew w campucie, na 60 poroji z muszkietami i berdyszami.

От древнего Дриссенского замка, находившегося в углу при слиянии рек Западной Двины и Дриссы, не осталось и следа; место, на котором он существовал, застроено еврейскими домами и только в памяти народа сохранилось еще предание о бывшем некогда в этой местности замке.

Когда и кем впервые был заложен Дриссенский замок — ни история, ни древнейшие из местных актов ответа не дают; достоверно лишь то, что в 1386 году замок этот был взят и сожжен князем Андреем Ольгердовичем.

В царствование короля Сигизмунда Августа Дриссенский замок вновь отстроен и снабжен орудиями и снарядами, но кем и когда снова разорен также неизвестно.

Лепельский замок испытал почти такую же судьбу, как и Дриссенский: он неоставил по себе никаких следов, и только рассеянные вокруг Лепеля на значительном расстоянии, могилы, да название одного из близлижайших селений Старым Лепелем, и кой-какие смутные воспоминания местного населения напоминают путешественнику о тех кровавых драмах, кои в прошлые веки разыгрывались на берегах живописного Лепельского озера.

Основание второго Лепельского замка положено русскими в 1563 году, на месте сожженного ими Старого Лепеля. Замок этот впрочем существовал очень не долго: в том же году он был взят гетманом Радзивилом, и в 1568 году, по повелению короля Сигизмунда - Августа, он вновь отстроен и сильно укреплен. Когда разрушено это укрепление — неизвестно.

На лепельском замковище местные жители делают иногда находки мелких старннных монет и вещей: так в 1838 году одним крестьянином найдено было: шесть серебряных ложек старинной формы с резьбой. Две — из них и ныне хранятся у М. Ф. Кусцинского.

Люцинский замок, часть развалин коего сохранилось еще и до ныне, заложен рыцарем тевтонского ордена Конрадом фон Торберхом в 1285 году, на весьма крутом возвышении юго-западного берега озера Большой Лужи. Возвышение это отделялось от материка глубоким рвом, чрезь который был переброшен подъемный мост. Без-Корнилович полагал, что в Люцинском замке было 6 башень с бойницами. Судя по уцелевшим развалинам и местности, весьма вероятно, что северо-восточный фас замка имел около 65 сажен длины, северный 57, западный 27, а южный 60 сажен. Замок имел трое ворот; одни с подъемным мостом, о котором мы сказали выше, другие к озеру, собственно для возки воды, а третьи на северной стороне. Следы существования этих ворот можно найти и ныне. Судя по сохранившемуся до селе рисунку развалин этого замка, снятому с натуры в 1794 году Бротце, „повторенному в III т. живописной России“, можно заключить что состоял он из 5 из 6 каменных казарм, с двумя высокими башнями.

План местности Люцинского замка, сделанный на основании Высочайше утвержденного в 1778 году общего плана города Люцина, помещен нами в „Памятной книжке Витебской губернии на 1864 г.“ Мы повторяем его и здесь (рис. 26).

Рис 26.

Из плана этого видно, что замок находился на возвышении, в углу между озер Малой и Большой Луж. Позднейшие постройки сильно изменили вид местности, на которой стоял замок; но при всём том она сохранила свою прелесть и величавость.

В 1582 году, как видно из метрик литовских, в Люцинском замке было на лицо: пушек 5, фальконетов 2, тюфяков железных 2, гаковниц 44. Люцинский замок разрушен русскими в начале XVIII века.

Невельский замок, знаменитый кровопролитными битвами в стенах его русских, польских, литовских и венгерских дружин, находился на возвышенности, вдающейся в прелестнейшее Невельское озеро, при устье речки Еменки. Следы земляных укреплений, окружавших замок, видны и по ныне; самое место, где существовала эта твердыня, бывшая мишенью воинственных соседей, доселе сохранило название замка.

В 1562 году, после кровопролитного сражения, продолжавшегося с раннего утра до позднего вечера, русские войска, не смотря на мужественное сопротивление польских воевод Лесневольского и Довойны, овладели Невельским замком.

В 1580 году польские войска, под командой полоцкого воеводы Дорогостайского, при помощи 500 человек черного полка венгерцев, в свою очередь завладели замком.

В 1584 году, по мирному договору, Невельский замок снова достался русским. В эту эпоху в нём находилось: пушек медных, каждая длиною по полторы сажени, с гербами Сигизмунда-Августа, две, ядра их в гусиное яйцо; пушек длиною более сажени также две, ядра их менее гусиного яйца; пушек русских четыре, из них длиною по 1½ сажени две, да по меньше столько же; пушек малых 4, ручинц 120. Далее Невельский замок разделил судьбу других замков этой губернии.

Немного уже уцелело следов и от грозных полоцких замков, кои подобно витебским носили названия верхнего и нижнего или стрелецкого. Полоцкие замки, а по крайней мере один из них верхний, едва ли был не первым крепостным сооружением на територии Витебской губернии. История полоцких замков так тесно связана с историей как Полоцкого княжества, так русской, далее новейших времен, что рассказ её заставил бы нас слишком удалиться от цели — указать лишь памятники местной старины и перенестись в область истории; а потому ограничимся лишь указанием местонахождения этих укреплений.

Верхний полоцкий замок находился на главной возвышенности,^[3] в углу при впадении речки Полоты в реку Западную Двину; он был обнесен стеной с семью башнями, из коих восточная была наиболее укреплена.

Из описи полоцких замков, составленной по указу царя Алексея Михайловича, от 2 апр. 7172 года, (1664 г.) по случаю перехода крепости из ведения воеводы Вельяминова к воеводе Нащекину видно, что в верхнем городе (замке) были следующие двух ярусные башни: 1-я каменная на воротах, 2-я глухая, 3-я против алтаря Соборной церкви, 4-я угольная над устьем Полоты, 5-я Новая против зеленых амбаров, 6-я Мошня на земляном выводе к реке Полоте, наконец 7-я Красная. Между 4-ю и 5-ю башнями была устроена в земляном выводе и калитка к р. Двине. В Стрелецком остроге (т. е. нижнем замке) было четыре башни: 1) Угольная, противу мещанского острога, 2) Десенская (Дисенская), где были дисенские ворота 3) Угольная к реке Полоте и 4) Новая. Кроме Дисинских ворот были еще ворота на погорелом пруде.

При воротах, на башнях, по стенам и выводам, для защиты замков имелось, в верхнем замке: пушек полуторных 12, к ним ядер 223, пороху 114 зарядов; пушек полковых медных 18 и 2 железных дробовых (картечные), к ним ядер 140, зарядов дроби (картечных) 22, зарядов пороху 139, пищалей затинных железных 41, к ним пулек 835 штук. В нижнем: пушек полуторных 4, к ним ядер 37, зарядов пороху 34; пушек полковых медных 16, к ним ядер 117, зарядов дроби 80, пороху — 123; пищалей затинных 18, и к ним 200 пулек. В оружейных амбарах и у целовальников хранилось очень много разного старого и нового оружия и других боевых принадлежностей. Между прочим: Фитиля 2,228 пудов, 660 стрел огненных, кольчуга, 235 пар лат порчаных и 41 пара горелых, 38 передков латных, 119 шишаков порчаных,30 шишаковь горелых, 30 пар латных крилец, 10 нашейниц тех же лат. Пуд дроби железной, 40 пар полуничных копиец и 9 коз железных, сделанных для приступного времени (на случай штурма), отданы на башни нижнего замка. Здесь мы должны оговорится, что башни полоцких замков и крепостные ворота не всегда носили те названия, какие выше привели мы на основании описи их 1664 года. Так в сметной книге г. Полоцка за 1654 год, при описи большего города, упоминаются: ворота Покровские, Плотницкие, Невельские, Варварские и Пятницкие. В книге же 1655 года названы башни: красная „что на перед сего прозывали Королевской“; старая — Проезжая, Гуська, на место которой поставлен бык; Рожественская — новая, башня Фортка, Воеводская и Боярская, места которых заменили быки; башня Варвары, Мироновская, Ильинская, Скорбная Невельская и Кобыльчинская. Замки соединялись подъемным мостом, переброшенным чрез находившийся между ними ров. Въезд в них имелся с двух сторон: Заполотья, по деревянному мосту на сваях, чрез речку Полоту,^[4] и с восточной стороны нижнего замка, по дороге от Витебска, называвшейся в древности кривичанской.

Место, где были эти укрепления, и поныне сохранили названия верхнего и нижнего замков. Кроме замков, было еще в древности земляное укрепление в Задвинской части города; следы его почти совершенно изгладились, хотя на планах города 1780 годов оно было еще показано. Из плана 1579 года осады города Полоцка Стефаном Баторием, составленного бывшим при короле, во всё время воинственных походов, секретарем Пахоловичем видно, что кроме обеих полоцких замков, верхнего и нижнего, самый город т. е.

Рис 27.

нынешнее предместье Заполотье, также было окружено деревянным чистоколом и защищалось 8 или 9 башнями; но следов этих укреплений теперь уже не видно, и только лишь на берегу Двины, местами попадаются кой-какие остатки каменной кладки, ежегодно разбираемой местными жителями. Для восстановления в памяти читателя, того вида г. Полоцка, какой имел он во времена Стефана Батория и чтобы дать будущему археологу его возможность ориентироваться при своих изысканиях — прилагаем очерк Полоцка заимствованный из боевой карты 1579 года Пахоловича (рис. 27).

По прихоти судьбы, Режицкий замок сохранился гораздо лучше других подобных сооружений; еще доселе уцелели некоторая часть стен его и фундамент. Правда, что и местность, на которой он возведен, так мало удобна для селитьбы, что нет, ничего удивительного, что она осталась не застроенной, невзирая на довольно быстрое расширение города, потянувшегося к линии С.-Петербурго-Варшавской железной дороги. Режицкий замок первоначально построен в 1285 году режицким войтом Вильгельмом фон-Харбурхом. Из актов 1599 года видно, что режицкое укрепление имело форму неправильного продолговатого восьмиугольника, было обведено каменной стеной с бойницами. Среди двора находился каменный трехэтажный замок с обширными погребами. Замок сообщался с местечком посредством высокой гати, насыпанной чрез речку Режицу. Гать эта удерживала воду на такой высоте, что она свободно проходила в ров, отделявший гору, на которой находилось укрепление, от материка, отчего замок представлялся как бы стоящим на острове.

Рис 28.

Из прилагаемого плана той части города Режицы, на коей существовал в старые годы замок, а ныне виднеются лишь развалины его, читатель может вполне ясно представить себе общий вид режицкой твердыни и оценить значение её для тогдашнего времени (рис. 28).

В 1567, в 1577 годах Режицкий замок был взят русскими войсками.

В 1582 году, при возвращении по мирному договору, Режицы полякам, в замке этом находилось 4 пушки и 16 гаковниц.

Во время войны шведов с поляками, при Иоанне Казимире, первые, овладев Режицким замком, разорили его, после чего он не поправлялся более.

В каком виде представляется ныне этот замок, можно судить по прилагаемому рисунку, сделанному с фотографии снимка с подлинного писанного с натуры ландшафта (рис. 29).

Рис 29.

От существовавшего в городе Себеже замка не осталось и следов, и только в памяти народа живет еще предание, что в городе этом был когда-то сильный замок, но кто, когда и по какому случаю построил его, равно когда Себежский замок разрушился, народ не знает, хотя в смутных воспоминаниях своих и указывает на поляков, как виновников разрушения его.

В действительности Себежский замок построен в 1535 году русскими. Строителем его был воевода Бутурлин, соорудивший, одновременно с замком, и три православные церкви: во имя св. Иоанна Предтечи, св-х Константина и Елены и св. Николая.

Себежский замок занимал самую возвышенную часть полуострова, на котором расположен ныне город; позиция его, при тогдашних осадочных средствах, была весьма крепкая и вполне очаровательная. Только с одной стороны, именно от узкого перешейка, соединяющего полуостров с материком, и возможен был, в летнюю пору, приступ к замку. Здание замка было деревянное, окруженное со всех сторон высоким земляным валом, имевшим протяжение по окружности 170 сажен.

Себежский замок долгое время был яблоком раздора между царями русскими и королями польскими. Он не раз переходил из рук в руки, не раз подвергался разорению и исправлению, пока наконец окончательно не был разорен; но когда именно это последовало — с достоверностью определить невозможно.

Прилагаемый ниже современный план города Себежа, дает ясное понятие о военном значении бывшего в нём замка (рис. 30).

Суражский замок, подобно другим, бывшим по границе Белоруссии с Россией, устроен поляками вскоре по завоевании, в 1563 году, царем Iоанном Васильевичем Полоцка. Древний Суражский замок находился в принадлежащем Сапеге поместье Држевелике, на левом берегу реки Западной Двине, при впадении в нее речек Суражки и Каспли.

Замок этот разрушен в одну из войн русских с литовцами.

В настоящее время памятником существования замка служат лишь остатки вала, да почти заплывший и закрытый постройками ров.

Рис 30.

Мариенгаузенский замок, построенный в 1293 году рыцарями тевтонского ордена на небольшом островку среди озера, сохранил еще часть своих развалин. Продолговатый островок на котором находился Мариенгаузенский замок, был перерезан, у стен крепости глубоким рвом, наполнявшимся водой; следы рва сохранились поныне. Мариенгаузенский замок по летописям: Марингус, Флейн, стоит над оз. Разно; он был основан в 1293 г. рижским архиепископом Иоанном Фехте; в 1509 г. возобновлен архиеп. Каспером Линде, а в 1577 году, взят и разрушен русскими и хотя впоследствии снова возобновлен, но с этой поры более и более приходил в упадок. В 1582 году в замке этом находилось: пушек 7, гаковниц 8, одна пищаль самострельная, а другая испорченная. В мирном договоре этого же года, заключенном между россиянами и поляками, Мариенгаузен назван Влехом.

На берегу этого же оз. Разно, на горе, имеются остатки Волькенбергского замка, существовавшего уже в 1271 году.

Кренцбургский, или, по древним русским летописямь Крыжборгский замок, основанный тевтонцами в 1237 году, недалеко от впадения речки Эвикшты в Западную Двину, не раз испытывал силу русского оружия; такь 1577 году он был взят грозным, а в 1654 г. Алексеем Михайловичем; за всем тем он оставил весьма замечательные следы своего существования и поныне. Верстах в двух от Штокманзона и в одной версте от местечка Крейцбурга, почти насупротив курляндского города Якобштадта, на правом берегу реки Западной Двины, между известковыми скалами, лежит груда развалин. Это древний Крейцбургский замок. В памяти местного латышского населения сохранилось о нём несколько преданий; но к сожалению, мы не можем передать их читателю.

Замок, бывший в м. Улле, на берегу реки того же имени, в 55 верстах от г. Лепеля и в 67 от Витебска, на месте, где теперь церковь и ближаншие к ней дома, основан в 1563 году, по указу царя Иоанна Васильевича. Сначала он был деревянный, с такою же стеною и башнями, потом в разные годы, то русскими, то поляками, были прибавлены к нему земляные укрепления, от которых не осталось и следов. Во время войны царя Алексея Михаиловича с польским королем Иоанном-Казимиром, Улльский замок был сожен русскими. С тех пор, кажется, он не возобновлялся.

В том же Лепельском уезде и на берегу той же речки Уллы, поближе к городу Лепелю, именно в 31 версте от него, а от Витебска в 80, был другой укрепленный замок — Чашницкий. Он находился на том месте, где устроено впоследствии католическое кладбище с часовней. Замок этот памятен несчастной битвой под стенами его в 1564 году отряда князя Петра Ивановича Шуйского, внезапно, по оплошности военачальников, атакованного в превосходных силах польскими дружинами Николая Родзевича, Григория Ходкевича, Богдана Соломерецкого, Романа Сангушки, Богуша Корецкого, Ивана Ходкевича и Николая Сапеги. Дорого поплатились русские воины за свою неосторожность; около 9,000 их легло на полях чашницких, множество оружия и более 3,000 подвод с разной амуницией и запасами достались победителям. В эту несчастную битву погибло также много русских военачальников и детей боярских, погиб и несчастный Шуйский; будучи ранен и идя с поля битвы, он пал под топором не узнавшего его крестьянина. Только на другой день тело Шуйского найдено в реке Улле.

В 1567 году гетман Сангушко разбил под Чашниками отряды князя Палецкого и помогавших ему под начальством Амурата, татар. Вообще окрестности м. Чешников не раз были театром битв кровавых; почему они усеяны таким множеством курганов и почему в этой части Лепельского уезда вчастую попадаются перержавевшие обломки древнего оружия.

Кроме местечка Уллы и Чашников, остатки древних укрепленных замков, или предания о них, можно найти в селениях этого же уезда: Суше, Красном, Туровле и Воронечье. Мы посвятим каждому из этих памятников старины несколько слов.

Замок Суша был построен в 1563 году, по указу царя Иоанна Васильевича, на полуострове того же имени, в имении, принадлежавшем князьям Острожским, верстах в 27 от г. Лепеля, а от почтовой станции Камень в 10 верстах. Позиция его, как видно из прилагаемого ниже плана местности была, для тогдашних военных средств довольно сильная (рис. 31). Строителями сушинского замка были: кн. Петр Серебряный, Василий Полецкий и Токманов. Замок имел форму четырехъугольную, с 7 башнями и 2 воротами, он был наназван: Копье. Называют его так же и Конец^[5]. На плане 1579 г. Замок этот представлен окруженным водами озера, с несколькими башнями.

Рис 31.

В одной из русских летописей под 7075 годом (1567 г.) сказано: „Того же лета поставиша два города в Полотчине, Сокол и Улу, а третий почаша делать на озере именем Копье, и которые люди Московские присланы на блюдение деловцов, кн. Петр Серебряных да кн. Василий Дмитриевич Палецкого и Литовские люди пригнав изгоном, на зори, да многих прибыли и кн. Василия Полецких убили, а кн. Петр Серебряных убег в Полоцко“^[6].

„Тем не менее государьским промыслом осмотрел того места и город ставил воевода князь Юрьи Иванович Токманов, пришед на то место безвестно и сел на острове со всеми людьми и народ и лес городовой и запасы свои перепроводили на остров; и город поставил вскоре городовыми людьми, которым тут годовати и посошными людми, и по государскому приказу город укрепил“^[7].

Далее из разрядных книг видим, что в Копье воеводствовал князь Михайла Лыков, Василий Андреев Квашин, Михаила Борисов сын Чеглоков, князь Иван Самсонов Туренин, Петр Федоров сын Колычев, а с ним голова стрелецкая Алексей Непейцын^[8]. Видно, что крепости этой препадовалось важное значение.

Укрепление это в 1579 году пало, впрочем без боя, пред оружием Стефана Батория; трофеями его победы были: больших орудий 16, гаковниц 136, ручниц 60, пороху 100 бочек и ядер 4,822; кроме того много военной сбруи и разных запасов. Стефан Баторий повелел разрушить этот замок, с чем вместе исчезло и название его — Копье, о котором народ не сохранил даже воспоминаний; место где был замок застроено крестьянскими домами, у дороги ведущей из Суши в Уллу, до сего времени, сохранился немой свидетель бывших на этом месте кровопролитий — каменный, высеченный из местного гранитного валуна — крест, имеющий в вышину семь, а в ширину пять четвертей аршина. На кресте этом грубо высечена славянскими буквами надпись гласящая: „1569 г. здесь положено 200 жовнер (воинов) во Христу поставил после битвы...“ имя поставившего этот христианский памятник от времени сгладилось. Крест этот имеет такой вид (рис. 32).

Рис 32.

Красный замок был построен в 15.. году поляками, на перешейке разделявшем озера Островито и Плюсно, в 34 верстах от г. Полоцка и 52 от г. Лепеля. Замок этот 31 Июля 1579 г. взят Стефаном Баторием; воспоминание о нём сохранилось в памяти народа. На плане 1579 г. замок этот представлен в круглой форме, стоящим близ озера.

Еще ближе к Полоцку, именно в 18 верстах от него, на берегу речки Туровки, при впадении её в Западную Двину был построен, как уверяет, Без-Корнилович, поляками четырехъугольный, о пяти башнях замок; он хотя временно и состоял во власти русских, но скоро снова вошел в состав Польши. Король Стефан Баторий разрушил замок до основания. Без-Корнилович, в своих исторических заметках о Белоруссии, именно говорит: „по завоевании Полоцка, в 1579 году, польский король Стефан Баторий отрядил виленского воеводу Мартына Куржа с кавалериею и улльского старосту Константина Лукомского с пехотою, чтобы взять Туровлю. Узнав о их приближении часть гарнизона, ночью, оставя своих начальников, задними воротами, ушла из замка. Литовцы ворвались в него чрез амбразуры, напали на оставшихся россиян, сопротивлявшихся изрубили, других взяли в плен. В числе последних были и воеводы, сдавшие Туровлю с орудиями, снарядами, запасами“.

Какими источниками пользовался г. Без-Корнилович при оставлении этого описания и в какой мере источники эти заслуживают доверия, мы не знаем; но судя по дошедшим до нас актам, записанным в земских книгах Полоцкого воеводства, есть основание думать, что Туровлянский замок был построен не поляками, а русскими, и что он не разорен неприятелями, а сгорел. В явке, записанной в актовой земской книге Полоцкого воеводства 1690 — 1692 годах, под 10-м января 1092 года, регистра имений, сел, церквей и монастырей наданных от Стефана Батория полоцким Иезуитам, составленного в Июле 1580 года, перечисляя имения Спасского монастыря, между прочим, сказано: K temuź Monasterzu w sieleu Turowi pięc szlowiekow bylo, to sielo w puscie, Zemecźek byl Moskiewski Turowlenski zgorzal. На плане 1579 года замок этот показан еще существующим, что казалось бы еще более подтверждает ошибочность сообщенных о нём Без-Корниловичем сведений; между тем из надписи на том плане видно, что кр. Туравля взята Стефаном Баторием 4 сентября 1579 г.

На западном берегу озера Воронечь, где ныне селение того же имени, верстах в 20 от г. Полоцка и в 55 от г. Лепеля, также быль укрепленный замок; но и он разделил общую судьбу всех местных крепостей, и следы существования его остались лишь в памяти народа да на страницах древних летописей. На плане 1579 г. Воронечь изображен городом а не крепосью.

Ту же участь испытал упоминаемый в летописях замок Стрижев или Стрежов, ныне имение помещика Цехановецкого, близ почтовой дороги, между Бешенковичской и Бочейковской почтовыми станциями. Замок был построен на полуострове озера Стрижева; на этой местности был насыпан большой курган. О Стриженском замке имеются следущие исторические сведения: Рогвольд, князь киевский, призванный для княжения в Полоцке года отнял у князя полоцкого дома Всеволода Глебовича удел его Изяславль (ныне Заславль, местечко Минского уезда), отдав ему взамен того, замок, или пригород Стрижев.

Кроме указанных уже нами местностей, на коих были в древности замки, в пределах Лепельского уезда есть еще четыре урочища, в коих, по указанию народа, были когда то замки или укрепленные места, что доказывается также существующими по ныне остатками земляных насыпей, слоями угля и проч. Вот эти места:

Городенец (имение помещика Спасовского, и при нём урочище, называемое Замчище, (т. е. большой замок) лежит в 15 верстах от Лепеля над речкой Толпянской, близ дороги из города Лепеля в местечко Чашники. Замчище это находится на холме; еще и по ныне сохранились на нём все признаки укреплений, как то: окопы, канавы, узкий въезд. Не будет ли это тот самый Городец, при котором полочане, по словам летописи, встретили в 1190 году литовского князя Мингалу, выступившего из Новогрудка для завоевания Полоцкого княжества, и где после кровопролитного боя, легли почти все до единого храбрые полочане? Городец был сожен, а Полоцк отворил ворота свои победителю. В настоящее время поверхность замков обращена под пашню. Лет девяносто тому назад, именно в 1798 г. на этом месте было найдено много старинных серебряных вещей, как то: цепи, запястья и проч. Вещи эти тогдашним владельцем Замчища переделаны на столовое серебро.

Близ казенной деревни Городец, находящейся в 15 верстах от г. Лепеля, у самой границы Борисовского уезда, на значительной возвышенности, также есть замковище, сохранившее многие признаки бывших на нём укреплений. Недалеко от этого замковища находятся: озеро, называемое Княже, и гора — Церковище. Народ утверждает, что стоявшая на горе церковь провалилась в землю. Подобные сказания или точнее легенды в Витебской губернии нередкость, об одной из них мы упоминали в 1 главе. В имении Лутище, в 10 верстах от г. Лепеля, есть также следы бывших старинных укреплений. Местность эта называется Замочек. Наконец, в имении помещика Спасовского Заболотьи, верстах в 12 от г. Лепеля, находится довольно высокая гора, правильнее холм, также носящий название Замка. Почва на вершине этой горы или холма совершенно черная, с заметной примесью золы и угля. М. Ф. Кусцинский, принимая в соображение малое пространство этого замковища и обильные остатки золы и угля, предполагает, что здесь скорее было место языческих жертвоприношений, чем укрепление.

Может быть предположение это и не совсем ошибочно, так как народ, по преданию праотцев, доселе питает к этому месту особое уважение, да и легендарные рассказы о том, что будто бы, еще лет сорок тому назад, у подошвы Замковой горы был ключ сладкого вина, также имеет свое значение.

На пространстве Полоцкого уезда также сохранились следы нескольких древних замков, именно: Соколинского, Ситнянского и Нещердского.

Соколинский замок, по древнему Сокол, был сооружен русскими в 1566 году. Он находился на возвышенности, в углу, между рекой Дриссой и впадающей в нее речкой Нищей, в 30 верстах от Полоцка, 70 верстах от Себежа и в 25 верстах от г. Дриссы. Замок этот был одним из сильнейших: он имел одинадцать башень и был окружен деревянной стеной, валом и рвом. Следы последних существовали еще не так давно, а быть может существуют и ныне. Соколинский замок существовал всего только 13 лет, именно по 11-е сентября 1579 г. В этот день, после упорного сопротивления русского гарнизона он был взят литовскими войсками и сожжен.

В полном собрании русских летописей (том IV) относительно падения крепости Сокола говорится: „в лето 7087 (1579 года) Литовский король Полоцко взял, того же года и Сокол взяли и людей побили 40.000 ратных и город сожгли“. Исчисление убитых очевидно ошибочно и не сообразно с размерами самой крепости, где и четветой части т. е. 10.000 горнизона поместить было негде. Это отчасти подтверждается даже очевидно пристрастным письмом Людовика Баромьского к папскому нунцию в Польше из Полоцка от 14 Сент. 1579 г.

„Часть Московского войска для оказания помощи Полоцку прибыла не задолго пред сим, в замок Сокол и охраняла его; несколько дней тому назад этот замок был осажден воеводою подольским и польско-немецкими войсками. 11-го числа этого месяца замок был взят и окончательно сожжен. Во время пожара убито до 4-х тысяч и это были не рядовые или простые войны, но цвет московского войска; они храбро защищали замок, что вызвало состороны наших и удивление? и некоторый урок? Почти половина убитых придворные Московского Царя (!); три воеводы были убиты, три взяты в плен, из коих более известен Шереметев, муж славного в своем отечестве имени и знатной фамилии; число остальных пленных тоже не мало.“^[9] Знакомым с польскими документами о войнах с Россией подобное хвастовство не новость. По наиболее подробное описание падения этого несчастного замка, оставил нам Мартин Бельский в своей Kroniki Polskiy. Вод точный перевод его рассказа.

„Скоро подступили и под Сокол. Польская пехота с одной стороны, а немецкая с другой стали делать шанц у замка. Москвитяне видя, что наших не много, и зная, притом что у них большой недостаток в лошадях, а те которых имели, были очень изнурены, порешили сделать вылазку из замка до рассвета и ударить на ннх. Вдруг из наших шанцев пущены были в замок три раскаленные пули, две из них москвитяне сразу потушили, а третей, ударившей низко в забор не заметили. Пуля эта сразу легко зажгла весь замок, так как он был построен из смолистого дерева (из сосны). Увидев это, гетман тот час приказал всем быть готовым как бы к битве. Москвитяне в торопях, будучи встревожены этим огнем и полагая, что наши ударили на них, бросились бежать из замка. Шереметев в одни ворота, а Борис Шеин в другие. Шереметев попал на Брацлавского воеводу, который и взял его в плен со всеми бывшими при нём. Бориса Шеина, а также всех тех, которые были с ним, убили немцы, (он накинулся на них). Москвитяне сложили руки и просили не убивать их, но не смотря на это их кололи копьями и пиками. Видя это прочие москвитяне задвинули ворота решеткой и заперев там несколько наших, убили их. Выломав решетку, другие из наших бросились туда и спасли своих. Вследствие этого, одни из москвитян были убиты, а другие сгорели. Повсюду лежало очень много трупов, слуги грабили их и нашли при них много денег и также серебряных колец, которые отсекали даже с пальцами. Немки (Niemkinie) же распарывали им животы и выбирали из них сало, так как это был всё народ очень жирный. После этого дела, Мелецкий на четвертый день благополучно возвратился к королю и передал ему не мало пленных... Не рады были этому Венгры, так как они всё говорили, что без венгеров поляки ничего не докажуть... И сам король выразил гетману не такое удовольствие, как бы следовало...“

Ситнянский замок, находящийся в 43 верстах от Полоцка, на возвышенности юго-западного берега озера Ситно, в загибе р. Полоты, также обязан своим заложением русским; но и он подобно предыдущему, пал пред оружием Стефана Батория, приказавшего разорить его, что и было совершено 4-го августа 1579 г. На местности, принадлежавшей древнему замку, находится ныне большая казенная деревня Ситно. Из плана 1579 г. можно заключить, что замок имел четыре башни.

Третий из древних замков Полоцкого уезда, Нещерда также был построен русскими; он находился на мысе, далеко выдававшемся, с восточной стороны в огромное озеро Нещерду. В 1579 году, в столь памятную для Белоруссии эпоху бранных подвигов Стефана Батория, он был взят и разорен полоцким воеводою Дорогостайским, истребившим всё население Нещерды. Место, где был этот замок, в настоящее время носит название городка. Народ, в смутных своих воспоминаниях, перепутав имена древних деятелей и события, рассказывает, что будто бы на этом месте был замок Рогнеды жены Рагвольда^[10], указывая, в подтверждение своих слов, на груду находящихся развалин и на часто попадающиеся в этой местности: малые серебряные монеты, стеклянные бусы, перержавевшие обломки оружия и другие вещи...

В исторических сведениях о Белоруссии Без-Корниловича, мы находим об этом замке следующее предание: „Когда то сильный князь, побуждаемый надеждами получить богатую добычу, подступил к замку с войском, ворвался в него, истребил жителей и, вместо их, расположился в нём с дружиною; но Отец Небесный вскоре наказал изуверов, проливших кровь неповинных. Дружина вымерла от чумы. Князь, испуганный знамением видимого гнева Господня зарыв свои богатства, в горе, оставил город, но пораженный чумой, скончался. Над его могилою, близ озера, насыпан курган, жителями называемый Княжею Могилою.“

Такому противоречию народных рассказов удивляться нельзя. Предания о давно минувших событиях, переходя из рода в род устными рассказами, весьма естественно, постепенно, более и более, теряют свой первоначальный смысл: это происходит столько же от забывчивости — рассказчиков, сколько и от фантазии их.

Вот почему записывание местных преданий необходимо, и вот почему также нужно, с большой осторожностью, пользоваться ими при исторических и археологических исследованиях.

Теперь нам остается сказать еще о двух замках: Усвятскомь, — Витебского и Озерищенском, или Езерийском, Городокского уездов.

Усвят, по летописям Свячь, есть одно из древнейших населений губернии: имя его встречается в истории под 1021 годом, однако ж, постройка в нём замка, о котором говорится в летописях, относится к 1566 году. Замок этот, был сооружен по указу царя Иоанна Васильевича, на старом городище, именовавшемся Межево; поэтому можно думать, что замок построенный русскими близ озера Усвят, не был первым крепостным сооружением в этой местности.

Замечательно, что Усвятский замок заложенный русскими, ими же спустя 88 лет, именно в 1654 году разорен.

Местность замка Озерищенского описана нами в 1-й главе этого сочинения, в числе городищ. Здесь скажем только, что замок этот был одним из сильнейших, что год заложения его не известен, что замок этот не раз переходил из рук в руки, то от русских к полякам, то обратно. В 1579 году Озерищенский замок был разорен Стефаном Баторием. В 1616 году он снова укреплен озерищенским старостою Христофором Соколинским. Когда он окончательно брошен определить трудно.

Кроме исчисленных нами замков или крепостей на плане Пахоловича 1579 года, показана еще крепость Казьян; она помещена в кольцеобразном загибе реки Оболя, ниже выхода её из озера того же имени, а в экспликации пояснено так: „крепость Козьян, взята и завоевана у князя Московского наияснейшим королем Польши Стефаном, июля 22 дня, 1579 г. по Р. Х.“

Примечания

1. Здесь кстати заметим, что литейное дело в Белоруссии, в старые годы, было развито довольно обширно. Колокола выливались даже в деревнях. Один из таких колоколов, (разбитый) и поднесь хранится при Бононской церкви, Лепельского уезда.
2. Прим. К стати о каменных ядрах. В Витебской губернии, в частую, в фундаментах, и вообще в развалинах старинных костелов и кляшторов нахоят, иногда вершков десяти в диаметре и более, каменные шары, из местного гранита. Нет сомнения что шары эти служили украшением оградных столбов, а иногда заменяли весь. Приписывать им значение огнестрельных снарядов, едва ли есть основание. Мы видели несколько таких шаров. Авт.
3. Высота этой местности, с 3-го этажа бывшей иезуитской колегии, а ныне кадетского корпуса, по вычислению оо. иезуитов = 427,725 пар. фут. над уровнем моря.
4. Где ныне весной и осенью устраивается паром, а летом мост из бревен в виде плота.
5. Но это ошибочно. Рус. летописи одновременно упоминают обе эти местности: копье и конец, определяя местонахождение последнего в 15 верстах от г. Сокола. Скорее Конец и Дисна одно и тоже.
6. П. С. Р. Л. т. IV.
7. Александровская летопись. т. III.
8. Древ. Росс. Вивлиофика ч. XIII и XIV.
9. См. Витебская старина т. IV стр. 136.
10. „Витебские губернские ведомости“ 1834 года, № 47, Журнал витебского статистического комитета.