О второмъ днѣ написано: И сказалъ Богъ: да будетъ твердь между водами, и да будетъ она раздѣломъ между водами. И создалъ Богь твердь, и отдѣлилъ воду, которая подъ твердью, отъ воды, которая надъ твердью, и стало такъ: и назвалъ Богъ твердь небомъ; и былъ изъ вечера и утра день второй (Быт. 1, 6, 7, 8).
2. Это описаніе еще разъ показываетъ, что не высокій мужъ Моисей авторъ его; ибо оно совсѣмъ невразумительно и простовато написано, хотя однако заключаетъ въ себѣ весьма точный смыслъ.
3. Безъ сомнѣнія, Духъ Святой не захотѣлъ открыть такового, чтобы діаволу не были вѣдомы всѣ тайны творенія. Ибо самъ по себѣ онъ (діаволъ) не вѣдаетъ сотворенія свѣта, какъ было создано небо изъ среды воды.
4. Ибо онъ не можетъ ни видѣть ни постигать свѣта и святого порожденія, состоящаго въ небесной водѣ, но лишь порожденіе, состоящее въ терпкомъ, горькомъ, кисломъ и жгучемъ качествахъ, откуда произошло самое внѣшнее рожденіе, то есть, царскій дворецъ его.
5. Не надо понимать это такъ, что у него нѣтъ никакой власти въ стихійной водѣ, и онъ не можетъ обладать ею: ибо самое внѣшнее поврежденное рожденіе въ стихійной водѣ также принадлежитъ къ гнѣву Божію, и въ ней смерть, какъ и въ землѣ.
6. Нѣтъ, духъ въ Моисеѣ разумѣетъ здѣсь совсѣмъ иную воду, которой діаволъ не можетъ ни понять, ни постигнуть: но если бы это было объяснено съ такихъ давнихъ поръ, діаволъ провѣдалъ бы это отъ человѣка, и, безъ сомнѣнія, насыпалъ бы и туда своей адской мякины.
7. Потому Духъ Святой и сохранилъ это втайнѣ до послѣдняго часа предъ вечеромъ, когда будутъ окончены его тысяча лѣтъ; тогда онъ снова будетъ освобожденъ на краткое время, какъ о томъ можно прочесть въ Откровеніи (Апок. 20, 3). [„Послѣ лѣта снова настанетъ послѣдняя зима, но солнце будетъ свѣтить еще съ прежней теплотою.“]
8. Но какъ онъ нынѣ освобожденъ отъ цѣпей тьмы, то Богъ повсюду въ семъ мірѣ зажигаетъ свѣтильники, чтобы люди научились узнавать его, и остерегались его.
9. А не на свободѣ ли онъ, это я предоставляю каждому узнать самому: взгляни только на міръ при свѣтѣ дня, и ты увидишь, что всѣ четыре новыхъ сына его, которыхъ діаволъ породилъ, когда былъ изгнанъ съ неба, правятъ нынѣ міромъ: гордость, жадность, зависть, гнѣвъ; они правятъ нынѣ міромъ, и суть сердце діавола, его душевные духи.
10. Поэтому погляди только хорошенько на міръ, и ты найдешь, что онъ качествуетъ всецѣло въ согласіи съ этими четырьмя новыми сынами діавола: поэтому надо быть теперь осмотрительнымъ. Ибо это то время, о которомъ предсказывали всѣ пророки, и Христосъ сказалъ въ Евангеліи: Думаешь ли ты, что Сынъ человѣческій найдетъ вѣру, когда онъ вновь придетъ, чтобы судить міръ? (Лук. 18, 8.)
11. Міръ полагаетъ, пожалуй, что онъ нынѣ въ цвѣту, ибо яркій свѣтъ паритъ надъ нимъ; но духъ показываетъ мнѣ, что онъ стоитъ посреди ада. Ибо онъ покидаетъ любовь, и предается жадности, лихвѣ и живодерству, и нѣтъ больше милосердія въ немъ.
12. Каждый кричитъ: были бы у меня только деньги! Сильный высасываетъ у низкаго мозгъ изъ костей, и выжимаетъ изъ него потъ насиліемъ.
13. Словомъ, вездѣ только ложь, обманъ, убійство и грабежъ; и справедливо зовется міръ гнѣздомъ или домомъ діавола.
14. Святой свѣтъ нынѣ только повѣсть и знаніе: духъ не хочетъ трудиться въ немъ, и они мнятъ, будто то, что они исповѣдуютъ устами, есть вѣра.
15. О слѣпой и безумный міръ, исполненный діавола! Это еще нe вѣра твое знаніе, что Христосъ умеръ за тебя, и пролилъ свою кровь за тебя, чтобы ты былъ блаженъ. Это лишь повѣсть и знаніе: діаволъ также отлично это знаетъ, но это ему не помогаетъ; такъ и ты, безумный міръ, останавливаешься на знаніи, поэтому знаніе твое будетъ судить тебя.
16. Но если ты хочешь знать, что есть истинная вѣра, то замѣть: сердце твое не должно качествовать вмѣстѣ съ четырьмя сынами діавола въ гордости, жадности, зависти, гнѣвѣ, лихоимствѣ, живодерствѣ, притѣсненіи, во лжи, обманѣ и убійствѣ; вырывать у ближняго изъ жадности кусокъ изо рта, и день и ночь только и измышлять, какъ бы тебѣ угостить и удовольствовать діавола гордости, жадности, зависти и гнѣва, и пожить въ мірскихъ наслажденіяхъ,
17. Такъ говоритъ духъ въ ревности гнѣва Божія въ семъ мірѣ: такъ какъ духъ живой и воля качествуютъ совмѣстно съ четырьмя пороками діавола, то ты не единый духъ съ Богомъ; и хотя бы ты повсечасно простиралъ уста твои ко мнѣ, и преклонялъ колѣна предо мною, твой трудъ не угоденъ мнѣ: развѣ дыханіе твое и безъ того не всегда предо мною, и что мнѣ кажденіе твое, совершаемое въ яростномъ гнѣвѣ? Не мнишь ли ты, что я захочу впустить въ себя діавола, или вознести адъ на небо?
18. Обернись, и сражайся противъ діавольской злобы, преклони сердце твое къ Господу Богу твоему, и ходи въ волѣ Его. Если сердце твое преклонится ко мнѣ, то и я преклонюсь къ тебѣ; или не мнишь ли ты, что я лживъ, какъ и ты?
19. Такъ вотъ, я говорю теперь: если сердце твое въ знаніи твоемъ не качествуетъ совмѣстно съ Богомъ, изъ истиннаго намѣренія любви, то ты лицемѣръ, лжецъ и убійца предъ Богомъ: ибо Богъ не слушаетъ ничьей молитвы, если сердце не обращено всецѣло, въ послушаніи, къ Богу.
20. Если ты хочешь сражаться противъ гнѣва Божія, то долженъ надѣть шлемъ послушанія и любви, иначе ты не пробьешься сквозь него; а если ты не пробьешься сквозь него, то тщетна твоя борьба, и ты остаешься, какъ и былъ, слугою діавола.
21. Къ чему тебѣ твое знаніе, если ты не хочешь сражаться въ немъ? Ни къ чему: это все равно, какъ если бы кто зналъ о великомъ сокровищѣ, и не искалъ его, хотя и зналъ, какъ его достать, и умеръ съ голода при своемъ знаніи.
22. Вотъ что говоритъ духъ: много язычниковъ, которые не имѣютъ твоего знанія, и однако сражаются противъ ярости, прежде тебя будутъ обладать царствомъ небеснымъ. Кто осудитъ ихъ, если сердце ихъ качествуетъ совмѣстно съ Богомъ? хотя они и не знаютъ Его, однако трудятся въ духѣ Его, въ правотѣ и чистотѣ своего сердца, въ истинной любви другъ къ другу; они свидѣтельствуютъ, что законъ Божій въ сердцахъ ихъ (Римл. 2, 15).
23. И такъ какъ ты знаешь его, и не творишь, а тѣ не знаютъ, и однако творятъ, то они дѣланіемъ своимъ судятъ твое знаніе, и ты оказываешься лицемѣромъ, негоднымъ работникомъ, который поставленъ въ виноградникѣ Господа и не хочетъ работать въ немъ.
24. Какъ полагаешь ты, что скажетъ тебѣ Домохозяинъ, когда потребуетъ отъ тебя свой ввѣренный тебѣ талантъ, а ты закопалъ его въ землю? Не скажетъ ли Онъ: рабъ лукавый, почему не отдалъ ты талантъ мой въ ростъ, и Я получилъ бы мое съ прибылью?
25. И даже страданіе Христово будетъ отнято у тебя, и дано язычникамъ, которые получили только одинъ талантъ, и вернули Домохозяину пять: и ты будешь выть вмѣстѣ съ псами.
26. Теперь замѣть: если тщательно разсмотрѣть, какъ отдѣлилъ Богъ воду подъ твердью отъ воды надъ твердью, то найдешь здѣсь весьма великія вещи. Ибо вода, которая покоится на землѣ, есть такое же поврежденное и смертное существо, какъ и земля, и принадлежитъ также къ самому внѣшнему рожденію, состоящему вмѣстѣ со своей осязаемостью въ смерти, подобно какъ земля и камни.
27. Не въ томъ смыслѣ, будто она вовсе отвергнута Богомъ: ибо сердце въ ней принадлежитъ еще къ звѣздному рожденію, изъ котораго рождается рожденіе святое.
28. Но въ самомъ внѣшнемъ рожденіи состоитъ смерть: вотъ почему постижимая вода была отдѣлена отъ непостижимой.
29. Ты скажешь теперь: какъ же это такъ? Смотри: вода въ глубинѣ надъ землею, она качествуетъ совмѣстно со стихіями воздуха и огня, и есть вода звѣзднаго рожденія, въ которомъ состоитъ звѣздная жизнь и преимущественно движется Духъ Святой, и чрезъ которое рождается также третье и самое внутреннее рожденіе, непостижимое для гнѣва Божія въ немъ: и для нашихъ глазъ эта вода имѣетъ видъ какъ бы воздуха.
30. А что дѣйствительно въ глубинѣ надъ землею вода, воздухъ и огонь пребываютъ совмѣстно другъ въ другѣ, это можетъ увидѣть и понять каждый разумный человѣкъ.
31. Ибо нерѣдко ты видишь глубину совсѣмъ свѣтлой и чистой, а чрезъ четверть часа она покрыта облаками воды.
32. Это означаетъ, что когда звѣзды зажигаютъ ее сверху, а вода на землѣ — снизу, то глубина тотчасъ же порождаетъ воду; что конечно не происходило бы, если бы и въ звѣздномъ рожденіи не состоялъ также гнѣвъ.
33. Но такъ какъ все повреждено, то верхняя вода должна приходить на помощь терпкому, горькому и знойному качеству земли въ гнѣвѣ Божіемъ, и носить огонь ея и укрощать ее, чтобы всегда могла рождаться жизнь, а также могло рождаться и святое рожденіе между смертью и гнѣвомъ Божіимъ.
34. А что въ глубинѣ, въ воздухѣ и водѣ, пребываетъ и правитъ также и стихія огня, ты видишь это по грозовому блистанію; и ты видишь также, какъ свѣтъ солнца прикосновеніемъ своимъ зажигаетъ стихію огня на землѣ, межъ тѣмъ какъ въ высотѣ въ окружности луны бываетъ порою весьма холодно.
35. И вотъ теперь Богъ раздѣлилъ постижимую воду отъ непостижимой, и водворилъ постижимую на землю, а непостижимая осталась въ глубинѣ, на собственномъ своемъ престолѣ, какъ то было отъ вѣчности.
36. Но такъ какъ гнѣвъ есть и въ этой водѣ въ глубинѣ надъ землею, то чрезъ возженіе въ гнѣвѣ звѣздъ и воды постоянно рождается такая постижимая вода, состоящая своимъ самымъ внѣшнимъ рожденіемъ въ смерти.
37. Каковая вода, самымъ внутреннимъ рожденіемъ своимъ качествуя совмѣстно съ звѣзднымъ, приходитъ на помощь салиттеру поврежденной земли, и гаситъ его гнѣвъ, чтобы въ звѣздномъ рожденіи все пребывало въ жизни, и земля чрезъ смерть рождала жизнь.
38. А что между водами есть твердь, именуемая небомъ, это означаетъ вотъ что:
39. Вся глубина отъ луны до земли дѣятельностью своею состоитъ всецѣло въ гнѣвномъ и постижимомъ рожденіи: ибо луна богиня постижимаго рожденія, почему и домъ діавола, смерти и ада помѣщается въ области и окружности между луною и землею.
40. Гдѣ и яростный гнѣвъ Божій въ самомъ внѣшнемъ рожденіи ежедневно возжигается въ глубинѣ діаволами и всѣми безбожными людьми, и раздувается великимъ грѣхомъ людей, качествующихъ еще въ глубинѣ совмѣстно съ звѣзднымъ рожденіемъ.
41. И вотъ Богъ создалъ твердь, именуемую небомъ, между самымъ внѣшнимъ и самымъ внутреннимъ рожденіемъ, и она есть раздѣлъ между самымъ внѣшнимъ и самымъ внутреннимъ рожденіемъ.
42. Ибо самое внѣшнее рожденіе воды не можетъ постигнуть самаго внутренняго рожденія воды, каковое именуется небомъ, созданнымъ изъ среды воды. [„Небо есть твердь, огневое море изъ семи духовъ природы, изъ котораго словомъ FIAT были собраны и сплочены или сотворены звѣзды, какъ Quinta Essentia. Въ немъ огонь и вода, и оно обращено внутрь себя, и состоитъ при первомъ Началѣ, и оно пронесетъ чудеса свои вмѣстѣ съ образомъ въ вѣчность, рожденіе же его преходитъ.“]
43. Но вотъ самое внутреннее рожденіе неба сильно нажимаетъ на землю, и держитъ самую внѣшнюю воду на землѣ вмѣстѣ съ землею крѣпко въ плѣну.
44. Если бы этого не было, вода раздѣлилась бы снова при вращеніи земной поверхности; а также и земля раздробилась бы, и разсѣялась бы въ глубину.
45. Теперь же эта твердь, между самой внѣшней постижимой водою и внутреннею, держитъ землю и постижимую воду въ плѣну.
46. Ты, можетъ быть, спросишь теперь: что же это за небесная твердь, которой я не могу ни видѣть, ни постигать? Это есть твердь между яснымъ Божествомъ и поврежденною природою, и ты долженъ пробиться сквозь нее, если хочешь къ Богу; и это есть именно та твердь, которая пребываетъ не вовсе въ гнѣвѣ, однако и не вовсе чистой въ огнѣ, и о которой написано: И небеса нечисты предъ Богомъ (Іов, 15, 15). И въ Послѣдній день будетъ сметенъ съ нея гнѣвъ.
47. Ибо написано: Небо и земля прейдутъ, но слова мои не прейдутъ, говоритъ Христосъ (Матѳ. 24, 35; Марк. 13, 31).
48. Нечистое же въ этомъ небѣ есть гнѣвъ, а чистое — слово Божіе, которое Онъ однажды произнесъ: Да отдѣлится вода подъ твердью отъ воды надъ твердью (Быт. 1, 7). Это слово пребываетъ тамъ, и оно собрано въ тверди воды, и держитъ внѣшнюю воду вмѣстѣ съ землею въ плѣну.
49. Теперь замѣть здѣсь сокровенную тайну Божію: когда ты взираешь на глубину надъ землею, ты не долженъ говорить: не здѣсь врата Божіи, гдѣ обитаетъ Богъ въ своей святынѣ; нѣтъ, нѣтъ, не думай такъ: но вся Святая Троица, Богъ Отецъ, Сынъ, Духъ Святой, обитаетъ въ средоточіи подъ твердью небесною, и эта твердь не можетъ постигнуть Бога.
50. Ибо все есть единое тѣло: самое внѣшнее рожденіе, какъ и самое внутреннее, вмѣстѣ съ твердью небесной, а равно и звѣздное рожденіе внутри ея, въ которомъ качествуетъ также и гнѣвъ Божій; но они относятся другъ къ другу, какъ правленіе въ человѣкѣ.
51. Плоть знаменуетъ самое внѣшнее рожденіе, которое есть домъ смерти; второе рожденіе въ человѣкѣ есть звѣздное, въ которомъ состоитъ жизнь, и гдѣ борятся между собою любовь и гнѣвъ.
52. И это предѣлъ, до котораго познаетъ самъ себя человѣкъ: ибо звѣздное рожденіе рождаетъ въ самомъ внѣшнемъ, то есть, въ мертвой плоти, жизнь.
53. Третье рожденіе рождается между звѣзднымъ и самымъ внѣшнимъ, и оно зовется душевнымъ или душою, и оно величиною какъ весь человѣкъ. И внѣшній человѣкъ не знаетъ и не постигаетъ этого рожденія, не постигаетъ его также и звѣздный; но каждый источный духъ постигаетъ лишь присущій ему корень, который знаменуетъ небо.
54. И этотъ душевный человѣкъ долженъ проникнуть къ Богу сквозь небесную твердь, и жить съ Богомъ: иначе не можетъ весь человѣкъ прійти на небо къ Богу.
55. Ибо каждый человѣкъ, желающій стать блаженнымъ, долженъ со всѣми присущими ему рожденіями быть какъ все Божество со всѣми тремя рожденіями въ семъ мірѣ.
56. Человѣкъ не можетъ быть вовсе чистъ, безъ гнѣва и грѣха: ибо и рожденія въ глубинѣ сего міра также не вовсе чисты предъ сердцемъ Божіимъ (Іов. 15, 15); но непрестанно борятся между собою любовь и гнѣвъ, отчего Богъ именуется гнѣвнымъ, ревнивымъ Богомъ (Исх. 20, 5; Второз. 5, 9).
57. Теперь, каковъ человѣкъ въ своемъ составѣ рожденій, таково и все тѣло Божіе сего міра; въ водѣ же состоитъ кроткая жизнь. Прежде всего во внѣшнемъ тѣлѣ Божіемъ сего міра — застывшая, терпкая, горькая и знойная смерть, въ которой также застыла и умерла постижимая вода.
58. И въ ней — тьма, въ которой содержится въ плѣну царь Люциферъ съ его ангелами, а равно и всѣ плотскіе безбожные люди, хотя еще и въ живомъ тѣлѣ, а также и отшедшіе духи осужденныхъ людей.
59. Это рожденіе не можетъ ни видѣть, слышать, осязать, обонять, ни постигать сердца Божія, и оно безумно: такимъ учинилъ его царь Люциферъ въ своей гордости.
60. Второе рожденіе — звѣздное, разумѣй: жизнь семи источныхъ духовъ; въ немъ борятся между собою любовь и гнѣвъ, и въ немъ пребываетъ верхняя вода, которая есть духъ жизни; и въ немъ или между нимъ небесная твердь, которая создана изъ среды воды.
61. Теперь, это рожденіе прорывается сквозь внѣшнее, застывшее, сквозь смерть, и рождаетъ въ смерти звѣздную жизнь, то есть, въ застывшей землѣ, водѣ и плоти звѣрей и людей, а также птицъ, рыбъ и гадовъ.
62. И до половины этого рожденія, докуда хватаетъ гнѣвъ, діаволъ можетъ достигнуть, но не глубже; и до этихъ предѣловъ, но не глубже, простирается и его жилище: поэтому діаволъ не можетъ знать, какъ коренится въ этомъ рожденіи другая часть.
63. До этихъ предѣловъ дошелъ въ своемъ познаніи и человѣкъ отъ начала міра, послѣ своего паденія; другой корень, именуемый небомъ, духъ удержалъ доселѣ сокрытымъ отъ человѣка, чтобы діаволъ не провѣдалъ о немъ отъ человѣка, и не насыпалъ человѣку на его глазахъ туда яду.
64. Эта вторая часть звѣзднаго рожденія, которая состоитъ въ любви въ сладкой водѣ, и есть небесная твердь, содержащая въ плѣну возженный гнѣвъ вмѣстѣ со всѣми діаволами; ибо они не могутъ туда; и въ этомъ небѣ обитаетъ Духъ Святой, который исходитъ изъ сердца Божія, и сражается противъ яростности, и рождаетъ себѣ храмъ посреди яростности гнѣва Божія.
65. И въ этомъ небѣ обитаетъ еще и въ живомъ тѣлѣ человѣкъ, боящійся Бога: ибо это небо въ человѣкѣ, какъ и въ глубинѣ надъ землею. И какова глубина надъ землею, таковъ и человѣкъ: одновременно въ любви и въ гнѣвѣ, до разлученія души; тогда же, по разлученіи души отъ тѣла, она остается либо въ одномъ только небѣ любви, либо въ небѣ гнѣва.
66. Какую часть обнимала она здѣсь при разлученіи, та и становится теперь ея вовѣки нерасторжимой обителью, и она вовѣки не можетъ покинуть ея: ибо между ними великая пропасть, какъ говоритъ Христосъ въ притчѣ о богатомъ (Лук. 16, 26).
67. И въ этомъ небѣ обитаютъ вмѣстѣ съ нами святые ангелы, а въ другой части діаволы; и въ этомъ небѣ живетъ человѣкъ между небомъ и адомъ, и дoлжeнъ выносить со стороны яростности не мало жестокихъ ударовъ, искушеній и преслѣдованій, и нерѣдко даже терпѣть истязанія и притѣсненія.
68. Гнѣвъ зовется крестомъ, а небо любви зовется терпѣніемъ, а восходящій въ немъ духъ зовется надеждою и вѣрою, и онъ качествуетъ совмѣстно съ Богомъ, и борется съ гнѣвомъ, пока не побѣдитъ и не одолѣетъ (Іоан. 5, 4).
69. И въ этомъ все христіанское ученіе: кто учитъ иначе, не знаетъ, чему онъ учитъ; ибо у его ученія нѣтъ ни опоры, ни основанія, и сердце его непрестанно трепещетъ и скорбитъ, и не знаетъ, что ему дѣлать.
70. Ибо духъ его всегда ищетъ покоя, и не находитъ его: ибо онъ нетерпѣливъ, и ищетъ всегда чего-нибудь новаго; и когда находитъ, то тѣшится имъ, какъ если бы нашелъ новое сокровище, и однако въ немъ нѣтъ постоянства, и онъ ищетъ всегда отвлеченія.
71. Вы, богословы, духъ раскрываетъ вамъ здѣсь двери и врата: если вы и теперь не захотите видѣть, и пасти вашихъ овечекъ на зеленомъ лугу, а поведете ихъ на тощія пустыри, то вы дадите отвѣтъ въ этомъ на строгомъ и гнѣвномъ судѣ Божіемъ: смотрите же сами.
72. 51 беру въ свидѣтели небо, что исполняю здѣсь то, что долженъ совершить: ибо духъ побуждаетъ меня къ тому, такъ что я совсѣмъ въ плѣну у него, и не могу обороняться отъ него, что бы со мной потомъ ни случилось.
73. Третье рожденіе въ тѣлѣ Божіемъ сего міра сокрыто подъ твердью небесною; и твердь небесная качествуетъ совмѣстно съ нимъ: однако не вовсе тѣлесно, но тварно, подобно какъ ангелы и душа человѣка.
74. И это третье рожденіе есть всемогущее и святое сердце Божіе: въ немъ возсѣдаетъ царь нашъ Іисусъ Христосъ со своимъ природнымъ тѣломъ одесную Бога, какъ Царь и Господь всего тѣла или мѣста сего міра, сердцемъ своимъ объемлющій и содержащій все.
75. И эта твердь небесная есть Его престолъ; и источные духи Его природнаго тѣла господствуютъ во всемъ тѣлѣ сего міра, и съ ними связано все, что въ звѣздномъ рожденіи состоитъ въ части любви; другая часть сего міра связана съ діаволомъ.
76. Ты не долженъ думать, какъ думалъ Іоаннъ Кальвусъ или Кальвинъ, будто тѣло Христа существо невсемогущее и простирается не дальше того мѣста, которое въ немъ.
77. Нѣтъ, человѣкъ, ты заблуждаешься, и разумѣешь неправо Божественную силу: не обнимаетъ ли каждый человѣкъ въ своихъ звѣздныхъ источныхъ духахъ все мѣсто или тѣло сего міра? а мѣсто объемлетъ человѣка; и они какъ единое тѣло, но лишь различные члены.
78. Какъ же источнымъ духамъ природнаго тѣла Христова не качествовать совместно съ источными духами природы? Тѣло его не также ли изъ источныхъ духовъ природы, а его сердце душевно — изъ третьяго рожденія, которое есть сердце Божіе, и объемлетъ всѣхъ ангеловъ, и небо всѣхъ небесъ, и даже всего Отца.
79. Вы, кальвинисты, отступитесь здѣсь отъ вашего мнѣнія: вы заблуждаетесь; и не мучайтесь съ постижимымъ существомъ: ибо Богъ есть духъ (Іоанн. 4, 24), а въ постижимости пребываетъ смерть.
80. Тѣло Христа уже больше не въ жесткой постижимости, но въ Божественной постижимости природы, подобно ангеламъ.
81. Ибо и наши тѣла въ воскресеніи не будутъ состоять въ такой жесткой плоти и костяхъ, но будутъ подобны ангеламъ: и хотя сохранится въ нихъ весь образъ и сила, а также всѣ способности (кромѣ органовъ рожденія, которые будутъ иначе, равно какъ и кишечныя внутренности), однако у насъ не будетъ той жесткой постижимости.
82. Ибо Христосъ говоритъ Маріи Магдалинѣ въ саду Іосифа у гроба по воскресеніи своемъ: Не прикасайся ко Мнѣ, ибо я еще не восшелъ къ Богу моему и Богу вашему (Іоанн. 20, 17). Какъ если бы Онъ хотѣлъ сказать: У Меня теперь больше не животное тѣло; хотя Я и являюсь тебѣ въ моемъ прежнемъ обликѣ; иначе ты не могла бы видѣть Меня въ твоемъ животномъ тѣлѣ.
83. И въ тѣ 40 дней послѣ своего воскресенія Онъ также не всегда ходилъ видимо среди учениковъ, но и невидимо — по своему небесному и ангельскому свойству; когда же онъ хотѣлъ говорить съ учениками, то являлъ себя въ постижимомъ обликѣ, чтобы мочь говорить съ ними природными словами, ибо поврежденіе не можетъ постигать Божественныхъ.
84. То, что Онъ входилъ къ ученикамъ своимъ сквозь запертыя двери (Іоанн. 20, 19) достаточно показываетъ также, что тѣло Его было ангельскаго рода.
85. Итакъ, ты долженъ теперь знать, что тѣло Его качествуетъ совмѣстно съ семью духами природы въ звѣздномъ рожденіи, въ части любви, и содержитъ грѣхъ, смерть и діавола въ части гнѣва въ плѣну.
86. Итакъ, ты понимаешь теперь, что совершилъ Богъ на второй день, когда Онъ отдѣлилъ воду подъ твердью отъ воды надъ твердью. И ты видишь также, какъ ты въ семъ мірѣ повсюду состоишь и въ небѣ и въ аду, и обитаешь между небомъ и адомъ въ великой опасности.
87. И ты видишь также, что небо и въ святомъ человѣкѣ, и повсюду, куда ты ни ступишь, или ни пойдешь, или ни ляжешь, если только духъ твой качествуетъ совмѣстно съ Богомъ, ты въ этой части бываешь въ небѣ, и душа твоя — въ Богѣ. Поэтому Христосъ говоритъ: Овцы мои въ рукахъ моихъ, и никто не похититъ ихъ у Меня (Іоанн. 10, 28).
88. Равнымъ образомъ ты видишь, какъ гнѣвомъ ты во всякое время бываешь въ аду у всѣхъ діаволовъ; если бы только открылись глаза твои, ты увидѣлъ бы чудеса; но ты стоишь между небомъ и адомъ, и не можешь видѣть ни того, ни другого, и идешь по весьма узкому мостку.
89. Нѣкоторые люди въ разныя времена бывали, какъ говорится, восхищены по своему звѣздному духу; и они узнавали тотчасъ и врата неба и ада, а также и указывали, какъ иной человѣкъ въ живомъ тѣлѣ обитаетъ въ аду. Хотя надъ ними и ругались, но по великому неразумію: ибо это дѣйствительно такъ. Я опишу это подробно въ своемъ мѣстѣ, какъ это съ ними бываетъ.
90. Но что вода бываетъ двухъ рожденій, я хочу доказать это здѣсь также и на языкѣ природы: ибо это есть корень или мать всѣхъ языковъ, какіе есть въ семъ мірѣ, и въ чемъ состоитъ полное совершенное познаніе всѣхъ вещей.
91. Ибо когда Адамъ впервые заговорилъ, онъ далъ имена всѣмъ тварямъ, согласно ихъ качествамъ и присущимъ имъ дѣйствіямъ: это именно и есть языкъ всей природы, но не всякій владѣетъ имъ: ибо это есть mysterium, тайна, которая по благодати Божіей была сообщена мнѣ духомъ, имѣющимъ благоволеніе ко мнѣ.
92. Теперь замѣть: слово Wasser — вода вырывается изъ сердца, и смыкаетъ зубы, и проходитъ надъ терпкимъ и горькимъ качествомъ, и не касается его, и выходитъ наружу сквозь зубы; и языкъ спѣшитъ пробудиться вмѣстѣ съ духомъ, и участвуетъ въ шипѣніи, и качествуетъ совмѣстно съ духомъ, и духъ весьма могущественно выходитъ наружу сквозь зубы.
93. Когда же духъ въ большей части своей уже вышелъ наружу, тогда только спѣшитъ пробудиться терпкій и горькій духъ, и качествуетъ лишь вослѣдъ слову; но остается на своемъ престолѣ, и могущественно скрежещетъ вослѣдъ въ слогѣ ser.
94. Теперь, что духъ собирается въ сердцѣ, и вырывается наружу, и смыкаетъ зубы, и шипитъ языкомъ сквозь зубы, это означаетъ, что сердце Божіе подвиглось, и духомъ своимъ создало вокругъ себя затворъ, каковой есть небесная твердь: подобно какъ смыкаются зубы; и духъ проходитъ сквозь зубы, такъ исходитъ и духъ изъ сердца въ звѣздное рожденіе.
95. И подобно какъ языкъ слагается при шипѣ, и качествуетъ совмѣстно съ духомъ, и движется съ нимъ, такъ слагается и душа человѣка при Духѣ Святомъ, и качествуетъ совмѣстно съ Нимъ, и въ силѣ Его проникаетъ съ Нимъ вмѣстѣ сквозь небо, и господствуетъ съ Нимъ вмѣстѣ въ словѣ Божіемъ.
96. А что терпкое и горькое качество пробуждается лишь вослѣдъ, и слагается вослѣдъ для образованія слова, это означаетъ, что хотя все есть единое тѣло, однако небо и Духъ Святой, вмѣстѣ съ сердцемъ Божіимъ, имѣютъ свой особый престолъ: и ни діаволъ, ни гнѣвъ не могутъ достигнуть ни Духа Святого, ни неба; но діаволъ вмѣстѣ съ гнѣвомъ связаны съ словомъ въ самомъ внѣшнемъ рожденіи; и гнѣвъ помогаетъ въ самомъ внѣшнемъ рожденіи въ семъ мірѣ образованію всего, что состоитъ въ постижимости, подобно какъ терпкое и горькое качества слагаются вослѣдъ для образованія слова, и качествуютъ совмѣстно съ нимъ.
97. А что духъ проходитъ сначала надъ терпкимъ и горькимъ качествами такъ незамѣтно, это означаетъ, что врата Божіи въ семъ мірѣ повсюду, гдѣ господствуетъ Духъ Святой, и что небо вездѣ отверсто, даже посреди земли; и что діаволъ нигдѣ не можетъ ни видѣть, ни постигать неба, но что онъ только ворчащій и рычащій адскій песъ, который приходитъ лишь вослѣдъ, когда Духъ Святой построилъ себѣ церковь и храмъ, и въ гнѣвѣ разрушаетъ его, и прицѣпляется сзади къ слову, какъ врагъ, не желающій, чтобы въ странѣ его былъ выстроенъ храмъ Божій, и чтобы царство его умалилось чрезъ то.