[91]
21. ЧЕРНЫЙ.
Какъ ни странно это слышать, все же истина вѣрна:—
Свѣтъ противникъ, мракъ помощникъ проростанію зерна.
Подъ землею призракъ жизни долженъ выждать нужный срокъ,
Чтобы колосъ золотистый изъ него родиться могъ.
5 Въ черной тьмѣ—біенье жизни, зелень блѣдная, ростокъ,
Лишь за этимъ—стебель, колосъ, пышность зеренъ, желтый сокъ.
Міровой цвѣтокъ, который названъ Солнцемъ межь людей,
Утомясь, уходитъ въ горы, или въ глубь ночныхъ морей.
Но, побывши въ сонномъ мракѣ, въ часъ разсвѣта, послѣ грезъ,
10 Онъ горитъ пышнѣе, чѣмъ маки, ярче самыхъ пышныхъ розъ.
Черный уголь—символъ жизни, а не смерти для меня:—
Былъ Огонь здѣсь, говорю я, будетъ вновь напѣвъ Огня.
И не черный ли намъ уголь, чтобъ украсить свѣтлый часъ,
Изъ себя произраждаетъ ярко-праздничный алмазъ.
15 Всѣ цвѣта въ одномъ согласны: входятъ всѣ они—въ цвѣты.
Черной тьмѣ—привѣтъ мой свѣтлый, въ Литургіи Красоты!
См. также одноимённые страницы.
К. Д. Бальмонтъ. Полное собраніе стиховъ. Томъ пятый. Изданіе второе — М.: Изд. Скорпіонъ, 1911