Такъ какъ я пишу здѣсь о вещахъ небесныхъ и Божественныхъ, весьма странныхъ для поврежденной природы человѣка, то читатель можетъ, безъ сомнѣнія, изумиться простотѣ автора и соблазниться ею, ибо влеченіе поврежденной природы взираетъ лишь на высокое, подобно гордой, дикой, распутной и безстыдной женѣ, въ похоти своей непрестанно ищущей взглядомъ красивыхъ мужей, чтобы любодѣйствовать съ ними.
2. Такова и горделивая, поврежденная природа человѣка; она смотритъ также лишь на то, что сверкаетъ и блеститъ предъ міромъ, и мнитъ, что Богъ забылъ о несчастномъ и потому такъ мучаетъ его; она думаетъ, что Духъ Святой взираетъ только на высокое, на художество міра сего, на великую и глубокую ученость.
3. Но такъ ли это въ дѣйствительности? оглянись лишь назадъ, и ты увидишь истинное положеніе вещей. Кто былъ Авель? пастухъ овецъ; кто были Енохъ и Ной? простецы; кто были Авраамъ, Исаакъ и Іаковъ? они пасли скотъ; кто былъ Моисей, мужъ любимый Богомъ? пастухъ скота; кто былъ Давидъ, когда уста Господа призвали его? пастухъ овецъ; кто были пророки великіе и малые? простые и незнатные людишки, частью лишь крестьяне и пастухи, бывшіе отрепьемъ міра; ихъ считали только за безумцевъ; и хотя они творили чудеса и знаменія, міръ все же взиралъ лишь на высокое, и Духъ Святой бывалъ подножіемъ ногъ его; ибо гордый діаволъ всегда и вездѣ хотѣлъ быть царемъ въ семъ мірѣ.
4. Но какъ же пришелъ царь нашъ Іисусъ Христосъ въ сей міръ? бѣднякомъ и въ великой скорби и нуждѣ, и не имѣлъ гдѣ преклонить главу (Матѳ. 8, 20).
5. Кто были его апостолы? бѣдные, презираемые, неученые рыбаки; кто увѣровалъ въ ихъ проповѣди? бѣдные, незнатные людишки. Высокіе же и ученые были палачами Христа, кричавшими: распни! распни! (Лук. 23, 21.)
6. Кто всегда и вездѣ крѣпче всѣхъ стоялъ за церковь Христову? бѣдные, презираемые людишки; они проливали кровь свою за Христа. Кто подмѣнилъ истинное, чистое ученіе Христово, и всегда и вездѣ нападалъ на него? ученые, папы, кардиналы, епископы и именитые люди. Почему міръ слѣдовалъ за ними? потому что у нихъ былъ важный, напыщенный видъ, и они величались предъ міромъ: такой безумной блудницей стала поврежденная человѣческая природа.
7. Кто вымелъ въ нѣмецкой землѣ изъ церкви сребролюбіе папы, его нечестіе, мошенничество и обманъ? бѣдный, презираемый монахъ. Какою властью или силою? властью Бога Отца, и силою Бога Духа Святого.
8. Что остается еще скрытымъ? истинное ученіе Христа? нѣтъ, но философія и глубокая основа Божія, небесное блаженство, откровеніе о сотвореніи ангеловъ, откровеніе о мерзостномъ паденіи діавола, откуда происходитъ зло, сотвореніе міра сего, глубокая основа и тайна человѣка и всѣхъ тварей въ семъ мірѣ, послѣдній судъ и измѣненіе сего міра, тайна воскресенія мертвыхъ и вѣчной жизни.
9. Это будетъ раскрыто въ глубинѣ въ великой простотѣ; почему не въ высотѣ въ знаніи и искусствѣ? чтобы никто не могъ хвалиться собою, что онъ это сдѣлалъ, и чтобы тѣмъ самымъ разоблачена была и обращена въ ничто гордыня діавола. Для чего Богъ дѣлаетъ это? по своей великой любви и милосердію ко всѣмъ народамъ, и чтобы показать этимъ, что отнынѣ настало время возвращенія того, что утрачено, время, когда люди будутъ созерцать совершенство, и наслаждаться имъ, и ходить въ чистомъ, свѣтломъ и глубокомъ познаніи Бога.
10. Потому сначала взойдетъ утренняя заря, при которой можно распознать или замѣтить день: кто теперь хочетъ спать, пусть продолжаетъ спать, и кто хочетъ бодрствовать и оправить свѣтильники свои, пусть продолжаетъ бодрствовать. Вотъ женихъ грядетъ: кто теперь бодрствуетъ и наготовѣ, тотъ войдетъ вмѣстѣ съ нимъ на вѣчный небесный бракъ; но кто окажется спящимъ во время его прихода, тотъ будетъ спать всегда и вѣчно въ мрачной темницѣ ярости.
11. Потому хочу я искренно предупредить читателя, чтобы онъ прилежно читалъ эту книгу, и не соблазнялся простотою автора; ибо Богъ не глядитъ на высокое: Онъ одинъ высокъ; но Онъ глядитъ, какъ помочь низкому. Если зайдетъ съ тобой такъ далеко, что ты поймешь духъ и мысли автора, то уже не будетъ больше нужды ни въ какомъ увѣщаніи, но ты будешь радоваться и веселиться въ этомъ свѣтѣ, и душа твоя будетъ смѣяться и ликовать въ немъ.
12. Теперь замѣть: блаженная любовь, пятый источный духъ въ Божественной силѣ, есть сокровенный источникъ, котораго не можетъ ни понять, ни объять тѣлесное существо, развѣ лишь когда онъ восходитъ въ тѣлѣ: тогда тѣло ликуетъ въ немъ, и рождаетъ себя радостно и привѣтно: ибо онъ не принадлежитъ къ образованію тѣла, но восходитъ, въ тѣлѣ, какъ цвѣтокъ изъ земли. Происхожденіе же свое этотъ источный духъ беретъ первоначально отъ сладкаго качества воды.
13. Пойми, какъ это бываетъ, замѣть здѣсь особенно: прежде всего терпкое качество, затѣмъ сладкое, и послѣ него горькое: сладкое находится внутри и посрединѣ между терпкимъ и горькимъ. Теперь, терпкое всегда дѣлаетъ твердымъ, холоднымъ и темнымъ, а горькое раздираетъ, гонитъ, неистовствуетъ и раздѣляетъ; эти два качества такъ сильно трутъ и тѣснятъ другъ друга, и такъ жестоко наступаютъ, что порождаютъ зной; но зной этотъ бываетъ въ обоихъ качествахъ теменъ, какъ зной въ какомъ-нибудь камнѣ.
14. Если взять камень или другое что-либо твердое, и потереть о дерево, то обѣ вещи разогрѣваются; но зной этотъ только тьма, и въ немъ нѣтъ свѣта. Такъ и въ Божественной силѣ: терпкое и горькое качества безъ сладкой воды такъ жестоко трутъ и тѣснятъ другъ друга, что порождаютъ и зажигаютъ въ себѣ темный зной.
15. И все это вмѣстѣ есть гнѣвъ Божій, источникъ и начало адскаго огня, какъ это можно видѣть на Люциферѣ: онъ возсталъ, и такъ жестоко сжалъ себя со своими легіонами, что сладкая родниковая вода изсохла въ немъ, въ которой возгорается свѣтъ и восходитъ любовь. Поэтому онъ вѣчно остается теперь терпкимъ, жесткимъ, холоднымъ, горькимъ и жгучимъ и кисло-смраднымъ источникомъ; ибо когда изсохло въ немъ сладкое качество, то сталъ онъ темнымъ, кислымъ смрадомъ и скорбною долиною, домомъ гибели и бѣдствія.
16. Теперь пойдемъ дальше въ глубинѣ. Когда терпкое и горькое качества такъ жестоко трутся между собою, что порождаютъ зной, то сладкое качество, сладкая родниковая вода бываетъ внутри посрединѣ между терпкимъ и горькимъ, и зной порождается терпкимъ и горькимъ качествами, между ними обоими, въ сладкой родниковой водѣ.
17. Тогда въ сладкой родниковой водѣ загорается въ зноѣ свѣтъ, и это есть начало жизни: ибо терпкое и горькое качества суть начало и причина зноя и свѣта; такъ сладкая родниковая вода становится сіяющимъ свѣтомъ, подобно голубому свѣтлому небу.
18. И эта свѣтлая родниковая вода зажигаетъ терпкое и горькое качества, а зной, порождаемый ими въ сладкой водѣ, восходитъ изъ сладкой родниковой воды, сквозь горькое и терпкое качества, и лишь въ горькомъ и терпкомъ качествахъ свѣтъ становится сухимъ и сіяющимъ, а также подвижнымъ и торжествующимъ.
19. Когда же затѣмъ свѣтъ изъ сладкой родниковой воды восходитъ въ зноѣ, въ горькомъ и терпкомъ качествахъ, то горькое и терпкое качества отвѣдываютъ свѣтлой и сладкой воды, и горькое качество принимаетъ вкусъ сладкой воды; и въ сладкой водѣ бываетъ свѣтъ, но только небесно-голубого цвѣта.
20. И тогда горькое качество дрожитъ, и разгоняетъ твердость въ терпкомъ, а свѣтъ высыхаетъ въ терпкомъ, и сіяетъ ярко, гораздо свѣтлѣе нежели блескъ солнца. Въ этомъ восхожденіи терпкое качество становится кроткимъ, свѣтлымъ, жидкимъ и пріятнымъ, и получаетъ свою жизнь, начало которой восходитъ изъ зноя въ сладкой водѣ; это и есть теперь истинный родникъ любви.
21. Замѣть это въ глубокомъ смыслѣ: какъ не быть любви и радости тамъ, гдѣ посреди смерти рождается жизнь, и посреди тьмы — свѣтъ? Ты скажешь: какъ это возможно? Да, если бы духъ мой пребывалъ въ твоемъ сердцѣ, и вскипалъ въ твоемъ сердцѣ, то тѣло твое признало и поняло бы это; но иначе я не могу ввести это въ твое разумѣніе, и ты не можешь также ни понять ни уразумѣть этого, если только Духъ Святой не зажжетъ твоей души, такъ чтобы этотъ свѣтъ возсіялъ въ самомъ твоемъ сердцѣ. Тогда этотъ свѣтъ родится въ тебѣ самомъ какъ въ Богѣ, и взойдетъ въ твоемъ терпкомъ и горькомъ качествахъ въ твоей сладкой водѣ, и возликуетъ какъ въ Богѣ: лишь когда произойдетъ это, поймешь ты мою книгу, но не раньше.
22. Замѣть: когда свѣтъ рождается въ горькомъ качествѣ, тo есть, когда горькое и сухое кипѣніе приметъ сладкую родниковую воду жизни, и выпьетъ ея, то горькій духъ становится живымъ въ терпкомъ духѣ; и терпкій духъ бываетъ теперь какъ бы чреватымъ духомъ, который чреватъ жизнью, и долженъ непрестанно порождать жизнь, ибо сладкая вода, и въ сладкой водѣ свѣтъ, непрерывно восходитъ теперь въ терпкомъ качествѣ, и горькое качество непрестанно ликуетъ теперь въ немъ, и нѣтъ ничего, кромѣ только смѣха и радости и взаимной любви.
23. Ибо терпкое качество любитъ сладкую воду; прежде всего, потому что въ сладкой водѣ рождается духъ свѣта, и поитъ терпкое, жесткое и холодное качество, и освѣщаетъ, и согрѣваетъ его: ибо въ водѣ, зноѣ и свѣтѣ пребываетъ жизнь.
24. Далѣе, терпкое качество любитъ горькое, ибо въ сладкой водѣ, то есть, въ водѣ, зноѣ и свѣтѣ, горькое качество ликуетъ въ терпкомъ, и дѣлаетъ его подвижнымъ, и тогда терпкое можетъ также ликовать.
25. Въ третьихъ, терпкое качество любитъ зной, ибо въ зноѣ родится свѣтъ, чѣмъ терпкое качество бываетъ освѣщено и согрѣто.
26. И сладкое качество также любитъ терпкое; прежде всего, потому что терпкое сушитъ его, такъ что оно не становится жидкимъ подобно стихійной водѣ, и качество его остается въ силѣ, и потому что въ терпкомъ качествѣ рождающійся въ немъ свѣтъ становится сіяющимъ и сухимъ. Къ тому же терпкое качество есть причина зноя, рождающагося въ сладкой водѣ, а въ зноѣ восходитъ свѣтъ, въ которомъ сладкая вода пребываетъ въ великой ясности.
27. Во вторыхъ, сладкое качество любитъ также и горькое, потомъ что оно также бываетъ причиною зноя, и еще потому что въ сладкой водѣ, зноѣ и свѣтѣ горькій духъ ликуетъ и дрожитъ, и дѣлаетъ сладкое качество подвижнымъ и живымъ.
28. Въ третьихъ, сладкое качество отмѣнно любитъ зной, такъ любитъ, что я ни съ чѣмъ не могу этого сравнить: возьми себѣ въ подобіе, которое будетъ однако слишкомъ ничтожно, двухъ молодыхъ людей благороднаго сложенія: когда они воспламенены любовнымъ жаромъ другъ къ другу, то бываетъ такой огонь, что если бы они могли влѣзть въ тѣло другъ другу, или превратиться въ одно тѣло, то они сдѣлали бы это; но эта земная любовь лишь холодная вода, а не настоящій огонь; нельзя найти иного подходящаго сравненія въ семъ полумертвомъ мірѣ, кромѣ только воскресенія мертвыхъ въ Послѣдній день; это есть совершенное сравненіе во всѣхъ Божественныхъ вещахъ, истинное воспріятіе любви.
29. Но сладкое качество потому такъ любитъ зной, что онъ порождаетъ въ немъ свѣтлаго духа, который есть духъ жизни; ибо жизнь возникаетъ въ зноѣ; иначе, если бы не было зноя, то все было бы темною долиною; и какъ люба жизнь, такъ любъ бываетъ сладкому духу и зной, и въ зноѣ свѣтъ.
30. И горькое качество также любитъ всѣхъ другихъ источныхъ духовъ; прежде всего качество сладкое, ибо въ сладкой водѣ горькій духъ утоляется, и погашаетъ въ ней свою великую жажду, и горечь его укрощается, и онъ получаетъ въ ней свою свѣто-жизнь; въ терпкомъ же онъ имѣетъ свое тѣло, и ликуетъ въ немъ, и охлаждается, и укрощается; а въ зноѣ его сила и крѣпость, и въ нихъ его радость.
31. И качество зноя также любитъ всѣ другія качества, и любовь къ другимъ качествамъ и въ другихъ качествахъ такъ велика въ немъ, что нельзя и сравнить ее: ибо оно порождается другими качествами. Терпкое и горькое качества суть отецъ зноя, а сладкая родниковая вода — мать его, которая зачинаетъ, содержитъ и рождаетъ его; ибо чрезъ жестокое треніе терпкаго и горькаго качествъ возникаетъ зной, въ сладкомъ же, какъ напримѣръ въ деревѣ, онъ восходитъ.
32. Если же ты не вѣришь этому, то раскрой глаза свои, и подойди къ дереву, и посмотри на него, и поразмысли: прежде всего ты увидишь все дерево въ цѣломъ; возьми тогда ножъ, и надрѣжь дерево, и отвѣдай на вкусъ, каково оно; тогда ты испытаешь сначала вкусъ терпкаго качества, которое свяжетъ тебѣ языкъ; оно же сдерживаетъ и связываетъ воедино и всѣ силы дерева; затѣмъ ты испытаешь вкусъ горькаго качества, которое даетъ дереву движеніе, такъ что оно растетъ, зеленѣетъ и выгоняетъ свои вѣтви, листву и плоды; потомъ ты испытаешь вкусъ сладкаго качества, которое весьма кротко и остро; ибо отъ терпкаго и горькаго получаетъ оно остроту.
33. Теперь, эти качества были бы темны и мертвы, если бы въ нихъ не было зноя; но лишь только наступитъ весна, и солнце достигнетъ лучами своими земли, и согрѣетъ ее, какъ духъ въ деревѣ оживаетъ въ зноѣ, и духи дерева начинаютъ зеленѣть, расти и цвѣсти. Ибо духъ восходитъ въ зноѣ, и всѣ духи радуются въ немъ, и живутъ въ немъ, и между ними сердечная любовь. Зной рождается въ сладкой водѣ чрезъ силу и побужденіе терпкаго и горькаго качествъ; въ зноѣ же солнца они нуждаются для возженія, потому что качества въ мірѣ семъ полумертвы и слишкомъ немощны, чему виною царь Люциферъ, какъ ты узнаешь при описаніи его паденія и сотворенія сего міра.
34. Хотя невозможно удовлетворительно описать это человѣческой рукой, однако просвѣтленный духъ человѣка видитъ это, ибо онъ восходитъ по тому же точно образу и тѣмъ же рожденіемъ, какъ и свѣтъ въ Божественной силѣ, и въ тѣхъ же самыхъ качествахъ, какія въ Богѣ.
35. О томъ только надо сожалѣть въ человѣкѣ, что качества его повреждены и полумертвы, почему и духъ человѣка, или его кипѣніе, восхожденіе или возженіе не можетъ достигнуть совершенства въ семъ мірѣ.
36. Но въ свой чередъ великая радость для насъ, что духъ человѣка въ скудости своей бываетъ просвѣтленъ и возженъ Святымъ Духомъ, подобно какъ солнце зажигаетъ остывшій зной въ деревѣ или травѣ, отчего этотъ остывшій зной становится живымъ.
37. Теперь замѣть: подобно какъ члены человѣка любятъ другъ друга, такъ и духи въ Божественной силѣ, гдѣ нѣтъ ничего, кромѣ одного только устремленія, желанія и осуществленія, а также ликованія другъ въ другѣ и радованія; ибо чрезъ этихъ духовъ происходитъ разумѣніе и различеніе въ Богѣ, въ ангелахъ, людяхъ, звѣряхъ и птицахъ, и во всемъ, что живетъ: ибо въ этихъ пяти качествахъ восходитъ зрѣніе, обоняніе, вкусъ и осязаніе, и духъ становится разумнымъ.
38. Когда восходитъ свѣтъ, то духи видятъ другъ друга; и когда въ свѣтѣ сладкая родниковая вода проходитъ чрезъ всѣхъ духовъ, то они отвѣдываютъ вкусъ другъ друга; тогда духи становятся живыми, и сила жизни проникаетъ все, и въ этой силѣ они обоняютъ другъ друга, и въ этомъ кипѣніи и проницаніи они осязаютъ другъ друга, и нѣтъ ничего, кромѣ сердечной любви и дружескаго лицезрѣнія, пріятнаго обонянія и вкушенія и ощущенія любви, блаженнаго цѣлованія, вкушенія и питія другъ отъ друга, и любовнаго прогуливанія.
39. То благодатная невѣста, радующаяся о женихѣ своемъ, то любовь, радость и блаженство, то свѣтъ и ясность, то пріятное благоуханіе, привѣтный и сладостный вкусъ. Ахъ, и вѣчно безъ конца! можетъ ли довольно нарадоваться о томъ небесная тварь? О любовь и блаженство! нѣтъ тебѣ конца, не видно тебѣ конца, твоя глубина неизслѣдима; ты вездѣ одна и та же; кромѣ только однихъ яростныхъ діаволовъ, которые тебя погубили въ себѣ.
40. Ты спросишь теперь: но гдѣ же можно найти этихъ блаженныхъ духовъ? или они обитаютъ только въ самихъ себѣ на небѣ? Отвѣтъ: это вторыя отверстыя врата Божества. Ты долженъ широко раскрыть здѣсь свои глаза и пробудить духа въ своемъ полумертвомъ сердцѣ; ибо это не вымыселъ, не басня и не воображеніе.
41. Замѣть: семь духовъ Божіихъ объемлютъ въ своей окружности или въ своемъ пространствѣ небо и сей міръ, и всю даль и глубь внѣ неба и надъ небомъ, надъ міромъ, подъ міромъ и въ мірѣ; даже всего Отца, не имѣющаго ни конца ни начала. Они объемлютъ также и всѣхъ тварей на небѣ и въ семъ мірѣ; и всѣ твари на небѣ и въ семъ мірѣ образованы изъ этихъ духовъ, и живутъ въ нихъ, какъ въ своей собственности; и жизнь ихъ и разумъ рождаются въ нихъ по тому же образу, какъ рождается и Божественное существо, и въ той же самой силѣ. И изъ того же тѣла семи духовъ Божіихъ созданы и произошли всѣ вещи, всѣ ангелы, всѣ діаволы, небо, земля, звѣзды, стихіи, люди, звѣри, птицы, рыбы, всѣ гады, древесина и деревья, а также камни, злаки и травы, и все что ни есть.
42. Теперь ты спросишь: но такъ какъ Богъ вездѣ, и самъ есть все, то какъ же происходитъ, что бываетъ въ семъ мірѣ такой холодъ и зной, притомъ же всѣ твари грызутся и дерутся между собою, и нѣтъ ничего въ семъ мірѣ, кромѣ одной только ярости? [„Причиною тому четыре первыхъ образа природы, которые всѣ враждуютъ между собою, кромѣ свѣта, и суть однако причины жизни.“] Вотъ тому причина и злоба: когда царь Люциферъ возсѣдалъ въ своемъ царствѣ, подобно гордой, безумной дѣвѣ, то окружность его обнимала то мѣсто, гдѣ нынѣ находится сотворенное небо, созданное изъ воды, а также и мѣсто сотвореннаго міра, вплоть до неба, равно какъ и глубину, гдѣ нынѣ земля; и все это былъ чистый и святой салиттеръ, гдѣ семь духовъ Божіихъ пребывали въ полнотѣ и отрадѣ, какъ нынѣ на небѣ; хотя и въ семъ мірѣ они продолжаютъ еще пребывать въ полнотѣ; но только замѣть себѣ ясно обстоятельства.
43. Когда царь Люциферъ возсталъ, то онъ возсталъ въ семи источныхъ духахъ, и зажегъ ихъ своимъ возстаніемъ, такъ что все стало весьма жгучимъ: терпкое качество стало такъ жестко, что породило камни, и такъ холодно, что превратило въ ледъ сладкую родниковую воду; и сладкая родниковая вода стала весьма густою и смрадною, и горькое качество стало весьма неистовымъ, раздирающимъ и бушующимъ, и отъ него восходитъ (рождается) ядъ; а огонь или зной сталъ весьма буйнымъ, жгучимъ и поѣдающимъ, и весьма злою соразмѣрностью или смѣшеніемъ.
44. Посемъ низвергнутъ былъ царь Люциферъ со своего царскаго мѣста или престола, который былъ у него на томъ мѣстѣ, гдѣ нынѣ находится сотворенное небо; и тогда вскорѣ послѣдовало сотвореніе сего міра, и жесткое, грубое вещество, сложившееся въ семи зажженныхъ источныхъ духахъ, было согнано воедино; изъ него возникли земля и камни; всѣ твари были затѣмъ созданы изъ зажженнаго салиттера семи духовъ Божіихъ.
45. Источные же духи стали теперь такъ яростны въ своемъ возженіи, что непрестанно повреждаютъ другъ друга своимъ злымъ кипѣніемъ; такъ поступаютъ теперь и твари, созданныя изъ источныхъ духовъ, и живущія въ томъ же побужденіи, гдѣ все терзаетъ и попираетъ другъ друга и завидуетъ другъ другу, по роду качествъ.
46. Ради этого и опредѣлилъ всеединый Богъ послѣдній судъ: тогда отлучитъ Онъ злое отъ добраго, и снова вселитъ доброе въ кроткое и пріятное веселіе, какъ это было прежде мерзкаго возженія діаволовъ, и отдастъ яростное въ вѣчное обитаніе царю Люциферу. И тогда это царство раздѣлится на двѣ части: одну получатъ люди съ царемъ своимъ Іисусомъ Христомъ, другую же — діаволы со всѣми безбожными людьми и со злобою.
47. Итакъ, это есть краткое наставленіе, чтобы читатель могъ тѣмъ лучше уразумѣть Божественную тайну; когда будетъ рѣчь о паденіи діавола и о сотвореніи сего міра, ты найдешь подробное и обстоятельное описаніе всего; поэтому я хочу предупредить читателя, чтобы онъ читалъ все въ своемъ порядкѣ, тогда онъ дойдетъ и до настоящей основы.
48. Хотя это отъ начала міра не было открыто такъ всецѣло ни одному человѣку, но такъ какъ Богъ хочетъ того, то я предоставляю совершаться Его волѣ, и хочу быть свидѣтелемъ того, что Богъ этимъ свершитъ. Ибо пути Его, которыми Онъ идетъ предъ собою, большей частью сокрыты отъ меня, но вослѣдъ духъ видитъ Его до высочайшей глубины.