Когда теперь все тело природы в пространственности сего мира как бы застыло в жесткой смерти, и однако в нем была сокрыта жизнь, Бог подвигнул все тело природы сего мира в четвертый день, и породил из природы звезды, из взошедшего света: ибо колесо рождения Божия снова было в движении, как то было от вечности.
2. Хотя оно было в движении уже в первый день, и предприняло рождение в теле поврежденной природы; ибо в первый день отделилась жизнь от смерти, на второй же день была сотворена твердь между ними, а на третий день жизнь пробилась сквозь смерть: ибо тогда свет прорвался сквозь тьму, и мертвое тело природы сделал зеленеющим и подвижным.
3. Ибо на третий день тело природы так жестоко скорбело, пока огонь любви не возжегся в смерти, и свет жизни не пробился сквозь застывшее тело смерти, и не зазеленел из смерти; но на третий день он состоял только в огневом испуге, откуда возникла подвижность.
4. На четвертый же день свет взошел, и воздвиг престол свой в доме смерти, но смерть не может объять его; как суровое рождение Божие, пребывающее в самом внутреннем ядре, откуда возникает жизнь, не может постигнуть кротости, ни света кротости, вместе с духом, который в кротости; как и мертвая тьма сего мира не может постигнуть света природы, а также никакой дьявол.
5. Но свет сияет сквозь смерть, и воздвиг царский престол свой посреди дома смерти и гнева Божия, и рождает себе из дома гнева новое тело Божие, пребывающее вечно в любви Божией, и непостижимое для ветхого, зажженного в самом внешнем рождении тела.
6. Ты спросишь теперь: как мне понять это? Я не могу вписать тебе это в сердце, ибо это дело разума и понимания не всякого, особенно если дух состоит в доме гнева, а не качествует совместно со светом Божиим: но я хочу показать тебе это в земных подобиях, чтобы ты мог придти к несколько более глубокому смыслу.
7. Взгляни на дерево: снаружи у него жесткая, грубая кора, мертвая и застылая: однако она не вовсе в смерти, но в немощи; и есть различие между ею и телом, которое растет под корою; у тела же есть своя живая сила, и оно прорывается сквозь засохшую кору, и порождает множество прекрасных молодых тел, которые однако все коренятся в старом теле.
8. Кора же — как смерть, и не может постигнуть жизни дерева, но только держится на нем, и есть покров его, в котором гнездятся черви, и тем разрушают наконец и само дерево.
9. Таков и весь дом сего мира: внешняя тьма есть дом гнева Божия, где обитают дьяволы, и она есть поистине дом смерти, ибо святой свет Божий умер внутри нее. [„Он вернулся в свое Начало; и самую внешнюю сущность в Боге надо почитать как бы мертвою, и хотя она и живет в Боге, но в ином источнике.“]
10. Тело же этого великого дома, лежащее сокрыто под корою тьмы, непостижимое для тьмы, оно есть дом жизни, где борются между собою любовь и гнев.
11. Любовь же непрестанно прорывается сквозь дом смерти, и порождает святые небесные ветви на великом дереве, состоящие в свете. Ибо они прорастают сквозь кору тьмы, подобно как ветвь сквозь кору дерева, и суть единая жизнь с Богом.
12. И гнев прорастает также в доме тьмы, и заражением своим удерживает в плену не одну благородную ветвь в доме ярости в смерти.
13. Таков состав или содержание звездного рождения, о котором я намерен писать здесь.
14. Теперь спрашивается: что же суть звезды? или из чего они произошли? Они суть сила семи духов Божиих. Ибо когда гнев Божий возжен был в сем мире дьяволами, то весь дом сего мира в природе или в самом внешнем рождении как бы застыл в смерти, отчего произошли земля и камни. Когда же этот жесткий шлак был согнан воедино в одну глыбу, то глубина стала чище, но осталась совершенно темною; ибо свет в ней умер в гневе.
15. Но тело Божие сего мира не могло оставаться в смерти, но Бог подвигся со своими семью источными духами на рождение.
16. Но ты должен правильно понять эту высокую вещь: свет Божий, который есть Сын Божий, не умер, равно как и Дух Святой; но свет, который от вечности исходил из сердца Божия и освещал природу, рождаемую из семи духов Божиих, он выступил из жестоко поврежденной природы. Оттого природа сего мира со своею осязаемостью осталась в смерти и не может постигнуть света Божия, но есть темный дом дьявола.
17. После сего на четвертый день творения, Бог снова возродил весь дом сего мира с его качествами, и водворил источных духов в дом тьмы, чтобы снова породить себе из него новое тело в хвалу и честь свою.
18. Ибо замысел Его был — сотворить себе вновь из этого дома иное ангельское воинство, и это должно было совершиться так: Он хотел создать ангела, каковым был Адам, который должен был породить из себя подобных себе тварей, и эти твари обладали бы домом нового рождения; и в середину времени должен был родиться царь их из тела человека, и обладать новорожденным царством, как царь этих тварей, на место поврежденного и изгнанного Люцифера.
19. По исполнении сего времени Бог хотел украсить этот дом с его качествами, как царское правление, и отдать его в достояние этим источным духам, чтобы в доме тьмы и смерти они снова произвели тварей и образы, как они то делали от вечности, пока не было бы завершено все воинство новосозданных ангелов, каковыми были люди: тогда Бог хотел заточить дьявола накрепко в дом тьмы в тесный ад, и снова возжечь в своем свете весь дом, до самого дьяволова ада.
20. Теперь спрашивается: почему Бог не тотчас же заточил его, тогда бы он не наделал так много беды? Вот смотри: это было предначертание Божие, и оно должно было совершиться, — чтобы вновь воссоздать себе из поврежденной природы земли ангельское воинство: разумей — новое тело, которое пребыло бы в Боге вечно.
21. В том не было вовсе намерение Божие, чтобы отдать дьяволу всю землю в вечное обитание, но только смерть и ярость земли, которые дьявол внес в нее.
22. Ибо чем же согрешил перед Богом салиттер земли, чтобы ему состоять всецело в вечной срамоте? Ничем: он был только телом, и должен был оставаться в покое, когда дьявол восстал в нем.
23. Если бы Бог должен был тотчас же передать его дьяволу в вечное обитание, то из этого места не могло бы быть построено новое тело. Чем же согрешило теперь в Боге это пространство, чтобы стоять ему в вечной срамоте? Ничем: это было бы несправедливостью.
24. Намерение же Божие было в том, чтобы создать себе из земли прекрасное ангельское воинство, а также разные образования. Ибо все в ней и на ней должно было зеленеть и заново рождаться, как то можно видеть на рудах, камнях, деревьях, зелени и траве, и различных животных, по небесному образу.
25. И хотя это образование и было преходящим, ибо оно не было чисто перед Богом, однако Бог хотел в конце сего времени извлечь оттуда, из нового возрождения, сердце и ядро, и отделить от смерти и гнева; и новое возрождение должно было вечно зеленеть в Боге вне сего места, и вновь приносить небесные плоды.
26. Смерть же земли и гнев в ней должны были стать вечным домом господину Люциферу, по завершении нового рождения; тем временем господин Люцифер должен был оставаться в плену в глубине над землею во тьме; там он и находится ныне, и теперь уже недолго ему дожидаться своего счастья.
27. А чтобы теперь это новое рождение могло совершиться помимо воли дьявола, Творец как бы тварно родился в своих источных духах в теле сего мира: и все звезды суть нe что иное, как силы Божии, и в семи источных духах состоит все тело сего мира.
28. А что звезд так много, и так различны действия, то это бесконечность, с какою воздействуют друг на друга семь духов Божиих, и порождаются в бесконечном многообразии.
29. Что рождение или тело звезд не меняется в своем престоле, как то было от вечности, это означает, что должно быть постоянное рождение, которое бы непрестанно вновь зажигало застывшее тело земли в однообразном и однако бесконечном воздействии, и оно вновь порождалось бы, равно как дом глубокой тьмы над землею; и тем самым могло бы непрестанно рождаться из смерти новое тело, пока не завершится время и все новорожденное тело.
30. Теперь ты скажешь: но тогда звезды суть Бог, и их надо почитать, как Бога, и поклоняться им? До этого и дошли мудрые язычники, острым разумом своим, впрочем, далеко превзошедшие наших философов; но истинная дверь познания оставалась еще сокрытой для них.
31. Смотри: ведь звезды же сплочены воедино из Бога; но ты должен понимать различие между ними, ибо они не суть сердце и кроткое, чистое Божество, которому должно воздавать честь и поклонение, как Богу; но они суть самое внутреннее и острое рождение, где все состоит в боях и борении, хотя и сердце Божие непрестанно рождается, и Дух Святой непрестанно исходит в исхождении жизни.
32. Но острое рождение звезд не может вновь объять сердца Божия, равно как и Святого Духа; но свет Божий, восходящий в скорбности, вместе с движением Святого Духа, остается свободным сам по себе, как сердце, и господствует в средоточии, в затворе сокровенного неба, которое из воды жизни.
33. Ибо от этого неба получили звезды свое первое возжение, и они и суть лишь как бы орудие, которым пользуется Бог для рождения.
34. Это точно такое же рождение, как в человеке: тело также есть отец души; ибо душа рождается из силы тела, и когда тело пребывает в скорбном рождении Божием, подобно звездам, а не в яростном адском, то и душа человека качествует совместно с чистым Божеством, подобно как член со своим телом.
35. Так и сердце или свет Божий непрестанно рождается в теле сего мира; и это рожденное сердце есть единое сердце с вечным безначальным сердцем Божиим, которое в небе и превыше всех небес.
36. Не в одних только звездах и из звезд рождается оно, но во всем теле сего мира; звезды же непрестанно зажигают тело сего мира, так что везде совершается рождение.
37. Но ты должен хорошо заметить это здесь: свет или сердце Божие берет начало свое не из одних только диких и суровых грубых звезд, где любовь и гнев пребывают совместно друг в друге, но из того престола, где непрестанно рождается кроткая вода жизни.
38. Ибо эта вода в возжении гнева не была схвачена смертью, но пребывает от вечности и до вечности, и простирается во все концы в сем мире; и она есть вода жизни, прорывающаяся сквозь смерть, и из нее будет построено новое тело Божие в сем мире.
39. И она содержится в звездах, равно как и во всех концах, однако нигде не содержится осязаемо и постижимо, но наполняет одновременно все зараз; есть она и в теле человека: и кто жаждет этой воды, и выпьет от нее, в том загорается свет жизни, каковой есть сердце Божие, и тотчас изливается Дух Святой.
40. Теперь ты скажешь: как же состоят тогда звезды в любви и гневе? Смотри: звезды взошли из возженного дома гнева Божия, подобно как подвижность дитяти во чреве матери на третий месяц; но они получили свое возжение от вечной неумирающей воды жизни: ибо эта вода никогда не умирала в природе.
41. Когда же Бог подвигся в теле сего мира, то на третий день скорбность стала тереться в рождении сего мира: отсюда возникла молния огня, и возжегся свет звезд в воде жизни. Ибо до третьего дня, со времени возжения гнева Божия в сем мире, природа в скорби была темною долиною, и пребывала в смерти; но на третий день жизнь прорвалась сквозь смерть, и началось новое рождение.
42. Ибо столько времени, и ни часом больше, покоился в смерти и новорожденный царь и великий князь сего мира, Иисус Христос, и вновь возродил к свету три первых дня творения природы, как и это время смерти, чтобы это время стало единым временем с временем вечным, и чтобы не было между ними ни единого дня смерти; и чтобы вечная любовь и новорожденная любовь из нового тела природы стали единою вечною любовью, и чтобы не было никакого различия между вечною и новорожденною любовью; но чтобы новорожденная любовь достигала до того существа, которое было от вечности, а также и сама по себе простиралась бы в вечность.
43. Так связана новорожденная любовь, взошедшая в свете из воды жизни в звездах и во всем теле сего мира, с вечной безначальной любовью, чтобы было единое сердце и единый дух, несущий и держащий все.
44. В этом возжении света в звездах и стихиях природное рождение не всецело превратилось поэтому в святую кротость, как то было прежде времени гнева, так чтобы стать ему теперь совершенно святым и чистым; нет, но оно состоит в своем самом остром, суровом и скорбном рождении, в котором гнев Божий прорастает непрерывно, подобно адскому огню.
45. Ибо если бы природа с острым рождением своим совершенно и всецело превратилась в любовь по праву небесному, то дьяволы были бы снова в святом месте Божием.
46. И ты можешь весьма ясно увидеть и понять это по жестокому зною и холоду, а также по яду, горечи и кислоте в сем мире, каковые все стоят в звездном рождении, где содержатся в плену и дьяволы.
47. Звезды суть лишь возжение великого дома: ибо весь дом застыл в смерти, подобно земле; ибо самое внешнее рождение мертво и застыло, как кора на дереве; звездное же рождение есть тело, в котором внутри восходит жизнь.
48. В теле же своем оно весьма остро; но новое рождение, восходящее в воде жизни, и пробивающееся сквозь смерть, делает его кротким. Но оно не может изменить ядро острого рождения, но рождается из него, и сохраняет для себя свою святую новую жизнь, и пробивается сквозь гневную смерть, и гневная смерть не может объять его.
49. Эта любовь и гнев теперь суть поистине единое тело, но вода жизни есть небо раздела между ними, так что любовь не принимает в себя и не постигает гнева, и также гнев не принимает в себя и не постигает любви: но любовь восходит в воде жизни, и принимает от первого и строгого рождения в себя силу, которая в свете и рождается из гнева, так что новое тело рождается из ветхого. Ибо ветхое, стоящее в строгом рождении, принадлежит дьяволу, и есть дом его, а новое — царству Христа.
50. Теперь спрашивается: но тогда, значит, не все три лица Божества пребывают в рождении кротости в сем мире? Да, они все три пребывают в сем мире в полном рождении любви, кротости, святости и чистоты, и непрестанно рождаются в той же сущности и в том же существе, как то было от вечности.
51. Вот смотри: Бог Отец говорит к народу Израиля на горе Синае, давая им закон: „Я гневный Бог ревнитель на ненавидящих меня“ (Исх. 20, 5; Второз. 5, 9).
52. Ты не можешь теперь из этого единого Отца, который гневен, а также любовен, сделать двух лиц; но это единый Отец, непрестанно рождающий своего возлюбленного Сына, и от них обоих непрестанно исходит Дух Святой.
53. Заметь глубину в средоточии: Отец есть единое существо, который сам есть всё, и от вечности непрестанно рождал своего возлюбленного Сына; и в обоих непрестанно в молнии, где рождается жизнь, происходил Дух Святой.
54. Из строгого же и сурового рождения источных духов Отца, где ревность и гнев, непрестанно происходит тело природы, где пребывает свет Сына, как сердце Отца, непостижимо для природы.
55. Ибо свет в рождении посреди его, и он есть обитель жизни, где рождается кроткая жизнь Божия из всех сил Отца: и в том же месте исходит Дух Святой от Отца и Сына.
56. Но теперь эти же силы Отца, которые в возжении света, суть святой Отец и кроткий Отец и чистое рождение Божие, а восходящий в них дух есть Дух Святой; острое же рождение есть тело, в котором непрестанно рождается эта святая жизнь.
57. Когда же свет Божий сияет сквозь это острое рождение, оно становится совершенно кротким, и бывает как спящий человек, в котором непрестанно движется жизнь, тело же кротко покоится.
58. В этом теле природы и произошло теперь возжение: ибо из этого тела были сотворены и ангелы; и если бы они не восстали в своем высокомерии, и не воспламенились, то и тело их вечно пребывало бы в тихой и непостижимой кротости, как в прочих ангельских княжествах вне сего мира; и дух их вечно рождался бы в их теле кротости, как и в теле Божием Святой Троицы, и врожденный дух их был бы единым сердцем, волею и любовью со Святою Троицей: ибо на тот конец и были они сотворены в теле Божием, на радость Божеству.
59. Но господин Люцифер захотел сам стать могущественным Богом, и зажег свое тело, и пробудил в нем острое рождение Божие, и он противопоставил себя светлому сердцу Божию, желая господствовать в нем своею остротою, что было однако невозможно.
60. Но как он восстал и воспламенился против Божественного права, то и острое рождение восстало против него в теле Отца, и заключило его в плен в самом остром рождении, как гневного сына; там теперь и его вечное владычество.
61. Когда же теперь Отец возжегся в теле остроты, Он еще не зажег потому и святого источника, где рождается Его любвеобильное сердце, так чтобы и сердце Его находилось в источнике гнева.
62. Нет, это невозможно: ибо острое рождение не может постигнуть святого и чистого; но святое и чистое пробивается сквозь остроту, и порождает себе новое тело, вновь состоящее в кротости.
63. И это новое тело есть вода жизни, которая рождается, когда свет проникает сквозь гнев; и Дух Святой дает всему образ и вид в ней: небо же есть раздел между любовью и гневом, и есть престол, где гнев обращается в любовь.
64. Когда ты, теперь, взираешь на солнце и звезды, ты не должен думать: вот святой и чистый Бог, и ты не должен просить или желать чего-нибудь от них, ибо они не суть Святой Бог; но они суть возженное строгое рождение тела Его, где борются между собою любовь и гнев.
65. Святой же Бог сокрыт посреди всего этого в небе своем, и ты не можешь ни видеть, ни постигать Его; душа же постигает Его и звездное рождение наполовину: ибо небо есть раздел между любовью и гневом, и это небо — везде, также и в тебе самом.
66. И когда ты поклоняешься святому Богу в небе Его, ты поклоняешься Ему в том небе, которое в тебе: и этот Бог проникает светом своим, и в свете Дух Святой, сквозь сердце твое, и рождает душу твою в новое тело Божие, господствующее вместе с Богом в небе Его.
67. Ибо земное тело, носимое тобою, оно и есть единое тело со всем возженным телом сего мира, и тело твое качествует совместно со всем телом сего мира и нет никакого различия между звездами и глубиною вместе с землею и телом твоим: все это есть единое тело; единственное между ними различие только в том, что тело твое есть сын целого, и оно — как все существо.
68. И как новое тело сего мира рождается в небе своем, так рождается и твой новый человек в своем небе; ибо все это — единое небо, где обитает Бог, и где обитает новый человек твой, и они не могут быть отлучены друг от друга.
69. Но если ты безбожен, то небо недоступно для твоего рождения, но доступен лишь гнев, и ты остаешься в другой части звездного рождения, где восходит суровый и строгий источник огня, и ты заключен накрепко в смерти, пока не прорвешься сквозь небо, и не станешь жить с Богом.
70. Ибо на месте неба твоего восседает у тебя дьявол гнева: но когда ты пробьешься, он принужден отступить оттуда, и Дух Святой господствует на этом престоле; а в другой части ярости нападает на тебя дьявол, ибо это его гнездо, и Дух Святой возбраняет ему; и новый человек укрывается в небе своем под защитою Святого Духа, и дьявол не знает нового человека, ибо он не в доме его, а в небе, в твердыне Божией.
71. Я пишу это, как слово, родившееся в небе своем, где непрестанно рождается Святое Божество, и движущийся дух восходит в молнии жизни; там и родилось это слово и это познание, и взошло в огне любви через дух ревности Божией.
72. Я отлично знаю, что у дьявола на уме: ибо часть строгого и сурового рождения, где противопоставлены друг другу любовь и гнев, видит в самое сердце его; ибо когда он приходит со своим яростным и адским искушением, подобно льстивой собаке, он водворяется с гневом своим в той части, где строгое рождение: и там противостоит ему небо; там узнается прекрасная невеста.
73. Ибо он вонзается сквозь ветхого человека, в желании повредить нового: но когда новый поднимается против него, адский пес удаляется; и тогда новый человек ясно узнает, какой совет подкинул адский пес в звездное рождение, и пора бывает очистить его.
74. Я же нахожу, что мне противопоставлен умнейший дьявол; он возбудит ругателей, которые скажут, что я хочу своим собственным мечтанием измыслить Божество.
75. Да, любезный ругатель, ты послушный сын дьявола, и по праву можешь ругаться над детьми Божиими; неужели я мог бы собственными силами так глубоко проникнуть исследованием в Божество, если бы Божество не коренилось во мне само? или ты полагаешь, что я достаточно силен, чтобы противиться Ему?
76. Да, любезный гордец. Божество — весьма кроткое, простое и тихое существо, и не роется на дне ада и смерти, но пребывает в своем небе, где одна только единодушная кротость: потому и мне не подобало бы так делать.
77. Но смотри: не я и открыл эту дорогу; но желание твое и заносчивая охота твоя подвигли Божество открыть тебе в высочайшей простоте и величайшей глубине то, чего желало сердце твое, чтобы это было свидетельством на тебя и возвещением сурового Дня Божия; я говорю это, как слово сурового Бога, родившееся в молнии жизни.